Дочки-матери

2 июня, пятница

Ли́са вдруг резко проснулась и села в кровати. Она не могла вспомнить, что ее разбудило – звук, сон, свет? Луна смотрела прямо в окно, освещая кровать – каждую складку одеяла, каждую вмятину на подушке, каждую пылинку на простыне. Лис огляделась. Вся комната была завалена коробками, книгами, игрушками, одеждой. Когда она наконец разберет все эти вещи? Лиса вздохнула, вспомнив свою прошлую комнату. В их бывшей городской квартире, которую родители так опрометчиво, по ее мнению, продали, чтобы купить этот дом в этом поселке с совершенно дурацким названием Счастье. Лис не удержалась и хмыкнула – слишком уж иронично выходило. В той комнате у нее была кровать–чердак под самым потолком, оттуда открывался шикарный вид из окна. Ложась спать, она могла видеть с высоты их 22 этажа весь город и его вечерние огни. Здесь же было видно лишь небольшой кусок неба с огромной белой луной, бесцеремонно заглядывающей к ней в окно, да несколько деревьев, которые росли на их участке. Комната Лисы была на втором этаже, как и спальня ее родителей. После 22 этажа это было слишком близко к земле, на ее вкус.

Лиса легла и попыталась снова заснуть, но сон не шел. Она поворочалась с боку на бок, потом снова села. На широком подоконнике за тонкой занавеской стояла большая клетка. В ней слышалась какая-то возня.

– Что, тоже не спишь? – шепотом спросила Лис и спустила ноги с кровати. Она тихонько встала, подошла к окну, отдернула занавеску и заглянула в клетку. Кролик Ронни смотрел на нее своими глазами-бусинами и что-то жевал.

– Все ешь и ешь, даже по ночам, – укоризненно прошептала Лиса. – Ты и так ужасно толстый.

Она протянула руку, открыла клетку и взяла Ронни на руки. Он был очень мягкий, теплый и тяжелый. Лис прижалась к нему лицом. Она очень любила Ронни, да и вообще всех животных, но больше всего она мечтала о собаке. Может быть, теперь, когда они переехали в этот дурацкий коттеджный поселок, родители хотя бы разрешат завести собаку? Хоть какой-то плюс от этого переезда.

Лиса еще какое-то врем погладила Ронни, потом убрала его обратно в клетку и заперла дверцу. Она хотела снова вернуться в кровать, но взгляд ее упал на одну из коробок с книгами и тетрадями. Лунного света было вполне достаточно, чтобы прочитать, что написано в любой книге. Лиса взяла наугад первую попавшуюся тетрадь, это оказался ее старый дневник. Ну, то есть он был не очень старый, просто сейчас она уже завела новый, а этот просто бережно хранила. Это была такая особая тетрадка, которая закрывалась на маленький замочек. Ключ от него Лиса долгое время носила на шее, а потом потеряла. Конечно, замок можно было бы и взломать, но ей было жаль портить дневник. Она решила, что будет хранить его так, а когда она вырастет и ей ужасно захочется почитать свои детские записи, то тогда и взломает.

Лиса положила дневник в один из ящиков письменного стола. Что ж, ночь – самое время, чтобы разобрать коробки, решила она и стала вынимать и раскладывать в столе и на полках своих вещи. Когда она так увлеклась этим занятием, что даже забыла про ночь на дворе, дверь ее комнаты вдруг скрипнула и приоткрылась. Лиса подняла голову, ожидая увидеть кого-то из родителей, подумав, что своим шумом разбудила их, но никто так и не вошел. Тогда Лиса подошла к двери и выглянула в коридор. Почти напротив ее комнаты была дверь в ванную комнату, а справа по той же стороне – дверь в спальню родителей. Она была плотно закрыта, и оттуда не доносилось ни звука.

Лиса замялась. Он не то чтобы особо боялась темноты или приведений, но все же стоять ночью босиком в майке и трусах посреди чужого незнакомого дома одной стало как-то не по себе. Она еще раз оглядела коридор, заглянула на лестницу слева от ее двери, ведущую на первый этаж в кухню–гостиную–столовую, но там тоже никого не было видно. Тогда она аккуратно прикрыла дверь и уже собралась вернуться к своим коробкам, как вдруг заметила, что по стене прямо перед ней быстро проскользнула высокая черная тень. Лиса резко обернулась. В окно по-прежнему светила луна. Ронни все так же жевал остатки травы. Все было тихо и неподвижно. Лиса опять посмотрела на стену, по которой несколько секунд назад пробежала тень. Она была освещена так же ярко, как и кровать и вся комната. Огромный прямоугольник света от окна занимал практически всю стену. Лиса еще несколько минут напряженно ждала, поворачивая голову от окна к стене, но больше ничего не происходило. Чья это могла быть тень? Может быть, пролетела гигантская птица, сова, например? Или летучая мышь? Или облако нашло на луну ненадолго? Может, ей вообще это показалось? Не мог же никто пройти вдоль ее окна, ведь она на втором этаже!

