Протоколы спецотдела
София была неплохим местным источником информации о гуле. Может быть, стоит рассказать Николаю, что она тоже занимается расследованием этого явления? Был бы повод снова встретиться. Я бы вообще пригласил ее в кафе просто поболтать. Я мотнул головой и огляделся. Мы стояли на светофоре, Денисов был погружен в себя. Я кинул в рот таблетку и запил ее водой.
Остаток ночи проспал без задних ног, гула в этот раз не было. Утро было еще жарче, чем вчера. София ждала нас возле ОВД ровно в восемь. Она была одета в рискованно короткую черную юбку и светлую полупрозрачную майку, под которой просматривались очертания темного бюстгальтера. На ногах туфли на шпильках. Волосы были собраны в хвост, я не упустил момент взглянуть на ее уши. Блин, кончики действительно были слегка заостренными! Она передала нам увесистую папку с компроматом на Фанерпромторг, а также еще одну папку, помеченную словом «Гул».
– Что это? – спросил Денисов, закатывая рукава рубашки.
– Мои наработки по гулу.
Николай вздернул брови и с интересом стал изучать материалы. София мне подмигнула. Я ухмыльнулся и подмигнул в ответ.
– Все это очень интересно, но не думаю, что стоит брать эти факты во внимание, – проговорил Денисов, читая какой-то документ. – Я имею в виду ваше описание появления НЛО в районе рощи.
– Почему? – спросила София, сразу же выдвигая аргумент:
– Перед гулом в небе видели НЛО. Разве не стоит это учитывать? Там фотоматериал есть, посмотрите!
Николай взглянул на фотографии.
– Огни в небе, вероятно, принадлежат самолету. Рядом аэропорт, поэтому ничего необычно в этом не вижу, – сказал он.
– Но они долго оставались в неподвижном состоянии. Самолет так не может! – возразила София.
Николай закрыл папку и вернул ее Софии.
– Даже если это так, это не объясняет причин гула и исчезновения людей. Я не могу приобщить к делу какие-то огни.
– Ведь это же цепочка! Неопознанные объекты, гул, пропажа людей. Разве вы это не замечаете?
Николай вздохнул:
– Послушайте, за годы работы в ФСБ я видел всякое… Поверьте, всему есть рациональное объяснение. И если бы это было реальное НЛО, то я бы это увидел. Извините, у меня мало времени, нужно работать.
– Посмотрите до конца! Там еще много странных вещей!
Но Денисов был непреклонен и направился в ОВД. Я остался наедине с Софией.
– Он всегда такой упрямый, как бык? – спросила она, слегка притопнув ножкой.
– Бывает. Недолго знаю его, но мне кажется, он еще и педант, – ответил я.
– Недолго? Вы что, недавно вместе работаете?
Вот так я прокололся! Я почесал затылок и протянул:
– Ну да, несколько дней всего… привыкаю к нему…
– Вы недавно в ФСБ?
– Да.
– Можно я буду обращаться на ты?
– Я не против.
– Не простой тебе напарник достался.
– Я, если честно, всего лишь его советник.
– В какой сфере даешь советы?
Я немного подумал, прежде чем ответить:
– Ну… как раз вот о всяком таком мистическом и паранормальном, – проговорил я.
София окинула меня взглядом, и надо сказать, не без интереса. Или мне только показалось?
– Я вижу, ты попроще, чем он. Может, изучишь материалы? – предложила она, протягивая мне папку. – Тебе, как главному эксперту по мистике в вашей паре, будет интересно.
– Мы, вообще-то, совсем не пара, – ответил я. София хихикнула. Я взглянул на папку, которую она протягивала мне, и решил не отказываться. Не хотелось мне обламывать такую красотку.
– Посмотрю, – сказал я. Что-то во мне толкнулось, и губы сами сказали следующее:
– И позвоню, если что. Кстати, а какой у вас… у тебя номер?
Когда мы обменялись номерами, я вбежал по ступенькам на крыльцо ОВД с таким воодушевлением, будто только что получил билет на первое свидание с Софией. Или, возможно, это было из-за последнего ее томного, пылающего взгляда, который чуть не заставил меня потерять голову. Чтобы не наговорить глупостей, я поспешил ретироваться.
Я немного недопонимал поведение Денисова. Он разглагольствовал о моих сверхспособностях, а теперь отвергает версию о НЛО. Получается, со мной он допускает сверхъестественное, но не с версией Софии.
