Алиса в стране изумрудов

Алиса понимающе кивала, улыбалась. Обед прошел непринуждённо, они перешли на «ты».

Водителю Алиса назвала адрес соседнего дома, и сама дошла до своего подъезда, она не хотела, чтобы мать увидела из окна дорогую машину Бориса. В их двухкомнатной квартире оба окна и балкон выходили во двор, и Юлия Михайловна, когда поджидала дочь, коротала время у любого их них. Работала она на неполной нагрузке, всего несколько часов в неделю в музыкальной школе в этом же квартале. Родители с таким расчетом и выбирали своё жилье, чтобы мама могла работать, а дочка учиться, рядом с домом. Минус – двухкомнатная «распашонка» с маленькой кухней на четвёртом этаже без лифта, плюс – кирпичный дом с отличной звукоизоляцией. А еще – выгодное расположение на одной из центральной улиц, Нарымской. До музыкальной школы пять минут, до консерватории – пятнадцать, до метро десять. Но напрасно Алиса пряталась: Юлия Михайловна смотрела очередной мелодраматический сериал. Всё однотипно: про любовь, ревность, разлуку, потерянных и найденных детей. «И пусть смотрит, это отвлекает её от тяжелый мыслей».

Первое время после смерти отца мама сильно переживала, часто плакала, почему-то боялась тоже умереть и оставить дочь круглой сиротой. Ухудшение здоровья только укрепляло её в этой мысли. Пришлось Алисе за руку вести мать на диспансеризацию. Не нашлось серьёзных болезней, кроме легкого нарушения функции щитовидной железы. Отсюда и слабость, и плохое настроение, ранние морщины и лишний вес, особенно заметный при её невысоком росте. Всего одна таблеточка в день до еды – и самочувствие улучшилось. Помогло время, любимая работа, музыка, заботы по дому, да ещё телесериалы. В рекламной паузе она выключила звук, оторвалась от экрана и внимательно посмотрела на Алису строгими серыми глазами педагога, чуть поджав тонкие губы. Но стоило Алисе улыбнуться, как мать заулыбалась в ответ, отчего её лицо стало добрее и моложе. В свои пятьдесят с небольшим Юлия Михайловна выглядела вполне привлекательной женщиной, она аккуратно стриглась и подкрашивала сильно поседевшие волосы в оттенок «средний блонд». Полнота её не являлась чрезмерной, она позволяла красиво одеваться, легко двигаться и носить обувь на каблучке.

– Алиса, ты где задержалась? И почему не обедаешь? Сегодня борщ из свежей капусты.

Юлия Михайловна старалась не сидеть перед накрытым столом, чтобы не съесть лишнего, но на маленькой кухне всегда был готовый обед, только разогреть.

Алиса налила воды в вазу и поставила цветы.

– Спасибо! Я не голодна. Один знакомый позвал в кафешку, перекусили, поболтали.

– Никита?

– Нет. Ты его не знаешь.

– Новый поклонник?

Алиса пожала плечами.

– Конечно, ты взрослая, тебе виднее. Только не принимай ухаживаний от очень богатых. От них одни несчастья, вот, сейчас в кино один подобный гад жену избил и раздетую зимой на улицу выгнал.

Алиса не хотела, чтобы мать переживала о том, чего нет и в помине. Она вспомнила слова Эммы о Павле.

– В меру богатый, в меру симпатичный. И никакие это не ухаживания. Подумаешь – букет после выступления и скромный обед. Просто вежливость.

За окном лил дождь, и настроение – мерзкое под стать этому дождю. Никого не хотелось видеть. Борис слонялся бесцельно по комнатам и думал об Алисе. Они сегодня выступают где-то в райцентре. Их должны повезти на автобусе, она не промокнет. Не хотелось встречаться с матерью, но утром Алевтина позвонила, что зайдет к нему после салона, и чтобы он непременно ждал её дома. Как же надоела её опека!