Лис поежилась. Ей нестерпимо захотелось подойти к окну и убедиться, что под ним никого нет, хотя она и понимала, что это очень глупо. Даже если бы под ним кто-то и был, его тень нельзя было бы увидеть на втором этаже! Она несколько минут собиралась с духом, а потом медленно начала приближаться к окну. Она успокаивала себя, что, даже если там кто-то и есть, этот кто-то не может видеть ее, потому что на улице очень светло от лунного света, а в комнате темно, к тому же, на окнах висят занавески, хоть они и тонкие, но явно ухудшают и без того плохую видимость комнаты снаружи.

Она дошла до кровати, которая стояла как раз в середине комнаты. Остановилась, встала на цыпочки, но, конечно же, ничего не увидела. Пришлось подойти еще немного. Еще три шага. Еще два. Еще один. Вот она уже стоит вплотную к занавеске, слегка касаясь ее лицом. Ей видна большая часть их двора – от угла дома и до калитки. Дорогу видно плохо, потому что вдоль забора растут деревья, но зато хорошо видны соседние дворы. Слева от них стоит пустой дом, там никто не живет, у него черные обгоревшие стены, а оконные проемы затянуты пленкой и забиты досками, а справа живет мальчик со своим отцом, Лиса не знает, как его зовут. Маму она пока не видела, может быть, они живут вдвоем. Сейчас у них во дворе было тихо и темно. В лисином же дворе горели фонари, хотя сегодня ночью это было явно излишне. Лиса еще раз тщательно оглядела двор и никого не увидела. Ей очень хотелось подойти к окну вплотную и заглянуть вниз. Она нерешительно подняла руку и взялась за занавеску. Посчитала до десяти и медленно отодвинула ее. Ничего не произошло. Ронни перестал жевать и уставился на нее своими блестящими глазками. Лиса осторожно сделала шаг к подоконнику. Наклонилась к стеклу. Привстала на цыпочки и посмотрела вниз на дорожку под окнами.

– Ты чего тут полуночничаешь?

Лиса подпрыгнула на месте от неожиданности и резко обернулась. В дверях комнаты стояла мама, она куталась в халат и сонно щурилась. Лиса схватилась за сердце:

– Мама, как ты меня напугала! Нельзя же так подкрадываться к людям среди ночи!

– Да я же не подкрадывалась, – оправдывалась мама. – Я услышала, как ты тут чем-то шумишь, вот и пошла посмотреть. Что ты, кстати, делаешь? Неужели вещи среди ночи взялась разбирать?

Лиса отошла от окна и села на кровать.

– Ну, да, – ответила она. – Мне не спалось. Ночь такая светлая, и все такое незнакомое, звуки всякие, тени.

Мама подошла и села рядом с ней.

– Да, все очень непривычно тут. Но мы привыкнем, вот увидишь. Нам здесь будет хорошо, я обещаю.

Лиса вздохнула. Они уже на сто раз проходили все эти разговоры. Родители понимали ее недовольство и обещали, что скоро станет лучше. Что ей здесь понравится. Что она заведет тут новых друзей. Но от этих слов ей делалось только тоскливее и еще больше хотелось к своим старым друзьям, в свою старую комнату, старую школу. Поэтому сейчас она решила не вступать в этот разговор.

– Хочешь, я полежу с тобой? – спросила мама.

– Давай, если хочешь, – равнодушно пожав плечами, как и положено уважающему себя подростку, ответила Лиса. На самом деле, она была очень рада, что мама останется с ней. Все-таки ей было немного не по себе от всех этих теней и открывающихся дверей.

Они улеглись на подушки и укрылись одеялом. Мама обняла Лису за плечи, но руки у нее были такие холодные, что Лиса даже отпрянула.

– Ай! Ты что, в холодильнике спала? Обнимай меня лучше через одеяло, – и она натянула одеяло по самый подбородок.

Мама тихонько засмеялась, засунула руки под одеяло и обняла ее еще крепче обеими руками.

