Любовь под маской. Книга 1

ГЛАВА 2

Я думала, это никогда не закончится… Все тело ныло при малейшем движении, а ноги и вовсе онемели, потому что постоянно приходилось прижимать их к крупу лошади, чтобы не свалиться под копыта, когда проводник переходил на галоп. Мы ехали долго, очень долго… сначала по большому тракту, а потом съехали на лесную тропу, где уже было невозможно встретить обычных путников. Люди путешествуют только по большаку, там безопасней и много стоянок, а в лесу – дикие звери, тьма и скрытые болота, которые можно запросто не заметить и увязнуть в них навсегда. Но что такое болото для проводников смерти? Просто грязная лужа.

Через несколько часов после того, как мы отъехали от поселения, я постепенно начала успокаиваться, а уже ближе к вечеру мне стало вообще плевать на все… Я не спала двое суток: сначала работала в трактире – весь день и всю ночь носилась на ногах между столами, а сейчас еще и это! У меня затекло все тело, болел каждый мускул, а от пугающей неизвестности и от того, что меня целенаправленно куда-то везут – хотелось выть. Но я молчала, вздрагивала от каждого шороха сзади, но молчала. А проводник даже и не пытался заговорить, по-моему, его вообще устраивала такая молчаливая езда.

Медленно, но уверенно мы углублялись все дальше и дальше от большака в самую чащу леса, где нас окончательно окутали сумерки. Еще через час мы уже ехали в полной темноте, а с учетом того, что лес стал почти непроходимым и лошадь начала медленно плестись по заросшей тропинке, периодически метаясь из стороны в сторону и спотыкаясь через каждую минуту, я начала тихонько постанывать.

Когда лошадь в очередной раз вильнула в сторону, пытаясь обойти поваленное дерево, я подумала, что хуже, чем сейчас, мне никогда еще не было, и впервые в жизни порадовалась, что платьев у меня нет. Если бы на мне сейчас была одета юбка, то я бы точно стерла ноги в кровь, потому что постоянно задевала за стремена и за высокие сапоги всадника, который никак на это не реагировал. Только изредка вздыхал и прижимал меня к себе крепче, чтобы я не вывалилась из седла.

О, святой! Пусть меня просто выбросят. Куда угодно. Вон хотя бы в тот карьер. Я больше не могу ехать…

Внезапно лошадь остановилась. Впервые с того момента, как мы отъехали от поселения. От резкой остановки я внутренне вся подобралась, готовясь к чему угодно.

Мысли, что меня привезли в лес, чтобы убить в безлюдном, холодном и мрачном месте, не давали покоя. Но в то же время я отлично понимала, какой это абсурд.

– Привал? – спросил подъехавший к нам проводник смерти, когда Лоренс спешился с коня.

– Да. Разведи костер, разобьем лагерь.

– Как скажешь, – откликнулся тот, спрыгивая с лошади на землю.

А меня вдруг осенила внезапная догадка… А ведь Лоренс здесь главный, да? Он едет первым, выбирает дорогу, все его слушаются и беспрекословно выполняют приказы. Точно… он главный.

– Давай руку, – стаскивая меня с коня, произнес он. – Мы остановимся на ночь, с утра поедем дальше.

Я неуверенно перекинула ногу через седло и осторожно протянула ему руку, пытаясь снова почувствовать свои онемевшие конечности. Меня тут же подхватили и поставили на землю, а потом развернулись и ушли в сторону других проводников, всем видом давая понять, что я не то, что ему неинтересна, а то, что я вообще никто. Просто багаж, который ему приходится тащить с собой…

Я потопталась на месте, а потом медленно двинулась за ним.

– Есть будешь? – чопорно поинтересовался Лоренс, когда я подошла к костру, над которым хлопотала молодая темноволосая девушка.

– Пить хочется, – тихо попросила я, не поворачиваясь к нему, а смотря все так же на огонь. – И есть тоже.

Один из проводников прошел мимо меня и уселся на поваленное и вырванное из земли с корнями дерево, развязывая шнуровку на мантии.

– Маску снимешь? – спросил Лоренс, присаживаясь рядом с ним.

– После тебя, – усмехнулся проводник, скидывая с себя мантию.

Лоренс пожал плечами и, откинув капюшон, снял плотную серебряную маску.

