Российские колокола
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Российские колокола
II. Под Змеиною горой…
Призвание варягов
Русь глядела на север, на юг и на запад,А с востока текли на неё племена,И наживы, и гари дурманящий запахНа раздолье степном обрывал стремена.В разоренье жила, в стыдобе и позоре,Вечно предана, продана, вечно в беде;И струилось слезами горчайшее гореУ печальных мужей по седой бороде.И коптила быков, да не ведала сыти.Вороваты, продажны и лживы князья;И варягов зело умоляла:– Придите!Нам без власти разумной да честной – нельзя!А варяги, что морем ходили бездомно,Не считая смертей, не пугаясь утрат,Не надеясь на поле, на падшие зёрна,Были сами надёжны, как друг или брат.И дубовым кормилом в ночи шевелили,То звезду расплескав, то луны зачерпнув,И волна, рассечённая, брызг изобильемОсвежала орла деревянного клюв.А под солнцем по борту щитами сияли,И победные копья стояли торчком,И не смели к могучим приблизиться дали,И спешил расступится лесной окоём.И на зов поспешали, суровые, в силе,Потому, что и Киев в крови, и Валдай,Потому, что варягов на Русь пригласили,И зарю распахнули. И крик:– Воладай!Днепр играет по борту лохмотьями пены.И разбиты хазары у стен вековых.А варяги суровы, горды и надменны,И уже презирают холопов своих.Печали святогора
Шлем в ручей обронил. Меч сменял на топор.А копьём обветшалую кровлю подпёр.Всё на свете проспал, проиграл, прокутил.На Савраску взобрался и вовсе без сил.На коне выезжает седой Святогор.Старику и трава, и деревья – в укор.И выглядывал люд из бревенчатых изб:Мол, и мы погулять да развлечься могли б,Мол, и нам богатырский знаком аппетит.Да и сон богатырский кому повредит?И по что нам такого кормить, ублажать,Если не с чем уда лому двинуть на рать?Хоть и свалит шеренгу, ладонью рубя,Семерых не нанижет, коль нету копья,А поскольку в пропаже высокий шелом,Нечем даже боднуться с нахальным врагом.Где ты половцев страх и ногайцев гроза?И молчит Святогор, и отводит глаза.Стыдно вспомнить, как буйствовал в пьяном поту,Как из пола кухонного выдрал плитуИ под голые крики: «Пожар!.. Караул!..»На соседскую баньку в сердцах зашвырнул.Из хоромов на площадь повытолкав пир,Медовуху бадейкой трёхвёдерной пил.А с женою, ему телесами под стать,Развалил на дубовых подпорах кровать.Догадался, скромняга, на печь перелечь,Покряхтела под ними и рухнула печь.В степь ночную сбежали:– Земля, потерпи! —И под вечер проснулись в объятьях степи.Эй, Савраска, полегче в дозоре ступай,Закраснелся цветами земной каравай.Загудела пчелиной работой заря,Чтобы пасечник борти проведал не зря.А врагов не подпустит суровая мгла,Та, что хмурой чертой по степи пролегла.«Под Змеиною горой…» (2009)
Под Змеиною горойВ логове змеиномЖили ветер гулевойС непутёвым сыном.То-то страсть у них былаСвязывать, кто волен,И срывать колоколаС белых колоколен.И в размахе чёрных крылПроносились в туче,И когтями каждый рылОгненные кручи.И чернел от сажи гусь,Распростившись с далью,И закашливалась РусьЯдовитой гарью,И глядела на враговС грустной укоризной.…Синева без береговНад моей Отчизной!Гость
Синева у небес отгостила,Потянулось прощанье на юг.И полапал речушку ЯрилаТак, что хрустнул излучины лук.Крыша крыльями хлопнула, взмыла,К перепёлкам спорхнула на луг.А в разломе жестоком стропилаВетер золотом выстелил вдруг.Что за ветер? Повадкою странен,Постучался в оконный откосЗычно так, будто цепом крестьянинНа подворье молотит овёс.До забытого всеми погостаГул домчался. Расслышали, чай?– Эй, хозяин, заморского гостяНа пороге высоком встречай!И по древней, по дедовской вере,Не промешкав, на первый же стукОтворились скрипучие двери,Вспыхнул свет в очаге и потух.