В ОВД мы долго не задержались. Там нас ждал отчет о вскрытии Тинькова. Заключение криминалиста указывало, что для отделения конечностей использовался обычный хозяйственный топор, с указанием размеров, и что каждая конечность была отрублена одним мощным ударом под углом приблизительно восемьдесят градусов. Также были указаны физические характеристики человека, способного совершить такой удар: это мужчина крепкого телосложения с развитой мускулатурой рук и торса.
Бедренная кость человека может выдержать нагрузку в несколько тонн, она очень прочная, и я не представляю, какой силой должен был обладать человек, чтобы отрубить ногу в районе бедра одним ударом топора.
Мы узнали от Сотника, что обращений по поводу пропажи людей за последние сутки не поступало. После чего мы отправились на комбинат «Фанерпромторг» поговорить с Черных.
Комбинат находился за городом недалеко от водохранилища. Когда мы ехали, Денисов достал с заднего сиденья папку Софии с компроматом на «Фанерпромторг» и положил рядом с собой.
– Зачем она тебе? – спросил я.
В ответ он мне загадочно подмигнул.
«Фанерпромторг» был обнесен забором, увенчанным колючей проволокой, а на КПП стояла охрана. Мы остановились перед воротами, и к нам подошел охранник. Денисов по всем правилам представился, объяснил цель визита, и тот ушел в будку докладывать Черных, что к нему приехали из ФСБ. Нас долго держали перед воротами, и у меня возникло ощущение, что нам здесь явно не рады и не хотят пускать внутрь. Наконец ворота начали открываться, и охранник объяснил, куда ехать. Через несколько минут мы уже сидели в приемной директора, Денисов держал под мышкой папку с компроматом. Молоденькая секретарша, цокая каблуками, скрылась в кабинете Черных. Когда вернулась, попросила нас подождать. Минут через пять нас, наконец, пригласили войти.
Черных было около сорока пяти. Похож на борова: полноват, толстая шея, короткая стрижка, щеки как печеные яблоки, глубоко посаженные глаза поблескивали. Постоянно стреляющий взгляд, как из бойницы, сечет обстановку – раз, раз, раз. Толстенные пальцы рук, перетянутые золотыми кольцами, напоминали сардельки. Черных был в черном костюме и розовой рубашке.
Секретарша принесла нам кофе, и когда ушла, Денисов представился и перешел сразу к делу:
– Олег Тиньков убит. Вам что-нибудь об этом известно?
Черных вскинул брови, а потом задумчиво протянул:
– Не знал… надо же, как!
– Где вы находились вчера ночью?
– Дома. Спал. Почему вы об этом спрашиваете?
– Кто-то может это подтвердить?
– Семья.
– Послушайте, Черных, мы знаем, что вы заказчик убийства Тинькова. Вам светит до двадцати лет. Вот доказательства. – Он положил ладонь на папку, которую положил на стол. – Завулонов задержан пятнадцать минут назад и дал на вас признательные показания, что вы – заказчик убийства. Снаружи опера ждут, им только надо дать отмашку – и они придут сюда… И все. Понимаете?
В этот момент Черных пил кофе и поперхнулся. Если честно, я и сам не ожидал такого начала. Конечно, доказательств заказного убийства в этой папке не было, а слова Денисова были чистым блефом. Но блефом убедительным и шокирующим. Черных откашлялся и прохрипел:
– Ты в своем уме?! Да я, таких как ты, ептыть, на завтрак жру по пять штук за раз! Решил на понт меня взять?! А вот хер тебе!
Денисов был невозмутим:
– Предлагаю договориться, пока есть возможность не дать делу ход…
Рука Николая скользнула по поверхности стола, прихватив чистый лист бумаги, он извлек из кармана ручку и вывел жирные цифры: 2.000.000 рублей. Лист подвинул директору. Тот бросил взгляд на цифру и криво усмехнулся.
– Не о чем мне с вами договариваться. Тинькова завалил не я. И на меня убийство не повесите, у вас на меня ничего нет.
– А вы говорите, говорите, вам зачтется. Что можете сказать про Завулонова?
– По малолетке загремели на зону за разбой. Тупые были. Потом какое-то время у меня работал. Больше его не видел.
– Тиньков планировал написать статью о загрязнении вашим комбинатом окружающей среды… также нам известно, что у вас с ним был разговор на повышенных тонах. Что об этом скажете?