Борис с нуля поднял их семейный бизнес. Сколько имелось к тому времени магазинов бытовой и компьютерной техники! И где они сейчас? Сдулись! А благодаря ему, Борису, семейная фирма процветает. Он придумал ввести скидки для пенсионеров. А как еженедельные акции привлекли покупателей! Он прекрасный психолог. Если товар в его «Электронной вселенной» будет стоить хотя бы на 100 рублей дешевле, чем в соседнем магазине, то покупатели непременно придут к нему. А когда получат бонусы на следующую покупку, то придут и второй раз…

Если бы только мать не лезла в его дела! Занималась бы в удовольствие своим рестораном, что она понимает в большом бизнесе? С её-то мозгами! Корчит из себя невесть что. А этот её последний любовник Влад совсем обнаглел. Понял свою безнаказанность, спит и видит, как разбогатеет через постель. Сейчас ничего нельзя сделать, все принадлежит отцу. Отец давно пьет, эта дрянь его споила. Хорошо, что не убила. Но после смерти отца она окажется владелицей большей части того, что он с трудом поднимал несколько лет. Борис даже как-то намекнул матери, что если с отцом что-то непредвиденное произойдет, то она станет в глазах следствия первой подозреваемой. Мать слова Бориса приняла к сведению и выжидает. Пожалуй, ему следует прямо сейчас позаботиться о сохранении семейного бизнеса. Не нравится ему что-то этот Влад: какой-то скользкий и мутный.

Интересно, чем семья Алисы заинтересовала мать так, что она попросила о помощи сына? Что-то очень серьезное, какая-то тайна. А если он узнает её, то получит шанс прижать мать. Главное, не спугнуть.

Алевтина ввалилась в квартиру к сыну не позвонив, открыла двери своим ключом. Это его квартира! Он купил её сам, на свои деньги. Но эта зараза сделала себе дубликат ключей, и может вламываться к нему, когда захочет. Вместе с матерью в комнату ворвалось облако сладкой запашистой парфюмерии.

– Привет, дорогой!

Мать вертелась перед зеркалом в прихожей. Прическа – волосок к волоску и облегающее платье двадцатилетней девушки. Фигура у матери неплохая, и выглядит моложе своих лет, но не девочка же! Никогда не умела одеваться. Как ни старается копировать своих подруг, но нет-нет, да и прорывается что-то от базарной торговки, то в украшениях, то в одежде.

– Что-то выпьешь? – Предложил Борис.

– Нет, я ненадолго, меня Влад ждет. Расскажи, что ты узнал об Алисе. Ты приглашал её на корпоратив, мне сказали. Жаль, я не успела приехать с отдыха. Но Влада бы мог позвать?

Борис стиснул зубы и не отреагировал на «Влада».

– Ничего особенного. Обычная девушка, обычная семья. Училась в консерватории. Мать преподает музыку. Отец – бывший военный. Воевал в горячих точках, комиссовали по ранению, умер два года назад. Выиграла какой-то конкурс. Ты знаешь, я не разбираюсь в музыке. Работает в филармонии.

– На личном фронте как у неё?

– Вроде к ней неравнодушен один музыкант. Он присутствовал на мероприятии, аккомпанировал Алисе. По мне так – очень даже симпатичный, интеллигентный. Я не стал далеко заходить: цветы подарил, на концерт сходил. Ты скажи мне конкретно, что ты хочешь узнать? Или ты все узнала, и я могу быть свободен?

Борис с напускным равнодушием смотрел на мать, а сам думал: «Ну, скажи, скажи, что тебя интересует!»

– Борис, постарайся поближе с неё познакомиться.

– Что ты имеешь в виду? Заняться с ней сексом? Но она совершенно не в моём вкусе. Худосочная интеллигентка. Мне нравятся яркие, сексапильные женщины. У нас никаких точек соприкосновения нет, мне даже не о чем с ней разговаривать. Как я смогу затащить её в постель? Не силком же. Я вообще не связываюсь с женщинами её типа. Она может слишком серьёзно понять отношения, что ты предлагаешь. А я не собираюсь жениться.