С полки на пол свалилось лукошко.Пёс ощерил косматую пасть.И, метнувшись по горнице, кошкаНа трубу сатаною взвилась.Подан страннику ковшик водицы,Приготовлены ужин, ночлег.Отвечали шагам половицы,Что, казалось, умолкли навек.Печь, что в праздности чревом рассохлась,Как безмужняя баба-вдова,Пепел выдула, битые стёкла,Зажевала сырые дрова.Не иначе порадует хлебомВся в разломах и трещинах печь,Если к речке склонившимся вербамОт потравы хоть струйку сберечь,Если суслик хоть малую горсткуНа кутейный уступит замес,А пчела – поминального воску,А чулан – решето для чудес.Может быть, оживёт и деревня,Если мёртвый задвигался дом,А в саду зашептались деревья,И нырнул журавель за ведром?..Но, по кровлям худым прокатившись,Заглянув за хлева и в амбар,Ветер сделался пасмурней, тише;Дунул, плюнул и в поле пропал!Монолог Ильи
Довольно спать богатырю,Работы просит силушка.Любую нечисть оборю,Да вот сперва уговорюТвои сучки, дубинушка!И снова смаргиваю щепыКосым ударом топора;Не выдержат стальные крепы —Шеломы посбиваю с репы,Унять кромешников пора.Пущу шаги звенящим лугом,Дубину на плечо взвалив.Под горку, в горку, по яругамПройду тропой, где зверь не пуган,На крик и стон родной земли.Лугами тёмными пройду,Полями невесёлыми,В пути замыслив на ходуДубиной расплескать беду,Стоящую озёрами.По городам, где Змий ПоганыйГлухую поселил беду,По деревенькам бездыханным,По чёрным выжженным полянамС дубиной на плече пройду.И перед лесом, тёмным, хмурым,Стоящим сразу под горой,Чтоб не споткнуться на смех курам,Я помолюсь на дальний Муром,Готовясь к схватке боевой.Не выдаст правая рука,И левая потешится.Уж бить – так бить наверняка!Намну, поганому, бокаРазбойничку… Почешется!Тоже Божья тварь…
Под ногами ощущая землю,Чуя небеса над головой:«Нет! – кричу склубившемуся Змею, —Понапрасну, зверушка, не вой.Не топчи траву когтистой лапой,Пламенем дубраву не крушиИ девчонок нашенских не лапайВ сумрачной ореховой глуши.Ну, а если учинишь насильеУ слезящейся Плакун-реки,Чёрные пообрываю крылья,Огненные вырву языки.И уже не взвоешь, не залаешь,Но, влача хвостистый свой позор,То-то побежишь, заковыляешь,Уползёшь в ночные бездны гор.И, к пещерному склонившись устью,Как случалось не однажды встарь,Вслед тебе вздохну с наивной грустью:„Тоже жалко, тоже – Божья тварь…“»Песня Садко
Ильмень-озеро, выпей сушь,Ильмень-озеро, сведай дичь,Разыщи, где свивался уж,Расскажи, где скрывался сыч.Дай мне жаркой грозы настой,На простор впусти кораблиИ русалочьей красотойГубы, губы мне опали.Ильмень-озеро, отвечай,Ильмень-озеро, говори:Или сам не пришёлся, чай?Или скудны мои дары?Или песне моей не рад?Или чёрный пасёшь недуг?Или я для тебя не брат?Или ты для меня не друг?Голова твоя рыбья, Царь,Не сумеет уразуметь,Что Краснава – красна с лица,А душою – черна как смерть.Ты не ведаешь, рыбья кость,Что, заехавший далеко,Я на родине только гость,Новгородский купец Садко.Что отмерены мне шелка,Что отсчитаны мне рубли,Что гуляют, к щеке щека,По морям мои корабли.И не жареного гуся,Не сердитых небес Перун,Прихватил с собою гуслярУдалую седмицу струн.Ильмень-озеро, я спою,Ильмень-озеро, на мотив,На который кладут зарю,Кровли храмов позолотив.Нищая артель
Нас из глины, из глины слепили.Потому и таращим глаза,И бредём вереницей – слепые,С кем-то ссорясь, кому-то грозя.Умилением бельма слезятся,Приоткрыты слюнявые ртыИ на брань, и на смех оборванца,И на окрик чумной пустоты.О ночлеге ли жалобно просимИли ищем пролома в стене,Но, привратницей изгнаны в осень,Ковыляем по мёртвой стерне.Лишь бы в рот не забили подошвуИ увядших не вырвали век,И, шутя, не поставил подножкуМимохожий дурной человек.Поводырь наш и трезв, да не слишком.Над убогой артелью смеясь,Шебутной и зловредный мальчишкаЗавалил-таки братию в грязь.Так бредём, спотыкаясь и плача,Подбородки худые задрав,И чужая нам светит удачаСквозь листву разогретых дубрав.И, обобраны лихостью ветра,Ковыляем – слепец за слепцом…Но нежнейшую музыку светаСладко чуять дрожащим лицом.Матрёна Иванна
