Охотники на мамонтов. Посёлок на озере

Лесные свадьбы

С утра девушки начали готовиться к играм. Из мешков и сумок они вытаскивали лучшие наряды и украшения: летние безрукавки, расшитые разноцветными мехами, красивые ожерелья из раковинок и молоденьких хвойных шишек, бахрому из хвостов маленьких зверьков и из птичьих перьев.

Те, кому очень хотелось казаться покрасивее, привешивали к ушам костяные подвески. Другие румянили щёки оранжевой охрой или проводили красные полоски на лбу и на плечах.

Цакку нацепила на подбородок блестящий перламутровый кружок, вырезанный из раковины речной двустворки. Уже давно для этой цели в нижней губе её были сделаны две дырки. А чтобы они не зарастали, в них был продёрнут шнурочек, свитый из крепких волокон подорожника. В первое время губа болела, нарывала и гноилась. Было так больно, что Цакку потихоньку плакала. Но зато, когда рана зажила, она с гордостью поглядывала на своих подруг, у которых не хватало смелости сделать себе то же самое. Её круглое лицо сияло, когда она вышла из игры с драгоценным перламутром на подбородке. Она считала себя теперь первой красавицей посёлка.

Меньше всего украшений было на Канде и на Балле.

Игры происходили на лесной поляне, недалеко от посёлка. После игр Канда привела за руку своего жениха Ао к шалашу, который каждая девушка начинала строить, как только становилась невестой. Вслед за Кандой стали возвращаться и другие пары. Молодожёны сейчас же принялись поправлять и расширять свои весенние гнёзда. Почти все девушки нашли себе мужей из рода Красных Лисиц или из других посёлков. Только тихонькой Ши не хватило жениха.

Ши пришла из лесу поздно и с заплаканными глазами. Зато перламутровый кружочек Цакку оправдал себя в полной мере. Волчья Ноздря – лучший охотник Красных Лисиц – был так ослеплён блеском и игрой перламутра, что покорно позволил привести себя в её шалаш.

Привели новых мужей и молодые вдовы, мужья которых погибли или пропали без вести. Красивая Балла вернулась из лесу рука об руку с молодым Уллой.

Испытание Уа

В землянке пылал огонь. Было жарко, и пахло дымом костра.

Около очага сидели старики и старшие охотники. Перед ними стоял голый Уа и быстро вращал ладонями заострённую палку. Нижний конец её был вставлен в дыру, выдолбленную в сухой деревяшке. Палка вертелась, как веретено. От трения обложенный сухим прутом конец её обуглился и начал чадить. Пахучий дымок серым червячком поднимался из дырки. Старшие серьёзно и деловито следили за руками Уа. Пот градом катился по его лицу. Мокрая спина блестела от горячей испарины.

Дым понемногу усиливался.

Уа припал ничком к своей деревянной «зажигалке» и начал раздувать показавшуюся искру. Он прикрыл её сухой травой и продолжал дуть в неё изо всех сил. Лицо его раскраснелось, а щёки надулись, как пузыри.

Наконец родился огонь, трава загорелась, и юноша стал подбрасывать тонкие ветки сухого можжевельника. Огонь лизнул их. Через несколько мгновений пламя уже весело запрыгало и стало пожирать более толстые сучья.

– Хорошо! – сказали старики.

Тупу-Тупу сидел в сторонке на куче оленьих шкур и смеялся. Он ещё с утра привёл к старикам сына Уаммы и пригнул его голову так, что тот низко склонился перед очагом. Это означало, что Тупу-Тупу просит принять сына Уаммы в разряд охотников.

Старик Фао похлопал Уа по спине, взял его за руку и повёл к выходу. Все вышли за ними. На лужайке позади землянок уже дожидались семь старших охотников с оружием в руках.

Чтобы стать охотником, недостаточно отрастить волоски на верхней губе. Нужно выдержать испытания. Нужно доказать, что можешь быть мужчиной.

Испытания начались. Уа должен был показать, как быстро он бегает, как высоко прыгает, как ловко взбирается на деревья. Потом начались испытания с копьём. Как далеко полетит копьё из рук Уа? Как метко попадёт оно в цель? С какой силой пробьёт сухую оленью шкуру?

В те времена люди ещё не знали лука и стрел. А в эпоху, когда жили наши герои, высшим достижением было уменье метко кидать копьё. Это было трудное искусство. Но сын Уаммы недаром целый год упражнялся. Перед стариками и старшими он показал такую силу и ловкость, что ему мог позавидовать и взрослый охотник.

Но и одного уменья владеть оружием всё ещё было мало. Нужно было знать, как поправить сломавшееся копьё, как вставить обратно выпавшее каменное остриё и прочно закрепить его в верхнем расщепе древка.

Всем этим искусством Уа уже владел в совершенстве, и судьи остались довольны.

Калли пришёл, когда все собрались в охотничьем доме, чтобы перейти к последним испытаниям: Уа должен был показать свою выносливость и терпение.

