По стопам богов. Долина вечности
– Скрывает? Он может недоговаривать, но, вряд ли что-то намеренно скрывает, – не согласилась Сентимат. – Ты же знаешь Анху. Он такой стеснительный, боится, что его не так поймут. Если он не хочет что-то объяснять, не нужно на него давить. Он всё расскажет, как только придёт время.
– Сначала он заинтересовался правителем Проклятого города, теперь его сыном. Непонятно, почему… Нехорошо это, – рассуждал мужчина.
– Разве это плохо – интересоваться историей нашего народа? Нашего общего народа. – Подчеркнула женщина.
– Это не простой интерес. Боюсь, он никогда не расскажет нам, что задумал Последователь Сетха, – заявил Камес.
– Почему ты так уверен? – удивилась Сентимат.
– Дух не позволит ему этого сделать. – Отвёл взгляд мужчина.
– С каких это пор ты у нас эксперт по духам? – усмехнулась женщина. – Или этот жрец, что ходит за господином Джедефхором, взялся уже и тебе мозги промывать?
– Тот, кто попирает слугу богов, тот познает их гнев, тебе ли не знать, Сенти? – странным холодным голосом предостерёг её Камес.
– Одно дело слуга богов, другое… – вдруг запнулась женщина и оглянулась назад, – О, а вот и они, легки на помине.
К Камесу и Сентимат гордой походкой приблизился командир лучников. На его шее висел кинжал в ножнах, голову покрывал двухцветный полосатый платок. Сзади за ним спешил оруженосец – низкий паренёк с луком, щитом и копьём за спиной. А за ним, едва поспевая и запыхавшись, бежал жрец в грязном белом одеянии. Пот струился по его щекам и вискам, он выглядел словно загнанный осёл.
– Господин Камес, – грубо рявкнул Джедефхор. – Почему вы здесь? Разве ваше место не в центре отряда?
– Да, господин Джедефхор, – согласился мужчина. – Я просто хотел побеседовать с супругой, поэтому попросил Кеми и Аха подменить меня. Что-то случилось?
– Случилось? – тяжело дыша скривился жрец. – Ваш несносный мальчишка натравил на меня змею! На слугу богов! И высмеял меня перед воинами, когда я пытался спасти свою жизнь!
– Что? – недоверчиво посмотрела на Небамона Сентимат.
– Господин Камес, я понимаю, успех нашей миссии зависит от этого мальчика, – процедил сквозь зубы Джедефхор. – Поэтому я настаивал, чтобы именно вы были рядом с ним во время похода, и могли, когда это потребуется, исполнить свой долг.
– Я помню о своём долге, – покорно ответил Камес. – Я поступил опрометчиво, оставив Анху без присмотра.
– Так идите и разберитесь с ним! – впился в мужчину хищным взглядом Небамон.
Сентимат недоумевала, почему её муж позволяет жрецу помыкать им. Она собралась возмутиться, но тут наверху холма, заросшего папоротниками, появился Кашта. Он бешено жестикулировал и бессвязно кричал.
– Сюда! Командир, госпожа! Там! Быстро!
Джедефхор и его оруженосец ринулись на холм. Камес, Сентимат и Небамон побежали следом. За крутым подъёмом показалась обширная долина. Несколько сломанных стволов акаций, словно пики торчали из каменистого утёса. Один из воинов Джедефхора стоял с подзорной трубой на краю обрыва и осматривал округу.
Под утёсом, словно зеркало, отражая лучи полуденного солнца, раскинулось озеро. Оно растянулось с севера на юг, обрамлённое с востока и запада высокими древесными папоротниками. Его северный берег покрывала галька. Недалеко от утёса из озера вытекала река, и шумел водопад. На южном берегу зеленел заливной луг, а за ним раскинулся густой лес, над которым возвышались горы. Их крутые склоны прорезали глубокие каньоны, а на плоских вершинах, как крем на сладких пирожных, лежали облака.
