Pro-Am: остаться в Танце

ГЛАВА 1. СНОВА В ОЖИДАНИИ ПАРТНЕРА

24.06.2024

Просыпаюсь после турнира. Лежу, зарывшись в одеяло, ощущая на ресницах лучи ненадежного питерского солнца. Перед закрытыми глазами проносятся образы вчерашнего вечера – вокруг нас танцуют красивые пары, Паша в черном фраке и бабочке, его сияющие зеленые глаза смотрят только на меня. Вспоминаю его горячие руки, крепко сжимающие мои ладони и сосредоточенность, когда на паркете пытается передать мне уверенность перед выступлением. Я стою напротив него в кремовом платье с шифоновыми крылышками и розочками с воланами на запястьях. Смотрю на него, как всегда, не веря, что волшебство происходит сейчас со мной, вижу только своего юного наставника, предчувствуя наш Танец.

До сих пор внутри меня звучит музыка – какое-то попурри из мелодий, что играли вчера. Особенно эта, «Королева Марго», от Uma2rman, под которую мы кружились в роскошном венском вальсе:

Но в эфире нашем посторонний шум,

Без твоих глаз я едва дышу,

Что-то остывает внутри..

Сердце сжимается от того, что после такого плотного графика тренировок и непрерывного общения во время турнира предстоит две недели жить в ожидании наших занятий.

Ветер по волнам хлопает,

Лодки жмутся в берег, скрипя,

Не напишет так ни один поэт,

Чтобы передать, как я жду тебя..

Вдох-выдох, детка. Ты дождалась своего партнера, потратив на это двадцать с лишним лет. Две недели ты выдержишь, я в тебя верю.

Прерывая мои грезы, телефон издает требовательный сигнал. С неохотой беру трубку – звонит Наталья, организатор моего сегодняшнего очного семинара. Питерские студенты как-то узнали, что я навещу их город в конце июня, быстренько собрались, арендовали зал, подгадав под дату после турнира.

– Алло, Екатерина, добрый день! Сегодня все в силе?

– Наталья, рада слышать. Добрый и солнечный! Да, конечно.

– Ждем Вас в отеле «Москва» в 13.00. У нас аншлаг, полный зал на восемьдесят человек.

– Хорошо, справимся. Буду готовиться!

– А еще мы организовали трансляцию, очень много было желающих, хотя бы в онлайне, но вживую, Вас послушать.

– Это добавляет мне тонуса, Наталья. Придется накрасить лицо и работать в заданном оператором квадрате.

– Не слишком сложно для Вас?

– Не в первый раз, как говорится.

Буду причинять добро и наносить счастье в своем любимом групповом формате. Но это чуть позже. А пока я закутываюсь в одеяло и на ускорении прокручиваю день вчерашний, стараясь запомнить каждый счастливый момент неповторимого Бала Белых Ночей.

А их много, и они разные – теплые, смешные, яркие, нежные, волнующие.

Вот мы репетируем перед выходом в маленьком зале наши вариации – и отражения в роскошных зеркалах больше похоже на ожившие картины девятнадцатого века, когда прекрасных дам в роскошных платьях сопровождают подтянутые галантные кавалеры во фраках.

Или момент, когда все участники турнира идут парадом, приветствуя зрителей, организаторов и судей, под торжественную музыку, заряжая паркет перед вечерним отделением – в сиянии софитов, мерцании страз и шелесте разноцветных шелков и шифонов.

А еще ситуация после кубка из пяти непрерывных танцев, когда я промакиваю Паше лоб салфеткой, поправляю бабочку, а он мне осторожно убирает с прически сережку, зацепившуюся за волосы. И не важно, что я наврала в квикстепе в конце второй линии – праздник Танца несет нас дальше, к новым эмоциям и впечатлениям от шоу-номеров и выступлений латинистов.

Или сюжет – мы ужинаем в ресторане втроем, я, Паша и Марина – его девушка и партнерша по спортивным выступлениям, обсуждая, что именно Pro-Am турниры – это второе дыхание для тех, кто не хочет расставаться с Танцем, завершив соревновательную историю и продолжая творческий путь. Наши шутки сопровождает красное вино, мерцающее в бокалах кровавой огненной каплей, и тост за творчество и будущие успехи.