Юношу заставляли долго держать на вытянутой руке тяжёлый камень. Калли ударил его гибким прутом по голой спине. Его щипали, ему крутили пальцами кожу на животе. Калли приказал ему лечь ничком и приложил к телу раскалённый на углях кремень. Уа должен был, не охнув, дожидаться, пока он остынет. Уа и здесь показал себя молодцом. Сильное желание стать мужчиной помогло ему стойко перенести все муки.

Это было последнее испытание, и Калли, храбрейший охотник посёлка, с улыбкой отдал ему своё тяжёлое боевое копьё. Трудное испытание было выдержано.

Старики вместе с Тупу-Тупу пришли в землянку матери Уа – Уаммы. Они перенесли в землянку охотников вещи Уа: его постель, одежду, его мешки и оружие, которое он себе сделал.

Уамма неожиданно для себя всплакнула. Она всё ещё считала сына маленьким. И вдруг он уже охотник! Остальные женщины тоже прослезились. Младшие братья и товарищи глядели на Уа с восторгом и завистью.

Вечером опять на лужайке кружился хоровод в честь молодожёнов и молодого охотника Уа. Только ночь разогнала всех.

Когда посёлок затих, огромный и тяжёлый Калли вышел из охотничьей землянки. Он осмотрелся кругом и медленно зашагал вдоль оврага. На самом краю обрыва сидела одинокая Ши. Весь вечер она провела одна, не принимая участия в танцах. И теперь ещё глаза её щипало от слёз. Она глядела, пригорюнившись, вдаль, не замечая, как густеют сумерки и наступает ночь.

Калли издали заметил её, неслышно подошёл и уселся рядом.

Обоим не хотелось говорить. Они даже не смотрели друг на друга. Вдруг Калли накрыл широкой ладонью маленькую руку Ши. Девушка улыбнулась, и её печальные глазки повеселели. В этом жесте она ощутила ласку, и ей было приятно почувствовать теплоту его руки. Так сидели они до поздней ночи.

Месть Куолу

Куолу едва живой дотащился до своей землянки. Рана была неглубока, но колдун потерял много крови. Он провалялся целый день. Иза прикладывала к больному месту листья. Рана перестала кровоточить.

Землянка Куолу была похожа на землянки других жителей Большой реки. В береговой круче он выкопал неправильной формы округлую продолговатую яму, сверху прикрыл её конусообразной связкой жердей. Промежутки между жердями были закрыты большими кусками белой берёсты, а снаружи укутаны пучками стеблей сухой осоки, тростника, камышей и рогоза. В крыше он проделал дымовую дыру. Другая, пошире, со стороны реки, служила дверью.

Стены внутри были обвешаны мехами зверей, пучками растений и рогами оленей. Несколько лошадиных черепов украшали угол, в котором ютился Куолу.

Куолу лежал молчаливый и злой. Все жёны не знали, как ему угодить. Колдун капризничал: то лежал с закрытыми глазами, то требовал воды, а когда её приносили, опрокидывал посуду.

Через день он услышал голоса возвращавшихся домой Красных Лисиц и послал к ним жён за обычной данью.

– За проход! А Чернобурым сказать: Куолу будет здоров. Узнают скоро! Пусть ждут злого ветра от моих слов!

Так стала всем известна страшная угроза: Куолу хочет мстить!

Через десять дней сам Куолу сказал об этом трём охотникам Чернобурых. Он встретил их возле реки, недалеко от посёлка. К этому времени рана его затянулась. Колдун стал снова выходить.

Куолу потребовал, чтобы в его землянку привели Канду. Он хочет взять её в жёны. А если не послушают, всем Чернобурым будет плохо.

У Чернобурых началась паника. Колдун! Юсора! В его власти пустить по ветру всякую беду. Захочет сделать зло – где спасенье?

Женщины приходили уговаривать Канду – пусть идёт к колдуну. Они не хотят из-за неё терпеть несчастье. Канда плакала. Ао с копьём в руке стоял перед шалашом и грозил каждому, кто подойдёт. Через день пришло известие: колдун требует в жёны не только Канду, но и Баллу.

Ни та, ни другая и слышать не хотели об этом. Но женщины ворчали и сердито поглядывали на красавиц. Матери пошли разговаривать с Каху. Мать матерей взяла из костра горящую ветку и обошла с ней вокруг землянок. Это немного успокоило взволнованные умы. Но скоро страхи возобновились.

В посёлке начали хворать люди, особенно дети. Каждое лето дети болели. В этом не было ничего удивительного. Но в этом году болезнь была особенно злой. Тяжело заболел и умер один из стариков. С каждым днём становилось всё теплее и теплее. Тучи мух и мошек вились над посёлком. Отбросы были тем местом, где они плодились. Мух становилось всё больше и больше, они носились повсюду, быстро распространяя заразу.

В один из пасмурных дней Ао, Волчья Ноздря, Уа, Калли и Улла вернулись с удачной охоты. Они принесли молодого оленёнка, разрезанного на куски. Но, к их удивлению, никто их не встретил. В охотничьей землянке нашли они товарищей. Остальные охотники тоже вернулись с хорошей добычей.

И старики, и дети были сыты, но не было ни у кого обычного в этих случаях веселья.

