Изгои академии Ёсано

4

Медицинский блок академии Ёсано находился в западном крыле на втором этаже, куда Айко пришла через систему открытых переходов. Красивая табличка возле двери говорила, что она на месте, и объясняла, что нужно сделать, прежде чем войти. Поэтому Айко сначала постучала три раза, а затем толкнула дверь. Внутри оказалась светлая приемная: стойка администрации у дальней стены, справа от нее кулер, а по бокам находилось дверей, возле каждой белоснежная софа. Тихо гудел кондиционер, даря прохладу.

Миловидная девушка за стойкой посмотрела на Айко и улыбнулась:

– Такэда Айко-сан, пройдите, пожалуйста, в кабинет номер семь. Игути-сэнсэй уже ожидает вас.

Айко поблагодарила ее и зашла в указанный кабинет. Она попала в небольшую светлую комнату с бледно-салатовыми стенами и белоснежными полом и потолком, подобно раннему снегу. В интерьер идеально вписывалась мебель: софа слева от двери и стол напротив окна. За ним сидел Игути в белом медицинском халате и просматривал бумаги, изредка что-то записывая в блокнот. Его черные волосы были уложены назад, висков уже коснулась седина. Врач оторвался от записей и предложил Айко сесть на кушетку, что она и сделала, невольно подавшись вперед. Сегодня она узнает: можно ли вернуться в кюдо, или еще продолжать восстановительную терапию.

Игути отложил бумаги и перешел сразу к делу:

– Пришли результаты исследований. Айко-тян, поздравляю! Ты можешь заниматься кюдо.

Она улыбнулась и едва сдержалась, чтобы не закричать от радости. Изнурительные месяцы восстановительной терапии оказались позади, теперь ее ждет светлое будущее, она сможет выступить на турнире и победить. Но перед взором появился образ Мику, разбивая идеальную картину вдребезги. Неужели бывшая одноклассница и правда воплотит свои угрозы? Айко понимала ее обиду, но то уже в прошлом, сделанного не воротишь, поэтому нужно жить дальше.

Тем временем врач снова заговорил:

– Чтобы снова стрелять из лука, тебе нужно постепенно увеличивать нагрузку. Начнем с трех тренировок в неделю. Возьми направление в женский клуб кюдо.

Айко вскочила с места, поспешно взяла документ и попрощалась с Игути. Она покинула медицинский блок, снова прошла по сети переходов и вышла на школьный двор.

Полуденное солнце улыбалось ей, оно проводило ее к зданию женского клуба кюдо, перед которым собралась толпа учениц. Многие обсуждали занятия, Президента студсовета и предстоящий отбор в клуб. Айко окинула взглядом толпу девушек и закусила губу. Страх проскользнул в душу и сковал ее.

Если так много желающих, то Айко вряд ли возьмут. Ей не пройти отбор: ее стрелы больше не попадают в цель. Айко сжала правую руку. Сомнения вгрызались в тело так, что не хватало воздуха. Она не прикасалась к луку всего три месяца, а казалось, что целую вечность. И сейчас, когда цель так близка, Айко не могла сделать шаг вперед.

Некоторые девушки смотрели в ее сторону и перешептывались. Воспоминания о средней школе накрыли Айко. Когда она получила травму на Зимнем турнире, а ее команда заняла второе место, то вся школа обсуждала это. Может, кто-то из девушек тоже был на турнире и узнал ее?

Айко с трудом отбросила сомнения и поспешила внутрь здания мимо учениц. Там она нашла тренера в черном кимоно: невысокого мужчину средних лет с добрыми голубыми глазами и темными волосами – и протянула ему направление. Он его сосредоточено изучил, а затем улыбнулся:

– Такэда-сан, меня зовут Комаганэ Усабуро. Я знаю о твоей ситуации, поэтому сделаю все, чтобы ты попала на Летний турнир. Можешь рассчитывать на меня. Иди в кюдодзё к остальным.

