Английская роза

Позднее при встрече с Рашидом в Вашингтоне они предстанут друг перед другом «в масках». Так требовал протокол. Разговор был в общем:

– Не все так тонко разбираются в международных отношениях, Дамир.

– Возможно, у меня и есть кое-какие преимущества. Но даже при этом к самой идее пожить в Америке придётся привыкать с трудом. Я укоренился дома, на родине. Где родился, там и пригодился.

Рашид, под новым именем Дин, не мог не отметить, насколько гармоничен Дамир: достоинство и преданность, академичность и коммуникабельность, открытость и сдержанность в точно выверенных пропорциях. Ему удаётся не переусердствовать ни в том, ни в другом. Дамиру, признаться, слава и почести были не нужны. Он больше думал о том, что у нашего "королевства" и без инородного вмешательства достаточно очагов, готовых пыхнуть в любую минуту… Но как-то принято больше обсуждать других… Типа: "нам надо было остановить Гитлера на Рейне, а Хрущёва – в Будапеште"… А о том, что происходит на просторах Великой степи, ярче говорили полотна современных художников… Вот "Чёрный лебедь" – полотно иносказательное, но всем понятно, что тревожит художника. И как так случилось, что Газпром за копейки закупает у нас нефть, и нам же втридорога продаёт? Похоже, надолго залетел к нам чёрный лебедь. Кружит как ворон. Тревожно. Вот и трясёт землю-матушку… Жить хочется на двадцатом – ближе к небу, но как же страшно даже при пяти баллах. Штормит, качает. Куда бежать из родного дома? Знатоки советуют оставаться в доме, отыскав безопасный треугольник. Но говоря о треугольнике, мысли были только такие: третий лишний, Бермуды. А вообще-то, справедливости ради: кому что суждено, от судьбы не уйдёшь. А вот «Зелёная революция» страшна тем, что мы получили удар под дых исподтишка, от своих. Вот такая гамма: от мажоров до миноров один шаг. Сколько ещё папенькиных сынков среди высокопоставленных, представляющих интересы страны за бугром? Тут же Дамир поймал себя на том, что пытается прикинуть, когда наконец страна вырвется из объятий британской монархии? И как же так повелось, что английские банки привлекательнее для наших людей, а жить в Лондоне приятнее? «Наши люди в булочную на такси не ездят» – юмор кинематографии… Правда жизни. Народ потешается открыто, а если поднимется, как, бывало, и снесёт всю вычурность жизни тех, кто наверху? Однако какая же в природе закономерность: ноябрьские события, декабрьские, январские… И не было бы этих неурядиц, если бы человеки были людьми. Кстати, «чел» стало обычным словом. Вот как под сократились. Дамир усвоил с детства, что слова, мысли играют ключевое значение. Когда уставал от системы, непонимания, создавал своё, уходил в себя. Но приходит время, когда понимание ответственности за судьбу мира не позволяет оставаться в стороне: «Кто, если не я».

Придётся втягиваться лично в международный конфликт. На его фоне местные неурядицы меркли и из поля зрения уходили домашние хлопоты. Дамир должен был вылететь сразу же после встречи с Первым. Поводом поездки объявили легенду – переговоры, посвящённые торговой и фискальной политике. О планируемой деловой командировке знали только двое: что станет известно хотя бы ещё одному, завтра станет достоянием всего мира, а масса сплетен, слухов и домыслов – делу не помощники.

Несмотря на то, что Дамир старался концентрироваться только на «Зелёной революции» и формировании стратегии действий, он не мог избавиться от мыслей о Лилии и Рашиде. Мелькнула мысль и о том, что есть свои преимущества, когда с женой живёшь в состоянии нейтралитета или развода – ты ничего не нарушаешь, можешь себе позволить быть собой настоящим, и не чувствуешь себя виноватым, если позволил себе окунуться в чувства. Он часто представлял: Лилия взяла и – приехала! Просто проснулся, как сегодня, например, а Лилия готовит завтрак. Случись явлению, не довелось бы Дамиру поработать в Вашингтоне: ведь встреча бы уже состоялась, и развивались бы другие события на той линии жизни.

Дамир хорошо помнил историю взаимоотношений России и Украины не только с точки зрения политики. Ему рассказывала Лилия истории из жизни: как даже в школе шли стенка на стенку – кто за, и кто против, а в доме между матерью и отцом начались скандалы. Мать орала на отца, обзывая проституткой за то, что он присягал Украине, а теперь присягает России. Тогда они первый раз разбежались, и так и не примирились. Благополучия в их семье и в других семьях после присоединения не случилось, кроме одного личного бонуса: Лилия оторвалась от шумихи и уехала подальше – сначала в Черногорию, потом в Канаду и в Штаты. Подружилась с деловыми людьми благодаря своей привлекательности и скопила приличный капитал.