Наверное, я все же не сдержалась и вскрикнула, потому что оба проводника очень выразительно на меня посмотрели.

– Страшно? – криво улыбнулся Лоренс, сбрасывая с плеч мантию.

Я не ответила, только отступила назад, в ступоре наблюдая за мужчинами, которых до этого видела только в плотной черной одежде.

У обоих проводников были длинные и полностью седые волосы, что натолкнуло меня на мысль об их немолодом возрасте. А еще у каждого было полностью изуродовано все тело, по крайней мере, та часть, что не была скрыта под рубахой.

Я судорожно вздохнула, испуганно разглядывая Лоренса, который больше не обращал на меня внимания, спокойно переговариваясь со своими путниками. Бледное аристократическое лицо пересекали три шрама с левой стороны. Особенно один был очень страшным – глубокий и безобразно зашитый, он пересекал подбородок и нижнюю губу, разделяя ее на две части. Два других начинались под глазом и тянулись вниз до шеи. Создавалось впечатление, что такие рубцы могут оставить только когти зверя. На груди в вырезе рубахи виднелось начало татуировки в виде креста и еще несколько рубцов от старых заросших шрамов.

Ярко-алые глаза мужчины теперь выглядели еще более жутко, особенно на фоне бледного, как у покойника, лица. И сам он выглядел не лучше ожившего трупа, если не хуже. Рядом с висками пульсировала красная еле заметная сетка из вен – она то проявлялась, то сливалась с кожей, то снова проявлялась.

У другого мужчины ситуация была похожая… Тоже имелась татуировка, и на теле было не меньше десятка рубцов от старых шрамов, только глаза светились синеватым оттенком и немного бледнее.

– Все готово, – отвлекая меня, произнесла девушка. – Вы есть будете?

Лоренс потянулся, словно большая гибкая кошка, и, подойдя к костру, взял две миски с чем-то непонятным… похожим на суп, только зеленого цвета и с какими-то неизвестными мне черными засушенными листками. Они вот это есть собрались?

– Держи, – возвращаясь обратно к дереву, Лоренс всунул мне в руки похлебку. – Есть будем один раз в день, так что наедайся.

Я промолчала, забирая миску из его рук. А я то все думала, как мне похудеть…

Проводники уселись на поваленное дерево, а девушка расстелила небольшое покрывало и села перед ними на землю, вытянув ноги и с удовольствием уплетая то же, что и все мужчины. Кстати, третий проводник на удивление очень сильно отличался от остальных. Во-первых, волосы у него были не такие длинные, да и совсем не седые, а иссиня-черные. К тому же шрам имелся всего один и то маленький, на левой щеке под ухом.

Садиться рядом с ними я не рискнула, поэтому, отойдя на несколько метров, уселась рядом с костром, пробуя непонятное варево. На вкус оно оказалось таким же, как и на вид. Мерзким и отвратным. Про запах я вообще молчу. Зачем они такое едят – для меня оставалось загадкой. Но выбора особого не было, тем более что с голодухи можно и не такое сожрать. Еще не факт, что завтра они не приготовят рагу из лягушат или пюре из дождевых червей. Бее.

Я усмехнулась, вспомнив про Тома и его любимое блюдо. Несколько месяцев назад к нам в трактир заходил один из путников. Ехал он издалека, усталый мужик был, злой и раздраженный весь. Так он тогда сдуру Тому нахамил, когда ему похлебку холодную подали. Причем зазря нахамил… Похлебка-то нормальная была. Ну а Том всегда у нас человек обидчивый, вот он взял да и намешал путнику в кашу толченых червей. А уж крику-то было, когда один из червяков, видимо, недодавленный был… зашевелился прямо в ложке, а потом еще парочка недодавленых из тарелки начала вылезать.

Я тяжело вздохнула, ковыряя ложкой в миске. Такое ощущение, что все это было очень давно. В прошлой жизни.

– До Цинтры недалеко, – проводники неспешно переговаривались между собой, не обращая на меня внимания.

Я же, воспользовавшись этим, давилась похлебкой, в которой, похоже, кто-то сдох, и прислушивалась к их разговору, пытаясь выцепить что-нибудь полезное. Например, зачем я здесь и куда мы едем.

– До Цинтры-то недалеко, – согласился Лоренс, задумчиво посмотрев на костер. – Я думаю про Блавикин, если повезет, мы будем там уже через неделю.

