Бывшие. Больше, чем врач
Я не видела ни лица, ни возраста говорившего. Вся эта толпа превратилась в одно сплошное человеческое пятно…
Каким чудом я сумела взять себя в руки, не могу даже предположить. Выпив залпом стакан воды, видимо, с успокоительным, потому что вода была горькой, позволила усадить себя на кушетку.
– Мальчику требуется срочная операция, сейчас его заберут. А вы успокаивайтесь и приводите себя в порядок. Вы должны верить в лучшее и надеяться на лучшее! Есть аллергии на препараты?
Отрицательно качнула головой. Это все, на что я была сейчас способна. Но как оказалось, этого было достаточно.
– Отлично, – сказал доктор. – Держитесь, вы ему сейчас нужны адекватная! Ждите!
Возьми себя в руки!
Мысленно надавав себе пощёчин, я принялась ждать. Выбора особо не было, а время шло. Операция оказалась сложнее, чем предполагали, но в целом прогнозы были неплохие.
Где-то раз в час из операционной выбегала то одна медсестра, то другая. Выдавали мне крупицы информации и куда-то убегали, больше не возвращаясь.
Как ни странно, эти короткие ремарки мне помогали. Через час я уже сумела сходить умыться, даже кофе взять в автомате, чтобы хоть немного себя взбодрить.
Спустя три с половиной часа, когда я уже успела надумать себе много чего, двери реанимации распахнулись, а из их вышел мужчина, которого я мгновенно узнала.
Подняв на меня взгляд, он тяжело вздохнул и подошёл ко мне. Лицо врача было практически серым, а под глазами тёмные круги…
– Вы молодец, сделали, как я сказал. Взяли себя в руки.
Ага, это он меня успокаивал, когда Костю на операцию увозили…
Неужели…
– Меня зовут Михаил, и я оперировал вашего сына, – минутная пауза, во время которой я чуть коньки не отбросила. – Ваш сын в реанимации, но операция прошла успешно. Теперь наблюдаем за ним и, если всё в порядке, переведём в общую палату. Можете выдыхать, всё будет хорошо!
Широкая улыбка озарила такое знакомое и некогда любимое лицо…
– Спасибо, – выдавила я, не в силах больше ничего говорить.
– Вы можете пока отправляться отдыхать домой. Пока мальчик будет восстанавливаться после операции, вам бы поспать. Правда, не стоит сидеть около дверей анимации. Здесь ваш сын в надёжных руках.
Рассеянно кивнув, я продолжала молчать.
– Всего вам хорошего. Отдыхайте. Поговорим позже, когда мальчика переведут в палату, хорошо? Мне уже пора.
Коснувшись моих трясущихся ладоней, он тепло улыбнулся и, сжав их, отправился вперёд по коридору.
Глядя вслед уходящему врачу, я снова заплакала. Может, от переизбытка чувств и облегчения, что всё закончилось хорошо, а может, оттого, что моего сына оперировал его собственный отец, который понятия не имеет о том, что у него есть ребёнок.
Михаил Логинов. Мой бывший жених, отец моего сына и тот, кто напрочь забыл меня четыре года назад.
Глава 5
В голове творилось чёрт знает что. Спустя столько времени встретить при таких обстоятельствах своего бывшего жениха, да ещё и выяснить, что он лечащий врач твоего сына, было по меньшей мере очень неожиданно.
А он совсем не изменился. В его тёмных, словно ночь, глазах, всё так же можно было утонуть. Волевой подбородок, гладко выбритый, что всегда меня поражало в нём. Вне зависимости от того, насколько он устал, побриться – это святое. Миша стал, казалось, ещё более широкоплечим. Подтянутое тело не могла скрыть даже мешковатая форма и халат, висящий свободно.
Самое удачное во всём этом, что у меня чуть сердце не выпрыгнуло, когда я к его увидела, а в его взгляде не мелькнула даже капля узнавания…
Я была для него одной из многих. Та, что рыдает у реанимации. Да, это всё отвратительно, и причины, по которым женщина может находиться в таком положении, чаще всего просто катастрофична, но чувствовать себя серой массой мне совершенно не понравилось.
Я знала, что такое работа медиком, я жила с Мишей и представляла, что к вечеру он не мог вспомнить вообще ни одного своего пациента, если только не было какого-то невероятно интересного случая… Но, как и любая девочка, я хотела бы надеяться…
Я столько лет прожила отдельно, воспитывала сына и убеждала себя в том, что я забыла жениха. Что не люблю, не скучаю и вообще… Мне всё равно. Думает он обо мне, вспоминает ли?