Роль модели влиятельному поклоннику не понравилась. Объяснил свою позицию коротко: «Ты – не кукла, на которую цепляют всё, что попало под руку, и заставляют стоять смирно, пока не пришпилят, приметают. А потом ходить так, как нравится режиссёру…». Хотя истина была в том, что он хотел, чтобы Лилия всегда была под присмотром и под рукой: лично его. Он помог ей окончить курсы полицейских и занять достойную позицию. Так у Лилии началась новая биография. Имя пришлось тоже сменить: Кристина Льюис.

А в роли женщины в истории Дамир Нурумбетов не сомневался. Только вот путь к своей единственной простым быть не может. Творец вёл главного героя по миру, расширял границы его обитания и познания себя и мира. Да, Дамир – сын Великой степи, но он же – человек мира, потому и встреча с Лилией – сначала в Киеве, а потом… Отправляйся, дорогой читатель, по реке жизни вслед за Дамиром. Ты почувствуешь пульс времени, тебе станет абсолютно без разницы, что и как за окном, потому что ты окажешься в лодке, несущейся по бурной реке в безводной степи, по высоким волнам бурного океана.

«Nothing really matter», – доносит ветер с запада. «Nothing really matter… but love! », – отвечает ветер с востока. И неважно, на каком языке говорит ветер, на его крыльях прилетает любовь, и она же творит историю. Но прежде, чем её встретит главный герой в Америке, ему нужно немало дорог пройти.

Дамир даже позволил себе представить живописную картину возвращения с операции «Зелёная революция». Нет, его не встречали, как это было принято в советские времена, фотокоры, журналисты. Никто не брал интервью. Но все издания изобиловали фотографией Лилии с блюдом, на котором был бешбармак, и пистолетом в руке. Что за история Дамира и Лилии, Великая степь умалчивает, только рефреном повторяют и на западе, и на востоке: «Nothing really matter… but love». Но если бы Дамир не встретился с Лилией, «Зелёная революция» могла бы покраснеть. И вот тут бы читательницы добавили ещё пять своих копеек: «При всём при том, что мы преклоняемся перед личностью Дамира, всё же у всех серьезных историй женское лицо. Такова вот роль женщины в истории. О чём думают политики? Тайна, покрытая мраком, но в Степи всё-всё на поверхности». И какие только мысли не посетят умную голову, когда она в процессе мозгового штурма. И о Родине-матери, и о женщине, жизнь всему дающей, и о шпионах, конечно, и даже о двенадцати стульях, которые могут так заморочить голову и увести от действительности. Так вот, действительность – это то, что действительно имело значение. И кто виноват в утечке информации: наши парни-мажоры, выехавшие в Америку «служить» стране или это шпионы? Хочется думать, что вторые. Шпионы были всегда. Когда ядерная бомба через четыре года после её изобретения американским физиком появилась в России, была версия, что это произошло не без помощи шпионов американской лаборатории. И любой вопрос затрагивает сразу два полюса: жизнь и смерть.

Любое столкновение между сверхдержавами или суперличностями становится самоубийством. Важно оставаться незамеченным. Ничем не привлекать внимания, быть той самой полезной пустотой.

В целях конспирации Дамир умело пользовался своей способностью играть роль, перевоплощаться. Он реально обладал несколькими лицами, каждое из которых желало заявить о себе. Его интересовало всё. Технические науки, история, философия, альтернативные эзотерические знания. Он искал ответы на возникающие вопросы на стыке всех знаний, «накопленных человечеством». Он прочитал от корки до корки собрания сочинений Ленина и философский трактат «Золотая ветвь» Джэймса Фрэзера в попытке понять, что может сделать человека человеком и объединить людей в единое целое. И тем не менее пришёл к выводу, что человек несовершенен: обладая огромным потенциалом знаний, Оппенгеймер изобретает бомбу. Хиросима, Нагасаки и целая вереница последующих бедствий – от таланта и его последователей. Видеть чудесное в чудесном – вот ключ ко всем тайнам мира. Дамир тянулся к альтернативным знаниям, поскольку найти истину в учебниках, науке было бессмысленно. Кто писал эти труды? Кто эти люди?

Искать мудрость нужно в древних знаниях. Между прочим, вспомнилась и притча мастера про вора, который хотел научиться проходить сквозь стену, чтобы удачней воровать. Чтобы познать тайны, он примкнул к суфиям. Когда он научился-таки проходить сквозь стены, то причину, зачем это ему надо было, напрочь забыл: стал совершенно другим.