– Ну был такой базар, да. И что с того? Эта гнида везде свой нос сует, лишь бы хайпа поднять. Тиньков всегда хотел подняться на этой теме: скандалы, интриги, расследования. За это, ептыть, ему еще и бабки зеленые башляли. Что-то он там пытался доказать, мол, у нас выбросы фенолов в водохранилище. Между прочим, ептыть, все отходы мы утилизируем на спецполигоне, договор заключили со специализированной организацией. Раз в неделю у нас отходы вывозят. Если надо копию договорчика предоставим. Поэтому, то, что пытался на нас повесить этот Тиньков, – порожняк чистой воды. Шляпа галимая.
– Но заказали-то вы его за что?
– Не заказывал я его! – фыркнул Черных. – Мараться в убийстве – это не моя тема. После отсидки я веду свои дела честно. Так что если у тебя на меня что-то есть, дальше будем говорить только в присутствии моего юриста, а если нет, то пошел к черту отсюда!
– Из города никуда не уезжайте. Вам придет повестка прибыть в ОВД. Вы будете под подпиской о невыезде.
На этом наш разговор был окончен, и мы ушли. Лишь сев в машину, я спросил у Денисова:
– Что это только что было?
– Что именно?
– Я про то, как ты начал разговор.
– Обычный прием допроса. Так человек становится более разговорчивым. А ты думал, я с любезностей начну?
Мы подъехали к воротам и стали ждать, когда они откроются.
– Ну, не с любезностей, но как-то помягче. Ты бы ему еще ствол к виску приставил!
Ворота открылись, и Николай дал по газам, так что колеса засвистели.
– Что теперь? – спросил я. – Этот Черных вроде как и впрямь не при делах.
– Наивный ты человек! Ты его видел? Наглый. Думаешь, он мне обо всем так сразу и скажет? Ему за заказное убийство двадцать лет светит. Тут еще и не так отыгрывать будешь, на «Оскар» игра потянет. Берем его в разработку. Опера поставят за ним наружку, телефон на прослушку. Будем собирать доказательную базу. Но для начала надо все это оформить по закону, чтобы все с санкции суда. Иначе к делу не подошьешь. Так что едем в отдел, сегодня будет много писанины.
И он не обманул. Мы пробыли в отделении до самого вечера, заполняя бумаги. Потом перекусили в кафе при отеле и разошлись по своим номерам.
5
– Ты же все делаешь в рамках закона? – спросил я, пытаясь поддеть Николая. Задать этот вопрос было для меня удовольствием.
Мы сидели в машине около подъезда, где находилась квартира Черных. На часах было около девяти утра. Денисов задумал провести незаконный обыск его квартиры. Наш подозреваемый уже уехал на работу, также уехали его супруга и дочь. Сразу идти в квартиру мы не стали, решили подождать минут двадцать на случай, если кто-нибудь из них вернется. Вокруг было тихо. Лишь редкие прохожие и машины нарушали спокойствие двора. Мы ждали, поглядывая на подъезд. Время тянулось медленно.
– Ради дела можно закрыть глаза на мои принципы, – ответил ФСБ-шник.
– Понятно. Зачем нам это?
– Посмотреть, чем живет этот Черных. И еще надо подбросить улику.
– Это нехорошо, – я замотал головой.
– Не хорошо, – кивнул напарник. – Как говорят, хочешь жить, умей вертеться.
– Опасный ты человек.
– Не ангел.
Тут же я стал испытывать к Николаю отвращение. Подбрасывать улики это мерзко! Денисов как будто уловил это:
– Не переживай. Подбросим вот этот пистолет, – он достал его из бардачка. – У него боек отсутствует. Без него это не огнестрельное оружие. Так что Черных отпустят. Пока будет проводиться экспертиза пистолета, Черных посидит в камере, и мы сможем с ним нормально побеседовать.
– Побеседовать?
– Допросить.
– Ты еще и весьма коварен, – фыркнул я. Но тут потеплел к напарнику. Не все так плохо.
– Еще хочу поискать сейчас настоящие улики, – сказал ФСБ-шник.
– Что именно? – спросил я.
– Все, что связано с убийством Тинькова, – ответил Николай и отпил Американо.
– А по конкретнее?
– Заказное убийство доказать не так просто, поэтому круг улик небольшой. Возможно, нам повезет, и мы что-нибудь найдем. Ищем личную переписку Черных с Завулоновым: любые письма, как электронные, так и почтовые. Также банковские чеки, переводы. Но поскольку Завулонов скорее всего сейчас живет под другой фамилией, нас также интересуют любые письма, где упоминается фамилия Тинькова.