Тренер указал ей в конец коридора, откуда доносились приглушенные голоса. Айко поблагодарила Комаганэ и пошла туда. Всю дорогу ей не давали покоя те девушки возле здания.

«Есть ли отбор в клуб кюдо или туда берут всех желающих?»

Ей хотелось задать этот вопрос Комаганэ, но Айко боялась узнать ответ. Что, если тренер решит проверить ее и выгонит из клуба в случае провала. Айко так давно мечтала вернуться в кюдо, что не хотела думать о таких вещах. Может, в клуб автоматически принимали всех, кто уже занимался или имел награды, а остальные проходили отбор? Эта мысль давала Айко надежду, что ей место в клубе.

Она достигла кюдодзё и замерла не в силах сделать шаг. По телу пробежали мурашки, но Айко ударила себя по щекам и приказала собраться. Мама очень много работала, чтобы она поступила в академию Ёсано и вернулась в кюдо. Поэтому нельзя сдаваться только из-за страха промазать по цели снова или того, что Мику помешает ей. Да и как она это сделает?

После церемонии поступления Кэйтаси отсидел долгий классный час, его вел Модзи Эйдзи, апатичный мужчина с тихим, как шелест листвы, голосом. Им достался странный учитель: небрежный вид, рукава рубашки закатаны до локтей, черные волосы собраны в хвост. Классный руководитель сообщил мало информации: ходите на уроки и тренировки, тогда без проблем перейдете в следующий триместр, кто много прогуливает, то попадет в кабинет Унаямы, а там и отчислят.

Едва прозвенел звонок, Кэйтаси вместе с Сиори покинули класс. В широком и пустом коридоре гулял ветер, он играл с кремовыми занавесками, из настежь распахнутого окна доносились обрывки фраз и задиристый смех. Улица манила свободой, которой так не хватало на уроке. Тело Кэйтаси ныло от неудобной позы, а рубашка натерла шею. Кажется, уроки будут настоящим испытанием, особенно с таким учителем. Лучше бы уроки проводил Онидзука[40], он не только бывший босодзоку[41], но и обладает высоким чувством справедливости.

– Пошли в клуб каратэ, – бросил Кэйтаси Сиори, которая шла рядом.

На школьном дворе старшеклассники проворно тащили парты в центр и расставляли их прямоугольником. Чуть в стороне оживленно переговаривались первогодки. Высокий белокурый юноша раздавал листовки баскетбольного клуба, а пухленькая девушка выставила возле парты стенд теннисного клуба.

Сиори свернула налево, и Кэйтаси последовал за ней вдоль однотипных додзё с узкими окнами и свежевыкрашенным фасадом, как на школьном буклете. От зданий веяло наигранным величием, а школа была пустой, словно без души. Еще на церемонии поступления Кэйтаси понял, что не чувствует ее ауру. Хотя он ощущал ее и в клановом особняке, и в буддийском храме. Като ошибается, даже неупокоенные души покинули это место.

Наконец-то показалось здание, где разместился клуб каратэ. Около входа толпились юноши, они шумели, как машины на эстакаде, и оглядывались по сторонам. Кэйтаси не улыбалась перспектива ждать, пока все желающие попадут внутрь, поэтому он начал пробираться через толпу под недовольное ворчание учеников. Внутри он подошел к парте слева от входа, за которой сидел рослый юноша в белоснежной кэйкоги[42], его короткие волосы были идеально уложены назад. Кэйтаси положил бланк о вступлении в клуб. Юноша взял листок и долго его изучал, а затем покачал головой:

– Извиняй, Ёсимура-кун, все места заняты. Может, тебя возьмут в другой клуб.

Негодование поднималось в глубине души и пронеслось по всему телу, выходя на кончиках пальцев. Кэйтаси сжал руку и подавил желание схватить ученика за кэйкоги и вытрясти правду. Очевидно же, что еще идет набор в клуб, но ему почему-то отказали. Будущему оябуну клана не пристало опускаться до уровня обывателей. Кэйтаси резко отвернулся и бросил ученику:

– Для меня мал ваш клуб! – И покинул здание.

