Никому ни слова
– Маленький диктатор сегодня нарушает правила? – засмеялся Маттео, согревая дыханием её кожу. – Тебя ждёт штрафная.
– Прости, Тео, – Адель отстранилась и посмотрела в смеющиеся чёрные глаза. – Сегодня максимально отвратительный день.
Она села, вешая сумку на угол узкого металлического стула.
– Значит, пьём, и ты мне всё рассказываешь, – Маттео одним пальцем придвинул к девушке стопку с тёмно-синим содержимым. – Ежевика-лайт, твоя любимая.
Адель посмотрела на напиток и ощутила тошноту. Нервы давали о себе знать. Ни есть, ни пить не хотелось. Она разочарованно запрокинула голову к потолку.
– Снова он всё разрушает, – в сердцах проговорила девушка.
– Кто? – уточнил Маттео.
– Максимилиан Вебер… – Адель помолчала. – Помнишь, я рассказывала тебе.
– Тот, что водил тебя за нос, а сам был обручён?
– Именно. Его ванильные отношения оказались с душком, – девушка усмехнулась. – Кто бы сомневался, да? Короче, он разорвал помолвку, а я теперь вынуждена потратить свои законные выходные на поездку за город, чтобы править карму этому страдальцу…
– Интересно, – присвистнул Маттео, помрачнев. – Почему именно ты?
– Потому что одна ненормальная не умеет работать, а вторая – обожает затыкать мной всевозможные дыры, – Адель всё же отодвинула от себя шот. – Целый день рядом с тем, кого я ненавижу… Да ещё и в кругу его многочисленной дружной семьи. Прости… Не такой встречи ты ждал…
– Слушай, – Маттео опрокинул в себя напиток и шумно втянул носом воздух, – зачем тебе вообще нужно всё это дерьмо? Они не имеют права тебя заставить. Откажись. Тебе это не сдалось.
– Проще сразу уволиться, – покачала головой Адель.
– Так увольняйся! Шли в задницу всех этих кур вместе с двуличными уродами типа Макса!
– Тео, – девушка улыбнулась, – кажется, тебе хватит.
Она переставила от него последнюю наполненную стопку и придвинула тарелку с едой.
– Я взялась за эту работу, добилась высокооплачиваемой должности и не буду бросать все свои достижения только из-за того, что судьба подкинула мне неприятный сюрприз.
– А если он опять попытается тобой воспользоваться? – спросил Маттео, сверля Адель тяжёлым взглядом. – Он же только стал свободен. А тут ты. Такая красивая и независимая. И всё ещё к нему неровно дышишь. Целые выходные, Эдди…
– Ты прав, я к нему неровно дышу. Просто пылаю ненавистью и раздражением, – Адель пожала плечами и жестом подозвала официанта. – Что касается выходных… Я справлюсь за один день. Оставаться там дольше мне нервов не хватит.
– От ненависти до любви…
– Ты заделался философом, Тео? – Адель засмеялась. – Ладно. Пошло оно всё. Давай хорошо проведём вечер. Завтра я закрою этот вопрос, а потом мы с тобой сгоняем на какой-нибудь крутой концерт. Как тебе идея?
Маттео помолчал, а потом положил ладонь на шею девушки и резко притянул к себе. Их губы почти соприкоснулись.
– Если он тебя обидит, я его порву.
Адель, как завороженная, смотрела на пламя, разгоравшееся в глубине чёрных глаз. Голос подошедшего официанта разрушил состояние транса. Адель отстранилась и сделала заказ. Маттео тряхнул головой и взял в руки планшет.
– Слушай, – как ни в чём не бывало, произнёс он, – я сгоняю до машины, закину технику. Концерт вот-вот начнётся. Не хочу потом искать виноватого.
– Уже почти восемь… – удивилась Адель. – Да, конечно. Иди, я пока спишусь по работе.
