Дом на море: от мечты до новоселья

Предисловие 

Здравствуй, дорогой читатель!

Если ты держишь в руках эту книгу, значит, у нас все получилось, и мне есть что тебе рассказать.

Пять лет мы любуемся, как солнечный диск каждый вечер прячется за морским горизонтом. Присоединяйся к нам. Гостеприимный дом на море любит, когда на просторной тенистой веранде, заплетенной виноградными лозами, собираются гости. Мы пьем ароматный чай с абрикосовым вареньем и вспоминаем, как все было на самом деле.

Эта история произошла благодаря нашей с мужем вере в мечту, надежде на свои силы, любви к морю и друг другу. Чувства между нами вспыхнули в зрелом возрасте, спалив в огне страсти предыдущие браки. Создав семью, мы оказались готовы разделить не только радости и беды, но и самые невероятные мечты. Одной из таких стал переезд с Севера на Юг.

В книге я расскажу, как нам пришла в голову идея сменить Красноярский край на Краснодарский, что послужило толчком к действиям, какие интересные моменты и трудности ждали на пути и что из этого в конечном счете вышло.

Для кого моя книга? 

«Тебе никогда не дается желание без того, чтобы не давались силы осуществить его».

Эти слова Ричарда Баха из повести «Иллюзии» служат для меня маяком, подсвечивающим путь к любой, даже самой невероятной, мечте.

Моя книга для тех, кто думает, что переехать жить на море – несбыточная мечта, и для тех, кто вздыхает и говорит, что не всем так везёт, как нам.

Она поможет иначе взглянуть на переезд тем, кто хочет, но боится, что для этого надо много денег.

Вдохновит тех, кому осталось сделать крошечный шаг в направлении мечты, но хочется знать, что кто-то когда-то уже сделал такой шаг и теперь счастлив.

И, конечно, для тех, кому по вкусу приключения, кто не боится трудностей и любит море так, как люблю его я.

Эта книга – личный опыт нашей семьи. Здесь найдутся ответы на вопросы:

Откуда берутся возможности для воплощения мечты?

Как вырасти из ограничений?

Где найти деньги на переезд?

На что обратить внимание при выборе нового места жительства на юге?

Можно ли выложить двухэтажный дом в четыре руки, без профильного

образования?

В чем особенности южного земледелия?

Что сулит жизнь в полевых условиях для отношений?

Как направить семейную лодку в прекрасную бухту счастья, минуя рифы страхов и выдерживая шторма сомнений?

Это не художественный вымысел, а реальная история. Но здесь не будет чертежей, расчетов и ссылок на ГОСТы. Я не владею психологическими приемами и хитростями, поэтому здесь вы их тоже не найдете. Зато я поделюсь нашим бесценным практическим опытом, заряженным чувствами. И если хочется, но страшно сделать первый шаг, то каплю смелости и уверенности эта книга читателю точно придаст.

Со временем любая история обрастает кружевами вымысла. Трудности камнем уходят на дно памяти. На поверхность радужными пузырями всплывают только хорошие воспоминания. Я же хочу передать момент нашего переезда во всех его честных красках. Пока ещё не поздно и память хранит правдивые моменты, я делюсь ими без утайки.

В книге повествование переплетается с моими стихами, подчеркивающими настроение и передающими глубину переживаемых событий.

Часть 1. Мечта моя, живи!

1. Любовь к морю

Отчего море обладает такой притягательной силой? Почему люди стремятся к морю на протяжении всей жизни? Если не жить, то отдыхать, если не навсегда, то на месяц, на две недели или хотя бы на выходные. Откуда в нем столько силы, нежности и любви? Что за волшебство позволяет чувствовать морские объятия не только кожей, а всей душой? Я в своей жизни летала к морю даже на одну ночь, чтобы просто увидеть его, окунуться в соленые волны на закате и с первыми лучами солнца улететь назад в Норильск.

Море – это то, ради чего стоит копать фундамент, косить траву, пускать корни на новом месте, узнавать местный менталитет, делиться опытом и принимать помощь от незнакомых людей. Все ради того, чтобы иметь возможность хотя бы раз в день прийти на берег, окинуть взглядом безбрежные просторы, упасть в горько-соленую воду и почувствовать покой и невесомость.