Есть ощущение, что мы с Пашей окончили этим турниром период противостояния и конфликтов и начали третий этап наших отношений, предвещающий плодотворное сотрудничество и спокойные, теплые переживания совместной работы, результатов, роста и развития в Танце.

На моменте, когда мы доверительно, с благодарностью за прошедший турнир, обнимается на прощание, и я закрываю за ним дверь, ставлю воспоминания на стоп. Иду в душ. Смотрю в зеркало – на голове – сорочье гнездо после вчерашней прически. Глаза вечером отмыть я не смогла, поэтому сейчас похожа на панду. Какой контраст со вчерашней эстетикой! Ну, ничего, сейчас мы сделаем приличный повседневный вариант этой женщины.

Включаю воду и с наслаждением отмокаю под шумными струями. Тоник, крем и стопка ватных дисков возвращают прежний вид – с неизменным налетом счастливой усталости и дерзкой усмешки. Пригоршня шампуня, потом столько же кондиционера и фен с расческой превращают колтун на голове в легкомысленные, свободно торчащие в разные стороны завитки.

Летнее платье, ласково обтягивающее цветным шелком выпуклости и подчеркивающее впуклости, завершает очередное превращение в женщину повседневно-летящую.

Улыбаюсь себе в зеркало – красотка! Долго скребу длиннющими ногтями застежку на цепочке с кулоном, чтобы застегнуть. Наконец, сверкающий камушек ложится в ложбинку декольте, игриво перекликаясь с сережками, кокетливо выглядывающими из-под веселых кудряшек.

Собираюсь на завтрак. Попутно укладываю сумку. У меня два букета – как я с ними поеду? Был еще третий – его я вручила вчера Марине, когда они с Пашей отправлялись к себе, поздравив ее с наступающим днем рождения.

Состояние легкое. Решила, что выпью шампанское, прямо с утра – видела вчера за завтраком, что и эта опция предусмотрена щедрыми рестораторами. Пузырьки внутри, улыбка снаружи – план на день готов!

Мои предвкушения разрывает жужжание мессенджера. С неохотой открываю вацап. Анна, еще одна Пашина Am, с которой они танцевали латину на турнире три недели назад, нервно пишет, нападая на него. Обиделась, что они не взяли никаких кубков. Решила, что он ее плохо учит. Хочет перейти к кому-нибудь другому, но терзается сомнениями и пишет мне сейчас, пытаясь понять, почему я с ним остаюсь.

Вижу, что приглашает меня пообсуждать-пожаловаться. А мне не в чем Пашу упрекнуть. Мы прекрасно танцевали – особенно в тех условиях, которые нам навязали обстоятельства, связанные с разъезжающимся паркетом, жестоким расписанием и моим окончанием целого года создания авторского курса. Общались, обсуждали планы. Спокойно находились втроем с Мариной, вдвоем с Пашей. Мне было тепло и уютно. Совершенно стабильно. Весь день я провела красоткой и запомнилась зрителям и судьям восходящей звездой Pro-Am.

Отвечаю, что все прошло хорошо и я довольна поездкой. Она не может успокоиться, начинает рассказывать, что хочет заниматься с кем-то более опытным, мучается, выбрать ли ей нового педагога, Женю, или вернуться к предыдущему, Якову. Я что-то отвечаю невпопад, пока наношу легкий макияж.

Иду на завтрак – хорошенькая настолько, что незнакомые индийские женщины, которых много в эти дни в отеле – улыбаются и говорят какие-то милые пустяки на английском. Отвечаю им с благодарностью. Моего симпл инглиша вполне для этого хватает.

На входе в ресторан беру бокал шампанского, занимаю прекрасное место за столиком, с видом на Невский. Надо посмотреть, чем вкусным угощают сегодня. Иду между палетками с вкусняшками. Кладу на тарелку каких-то овощей, беру бенедикт, сырник со сгущенкой. Обещала Паше хорошо питаться, чтобы были силы для Танца. Отношусь к своим словам ответственно. Нахожу коллекцию графинов с отличными свежевыжатыми соками – смешиваю морковный и апельсиновый. Залпом выпиваю витаминный коктейль, ощущаю прилив сил и бодрости.

Располагаюсь за столиком так, чтобы видеть оживающий утренний Невский. Наслаждаюсь завтраком, скользящим взглядом разглядывая гостей отеля. Узнаю некоторые лица – участники вчерашнего турнира с аппетитом что-то поглощают, общаются. Сегодня мы все выглядим несколько иначе. Меньше блеска, степень накала эмоций упала в разы. Обычные люди. Трудно догадаться, как вчера паркет горел под ногами латинистов и томно покачивался в такт стандартистам.

