Дар богов

Глава 1

– Каро! Идем танцевать! Такой ночи больше не будет! – кричит Мара и машет мне рукой с танцпола, но я отрицательно мотаю головой.

Мы в «Облаках». Я стою на верхнем ярусе с бокалом шампанского и смотрю на людей, которые за четыре года обучения стали мне родными. Я постепенно стала своей и для колледжа, и для мажоров, которые в нем учатся. Это до сих пор странно. Странно настолько, что я не хотела идти на вечеринку, посвященную окончанию обучения.

Но мне подарили платье, и впервые в своей жизни я в белом. Оно дорогое, красивое и идеально сидит. Преступление его не выгулять. А еще сегодня для нас поют «Ангелы».

Точнее, мои друзья считают, что «Ангелы» поют для них.

На самом же деле все немного не так.

И я не иду танцевать, потому что слушаю мелодию, пробирающую до глубины души. Мне кажется, парни стали петь лучше. Хоть в одно время ходили слухи, что группа распалась. Концертов не было почти год, но потом ребята вернулись еще более недоступные, притягательные и красивые. Золото и серебро крыльев, маски, скрывающие лица, и чарующие мелодии. Их слава росла постоянно.

Когда один из «ангелов» делает шаг вперед со сцены, замирает сердце, потому что шагает он в никуда, в воздух. Но его подхватывает белое и пушистое облако, которых тут много. На них даже плавают ВИП-столики. Человека оно точно выдержит.

Раскинутые крылья за спиной, чарующий голос и золотая роза в руках. Парень, который приближается ко мне, нереален. Он действительно ангел, и по сути, и по имени. Эндж. Тот, кто был со мной последние два года, тот, кто вытащил из бездны отчаяния. Он единственный, с кем получается быть принцессой, потому что он готов положить к моим ногам мир.

– Ты сегодня восхитительна, Каро, – говорит он и протягивает мне розу.

Невольно улыбаюсь. Я очень долго не могла этого сделать. Одно время думала, что улыбаться я разучилась.

Энджел приложил титанические усилия, чтобы завоевать меня, но чем дальше, тем больше я понимаю, что сдалась не зря.

Парень протягивает мне руку в золотой перчатке, и я под бурные овации делаю шаг к нему на облако. Сильные руки сжимают талию, а искаженный артефактом голос шепчет на ухо:

– Я придумал тебе лучший подарок к выпуску.

– И какой же? – спрашиваю я.

– Ты всегда хотела побывать в Монарко, – говорит он. – Нас ждут две незабываемые недели. Ты, я и море. Ты счастлива?

– Да, – шепчу я.

Я и правда мечтала побывать в Монарко. Только вот парень рядом должен был быть другим. Та история хоть и осталась в прошлом, но до сих пор отзывается болью в груди. И каждый раз очень сложно сдержать слезы. Хорошо, что сейчас они могут сойти за слезы счастья.

Дар

– Вир! Давай быстрее! И резче. Что значит – не могу? Пытайся!

Светловолосый мальчишка со злыми, заполненными слезами глазами, в пятый раз неуверенно забирается на доску для стихийного серфа. У Вира магия воздуха – идеально для этого вида спорта – и экзоскелет, поддерживающий левую руку и плечо. Он-то, по мнению пацана, и портит дело.

Вир упал со второго этажа три года назад. Руку удалось собрать только на магический скелет – здесь, в Монарко, живут лучшие артефакторы, истинные. Парню повезло, но он так не считает и злится на судьбу. Как злился я. Иногда наша злость идет оттого, что нам никто не показал альтернативу, а сами мы увидеть ее не можем. Моя задача – показать, в том числе и на своем примере.

Эти дети, соленый воздух и стихийный серф – все, что осталось в моей жизни. Мое искупление. Каждый пацан или девчонка в моей секции так или иначе пострадали. У кого-то травмы душевные, у кого-то – физические. Впрочем, я знаю по себе. Экзоскелет на постоянке – это тоже травма душевная. Моя цель – не дать им совершить те ошибки, которые совершил я.

– Элина! – рычу я, отвлекаясь от  мыслей и бросая взгляд в море. – Поворачивай! Ты очень далеко!

Черноволосая нахалка, кажется, не слышит меня, поэтому я бросаюсь в волны за ней и вытаскиваю на берег с твердым намерением задать трепку.