Любовь к морю родилась вместе со мной, вопреки судьбе, забросившей меня в царство вьюг и полярной ночи.

Эх, аист, аист! Как ты мог перепутать Краснодарский и Красноярский край? Зачем ты оставил меня в долине вечных льдов и бесконечного снега? Тебя подкупили мечты моих родителей, хотевших младшую доченьку, и их счастливые лица, когда они получили желаемое?

Лучше бы меня в капусте нашли! Вот только на Севере совсем иная «капуста» ради которой люди уезжают туда и не успевают оглянуться, как жизнь проходит.

Город заснеженный, обледеневший,

Вьюгами вынянчен, ночью объят,

Ласки не знающий трепетной вешней,

Каторжный город зимы, говорят.

Выстроен он на костях заключённых —

Тяжкий и полный проклятия крест,

Нет куполов у церквей золоченых —

Тундра, болота, да пустошь окрест.

Чем привлекает суровая сказка,

Юных мечтателей, бросивших дом,

Гнезда семейные вить без опаски

В северном городе детства моём?

– Временно, – думают, те, кто приехал,

– Вырвусь, на пенсии «на материк».

Город метелями кружит со смехом,

Жизнь пролетает, как сказочный миг.

Грустная сказка: рождаются дети

В царстве заснеженном северных вьюг,

Копят всю жизнь на заветный билетик,

Ночью в мечтах, улетая на юг.

Что и говорить, Норильск – сказочный город, природа и климат которого полны экзотики. Тусклый, бесцветный зимний пейзаж сменяется летним буйством красок: пламенеют жарки и морошка, бисером рассыпается в тундре брусника и клюква. Озера полны благородной северной рыбы: чир, сиг, нельма, муксун. В Енисее плещутся осетры, а в окрестностях города можно встретить оленей и песцов. Но всю эту красоту и романтику перечеркивают полярная ночь, хиус, суровая снежная зима и газ от предприятий, которыми окружен город. Девять месяцев зимы сливаются в бесконечное полотно лет, в котором яркими вкраплениями вспыхивают воспоминания о лете.

В день моего появления на свет, в первых числах июня, на улице шел легкий летний снежок, ставший неизменным атрибутом на каждом моем дне рождения вплоть до самого совершеннолетия. Пока я не покинула это леденящее душу и тело место.

Рожденной в суровом заполярном Норильске, мне было абсолютно естественно любить море. Девять месяцев меня окружала зима, и я с нетерпением ждала летнего свидания с южными краями, куда мы отправлялись с родителями в отпуск. Если отпуск летом родителям не давали, то вступал в силу план «Б»: пионерский лагерь в Евпатории, санаторий «Заполярье» в Сочи, трудовой лагерь в Цемдолине или отдых «дикарями» со старшей сестрой в Кабардинке. Эти места с самого рождения и до совершеннолетия поочередно становились моим летним домом на Черноморском побережье. Но отпуска заканчивались. Мы покидали теплое и гостеприимное морское лоно, возвращаясь к вечной мерзлоте и полярной ночи.

Выйдя замуж, я, как декабристка, последовала за супругом в Сибирь. В моем случае это было значительно южнее, чем я пребывала до этого первые двадцать четыре года своей жизни. Практически амнистия из Заполярья. С этого момента жизнь накинула мне ещё четверть века в Сибири.

Я забрала с собой в самостоятельную семейную жизнь традицию раз в год на пару недель ездить на море. Во времена печального безденежья, неравноценной заменой южным просторам пытались быть Красноярское море и озеро Шира. Но, вдохнув однажды полной грудью соленый бриз, почувствовав необъятные просторы и глубину моря, я всегда стремилась вырваться за рамки озёр, даже больших и соленых.

Помню, как в мою жизнь ворвался зарубежный отдых и завораживающее по красоте Красное море. Ох уж этот залипательный снорклинг и возможность подглядывать за жизнью морских обитателей. Когда я первый раз погрузилась с маской, то пропала на два часа. Мой спутник разыскивал меня по всей территории отеля. Правда, сначала он обошел все бары и только потом догадался спуститься на пляж около рифов. Удивительно, что люди мерят других по себе проекциями собственных желаний. Но как бы то ни было, Красное море на десять лет стало моей волшебной гаванью мечты, куда я прилетала на пару недель, чтобы броситься в его соленые объятия и утопить груз проблем в волнах, разделив радость свободы с морскими обитателями.