– Ой, нет, мама, ну, перестань, ну, правда, холодно же! – Лиса стала в шутку отбиваться, тогда мама убрала ладони с ее плеч и вдруг начала щекотать прямо за голый живот. Казалось, будто кубики льда перекатываются у нее под майкой. Лиса извивалась в кровати угрем и старалась громко не хохотать, чтобы не разбудить папу. Мама щекотала ее молча, едва заметно улыбаясь при этом. Наконец, Лиса почувствовала, что больше не может терпеть:

– Мам, все, хватит, я не могу больше, – сквозь приступы смеха выдавила она из себя, но мамины пальцы лишь еще с большей силой начали перебирать ее ребра, словно пытаясь подцепить их ледяными крючками изнутри. Тогда Лиса уже не смогла сдерживаться и заверещала во все горло, потом с силой толкнулась и скатилась с кровати на пол. Мама приподнялась на локте и с улыбкой смотрела на нее.

– Ну, повеселела немного? – спросила она.

Лиса сердито посмотрела на маму и собралась что-то ответить, но в этот момент хлопнула дверь в коридоре.

– Вот, видишь, папу разбудили! – укоризненно сказала Лиса и начала подниматься с пола. Когда она встала, мама уже выскальзывала за дверь. Задержавшись на секунду в дверном проеме, она обернулась и приложила палец к губам. Потом быстро вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь. Лиса постояла, напряженно вслушиваясь, чтобы услышать, о чем будут говорить родители, но никаких голосов не было слышно. Спустя пару минут раздался звук смыва в туалете, потом хлопнула дверь ванны, а затем и родительской спальни. Лиса легла в свою постель, укрылась одеялом. Еще раз обвела взглядом комнату и снова вздохнула. Может быть, когда-нибудь она и правда привыкнет тут жить. Кто знает, может, и правда заведет тут друзей. Мышцы живота болели от смеха, сердце колотилось, но постепенно она успокоилась. Спустя еще несколько минут услышала папин храп за стеной. Глаза ее сами собой закрылись, и вскоре она уснула.

На следующее утро она проснулась поздно. Одевшись, спустилась на первый этаж. Мама жарила блинчики, а папа сидел за столом и читал что-то на ноутбуке. Услышав ее шаги, родители дружно повернули к ней головы и заулыбались.

– Как спалось, засоня? Выспалась? Одиннадцатый час уже, – мама достала ей кружку и тарелку. – Что будешь – чай или какао?

Лиса опустилась на стул напротив папы и уронила голову на стол.

– Нет, не выспалась, – протянула она. Вы мне спать не давали, один храпел, другая щекотала.

– И вовсе я не храпел! – тут же вскинулся папа.

– И я тебе не щекотала, – засмеялась мама.

– Да, конечно, вы никогда ничего не делаете, только почему-то я сижу тут посреди этой глуши, невыспавшаяся, и у меня до сих пор болят ребра, а все мои друзья черт знает как далеко, – Лиса демонстративно вздохнула и пододвинула к себе тарелку с блинами. – Какао, пожалуйста, – попросила она.

Когда завтрак закончился, папа ушел в свой кабинет работать, а Лиса осталась помочь маме с уборкой на кухне.

– Все лето впереди, целых три месяца каникул, чем планируешь заниматься? – спросила мама, когда последняя тарелка была вытерта и убрана в шкаф.

Лиса снова вздохнула.

– Не знаю… Список литры на лето читать, видимо. Что еще тут делать? Тут даже библиотеки нет, мам. Книжек негде взять.

– Ничего, мы съездим в город за книжками. Не на Луну же мы уехали. Будем ездить в город несколько раз в неделю и добывать все необходимое. Кстати, я тут вчера познакомилась с соседями слева, у них огромная библиотека дома, а еще мальчик твоего возраста примерно, – мама заглянула Лисе в лицо.

– Слева никто не живет, там же пустой дом, – Лиса посмотрела на маму.

– Ну, не сразу слева, а через дом. Очень милая семья. Они приглашают нас в гости на барбекю в эту субботу. И других соседей. Можно спросить, вдруг какие-то нужные книги есть у них? – мама села напротив Лисы и взяла ее руки и в свои. Сейчас ее руки были теплыми и мягкими. – Ну, не грусти, а? Все образуется, вот увидишь. Тебе здесь еще понравится.

– Ты это уже сегодня говорила, – буркнула Лиса.