Ругань она не воспринимает. Лицо превращается в злую маску, и мне кажется, я ору на пальму. Такое же бессмысленное занятие.

– Ты невозможна! – ругаюсь я.

– Скучный и старый! – фыркает она, а я невольно усмехаюсь.

Да уж, когда тебе пятнадцать, все, кто старше шестнадцати кажутся старыми. А я в свои почти двадцать три вообще древний мамонт.

Как же она похожа на Каро… Замкнутая, злая и сильная. Когда вырастет, будет красивая. Пока же просто хорошенькая, если, конечно, этот эпитет применим к черту с косичкой. Элина, как и Каро, сирота. Но если Каро воспитывал шэх, то Элина на воспитании у бабушки. И это заставляет меня относиться к девчонке с особенной нежностью.

У Элины тоже был брат-близнец, как и у меня. Но потеряла она его раньше и не по своей вине. Два года назад родители и близнец Элины Теа разбились. Элине на память о трагедии достался экзоскелет на ногу, который она вряд ли когда-нибудь снимет.

У нее нет моих сил и дополнительного источника магии. После случившейся трагедии я изучил очень много источников и понял. Я бы никогда не справился сам. Бабушка, шэх и я, – мы ошибались. Всегда нужна жертва, своих сил не хватает. Даже созданный накопитель не сработает. Именно поэтому так мало прецедентов, а те, кто смог стать с экзоскелетом единым целым, встречаются крайне редко. Они пожертвовали кем-то, чтобы стать здоровыми. Или неосознанно, как я, или четко зная, на что идут. Кем-то, у кого была такая же магия, как у них. Родителями или братьями, реже – детьми.

Это страшно. И возможность передвигаться без боли этого не стоит, потому что, оказывается, душа болит намного сильнее.

Мне жаль, что я слишком торопился жить. Настолько, что обрек на смерть самого близкого человека. Я никогда не смогу искупить эту вину. В тот день погибнуть должен был я, а не Кит.

Впрочем, я бы остался жить. Да в виде искалеченного овоща, который даже в новый экзоскелет запихнуть бы не вышло. Но это была бы разумная плата за самонадеянность. А так я жив, а вот Кит? Кит нет, как и бабушки.

Мирс Валери сказала, что просто пришло ее время. Но я знал, это время сократил я. Сначала смертью Кита, а потом своим отъездом.

Я даже на похоронах не был. Думаю, все посчитали, что я полный мудак, но по факту я просто находился в таком месте, которое позволило мне переосмыслить свою жизнь, принять случившееся и осознать, куда двигаться дальше. Я не мог покинуть его в течение года. Таково было условие. И то, что я не смог проститься с бабушкой еще один мой крест.

Занятие на берегу заканчивается. На пляже начинают собираться родители. Передав им детей, я медленно бреду по кромке воды к своему дому. Точнее, к тому месту, которое я привык называть домом. Это маленькое бунгало на самом берегу, гамак, подвешенный между двумя пальмами, и припаркованная рядом старая оса. Передвигаться по острову на магмобиле бессмысленно.

Я не взял ни копейки из причитающегося мне наследства. Считаю, что недостоин. Может быть, когда-нибудь я придумаю, как им распорядиться, но пока меня вполне устраивает крыша над головой, закаты и соленый бриз. Когда в душе выжженная пустота, мирское перестает иметь  значение.

Ты ешь, чтобы не ослабнуть, спишь, потому что этого требует организм. Кровать и простая еда – все остальное неважно. Ну и гамак – моя единственная слабость. В миг, когда монарканское солнце падает в воду,  я чувствую себя почти счастливым.

Каро

Комната вокруг меня пылает. Горят шторы и кровать. Мои руки тоже в огне. Это страшно, это мучительно страшно, но я не кричу. Просто не могу выдавить из себя ни звука. Боли не чувствую, только решимость. Мне нужно спастись.

К окнам не подойдешь. Несусь в ванную и открываю краны, а пламя спешит за мной, пожирая все на своем пути. Если не сбегу, оно поглотит меня целиком.

Запрыгиваю в ванну и с головой погружаюсь в воду. Подсознательно понимаю: только так могу спастись от бушующего вокруг пожара. Если хватит воздуха в легких. Но я в этом не уверена. Голова кружится, дыхания не хватает.

– Каро, да чтоб тебя! – Голос прорывается откуда-то издалека, словно из другого мира. И сначала пугает, а потом я начинать по чуть-чуть приходить в себя.