Однажды я решила вспомнить, на каких морях побывала за свою жизнь и удивилась количеству морей и обширной географии.

Пять раз – на Красном море в Египте.

Три раза – на Средиземном море в Алании и Кемере.

По одному разу: на Черном море в Абхазии, на Аравийском море и в Персидском заливе в Объединённых Арабских Эмиратах, в Сиамском заливе на Ко Чанге, на Южно-Китайском море в Нячанге.

Двадцать раз – на Российском черноморском побережье, где меня согревали своим гостеприимством: Сочи, Адлер, Евпатория, Новороссийск, Геленджик, Анапа, Цемдолина, Ялта, Алупка, Алушта.

В самом конце этого длинного списка стояло Азовское море, на котором я была в младенчестве с родителями, но совершенно этого не помнила.

Моря и берега были разные, но суть одна: жаркое солнце, горячие камни или песок, ласковый соленый ветер и спасительная прохлада волн действовали на меня как магнит.

2. Семейный дух авантюризма

Практически полвека море ассоциировалось у меня исключительно с летом и отпуском: жарким, красочным, полным впечатлений, беззаботного веселья и экзотической еды. Но в этой картине праздного веселья мое подсознание упрямо рисовало другую картину, где не надо лететь за тысячи километров, чтобы окунуть разгоряченное тело в живительную морскую прохладу. В этих грезах, обрывках снов, набегающих, словно волны, мечтах мне было достаточно прыгнуть на велосипед, промчаться мимо золотистых пшеничных полей, помахать задорным кукурузным хохолкам, улыбнуться черноглазым подсолнухам в золотых кокошниках и незаметно оказаться на пустынном пляже, наполненном хохотом чаек.

Четверть века в Красноярске мне было холодно. От зимних метелей и трескучих морозов. От рухнувшего второго брака. От десяти лет в роли разведенки и любовницы. От постоянного страха, что я не справлюсь, брошу нелюбимую работу и нам с детьми нечего будет есть. Но любая зима рано или поздно заканчивается.

К сорока годам счастье постучалось и в мой дом: любящий и любимый муж, счастливый третий брак, стремительно взрослеющие сыновья, стабильная работа, пара автомобилей, отсутствие кредитов, две породистые кошки, создающие уют в трёхкомнатной квартире в центре города миллионника, дача в пятнадцати минутах езды от города, тайские дискусы в пятисот литровом аквариуме, осетры в бассейне на даче, ежегодный отдых на море – все это было самой лучшей и уютной зоной комфорта за всю мою жизнь.

Что же такого могло произойти? Как наша семья оказалась в палатке на заросшем бурьяном участке? Почему мы покинули Север и начали все сначала на Юге? Что заставило нас с мужем выйти из зоны комфорта?

Я думаю, что брак умножил на два дух авантюризма, присущий мне и мужу, сделав его семейной чертой. Виталий Николаевич стал для меня не только любимым мужчиной, надежной крепостью, сильным плечом, другом, но и единомышленником во всем, о чем мечталось. Мы постоянно генерировали какие-то нереальные идеи и тут же воплощали их в жизнь. После того как мы привезли дискусов из Бангкока, а потом решили выращивать дома осетров, родственники и друзья уже не удивлялись разговорам о жизни у самого синего моря. Не удивлялись, но до конца и не верили в то, что у нас получится.

Вот в такие моменты важно, чтобы тот, кто рядом с тобой, верил в вашу мечту, горел идеей наравне с тобой. Вместе любые преграды превращаются в ступени, по которым вы идете вперед, поддерживаете и подбадриваете друг друга, несмотря ни на что.