На улице мгновенно расступились ученики, они, скорее всего, слышали их разговор. Внутри Кэйтаси нарастала досада и просила выхода. Они прошли несколько метров, Сиори свернула на дорожку, а Кэйтаси замер около информационного стенда. Там изображалась вся школа со списком зданий, додзё и хозяйственных построек.

«Катись в бездну Ёми[43]!» – Он ударил кулаком по стеклу, боль отозвалась в костяшках.

Кэйтаси глубоко вздохнул и прикоснулся рукой к красному шарфу, повязанному вокруг шеи: мягкий и теплый, он дарил тепло, словно мама незримо всегда рядом. Нельзя сдаваться только потому, что отказали в одном месте! В элитной спортивной академии еще много клубов. Кэйтаси открыл школьное приложение и нашел список, оттуда выбрал несколько вариантов.

Но и там ситуация повторилась. Кэйтаси старательно выстоял в очереди, но стоило ему положить анкету на стол клуба, как ему показывали на дверь. Снова и снова. В клубе кэндо и вовсе заявили, что принимают только тех, кто изучал это искусство с шести лет. У Кэйтаси закончилось терпение в клубе айкидо, где ему ожидаемо отказали, дескать места уже закончились, хотя около здания еще стояли ученики и никуда не собирались уходить.

Эта ситуация выглядела подозрительно, но у Кэйтаси были связаны руки, ведь у клубов есть право отказать ученику во вступлении без объяснений. Но то один клуб, а ему отказали во всех. И это уже не казалось случайностью.

Когда закончился классный час, Мицуо быстро собрал вещи и устремился к выходу, ему не терпелось вернуться к роману, в голове бродили мысли, они наплывали друг на друга, а кончики пальцев зудели от напряжения. Кто-то окликнул его, но Мицуо сделал вид, что не услышал.

Он сбежал по лестнице на первый этаж и остановился возле гэтабако[44]. Шкафы с несколькими отсеками занимали половину фойе. Мицуо потянулся, открыл верхний ящик, туда поставил школьную обувь, поспешно влез в кроссовки и выскочил на улицу. Там уже вовсю шла подготовка к неделе наборов в школьные клубы. Старшеклассники расставляли парты и вывешивали объявления. Мицуо заметил не только спортивные клубы – баскетбольный, футбольный, легкой атлетики, – но и боевых искусств, и даже специфические, например, керлинга или пинг-понга. Видимо, в школе можно найти любой клуб, кроме художественных. Мицуо миновал школьный двор и поспешил в общежитие. Его уже приняли в клуб кэдо, а вот план романа никто за него не напишет.

На пути ему встречались юноши и девушки. Кто-то шел в сторону общежития, другие сворачивали к додзё и присоединялись к другим ученикам. Мимо пронесся юноша в школьной форме и красным шарфом вокруг шеи, от него исходила агрессивная аура, как от противника на турнире. За ним следовала девушка: пепельные волосы опускались до плеч, на лице застывшая маска, как у фарфоровой куклы, так что нельзя прочитать ее эмоции. Мицуо невольно залюбовался ею и едва не влетел в группу юношей в баскетбольной форме. Он извинился и свернул к общежитию.

Мицуо поздоровался с комендантом Мацумото и поднялся на третий этаж. Длинный пустой коридор тянулся в обе стороны и терялся в лучах солнца, окна и двери отбрасывали тени, как сомнения омрачали жизнь Мицуо. Он подошел к двери с номером «305» и разблокировал ее картой ученика.

Внутри его встретила тишина, брат не вышел из общей комнаты навстречу, возможно, еще не вернулся. Мицуо пересек узкий коридор и вышел в спальню – небольшое помещение около восьми татами[45]. Справа от двери стояла двухъярусная кровать, рядом – чемоданы. Он еще разберет вещи, а сейчас нужно заняться планом романа.