Даже невооружённым взглядом можно было увидеть, как по заливному лугу бродили огромные чудовища с длинными змееподобными шеями и слоновьими туловищами, державшимися на четырёх толстых, как колонны, ногах. Длинные хвосты себау отгоняли назойливых насекомых, шеи томно опускались к воде, маленькие головки зачерпывали воду. Изредка себау издавали глухие трубные звуки, словно общались между собой. Они были настолько огромны, что заходя в озеро, погружались лишь наполовину. Словно крохотные насекомые, над шеями гигантов парили птицеящеры с кожистыми перепончатыми крыльями и ромбовидными кончиками хвостов. Они не боялись садиться на спины гигантов и пикировать к воде в поисках пищи.
– О, боги, вы только посмотрите! – воскликнул воин и передал подзорную трубу командиру. – Невероятно! Эти себау точь-в-точь, как на древних рисунках времён Дикого Гона! И они в десять раз крупнее того, что на нас напал. Их там не меньше дюжины!
– Это Басенсенут, пожинатели леса. – Объяснила Сентимат, завороженно наблюдая за длинношеими чудовищами. – Самые огромные Себау во всех Диких Землях. А горы, что за лесом… Долина Вечности где-то там, я уверена!
– Значит мы почти у цели, – задумчиво сказал Джедефхор, передав трубу обратно воину. – Но сможем ли мы пройти через этих Басенсенут? И какие ещё себау скрываются у озера?
– Нужно разведать обстановку, прежде чем двигаться дальше, – предложил Небамон, многозначительно косясь на Камеса.
– Верно, найдём безопасное место для лагеря. – Согласился Джедефхор. – А потом разведаем местность.
Весь остаток дня воины Джедефхора потратили на поиск безопасного убежища и разведку озёрной котловины. Анху, едва увидел Басенсенут и, кружащих над ними, птицеящеров, попросился пойти с воинами, но Сентимат строго настрого запретила ему приближаться к огромным чудовищам. Хотя Басенсенут и были травоядными, они тоже представляли немалую опасность. Решение матери расстроило мальчика, и весь остаток дня он провёл в грустном безмолвии.
Анху редко капризничал, но этот запрет он пережил особенно тяжело, поскольку парящие над гигантами птицеящеры напомнили ему об Аше. С их расставания прошло уже много времени. Никогда ещё Аша не покидал мальчика. Анху скучал и представлял себе, что его друг мог быть где-то здесь, среди своих сородичей.
Не так, как обычно, вёл себя и Камес. Весь день он был неразговорчив, избегал взглядов жены и сына, сторонился других людей в лагере. Иногда он сидел у палатки и пустым взглядом взирал на озеро.
Отряд разбил лагерь на одном из крутых утёсов, нависших над галечным пляжем. Это была отличная точка для обзора всей окружающей местности и единственное место, где не наблюдалось следов себау. Весь папоротниковый лес был исхожен большими и малыми ящерами, меж зарослей то и дело находились истлевшие кости, сломанные деревья, тропы и небольшие норы. Каменистые берега себау, вероятно, не любили из-за сырости и запаха тины, которой были покрыты скальные выступы. Кроме того, у берега жили насекомые-паразиты, от которых страдали себау. Крошечные вредители паразитировали на чешуе ящеров, а кровососущие твари разносили опасные болезни.
У людей, в отличие от себау, были средства защиты и от сырости и от паразитов. Помимо Небамона в отряде находились жрецы бога Анубиса12, которые были искусными врачевателями и травниками. Эти жрецы готовили специальные мази, что наносились на кожу и отпугивали назойливых насекомых. От сырости спасали специальные соли, которые рассыпались внутри палаток и впитывали влагу, а от вечерней прохлады – тёплые накидки из шкур.
Уставшие воины вернулись в лагерь к закату. Анху с нетерпением ждал Кеми и Аха, чтобы расспросить их об увиденном. Как только воины вышли на берег из леса, мальчик сразу ринулся к ним.