Меня подхватывают под руки и тянут вверх из холодной воды. Мне плохо, в легких вода, поэтому я задыхаюсь, кашляю, пытаясь получить доступ к кислороду.

– Ну все же! Я думал, все закончилось!

Откашлявшись, судорожно хватаю ртом воздух. Зуб не попадает на зуб, голова кружится, а дыхание с хрипом вырывается из легких.

Мне холодно, меня трясет.

Энджел помогает выбраться из наполненной ванны. Вода уже переливается через бортик на пол, снова будут претензии от соседей снизу. Эта мысль мелькает неожиданно, устанавливая связь с реальностью и окончательно убеждая меня, что все случившееся – сон. Очередной дурацкий сон, мешающий жить.

Я в тонкой, промокшей ночной сорочке, с волос капает вода… И как всегда, после кошмаров я плохо соображаю.

– Что на этот раз? – ласково спрашивает Энджел и тащит меня в комнату, прижимая к себе.

Его сердце бьется размеренно, движения плавные и неторопливые. От парня исходит абсолютное спокойствие, которое передается и мне. Я ценю его именно за то, что он может уравновесить меня. Иногда кажется, что Энджел слишком отстранен и не способен переживать полную гамму эмоций, но для меня это плюс. Не хочу качелей. Эндж – нерушимая скала, за которую я цепляюсь после своих кошмаров.

Вода течет на пол, на самого парня, и вряд ли ему приятно, но он сгружает меня на кровать и вытирает огромным махровым полотенцем. Заворачивает в плед и отлучается на пять минут на кухню, чтобы сделать чай. Привычный ритуал.

Кошмары начались у меня сразу после смерти Кита, но если у нормальных людей они со временем прекращаются, то у меня – нет. Все начало выходить из-под контроля примерно через год после трагических событий. За несколько недель до знакомства с Энджелом я первый раз начала ходить во сне. Это был мой способ противостоять кошмарам. Мой организм решил именно так. Потом кошмары стали более реалистичными, всегда связанными с огнем, а мои действия – все более опасными для меня и для окружающих.

Я была в панике, и только сильный маг-менталист, с которым Энджел свел меня гораздо позже, пояснил, почему так происходит. Такова реакция моего организма на стресс. Не только болезненное расставание с Даром и смерть его брата, но и тяжелое детство, слежку маньяка во взрослом возрасте. Просто в определенный момент мой дар начал работать против меня. Именно он заставляет верить в то, что кошмары реальны.

Психотерапия помогла. Ну, я так думала. Последний кошмар был три месяца назад, и, честно сказать, я надеялась, что поборола этот ужас. И вот теперь снова сижу растерянная и пью горячий чай с каплей коньяка и магией, который сделал Энджел.

Как всегда после кошмара, чувствую себя несчастной и потерянной.

Энджел обнимает меня и говорит, что все будет хорошо.

– Хочешь, спою? – спрашивает он, устроив подбородок у меня на макушке.

И я киваю, глотая слезы.

Энджел начинает петь. Тихо, только для меня. В его голосе нет хрустальных колокольчиков – они для сцены. Голос низкий, бархатный и волнующий. Энджел на сцене и рядом со мной – это совершенно разные… даже не люди. Существа.

У него медные волосы, смуглая ровная кожа и яркие голубые глаза. Я бы хотела, чтобы глаза были другие. Например, зеленые. Ему бы пошло. И он не напоминал бы мне про прошлую, сломавшую меня любовь.

Спать ложиться смысла нет, через два часа нам в любом случае вставать. Нас ждет путешествие в Монарко. Поэтому мы перемещаемся на кухню, где сонный Энджел с растрепанными волосами и в одних низко сидящих на бедрах брюках варит кофе. В старинной турке, которая совершенно не подходит к его современной кухне в одном из пентхаусов нового района Горскейра.

Не хочу думать, что по соседству квартира Дара. Раньше я надеялась, что непременно как-нибудь встречу его. Но потом поняла: нет. Дар вычеркнул меня из своей жизни. А значит, мне нужно сделать то же самое.

Я научилась бороться с кошмарами и жить практически нормальной жизнью. Делать вид, будто сны ровным счетом ничего не значат. Маска на лицо, макияж, капелька любимых духов за уши – и я готова к приключениям. И даже думаю о предстоящем отпуске с приятным волнением, выкинув из головы минувшую ночь, как нечто незначительное.