Вообще, судя по тому, сколько мы жили вместе, собранных мною вещей было категорически мало, чтобы подчистить следы моего присутствия в жизни Миши, но, полагаю, что эта болонка постаралась на славу.
От мысли, что в нашей квартире, где я с такой скрупулёзностью создавала уют, теперь живёт эта коза, мне становилось физически плохо.
Домой я, ясное дело, не поехала. Ехать мне было далеко, а тратить столько времени я не собиралась. Кое-как привела себя в порядок в туалете, купила сменную одежду в ближайшем супермаркете и выпила кофе из автомата.
Караулить у двери реанимации было тем ещё аттракционом, потому что туда-сюда сновали доктора, то увозя, то привозя койки с разными пациентами. Сердце кровью обливалось от того, какие крошечные детки там лежат и как сложно их матерям.
Несколько раз я говорила с такими же, как и я, одиночками, но они быстро исчезали в толпе, следуя за врачом, который перевозил их драгоценного малыша.
– Виктория? – знакомый голос раздался за моей спиной, заставив меня дёрнуться. – Вы что тут делаете?
– Э-э, – замялась я, не зная, как объяснить. – Караулю?
– Вы не уверены?
Очаровательная улыбка, которую я так любила когда-то, озарила такое знакомое лицо.
В этот момент я уселась прямо на пол, облокотившись на стену. Спина ныла, ноги затекли, поэтому я была так рада месту, что не собиралась вставать, даже если меня бы прогнали. Хотя озаботиться местом для ночлега не мешало бы…
Чем я и занималась последний час. Надо было найти какую-нибудь недорогую гостиницу, чтобы не тратить время на дорогу домой. Тем более рейсовые автобусы в такое время уже не ходят, а такси непомерно дорого, учитывая, что я оплачивала всё с кредитной карточки.
– вы почему тут? – с укором посмотрел на меня Миша, а я вздрогнула.
Даже это в нём не изменилось. Не знаю, насколько он сильно всё забыл, повадки остались идентичны прошлому. Сердце снова кольнуло от боли…
Видимо, он забыл только тебя, дорогая…
– Я же сказал, езжайте домой. Как только ваш сын очнётся, вам сразу позвонят. Тем, что вы не спите и выматываете себя, ничем ему не поможете.
– А вдруг я понадоблюсь ему?
Конечно, я не собиралась уходить. Как я могу нормально спать и жить, когда мой маленький тут совсем один?
– Мне же даже не говорят в каком он состоянии! – сокрушалась я. – Простые отговорки, что состояние стабильно, мне не нравятся. Они ни о чём не говорят!
Мой бывший жених смотрел на меня, приподняв бровь, а потом покачал головой и приземлился рядом со мной прямо на пол. Я застыла, не в силах двинуться, настолько шокирована была.
– Чем вам помогут заумные фразы про анализы крови, мочи и прочего? Вы же мама… Дать вам прогноз? Это будет нечестно. Рассказать всё так, как есть? нет смысла, вы всё равно не поймёте. Такая формулировка создана специально, чтобы вы понимали, что беспокоиться не о чем. Мы держим всё под контролем. Если будет что-то из ряда вон, мы примем меры, а уже потом сообщим вам.
– Он же там совсем один…
Слёзы навернулись на глаза мгновенно. Я была слишком тревожной матерью, но я была у него одна. Кстати, уже с ужасом представляла момент, когда Костя начнёт спрашивать у меня, где его папа. Ответов у меня не было…
Краем глаза отметила задумчивое лицо мужчины. Миша о чём-то думал, причём, скорее всего, не о работе. Таким он становился, когда что-то не давало ему покоя.
– Вы в порядке?
– Да-да, – вздрогнул доктор и повернулся на меня.
На пару мгновений мы застыли, не отрывая друг от друга взгляд. Я мечтала увидеть хоть мизерную искорку узнавания, а он… Он просто рассматривал меня, будто что-то анализируя.
– Езжайте домой, – отвернулся он, отвлеклись на свой телефон, на который пришло сообщение. – Завтрашний день – решающий. Я лично вам позвоню и всё расскажу. Вам надо выспаться. Потом за ребёнком нужен будет очень тщательный уход, который выматывает даже опытных в этом вопросе людей. Вам однозначно стоит отдохнуть.