Сейчас, окуная разгоряченное от езды на велосипеде тело в морскую прохладу, я чувствую себя абсолютно счастливой. Игривые песчинки покалывают ступни и с каждой новой волной норовят забиться между пальцев. Соленые морские языки слизывают усталость с ног, а волны тянутся ко мне, стараясь обнять своими белыми барашками. Они увлекают на глубину, обещая долгожданную прохладу. Чайки над головой расправляют крылья, словно знамя свободы, и заливисто хохочут. Все эти моменты, словно пазлы, складываются в пеструю картину счастья, пронизанную светом любви к морю. Я уверена, что шесть лет назад все начиналось именно с этой безграничной любви.

Но в любой бочке может оказаться капелька дегтя. Для нас такой каплей стали капризы сибирской погоды.

3. Капризы погоды 

«Снег, наверное, очень любит деревья и поля, раз он их так нежно целует».

Именно эта любовь снега к деревьям и цветам в конце августа стала первым сигналом, что пора улетать в теплые края.

Проснувшись августовским утром на даче в Солонцах, я обнаружила сначала помидоры во льду на грядках. Потом на клумбах петунии в изморози и каток на поверхности бочки с водой. Приехав на работу, я услышала рассказ знакомого, что осенью они с женой своих бройлеров собирают по двору в корзинки и относят в теплый птичник, чтобы те не сидели на холодной земле и не простывали.

На этом месте я, пожалуй, отмотаю киноленту своей жизни немного назад, к «Бурундук-шоу» и ледяному дождю и расскажу обо всем по порядку.

Моим местом работы в Красноярске была крупная торговая сеть, где я несколько лет работала секретарем. В последние полгода меня повысили и перевели в отдел по учету услуг. Наша маленькая трудовая ячейка состояла из двух человек: руководителя и меня – менеджера по учету услуг. Интересной эту работу назвать было нельзя, поэтому в нерабочее время мы говорили о том, что нас радовало и наполняло в обычной жизни.

– Поздравляю с началом «Бурундук-шоу»! – воодушевленно сообщила мне руководитель отдела дождливым сентябрьским утром понедельника.

На мои вопросительно взлетевшие брови она охотно пояснила, что началась переработка урожая, выращенного непосильным трудом на шести сотках, и заполнение закромов заготовками под самый потолок. Я вздохнула с облегчением, поняв, что это не очередное мероприятие нашего отдела по дератизации на пищевом производстве и настоящих бурундуков это никак не касается. Но метафору запомнила.

В общей столовой на обеде женщины из других отделов наперебой хвастались грузовиками тыкв и картофеля, амбарами моркови и горами капусты. Я сидела в уголке и помалкивала.

Наш семейный участок, купленный пару лет назад в пригороде Красноярска, состоял из каркасного домика два на шесть метров, построенного нами собственноручно, хлипкого забора из зеленой сетки, пары грядок с клубникой, которая отошла три месяца назад, и моря цветов. На маленьких аккуратных клумбах из автомобильных покрышек красовались петунии разных сортов, душистый горошек и не менее душистый табак, циннии, астры, хризантемы, бархатцы, портулак, календула, лён. Каждую весну полянку перед маленьким домиком я засевала новыми газонными смесями с прекрасными, воодушевляющими названиями: «Рай для бабочек», «Дорога к дому», «Мавританский газон», «Солнце Флоренции».

Назвать наше укромное место за городом дачей язык не поворачивался. Было в этом названии что-то рабское, подразумевающее бесконечно усталый вид, грязные руки и больную спину. Мы называли этот райский уголок «Наша земля». Когда мы купили десять соток в качестве эксперимента, чтобы понять, а точно ли нам нужно такое место, мы водрузили на пустыре флаг, сделанный своими руками, с нарисованным осетром и надписью «Это наша земля!».

Изначальный замысел был совсем не в огороде и бесконечных мешках картошки, морковки и капусты, а в осетрах. Пока бассейны не были построены, а пара будущих родоначальников осетровой династии плескалась в кубовом бассейне в домике, между кухней и печкой, я выращивала цветы. После серых, унылых городских пейзажей разноцветные цветочные головки согревали душу и радовали взгляд.

Быстротечные летние выходные дарили скупое тепло и ускользающие объятия сибирского солнца. Вечер на веранде был наполнен ароматом душистого табака и яркими августовскими звёздами. Мы ложились спать с ощущением счастья от красоты, которую создаём вокруг. Сквозь сон слышалось, как шумит последний летний дождь.