– Вы дошли до луга? Вы видели Басенсенут? А птицеящеров? Сколько их там? Где они гнездятся? – напал на них с расспросами Анху.
– Эй-эй, не спеши малец, – ответил Аха, скинув со спины набитый под завязку мешок. – Дай хоть немного отдышаться.
– Как дела в лагере, Анху? – спросил Кеми, погладив мальчика по макушке. – Не скучал?
– Скажешь ещё! Я чуть не умер от скуки! – недовольно фыркнул тот. – Я хотел пойти с вами, но мама не разрешила. Пришлось копать эти дурацкие ямы для частокола и смотреть, как стирают одежду на берегу.
– Ставить частокол – тоже дело полезное. Ты молодец, что послушал родителей, – похвалил Кеми. – На дальнем берегу очень опасно. Там весь лес в следах себау. На одну группу мы всё-таки наткнулись по пути обратно.
Кеми продемонстрировал повязку с запёкшейся кровью на лопатке.
– Вы сражались с Себау? Тебя ранили? – испугался Анху, – Я сейчас же приведу лекаря!
– Не беспокойся из-за этой царапины, – остановил мальчишку Кеми. – Мне даже не больно, да и кровь уже не течёт. Проклятый ящер подкрался сзади, но я его уложил.
– Ха! Уложил он его! – громко хохотнул Аха, копаясь в своём мешке. – Если бы не я, братец, сожрали бы тебя!
– О да, спасибо за помощь! – развёл руками Кеми. – Если бы ты изначально прикрывал мне спину, а не бегал из стороны в сторону, этого бы вообще не случилось.
– Ничего не могу поделать, вижу себау – рублю их. Не жду, пока они мне на спину залезут кататься.
Аха достал из мешка три крупных кокосовых ореха и передал мальчику:
– Держи подарочек, отнеси матери.
– Спасибо, – загорелись глаза Анху. – Наконец-то поедим что-нибудь вкусненькое. А как же Басенсенут? Птицеящеры?
– Видели мы их, но не приближались. – Ответил Аха. – Там глубокая трясина. Они целый день стоят в ней и только и делают, что жрут.
– А что им ещё делать? Такая громадина просто так будет на ногах держаться? – ухмыльнулся Кеми и похлопал брата по животу.
– Ты на что это намекаешь, доходяга? – грозно рявкнул Аха. – Что я слишком много ем? Так это про запас!
– Да твоим запасом можно всю Напату накормить, – посмеялся Кеми. – Верно, Анху?
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Это смотря сколько раз в день кормить.
– Издеваетесь? – покачал головой здоровяк, глядя на хихикающих Кеми и Анху. – Эх, а я им кокосов насобирал. Сам ни одного ни съел.
– Мы просто шутим, Аха, не расстраивайся. – Похлопал его по плечу брат. – Куда мы без тебя. Ты лучше расскажи Анху про тропу.
– Точно, тропа! – спохватился воин. – Твоя мама оказалась права, Анху. Эти огромные себау приходят к озеру со стороны гор. Мы наблюдали за ними и узнали, что через дебри на юге протоптана тропа. Они по ней приходят утром и уходят к вечеру. Нам не придётся продираться через чащу. Мы пойдём за ними следом.
– Джедефхор предложил дождаться следующего вечера, и как только чудища отправятся в горы, последовать за ними. – Продолжил Кеми. – Увы, придётся идти ночью. Джедефхор ещё будет обсуждать этот план с твоими родителями, но я думаю, лучше спрятаться в тени гигантов, чем ломиться через кишащие себау дебри.
– Так что хорошенько выспись сегодня, малец. – Предупредил Аха. – Чтобы не пришлось тащить тебя на закорках.
– Да, я понял. – Послушно ответил мальчик, обхватив руками подаренные ему кокосы. – Сегодня ночью я хотел поискать в Дуате кое-кого, но на это не должно уйти много времени.