– В смысле?
Но не успел он ответить, как засвистела сирена и по громкоговорителю объявили что-то нечленораздельное, что точно понял Миша. Подскочил на ноги, он подал руку мне.
– Если я увижу вас тут через час, лично вытащу на улицу и отвезу домой. Ступайте отдыхать!
Вложив свою ладонь в его, я сжала её и поднялась на ноги. Правда, стоило мне поднять голову и встретиться вновь с таким знакомым взглядом, я даже слегка опешила.
Миша смотрел так, будто он меня узнал!
Тот самый лукавый прищур, слегка подёргивающийся уголок губ в милой улыбке… Всё то, что мне было так дорого…
Мою ладонь он так и не отпустил. А когда громкоговоритель снова проснулся, вызывая его уже практически в приказном порядке, будто нехотя разжал руку.
– Помните, что я сказал. Собственноручно отвезу спать.
И ушёл… Ушёл, оставив меня одну в пустом коридоре и с раздраем в груди.
И как это понимать? И почему так хочется никуда не поехать?
Глава 6
Естественно, как бы мне ни хотелось поспать или отдохнуть, я прекрасно понимала, что стоит мне только сесть в автобус, я сразу же выскочу на первой остановке.
Для меня сын был тем единственным, за что стоило бороться в этой жизни.
Поразительно, насколько похожим на своего отца он вырос. За столько лет из памяти стёрлись некоторые нюансы внешности, но сейчас, когда я увидела воочию Мишу, стало даже не по себе.
Не зря же женщины говорят, что они как инкубаторы. Вот и со мной произошло такое. Правда, растёт сынок без папы.
От воспоминаний о случившемся снова заболела голова. Мозг услужливо подкидывал картинку за картинкой, в которой я снова стою у входа в палату и смотрю на то, как мой любимый мило общается с той, что считает своей невестой… Не со мной.
Интересно, а женился он на ней по итогу или нет?
Тряхнув головой, откинула эти мысли. Правда, в тот период я малодушно следила за страницами в социальных сетях и очень внимательно рассматривала любые фотографии со свадеб, которые попадали в интернет. Не то, чтобы я хотела увидеть…
Да кого я обманываю? Конечно, хотела!
Глупая!
– Я так и знала, что ты не сможешь держаться от нас подальше! – из мыслей меня выдернул до боли знакомый, визгливый женский голос. – Не могла сидеть в своём захолустье и не высовываться?
Медленно повернувшись, я столкнулась взглядом с той самой белобрысой, которую мой жених признал вместо меня. Глаз невольно прошёлся сверху вниз и задержался на… Беременном животе барышни.
Сердце снова кольнуло.
Значит, всё-таки женился…
Взяв себя в руки, я задрала нос.
Брось, Вика. Ты уже давно живёшь в своём мире. У тебя есть сын, работа, друзья… Скоро Костю выпишут, и мы снова вернёмся в свою уютную квартиру, где всё будет так, как прежде! Ты это переживёшь!
Уговоры помогли сделать взгляд уверенным, а тон твёрдым.
– Прошу прощения, вы вообще о чём?
– Ага, прикидываешься дурочкой? Тебе не идёт!
Девушка походкой медвежонка подошла ко мне ближе, оставшись всё же в нескольких шагах от меня.
– Ты ему не нужна! У нас скоро будет ребенок, и он никогда больше тебя не вспомнит. Неужели нет ни грамма гордости?
Внутри разгорелся пожар. Мне настолько было неприятно слышать слова обвинения, что становилось физически больно.
Я же ничего не делала! И не искала встреч! И вообще… Это ты забрал у меня жениха, стерва!
Вслух я не сказала ничего, продолжая смотреть на виновницу моей порушенной жизни.
С учётом её положения есть шанс, что она родит вот прямо тут, а я потом отвечать буду?
Нет. Никогда.
Она хоть и тварь, но малыш ни в чём не виноват.
– Я до сих пор не понимаю, что вы имеете в виду, – покачала я головой, притворяясь дурочкой.
А что? Так даже проще… От тебя многого не ждут.
Правда, следующее, что выдала мне эта вертихвостка, сорвало последние предохранители, и я не смогла промолчать.
– Думаешь, раздвинешь перед ним ножки и всё станет как прежде? Столько лет прошло! Он любит только меня! Ты – никто! Я заняла твоё место! Не получится переманить его оленьими глазами и надутыми губами! Не сгинешь – я тебя уничтожу!