– Да, я знаю, я каждый день это говорю. Но вроде сегодня еще первый раз. Но ты поверь мне, ладно? Кстати, может быть, тебе сходить сейчас в магазин? Тут есть один мини-маркет в центре поселка, мне нужна курица к обеду, ты прогуляешься, осмотришься, может быть, встретишь каких-нибудь ребят?

Лиса поджала губы и с тоской посмотрела в окно. Неужели мама не понимает, что это так не работает? Что нельзя просто взять и найти себе друзей? Просто вот пойти в магазин, встретить соседских детей и начать с ними дружить? Неужто ей и правда кажется, что все так вот просто? Она, что, сама никогда не была подростком? Но все же она встала и кивнула:

– Ладно, я схожу. Давай деньги. И покажи на карте, где этот магазин.

Мама улыбнулась и потянулась за сумочкой с кошельком и телефоном. С тех пор, как они сюда переехали, мама могла целый день не брать в руки телефон. Она говорила, что у нее информационный детокс. Судя по всему, телефон так и пролежал в сумке всю ночь, и мама брала его сегодня в руки впервые. Она показала Лис магазин на карте, вручила карточку, потом Лиса неспеша умылась, почистила зубы, переоделась и вышла из дома.

На улице ярко светило солнце. Пройдя несколько шагов по дорожке в сторону калитки, она внезапно повернулась и посмотрела на окно своей комнаты. К ней вернулись воспоминания о минувшей ночи и о тени, которая прошмыгнула перед ее окном. Сейчас, при ярком свете солнца все случившееся казалось какой-то ерундой. Окно ее комнаты было большим, оно занимало практически всю стену спальни. Рядом было еще одно такое же окно – спальни родителей. На окнах весели белые занавески, которые не давали увидеть, что происходит внутри комнаты, зато хорошо была видна клетка с Ронни, стоящая прямо на подоконнике. Лиса подумала, что, когда вернется из магазина, нужно будет вынести кролика погулять на травке. Городской житель, как и она, он никогда до переезда не бывал на воле, и прогулки во дворе перед домом пришлись ему весьма по вкусу. Лиса только немного беспокоилась, что он потеряет голову от радости и убежит.

Посмотрев еще несколько секунд на окна, Лиса повернулась и пошла дальше по направлению к калитке. Стараясь слишком откровенно не пялиться, она скосила глаза и попыталась рассмотреть дом соседей справа, где жил мальчик со своим папой. Во дворе у них было пусто, но сквозь открытое окно на первом этаже доносились звуки работающего телевизора. Мальчика нигде не было видно.

Наконец, Лиса дошла до калитки из вышла на улицу. Вспомнила карту, которую показала ей мама, и неуверенно двинулась налево – мимо пустого дома и мимо следующего, с жителями которого, судя по всему, уже познакомилась мама, счастливыми обладателями огромной библиотеки. Когда она поравнялась с их крыльцом, то увидела веселого лысого мужчину, который стриг лужайку и пританцовывал в такт музыке, которая, видимо, играла в его огромных наушниках. Увидев Лису, он широко улыбнулся и махнул ей рукой. Лиса неуверенно махнула ему в ответ и ускорила шаг. Никакого мальчика своего возраста заметить она не успела.

Через десять минут она, наконец, подошла к магазину. Мини-маркетом его, конечно, можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, это был ларек, размером, наверное, с ее комнату. Рядом с магазином, почти вплотную к нему стоял старый фургончик, такие обычно используют строители, пока занимаются постройкой дома на участке. Лиса видела, что в поселке все еще строится много домов, и на многих участках с полувозведенными коттеджами стояли такие вот фургончики. А этот, судя по всему, пришел в негодность, и его тут бросили. Между фургончиком и магазином были навалены доски, старые стулья, скамейки, ящики и коробки. На них сидели и стояли несколько подростков. Лиса заметила их, еще когда только подходила к магазину, а они, конечно же, заметили ее. Среди них был и тот мальчик, ее сосед справа. Он стоял, опершись на стену магазина, темная прядь волос свисала ему на лицо. На секунду она замешкалась, вспомнив мамины слова о том, что хорошо бы с кем-нибудь познакомиться, но потом тут же решила, что это бред – вот так вот подходить знакомиться, ей же не пять лет, не может же она просто подойти и сказать: «Привет, я Алиса, давайте дружить», поэтому она решительно прошла мимо, потянула на себя дверь и вошла в магазин.

Там она купила замороженную курицу маме и шоколадку себе. Рассчиталась, немного помялась у стойки с жвачками, не решаясь снова выйти на улицу и столкнуться с этими ребятами, потом собралась с духом и толкнула дверь.