Знания – сила. Но почему говорят «меньше знаешь, крепче спишь»? Мысли лишают человека покоя. Люди много думают, не всегда понимая, что на самом деле человек – всего лишь исполнитель Его воли. Тем не менее программу личностного роста Дамир себе составлял и все пункты усердно выполнял, находя в этом огромную пользу. Причём был такой нюанс в алгоритме его персональных программ: мысли и намерения должны быть настолько чисты, что, если в них есть хоть капелька разрушительной энергии, они сработают против создателя данной программы. Потому, естественно, основная работа Дамира была направлена на самосовершенствование и самоконтроль. А вот когда оно придёт это само совершенство, если оно где-то на острие между добром и злом? Человек тянется к свету, а где-то и тьма – свет. Добрые поступки могут совершаться и из-за гордыни, страха наказания или тщеславия. А надо бы, чтобы безусловная любовь стала сутью и основой всей нашей деятельности. Желание получить что-то лучше в другом мире тоже, наверное, корыстное… Ловушка. Но без него неважность, куда попадёшь после смерти, – тоже ловушка… Может быть, просто делать всё с любовью и принимать все экзамены и решения Творца? Даже если Он назначит ад, значит, так надо? И вот такая путаница, наверное, у всех: между стремиться или не стремиться в рай, что есть зло, а что значит «причинить» добро? А зачем мы хотим добро и рай? Уж не страхи ли адских мук одолели? И тут снова нужна борьба – со страхами. Бесконечные вопросы. Как быть здесь и сейчас? Чего хотеть можно, а что есть нехорошо. Путаница в кастрюльке между ушей у каждого. У каждого явления есть лицевая сторона и изнаночная, у каждого человека есть его истинное лицо и личина, и какую сторону ты увидишь, зависит от угла зрения. Как говорят: это как посмотреть… «Я знаю, что ничего не знаю», – говорят ведающие. И только солидные люди не сознаются в незнании, делают вид, что все знают и в момент выбора того или иного решения делают умное лицо.

Дамир всегда стоял перед выбором и всегда сетовал: «Жаль, что приходится делать выбор, когда мы ещё не в состоянии его отстоять, потому что считаемся с тем пространством, из которого вышли, и с тем, в котором находимся, и попробуй пойми, где правда, а где ложь». От отца усвоил, что верить нужно в себя. Как только перестанешь ждать одобрения от окружающих, оценки: достоин – не достоин, стою – не стою, поймёшь, что ты – тот центр, вокруг которого всё собирается, и от тебя зависит, какие волны идут вокруг, ты станешь силой, отвечающей за поток. Тогда и окружающим будет легче: они будут в твоём потоке, потому что не каждый может взять на себя такую ответственность: быть. Чаще люди плывут по течению. Дамир ещё в студенческие годы решил: «Основная цель любого знания – познакомиться с собой, поэтому работаю только над собой, и это путь длиною в жизнь. То, что на этом пути встречается «тёмное», принимаю как очередной урок, – задачка, а то, что следом идёт как «светлое», – оценка Вселенной за пройденный успешно урок».

Познавать себя как инструмент – пожизненная задача: как управлять собой, чтобы лучше служить более глобальной цели, как части чего-то большего вписаться в общий план Творца. Познавать себя ради себя самого – промежуточная цель. Чтобы узнать свои задачи, свое предназначение в этом мире для чего-то более крупного, то есть не только для себя – такая задача если не осознана, то и не выполнима. И здесь новая задача – осознать. Это под силу единицам. А пришло время такое, что если не включил осознанность, то могут и выключить. И тут уже не важен вопрос: кто. Тут уже важнее перейти из думания в чувствование – внимание из головы перевести в область солнечного сплетения. Дамир прислушался к себе. Бабушка называла это ощущение «чуйка»; в философии, психологии есть такой термин «интуиция». Сердце благословляло его: «Есть такое слово «надо». Вперёд! За дело.

Перед глазами полный список тех, кто имел доступ к информации. В основном это те, кто обладал доверием. Между строк навязчиво мелькали имена Лилии и Рашида. Что это? Как мои студенческие друзья могут быть связаны с «Зелёной революцией»? Что общего между дружбой и предательством?

Котелок кипел. И вдруг среди бурного роя мыслей мелодия любви: она всегда звучала, когда нужно было найти точку опоры. То был голос бабушки, слова, которые Дамир знал наизусть – аманат, завёт: «Мальчик мой, будь верным тому месту, куда ты попадёшь. Погружайся на самую глубину, как камень; просачивайся в среду как вода. Такое тебе моё напутствие».

«…Будь верным тому месту, куда ты попадёшь» … Для Дамира нет места роднее, чем его дом. Но может вмешаться провидение, силы природы, обстоятельства… Представьте себе лучника, запускающего стрелу. Он – профессионал. Но ветер может изменить курс летящий стрелы. Его он контролировать не может. Но свои мысли, поведение может. То есть он должен контролировать свои действия. А результат? Будет ли наилучшим результат? Дамир готовился к поездке в первую очередь морально.