– Думаешь, попадем в метель? – спросил темноволосый, которого все здесь называли Эспен.

– Да, метель будет однозначно. Но меня беспокоит другое – в Блавикине мост обрушен, придется перебираться вплавь. А там трясина, на несколько километров припорошенная снегом, а потом река, где одни никсы водятся.

Я неосознанно вздрогнула. Никсы… помню, как про них рассказывали у нас в трактире. Я тогда еще маленькая была, когда несколько мужиков из нашего поселения собрались на охоту, в их числе был и Галем, двоюродный или троюродный брат Тома. В лес ушли больше десятка закоренелых охотников, а вернулись лишь Галем и молодой парень, сын местного пекаря. Они-то и рассказали, как никсы всех в трясину увели. Ведь никсы издалека похожи на прекрасных обнаженных девушек, блуждающих по заброшенным болотам и мелководным рекам, а как поближе к ним подойдешь, сразу видно, что это существа преисподней. Только если близко подошел, считай что все… назад уже не вернешься. Они под воду любых путников утаскивают, а там уже живьем сжирают. Щупальцами тела обвивают и высасывают всю кровь. Вот поэтому в чащу леса никто из людей в здравом уме не сунется. Нечисти много… и все голодные.

– Никсы?! Может тогда через Старый Лес? – предложила девушка, размышляя вслух. – Там переправа есть, к тому же выйдем на большую дорогу, пойдем по тракту.

Лоренс покачал головой, моментально отметая ее идею.

– Потеряем несколько дней.

– А если без остановок ехать? – не унималась девушка. Похоже, идея лезть в болото к никсам радовала ее меньше всех.

– Не сможешь ты без остановок ехать.

– Значит к никсам, – нерадостно протянул Эспен. – В метель и в тину. Знаешь, Лоренс, я так давно мечтал по горло искупаться в дерьме.

– А в морду получить ты давно мечтал? – нахмурился главный проводник, смерив его убийственным взглядом.

– Все понял, – поднимая руки в примирительном жесте, улыбнулся Эспен. – Собрались лезть в дерьмо, значит, лезем в дерьмо. Нет проблем.

– Эспен, с каких это пор ты никс боишься? – вмешался третий проводник, такой же седой, как Лоренс, и самый молчаливый.

– Отвали, Ральф, – Эспен достал из-за пояса флягу. – К никсам, так к никсам. Может выпьем?

Я поморщилась и, решив, что больше ничего дельного от них не дождусь, с силой запихнула в себя последнюю ложку с жижей и, поставив миску на землю, встала на ноги, собираясь ненадолго уединиться. Естественные нужды никто не отменял, может проводникам в туалет и не надо, а мне вот очень надо и уже давно.

– Куда? – стоило мне только сделать шаг в сторону, как за моей спиной не по-доброму огрызнулись.

– Я хочу в туалет, – честно призналась я, встретившись взглядом с пронизывающими яркими глазами, которые недоверчиво прищурились.

О, святой! Он думает, что я могу сбежать? В лесу? Ночью? Без еды и воды? От трех проводников смерти? Ага, очень смешно!

– Мне, правда, нужно в туалет, – с нажимом повторила я, снова отступая от лагеря в лес.

Лоренс скривился, словно проглотил что-то очень кислое.

– Хорошо, – он тоже поставил миску на землю и нехотя поднялся на ноги. – Тогда пошли.

У меня дернулся глаз. Нервное, наверное.

– Куда? – тупо переспросила я.

Лицо мужчины исказила какая-то уж очень странная улыбка.

– В туалет, – беря меня под локоть, произнес он и потащил за собой.

В голове сразу всплыли воспоминания о том, что черные всадники ничего не чувствуют – ни радости, ни веселья, ни печали. Тогда, что происходит сейчас? Этот гад просто-напросто надо мной издевается. Причем с наслаждением.

– Я… я сама, – пытаясь поравняться с ним в шаге, в ступоре запротестовала я.

– А я тебе помощь и не предлагаю.

– Отпустите меня, я сама пойду! – громко воскликнула я, испугавшись его настойчивого желания уединиться.

Меня отпустили… но потом сразу же схватили обратно, когда я чуть не выколола себе глаз, не заметив впереди ветку.

– Мы уже далеко ушли, – оборачиваясь назад, прошептала я, пытаясь сглотнуть комок в горле.