Мать засмеялась.

– Жениться? Нет, конечно. Бросишь, мало ли таких, брошенных тобой…

Борис решил перевести разговор в другое русло.

– Как отец?

Мать брезгливо повела плечами.

– Как всегда, пьет. Сейчас поменьше. Я недавно купила ему аквариум. Он сам попросил. В детстве у него был аквариум, он любил заниматься рыбками. Возится с ними сейчас, как ребёнок. Как говорится: «Чем бы дитя ни тешилось». Пожалуй, мне пора.

Мать поднялась и пошла к двери.

– Так все-таки, чем конкретно тебя семья Алисы интересует?

Мать на минуту замерла, спина её напряглась.

– Всем! Чем дышат, чем увлекаются, чем живут? И откуда у неё украшение с изумрудами?

Мать зло с силой захлопнула дверь, а Борис улыбался: «Украшение! Я догадывался! И теперь знаю, с чего мне начать!»

Борис сразу обратил внимание на необычное украшение Алисы. Он не разбирался профессионально в камнях, но ему самому показалось, что это изумруды. Пришлось напрячься и вспомнить знания, полученные когда-то в геологическом кружке. Куда только мать ни водила его в детстве! Даже «на музыку» пыталась пристроить. К счастью, не взяли, как мать ни настаивала: слуха не оказалось. Зато спортом Борис с удовольствием занимался, лыжами и бегом, даже на районных соревнованиях успешно выступал. Привычка к физическим упражнениям осталась до сих пор, он регулярно посещает тренажерный зал.

Он прикрыл глаза, представляя украшение Алисы. Колье широкой лентой, состоящей из мелких серебряных лепестков, изящно обвивало тонкую шейку Алисы. В гирлянде из серебряных листьев капельками сверкали мелкие зеленые камни. Середину украшал более крупный камень овальной огранки, но самый большой камень на двух серебряных полукольцах свешивался с этой гирлянды прямо в нежную ложбинку, открытую треугольным вырезом концертного платья.

Интересно, откуда мать знает, что это изумруды? Могла она увидеть украшение? Могла. Она любит «выходить в свет», чтобы выгулять новое платье или драгоценности. Вполне могла пойти на концерт в филармонию. Там и заметила украшение на Алисе. Но, похоже на то, что не просто увидела, но и узнала, потому что она сталкивалась с ним раньше. В подсознании мелькнула мысль, что он тоже когда-то давно видел эту затейливую гирлянду из серебряных лепестков. Во сне? Нет, не может быть. Ерунда. Думает об Алисе, вот и мерещится.

Борис подошел к окну. А дождь «не на шутку разгулялся», как говорила его бабушка. Сегодня её день рождения, а мать даже не вспомнила о своей матери. Что с неё взять? Дрянь. Выбилась из грязи в князи, а как была завистливой, злобной особой, такой и осталась.

…Как же хорошо Борису жилось в деревне вдвоем с бабушкой! Алевтина Базанова родила ребёнка в восемнадцать лет от какого-то местного бандита, так соседи говорили. Жениться на ней бандит не пожелал, и даже пригрозил, чтобы не лезла. А вскоре его и вовсе убили в драке. Она не сильно горевала, больше досадовала, что не смогла прибрать к рукам богатого мужика. Бориса она, не задумываясь, оставила своей матери, а сама ринулась в город за счастьем. Она устроилась работать официанткой на автовокзале, в деревню приезжала редко, в основном, чтобы взять денег у матери. Борис с бабушкой не любили, когда Алевтина приезжала. Вечно шумная, ярко и вульгарно одетая, любившая выпить рюмочку за столом, она нарушала их размеренный распорядок жизни.