Маттео кивнул и скрылся в темноте коридора. Девушка покачала головой и достала мобильный. Ещё никогда она не видела друга таким взвинченным. Он всегда был легковесным шутником. Не воспринимал проблемы, даже если они имели формат реальной катастрофы. Порой Адель казалось, что случись конец света, Маттео просто возьмёт бутылку рома и сядет на каменный парапет, вытянув свои длинные мускулистые ноги, наблюдать, как умирает человечество. В их отношениях тоже всё было предельно просто. Идеальная дружба. Такая, о которой пишут в книжках. Одни секреты на двоих, поддержка и абсолютная гармония.
Что случилось с другом сейчас? Внезапная вспышка и этот взгляд. Кожа вдоль позвоночника покрылась мурашками. Они чуть было не поцеловались. Губы вспыхнули, и Адель машинально приложила к ним прохладную ладонь.
– Бред какой-то…
Девушка разблокировала телефон и уткнулась в мессенджер. Несколько сообщений, уточнявших организационные моменты. Записи в квадратике календаря и наброски вопросов в блокноте. Кажется, всё.
Сигнал почтового сообщения заставил зло стиснуть зубы. Ровно восемь. Адель нажала на значок конвертика и уставилась в разбегающиеся строчки:
«Ты сегодня ещё прекрасней, любовь моя. Так хочется прикоснуться к тебе, но всё это лишь несбыточная мечта… Почему ты не хочешь ответить мне? Почему так далека? Но я всё равно буду восхищаться тобой. Защищать от всего мирового зла. Я рядом…»
– Как же ты меня бесишь, мерзкий, тошнотворный слизняк! – рыкнула Адель в экран телефона. – Сегодня не твой день! В бан! Ну а если не образумишься… Я обращусь в полицию… Надоело… одни озабоченные уроды кругом.
– Ты с кем там болтаешь? – Маттео подошёл к столу, с интересом заглядывая в экран. – А я там торчу на входе. Концерт начинается, парни уже расчехлили гитары.
На лицо мужчины вернулось безмятежное выражение. Губы растянулись в кошачьей улыбке. Он протянул руку Адель. Она взялась за неё и вопросительно заглянула Маттео в глаза.
– Всё хорошо? Мне показалось, что ты уходил расстроенным.
– Я разозлился, что тебя заставляют проходить через всё это, Эд… Прости, – мужчина растрепал волосы на затылке и опустил взгляд. – Ты важна мне, Эдди. Не хочу, чтобы ты была несчастна.
– Я знаю. И ценю это, Тео… – Адель чмокнула друга в щёку. – Но всё и правда хорошо. Идём?
– Оторвёмся, парень? – улыбнулся Маттео.
– А то, – засмеялась девушка, направляясь к небольшому концертному залу.
***
Утро Адель встретила на маленькой тёмной кухне. Чай, который она приготовила себе посреди ночи, чтобы побороть бессонницу, совсем остыл. Девушка сидела, поджав под себя ноги и привалившись к стене. Замечательное начало бесконечного дня. Если она и хотела, чтобы Максимилиан Вебер был шокирован, увидев её, то затея точно удалась. Бледное привидение с кругами под глазами однозначно произведёт впечатление не только на него, но и на всё достопочтенное семейство.
Адель неохотно отскребла себя от стены и включила кофемашину. В специальный отсек полетели две мерные ложки кофе среднего помола, и вскоре квартиру наполнил бодрящий аромат.
– Мину, иди завтракать, – крикнула девушка в пустоту коридора и потрясла пакетом с сухим кормом. – Давай-давай, мне по поводу тебя ещё с соседкой разговаривать.
Кошка благодарно мурлыкнула и приступила к трапезе. Адель достала из холодильника йогурт и наполнила кружку доверху. Ещё мгновение, и она придёт в себя. А пока кофе и ещё пятнадцать минут с закрытыми глазами…
Звук входящего сообщения заставил поморщиться. Не открывая глаз, девушка стащила со стола телефон и прижала его к груди.