Я смотрел на него и думал о том, насколько разными мы были. Он – профессионал, готовый идти на риск ради результата. Я – новичок, привыкший к тому, что правила существуют ради того, чтобы их соблюдать. Но в этот момент я понял, что в этой работе иногда нужно быть гибким, чтобы достичь цели.
Из подъезда вышла девушка с собачкой, минуты через две вышел мужчина, бросил на нас взгляд и, сев в свою машину, уехал. Николай бросил взгляд на часы.
– Сегодня опять жара, – произнес он и глянул температуру на приборной панели. – Тридцать три за бортом.
– И где же обещанное похолодание, – вздохнул я.
– Обещанного три года ждут. Ладно, пошли, – и протянул мне хирургические перчатки.
Пара минут – и мы на нужном этаже. Николай, ловко манипулируя связкой отмычек, вскрыл замок. На это ушло у него минут десять, и то потому, что замок оказался навороченным. Мы попали в квартиру. Четырехкомнатная, с богатым ремонтом и дорогой мебелью, стилизованной под старину. Роскоши было с избытком: позолота и антиквариат. Интерьер выглядел вычурно и даже немного вызывающе.
Денисов огляделся и прокомментировал:
– Лихо.
Начали с рабочего стола. В квартире царила тишина, нарушаемая лишь нашим рысканьем. Николай проверял содержимое ящиков, а я, натянув перчатки, просмотрел документы рядом с ноутбуком. Ничего интересного: бухгалтерские отчеты комбината, прайс-листы мебельных магазинов, каталоги антиквариата. Дальше я переключился на небольшой книжный шкаф и за книгами нашел пачку денег. Купюры тысячные, толщина пачки в два пальца. Я присвистнул, взвешивая ее в руки:
– Впечатляет. Слушай, может, ну ее, работу в ФСБ? Давай хаты чистить?
– Положи, где взял. Не тобой заработано, не тобою будет потрачено.
– Ага, заработано, куда уж там, – сказал я, возвращая деньги на место.
– Отмыто непосильным трудом, – проговорил Николай, и, открыв самый нижний ящик, достал из него телефон и протянул мне. – Посмотри, а я пока займусь ноутбуком.
В подъезде раздалось цоканье каблуков, приближалось к квартире Черных. Мы замерли и прислушались. Сердце у меня застучало в бешенном ритме. Неужели вернулась супруга Черных? Когда за дверью зазвенела связка ключей, Денисов шикнул «прячемся» и мы рванули к шкафу с вещами. Я уже забрался внутрь и вжался в стенку, но в следующий миг послышалось, что в двери соседней квартиры стал проворачиваться замок.
Отлегло. Не к нам.
Вернувшись к рабочему столу, я запустил телефон. Руки у меня немного тряслись после пережитого стресса. Полез в сообщения: предупреждения от МЧС о непогоде, реклама новых тарифов от оператора связи – вот и все, что нашел. Потом открыл мессенджер. В нем была лишь одна переписка с человеком под ником З.
«Бабло перевел. Половину суммы. Вторая будет, как все сделаешь», – писал Черных.
«Получил. Работаю», – ответил З.
Диалог продолжился через сутки.
«Ну че?» – спрашивал Черных.
«Слежу за Тиньковым. Грохну на днях».
«Ты идиот такое тут писать?!».
Через пару дней новое сообщение, в 8:04 утра:
«Готово», – написал З.
«Ок. Лови бабки», – ответил Черных.
Дата этого сообщения была днем убийства Тинькова. Я протянул телефон Денисову:
– Кажется, нашел. Почитай.
Николай прочитал и проговорил:
– Признаться честно, я удивлен, что Черных сохранил эту переписку. Такие вещи на телефоне не хранят. Буква «З», стало быть, значит Завулонов?
– Наверное.
Денисов стал изучать содержимое телефона, после чего заключил:
– Судя по всему, телефон использовался только для этой переписки. Телефонная книга пуста, галерея пуста, исходящих и входящих звонков нет. Номерочек я запомнил, потом пробью активность.
– Что теперь?
– Переписки будет достаточно для доказательства того, что Черных заказчик убийства, – сказал Николай и вернул телефон в ящик. – Все, сворачиваемся!
– А пистолет?
– Забудь.
К вечеру у нас было разрешение суда, и мы не стали откладывать дело в долгий ящик. Взяли с собой оперов и наведались домой Черных около двух часов ночи. Застали его врасплох. Телефон лежал на месте, все было запротоколировано с привлечением понятых. Этой же ночью Черных был задержан и доставлен в СИЗО.