Бабушка считала себя виноватой перед Алевтиной, что плохо приглядывала за ней, некогда было, много и тяжело работала на колхозной ферме. Вот дочка и выросла такая – как кривая веточка на стволе дерева. Бабушка запомнилась Борису тихой, спокойной и ласковой пожилой женщиной, в чистом белом платочке на голове. Летом она носила платье в мелкий цветочек, а зимой теплую коричневую юбку из фланели с вязаной кофтой. Она называла Бориса «касатик», «Борюшка», «свет мой ненаглядный», гладила по голове, а на ночь непременно рассказывала сказку или читала книжку.

Он на всю жизнь запомнил вкус козьего молока, что давала их коза по кличке Баська. Бабушка доила козу, и он на ночь всегда пил теплое ароматное молоко, а какое вкусное! И ещё они имели кур. Куры днём бродили по двору, это летом. А зимой бабушка держала их в стайке вместе с козой. Денег на жизнь им хватало, огород тоже кормил. Не голодали.

Всё закончилось разом, в один день. Мать долго не появлялась у них в деревне. И вдруг она приехала на роскошной машине с холёным мужиком. И сама внешне изменилась. Куда исчезла вызывающая одежда, яркий макияж на лице и обесцвеченные лохматые волосы? Выскочившие на улицу соседи не узнали мать, сменившую мини-юбку с топиком на приличный фирменный джинсовый костюм и кроссовки. Мать разговаривать с ними не стала, единственное, она гордо продемонстрировала всем обручальное кольцо на правой руке. Сидеть за столом Алевтина, и её муж не пожелали, сказали, торопятся. Они забрали Бориса, не взяв вещи, не позволив увезти любимую игрушку, не дали толком попрощаться с бабушкой. Машина отъехала. Он сидел на заднем сидении, развернувшись назад и молча плакал. Слёзы текли непрерывно, он еле сдерживал рыдания: мать строго запретила плакать. Бабушка, закрыв, лицо руками, стояла у калитки в облаке пыли от машины. Её фигурка уменьшалась, пока совсем не исчезла, как исчезла его прошлая жизнь.

Новая семья Бориса оказалась совершенно не похожа на прежнюю. Он стал жить в новом доме вместе с матерью и её мужем, которого следовало называть «папа». У Бориса появилась своя отдельная комната. Мать накупила ему много новой красивой одежды. И фамилия у него стала другой: вместо Базанова он стал Завьяловым. Борис запомнил во всех мельчайших деталях их первый визит к новым дедушке и бабушке. Мать с раннего утра нервничала и дергалась. Она несколько раз переодевала Бориса, и сама переодевалась, пока не угомонилась. Ехали недолго, но мать три раза заставляла повторять их имена: Андрей Петрович и Галина Юрьевна. Наконец они вошли втроём в огромный дом, окруженный садом. Мать робко выдвинула его вперед.

– Познакомьтесь, это Борис. Наш сын.

При этих словах дедушка поморщился и отошел в сторону, не взглянув на Бориса. Но бабушка подошла ближе.

– Здравствуйте, Галина Юрьевна! – С трудом выдавил из себя Борис.

– Здравствуй, Борис! – Она наклонилась к нему и спросила. – Говорят, ты уже умеешь читать книги?

Мать встряла в разговор.

– Он давно читает, и считает хорошо.

Бабушка выпрямилась и строго произнесла:

– Могу я сама поговорить с ребёнком? – Мать не нашла, что сказать, лишь головой кивнула. – Какие книжки ты любишь читать? – Продолжила бабушка уже другим, мягким голосом.

– Сказки люблю и про путешествия. Я все страны на карте мира знаю. Интересно.

– Не ожидала! – Удивилась бабушка. – Надеюсь, тебе понравится мой подарок.

Галина Юрьевна протянула Борису большую книжку с яркой обложкой.