Три. Два. Один.
Веки распахнулись. Адель уставилась на экран. Предупреждение от метеослужбы о сильнейшем за последние тридцать лет циклоне. Четвёртое предупреждение за две недели, и всё ни о чём. Город освещала яркая полоска восходящего солнца, а это значило, что предсказания синоптиков в который раз идут мимо.
– Пора, – сказала Адель самой себе и направилась в комнату.
Она быстро натянула трикотажные брюки цвета мокко и молочный кашемировый джемпер, продела в уши длинные цепочки серёжек и мазнула за ушком давно забытый «Том Форд».
Соседка, присматривавшая за кошкой во время коротких командировок Адель, жила этажом ниже. Женщина работала швеёй на дому и охотно помогала жильцам с их питомцами, но Мину обожала больше всех.
Адель нажала на кнопку звонка и нервно побарабанила пальцем по дверному полотну.
– Доброе утро, моя дорогая, – удивилась женщина, открывая. – Ты что это поднялась в такую рань?
– Мадам Фурнье, доброе утро, – улыбнулась Адель. – У меня нарисовалась внеплановая командировка до вечера, но, возможно, и до завтрашнего дня, поэтому я привела к вам Мину. Присмотрите?
– Мину, моя любимица, – запричитала женщина, протягивая руки к кошке. – Конечно, оставляй. Куда хоть уезжаешь?
– Спасибо, – Адель прошла за соседкой в дом, выкладывая на комод еду для кошки и немного денег. – Недалеко. За город. Надо взять интервью для рождественского номера. Постараюсь управиться за световой день и сразу к вам. Но если вдруг что-то пойдёт не так, то я напишу или позвоню. Поглядывайте на телефон иногда.
– Не беспокойся, дорогая. Оставляй свою девочку и беги, – мадам Фурнье достала из шкафа именную миску и налила в неё немного воды. – Лучше пиши. Я могу работать под музыку и не услышать звонка.
– Договорились.
Адель чмокнула женщину в щёку и выбежала на улицу, на ходу вбивая адрес в навигатор. Ветер принёс тяжёлые облака, закрывшие не так давно взошедшее солнце. Адель нахмурилась и повернула автомобиль к выезду из города. Ленивое движение выходного дня позволило добраться до места назначения уже через сорок минут. Подъездные ворота раскрылись без чьей-либо помощи.
Ещё издалека Адель заприметила фургон съёмочной группы.
– Значит, Мари и о ролике договорилась, – рассудила девушка. – Вот откуда нарисовались два дня… проклятье!
Автомобиль припарковался рядом с фургоном. Адель вышла к ожидавшей её группе и приветственно махнула рукой.
– Доброе утро, – нестройным хором пробасили молодые люди.
– Адель? – удивлённо воскликнул один из них.
Девушка узнала его мгновенно и мысленно выругалась. Тьерри Лашапель. Фотограф, сделавший те самые кадры для разгромной статьи, обличавшей её отца. Парень, запрыгнувший к ней в такси до аэропорта для того, чтобы выразить своё восхищение и предложить… Боже… Адель передёрнуло от воспоминаний. Желтушники всегда остаются желтушниками. Мерзкие гиены журналистики.
– Тьерри, – холодно поздоровалась Адель, – какими судьбами? Перешёл на сторону добра?
– Я всегда был на этой стороне, крошка… не то, что некоторые, – оскалился Тьерри. – А ты, значит, вернулась в Париж.
Она промолчала и направилась к дому, у которого стоял начальник съёмочной группы.
– Рад встрече, Адель Гроссо, – кинул парень ей вслед.
Девушка застыла, возвращая на лицо ледяную маску, а потом бросила через плечо:
– Ты, видимо, ошибся, Тьерри. Моя фамилия Ревиаль.