В лицо снова ударило яркое солнце.

– Как тебя зовут? – высокая девочка с распущенными темными волосами и надписью AC/DC на черной майке, явно ей большой, внимательно смотрела на нее.

– Лиса… Ну, то есть, вообще-то, Алиса. Но обычно меня называют Лиса. Или Лис. Ударение на И, – зачем-то добавила Лиса, хотя это и так было ясно, ведь она произнесла имя вслух.

– Понятно. Я Марго, это моя младшая сестра Вики, это Лила, а это Виктор и Марк, – девочка указывала по очереди рукой на каждого из ребят. Те молча кивали, выражения лиц у них были не слишком дружелюбные. Но и не враждебные, скорее, отстраненные.

– Мы недавно сюда переехали… – начала было Лиса, но Марго ее перебила:

– Мы знаем. Видели, как привезли ваши вещи в грузовике. Два дня назад. Много коробок. Вы сюда надолго?

Лиса пожала плечами.

– Наверное. Может даже навсегда.

Лиса заметила, чтобы ребята очень быстро переглянулись, но уже через секунду каждый продолжил разглядывать то, что разглядывал до этого: носки кроссовок, мусор на земле или тени на горизонте.

– Что ж, добро пожаловать, – сказала Марго, но в голосе ее не было никакого гостеприимства. Казалось, ей здесь были совершенно не рады. Лис переминалась с ноги на ногу, ей становилось все более неуютно. Она не могла решить, остаться ей и продолжить беседу или пойти дальше по своим делам. Если она вот так сразу уйдет, ребята могут решить, что это грубо, а если она останется, возможно, им покажется, что она слишком навязчива. Еще немного поколебавшись, Лиса решила, что лучше уж показаться грубой, чем навязчивой, и открыла рот, чтобы попрощаться, но в этот момент Марго (казалось, в этой компании разговаривала только она) сказала, пододвигаясь на длинном и узком деревянном ящике:

– Садись, чего стоять.

Лиса взглянула на нее с благодарностью и осторожно опустилась рядом.

– Сколько тебе лет? – продолжала вести разговор Марго.

– Двенадцать. А вам всем сколько?

– Мне тринадцать, Вики одиннадцать, Лиле и Виктору двенадцать, а Марку уже почти четырнадцать, у него в этом месяце день рождения. У нас есть еще Александр, ему десять, но сегодня он не гуляет. Заболел, – на этом слове Марго внезапно споткнулась и закашлялась, отвернувшись в сторону. Лиса снова успела заметить, как ребята бросили друг на друга острые и короткие взгляды, но это длилось всего лишь секунду. Ей снова стало неловко. Конечно, они давно знакомы, у них есть свои тайны, и они не собираются посвящать ее в них, по крайне мере вот так сразу. Но все же ей было не по себе от этого их молчаливого переглядывания. Марго заметила ее напряжение.

– Не обращай внимания. Мы не самые развеселые ребята в мире, но ты к нам привыкнешь.

– Посмотрим на тебя через недельку–другую, – неожиданно произнес Марк и посмотрел прямо в глаза опешившей Лисе. Он сел напротив нее, потом резко подался вперед, так что его лицо оказалось в каких-то двадцати сантиметрах от ее лица. – Скоро ты тоже будешь как мы.

Лиса вздрогнула. Его голос не звучал угрожающе. В нем вообще не было ни агрессии, ни злости, ни враждебности. Но в нем была мрачная уверенность. Еще несколько секунд они смотрели в упор друг на друга, потом Марк откинулся на стену и закрыл глаза.

– Фу, Марк! – воскликнула Марго. – Зачем так делать? Напугать новенькую девочку, тоже мне подвиг. Поумнее ничего не придумал?

Марк не двигался, словно и не слышал ее. Остальные продолжали молчать, а Лиса ерзала на месте, ее беспокойство росло. Ну что за странная компания? Зачем она вообще к ним подошла? Марго еще раз смерила Марка возмущенным взглядом и снова повернулась к Лисе.