В предрассветных сумерках я нехотя переползла через спящего мужа, выбравшись из-под уютного одеяла, и прошлепала босыми ногами к печке. Угольки в нашей «буржуйке» ещё тлели, а значит, подбросив пару-тройку полешек, можно было согреть наш маленький домик. «Что же так холодно-то?» – сонно мелькнула мысль и пугливым зайцем скрылась за поворотом сознания. Я юркнула под одеяло и забылась беззаботным сном человека, у которого был последний день отпуска.

Наступившее утро можно было назвать «черным понедельником». Случалось ли вам испытывать отчаяние, когда ваши планы летят в тартарары? Я стояла перед тем, что ещё вчера было клумбой с ампельными петуниями и душистым табаком. Прекрасные бело-розовые цветы напоминали спящую красавицу в хрустальном гробу. Прозрачный ледовый панцирь похоронил жизнь и аромат цветов, оставив запечатанные во льду лепестки, как прощальный, неподвижно застывший, взгляд лета. Первый звоночек отстучал ледяным дождем по нашей крыше.

Вздохнув и убрав обледеневшие цветы в компостную яму, мы окунулись в работу и городскую жизнь с обязательным еженедельным забегом на участок, чтобы покормить наших осетров. Понадеявшись на электричество и бесперебойник, мы оставляли наших рыбьих малышей на откуп полностью автоматизированного цикла очистки, аэрации, обогрева и кормления. Система нас не подводила. Нагрянувшие в ноябре трескучие сибирские морозы дали понять осетрам, что пришло время смены ещё одного года их жизни.

В пятницу после работы мы наперегонки бежали по свежевыпавшему снежку к нашему домику. Выходные, осетры, чистый воздух, треск дров в печке, запах еловых веток, что может быть прекраснее для городского жителя, оттрубившего пять дней в душном и шумном офисе?

Открыв дверь в домик, мы насторожились, не услышав звука работающих компрессоров и плеска воды. Нас никто не встречал. Знаете ли вы, как радостно бегут к дверям собаки, сбивая с ног, радуясь встрече с хозяином? Осетры отличаются только тем, что не могут выскочить за пределы бассейна. В воде же они ведут себя так же, как игривые щенки, завидевшие любимого человека. Сейчас нас встретила гнетущая тишина.

Когда я посмотрела на хрустальную неподвижную гладь бассейна, замёрзшие два месяца назад цветы показались мне просто шуткой. Несмешной, жестокой, обидной, но шуткой. А теперь перед моими глазами была настоящая смерть, навсегда застывшая во льду. Проза жизни состояла в том, что на неделе управленцы отключили электричество в дачном поселке, а потом решили не включать его до выходных в качестве экономии. Мы были расстроены и обескуражены.

Тогда впервые прозвучал вопрос, с которого все началось:

– Зачем нам жить там, где девять месяцев зима и гибнет все, что сердцу дорого?

4. Игра в мечту 

Иногда решение проблемы лежит на поверхности, незамысловатое, как рисунок трехлетки. Ну вот же, все понятно: палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек! Вышел человечек и пошел к солнышку-кружочку, не тормозя и не заморачиваясь. Что может быть лучше счастливой жизни на юге? Ничего! Очевидный ответ лежал на поверхности бассейна тушкой замёрзшего осетра.

На первых порах мы говорили о переезде на юг шутя. Это было сродни игре, но настолько стремительной, что события перескакивали, как разноцветные стёклышки в калейдоскопе, каждый день меняя нашу картину мира.

Если у человека есть деньги, он подходит к выбору нового места жительства обстоятельно, ответственно, по-взрослому. У нас денег не было. Совсем. Мы только что закончили выплачивать кредит за предыдущую крупную покупку – участок в Солонцах, где так трагично замерзли осетры и цветы. Поэтому наша фантазия была безгранична, никакие финансовые рамки ее не сковывали. Думаю, что отсутствие степени важности, нацеленности на конкретный результат и ожиданий дали нам тот прекрасный старт, который помог выбрать лучшее место на Земле не головой, а сердцем. Нам удалось не просчитать, а почувствовать, не смириться, а полюбить нашу новую землю.