– Как скажешь, красотка, – засмеялся парень. – Как скажешь…
Неожиданная встреча разозлила и заставила на секунду забыть об утренних переживаниях. Адель подошла к седому мужчине с планшетом в руке и поздоровалась.
– Доброе утро, – она протянула ладонь для рукопожатия. – Будем делать фотосет и ролик?
– Доброе, мадемуазель, – поприветствовал Адель мужчина. – Ролик рекламный, на несколько секунд.
– Успеем за день?
– Даже не сомневайтесь, – улыбнулся мужчина, доставая из кармана немного помятую пачку сигарет. – Предлагаю начать именно с видео и фото. Потом усадите героя в красивую локацию, мы сделаем пару зарисовок вашей беседы для нарезки, и всё. Наша работа будет закончена.
– Отличный план, месье…
– Жубер, – подсказал мужчина.
– Жубер, – улыбнулась девушка.
В этот момент дверь дома распахнулась, и сердце Адель подскочило вверх, застряв в скованном спазмом горле. Мужчина смотрел своими серыми глазами прямо на неё, а в его взгляде неумолимо мелькнуло узнавание…
Глава 5
Адель смотрела в светло-серые, словно пасмурное небо, глаза Максимилиана и хотела только одного – развернуться на пятках и припустить в обратном направлении. Однако она взяла себя в руки и натянула на лицо холодную вежливую улыбку.
– Добрый день, месье Вебер, – произнесла девушка, спустя несколько бесконечных секунд. – Меня зовут Адель Ревиаль. Журнал «Краски времени». Сегодня я отвечаю за интервью. Хотелось бы обговорить некоторые нюансы.
Красивые, чётко очерченные губы мужчины сомкнулись в тонкую линию. Рука, придерживавшая дверь, напряглась, костяшки пальцев побелели. Адель вся внутренне подобралась, ожидая грозы, но она прошла мимо. Максимилиан стиснул зубы и вернул лицу безучастное выражение.
– Добрый день, мадемуазель Ревиаль, – произнёс он низким голосом с хрипотцой, от которого когда-то подкашивались колени. – Проходите. Обсудим все вопросы в моём кабинете.
Девушка кивнула и прошла внутрь, случайно коснувшись мужчины плечом. По телу прокатился ощутимый разряд, дыхание снова сбилось. Всё так же, как и три года назад… Адель мысленно отругала себя за разрушительную реакцию и постаралась отвлечься. Она оглядела просторный светлый холл с горизонтальным зеркалом на всю стену, расположенным над длинным узким комодом благородного тёмно-зелёного цвета, с латунными ручками и состаренными резными вставками. Поискала глазами вешалку и тумбу для обуви, отметив небольшую неприметную дверь, по-видимому, являющуюся гардеробной.
– Вашу верхнюю одежду?.. – тот же голос над ухом заставил вздрогнуть.
Не оглядываясь, Адель скинула пальто, которое мгновенно подхватили. Макс действительно скрылся за той самой неприметной дверью, а через мгновенье вышел оттуда уже без её верхней одежды.
– Пройдём? – мужчина указал рукой прямо перед собой. – Проведу вас в мой кабинет, где мы сможем обсудить тайминг и все детали сегодняшнего дня.
Адель кивнула и молча последовала за мужчиной, не имея ни малейшей возможности оторваться от широкой спины, утянутой в тонкую белую рубашку, под которой волнами перекатывались натренированные мышцы.
Максимилиан открыл перед девушкой дверь кабинета и вошёл следом, отрезая путь к отступлению. Адель с замиранием сердца смотрела на то, как мужчина медленно обходит широкий письменный стол и садится в мягкое комфортабельное кресло, вперяя в неё испытующий взгляд. Комнату накрыла тишина, нарушаемая только тиканьем часов и позвякиванием оконного стекла, сотрясаемого порывами ледяного ветра.