Еле заметный огонек от костра действительно остался далеко позади.

– Мы куда-то уходим? – догадалась я, когда проводник ничего не ответил, просто продолжил идти вперед.

Слева от нас в кустах кто-то зашевелился. Показалось…

– Вы почему молчите? – еще тише спросила я. Сердце в груди набухло и забилось в ускоренном ритме.

До этого момента было просто жутко, сейчас стало еще и страшно. Я в лесу в компании с проводником смерти… Мысли об убийстве одной подавальщицы в мрачном и холодном месте снова замелькали в сознании.

– Я дальше не пойду! – от вновь подступившего страха в моем голосе проскользнули истеричные нотки.

Я резко остановилась, но проводник даже не моргнул, просто пошел дальше, потянув меня за собой, как куклу.

Слева за деревьями опять послышалось чье-то копошение. И если в первый раз я списала это на разыгравшуюся фантазию, то теперь отчетливо увидела в кустах два светящихся желтых глаза, неотрывно наблюдающих за нами.

– Там… там… вы… – заплетающимся языком попыталась выговорить я, тыча пальцем в зверя. – Там кто-то есть…

И стоило мне только начать говорить, как этот кто-то зарычал, выскакивая к нам навстречу с жутким воем. А Лоренс… он даже не остановился… продолжая идти вперед как ни в чем не бывало.

А я так не могла… я закричала, перепугавшись до полусмерти. Ноги предательски задрожали от ужаса. Волк, а это точно был волк, оттолкнулся лапами от земли, пытаясь в прыжке накинуться на нас. Я снова закричала, вырываясь из мертвой хватки холодной мужской руки. Но рука сжала меня только крепче, не давая отбежать на безопасное расстояние и позволяя волку на нас наброситься.

Проводник издевался! Продолжая спокойно идти вперед, не обращая внимания ни на меня, ни на волка! Но он издевался! Потому как краем глаза я заметила его выжидающую ухмылку. Издевался, усмехался и испытывал меня!

Животное снова зарычало, собираясь броситься, но близко подойти не смогло. Секунда, и волк загорелся. Ярким и обжигающим пламенем.

Все! Больше я не выдержала… А когда огонь разразился яркой вспышкой, перед глазами окончательно потемнело. Последнее, что я увидела перед тем, как провалиться в обморок – пепел, в который превратился волк.

ГЛАВА 3

Я слышала звук потрескивающего костра и чувствовала небольшие капли дождя, скатывающиеся вниз по моему лицу. Времена года всегда менялись стремительно… Между знойным летом и зимой со вьюгой проходила всего одна неделя. За это короткое время погода и климат преображались, с каждым днем становилось все холоднее. Сейчас еще было тепло и особого дискомфорта дождь не вызывал. Все же я одета неплохо: в льняную рубаху на шнуровке и в неплотно облегающие штаны – самое то для такой поры. Но никто не гарантирует, что уже завтра не выпадет снег… А обычно так и бывает.

– Я вижу, что ты очнулась, – хриплый голос прозвучал за моей спиной.

Я поежилась, когда очередная капля дождя затекла мне за шиворот. Открывать глаза не хотелось, но все же я их медленно приоткрыла, пытаясь оглядеться. Я лежала на земле… на грязной, сырой земле рядом с костром, причем костер уже дотлевал, а сумерки рассеялись. Рассвет. Я пролежала без сознания всю ночь!

Резко подскочив на ноги, я развернулась и увидела его, а еще поняла одну пренеприятнейшую вещь… мы были не на той небольшой полянке с поваленным деревом, где остановились остальные проводники, мы были в каком-то другом месте… одни. И, получается, всю ночь провели вместе… тоже одни. А я была без сознания.

– Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, о чем ты думаешь, – загадочно улыбнулся проводник, палкой расшвыривая угли в костре. – У тебя слишком красноречивый взгляд. Думаешь, беззащитная девушка, которая прижималась ко мне всю дорогу, а потом так подходяще потеряла сознание в то время, как мы отдалились от всех, привлекла мое внимание?

Я сглотнула комок в горле, наблюдая, как он, не обращая на меня внимания, продолжает возиться с костром, сидя на земле.

– Это значит… ? Что мы… ? – обнимая себя за плечи, спросила я.