Сделала глубокий вдох через нос, выдохнула через рот и дала себе пару мгновений, слегка взять себя в руки. А когда распахнула их, стремительно приблизилась к этой ненормальной. Прикасаться к ней мне было слишком брезгливо, поэтому просто встала рядом.
– Знаешь, у меня за этой, – показала на двери реанимации, – лежит ребёнок, который буквально недавно был на грани. Сейчас он борется за свою жизнь, и я не позволю какой-то выскочке, угоняющей чужих мужиков, диктовать мне условия или угрожать. Захлопни свою варежку и шуруй в гинекологию на приём. Ты уже однажды разрушила мою жизнь, больше я тебе этого не позволю. Будешь угрожать – сделаю всё, чтобы напомнить Мише кто я и что случилось. Благо теперь прошло много лет, и его не будет отключать каждый раз, когда я открываю рот. Как показывает практика, в моём присутствии он себя прекрасно чувствует.
Последнее добавила чисто из вредности. Конечно же, между нами ничего не было, но слова достигли цели.
Блондинка покраснела вся, как помидор, а потом начала картинно хвататься за живот.
– Помогите! Эта ненормальная меня ударила! Вызовите полицию!
Я опешила…
– Ах ты ж…
Но не успела я ничего сказать, как коридор заполнили люди. Два здоровенных медбрата подлетели к нам, грубо схватив меня за локоть, отволокли подальше от этой умалишённой.
– Что вы себе позволяете? Не трогала я её! Она врёт всё!
Но меня игнорировали…
К этой истеричке подлетели все медсёстры, а меня окидывали неприязненным взглядом, давая понять, что я враг народа.
Меня продолжали держать, а вокруг неё танцевать, пока дальняя дверь с лестниц не распахнулась и в коридор не вошёл Миша.
– Милый, она чокнутая! Она меня ударила! Ты представляешь???
Миша ошарашенно смотрел на белобрысую, которая чирикала ему, рассказывая своё сочинение, а я устало повисла на руке одного из медбратьев.
– Отпусти уже, я хоть посижу. Сил нет, я не сплю третьи сутки.
Тот послушно меня отпустил, но отходить не спешил.
– А если у меня будут преждевременные? Надо вызвать полициЮ! Ты что, так это и оставишь?
– Замолчи! – рявкнул мужчина, на моё и всеобщее удивление.
Болонка захлопнула рот и испуганно уставилась на Мишу, который, скрестив руки на груди, нахмурено смотрел на неё в ответ.
– Лен, ты вообще что тут делаешь?
– Я была на приёме у доктора! Твой малыш ведёт себя очень активно!
– Лена! Это не мой ребёнок! Ты не моя жена! Ты в своём уме или мне вызвать психиатрию?
– Она ударила меня! – взвизгнула ультразвуком девушка, тыча в меня пальцем. – И это твой ребёнок, ты знаешь это!
– Прекрати…
– Нет, пусть все знают, как ты меня матросил пять лет и отказался принимать как своего сына, так и жениться на мне! Тебе должно быть стыдно! Позоришь меня перед всей больницей!
– Лена…
– Что? Я не права?
– Тут есть камеры…
Глава 7
Вообще, от абсурдности происходящего на меня напал истерический смех. Ленино поведение можно было бы назвать неадекватным со стопроцентной уверенностью, но такие агрессивные нападки для меня были крайне удивительны.
Не могла я сказать, что на крайних сроках беременности была очень доброй, но желания прицепиться к людям точно не испытывала. У меня настолько отекали ноги, что я предпочитала дальше своей квартиры не уходить.
Тут же, будто не ей скоро рожать…
– Миш, ты что, позволишь этой деревенщине так ко мне относится? – Лена не унималась…
Я, конечно, не видела её уже пять лет, но не думала, что можно превратиться в такую идиотку…
– Я не трогала тебя, – устало проговорила я, глядя на всю гоп-компанию снизу вверх. – Я вообще тут с сыном. Ты сама ко мне привязалась.
– Мы, наверное, неправильно друг друга поняли, – скривив губы, произнесла девушка.
При этом она окатила меня таким злым взглядом, что хотелось сходить помыться…
– То есть, Виктория тебя не била? – Миша приподнял бровь и смотрел в упор на Лену.