Сегодня мой выбор – облегающее платье без рукавов золотисто-бежевого цвета, практически в тон моего загара, босоножки на каблуке и шляпа с большими полями. Посмотрев в зеркало, я с трудом нахожу в отражении ту дерзкую девочку, которая поступила в элитный колледж магии по гранту.

За последние годы я тесно сдружилась с Марой, а когда начала выходить в свет с Энджелом, стала более женственной. Не могу сказать, плохо это или хорошо. Определенно мягкость мне к лицу. Я уже не бью за косой взгляд, я умею держать себя в руках и наслаждаться красивыми вещами. И жадными взглядами.

Наверное, я просто выросла.

Я все еще опасна, но не бесконтрольно. Спортивную карьеру я закончила в этом году. Это не прихоть, просто получила своего золотого феникса на тогу, заняла титул, к которому шла столько лет, и поняла, что мне больше некуда стремиться. Все вершины покорены.

Нет, цеуньши по-прежнему занимает огромное место в моей жизни. Без тренировок я не могу. Иногда я помогаю шэху и тренирую мелочь. Но тренирую только последний год. После того как из-за Дара в нашем зале погиб его брат-близнец, отношения с шэхом стали холоднее.

Мне кажется, он так и не простил меня. Точнее, он никогда не ставил произошедшее мне в вину, но это я была причиной поступка Дара. Это я была причиной того, почему шэх изменил своим правилам и начал тренировать адреналинщика. Возможно, простить он не мог не меня, а себя. Не разгадал, не предусмотрел. Но к детям он не подпускал меня долго. Мотивировал свое решение тем, что я все еще нестабильна.

Возвращение маньяка и трагедия с Даром действительно подкосили меня. И только благодаря Энджелу я начала понемногу возвращаться к жизни.

Сейчас учеба закончена, и мне нужно определиться, каким будет мой дальнейший путь. У меня есть несколько предложений, но ко всем не лежит душа.

Меня зовет Мара. В команду ее отца нужны менталисты, а менталисты с навыками боя – вообще на вес золота. Это денежно, престижно, но не мое.

Меня готов принять шэх. Да, официально и в свой клуб. Пожалуй, это мне по душе, но там я всегда буду его тенью. Этот выбор самый очевидный, но бесперспективный и, наверное, скучный.

Меня зовет Энджел, хочет, чтобы я помогала ему. Расписание, графики, гастроли. Быть с ним рядом круто, но быть его тенью… Нет, я не хочу становится ничьей тенью. Как хорошо, что впереди еще две недели, за которые я могу сделать выбор, потому что пока я в растерянности.

 На окраину города, к огромному современному терминалу нас отвозит водитель на дорогом, но безликом черном магмобиле. Мы минуем обычную шумную очередь и входим через отдельную дверь. Здесь маггайды свободны, и мы можем перенестись практически мгновенно, так как записаны на определенное время.

Оформление документов занимает не более пятнадцати минут, и мы проходим через молочную дымку магического лифта в удобную кабинку. Тут два кресла, пристяжные ремни. В помещении гаснет свет, и Эндж берет меня за руку, помня, что замкнутые помещения и темнота вызывают у меня панику. Но правда в том, что огня сейчас я боюсь больше.

Короткое помутнение сознания, накатившая тошнота, миг свободного падения, – и свет вокруг нас зажигается уже в Монарко.

Когда выхожу, голова немного кружится, а в мышцах слабость. Мне кажется, это не такая большая плата за мгновенную транспортировку на несколько тысяч километров. Тут даже воздух другой. Пахнущий солнцем, морем и пряностями.

Глава 2

Монарко – рай на земле. Песчаные пляжи, расслабленные люди, зелень. Тут такое яркое небо и ослепляющее солнце, что картинка вокруг кажется нереальной, особенно для человека, который всю жизнь провел в окрестностях унылого серого Горскейра. С его вечными туманами, дождями и низкими, скрывающими солнце тучами.

– Ну, как тебе?

Мы с Энджелом выходим из маггайда, взявшись за руки. На душе спокойно, словно все мои кошмары и душевные травмы остались за границей перехода в Горскейре.

На Энджеле солнечные очки. Легкий ветер треплет его яркие медные волосы, которые не мешало бы подстричь. Мой Ангел – красивый. И мне непонятно, почему на выступлениях он всегда прячется под маской. Мне кажется, это преступление – прятать такое лицо. Впрочем, в этом есть определенный смысл. Не скрывай он свою личность так тщательно, сейчас мы вряд ли бы могли отдыхать, не опасаясь толп поклонников.