Его размышления прервал звонок. Наконец «бывшая» вышла на связь. Дамир на самом деле считал, что ничего бывшего не бывает: прошлое-настоящее-будущее – единая цепочка; к тому же он давно выписал индульгенцию, и всё, что было не так в их отношениях, принял с благодарностью за опыт. Вообще индульгенция – великая вещь. Позволить себе и другим иметь какие-то «недостатки», а достоинства взращивать – польза безусловная.

Полгода назад, сразу после январских событий, как только аэропорт привели в порядок и поднялись в небо первые самолёты, она улетела на Обетованную землю. Улетая, плакала, говорила, что не может пережить потрясения: в родном городе стрельба, танки, погром. Очень страшно. Дамир говорил, провожая, что лучше вместе переживать трудности, да и от судьбы не убежишь. Не убедил, не удержал.

– Привет! Прости, что не писала. Текущие события напрочь выбили из колеи. Ты меня предателем считаешь?

– Как ты?

– Сначала плакала много. Энергия скорби, боли, волнения проявляли себя. Потом слёзы кончились. И я не могла поверить, что подобное тому, что было дома, произошло и здесь со мной. Похоже, от себя не убежишь.

– Ты в порядке? Как пережила? Как тебя это коснулось?

– Я как обычно утром купалась в море и хотела заглянуть на кофе к соседке. И вдруг: сирены, мощный ракетный обстрел, много бомб. Было очень страшно. Ты всегда говорил, что случайностей не бывает. Думаю, что это всё уже было, только участники поменялись местами. Дикость какая-то. Средневековье. Вот оттуда и сценарий… В цивилизованном мире такого просто не может быть.

– Ашкелон на слуху.

– Террористы в городе, не разрешается выходить.

– Война – это страшно. Верю, что всё скоро наладится.

Пытался успокоить, но на самом деле в тот момент всё в мире Дамиру виделось хаосом и кашей. И любые слова казались бесполезными. Он осознавал, что не всё в его силах. Он – простой человек.

– Знаешь, со страхом и бывалому справиться непросто. Помню первые полёты и моменты, когда самолёт не поддавался управлению. Практически один на один с небом. Без помощи, без поддержки я мог делать только одно: «Господи, помоги». Можно рассказывать сколько угодно о храбрых лётчиках, но, когда остаёшься наедине с собой, ты встречаешься и со своими страхами. Я не помню, сколько я молился, но, слава творцу, я всегда возвращался на землю.

О том, что летит в Америку, Дамир промолчал. О задании осведомлены только двое: главнокомандующий и исполнитель.

Он чувствовал, что полёт за океан внесёт в жизнь большие коррективы. Происходит то, что угрожает существованию не только страны, всей планеты. И каждый шаг имеет значение, какая чаша весов перевесит: свет или тьма.

Совсем не светский разговор состоялся с первым. Продолжался он ровно столько, сколько позволял путь от Зимнего сада до Дворца, где проходила встреча, в повестке которой были торговые переговоры с Америкой. Естественно, это было прикрытием.

«Ты не можешь уехать без меня и точка», – с восклицательными знаками писала по ватсап Асем, подруга Дамира. «Пожалуй, она права. Для конспирации лучше отправиться на задание вдвоём: женщина – отличная ширма».

До отъезда в США оставались считанные дни. Управиться с делами нужно было незамедлительно. Долю в авиакомпании продал партнёрам, квартиру сдал в аренду. Упаковать вещи поручил Асем. Чтобы не привлекать внимание общественности и не посвящать в секретное задание Асем, Дамир придумал легенду – морской круиз в Майями с началом в Амстердаме.

Легенда оказалось удачной.

– Свадебное путешествие?

– Типа того.

Глава 2

В один из дней брюнет в чёрных очках с крашеной блондинкой сошли на берег в Лиссабоне и направились по адресу, где их уже ожидал деловой завтрак. Со стороны Дамир и Асем ничем не отличались от других туристов. Только вот все остальные отправились по достопримечательностям столицы Португалии, а пара из Казахстана отлучилась «на встречу с близкими». И это тоже ни у кого не вызвало подозрения: все стараются совместить культурологические цели, шопинг и встречи. Подойдя к квартире на авеню Гойя, Дамир достал из кармана ключ. Вот тут Асем пошутила: «Ключ от квартиры, где деньги лежат…». Дамир поддержал шутку шуткой, но ровно через час он уже закрывал дверь, и деньги были в его барсетке. Много денег. О чём Асем даже не догадывалась, но вновь сказала не в бровь, а в глаз: «Считай, Дамир, что ты уже с медалью».