Мицуо сел за стол напротив кровати и вытащил из школьной сумки записную книжку, подаренную дядей. Идея, что пришла к нему в коридоре школы, начинала обретать форму на бумаге. Иероглифы стремительно заполняли страницу за страницей. Постепенно Мицуо вошел в азарт и утратил связь с реальностью. Гомон с улицы, доносившийся со стороны балкона, звучал приглушенно, как за толщей воды.

– О, Мицуо, ты уже вернулся, – голос брата вырвал из потока.

Мицуо вздрогнул и машинально закрыл записную книжку. В дверном проходе стоял Кодзи и хищно улыбался. Когда он прошел внутрь, то за ним показался юноша с кошачьими глазами и пирсингом в губе, многочисленные браслеты на руках звенели в такт его шагам. Мицуо сразу узнал Президента студсовета – Ватанабэ Рёта.

Старшеклассник осмотрел комнату, словно инспектор из комиссии, а затем остановил взгляд на Мицуо:

– Фукада-кун, чем так занят, что даже не слышал, как мы вошли?

Мицуо не обязан отчитываться перед студсоветом, но и промолчать не мог. Иначе проявит неуважение к старшему, поэтому быстро выпалил:

– Ватанабэ-сан, я составляю индивидуальный план тренировок. Хочу завтра показать тренеру.

Кодзи пожал плечами и сел перед телевизором, достал из тумбочки игровую приставку, Ватанабэ улыбнулся и приблизился к Мицуо. Интуиция забила тревогу, он крепче сжал записную книжку. Президент студсовета вытащил из кармана пиджака связку ключей причудливой геометрической формы: круг, квадрат и треугольник.

Мицуо уже видел такой у сестры Юи, когда она училась в Ёсано. Она хвалилась, что с его помощью можно входить и выходить из школы в любое время через служебный вход. Ватанабэ положил связку ключей на стол перед Мицуо и подвинул их к нему:

– Жду от тебя успехов, ведь ты элита академии Ёсано. Не разочаруй меня.

После Ватанабэ присоединился к брату, а Мицуо достал телефон и написал дяде Тайко: «Можно, я позвоню?»

Вместо ответа завибрировал телефон. Мицуо извинился и вышел из комнаты общежития.

– Привет, Мицуо. Уже обосновался в Ёсано? – раздался голос дяди Тайко.

Мицуо прошел в конец коридора и ответил возле окна:

– Немного.

Дядя рассказал про академию искусств, про маленькую комнату, где ему придется жить во время испытательного срока, а также про мастерскую, где он может рисовать в свободное время.

– Нашу заявку приняли, я тоже получил письмо. Поздравляю, Мицуо. Расскажи о своей идее, чтобы я мог сделать наброски.

В тишине коридора Мицуо поделился с дядей задумкой, совсем как в средней школе, и с каждым словом в нем росла уверенность: он не отступит, пока дядя верит в него.

Айко решительно вошла в кюдодзё, и сердце пропустило удар от вида мишеней мато и девушек в форме и с луками в руках. Ее как будто отбросило назад в среднюю школу, когда она с радостью бежала на тренировки. Тепло разлилось по телу, а мурашки покалывали на кончиках пальцев. Из толпы выступила Мику и смерила Айко холодным взглядом. И вмиг идеальная картина рассыпалась на множество осколков, больно ранив душу.

«От прошлого не убежишь», – говорили глаза Мику.

«Убирайся отсюда!» – читалось в легкой ухмылке.

Однако Айко подошла к остальным. Она пришла сюда тренироваться, а не ворошить былое. Не успела Айко поздороваться с членами клуба, как в кюдодзё вошел тренер. Он обвел всех взглядом и хлопнул в ладоши, призывая к тишине:

– Добро пожаловать в женский клуб кюдо академии Ёсано. Вы самые лучшие первогодки, и сегодня я проверю, так ли вы хороши.

По толпе прошелся трепетный шепот, Айко облегченно вздохнула: ее приняли из-за прошлых наград, а не из-за направления от врача Игути. Тренер Комаганэ продолжал раздавать указания:

– Разбейтесь на пять команд и по очереди стреляйте. Мой помощник Ямада будет записывать результаты. Не торопитесь и постарайтесь поразить все цели. Такэда-сан, будешь тренироваться отдельно.