На следующий день я присутствовал при эксгумации тела Завулонова. Денисов тут тоже был, а еще Сотник, худощавый судмедэксперт с больными глазами и представитель администрации города в немного смятом костюме. Это была отвратительная процедура, и стоял ужасный запах, как будто само зловоние смерти витало в воздухе. А еще и эта стоявшая жара… В момент, когда открыли гроб, мне показалось, что темные силы поднялись из-под земли, обвивая нас зловещим шепотом прошлого. Смерть смотрела на нас из пустых глазниц Завулонова, и я едва удержался, чтобы не отступить назад. Казалось, что за каждым углом, за каждым тенистым выступом затаилась какая-то неведомая угроза, готовая поглотить нас целиком. Останки Завулонова лежали, как и полагается, в гробу. И даже вроде как их размер был подходящий, хотя я долго на них не смотрел. Однако Николай настоял на проведении генетической экспертизы. Лично я считал это чрезмерной мерой, но Денисову видней.
Следующие два дня мы неустанно допрашивали Черных. Вопросы повторялись, будто мы кружились вокруг него, охотясь за каждым его словом, пытаясь подловить на несостыковках. Пел он весьма ладно и складно, не подловишь. Наш подозреваемый отрицал свою причастность к убийству Тинькова, также он утверждал, что ту переписку не вел и никакого человека под ником «З» не знает. И говорил, что тот телефон ему подкинули, а переписку разыграли специально, чтобы его подставить. Кому нужна была подстава – молчал. Он ничего не знал ни о гуле, ни о пропажах людей. Ни запугивания, ни попытки договориться нам не помогли. Результаты генетической экспертизы шокировали: останки действительно принадлежали Завулонову, и это внесло еще больше путаницы в наше расследование.
Ситуация была совсем странная: отпечатки Завулонова на месте убийства найдены, но сам он лежал в могиле уже несколько лет. И это все железные факты, которые вступали друг с другом в конфликт. Как такое вообще могло случиться?
– А вот и не знаю. Чертовщина какая-то, – сказал Денисов, садясь за стойку бара. – Что будешь пить? Я угощаю.
Я сел рядом.
– Виски.
– Закуску будешь?
– Колу.
– Извращенец.
– Согласен. Но вкусно.
Заказал мне бутылку виски, а себе взял пузырь водки и закуску – тонко нарезанное сало.
– У тебя губа не дура, – прокомментировал я увиденное.
Денисов пожал плечами. Выпили.
– Может, ты не так снял отпечатки? Или ошибка в базе? – предположил я.
– Нет, это исключено.
– Тогда что теперь делать?
– Не знаю. Будем думать.
– А Черных? Отпустят?
– Дело ближайших дней. Его юрист спустит дело на то, что улики косвенные.
– А как же переписка? Разве не прямая улика?
– Придется доказать, что переписку вел именно Черных. Кстати, сим-карта из того телефона была зарегистрирована на кого-то другого. Вероятно, на бездомного или алкаша. Концы в воду. Да и Завулонов – труп, а мертвые не убивают. Наша версия треснула по швам.
– Ну а телефон-то нашли прямо в доме Черных!
– Ну и что с того? На суде он просто скажет, что нашел его на улице или кто-то подкинул под дверь. Его адвокат найдет выход, уже поверь мне.
Николай накатил шот водки не закусывая, подумал о чем-то и, придя к какому-то выводу, мотнул головой:
– Черных не связан с убийством. Тут я уверен. Это явно попытка его подставить. Он вряд ли бы держал в доме телефон, по которому вел переговоры с убийцей. Сначала я подумал, что это было сделано из-за легкомыслия или тупости, но нет… Черных далеко не тупой и уж тем более далек от глупостей. Вон как бабки ворует. Так что сто процентов история с телефоном, – подстава. И получается, что мы вернулись к началу, – у нас ничего нет.
– Но кто подставил? Кому выгодно?
Он развел руками.
– Будем искать, – ответил эфэсбэшник.
Выпили. Денисов ослабил узел галстука.
– Выставим дежурство в роще. Рано или поздно нам должно повезти, – сказал он.
Мой взгляд скользнул по заднице какой-то девицы, прошедшей мимо нас в туалет. Я вздохнул и осушил бокал. Плеснул в него еще вискаря на два пальца.
И в этот вечер мы изрядно нажрались.
На следующий день усердно копали, кто бы мог провернуть подставу Черных. Но все тщетно, никаких версий. Сам директор комбината точно не мог сказать, кому это было нужно. На подброшенном телефоне его отпечатков пальцев не нашли.