Читаю сообщения от Анны. Она расковыривает себя, нападает на Пашу. Мне становится тревожно от ее метаний, негатива в сторону Паши, уточняю ее позицию:

Ты точно решила, что уходишь?

Да, и я скажу ему это лично, хочу посмотреть на его реакцию.

Ох уж эти напаркетные игры! Паша много раз говорил, что перебежки от тренера к тренеру – обычное дело в Pro-Am. Обсуждал это со мной, очевидно, пытаясь понять мое отношение и намерения. И я всегда добросовестно подтверждала, что не собираюсь никуда уходить. Что он – мой лучший и единственный партнер и учитель в Танце. А еще я продолжала привыкать и принимать его – таким, какой он есть – двадцатитрехлетний современный человек, залипающий в гаджетах, сидящий в куче чатов одновременно, с неопределенными планами на жизнь, с преобладанием материальных ценностей и амбицияй, которые ориентированы на себя, а не на социум.

Я преподаю в ВУЗе уже третий десяток и вполне понимаю, с кем имею дело. Но Танец многое меняет. Паша не раз подчеркивал, что он опытный Pro, рассказывая истории про своих нетривиальных клиенток. Складывается впечатление, что он у меня – специалист по сложным случаям. Я, видимо, тоже какая-то непростая Am. Интересно, в чем моя специфика?

В настроении, совершено разбалансированном этими раздумьями, заканчиваю завтрак, иду в номер. С одной стороны, мне бы порадоваться, что я остаюсь у Паши единственной партнершей, выезжающей на турниры, с другой – Анна помотает ему нервы таким уходом, и это, конечно, скажется на нашем контакте. Возможно, будет больше напряжения и ожидания таких же вывертов от меня.

Какой стратегии придерживаться? Хорошо, что у меня есть мои надежные советчики. Я, конечно, не Гендальф Серый и не Галадриэль, но чуток принадлежности к магии имеется. Достаю из своей волшебной колоды – а у меня она всегда с собой – карту на вопрос: Как нам с Пашей наилучшим образом прожить эти две недели разлуки? Выходит предписание: «Защищать границы».

Открываю наш чат, вижу, что, как по заказу, он онлайн. Отправляю заряженный текст про переписку со Анной и что у нас есть такая задача – беречь нашу пару и отстаивать ее, направляя энергию на борьбу с внешними препятствиями, а не внутрь, как это часто бывает, когда партнеры конкурируют друг с другом. Горячо соглашается со мной.

Не хочу отвлекать Пашу от отпуска, просто желаю хорошо провести время в Питере. Окидываю взглядом номер – здесь было много всего за эти неполные двое суток. Мысленно благодарю пространство, привычно благословляю.

Вызываю такси, отправляюсь вести свой очный семинар.

Организаторы встречают меня в холле с восторгом и удивлением – портплед с бальным платьем невозможно не заметить. Ищем наш конференц-зал, попутно болтаем. Тема турниров и выступлений поднимает энергию в переполненной аудитории. Чувствую себя звездой, охотно фотографируюсь со студентами, понимая, что вайп от вчерашнего Танца не прошел, и бессознательно люди это ощущают, хотят приобщиться.

Пока я зажигаю свет отечественной психотерапии перед залом в восемьдесят человек очно и столько же – в трансляции, что-то происходит в параллельных вселенных. Мой телефон жужжит непрерывно. Краем глаза смотрю – Анна пишет и пишет. А я – все говорю и говорю про отношения в паре. И невольно подплетаю напаркетные страсти в качестве примеров. Слушатели в восторге, не отпускают, сыплют вопросами. Организаторам приходится почти насильно выводить меня из зала сквозь окруживших стеной студентов, чтобы я не опоздала на самолет.

Сажусь в такси, открываю переполненный мессенджер. Анна развила бурную переписку с девушками Pro-Am, накидала мне массу собранного от них негатива в сторону Паши. Я еду в аэропорт, вся в цветах и славе, читаю ее обидные высказывания и ощущаю, что начинаю злиться на всю несправедливость происходящего. Думаю, что предпринять, чтобы защитить наш осаждаемый варварами Камелот, раз уж мне выпала участь править им в отсутствие партнера.