– Правда! И кого же? – заинтересовался Аха.
– Первого правителя из рода Рамессидов, – загадочно ответил мальчик.
Кеми и Аха медленно двинулись к палаткам. Анху шёл рядом и рассказывал о своём видении и планах по разгадке тайны человека по имени Сменхкара, жившего тысячи лет назад и совершившего покушение на юного царевича Тутанхамона. Кеми и Аха всегда с упоением слушали рассказы мальчика, но ни разу не решались отправиться в Дуат вместе с ним. Для обычных людей иной мир был мрачным царством теней и злобных духов. Многие боялись вызвать гнев богов своим появлением в царстве Осириса, а после случившегося с принцем Нахтамоном в Дуате – ещё и проклятий. Для Анху эти страхи были чужды, потому что он видел истину. Дуат для него не был чем-то пугающим, а знания, которыми тот обладал, могли защитить от любых проклятий.
В мире людей для Анху всё усложнялось. Его магия теряла силу, как только он просыпался. И хотя многие верили, что его защищает невидимая аура духа Последователя Сетха, её могло прорвать заклинание, наложенное на близкого человека. Этим и хотели воспользоваться коварные заговорщики.
– Почему он до сих пор ничего не сделал? – гневно призвал к ответу своего подчинённого Джедефхор. – Ты что, не можешь ему приказать?
– Могу, – оправдался Небамон. – Только заклинание работает не так. Камес в моей власти, но волен исполнить приказ так, как считает нужным.
– Мне кажется, он считает, что мальчик умрёт сам, от старости, – нервно фыркнул Джедефхор.
– Нет, господин. Камес всё хорошо продумал. – Поспешил успокоить жрец. – Он выбрал отличный момент. Вы правильно сделали, что задержали нас здесь. Сегодня, когда мальчик уснёт, Камес нанесёт удар. Тихо и незаметно, даже жена не узнает об этом. Все решат, что мальчика утащили себау.
– Откуда ты знаешь?
– Я ведь сказал, он в моей власти, – загадочно улыбнулся жрец. – Мне известны все его мысли.
Глава 3. Предательство
Из зарослей камыша выпорхнула крупная птица, встревоженная появлением человека на тростниковой лодочке. Юный лодочник насторожился и крепко сжал весло. В воде угрожающе закружились водовороты.
– Назови имя своё! – прогремел чей-то голос.
Мальчик, сидевший в лодке, встал в полный рост, поставил перед собой весло, словно это был магический посох, и громко произнёс:
– Странник – имя моё.
– Назови мне имя моё, – прошелестел ветер и раскачал хлипкую лодочку.
– Северный ветер, дующий к ноздрям Хенти Аменти!13 – с трудом удерживая равновесие, ответил Анху.
– Назови мне имя моё, если ты желаешь плыть по водам моим, – прозвучал чарующий голос из водоворота.
– Та, кого нельзя увидеть, – ответил мальчик, и чёрные воды успокоились.
Впереди показался небольшой зелёный островок. Высокие заросли папируса на берегу, словно строй солдат с высокими пиками, расступились, открыв тропинку к деревянному домику на сваях. Лодка наткнулась на песчаную отмель и остановилась. Остров вдруг зашевелился, и прозвучал томный голос:
– Назови мне имя моё, если хочешь ходить по мне.
– Край земли, начинающийся от владений Уту14, который живёт в Сехет Иару15 и выходит оттуда ликуя, – ответил Анху и сошёл на берег.
Земля успокоилась, и мальчик последовал к дому, который возвышался над зарослями тростника. Дом стоял на толстых сваях, его двери были сделаны из акации, крыша покрыта сухим тростником. Окон совсем не было, а к порогу вела хлипкая лесенка. Хотя дом был похож на обычную рыбацкую лачугу, Анху знал, что хозяин ее был далеко не простолюдином. При жизни ему везде выказывали почет и уважение, перед ним падали на колени целые народы, а от имени трепетали враги. Мальчик произнёс заклинание, и в его руках возник большой поднос с жертвенной пищей и благовониями. Он поставил его на небольшой постамент перед входом и постучался в дверь.