– Примерно через полчаса мы начнём, – произнесла девушка, нарушив молчание. – Сначала фотосессия и видеосъёмка. Затем беседа. Во время интервью фотограф сделает небольшую репортажную съёмку. Постараемся успеть с фото и видео в световой день. Уточнения и корректировки внесём после того, как отпустим съёмочную группу.
– Хорошо, – коротко ответил мужчина, продолжая исследовать её лицо.
Они снова замолчали. Адель очень захотелось стукнуть кулачком по матовой поверхности стола, снести на пол всё, что на нём находилось, и высказать в холёное высокомерное лицо всё то, что накопилось в душе за эти годы. Однако она лишь вздёрнула подбородок и холодно уточнила:
– Насколько плотно ваша семья будет включена в процесс съёмок?
– Минимально, – последовал очередной односложный ответ.
– Поняла вас, – Адель пометила информацию в блокноте. – Какой формат интервью для вас наиболее комфортен? Есть ли табуированные темы?
– Нет.
– Нет? – Адель на секунду уронила маску хладнокровия. – Вы хотите сказать, что я могу задавать вопросы на любую тему? Ваша несостоявшаяся свадьба не исключение?
– Не терпится узнать подробности, мадемуазель Ревиаль? – усмехнулся Максимилиан, утратив привычную отстранённость. – Не исключение.
Тело обдало липким холодом. Всё внутри кричало: «Ах ты долбаный засранец! Заносчивый индюк! Да кому сдалась твоя идиотская свадьба с идиотской семейкой в этом идиотском, прилизанном со всех сторон доме! Да катитесь вы все в адское пекло, чёртовы снобы!» Мысленно она уже произнесла эту речь, швырнула в голову Макса подставку под письменные принадлежности из чёрного глянцевого камня и, хлопнув входной дверью, вернулась в город.
Мысленно…
Адель с силой прикусила щёку изнутри, подавляя внутреннего палача, и окинула мужчину ироничным взглядом.
– Я журналист, месье Вебер, – деланно безразлично произнесла она. – У меня есть задача собрать достаточное количество материала, чтобы рассказать женской половине нашей аудитории о красивом и богатом холостяке, показав его жизнь в максимально розовом цвете. Если для этого нужно послушать вашу печальную историю любви и вероломного предательства, я стоически это перенесу.
Почти получилось. Адель встала и захлопнула блокнот.
– Начинаем через, – взгляд на часы, – двадцать минут. Постарайтесь подготовить всех членов семьи в соответствии с теми локациями, которые выбраны фотографом для съёмки. Одежда не должна выбиваться и пестреть разнообразием, для детей, если таковые имеются, желательно иметь сменный комплект и одну любимую игрушку. Фотографа и стилиста я сейчас пришлю к вам в кабинет. Ещё раз обговорите детали.
Она развернулась на каблуках и уверенной походкой направилась к выходу. Спину обдавало жаром, будто она, словно супергероиня, медленно удалялась от эпицентра сокрушительного взрыва, но девушка не оглянулась, не замялась у двери. И только закрыв её с обратной стороны, выдохнула, повела плечом, стараясь унять дрожь. Пять минут… нужно всего пять минут, и она придёт в себя, чтобы выдержать этот ужасно длинный день и не слететь с катушек.
***
Макс смотрел на плавно покачивавшиеся бёдра, утянутые в аккуратные брюки, и старался не дышать. Когда за Адель захлопнулась дверь, он прикрыл глаза и устало потёр лоб, выпустив воздух из лёгких тонкой струйкой.
Кто бы мог подумать… три года он изо всех сил старался забыть эту женщину. Три долгих года вытравливал её образ из своей головы и свято верил, что у него получилось. И вот она перед ним. Холодная и неприступная. Такая же острая на язык и такая же манящая, как и в то жаркое лето. Пульс мгновенно откликнулся на её присутствие, отбивая по венам тревожную дробь.