Проводник наконец откинул палку и впервые взглянул на меня, а потом жестко усмехнулся.

– Я никогда не был некрофилом, золотце. Предпочитаю живое тело, способное издавать звуки.

Я вздрогнула от того, с какой улыбкой он меня осмотрел. Нельзя сказать, что с пошлой… но что-то вроде этого. А еще улыбка была у него жуткая, в основном благодаря рваным шрамам, пересекающим губу.

– Вы хотели мне все объяснить, – опустив глаза вниз, тут же сказала я, стараясь отвлечься. – Зачем я здесь? Куда мы едем? Почему мне никто ничего не говорит? Я же понимаю, что не убивать вы меня везете, но что тогда?

Я выжидающе уставилась на него, надеясь услышать ответ хоть на один из своих вопросов.

– Мы едем в Марих, – пожав плечами, равнодушно ответил проводник. – В единственный храм, где законно венчают последователей клана смерти.

Я мотнула головой.

– Я не понимаю. А причем здесь я?

Лоренс махнул рукой, от чего костер окончательно потух, а затем поднялся на ноги и, посмотрев на меня, медленно проговорил, очень медленно, словно пытаясь донести каждое слово:

– Пятнадцать лет назад мне нужно было срочно найти какую-нибудь идиотку и обручиться с ней на добровольных началах. У меня были проблемы, и это решение оказалось наиболее выгодным.

Я неосознанно от него отшатнулась.

– Эта идиотка – я? – голос неожиданно охрип.

Проводник неоднозначно покачал головой.

– Ты обычный ребенок, попавшийся на мои глаза не в самое подходящее время. Не могу сказать, что мне тебя жаль… Но я просто решил свои проблемы за твой счет. А сейчас мне нужно доехать до Мариха как можно быстрее и подтвердить наш брак.

Он говорил спокойно, не испытывая каких-то чувств. Ему было все равно.

– А если я не хочу? – отступая от него на шаг в сторону, уточнила я.

Жена проводника смерти? Я с сомнением пыталась это осмыслить. Не верю… Я никогда о таком не слышала. Никогда.

Лоренс бросил на меня резкий, какой-то колючий взгляд.

– А я и не даю тебе вариантов для выбора. Мы едем в Марих, венчаемся и становимся законными супругами. Нравится тебе это или нет, меня, честно говоря, мало интересует.

От такой нерадостной перспективы стало не по себе.

– Вам никто не одобрит этот брак, – уверенно заявила я. – Я скажу, что вы привезли меня силой и… и выкрали! Ни один священник не пойдет на венчание такого союза.

Не передать словами выражение, которое появилось на лице Лоренса, стоило мне только это сказать.

– А еще, – пытаясь подобрать весомые аргументы, предупредила я. – Священник узнает, что вы обручились со мной, когда мне было всего три года, а это незаконно! И я скажу…

Лоренс мотнул головой и, не дав мне договорить, исчез… осыпаясь серым пеплом на землю, чтобы в следующую секунду появиться за моей спиной и со всей силы впечатать меня лицом в землю.

Я вскрикнула, когда мужское тело легло на мою спину, не давая пошевелиться.

– Слушай ты, золотце, – зарычал проводник, наклонившись к моему лицу так близко, насколько это было вообще возможно. – Ты ничего никому не расскажешь, а будешь изображать всепоглощающую любовь и страсть. Можешь потренироваться во время дороги, у нас на нее уйдет, по меньшей мере, восемь дней. Но если ты еще раз начнешь мне угрожать, я свяжу тебя и засуну в глотку кляп. Поняла?

Я всхлипнула, отплевываясь от земли, совершенно перепуганная и что самое ужасное – безвольно распластанная под ним.

– Поняла! – выдавила из себя, когда его холодное дыхание коснулось моей щеки.

– Вот видишь, любовь моя, – издевательски протянул Лоренс, перестав вжимать меня в землю. – Все так просто. Нужно только захотеть.

Он встал, отряхивая свои штаны от сухой листвы.

Меня везут в храм, чтобы венчаться с получеловеком… Я застонала, утыкаясь лицом в сырую землю. Ну и пусть, что теперь я вся грязная, это не моя вина. Не понимаю… почему я? То есть понятно почему. Не понятно, за что мне вообще такое наказание в жизни.

– Ну ты чего? – проводник схватил меня за воротник, одной рукой поднимая на ноги. – Все же хорошо.