– Ой, сказки! С картинками! Какая красивая книга! – Мать дёрнула его за рукав. – Ой, спасибо большое!

Бабушка заулыбалась.

– А чего бы тебе ещё хотелось в подарок?

– Конструктор, как у Митьки, – Борис развёл руками. – Большой такой конструктор.

– Митьки здесь нет, придется тебе со мной поехать в магазин, чтобы самому выбрать конструктор.

– Ой, я поеду с вами? Я помогу вам сумки нести из магазина, если вы себе что-то купите.

– Милый мальчик. И глаза умные у ребёнка, – бабушка взглянула на мать. – Совершенно не ожидала.

С дедушкой у Бориса отношения не заладились. Они встречались пару раз и то, мельком. Возможно, они бы подружились позже, если бы Андрей Петрович не умер. Новая бабушка нравилась Борису, она улыбалась ему, разговаривала о прочитанных книгах, делала подарки. Но с ней все время следовало быть «хорошим мальчиком», как строго-настрого наказывала мама. Нельзя бегать, кричать, громко разговаривать, хватать еду со стола и много разных «нельзя». И никто никогда не гладил его по голове и не называл «касатиком». Они больше не встретились с той, старой бабушкой.

В городе всё было чужое, незнакомое: дома, улицы, мальчишки. Борис долго не мог привыкнуть, тосковал по деревне, по бабушке и Митьке. Но учился он хорошо, учительница часто хвалила его, и к окончанию первого класса он подружился с детьми в школе и в спортивной секции. Но они вдруг уехали семьей в другой город, опять потерялись все привязанности. Исчезла из жизни и новая бабушка.

Воспоминания навеяли грусть. Грусть сжала грудь, добралась до сердца. Борис помотал головой, отгоняя ненужные мысли. Всё прошло, незачем забивать голову всякой сентиментальной ерундой. Он привык мыслить рационально, жить сегодняшним днем. Материнское воспитание. Захотелось увидеть Алису. Борис прикинул, концерт должен закончиться. Они уже едут домой. Рука потянулась к телефону.

– Привет, Алиса! Вы где в данный момент едете?

– Сейчас посмотрю в окно. Говорят, Искитим проехали.

– Можно, я тебя встречу у филармонии?

– Зачем?

– Как-то грустно, посидим, поужинаем вместе.

– Я устала, давай, не сегодня.

– Хорошо, а без ужина, просто встретить и проводить?

– Как хочешь.

– Встречу!

Борис купил букет из трех кремовых роз. Долго выбирал, придирался к продавщице в цветочном магазине. Алиса не любит большие и яркие букеты. Это он уже понял. В этот раз хотелось чего-то нежного, похожего на неё. И запах цветов ему понравился, он оказался приятным и не резким. Алиса, конечно, пользуется духами, но аромат их очень легкий, ненавязчивый.

Дождь закончился. Вечер опускался на город, окутывая окружающий мир свежестью. Пронзительно пахло мокрой травой после дождя, совсем как когда-то в деревне. От этого запаха радость ожидания встречи с Алисой стала еще острее. «Долго же они едут, – подумал он. – Вероятно, город стоит в пробках. Выходные заканчиваются, народ едет с отдыха. Почему бы и нам с Алисой не поехать отдохнуть? Следует придумать что-то интересное и оригинальное, чтобы она не отказалась».

Автобус подошел к служебному входу.

– Алиса, – он окликнул девушку и забрал из её рук чехол с одеждой. – Я понесу, а это тебе цветы.

– Красивые, спасибо, – она поднесла розы к лицу, вдохнула, чуть улыбнулась. – Мне подарили букет, но он быстро завял, пришлось его оставить.

«Угадал с цветами!» – Обрадовался Борис.

– Как концерт прошел?