– Я влюблена в это место! – признаюсь, оглядываясь по сторонам.

Сзади двое мужчин в униформе несут наш багаж, и мне хочется пищать от восторга, потому что наши вещи пакуют в обтекаемый открытый магмобиль красного цвета. Он словно создан специально для Энджела.

– Мы поедем на этом?

– Для лучшей девушки – лучшие решения! – белозубо улыбается он.

Это моя первая поездка на магмобиле с открытым верхом. В Горскейре постоянно дождь, и ради редких солнечных и теплых дней даже самые богатые люди не покупают себе игрушки, подобные этой. В нашем климате это бессмысленная трата денег.

Зато в Монарко такой автомобиль более чем уместен. Прыгаю на переднее сиденье, на миг забыв, что теперь я взрослая и почти леди. Мне не пристало перемахивать через дверь, но я не могу не позволить себе эту маленькую шалость. Здесь все располагает!

Энджел смеется и качает головой, но мой подвиг не повторяет. Спокойно открывает дверь и садится за кристалл управления. Мы мчимся сначала по трассе, а потом по золотистому пляжу в сторону горизонта, где-то там нас ждет арендованная Энджелом вилла.

Монарко – остров, и он относительно небольшой. Здесь почти нет местных, только отдыхающие и обслуживающий персонал. Ну и люди, которые проходят сложную реабилитацию после травм. Те, у кого на это хватает денег. Монарко всегда славился своими артефакторами и нетрадиционной медициной.

Мы минуем пансионаты, красивые ухоженные аллеи и попадаем в небольшой город. Защищенная территория. Отмытые до блеска улицы.

Это город-курорт для богачей. Дорогие виллы, несколько реабилитационных центров и домики поменьше, в которых живет персонал. Они расположены на отдалении от пляжа, за исключением нескольких на самом берегу.

Создается впечатление, что эти строения возникли тут намного раньше, чем сам город-курорт, поэтому сейчас домики смотрятся немного неуместно, словно выдернутые из другой реальности.

Наша вилла, которую Энджел арендовал на две недели, находится почти сразу за ними, дальше по пляжу. Тоже небольшая, но современная, со своим бассейном и верандой, уходящей в море. С собственным заходом и панорамными окнами.

Рай. Если бы я представляла, что где-то на земле есть такое место, мечтала бы о нем всю жизнь. А сейчас просто распахиваю панорамные окна и выхожу на веранду, вдыхая морской воздух. Смотрю вдаль на волны и одинокого серфингиста где-то на горизонте. Силуэт постоянно скрывается в волнах, а потом сверкающая магией доска снова оказывается на гребне.

– Увидела что-то интересное? – спрашивает Энджел, подходя ко мне со спины и обнимая за талию.

– Думаю, хочу я попробовать или нет? – показываю в сторону смельчака, покоряющего волны.

– А почему бы и нет? – спрашивает он. – Мне кажется, у тебя все получится. Здесь нужно умение держать баланс, магия и хорошая физическая форма.

Дар

Сегодня особенно хороший день. Солнце не жарит слишком сильно, ветер не швыряет в лицо пригоршни песка. Детей я распустил, индивидуальных тренировок нет, и берег полностью в моем распоряжении. Есть несколько отдыхающих, которые лениво валяются в шезлонгах. Как минимум трое из них пришли полюбоваться на меня на доске.

Богатые мамочки с детьми. Обеспеченные мужья отправили свои вторые половинки отдыхать и набираться сил и здоровья в Монарко, не подозревая, как именно дамы предпочитают развлекаться. А может быть, и подозревая.

Такое встречается сплошь и рядом. В высшем свете договорные браки норма. Главное – соблюсти приличия и чистоту крови, а в остальном каждый живет так, как хочет. Вот и развлекаются скучающие аристократки, как могут.

У каждой есть личная вилла, собственный заход в море, бассейн и прочие блага цивилизации, которые мне кажутся излишними в раю. Но на личном пляже определенно сложнее встретить накачанного загорелого магсерфера.

Не то чтобы я тут один такой красавчик, но обычно все собираются на этом пляже. Просто сегодня штиль. Для меня, как для мага-стихийника, это не проблема. Лед и огонь – опасное сочетание.