Мику злорадно улыбнулась, а несколько девушек зашептались. Тренер Комаганэ подошел к Айко с луком в руках и попросил следовать за ним. Они прошли мимо девушек, что ждали своей очереди, мимо помощника Ямады, который записывал результаты в журнал. Легкий звук цурунэ ласкал ухо Айко, когда стрела попадала в цель. Тренер остановился около последней мишени, что стояла особняком от всех и протянул юми:

– Просто стреляй, не думай, о том, как получается, красивый ли выстрел. Твоя задача – выпускать стрелы.

Комаганэ вернулся к помощнику Ямаде. Айко глубоко вздохнула, отвела правую ногу назад и развернула тело влево, затем подняла лук левой рукой, а свободной – вставила стрелу, затем медленно натянула тетиву, уводя правую руку за ухо. В голове застучало, а во рту пересохло, рука вспотела, отчего стрела соскользнула и воткнулась в песок перед мишенью.

Айко закусила губу и повторила те же движения, но стрела не поразила цель.

«Успокойся и соберись! – приказала она себе. – Пора доказать Мику, что она ошибается!»

Айко глубоко вздохнула и снова подняла юми, в этот раз она осторожно выпустила стрелу, но та все равно попала в песок вместо мишени. Айко раз за разом пыталась поразить цель, однако не выходило.

Кто-то прошептал:

– Почему она с нами?

Едкие слова залезали в голову и мешали сосредоточиться.

Айко игнорировала их, однако рука уже плохо слушалась, как будто ее сковали невидимые тиски.

– Да у нее явно боязнь мишени! И куда только смотрел Комаганэ-сэнсэй? – бросила девушка рядом с Айко.

Хотелось закрыть уши руками, а лучше все бросить и сбежать, пойти на уроки вместо тренировки. Эти девушки все врут! Нет у нее боязни мишени, иначе Игути бы ей сказал. Айко травмировала руку на Зимнем турнире и поэтому проходила восстановительную терапию. Многие кюдока боятся, что им поставят диагноз «боязнь мишени», ведь его очень сложно вылечить. Почему тренер не отругает этих лгуний?

Айко повернулась и увидела, что он стоял возле Ямады и что-то с ним обсуждал. Выходит, он оставил ее одну, хотя обещал помочь. От обиды у Айко защипало глаза, а руки опустились. Она отошла от мишени и села возле стены. И на это Комаганэ ничего не сказал, как будто Айко не существовало.

Когда тренировка закончилась, девушки поставили юми в стойку и покинули кюдодзё, но Айко продолжала сидеть на матах татами. К ней обратился тренер:

– Айко, не задерживайся, если есть уроки после обеда.

Она поблагодарила его, а когда он ушел, то решительно встала. Нельзя возвращаться в школу, пока не попробует еще раз. Без посторонних. Игути сказал, что рука восстановилась, что Айко может вернуться в кюдо, вот только не получалось стрелять, как раньше. Неужели у нее и правда боязнь мишени? Неправда! Это все из-за Мику, без нее получится попасть в цель. Айко подошла к мишени мато, подняла лук юми и выпустила стрелу, та снова воткнулась в песок.

«Тебе здесь не место!» – звучал в голове голос Мику.

Айко отмахнулась от него и снова выстрелила, и опять не попала. Слезы щипали глаза и падали на щеку, на форму кюдо.

«Ты не вернешься в кюдо!» – настойчиво стучала мысль, сковывая движения.

Айко ребром ладони вытерла слезы и вновь подняла юми. Она должна попасть и доказать себе, что вылечилась. Но в последний момент травмированная рука предательски задрожала: стрела соскользнула с тетивы и упала на татами.

«Убирайся, предательница!» – глумилась Мику над ней.