В голове созревает план – написать Алине, совладелице клуба, как замечательно мы выступили на турнире, оставить хоть один положительный отзыв – для уравновешивания всего того, что высыпалось на моего наставника в этих эмоционально нагруженных переписках Анны.

Я понимаю, что она зашла в свой виток кризиса отношений. Но мои попытки объяснить ей что-то – не достигают успеха.

В этих размышлениях приезжаю в аэропорт, прохожу досмотр, иду в зал ожидания. Народ шарахается от портпледа и, одновременно, с любопытством смотрит мне в лицо – что с собой несет эта женщина?

А я, присев на свободное место, составляю в голове большой, эмоционально заряженный текст Алине о нашем успешном выступлении и танцевальных планах, быстро печатаю, отправляю. Видимо, так сияю, что какой-то бурятский малыш подходит, начинает настойчиво забираться ко мне в сумку в поисках неведомой кисы, трогает яркий педикюр, кокетливо сверкающий в прорезях босоножек-балеточек. Улыбаюсь ему, показываю, что в сумке кисы нет, только мой шелковый халатик, зарядник и косметичка.

Прежде чем мы садимся в самолет и взлетаем, Алина успевает ответить, что она очень рада нашим успехам и планам. С чувством выполненного долга ставлю телефон в авиарежим.

При взлете мысленно благословляю этот Город – он подарил много ярких моментов. Пусть все Его Хранители защищают и берегут покой жителей и красоту зданий, парков, улиц и площадей. Пусть атмосфера волшебства и ежедневых чудес не рассеется – как не рассеются его туманы. Засыпаю в кресле почти до конца полета – слишком много впечатлений, мозгу нужно обработать случившееся.

При посадке включаю чаты – Анна все пишет и пишет. Видно, что ее мучает вопрос – оставаться или уходить. И если уходить, то в каком направлении – возвращаться к Ярославу или строить новые отношения с Женей. Его она мне так активно рекламирует, что я уже не знаю, как это отфильтровывать. Напоминаю ей, что в латине проще перейти к другому партнеру, а нам, стандартистам, приходится долго друг к другу привыкать. Уверяет меня в большом опыте и эмоциональной включенности Жени, что он – профи, который сделает нас лучшими. Чтобы как-то защититься от демона напаркетного промискуитета, расправляющего крылья у меня за левым плечом, отправляю сообщение своему наставнику:

Паша, прости, буду краткой, зная, что у вас с Мариной отпуск, но есть вести с полей. Анна исписала мне весь чат своими метаниями. Параллельно она общалась с Алиной и твоими недовольными клиентками. Я, для равновесия, отправила Алине развернутый счастливый отзыв, как мы съездили на турнир – чтобы у нее была объективная информация, не только жалобы отдельно взятых личностей. Если хочешь, перешлю мое сообщение Алине и ее голосовой ответ. Там все ок.

В общем, отдыхай спокойно, пока я буду отстаивать твой имидж в клубе и защищать наш Камелот.

Все понял) Надеюсь, что с Анной решится благополучно. Мне очень приятно, что ты это делаешь! Только не Камелот, а Хогвартс – мне это понятнее и ближе. Спасибо за отзыв Алине!

Ага, значит, наш сюжет разворачивается в школе волшебства. С орущими мандрагорами, выручай-комнатами и дементорами по периметру? Есть о чем подумать.

Вызываю такси, еду, чуть погрустнев от нахлынувших перипетий, размышляя, как все непросто, а ведь мы в разлуке только первый день. Что же будет дальше? Какие еще испытания ждут нашу танцевальную пару? Пусть мы вместе меньше года, но уже успели привлечь внимание, и я вижу завистливые взгляды и ревность – особенно от бывших Пашиных партнерш, с которыми у него альянс не сложился.