– Не обращай внимания, Марк у нас склонен к эпатажу. Но в чем-то он все же прав, возможно, со временем ты тоже проникнешься нашим настроем. Видишь ли, тут у нас не очень-то и весело. Маленький поселок, родители сплошь дауншифтеры и фрилансеры, в городе мы бываем редко, школы нет – все на семейном обучении, кто онлайн учится, кто сам, к некоторым репетиторы приезжают. Детей вообще раз–два и обчелся. Нас в компании шестеро, есть еще ребята помладше, но их обычно не отпускают гулять одних. Еще есть пара человек постарше, но они с нами не водятся, им уже скоро 18, и они собираются вот-вот отсюда свалить, счастливчики. К тому же, им можно одним ездить в город на автобусе. Остановка далеко отсюда, нам одним не разрешают, а им можно. Развлечений никаких нет, только те, что мы сами себе придумаем. А еще эта бесконечная жара, от которой сдохнуть хочется. Правда, у Виктора во дворе есть бассейн, и его родители разрешают нам в нем купаться. У нас тоже есть бассейн, но наши мама с папой никак не вызовут бассейных дел мастера, чтобы его запустить, хотя мы тут уже второй год живем. Как-то так.

Марго замолчала, оглядев остальных, словно приглашая их что-нибудь добавить к ее рассказу. Марк продолжал сидеть неподвижно с закрытыми глазами. Виктор ковырял носком кроссовки пыльную землю. Вики сидела, подперев подбородок ладонью, и смотрела вдаль. Только Лила внимательно разглядывала Лису и кусала ноготь, словно собираясь что-то сказать, но не решалась. Она была невысокого роста с короткими светлыми волосами. На ней было красивое светлое платье с пайетками и стоптанные белые балетки, покрытые слоем дорожной пыли.

– А когда мы ей расскажем, Марго? – вдруг спросила она.

Марго вспыхнула, ее щеки налились алым цветом. Она даже задышала шумно.

– Да что вы все, сговорились что ли! – крикнула она.

Виктор перестал ковырять дорожную пыль. Вики повернулась к компании и стала смотреть то на Лису, то на сестру, то на Лилу. Марк открыл глаза и выпрямился.

– Предлагаю прямо сейчас, – спокойно сказал он. – Какой смысл тянуть?

– Да такой! – голос Марго звенел от негодования. – Такой, что она решит, что мы все тут свихнулись!

– И сколько ты предлагаешь подождать? – в отличие от нее, Марк оставался совершенно спокоен, по крайней мере, внешне. – День? Два? Неделю? Может быть, две? Или ты настолько овладела даром предвидения, что готова ждать месяц?

Марго сжала губы и отвернулась. Все остальные молчали. Марк продолжал:

– Сколько, по-твоему, будет безопасно ждать?

Марго посмотрела ему в глаза:

– Ну, точно не меньше недели. Никогда не бывает раньше недели.

– Да ладно? А как же Кир? Помнишь такого? Или уже забыла?

– Да, точно, у Кира было уже на третий день, – вдруг очень тихо сказала Вики, Лиса едва разобрала ее слова.

Марго быстро взглянула на сестру, по лицу ее пробежала тень, потом снова повернулась к Марку.

– Такое было только один раз! – продолжала настаивать она. – У всех остальных проходило несколько недель!

– У меня всего две, – подал голос Виктор. Он уже давно оставил в покое и кроссовки, и пыль, и напряженно следил за разговором. – И то, две – это уже когда наверняка. А до этого – под вопросом. И вообще, ты же знаешь, мы никогда не можем точно знать, когда началось. Поначалу ведь… кхм… неочевидно, – Виктор смутился и замолчал, отвернувшись к стене.

Повисла долгая пауза. Марго сосредоточенно думала. Остальные смотрели на нее, словно ожидая ее решения. Лиса не находила себе места. Ей хотелось вскочить и убежать от этих странных ребят, но она боялась их реакции. Наконец, не выдержав напряжения, она нарочито громко спросила:

– О чем вы таком говорите? Я ничего не понимаю!

Марго опустила лицо в ладони. Марк нервно барабанил пальцами по колену. Лила снова грызла ноготь. Вики смотрела в землю, а Виктор ковырял пальцем стену. Наконец, Марк спросил:

– Как твои родители? Как им тут?

Лиса смотрела на него ошарашенно. При чем тут ее родители? Они что, совсем спятили, эти дети? Или они разыгрывают ее? Что за идиотский спектакль. Она встала, чтобы уйти. Марго вскинулась и схватила ее за руку:

– Подожди, не уходи! Тебе кажется, что мы сумасшедшие, я знаю, но это не так, честное слово.

Лиса высвободила руку и сделала шаг в сторону дороги. Больше никто не предпринимал попыток удержать ее, все просто смотрели на нее. Что-то было в их взглядах одинаковое, но Лиса не могла понять, что именно. Страх? Отчаяние? Презрение? Обида?