Все женщины собрались в землянке Уаммы. На полу посреди жилья сидели с каменными лицами Огга, Уамма и другие женщины. Перед ними была вырыта продолговатая неглубокая ямка. Свежая земля, откинутая в сторону, лежала рыхлым валом.

У стены сидели другие матери и молча глядели на два меховых свёртка на дне могилки.

В это утро умерли девочка и мальчик – сын Уаммы и дочь Огги.

Трупики положили рядом и начали засыпать землёй. Могилка была так мелка, что детские тела покрылись только тонким слоем земли.

Вместе с ними закопали берестяную чашку с орехами, заботливо положили рядом круглый камень – разбивать скорлупу. Поставили деревянную миску с водой. Когда тени умерших захотят пить, они смогут это сделать, не выходя из могилы.

Прежде чем положить детей в могилу, Уамма сняла ожерелье и надела его на шею своему Лаллу.

Три старухи сидели над могилкой. Это были Мать матерей Каху и ещё две.

Каху сидела, скрючившись, на земле, и старческие губы её шевелились. Она бормотала невнятные слова. Одна из старух держала пук можжевеловых веток. Время от времени она протягивала одну из них к очагу. Ветка вспыхивала, и старуха передавала запылавшую хвою Каху. Та махала веточкой над могилкой, и ароматный запах горящего можжевельника распространялся по землянке. Когда ветка сгорала, Каху кивала, и та же старуха зажигала новую ветку, а другая высыпала из мешочка горсть серых угольков. Каху кидала их на могилку и пришлёпывала ладонью к земле. Крючковатый нос её почти упирался в подбородок, седые космы спадали по плечам.

Потом Каху обошла вокруг землянки и окурила её можжевельником.

Вдруг раздался тоненький голосок Уззы, восьмилетней дочки толстой Огги.

– А зачем их зарыли? – Она показала пальцем на свежую могилку.

– Им там будет лучше, – сказала Огга. – Они будут жить под землёй.

– Под землёй темно, – сказала Узза.

– Они пойдут туда, где живут тени, – прошамкала старуха, которая зажигала можжевельник.

– А зачем? – приставала Узза.

– Как зачем? Они умерли, а теням куда же деваться? Вот ты спишь, а тень твоя ходит. Так и они. Они спят в могилке, а тени будут жить. Нехорошо, когда тень мёртвого по земле ходит.

– А отчего им у нас не жить? – продолжала неугомонная Узза. – Мы бы с ними играли. Или в лес пошли бы за ягодами.

– Глупая! Если тень будет ходить по земле, люди будут пугаться. Заболеть даже можно, если встретишь. Пусть себе ходят под землёй. Там такие же есть леса, и речки, и травка. Там им будет хорошо.

Дети окружили старуху и стали спрашивать, что такое тени.

– Тень – такой же человек, только вроде дыма. Сейчас, в полдень, маленький, а вечером станет большой. Когда человек ляжет спать, куда тень девается? Вот ты сон видишь? А это тень твоя летает и всё видит. А когда человек умрёт, его надо проводить под землю. Там ему будет хорошо. Там в речке он рыбку будет ловить, в лесу ягоды собирать. Всё как здесь, так и там. Только надо о тени позаботиться, а то она рассердится и что-нибудь сделает вредное…

Каху вернулась ещё раз к могилке и пошептала над ней. Это она уговаривала тени лежать смирно, не выходить из-под земли и не пугать живых.

Ни Каху, ни Огга, ни Уамма не понимали, что такое смерть. Они не знали, что она – неизбежный и естественный конец всего живого.

Если человек погибает в бою или на охоте, это ещё можно понять. Это победитель отнял силу у побеждённого или зверь оказался сильнее и одолел охотника.

Но если кто умирает, лёжа в своей землянке, – это загадка, и над ней надо хорошенько подумать. Тут дело не обошлось без злого врага. Кто-то отнял жизнь не силой, а колдовством, наговором. Кто-нибудь напустил сперва болезнь, а потом и смерть. Кто-нибудь посмотрел злым глазом, от которого уходит здоровье. Зло можно «напустить» издали. Можно наслать болезнь по ветру. Нужно только знать такие слова. Можно сделать это из мести. Но не всякий может это сделать, а только кто умеет.

Кто же виноват в смерти детей Огги и Уаммы? Кто сумел погубить столько Чернобурых?

Конечно, Куолу! Он ведь грозил отомстить и отомстил.

А всё эти Красные! Не хотят уступить колдуну, вот он и злится.

Когда Улла вместе с Ао и Волчьей Ноздрёй вошли в землянку охотников, они сразу почувствовали что-то неладное. Никто не позвал их сесть у огня. Никто не спросил об охоте. Их встретили враждебными взглядами. Никто не сказал ни одного слова привета. Их считали виновниками гнева Куолу и его страшной мести.

В мастерской Тупу-Тупу

Вечером, когда в посёлке все сидели по шалашам и землянкам, в летний шалаш Канды просунулась рыжая голова. Это был Уа.

Ао лежал возле костра и раздувал тлеющие угольки. Уа молча сел у входной дыры. Канда вопросительно поглядела на брата. Вид у него был встревоженный.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.