Под стать простоте сарафаннойПлатка чесучовый лоскут…Старшую – Матрёной Иванной,Матрёшками – прочих зовут.Неважно, которых годочков,Умели бы в прятки играть.Глазёнки продрала и – дочка.Пелёнки стирала и – мать.Народец смешной деревянныйВсегдашних исполнен забот —Детишек рожать и полянойРаспевный водить хоровод.И всякой к обеду – по ложке,И всякой под сердце – дитя.И шьют распашные одёжки,Иголкой по стёжке ведя.И пялятся дружно в окошкоНа санную даль за рекой,Где утро выходит – матрёшкаИз ночи – матрёшки другой.И в смене времён непрестанной,Всех скопом под сердцем нося,Добрейшей Матрёной ИваннойСклоняются к ним небеса.III. Колокола
(Поэма)
И была здесь злая и великая сеча для немцев и чуди, и слышен был треск ломающихся копий и звук от ударов мечей, так что и лёд на замёрзшем озере подломился, и не видно было льда, потому что он покрылся кровью.
Н.М. КарамзинРубите избы, правьте косы,Коптите впрок окорока.Я – ваш язык медноголосый.Вы слышите?.. Колокола!Клюкой игумновой разбужен,С полатей скатываюсь бос,Бегу, расталкивая служек,На колокольню! На помост!Кричу, захлёбываясь стужей…Беда, беда пришла на Русь…И свищет колокольный ужасПо куполам – как раззвонюсь!Пожаров красноклювых гусиВытягивают шеи! Мгла!Свирель молчит, разбиты гусли.Вы слышите?.. Колокола!1Спешили рыцари-магнаты;Огнём и тяжестью мечейКрестили Русь… Блистали латыИз-под летящих епанчей.В галоп, в галоп!.. На перегонеРога мелькали под луной;И пламя изрыгали кониИз пастей, взнузданных бронёй.А следом… Угл и на рассвете.Раскинув руки, за прудомКрестьянка на снегу… И дети,В колодце схваченные льдом.2Гудела Русь колоколами!..И, Божий гнев смягчить дабы,Стучалась истовыми лбамиСвятым угодникам в гробы.С гонцом, пригнувшимся над гривой,Копытила просёлков грязь…– От нелюдей бранелюбивыхОборони, надёжа-князь!3Но ведь была весна, и былоСинё-высоко на Руси.Мотала головой кобыла,Резвясь у снежной полосы.В опочивальне князь удалый,Обласкан первым вешним сном,Спал сладко… И звонарь – ударил!Аж колокольня ходуном!4И прокатился гром набатный!Тревоги колокол святойВ курные избы и в палатыВломился медною пятой!И боевым вскипел задоромПосадский люд. А у рекиСоюзных городов полкиУже вставали за собором.Гудели под стеной кострыВ отраду прибывавшей силе:Владимир, Суздаль… И в котлыСтряпухи дотемна звонили.5От новгородских чутких башен,Полками выпрямив версту,Воителем входил в веснуМужик-народ, землёй пропахший.Над строем плыли топоры.Качались ратники верхами,Коней тяжёлыми рукамиУдерживая до поры.За кряжем князь укрыл дружинуНа озере Чудском, в глуши.А пахари на лёд сошли…Псам окаянным на поживу?6Армяк, тулуп: к плечу – плечо,Взбодрённое морозцем ранним,Не на потеху, а для браниСбивало стенку мужичьё.Проворно строились, без крика.Кто побойчей, вставал вперёд.Упругими волнами скрипаПод войском прогибался лёд.Переминались ополченцы…На битюгах – по целинеВ крестовой рыцарской броне,Взрывая снег, скакали немцы.7Строй лучников внезапно ожил.Но через тучу светлых стрел,Как вепрь – через весенний дождик,Ливонский орден пролетел.Как пара рек подземных сшиблисьДве страшных силы. За бугромОтдалось. В небесах ошиблись?Без молнии раздался гром?Отброшенный ударом копий,Передовой смешался ряд…Антихристы!.. И голос скорбиПоднялся горлом как набат.И клич прошёл над нашим войском,И – хлынул мутною волнойГневящегося беспокойстваПеред кровавою виной.8Стеной на дьявола восстали!