Та покрылась пятнами и, заламывая руки, глубоко задышала. Её спасло только то, что у неё закружилась голова, потому что, не начни она падать, Миша довёл бы разговор до конца.
Зная его манеру добиваться правды, он сделал бы всё так, что она ещё и извинилась бы…
Подхватив девушку на руки, будто она не весила ничего, Михаил повернулся к медбрату, который стоял около меня.
– Проводи девушку в мой кабинет, пожалуйста.
Я хотела было возмутиться, но, встретившись со взглядом Миши, осеклась.
Господи, я уже давно его не видела, давно не принадлежу ему, но от строгого взгляда по сей день теряюсь, как девочка…
Так, Вика, держи себя в руках!
– Пойдёмте, я провожу.
Крепкий парниша, медбрат, был молод, даже слишком, но уже сейчас казался ужасно уставшим. Мне вдруг вспомнилось, как пять лет назад Миша с утра до ночи торчал на сменах, работая в соседнем городе, приезжал за полночь, вставая в пять утра. Денег платили катастрофически мало, но быть врачом было его мечтой!
Мама не поддерживала сына, а я старалась изо всех сил дать ему ту поддержку и тепло, которой так не хватало. С деньгами были проблемы, но я много шила и пекла на заказ, так что справлялись… Даже машину сумели поменять.
В груди внезапно прострелило от горьких воспоминаний. В ушах до сих пор стоял крик Валентины Николаевны о том, что Леночка будет сама ухаживать за её сыночком…
Тьфу. Как так можно? Пока сын в беспамятстве, так лишить его выбора…
Как вспомню тот период своей жизни, так вздрогну. В гордом одиночестве, в старой бабушкиной квартире…
Мне потребовалась не одна неделя, чтобы привести помещение в божеский вид и настроить пространство на работу. Я продолжала печь и шить, потому что вот-вот должен был родиться ребёнок, которого надо кормить, одевать и вообще много чего ему купить.
Я так и не нашла в себе силы сообщить Мише, что я беременна. Не смогла, даже когда мне на грудь, спустя семнадцать часов родов, положили маленький комочек… Сына Миши.
Константин Михайлович Астахов.
Я постаралась сделать так, чтобы этот ребёнок не знал ни в чём нужды. Я понимала, что кое-что я не смогу дать мальчику, но надеялась решить эти проблемы по мере их поступления.
Костя рос таким прекрасным мальчиком… Не капризничал, когда мама шумела швейной машинкой, не плакал, когда из завала его в муку. Когда подрос, даже с удовольствием помогал мне на кухне, с радостью вазюкая в тазике муку.
Я сумела вырастить его нормальным ребёнком. Он всегда помогал мне тащить сумки, не было ни разу такого, чтобы он не открыл передо мной дверь. Такой маленький, а уже такой помощник…
У меня слёзы на глазах наворачивались от счастья, когда он перед сном говорил мне, как он меня любит. Сначала корявенько, лопоча большую часть слов на своём детском, а потом и чётко… Так громко, что я услышала даже на выходе из комнаты.
Я и в сад не собиралась его отдавать, думая, что это точно лишнее, пока не увидела, как печально мой сын смотрит на площадку детского сада неподалёку от нашего дома.
Нет, я водила его гулять на площадку, но всё было не то. Я внезапно поняла, что социализация ребёнка в детском садике – не самая глупая идея… И тут на тебе! Грёбаные качели!
Удушу эту воспитательницу… Голыми руками удушу! Сейчас только удостоверюсь, что сын в порядке, и идёт на поправку…
Пока мы дошли до злополучного кабинета, я чуть не сошла с ума. Коридоры этой больницы все были одинаковые, а последние воспоминания, связанные с этим местом, были для меня очень плохими.
От стен, досок с информацией, диванчиков по коридорам, мне становилось физически плохо. Сколько времени я провела тут… Сколько выслушала и пережила…
– Проходите, – парень открыл передо мной дверь в кабинет. – Подождите немного. Михаил скоро придёт.
Так, я и осталась одна в полумраке кабинета. Помещение много говорило о его владельце обычно, но тут… Ничего. Словно у этого Калита нет хозяина.
Идеальная чистота, полностью пустойd стол. Тот факт, что здесь кто-то всё же обитает, выдавала только висящая куртка на вешалке, да пара обуви, стоящая на полке в углу. Миша ранее любил, когда помещение уютное… Тут же сквозило одиночеством.