Захожу домой. Разбираю вещи, достаю бальное платье из портпледа, с нежностью расправляю, убираю в шкаф до следующего конкурса. Его еще нужно будет постирать, но это – отдельная операция Ы. Раскладываю красивые дипломы в папку, вешаю медали на уголок зеркала – скоро они уже не будут там помещаться. Перебираю яркие ленты, слушаю, как звенят наши награды – серебром и золотом. Грустно немного, что сейчас до конца августа – никаких турниров. Начинаю скучать по Паше и нашим занятиям. Уговариваю себя не писать больше – чтобы не дергать его в отпуске, не отвлекать его от общения с Мариной. И вообще, после нашего мегаинтенсивного танцевального месяца с постоянными тренировками, двумя турнирами, отчетным выступлением в клубе и балом пусть соскучится тоже – хоть немного…

25.06.2024

Занятий сегодня нет. Значит, будет долгожданный выдох после турнира и сумасшедших трех месяцев тренировок и выступлений. В гости приехала подруга Лена (других имен в моем близком окружении сложно найти) – тоже психотерапевт, семейный психолог, старше меня на четырнадцать лет. И дружим мы столько же, что редкость в нашей профессии.

Мы сидим у меня на кухне, я режу салат, готовлю стейки из индейки, сводя с ума собак и соседей запахом жареного мяса со специями. Дети под шумок заказали пиццу – мы все любим покушать, гедонисты.

Под белое сухое весь вечер болтаем с Леной только о напаркетных событиях последних девяти месяцев. Она настойчиво расспрашивает, как так получилось, что я осталась в Танце, а ее, хотя мы и начинали вместе в прошлом году репетировать вальс для корпоративного бала – выбросило из процесса. Делится своим опытом:

– Представляешь, я пришла на занятие, а там пара – муж и жена. Мне разрекламировали так, что это – двойная польза. Что он будет вести, а она – поправлять меня в процессе. В итоге, я постоянно ощущала дискомфорт, так как нужно контактировать телом, а я все время думала, что она почувствует, если я буду к ее мужу прижиматься бедром и грудью.

– Лена, это очень непростой процесс – встать в пару. У нас с Пашей это только через четыре месяца интенсивных занятий как-то получилось. Помню, мы начнем, даже как-то сконнектимся, а в процессе я отклеиваюсь, и дотанцовываем – уже врозь.

– Ну, да. А тут еще под прицелом жены – в общем, я выдержала пару уроков и все, больше не пришла.

– Говорю тебе, даже в маленьком зале, в тет-а-тет контакте, без присутствия кого-либо, я каждый раз мысленно извинялась, что все – ради Танца. Кстати, когда мы про это поговорили – дело пошло. Я увидела его реакцию на мои слова, что я стесняюсь до сих пор – поняла, что для него это так же повседневно и часть процесса, как для нас с тобой – быть близкими эмоционально, принимать человека, погружаться в него.

– Думаешь? Танцоры вообще ничего не чувствуют? В смысле, не ощущают комфорта или дискомфорта от человека, с которым танцуют?

– Подозреваю, что если базово нет неприязненной реакции на внешность, энергетику, запах человека, то да. Хотя есть впечатления, что у них эти рецепторы в принципе атрофированы и отбиты годами занятий спортом. Знаешь, как на них тренеры кричат? – я вздрагиваю и шаги забываю, когда слышу. Судя по тому, что происходит на площадке – они думают о механике движения, его точности и читаемости для судей, о работе на зрителя, ориентации в пространстве и направлениях. Второй человек в паре – скорее, инструмент для создания целостного образа. В латине они хотя бы взглядами и некоторыми прикосновениями коммуницируют. В стандарте – партнерша завернула голову в потолок и понятия не имеет, что вокруг происходит. Паша любит шутить, что после любого турнира партнерша помнит только музыку и лампочки подсветки, потому что она вообще не должна смотреть на площадку.

– Серьезно? У тебя получается?

– Да нет, конечно же. Я кручу головой, все пытаюсь контролировать. Когда в вариации есть моменты, что мне нужно вести – делаю это со всей дурной силой.

– Понятно, мы же альфы.

– Да, что создает трудности в ряде моментов танца.

– Вот-вот. Я давно хотела тебя спросить, как для тебя в эмоциональном плане, что тобой, такой заслуженной, признанной в профессии и, прости за уточнение, взрослой дамой – на сколько ты его старше? – командует какой-то мальчик?

– Ох, Лена, у нас дважды отягчающие обстоятельства. Конечно, я его старше, почти в два раза. И это была бааальшая тема для раздумий.

– Я помню, у тебя почти вся первая книга про это. Про нее мы тоже поговорим. Но продолжай, мне интересно.