Удалось установить, что некто неизвестный открыл квартиру ключом и подложил телефон. Под подозрения попали супруга Черных и дочь, которые могли дать ему ключ. В ходе их проверки мотивов для такой подставы установить не смогли. А Денисов хорошо их проверял. В общем, концы в воду. Тупик.
Адвокат свел на нет все обвинения, и директор комбината был выпущен на свободу. Правда, оставался под подпиской о не выезде на срок расследования дела.
После всего этого меня мучил вопрос. Как этот неизвестный успел сфабриковать переписку до нашего обыска? И откуда он знал, что будет обыск, ведь в первый раз мы проводили его незаконно и знали о нем только я и Николай?
Кто этот человек?
Что ж, загадка. Даже мистикой попахивало.
6
Во мраке ночи мы скрывались в глубине Сосновой рощи, затаившись под ветвями. Около десяти оперативников полиции находились в засаде поблизости, соединенные рацией. Задача заключалась в том, чтобы быть бдительными и замечать любые подозрительные движения. Я сидел неподвижно, прислонившись спиной к стволу сосны. На этот раз тьма здесь была совсем не жуткая: роща как роща. Спустя какое-то время я начал уходить в дрему, чтобы погрузиться в мир снов. Но в эту ночь ничего не произошло.
Еще три ночи мы организовывали такие засады. На четвертый раз, находясь, как всегда, на том же месте, в какой-то момент я зацепился слухом за далекий рокот. Сразу же встрепенулся и осмотрелся. Прислушался…
Казалось, что на подступах к Геленджику собралась армия перед наступлением, и воин трубил в горн, дающий сигнал всему живому: спасайтесь. И сложно было определить, с какой стороны доносился этот низкий звук. С каждой минутой он нарастал, армия приближалась, и воин продолжал трубить. От этого звука волосы на руках становились дыбом, холод пробегал по спине. Хотелось убежать, спрятаться, но от осознания того, что от этого звука никуда не деться и армия иноземных захватчиков непременно дотянется до каждого из нас, брало отчаяние и страх сжимал своими холодными пальцами мое сердце.
В роще гул воспринимался по-другому, он был более живой. Я ощущал, что на меня будто вел охоту хищник, и от этого мой слух становился острее, зрение проницательней, каждая клетка моего существа настраивалась на максимум. Каждое шевеление ветвей, каждый шепот листьев казался чьим-то скрытым присутствием. Мне казалось, что кто-то медленно, но неуклонно приближался к нашей засаде, становясь все ближе, ближе, ближе… умело пользуясь тем, что все эти шорохи я списывал на свое воображение… Ощущение загнанной в угол добычи накатывало все сильней, роща с темнотой разбухала, наползала на меня, становилась больше, делая меня все меньше. Воздух наэлектризовывался, становился плотным, как вода. И в этот момент раздался тихий скрежет рации.
– Первый седьмому, ответьте, – послышался гнусавый голос оперативника.
– На связи. Что у вас? – отозвался Денисов.
– У нас тут турист. Говорит, его девушка исчезла.
– Подробности?
– Он отошел в туалет, вернулся – ее нет.
– Где вы находитесь?
– В своем квадрате. На пригорке.
– Выдвигаемся к вам. Туриста не отпускать.
– Принято.
Мы включили фонари, и их свет разорвал тьму, как острый нож плотную ткань. Каждый шаг приближал нас к седьмой группе, и с каждым шагом гул становился все громче. Это был не просто звук, а нечто большее, будто неведомая сила наполняла его зловещей мощью. Страх, липкий и холодный, будто прилип к моим внутренностям, проник в самые глубокие закоулки души.
Когда мы вышли на поляну, луна залила нас своим мертвенным светом, как прожектор на сцене. И тут гул вдруг перешел в оглушительный, жуткий кладбищенский вой, похожий на воздушную сирену. Он был настолько громким, что, казалось, кроме него уже ничего не существовало. В это же мгновение меня пронзило странное ощущение – что-то там, наверху, следило за нами. Я медленно поднял голову и увидел это. Оно было там, в небе, черное, грациозно и величественно двигалось в сторону сопок, широко расправив крылья. Воображение тут же дорисовывало картину: древнее существо, вылезшее из недр пещеры, готовое к ночной охоте, с расправленными костлявыми крыльями, затянутыми в черную кожу. Но, возможно, никакого воображения и не нужно было – это было реальнее всего, что я когда-либо видел.