Закат на двоих

–Должна была проснуться раньше меня,– он проронил это, не посмотрев на меня.

–Не знала, что ты так рано просыпаешь..– не успела я закончить, он с яростью швырнул стакан с водой на пол перед мной, со словами:

– Кто тебе разрешал говорить со мной неформально, а?– По инстинкту я должна была отпрянуть назад, но к своему удивлению не реагировала даже на это.

Посмотрев на разбитый стакан, он провёл руки по волосам и приказал:

–Хорошенько тут приберись, не хочу чтобы Зиаля пострадала из—за твоей неаккуратности.

–Моей?—переспросила я, сделав к нему шаг. Острые осколки внедрились в мою кожу, отчего мне стала лучше, физическая боль всегда помогала оглушать душевную— Капитан 2— го ранга 7— ого спец отряда. Я же говорила, я ни за что не перепутаю эти глаза— процедила я сквозь зубы, таращась прямо ему в глаза. Потом он ко мне приблизился, я подумала, что вот сейчас почувствую физическую боль, но он не перестаёт удивлять.

–Я всё ждал, когда ты это скажешь,– его голос был тихим, но каким—то торжественным. Он наклонился, и обнял меня за талию, нежно прижимая к себе. Я попыталась отстраниться, но он был крепче, сильнее. Аккуратно, словно я была хрупким фарфоровым изделием, он поднял меня на руки. Я невольно обвила его шею, ощущая его дыхание совсем близко. Он был серьёзен, как тогда, в гараже. Только теперь так близко, что я чувствовала его запах— древесный одеколон с нотками кедра и сандала. Щёки вспыхнули от смущения. Он тем временем не смотрел на меня, уверенно шагал в сторону гостиной, осторожно опуская меня на софу.

–Я промою твои раны. Сиди тихо,– сказал он, кивнув на мои ноги. Я заметила, как шла кровь маленькой струйкой, и испачкала ткань. Я чувствовала себя пустой, сломанной, как многие персонажи моих любимых аниме. Но они находили силы бороться…Смогу ли я? Я даже не знаю код от флеш—карты, которую мне передал отец. Глубоко выдохнув я хотела сесть, но вернулся Томиан, с аптечкой.

–Сказал сидеть тихо, слов не понимаешь?– на его руках были медицинские перчатки. Сев рядом, он положил мои ноги на свои. Даже через одежду я чувствовала его холод. Я наблюдала за ним подобно новому открытию человечества. Я не понимала его, грубый но одновременно и ласковый. Открыв аптечку,  смочил стерильный тампон спиртом.

–Будет покалывать,– предупредил он.  Он осторожно обрабатывал кожу вокруг ран, всячески стараясь избегать само повреждение. Его движения были  мягкими, аккуратными, уверенными, будто он делал это много раз. Его свободная рука покоилась на моей стопе, от его холода у меня прошёл холодок по коже. Он не поднимал на меня взгляда. Он окончил стерилизацию вокруг ран, и выбросил окровавленный тампон на пакет. Смочил стерильную салфетку спиртом, и потом начал вытаскивать первый осколок. Было больно, началось жжение, я увидела как софа сново испачкалась кровью, но его это не волновало. Он заглянул мне в глаза, когда заметил, что я не крикнула, или не ахнула от боли, сново начиная обрабатывать рану.

–Выпусти,– прошептал он, я вопросительно приподняла бровь— тебе больно, я знаю. Не прячь это внутри, мелкая. Тебе больно— позволь себе ощутить эту боль, дай ей выйти. Не надо быть сильной. Иногда сила – заключается в принятии своей уязвимости. Боль— это часть нашей человечности, но не позволяй ей целиком захватить тебя. Если хочешь быть сильной— помни: настоящая сила не в том, чтобы сдерживаться, а в том, чтобы двигаться вперёд, мелкая.

Его слова задели меня. Глубоко. Я молча смотрела на него. Мои глаза наполнились слезами. Как бы я не хотела сдержать их, его слова пронзили меня, мою душу насквозь. Я почувствовала как что—то внутри меня, окончательно сломалось . Я начала дрожать, из меня вырвался тихий всхлип, а слёзы медленно покатились по щеке.

Он вытащил очередной осколок, а я сидела и плакала жадно проглатывая воздух. Он больше ничего не говорил, тихо слушал мой плач, мне стало стыдно от своей беспомощности. Я не была из тех, кто выставлял из себя жертву, или плакал по простой причине. Потеря близких меня изменило, не знаю в какую сторону, но изменило.  Со временем, за каждой вытянутым осколком, я немного успокоилась, по крайней мере, перестала дрожать. Томиан нанёс мазь тонким слоем и аккуратно перевязал рану.

Закончив и выбросив кровавые ваты и салфетки, он встал, положив подушку под мою ногу.

–Спасибо,– тихо я поблагодарила его, когда он скрылся из ввиду.

Вытерев лицо, я опустила ноги на пол и почувствовала резкую боль, морщась. Зачем  я так опрометчиво поступила? Как мне теперь в универ ходить? А завтра начнётся зимняя сессия.