И трагичное. Брата нет вот уже почти четыре года, а его магия осталась. Это не магия ветра, но создать волну мне под силу. А остальным – нет, поэтому из компании взрослых, любящих постоять на гребне волны, я сегодня один. И это кайфово.

Скидываю рубашку. Оставшийся экзоскелет выступает только на руке, как вечное напоминание о том, чего мне стоило освобождение. Я дорожу этой своей частью, хотя, пожалуй, сейчас моих сил бы хватило на то, чтобы от нее избавиться.

Но я не буду. Это не позволяет забыть о том, что никогда нельзя идти к своей цели напролом. Всегда нужно помнить о цене и не дергаться, если не готов ее заплатить.

Спину обжигает жадный взгляд. Для тридцатилетних скучающих аристократок я – нищий мальчик, которого прикольно снять. То, что я не реагирую на их призывы, раззадоривает дамочек еще больше. Только вот они видят лишь оболочку, не догадываясь, что первые девятнадцать лет своей жизни я провел в их среде. Знаю, что такое пресыщенность, меня не заманишь сиянием бриллиантов, я вижу усилия бьютимагов, а еще в моем сердце навсегда она – дерзкая, наглая, сильная и… не моя. Все остальные с ней не сравнятся, а значит, смысл?

Только вот мы – слишком убийственное сочетание. Нам нельзя быть вместе, а я в принципе не имею права быть счастливым.

Вскакиваю на доску и с порывом ветра взлетаю на волну. Тут я чувствую себя свободным и беспечным, как раньше. Ну, насколько это возможно.

В воде провожу около часа. Мышцы болят, тело пощипывает от соли, а волосы стали жесткими и свисают на глаза солеными сосульками. Моя кожа давно стала бронзовой, загар на пропитанное потом и солью тело ложится моментально.

Забираю доску и рубашку и направляюсь в сторону своего бунгало, назвать домик виллой язык не поворачивается. Прохожу мимо двух молодых женщин на шезлонгах. Знакомые лица. Они тут уже около месяца. Оливия и вроде бы Клэр. Не помню. Их дети – мальчик и девочка лет шести – играют тут же под соломенным зонтиком.

– Дар! – зовет Оливия низким, с хрипотцой, голосом.

Красивая. Чем-то похожа на повзрослевшую версию Каро. Черные блестящие волосы, идеальная фигура с красивыми изгибами и голодный взгляд.

Вот взгляд на Каро совсем не похож.

Останавливаюсь и смотрю ровно, с вежливой улыбкой.

– А что нужно, чтобы взять у тебя индивидуальный урок? – спрашивает она. Ее поза, взгляд, улыбка – все это не оставляет сомнений в ее истинных намерениях.

Пожимаю плечами и уклончиво отвечаю, скорее набивая себе цену, нежели категорично отказывая:

– Как правило, я занимаюсь с детьми.

– А в исключительно случае?

– В исключительно случае можно.

Почему нет? Деньги нужны. Я принципиально живу только на то, что заработаю. Вот такое смирение души и тела. Прими я наследство, мог бы купить половину острова. На другую не то чтобы денег не хватило бы, просто там уже все выкуплено желающими. Они не продадут.

– Отлично! – Она кивает с видом победительницы. – Приходи тогда вечером…

– Вечером на магсерфе не катаются, – хмыкаю я, старательно игнорируя намеки.

– У нас сегодня большая вечеринка, можно отдохнуть на берегу…

– У меня и так весь день – отдых на берегу.

– Хорошее вино, хорошая компания… Заодно обсудим стоимость индивидуальных занятий… – продолжает она невозмутимо.

Знает себе цену. Уверенная и цепкая. Неинтересно. Но вечеринка? Индивидуальные занятия… почему бы и нет? Я очень давно никуда не выбирался.

Каро

Мир прекрасен, убеждаюсь я, накупавшись в теплом море и устроившись на шезлонге. Солнце обжигает кожу, но я не боюсь сгореть. Мне слишком хорошо, и я верю в зелье Энджела от загара. Я не помню, когда в последний раз была настолько расслабленной, когда напряжение уходит из каждой мышцы. Растекаюсь киселем, и это блаженное состояние. Почему раньше никто не сказал, что после тяжелого тренировочного сезона надо ехать сюда? «Потому что у тебя не было на это денег, Каро», – отвечаю сама себе очевидную вещь.