– Чего надо? – раздался голос из хижины.
– Ваше Величество, – сказал Анху. – Да будет вам жизнь вечная! Меня зовут Анху. Я принёс жертву, ибо почитаю вас и желаю оказать милость.
– Оставь у порога и уходи! – нервно бросил хозяин.
– Ваше Величество, я прошёл через весь Дуат, чтобы отыскать первого правителя из рода Рамессидов… – попытался объяснить Анху, но его прервали на полуслове.
– Так иди, попроси помощи у богов! Может они тебе помогут!
Анху уловил насмешку и нахмурился.
– Не могу. – Вздохнул он. – Боги куда-то пропали. Их нет ни в залах Аменти, ни в Сехет Иару.
Петли дверей заскрипели. В проёме возник седой старик с морщинистым лицом и щетиной на подбородке. Он был одет в выцветший передник, на его голове красовалась диадема с золотым уреем16, а костлявые неухоженные руки держали в руках крючковатый посох.
– Так им и надо! – улыбнулся хозяин во весь рот, в котором осталось не больше десятка зубов.
– Вы презираете богов? – удивился Анху.
– Презираю? – раздался неприятный старческий смех. – О нет, это они меня презирают! Я был величайшим Владыкой Юга и Севера. Весь мир кланялся мне в ноги! Ко мне шли с дарами с разных концов света! Я возвёл тысячи храмов, покорил сотни городов в их честь, а они мне что? Эту халупу на вонючем болоте и рыбацкую сеть? Меня погребали с такими почестями, с какими не погребали ни одного владыку со времён богов. И вместо того, чтобы плыть в солнечной барке рядом с ними, что я получил? Клочок земли в самой убогой дыре Дуата! Тьфу!
– Так вы и есть Рамессу, первый из рода? – разочарованно спросил Анху.
– Я есть Рамессу! – потряс костлявым пальцем перед его лицом почивший владыка. – Не первый, но самый великий! Рамессу первый был моим дедом и отцом моего отца.
– А-а-а, понятно, – протянул Анху, сделав вид, что совсем потерял интерес к старику. – Тогда я, наверное, пойду.
Мальчик был мудр не по годам. Он сразу увидел слабость великого правителя и медленно побрёл обратно к лодке. Редкие волосы на голове Рамессу встали дыбом. Ни один смертный ещё не относился к нему с таким пренебрежением.
– А ну стой! – рявкнул старик, стукнул посохом по крыльцу и выпучил глаза. – Зачем ты ищешь моего деда? Хочешь навредить ему?
В одно мгновение Рамессу оказался напротив Анху, преградив ему дорогу к лодке.
– Нет, – спокойно ответил мальчик. – Просто при жизни он славился своей мудростью, и я искал его ради знания, доступного только ему. Так что, прошу прощения за беспокойство. Да будет вам жизнь вечная!
Старик не уступал. Он направил свой посох на Анху и усмехнулся:
– Мой дед? Знание? Да будет тебе известно, что я правил своей страной семьдесят лет. Меня обучали лучшие из лучших. Мой отец оставил мне в наследство свои знания, и мои сыновья приносили мне его на свитках каждый день. Не было знания, недоступного мне.
– Неужели? – засомневался Анху.
– А ты спроси.
– Сколько звёзд на небе?
– Один миллион четыреста тысяч пятьсот тридцать две! – гордо заявил Рамессу и хитро прищурил глаза.
Анху был расстроен тем, что амулет, который подарила ему мать, принадлежал не первому из Рамессидов, а его заносчивому и горделивому потомку. По взгляду было видно, что старик не в себе. Вечность в одиночестве, в самом отдалённом уголке Сехет Иару, могла свести с ума кого угодно.