– Принимали нас очень тепло, отпускать не хотели. На «бис» выходили несколько раз. Но зал с ужасной акустикой. Устала. Не нравится выступать в подобных местах. У наших руководителей часто одна рука не знает, что делает другая. Запланировали концерт, а в зале ремонт не закончили. Пришлось в старом доме культуры выступать. А ты чем занимался?

– Думал о тебе. И, кстати, договорился с Кортуном, ювелиром. Он ждет нас завтра с утра. Я заеду за тобой в 10 часов?

– Хорошо.

К ним подошел молодой мужчина и прервал разговор. Борис узнал его, аккомпаниатор Алисы, Никита Кузнецов.

– Алиса, вот ты где! Пойдем, я тебя отвезу домой.

– Никита, спасибо, но я прогуляюсь немного. До свидания!

Никита удивленно понял левую бровь, и взглянул на Бориса неодобрительно, но кивнул и отошел без скандала.

Они шли и разговаривали, о погоде, природе и даже о музыке. Борис не всегда понимал её рассуждения, но ему нравилось слушать её голос. Они попрощались у подъезда её дома. При прощании он задержал её руку в своей руке.

А этому Никите ничего не светит с ней. Неужели тот не понимает, что Алиса совершенно никакой симпатии к нему не испытывает. Борису со стороны прекрасно видно. «И ко мне она тоже равнодушна», – вдруг отметил Борис.

Алиса оказалась точна, Борису пришлось ждать её у подъезда лишь несколько минут. Олег Яковлевич Кортун встретил их приветливо. Предложил пройти в кабинет. Он был невысокий, в меру упитанный, шатен средних лет, с короткой стрижкой, быстрый в движениях. Кабинет одновременно выполнял функции мастерской, один угол заполняли неизвестные Алисе устройства, а на большом столе помимо лампы и компьютера стоял микроскоп. Гости присели на диванчик, а Кортун бережно взял у Алисы украшение и через лупу внимательно осмотрел его.

– Серебро хорошей пробы, есть именное клеймо мастера, вполне отчетливое, вот это «СК». Изделие в итальянском стиле, но современное, российское.

Алиса почувствовала облегчение: «Не очень дорогое, это даже лучше».

Кортун уложил камни на предметное стекло микроскопа, приговаривая.

– Надо же какие крупные камни, но определённо не дуплет.

– «Дуплет» – это двойной выстрел, кажется? – Удивилась Алиса.

– Нет, в ювелирном деле другое значение. Это камень, склеенный из двух половинок. Он выглядит крупным, но ценится, сами понимаете, гораздо ниже. Огранка изумрудная, но это может быть и жадеит, и хризопраз. А что покажет фильтр Челси?

Он взял небольшое стеклышко в оправе и взглянул сквозь него. Голос его дрогнул.

– К-как интересно – красный. Всё интересней! Как говорила Алиса у Кэррола: «Всё чудесатее и чудесатее». Флюорит?

Он достал из стола и включил в розетку плоскую лампу, предупредил.

– Не смотрите на ультрафиолет. Нет, не флюорит, – он выключил лампу, убрал на место, выпрямился и посмотрел пристально на Алису. – Это настоящие изумруды, судя по теплому оттенку, – уральские.

– Вот, я же говорил! – Борис вынул из кармана сигналивший телефон, извинился и вышел поговорить в торговый зал.

«Изумруды!? Откуда у мамы изумруды?!» – Алиса не верила своим ушам.

– Хотите сделаю тест кислотами?

– Нет! – Испуганно вскрикнула Алиса. – Зачем кислотами?

– Для продажи. У вас же нет документов?

– Никакой продажи, это семейная реликвия! Только почините застежку, пожалуйста.

– Не волнуйтесь, сделаю прямо при вас. Всего-то немного серебряной проволоки припаять, это мог бы любой.

Продолжая разговор, ювелир достал маленький паяльник на подставке и набор мелких инструментов.