По скулам выгнав желваки,Как проросли – не отступалиПрижимистые мужики.В дубьё и петлями арканов,И косами, взмахнув вольней,Срывали чёрных истукановС железных пляшущих коней.Но вот один, другой промешкал.А грудь открыта – по копьюСползают, с дикою усмешкойОплошку угадав свою.9В мученьях, разодрав покровы,На церкви дальние крестясь,Полёг народ… Теперь вы – вдовы!Пора дружину в дело, князь!Князь, поспеши!.. Звоню, лютуюВ кольце сомкнувшихся врагов,Бросая булаву литуюНа чернь магистерских рогов!Не выдай!.. И вдали блеснулиМечи в былинной наготе.И лязг. И звон. И в диком гулеКолокола святые – те!10Упёрлись рыцари быками.Но дрогнула твердыня вод,И, разбегаясь пауками,Пошёл трещать под ними лёд.И грянули с коней тяжёлых,Прочь выпуская повода…Как будто прокатили жёрнов,На лёд нахлынула вода.Под тяжестью вооруженьяСкользили в темень! В некуда!..Как выбраться из окруженьяВзыгравшего весною льда?!11Возликовала, славя Бога,И князя чествовала Русь;Как с поля снег – сошла тревога,Успеется… Полезут пусть!И по базарам новгородскимХвалилась хлебом и вином,Брюхатая Толстым и Горьким,Иваном Грозным и Петром.12Куда идёшь, родная, нынче,Закинув лапти на плечо?И по снежку тебе привычно,И по песку не горячо.В тайге скиталась ли с медведем,К морям ли утицей плыла,Рвались с подвесов буйной медьюТебе вдогон – колокола!А всё душою незлобива,А всё к расслабленным добра.Споёшь ли – подпевает нива,Вздохнёшь ли – загудит гора.Насадишь лес по бурелому,К заветным выйдешь берегам…Не верь волшбе и слуху злому.Ты слышишь?.. Верь колоколам!IV. Полонянка
И бысть плачь и вопль по всъмъ градомъ и по сёломъ… на Русскую землю приидоша бесчисленное мно жество, яко прузи траву поядающие, тако и сии сыроядци христианский родъ потребляющее.
Из тверской летописиПахарь
Не запела ещё птаха,Ещё ветер не подул,Как заслышал в поле ПахарьКочевой бегущий гул…Понудив быка сурово,Зашагал из края в край:– Копьями поганых сноваОбернётся урожай?Рухлядь посгребут в охапку?..Ну, а полюшко врагуНе умчать, как лисью шапку,Подхвативши на скаку…На рогаль сохи бодливойГрудью приналёг слегка.Рядом внучек с веткой ивыШёл, постёгивал быка.Грязновато-мутным валом,Словно в паводок вода,На восходе бледно-аломЧерез Русь текла Орда.Мчались скошенные набокИ росли до облаковТени от мохнатых шапокИ железных шишаков,Поднимались клубы праха,Перемешанного с тьмой…И велел мальчонке ПахарьОтогнать быка домой.Приложил к землице ухо,Чутко вслушался в рассвет.И услышал, что разрухаЗа Ордою скачет вслед.И услышал – поприжала,И услышал – носит мглаКрасный колокол пожара,Похорон колокола.Степь. Кулик над степью свищет.Клики войск. Щитов удар…Что ещё он там услышал?Но зерно земле отдал.Ольха
Искусней любых рукоделийС прожилками лист лопуха.Мне все имена надоели,Твоё непривычно – Ольха!Царица весёлости птичьей,Почувствовал нежность, смеюсь…Не сказка, а древний обычай,Где ты – полонянкою, Русь.Не сказка, а горькая небыль.Свет ясного солнца померк,Тревогой ударился в небоСтепей лошадиный набег.Спастись от беды невозможно,И Русь в забытьи – на века.Грохочет безглазая кожаНа чёрной лесине древка.Снимаются с озера птицы,Ветшает покинутый кров,Густеет в коровьем копытцеНе дождик, а тёмная кровь;Леса захлебнулись пожаром,Орда унавозила брод…Не ветер поёт по амбарам,А голод когтями скребёт!И головы мёртвых, как дыни,Долбит на пиру вороньё.И вновь на галопе ордынецБросает и ловит копьё!Спастись от беды невозможно,Но выстоять, выдержать лишь…Грустишь с лопухом подорожным,С Ольхой придорожной грустишь.Царица весёлости птичьей.Почувствовал нежность, смеюсь…Не сказка, а древний обычай,Где ты – полонянкою, Русь.Меч князя
Брань славна луче есть мира студна.