«Но может этот несчастный на что-нибудь да сгодится?» – подумал Анху.
– Ну что? Ответил я на твой вопрос? – спросил Рамессу.
– Вы абсолютно правы, Ваше Величество. – Кивнул Анху. – Но можете ли вы мне рассказать о человеке по имени Сменхкара?
– Ох ты какой хитрец, – поводил посохом в воздухе старик. – Откуда мне знать, что ты не хочешь навредить моим предкам? Хочешь что-то взять, так дай взамен.
Анху задумался, а потом протянул ладонь. На ней лежал амулет в форме сердца.
– Мой амулет? – не поверил своим глазам Рамессу. – Откуда он у тебя?
– Я получил его в наследство от своих предков. Могу вернуть его вам, а могу бережно хранить, если Ваше Величество пожелает того. Благодаря ему ваше имя ещё живо на земле, а ваша душа жива здесь.
– Так ты что? Потомок мой что ли? – подозрительно покосился на мальчика старик. – А откуда мне знать, что ты не украл его?
– Стал бы я предлагать его вам, если бы украл?
– Какой хитрец, – прокряхтел Рамессу. – А правит ли ещё мой род в Та Мери?
– Уже сотни лет назад, как забыты Рамессиды в Та Мери, а их памятники поглощает песок. – Честно ответил Анху.
– Врёшь!
– Стал бы я врать тому, в чьей помощи нуждаюсь?
Старик что-то пытался сказать, но тут же проглотил слова, потом злобно помахал пальцем, вздохнул и жалобно посмотрел на амулет. Он понимал, что таинственный мальчик говорил правду, как бы ни хотелось верить в иное. В маленькой вещице, которую незваный гость держал в ладони, заключена частица жизни и памяти великого правителя. Если бы ему хотели зла, давно её уничтожили.
– Будь по-твоему, сын мой, – смиренно сказал Рамессу. – Если обещаешь и впредь хранить моё имя, я поделюсь с тобой знанием. Идём в дом. Только быстро! Ровно в полдень мимо острова проходит большой косяк рыб. Нужно успеть поставить сети!
Анху кивнул, хотя и понимал, что полудня в Дуате не существует.
***
Над озером раздался рёв последнего бодрствующего себа. На спокойной водной глади, словно в зеркале, отражались звёзды. Небосвод украсил силуэт растущей луны. Это была первая ясная ночь в Диких Землях. В лесу зазвучало пение соловья, и замелькали светлячки. Сон опустился на лагерь, не спали лишь часовые и Сентимат, которая присматривала за сыном, чья душа блуждала по Дуату.
За последние месяцы он сильно изменился, повзрослел, стал сильнее. После стычки с чати Канехетом и его сподвижниками, Анху гораздо серьёзнее стал относиться к своему дару. Теперь он мог отправиться в Дуат не только ночью, но и днём, если кто-то просил его о помощи. Он больше не нуждался в проводнике, как это было раньше, дух Последователя Сетха направлял его. Он часто говорил с ним и пытался понять это необычное существо. Тем не менее, осознавая, какую разрушительную силу заключает в себе дух, Анху старался прибегать к его помощи с осторожностью. Всё чаще мальчик, который ещё носил локон юности, вёл себя как взрослый мужчина, неся ответственность за свои поступки.
Тем не менее, он всё ещё оставался беззащитным ребёнком, и Сентимат ни на шаг не отходила от него ночью. Усталость закрывала её веки и усыпляла разум. Она совсем не заметила, как сзади появился чей-то силуэт, и вздрогнула от внезапного прикосновения.
– Ты совсем себя не бережёшь, – прозвучал тихий ласковый голос.
– Всё хорошо, любимый, не беспокойся, – ответила женщина и быстро заморгала, пытаясь отогнать сон.