–Знаешь, собаки слушаются лучше, чем ты,– появился Томиан, заставив меня обратно ложиться на софу.

–Это у них в породе,– ответила я, завязывая волосы в хвостик.

–А в твоей породе бесить меня?– с лёгкой улыбкой спросил он, усаживаясь рядом. Я хотела заявить ему, что не швырнул бы он стакан, этого не случилось бы. Но он не принуждал меня наступать на осколки. Виновата я сама, а говорить грубо – проявлять неблагодарность.

В ответ я лишь пожала плечами.

– Можешь сегодня не ходить на пары, Зиаля тоже не пойдёт.

–Завтра начнётся зимняя сессия, мы обязаны там быть.

–Зиаля вот— вот проснётся, я приготовлю завтрак,– он хотел было встать, но я остановила его, лёгким касанием запястья.

–Прости, прибавила тебе хлопот,– он улыбнулся и, неожиданно, погладил меня по голове.

–У тебя не такая уж плохая порода,– с улыбкой он покинул большую гостиную. За ним побежали овчарка и хаски, весело лая.

Я закрыла глаза, пытаясь отвлечься от боли в ноге. Как ни кстати, откуда— то появилась овчарка и укусила меня за больную ногу. Я взвизгнула от неожиданности и боли. Пёс  никак не оторвался от меня, до того момента как пришёл его хозяин. Томиан поднял овчарку и бросил его на пол, собака с гневом лаяла на него. Томиан бросил взгляд на повязку, которая сново начала пропитываться кровью. Выругавшись и проведя рукой по волосам, достал что—то из пояса.

Пистолет. Казалось, он никогда не расстаётся с ним.  С ужасом я поняла, что он собирался сделать.

–Томиан!– выкрикнула я, осознавая, что это первый раз, когда я произнесла его имя вслух, да и перед ним. Но было поздно. Пуля вонзилась в овчарку. Она издала глухой, жалобный визг. На другой стороне, сидя на лапах, хаски лаяла на хозяина.

–Наверх!– приказал Томиан, и хаски послушно побежала по лестницам. На верхних лестницах стояла только проснувшаяся Зиаля, с расширенными глазами.

–Эмин!– рявкнул Томиан. Дворецкий тут же появился на пороге, уставился на овчарку, без колебаний кивнул. Я не смогла разглядеть произошло дальше, так как Томиан заслонил мне вид.

–Не смотри,– он повернулся к лестнице— Зиаля ты тоже,– она побежала вверх, я поморщилась от боли на стопе. Томиан отступил, овчарки уже не было на месте, только тёмная лужа крови, как тогда, кровь моих сестёр.

–Не вспоминай,– прошептал Томиан, осматривая рану. Рана от укуса не была глубокой, но она затронула раны от осколков, из—за чего кровь снова выступила— Ненавижу, когда причиняют вред женщинам.

–А я ненавижу, когда несут вред животным! Ты..ты убил свою овчарку!– закричала я.

–Он причинил вред моей…!– он запнулся на полуслове— моей гостье.

Зиаля уже спустилась, переодетая в тонкую блузку и узкие брюки, тут же подбежала ко мне.

–Рена, твои ноги!

–Всё хорошо,– попыталась заверить я.

–Рекс тебя укусил? – она переводила взгляд с меня на брата, который снял с себя спортивную куртку и накинул мне на плечи.

–Переоденься,– приказал он Зиале, указав пальцем. – И оденься в тёплую одежду, без каблуков!– когда Зиаля хотела запротестовать, Томиан приподнял бровь, и она замолчала— Подруге тоже дай одежду, я вас отвезу.

Его телефон зазвонил, и он вышел на улицу ответить на звонок.

–Томиан обработал тебе рану?

–Да, я сказала ему что узнала его.

–Да ты в ударе!– завизжала Зиаля.

–О чём ты?

–Томиан никогда не касался девушку, а тем более не обрабатывал их. Он предпочитает ранить, нежели исцелять,– смеясь, она ушла переодеться.

–Зиаля! Помоги мне подняться! – крикнула я ей вслед, но поздно, она уже захлопала свою дверь.

Я поднялась, глубоко вздохнула, поправила куртку Томиана и, собравшись с духом, начала медленно шагать к двери. Когда я почти добралась до лестницы, вдруг почувствовала, как холодная рука обвила мою талию. Прежде чем успела осознать, я снова оказалась на руках у Томиана. Он поднял меня легко, словно пёрышко, и я снова оказалась прижата к его мускулистому телу, жёсткому как битон.

–Тяжёлая,– с лёгкой усмешкой проговорил он, поднимаясь на второй этаж. Нас заметила Зиаля:

–Лифт же есть,– сказала она удивлённо.

Тут же Томиан поставил меня на пол.

–Подумал, она не умеет им пользоваться,– буркнул он и скрылся в своей комнате.

Тем временем Зиаля выбрала мне сменную одежду,когда мы зашли в её гардеробную.