Юрий Всеволодович, великий князь ВладимирскийПоле боя – спящий лагерь,Оба войска полегло…Над усопшим князем АнгелСветлое простёр крыло,Одесную к изголовьюПреклонил чудесный взгляд.Суверенною рекоюРусский двинулся отряд.На щитах угрюмых воев,На хребте понурой ратиБелолик и обескровленКнязь в кроваво-красном платье.От плеча в деснице мёртвойМеч уложен лебединыйНад мужицкою пехотойВ частоколе вил и ливней.Дивной славой меч горит,Проплывая над рядами.И пророчит: «Не преданье,Так страдание сплотит.Чем на вкус поганей зелье,Тем вернее приворот…Не сплотило Русь веселье?Чаша горькая спасёт!..»Самарканд
Шкатулки взяты в торока,Иконы с золотым окладом,Сафьян, парча… Над СамаркандомВерблюдицами облака,Размеренно переступая,Роняют колокольцев звон…Отчизна! Матерь! Русь святая!От Волги твой кровавый стон!Пришла с благословеньем к сыну,Несла в котомке образа…Почтеннейшему армянинуСбывает честь твою базар.Царица в рубище рабыни,Запроданная в дом рабу…Торговец грузит на арбуПропёкшиеся крепко дыни.Кумыс, сверкающий на солнце,Из пиалы широкой пьёт,Халатом вытирает рот…Пьёт!.. Вытирает!.. И смеётся!Но меч, отточенный страданьем,Над благоверным занесён;Вот набежала тень… О давнем,О неизбывном – грустный сон!Пир на поле Куликовом
А. П. Бубнов. «Утро на Куликовом поле»
Возвеселилась Русь и в доброй силеНа ратный пир, на сечу собралась.Уже в ней было что-то от России,И светел был, как именинник, князь.Посверкивая мудрыми глазами,Сошёл с коня, торжественный чуть-чуть,Чтоб наудачу здесь, перед полками,Крутым шеломом Дону зачерпнуть.И волны не отхлынули обратно.На княжеский ответствуя поклон,Узнав ещё не названного брата,С Димитрием облобызался Дон.И выплеснулся к вражеским повозкам,В теченье многоводном расступясь.И пропустил Димитриево войско.И голову покрыл на битву князь.Теснились мы. Примеривались взглядом.Дышали углублённо, горячо.И не было среди стоявших рядом,Кто бы вперёд не выдвинул плечо.Мечи дымились утренней росою.Струилось грозно лезвие реки.И среди копий, наклонённых к бою,Проглянули полтавские штыки.Не в тереме – у сильного в неволе,Не в храме – что без воли тоже пуст,Не за столом, а в пиршественном полеСвоё рожденье праздновала Русь.Сородичи сошлись единым станомОт княжеских сапожек до лаптей.А больше было на пиру незваных,Но дорогих по случаю гостей.Их почестями встретили – не просто,Поили кровью – допьяна причём,«За Русь!», «За князя!» – громыхали тосты,И сабля звонко чокалась с мечом.Стрел лебединых подавалось брашно,И бражники валились тут и там,Покуда брани круговая чашаГуляла по пирующим рядам…Горою пир! Постыдно воздержанье!Позорно – уклоняться от струи!..И вот мертвецки пьяные лежалиУже в обнимку – гости и свои.Иного обнесли ковшом. Немилость?Но тем, кто опрокинулся в закатГлазами вверх, Бородино приснилосьИ в пламени великом Сталинград…Иван Грозный
Русский царь остробородый;Из молитвы да в угар!..Шляхту бил и бил татарИ бояр – о плаху мордой.Женолюб и костоправ,Гордых пригибал насильно.И прибил во гневе сына,Русь к нему приревновав.Люто Родину любил,Обожал её смертельно:Приднепровский чернобылИ лесов уральских темень.Страшный, трудный человек.От его косого взглядаБыл зачат петровский век…Или добренького надо?Упредил в измене всех.Небывалой, видно, силы,Если на душу взял грехМного, мало – всей России;Беспримерно был велик,Если от его раденьяИ замученного крикВозвестил страны рожденье?!«Горожане ахают…»