– Я договаривалась с собой постепенно. Во-первых, смотрела, как он объясняет: от общего к деталям, сразу дает попробовать, поправляет незамедлительно, заставляет повторять, но не до одури. Во-вторых, наблюдала, как реагирует на ошибки. И это было очень терпеливо, без раздражения, с убежденностью, что все получится. С учетом того, сколько я тогда весила и в каком общем состоянии находилось мое тело – думаю, ему было непросто транслировать убежденность в моем прогрессе и наших танцевальных перспективах. В-третьих, он открыто делился, что занимается с шести лет, преподает третий год, какие у него были клиентки. Я тут же подсчитала, что его опыт в танце немаленький. Через несколько уроков пришла к выводу, что у человека есть педагогический талант. Наш, он, понимаешь, из помогаторов, только пока на пути осознания, как с этим жить и что делать с таким нелегким даром. Поэтому вопрос о том, кто главный на площадке – снялся сам собой.

– Ты сказала, что дважды отягчающие обстоятельства.

– Ага. Представляешь, он мой студент. До этого, лет семь назад, был у меня в группе в колледже.

– Офигеть!

– Мы любим шутить по этому поводу. Паше очень нравится принимать у меня зачет по какой-то вариации или фигуре. Смешно так важничает, оценки ставит. И на пересдачи приглашает. Любимая его фраза: «Ну, вижу, старались. Зачтено. Если хотите оценку «отлично», приходите завтра в 9.00».

– А в колледже вы как встретились? И как вообще выяснили, что знакомы?

– Да я его не помню почти. У него был пик танцевальной карьеры. Поэтому появился пару раз на лекциях, на соревнования пропал на месяц, потом вернулся – спал в основном на задней парте во время занятий. Зачет как-то сдал и исчез.

– Он узнал тебя, когда вы год назад встретились?

– Когда мы это обсуждали – говорит, что сразу узнал.

– А ты?

– А я поняла, что лицо знакомое. Но как именно и где мы пересекались – выяснили только когда в Москву на турнир поехали, и было достаточно времени, чтобы поговорить.

– И как тебе танцевать со своим студентом?

– Лена, он Pro. С хорошими физическими данными и одаренный педагогически. Мне есть за что его уважать, я не соревнуюсь и не спорю по поводу Танца – совсем. Зашла на сайт одной федерации, посмотрела его награды и места за семнадцать лет танцевальной карьеры – вполне сопоставимо с моими дипломами и сертификатами. Профессионально человек прошел уже большой путь, делится опытом доходчиво, выносит мои косяки и эмоциональные всплески терпеливо – мне достаточно, чтобы не меряться статусами, принимать его наставления со всем вниманием.

– Вот про всплески хотела тебя спросить. Ты в книге описываешь ваши ссоры и размолвки. Выглядят они как глубокие потрясения. Как вы через это проходите?

Я замолкаю. Меня снова отбрасывает в тяжелые воспоминания после новогодней отчетной вечеринки, когда казалось, что наступил конец моему присутствию в Танце. Поигралась четыре месяца и – хватит. Какой такой праздник жизни? Какие радости? Давай, возвращайся в свою юдоль страданий и скорби. Вытирай слезы и сопли травматикам. Собирай по кускам развалившиеся личности. И если бы Паша после той ужасной истории не написал или повел бы себя так, словно ничего не случилось – я бы просто больше не пришла на паркет. Рассказываю это Лене в подробностях, чувствуя, как эмоции опять подступают, затапливая все мое сознание.

– Итак, он сам написал?

– Видимо, почуял, что сильно наломал дров. И терпеливо принял мои возмущения. Предложил встретиться и поговорить. Хотя это, оказывается, против правил.

– А что, есть правило не разговаривать с клиентками?

– Есть правило не сближаться, никаких встреч за пределами клуба. Но нам нужно было как-то вне рамок наставник-ученица пообщаться, потому что были затронуты глубокие чувства. Ты же понимаешь, что после того, как я за два года двенадцать человек похоронила, у меня травма привязанности. Я вообще на людей вокруг и отношения с ними смотрела через призму «Это не навсегда», отпускала и сама всех отталкивала – лишь бы больше не чувствовать ту пустоту, что накрывала меня с уходом каждого – волна за волной.

– Да, моя девочка, я помню. Я не знаю, кого тебе было больнее потерять – институтскую подругу от онкологии или научного руководителя от сердечного приступа. Видишь, у меня все записано на жесткий диск и есть сохраненные копии. И я знаю, что ты уже даже не плакала, когда очередной раз кто-то уходил навсегда.