– Нет, совсем не хорошо. – Прошептал Камес и обнял её. – Ты уже едва держишься, тебе нужно отдохнуть.
– Я выдержу, – промямлила женщина. – Нужно быть рядом с Анху, если он…
Сентимат протяжно зевнула.
– Вот, видишь? Сколько ты ещё так протянешь? А следующим вечером нас ждёт трудный переход. Поспи, пожалуйста, а я послежу за Анху. – Попытался убедить её Камес.
– Ночь такая хорошая, – положила голову на плечо мужу Сентимат и закрыла глаза. – Ты видел, как звёзды отражаются на поверхности озера?
– Да, Сенти, видел.
– В древних легендах, которые рассказывали в Долине Вечности, говорится, что однажды Неб эр Джер17 уничтожит всё, что создал. Пройдут миллионы лет, и не станет богов, людей, городов, лесов, гор и даже звёзд. Всё возвратится в первобытный Нун18. В детстве мне становилось очень страшно, когда дедушка рассказывал об этом, но когда смотрела на звёзды, я не могла поверить, что когда-нибудь их может не стать, и успокаивалась.
– Я не позволю, чтобы так случилось, Сенти, – сказал Камес.
Сентимат улыбнулась и ещё теснее прижалась к мужу.
– Кто из нас сможет противостоять божественной воле? Разве что Анху…
Камес хотел бы сказать своей жене, что она не права, что в мире ничего не предрешено, и что именно их сын приведёт мир к гибели, но никак не решался, а она уже сладко спала.
***
– Сменхкара – страшное имя, которым пугали детишек в дворцовом гареме. – Сказал Рамессу и поглотил, подобно змею, один из принесённых Анху даров. – Про него мой дед рассказывал моему отцу, а отец рассказывал мне и моим братьям.
Старик вдруг умолк. Его взгляд застыл на узкой резной двери из гранита в углу пыльной халупы. Когда-то дверь была выкрашена в яркие цвета, её архитрав сиял золотом, но за ней уже давно не ухаживали, и не использовали сотни лет. Анху знал, что через эту дверь Ка выходила в земной мир, чтобы принять подношения от родственников и потомков, но все, кто ещё помнил и почитал Рамессу, уже покинули Та Мери. Его гробницу забросили. Подземные воды затопили её залы и коридоры.
– Ваше Величество, так что рассказывал вам отец о человеке по имени Сменхкара? – вытащил из ступора старика Анху.
– А-а-а, хе-хе, – вырвался из уст Рамессу скрипучий смех. Он встал со своего ветхого трона и взмахнул посохом.
Воздух над столом с подношениями заклубился, загустел, и в нём, как в зеркале, отразился образ юного царевича в высокой пышной короне с двумя перьями и шестью уреями. Корона держалась на коротком парике с помощью широкого обруча. Царевич удобно расположился в кресле, одной рукой облокотившись на невысокую спинку. Напротив юноши стояла его супруга в длинном плиссированном платье. В одной руке она держала сосуд с ароматной мазью, а другой умащала ею царевича.
– Я знаю его! – воскликнул Анху. – Это царевич Тутанхамон!
– Не лети вперёд солнца! – пригрозил пальцем Рамессу. – Ишь, какой он! Знает… Да, это принц Тутанхамон, сын жестокого и властного правителя, имя которого проклято на веки вечные. Конечно, каждый из рода Рамессидов знает историю о нём. А знаешь ли ты, что у Тутанхамона был единокровный брат?
– Нет.
– То-то! Тутанхамон больше пошёл в мать. Он был добрым и кротким, умел сострадать и сопереживать. Его брат пошёл в отца. Такой же безнравственный, властолюбивый и жестокий. Именно его выбрал себе в наследники проклятый правитель. И звали его…
Царевич Тутанхамон и его супруга вдруг растворились в воздушном зеркале. На их месте возник красный, объятый пламенем силуэт. От него будто исходили волны разрушительной силы, способной испепелить всё вокруг.