(1970)
Горожане ахают,Сторонясь…Как обнялся с плахоюЯсный князь.Сковырнулся с кручи,Камнем лёгСтраже под скрипучий,Под сапог…В хохот государыня!Кувырком!Князю ель подаренаНа хором.А его невестушке —Женишок —Из еловой ветошиПосошок!Пишут казаки письмо
И. Е. Репин. «Письмо запорожцев турецкому султану»
Пишут казаки письмо. Смачно, весело, звонко!Кроют владыку турецкого в мать-перемать…Кто же такое султану дерзнёт прочитать?Добрый гостинец прими, воровская сторонка!А дипломатии, ясно, тут нет никакой.Сколько толмач не усердствуй, не сыщет и страха.Клякса, чернила размазаны? Это папахаС хохотом брошена крепкой казацкой рукой!Позубоскалить старшины бывалые рады!Сгрудясь над каждым словцом, забавляется стан.Вместо вечерней молитвы прочти! Столько правдыКто ещё скажет тебе, хмуробровый султан?Ты им ответишь на содранных заживо кожах,На кол сажая и крест выжигая на лбах…Пишут казаки, хохочут… И звякают в ножнахОстрые сабли седых беззаботных рубак!Побасёнки с Ермаком Тимофеевичем
В. И. Суриков. «Покорение Сибири Ермаком»
«Дьяки бают, что – казакИ разбойничал над ширью?Чем отбрешешься, Ермак?»– Больше нечем, как Сибирью!«Царь, он лют и грозен так,Перерубит разом выю.Чем откупишься, Ермак?»– Больше нечем, как Сибирью!«А спусти он злых собакХохотнув зубною гнилью,Чем отшутишься, Ермак?»– Больше нечем, как Сибирью!«А когда подстрелит врагИ в Иртыш спихнёт, что гирю,Чем запомнишься, Ермак?»– Больше нечем, как Сибирью!Смута
Смута правит государством,Смута бьёт в колокола!Раб – не раб, и власть – не властна.Мор и голод. Кровь и мгла.Потеряло твёрдость слово —Изворотливей воды:Вкривь пошло без Годунова,Без Ивановой узды.Ложь по праву самозванстваСпорит с кривдою за трон.Вина подлы. Льстивы яства.Смута. Смутен небосклон.Худ о всем, а нету страха;Всякий – царь, а нет царя;Измочаленная плахаНа подворье киснет зря.Смута ищет атамана,Клич пустила и огонь!Чу?.. Заржал из-за туманаПод седлом шляхетский конь.«Гоноровому» не вновеВоду сабелькой мутить —Как не гарцевать «панове»,Как усишки не крутить?Среди дыма, среди смрадаШарься в тереме, не трусь…Но уже святая правдаПрозвучала:– Гибнет Русь! —И высокое началоК истине воскресших словОполченье собирало,Лютовал набатный зов,Чтоб сермяжные ДобрыниИ потомки КалитыБрались за мечи-дубиныПосле спячки-дремоты.V. Гуляй-город
(Поэма)
1Сожжены Рязань и Тула,Серпухов… Загнав коней,От кровавого разгулаЗахмелел Девлет-гирей.На кулак в гашишной дрёмеБритую склонил главу;Руки хана в перстнях, кормитСнедью царственной сову.Сердца кус кровоточащийРазрывает, обмакнувВ золотой мускатной чаше,И кладёт в горбатый клюв.Запрокидываясь станом,Как фонтаном бьёт вода,Одалиски перед ханомВьются в танце живота.Вздрагивают опахала,Сладкий курится кальян.Боровск, Тверь?.. Калыму мало!Щурится, вздыхает хан.В жемчуге ему приятность,В грудах злата-серебра…Бровью знак. И евнух, пятясь,Жён выводит из шатра.Не до них теперь. Обуза.В клетку прячет хан сову.Крики. Ржанье. Свищут мурзы.