–Мне жаль овчарку,– я сжала губы, и мысленно видя,  как Томиан стреляет и слышится визг.

–Не парься, – отмахнулась она— Он мне не особо нравился. Злой как хозяин.

Переодевшись, мы спустились на лифе. На мне была белая толстовка и широкие зимние штаны. Возле двери нас ждал Томиан. Я невольно оглянулась на гостиную, заметив, что пол был уже чист, без следов крови, и даже софа, на которой я лежала, исчезла. Томиан был одет во всё чёрное, включая пальто в азиатском стиле. Когда мы надели верхнюю одежду,  его телефон сново зазвонил, он раздражённо выключил его.

–Мы так и не позавтракали,– выдвинул он когда открыл дверь. Зиаля поддерживала меня, чтобы я не хромала. Взяв один из ключей, из рук дворецкого, Томиан направился к BMW открыл заднюю дверь для меня, переднюю для сестры.

–Да вы просто олицетворяете Инь и Янь! – улыбнулась Зиаля, указывая на наши одежды. Томиан гордо ухмыльнулся в ответ, я лишь закатила глаза.

Когда мы направлялись в универ, я постоянно чувствовала на себе взгляд Томиана в зеркале. Иногда и сама ловила себя на том, что украдкой смотрю на него. Когда наши взгляды пересекались, я быстра отводила глаза в сторону, притворяясь, что заинтересована заснеженным пейзажем за окном. Мне казалось, Томиан едва заметно усмехался каждый раз, когда я отводила взгляд. Он держал руль с небрежной элегантностью. Мы ехали в полной тишине до универа. Когда мы добрались Зиаля предупредила брата, что телефона у неё нет, чтобы он мог связаться с ней, дала мой номер.

–Кстати, как ты собираешься ходить по такому морозу с этими ранеными ногами?–  он повернул голову ко мне, расстегивая ремень для безопасности.

–Может, понесёшь её?– невинно предложила Зиаля, улыбнувшись. Томиан усмехнулся, но вышел.

–Зиаля! Ты чего?!– прошептала я, потрясённая её предложением.

–Да брось, ничего страшного,– она вышла, когда Томиан открыл ей дверь. Затем открыв мою дверь, наклонился и с лёгким сарказмом произнёс:

–Мелкая, а проблем по горло,– и прежде, чем я успела возразить, он подхватил меня на руки. Наверно, му казалось, что поднимает очередной пакет с продуктами. До этого дня, лишь мой брат поднимал меня на руки, и то, с явным усилием.  А Томиан поднимал без малейшего напряжения.

– Я не просила тебя,– пробормотала я, чувствуя, как лицо пылает от его близости.

–Да, Зиаля просила.

Зиалю уже окружила толпа, спрашивая что—то, и смотря как Томиан носит меня к нужной аудитории. Волна стыда подступила к горлу, и,  чтобы хоть как—то скрыться, уткнулась лицом ему в шею.

–Не надо стесняться, мелкая, ты мне как сестрёнка,– последним словом, он подчеркнул, кем я ему являюсь, не давая мне ложной надежды. За что, я была ему благодарна.

–Я бы дала всё, будь у меня такой брат,– выдохнула я, вспоминая своего брата, который бросил меня. Бросил вероятность того, что мои родители живы. Он так легко отказался от нас..

–Он ещё пожалеет,– тихо заверил Томиан.

Когда мы добрались до аудитории,я осознала, что у нас день лекции, прямо как в тот день, когда меня выгнали с лекции, в день когда…

Положив меня на моё место, Томиан прошептал мне на ухо, чтобы я сообщила ему, когда закончатся пары. Я кивнула ему. Нежно, он провёл рукой по моим волосам и серьёзно оглядел аудиторию. Студенты,  которые смотрели на него, тут же отвели глаза. Зиаля была увлечена разговором с каким—то парнем. Томиан сразу же заметил это и подошёл к ней, ограждая её, своим телом от парня, защищая.

Я посмотрела вниз, мне бы хотелось такого брата, который ни в чём тебя не винит, оберегает, слушает, заботится, защищает , соглашается с тобой даже когда ты не права. Но вселенная не дала мне этого. Мне достался брат, который смотрел на меня через призму плохого. Который легко смирился со случившемся. Он был пьян своей женой. Ради неё, оставил семью, оставил меня одну, в таком огромном мире. Совсем одну. Без поддержки, без любви, без заботы. Лишь с болью, горем и растерзанной душой, после всего пережитого.

 Когда я подняла взгляд, Томиан смотрел на меня ,он заговорил, и я прочла по губам:

–Ты не одна, мелкая,– и улыбнулся. Искренне. Тепло. Без насмешек. Лишь одно действие, лишь одно мимическое движение, но именно оно заставило меня забыть о плохом.

Я улыбнулась ему в ответ, как могла, искренне.

–Спасибо, гигант— тихо ответила я, вложив в эти слова всю благодарность, которую он, возможно, и не подозревал, что я чувствую.