– Странно, что вы не знали стоимости этого украшения. Опасно так просто носить его везде. Снимут с шеи вместе с головой. Давайте сделаем, как многие обладатели драгоценностей, имитацию. Можно стразы подобрать, можно жадеит, это дороже станет. Флюорит из Намибии вряд ли быстро достанем. Листочки, конечно, в точности не скопирую, но это и не требуется, с трех метров их никто не отличит. И будете ходить везде со спокойной душой, а оригинал положите в сейф или абонированную ячейку. Готово, проверьте, колечко на застежке почти как новое.

– Да, действительно, как новое. Вы хотите сейчас оставить его себе для работы?

– Ни в коем случае! И никому другому не доверяйте. Я только сфотографирую в деталях и обмерю кое-где.

– Я согласна. А сколько с меня за работу?

– За пайку – пустяки, не стоит. Мне было очень интересно встретить подобную вещь. Это очень дорогая реплика старинного южно-итальянского стиля. Я еще уточню кое-где, мне кажется, я видел нечто подобное в литературе. А за копию ожерелья …

Алиса ошеломленно моргнула. Цифра была очень большой. «Но сколько стоит вот это, настоящее?»

Оказывается, она сказала это вслух.

– Раз в 1000 больше, – не моргнув глазом ответил Кортун, он увлеченно делал снимки цифровым фотоаппаратом и сразу проверял качество на экране.

«Голову вместе с шеей… Надо делать копию, и чем меньше людей узнает, чем лучше».

– А могу я рассчитывать… – начала Алиса.

– Да, конечно. Сохранение тайны гарантируется, – Олег Яковлевич закончил обмеры и аккуратно уложил колье в футляр.

Алиса вышла зал, Борис уже закончил свой разговор.

Алиса находилась в шоке, она не знала, что и подумать. В машине она молчала, сжимая в руках сумочку с невесть откуда свалившимся на неё сокровищем. Она вспомнила, как на финале конкурса за её спиной ехидничали две соперницы по поводу её скромного платья и презрительно отзывались об украшении. Они не сомневались, что это бижутерия. Сами они сверкали золотом и бриллиантами. Она тогда подумала: «Ну и что, оно красивое, и мама подарила на удачу». Дома почти с порога Алиса рассказала матери, что это колье стоит огромных денег, потому что оно с настоящими дорогими изумрудами. И сразу задала мучивший её вопрос:

– Мама, откуда оно у нас?

Юлия Михайловна оказалась поражена не меньше Алисы. Она в волнении встала и отошла к окну.

– Как откуда? От родителей.

– От каких?

– Естественно, от папиных. Ты же знаешь, он происходил из каких-то дворян, причем, по женской линии. Но он это не афишировал, сама понимаешь. А теперь и спросить не у кого…

– Да, но ювелир сказал, что колье не старинное, только имитация.

– Ну, может, то, старинное, пропало, проносились революции, войны. А кто-то из потомков позже заработал достаточно, чтобы заказать такую дорогую вещь по образцу. Уверена, что и отец твой не знал его стоимости, и я берегла, как память. Надо же, мне и в голову не приходило пойти оценить его. Я же могла узнать про изумруды раньше!

– А зачем бы ты стала узнавать цену, вы же не хотели его продавать?

– Конечно. Серёжа не допустил бы, чтобы мы распродавали вещи. Он всегда находил возможность заработать.

Алиса согласно кивнула. Она с детства привыкла, что отец много работал, часто по выходным, зато мама больше времени проводила дома с дочкой. Пенсия по инвалидности третьей группы, плюс зарплата преподавателя ОБЖ в гимназии не позволяли отцу содержать семью так, как он хотел. Вместе с боевым товарищем дядей Петей Вороновым они сначала занимались мелким авторемонтом. Потом стали покупать «убитые» автомобили, восстанавливать и продавать. Наконец последние 10 лет обзавелись магазином «Всё для автомобиля», который давал стабильный доход.

Мать подошла к столу и открыла футляр, камни ярко сверкнули.