Не знаю, было ли у мужа время серфить по волнам интернета на работе и смотреть южные красоты. Думаю, что нет. Люди в погонах серьезные и ответственные. Служба для них превыше всего, и отвлекаться на мечты возможностей нет. Я же порхала по сайтам, рассказывающим о красотах жизни на море в любую свободную минуту, а таких у рядового офис-менеджера навалом.

Сначала я делала умный вид работающего человека, когда руководитель отдела строго смотрела на меня поверх очков, пытаясь понять, чему я так загадочно улыбаюсь в ежемесячном отчёте по дератизации и клинингу. Но если человек захвачен какой-то идеей, то это заразно. Проверить эту теорию в период южной экспансии нам предстояло ещё не раз.

– Татьяна, что это вы последнее время отчёты полюбили? Вас из-за компьютера не выгнать! – не выдержала в обед проницательная наставница и посмотрела на меня рентгеновским взглядом поверх дымящегося контейнера с запеченной тыквой и овощами.

Сама не знаю почему, но я вдруг выложила ей все как на духу. С горящими глазами и в красках я рассказала про замёрзших осетров и цветы во льду, про надоевшую за сорок пять лет зиму длинною в полгода, про то, что лето должно быть минимум шесть месяцев, и о том, что где-то ждут меня виноградники.

Чувствую, что здесь надо свернуть в сторону странной и даже мистической истории про виноградники.

5. Знаки судьбы

Я верю в то, что в ключевые моменты судьба подаёт нам знаки. И только от человека зависит, увидит, услышит, поймёт он их или пройдет мимо. Наверно, так судьба проверяет истинность желаний.

Самым обычным осенним вечером, ещё до посещения нас идеи перебраться с Севера на Юг, я накрывала ужин, а Виталий Николаевич смотрел вечерние новости. Я не слушала, что там фоном бубнит телевизор и как заботливая жена торопилась накормить после работы голодного супруга. Вдруг я застыла на полпути с тарелкой дымящихся щей, словно загипнотизированная, глядя на экран телевизора. А там призывно колыхались ровные ряды зелени, и диктор очень уверенно заканчивал фразу, начало которой я пропустила мимо ушей:

– …ждут своих новых хозяев виноградники.

– Ой, нас ждут наши виноградники, – хихикнула я и поставила перед мужем тарелку с супом, успевшим остыть, пока я залипала в телевизоре на южных видах.

Вроде бы случайная фраза, воспринятая мной, как шутка, стала девизом нашего переезда. Когда меня спрашивали малознакомые люди или мне не хотелось пускаться в длинные объяснения, почему мы решили переехать, я просто отвечала, что нас заждались наши виноградники.

Но вернёмся к обеду на работе, изменившему климат в нашем маленьком коллективе. Моя пылкая речь, полная решимости, приправленная мечтами, освещаемая блеском глаз и юношеским задором, сделали свое дело. С обеда я вернулась в компании единомышленницы Наташи, а не строго руководителя Натальи Юрьевны.

Иногда мечты людей совпадают, но одни идут вперед, не замечая препятствий, а другие находят тысячу причин оставаться на месте. Но когда вторые попадают в созвучное им поле первых, то отклик происходит мгновенно, и они погружаются в чужие события с головой.

Наташа очень трепетно и с любовью относилась ко всему, что связано с землёй. Она была не просто теоретиком природного земледелия, а опытным практиком и легко могла бы защитить не один диплом, написать целую диссертацию о том, как вырастить из ничего великолепный урожай в сибирских условиях, как сохранить и обогатить почву без химикатов, как правильно мульчировать грядки и что сделать осенью, чтобы весной земля была как пух и не требовала перекапывания. Она вдохновенно демонстрировала мир земледелия, приоткрывала завесу тайны в жизнь культурных растений, щедро делилась секретами, не требуя ничего взамен.

Я слушала, открыв рот, и впитывала драгоценные знания, как губка. Ежемесячные отчёты делались сами собой, а мы были поглощены мечтами о жизни на новом месте нашей семьи.

6. Поиски начинаются