Топот. Хохот… На Москву!2Гей, Орда! Табунной силойЧингисхановой пургиРусь обдало… Грабь, насилуй,Вырезай под корень, жги!Рухлядь увязав тюками,Перекупщики пашиРужья хвалят, языкамиСмачно цокают: «Якши!»Расторопнее, чем крыса,Гнилозубый тощий дьякВ погребушке схоронился,Проскользнувши под армяк.Выползать ему не к спеху,Хоть и бьёт дьяка озноб,Хоть и вскидывает кверхуВороватый длинный зоб.Но, когда степная птицаАлую когтит казну,Зёрнышком ли поживитьсяПолевому грызуну?Воробьями под застрехуСтрел пылающих полёт,А блесни Москва – как серьгуХан Гирей её сорвёт.То-то загудит по крышам,Распожарится трезвон,Как новейшим ТохтамышемВ Китай-город въедет он.3Гей, Орда!.. И вдруг у ханаПоясничный холодок,Чуть возник из-за туманаМалый город-городок.Что за дерзкая застава?!Разнести? – Замах не тот.Обходить ли справа – вправо,Слева – влево отойдёт.Городок легок, что кочет,Убегающий от вил:Ты – его! – а он отскочитИ пребольно клюнет в тыл!Налетев, ударит сноваШпорой, да по голове…Прежде не было такогоНа пути татар к Москве?Из ворот, герой российский,При дружине боевойВыезжает Воротынский,Избоченясь булавой.Из-за русского шайтанаНе снесут башки своейГрозные любимцы хана,Семь батыров-сыновей.С визгом, гоготом бесовским,Улюлюканьем степнымРазвернёт Орда повозкиИ умчит обратно в Крым.4Без церквей, без колоколен,Без боярских теремов,Но шуметь, смеяться волен,Гуляй-город! Вот каков!Обыщись: ни баб, ни девок,Что ни рожа – борода!Где ещё без посиделокИ без свадеб – города?Не звенит по кузням молот,Не лопочет немчура…Ну, а строить: раз – и город!Вроде, не было вчера?Чуду всякий удивится.Вот и дьяк раззявил рот.Что за город? – по бойницамС алебардами народ.Удальцы! – за оплеухуНе потянешь на правёж.Тут и брагу-медовухуИз бочонка в глотку льёшь.Ратник ли до денег лаком?Как монетой не стучи:Вся торговлишка – по лавкамСбруя конская, мечи,Булавы да шелепуги.Ни кокошников, ни лент!Для светличной бабьей скукиИ коклюх проворных нет.5На скрипучих, на колёсах, —И не смазаны, небось? —По рассыпчатым, по росамЕдет-катится обоз.За лошадкою лошадкаРади хрусткого сенцаШаг за шагом, шаг за шагомПоторапливается…Дьяк отпрянул от подводы,Где чугунные шары:«Ахти, ахти… Пушкари!Ахти, ахти… Воеводы!..»И, как был с вязанкой дров,Бухнулся… И след простынул.…Проскакали – Годунов,Воротынский, Хворостинин.По селу хрипатый лай,По дворам гусиный гогот,Проезжает Гуляй-город!Гуляй-город-разгуляй!Но не в брёвнах и не в слегах —Перевязан, нагружён,Щит к щиту – на ста телегахВыворачивает он!Знатно едет!.. Погляди ты!И кивком не одолжил?Скачет в окруженье свитыОкольчуженных дружин.6Приподнялся дьяк. Отдышка.«Ахти, ахти…» И, сутул,Крутенько посбил дровишки,Лыками подзатянул.Жердь, свалившуюся с возу,В ближние овсы сволок:«Бог послал? – вслед обозуПовздыхал, – храни вас Бог!..»На хребет взвалил вязанку,Подношенье тяглеца,И поплёлся спозаранкуДо приказного крыльца…Пусто. Скрылся Гуляй-город.Колесит из края в край.Холод побоку и голод,Вся заботушка – гуляй.От заставы до заставыПорубежной стражей правь,А где нету переправы,Перекрестишься и – вплавь.По холмам, лесам, протокам…Залетай под облака…На раздолье, на широкомВысмотри, сыщи врага.И, плеснув копейным древкомСтяг в кочующую синь,На юру высоком, крепкомСтены-башенки раскинь!Авторизация