– Не трогайте! – закричала я, когда холодная рука коснулась моей щеки, просто собираясь стереть грязь.

Но меня никто не послушал. Лоренс никак не отреагировал (никак не реагировать – это, похоже, вообще его фишка!) продолжая вытирать мое лицо тыльной стороной ладони.

– Да прекратите вы! – я увернулась от очередного прикосновения. – Не трогайте меня!

– Плохая из тебя жена, – с поддельным сожалением вздохнул проводник, но руки все же убрал.

Я тут же шарахнулась от него в сторону.

– Вы издеваетесь надо мной, да? – чувствуя, как глаза защипало от подступивших слез, я закусила губу и сердито выдохнула. – Это все шутка? Я никогда не слышала, чтобы проводники женились на обычных смертных. Так не бывает!

– С нами едет Ева, – равнодушно пожал плечами Лоренс. – Она жена Эспена. Обычная смертная. Вот и делай выводы.

– Но…

– Пошли, – проводник махнул рукой, приказывая мне замолчать. – Уже рассвело, нам нужно ехать.

С этими словами он, не глядя на меня, развернулся и медленно направился вглубь леса. Заметив, что я все так же стою на месте, он тихо напомнил:

– Ты либо идешь со мной, либо остаешься здесь со стаей голодных северных волков.

Долго думать не пришлось, я тут же сорвалась с места, следуя за проводником.

Мысли в голове путались, а осознать факт того, что вот этот мрачный человек с обезображенным лицом и хриплым пробирающим до дрожи голосом должен стать моим мужем – я просто не могла. Все казалось глупой и совершенно неуместной шуткой. Серьезно? Подавальщица и проводник смерти? Такого не может быть. Никто об этом не слышал. А если на самом деле смертные выходят за них замуж, то почему никому об этом не рассказывают? Или они после свадьбы не могут об этом рассказать?

Я посмотрела на спину Лоренса, идущего только в известном ему направлении.

– А что потом? – растерянно спросила я, когда мы прошли несколько метров.

– В смысле? – не понял проводник, приподнимая ветку и пропуская меня вперед.

– Что будет потом? – повторила я. – После венчания? Что будет со мной?

– Отвезу тебя в свое имение, – не раздумывая ответил он. – Будешь жить там.

Видимо, уже все продумано заранее.

– А вы?

– Я жить с тобой не собираюсь, если ты об этом, – Лоренс скользнул по мне странным взглядом. – Я приезжаю в имение раз в два года, а то и реже. Там есть слуги и все необходимое – это всяко лучше, чем работать дешевой подавальщицей.

Я поморщилась от его слов. «Дешевая подавальщица». Замечательно! Но выходит, что мы просто венчаемся… Но жить, как супруги не будем… и спать вместе тоже… да и вообще после венчания не видим друг друга.

– А я не могу потом вернуться обратно в свое поселение? – если он все равно не собирается жить со мной вместе, то какая ему разница, где я буду.

– Исключено, – тем не менее сразу же отрезал проводник, приподнимая для меня очередную ветку, под которой пришлось пролезать. – Пока я не умру, будешь жить у меня.

Я хотела промолчать, но оно как-то само вырвалось:

– А после вашей смерти я смогу вернуться домой?

Смех, который последовал в ответ, мне совсем не понравился. Я поежилась, наблюдая за внезапным весельем мужчины, до ужаса напоминающего своим внешним видом заледенелого трупа. Но несмотря на это в нем чувствовалась некая привлекательность, свойственная только уверенным в себе мужчинам.

– Золотце, – он потер переносицу, продолжая улыбаться. – Наш брак будет связан на крови. Умру я – умрешь и ты.

От такой новости я даже остановилась. Проводник тоже остановился, раздраженно поворачиваясь ко мне.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя потащил – только скажи, – предостерегающе произнес он.

– А если вы умрете через неделю? – начиная понимать трагичность ситуации, ужаснулась я.

– Все может быть, – пожал плечами Лоренс и снова развернулся. – Пошли, до лагеря недалеко.

Всю оставшуюся часть дороги мы прошли молча, а в лагере нас сразу же встретила девушка… раньше я на нее как-то не обращала внимания. А теперь, узнав, что она обычная смертная, я осторожно, не показывая виду, ее рассматривала.