Тогда она исчезла. Растворилась в потоке небольшого продуктового рынка под знойным солнцем Тосканы. Он писал и звонил, а она отправила ему короткое: «Было хорошо, но на этом всё. Поиграли, и хватит».
И ни строчкой больше…
Сколько было перебито посуды в местном баре, куда Макс завалился в тот же вечер залить своё несостоявшееся счастье… Он пил и бесцельно смотрел в одну точку, сжимая в руке толстостенный стакан, запотевший от разницы температур. А потом сцепился с каким-то ушлым итальянцем и под звон стекла был выставлен из бара молчаливым охранником. Глядя на бескрайнее южное небо, мужчина достал из полуоторванного кармана тонких льняных брюк телефон и позвонил Элиз, с которой расстался накануне…
Проснулся Макс уже в самом лучшем номере единственного на весь город трёхзвёздочного отеля, под антимузыкальное пение своей бывшей. Она поправляла на безымянном пальце помолвочное кольцо и сияла от счастья, а он поклялся больше никогда не пить… и не верить в любовь.
– Всего несколько часов, – как мантру проговорил Макс, глядя на падающий снег, – несколько часов…
***
– Проходите сюда, – радушно пригласила бабушка Макса Жаклин Вебер, поправляя замысловатую причёску. – С некоторых пор – моя любимая комната.
Съёмочная группа вошла в стеклянные двери, обрамлённые белёным деревом, и рассредоточились по локации. Адель огляделась. Комната оказалась очень светлой и уютной. Высокие потолки и окна в пол, камин, с весело потрескивавшими в нём дровами, небольшой шахматный столик и два мягких кресла перед ним. Взгляд уткнулся в огромную ёлку, мерцавшую огнями гирлянд. На ветвях висели невероятной красоты игрушки. Адель невольно сделала несколько шагов к праздничному дереву.
– Моя гордость, – произнёс слегка скрипучий голос Жаклин за спиной.
– Ручная работа? – поинтересовалась Адель, глядя на миниатюрную пожилую женщину.
– Стоила мне десяти лет кропотливого труда, – с улыбкой кивнула она.
– Вы сделали их сами? Потрясающе…
В комнату влетел месье Жубер, и работа закипела. Адель старалась не особенно следить за ходом съёмок, но взгляд то и дело возвращался к Максимилиану. Вот он подкинул вверх маленькую пятилетнюю хохотушку – свою племянницу. Вот задумчиво встал у камина. Гордый волевой профиль, взгляд устремлён в окно. «Позёр», – фыркнула Адель и в очередной раз уткнулась в лист с вопросами, которые набросала накануне. Главное, задать их побольше в самое короткое время. Когда она окажется в своей уютной захламлённой квартирке, натянет любимые безразмерные вещи и прижмёт к боку пушистую нахалку, статья напишется сама собой. А там – премия, внеплановый отпуск и лучший отель Милана, в качестве бонуса к Рождеству.
– Итак, мы закончили, – месье Жубер сделал группе жест собираться. – Феликс! Ты делаешь репортажку. Буквально тридцать-сорок кадров и немного видеоматериала. На старт ролика должна попасть самая цепляющая фраза. Ясно?
Парень кивнул и начал настраивать фотоаппарат. Остальная команда попрощалась с хозяевами дома и направилась на выход. Адель стояла в дверях и тепло прощалась с ребятами. Приближение Тьерри она старалась не замечать, но парень намеренно остановился рядом.
– Ну что, красотка, едешь с нами? – подмигнул он девушке.
– С тобой я поеду только в бессознательном состоянии, Тьерри, – процедила она.
– Столько лет знакомы, а ты всё ещё брыкаешься, – засмеялся парень. – Строптивые штучки мне нравятся.
– Тьерри, родной, – Адель мило улыбнулась и сняла невидимую соринку с кислотной толстовки, – отвали, будь так любезен. И я даже не устрою скандал, в ходе которого ты обязательно потеряешь работу.