Почему? Он же не один…
Пока я раздумывала и рассматривала кабинет, с ужасом анализируя его владельца, дверь позади меня тихонько открылась.
Обернувшись, я нос к носу столкнулась с Мишей, который непонятно как вообще так быстро сумел сократить между нами расстояние.
– Вы меня напугали, – вздохнула я, пытаясь унять сердцебиение. – Всё в порядке с этой истеричкой?
Миша молчал. Просто смотрел на меня в упор, не мигая, будто о чём-то размышляя. Внимательный взгляд скользил по моему лицу, а я практически физически ощущала его касания на коже…
Тряхнув головой, я опустила взгляд и проговорила:
– Вы зачем меня просили в кабинет проводить? Есть какие-то новости о Косте?
Мужчина продолжал молчать. Уровень неловкости всё рос и рос, а когда я уже готова была возмутиться, как он внезапно спросил:
– Меня не покидает ощущение, что я вас встречал раньше… Мы не были знакомы?
Казалось, я забыла, как дышать…
Глава 8
Я стояла, ни жива ни мертва.
Попытки что-то вспомнить – это, конечно, прекрасно, но я точно не была готова отвечать сейчас на какие-либо вопросы.
У меня на руках ребёнок, получивший травму от качелей, я, оставшаяся без средств к существованию, но с долгом по кредитке… Так что романтические воспоминания мне сейчас были совершенно не в тему…
– Вам показалось, – проговорила я уверенно, сделав слегка недоумённый вид. – Мы с вами точно нигде не могли пересекаться. Я бы точно запомнила, вы мужчина видный.
– Спасибо, конечно, за комплимент, но всё же меня не покидает ощущение…
– Давайте ближе к теме, – перебила я его, уводя в безопасную тему. – Что с моим сыном?
Пару мгновений мужчина всё-таки не сводил с меня глаз, делая моё состояние ещё более взвинченным. Неловкость – это лишь минимум, который я могла бы привести в пример.
– Ваш сын очнулся, – произнёс ровно Миша, чем вызвал у меня вздох облегчения, правда, потом сменившийся на напряжение. – Ситуация усугубляется неверной перевозкой и излишними препаратами, которые вкололи ребёнку в вашей больнице. Сейчас очень трудно спрогнозировать, как будет дальше.
– какие у нас варианты? – уточнила я, стараясь держать себя в руках и не раскисать.
Ну, не смертельно ведь это, в самом деле! Это же просто качели!
– Показательным будут следующие три дня. По его реакциям на препараты и послеоперационное восстановление мы сможем точно сказать, как прошла операция. Основные выводы врач сможет сделать только спустя три недели, когда вам снимут бандаж и сделают МРТ. Если кровоснабжение будет восстановлено, то вас можно будет поздравить, если нет, и будет наблюдаться затруднение кровотока, значит, потребуется ещё одна операция, которую, к сожалению, делает лишь ограниченный круг докторов.
– Какие прогнозы? Неужели вы мне ничего вообще сказать не можете?
– Простите, но в таких случаях и в таком возрасте, довольно трудно делать какие-либо прогнозы. Советую вам набраться терпения и постараться верить в лучшее.
Слова, призванные успокаивать, действовали на меня, как красная тряпка на быка. Я была готова рвать и метать, но на деле, банально падала от усталости и подвешенного состояния.
Перелом, ушиб, трещина и прочие повреждения, во всяком случае, понятны. Опасны, но ясны. А тут вообще нельзя было понять, чего ждать дальше. Мой сын мог как легко восстановиться, так и не выздороветь и быть на грани…
Я не могла себе это позволить. Я была готова на всё, лишь бы сына поставили на ноги.
Мысленно перебирая всех моих состоятельных клиенток, я готова была идти на поклон к каждой, правда, надо было узнать цену вопроса.
– Скажите, вы можете назвать мне имена врачей, которые это делают?
– В нашей области только я этим занимаюсь, но я не могу сказать точно, смогу ли я помочь вашему сыну… Для более точной диагностики мне потребуются снимки, но только спустя три недели, не ранее.
В сердце словно кинжал вонзили. Отец моего ребенка – единственный, кто может спасти его. Смех и грех! Театр абсурда на гастролях!
Как не сойти с ума? как не потерять надежду?
Я не отступала от своего первоначального плана и готова была падать в ноги ему, если потребуется, но внутри вдруг высунула нос из норы старая обида.