Правую руку свело судорогой, и Айко почувствовала, как кромешная тьма подступает к ней, как после Зимнего турнира. Она услышала голоса: они смеялись над ней, шептали уничижительные слова. Айко отбросила юми, словно он обжигал кожу. Он мягко упал на татами и дальним краем задел столик около стены, где стояла красивая статуэтка кюдока[46]. Хрупкая фигурка девушки переливалась в лучах полуденного солнца. И вот она качнулась и рухнула на столешницу с тихим хрустом.

Айко зажала рот, чтобы подавить вскрик, но он все равно сорвался с губ. На татами отлетела часть миниатюрного лука. На мгновение Айко показалось, что это лежит она, а ее стрелы больше не смогут поразить цель, как у хрустальной девушки.

– Айко, почему ты еще здесь? – раздался голос тренера Комаганэ.

Она повернулась на звук, в глазах застыли слезы. Тренер посмотрел на Айко, затем на лук юми и статуэтку на татами. Он сразу догадался в чем дело, об этом говорил его серьезный вид. Комаганэ остановился перед Айко и покачал головой:

– Айко, ты поступила в Ёсано, чтобы вернуться в кюдо, а не в больницу. – Он смерил ее строгим взглядом карих глаз. – Я запрещаю тебе тренироваться самостоятельно, а за порчу школьного имущества ты отстранена от занятий на две недели.

Айко слушала тренера и не могла пошевелиться, она даже не дышала. Почему он разозлился, ведь она хотела как лучше, хотела быстрее вернуться в команду. Комаганэ мягко улыбнулся:

– Отдохни сегодня и не ходи на уроки. Я выдам тебе освобождение на один день.

Айко поклонилась тренеру и выскочила из кюдодзё, едва сдерживая слезы. Ей не хватало воздуха, поэтому она быстро переоделась в школьную форму и выбежала на улицу. Прохлада не приносила облегчения, над Айко нависали двухэтажные здания клубов, норовя раздавить ее, а далекий смех учеников отзывался эхом в голове. Все уже знают, что она предательница. Айко побрела к выходу из академии, прошла через школьный терминал и миновала парк. Улицы района Нэрима приняли ее в свои объятия.

Когда Кэйтаси и Сиори подходили к общежитию, солнце уже низко опустилось. Здания додзё отбрасывали длинные тени, они стелились по газону и вызывали ощущение смутной тревоги, словно в них кто-то притаился, а может, неизвестный спрятался в кустах азалий или камелий, что росли вдоль дорожек. Не хватало еще увидеть юрэй[47] из рассказа Като.

Школьное общежитие состояло из нескольких многоэтажек из красного кирпича. Оно возвышалось над решетчатым забором, за которым девушки и юноши играли в волейбол. Между зданиями бегали ученики в черных шортах и белых футболках. От их усердия сводило зубы, и Кэйтаси скривился в усмешке.

Неожиданно с территории общежития вышли Рэйдзи с Кавамори в компании учеников. Они весело переговаривались и шутливо толкались. Кузен остановился перед Кэйтаси и усмехнулся:

– Давно не виделись!

Кэйтаси вместо ответа пошел к воротам, за ним следовала Сиори. Однако свита кузена перекрыла дорогу, юноши ощетинились, готовые применить силу, если потребуется. Кто-то напрашивается на драку, и Кэйтаси хрустнул костяшками пальцев – тогда они ее получат. Рядом встала Сиори, готовая в любую минуту ринуться в бой, как и Кавамори, что надел кастет на руку. Из-за свиты вышел кузен, он лучился самодовольством:

– Уже сдался, Ёсимура-кун? Тебе не попасть в клуб, ведь ученики поддерживают меня, а ты один. Сначала я заберу Небесную Звезду Ёсано, а потом – твой клан.

Кэйтаси сорвался с места и схватил кузена за пиджак. Они встретились взглядами: в карих с красным отблеском он увидел свои ярко-голубые. Атмосфера накалилась до предела, стало душно, а воздух как будто пропитался озоном. Казалось, что сейчас ударит молния.

– Не важно, кто за тобой стоит. Ты еще не победил, Симидзу-кун!