Парень метнул взгляд на Максимилиана, хмыкнул и дёрнул плечом.
– Зря стараешься. Такие, как Вебер, смотрят выше.
Адель покачала головой.
– Не сомневаюсь, красавчик. А ты смотри под ноги, а то споткнёшься о своё деревянное чувство юмора.
Адель обогнула парня и подошла к креслу, на которое указал месье Жубер. Максимилиан сел напротив, уделив всё внимание забравшейся к нему на колени племяннице, а остальные члены семьи разместились на широком комфортабельном диване.
– Для начала скажу, что для меня большая честь оказаться здесь, в самом укромном уголке сердца Максимилиана Вебера, – произнесла Адель, нажав кнопку на крохотном диктофоне.
Мужчина вскинул голову и напряжённо посмотрел на девушку. Она обворожительно улыбнулась.
– Я ведь не совру, если назову так этот уютный дом, собравший под своей крышей самых близких вам людей, месье Вебер?
Кадык на шее мужчины заметно дёрнулся.
– Такая прекрасная девушка не может врать, – ответил он ей в тон и улыбнулся одним уголком губ. – Вы абсолютно правы, мадемуазель Ревиаль.
В его глазах плавал лёд. Адель на секунду замешкалась, но вскоре взяла себя в руки.
– Что ж, – кивнула она, подмигнув корчившей рожицы маленькой хулиганке, – тогда давайте поговорим о традициях…
К третьему вопросу с эмоциями удалось справиться окончательно. Адель умело вела беседу, включая в неё всех членов большой семьи, собравшихся в загородном доме на настоящие рождественские каникулы. Бабушка и дедушка, мама и сестра с мужем и детьми – все они имели в арсенале несколько трогательных историй о Максимилиане, показывавших его исключительно с положительной стороны.
Под конец интервью Адель чувствовала лёгкую тошноту от всеобъемлющего совершенства месье Вебера. Она задала последний вопрос и мельком взглянула на часы. Восемь вечера. Вполне неплохо.
– Благодарю вас за такую душевную беседу, – искренне поблагодарила девушка и наконец выключила диктофон.
Она встала, поправила съехавший с плеча свитер и готова была уже окончательно попрощаться, однако её остановили.
– Мадемуазель Ревиаль, Адель… – Сильви Вебер, мать Максимилиана, подошла к девушке и взяла её за руку. – Вы чудесный организатор. Я восхищена!
Адель удивлённо распахнула глаза.
– Благодарю, мадам Вебер. Я рада, что вам было комфортно.
– Ты будес с нами кусать?
Ноги женщины обняли пухлые ручонки, а большие карие глаза испытующе уставились на Адель снизу вверх.
– Ты понлавилась месье Углюму…
– Кому? – Адель растерянно перевела взгляд на мадам Вебер.
– Лоретт называет месье Угрюмом своего прадедушку Луи, – пояснила женщина. – Но она права. Мы будем рады пригласить вас на ужин в нашем узком семейном кругу.
Девушка снова посмотрела на часы и виновато улыбнулась хозяйке дома.
– Мне у вас тоже безумно понравилось, – начала она издалека, – и я бы с радостью…
– Ну и прекрасно! – пробасил плотный мужчина преклонных лет, которого малышка Лоретт назвала месье Угрюмом, взяв Адель под локоть. – Прошу, мадемуазель. Такой невероятной лазаньи, какую готовит наш повар, вы никогда не пробовали!
– Это всё потому, что ты неровно дышишь к этой моложавой вертихвостке… – проворчала его супруга. – Старый перечник, а всё туда же.
– Ну начина-ается, – засмеялась Стефани – старшая правнучка четы Вебер.
– А я абсолютно согласна, – поддержала старика Сильви. – Лазанья у Аннет получается просто невероятная. Идёмте, Адель, отведаем любимое блюдо Максимилиана.
– Лазанья… – эхом повторила девушка.