Частная школа Эстуарий – выход только один
Так ничего не поняв, Лена забила на это дело – всё равно же понятно, что не одна она тут пролезала. Ну потерял кто-то какую-то ерунду. Делов-то.
На ужине Лена села одна и исподтишка поглядывала на беззаботно хохотавшую Крис. Дэн сидел рядом и тоже временами смеялся. Пара других пацанов сидела напротив. И правда, чего горевать? Подумаешь, она знала-то Лену каких-то несколько дней. Пф – тоже мне потеря.
Лена проглотила картошку и ком застрявшей обиды. Ну ничего, не первая эта Крис, кто перестал быть в списке друзей.
Вот год назад, например, Лену предала её давняя подруга Алина. Они ещё на горшках рядом сидели в детском саду. А тут, чтобы получить пятёрку по алгебре, она замазала Ленино имя на её контрольной работе и вписала своё. А вот на своей работе с ошибками написала Ленино. И сдала оба листочка. Сказала, мол, давай отнесу. И как только она сумела так быстро и ловко всё провернуть?
Ловко-то ловко, да только не очень. Учительница сразу всё поняла. Ну как классная руководительница могла не знать почерка учеников? Лена, конечно, получила свою заслуженную пятёрку. А вот родителей Алины вызвали в школу.
Лена спустя выходные без единого слова спросила её, зачем. И как она могла так поступить. Ведь знала, что Лена шла на медаль и хотела поступить в «Эстуарий», тройка за контрольную с её подачи была очень некстати. Ладно она украла Ленину работу, но подсунуть свою! Зачем?
– Да потому что ты пухнешь от своей гениальности! Я то, я это. И тут у меня пятёрка, а тут олимпиада и бла-бла-бла! Задолбала!
Лена тогда толкнула её. Конечно, это нехорошо. Никакого рукоприкладства. Никаких драк. Но… они столько лет были вместе. Столько долгих, мать его, лет! И тут она не просто сделала глупость, не просто допустила ошибку и попросила прощения. Она специально хотела ей навредить и скрывала, как её ненавидит.
Завязалась драка, их разняла та самая классная. И отчитала Алину. Лене же не сказала ни слова. Будто она была вообще не при чём. Алина орала в исступлении, что это она, Лена, всё начала. Но учительница только закрылась с ней в классе и не выпускала, пока та не успокоилась.
Лена вроде и рада была, что на ней это никак не сказалось. Можно было бы и позлорадствовать, что предательница получила сполна. Но внутри всё сжималось. Как так? Ведь… ведь она и правда первая перешла на физический контакт, а её просто отпустили. Кем бы Алина её ни называла, она не имела права её трогать.
За что через несколько дней нашла в себе силы извиниться. Так мол и так, я на тебя злюсь, ты меня предала, но я виновата в том, что толкнула. Алина выслушала исповедь с поднятой бровью и послала Лену по известной дороге.
С тех пор они не разговаривали, хоть и продолжали учиться в одном классе и жить на соседних улицах.
Знакомое лицо оторвало от грустных мыслей, и Лена помахала Андрею, искавшему место с подносом. Он улыбнулся, кивнул и с радостью направился к ней.
– Приятного аппетита, – он сел напротив. – О, курочка. А мне уже не досталось.
– Хочешь мою?
– Да нет-нет, что ты, ешь. Я, если не наемся, ещё схожу – они обычно докладывают. Просто лень было ждать. Так что я себе, – он приподнял одну из тарелок, демонстрируя содержимое, – отбивную взял.
Они ели и говорили. Только не о Дэне и Крис. Ну как Лена могла заговорить с ним о детдоме и о том, что его из-за этого считают придурком? Андрей тоже не затрагивал ни их, ни детдом. Рассказывал об «Эстуарии», об обычаях и учителях. О прикольных происшествиях.
– Ну и короче, раз просит – ну окей. Мы облили его этим мёдом и обсыпали перьями из подушки. Он весь такой радостный пошёл на вечеринку. Ворвался на танцпол, я бы сказал. Ну и, сама понимаешь, отплясывает в этих перьях, а мёд стекает, ещё от повышения температуры и пота разжижается, ну и остался он в одних труселях с клочками перьев, как ощипанный петух.
Андрей так светился улыбкой, что Лена смеялась даже громче, чем того заслуживала история. Может, погромче, чем Крис. Которая тем временем доела и покидала столовку. Она нервно взглянула на Лену и отвернулась.
Андрей любезно согласился дать Лене конспект, для чего пригласил к себе в комнату.
Спальни мальчиков находились на пятом этаже. Обитатели посвистывали и улюлюкали, когда завидели её в коридоре.
– Не обращай внимания, – Андрей успокоительно положил ей руку на плечо.
– На гэнг-бэнг ведёшь? – загоготал зубастый долговязый паренёк.
– Вот моя комната, заходи, я сейчас приду, – он указал Лене на приоткрытую дверь, она послушно зашла и услышала за спиной грохот.
Краем глаза увидела, как Андрей вжал зубастого в стену и что-то сказал.
Это плюс в его столбик или минус из-за неконтролируемой агрессии? Пока она это решала, услышала тихое: «Привет», – и вздрогнула.
На одной из кроватей полулежал толстый пацан в огромных очках и с увесистой книгой.
Лена невнятно ответила на приветствие.
– Ты к кому?..
– Да я с …
Неловкость прервал сам Андрей и представил соседа.
– Это Паша. А это Лена. О – вот и конспект!
– С-спасибо… ну… я пойду?
Паша отвернулся к стене и замаскировал пук под скрип кровати.
Андрей потёр переносицу.
– Давай я тебя провожу?
Лена кивнула, и теперь уже Андрей вышагивал по дамскому этажу, вот только ему не посвистывали.
– Ну вот и моя комната, – Лена остановилась перед дверью.
– Далеко забралась, – он глянул в окно коридора.
– Ну… да…
Из комнаты вышла Тори и оставила дверь открытой. Крис, восседая на кровати, уставилась на стоявшую у входа парочку.
– Ну ладно. До завтра, – Андрей махнул рукой и ушёл.
Лена проводила его взглядом, а потом заметила Крис. Отвернулась и молча вошла.
Надо было дописать конспект. Хотелось поскорее использовать повод снова пообщаться с Андреем. А возвращение тетради разве не повод? Хотя почему надо вообще придумывать повод?
Через каждую строчку она возвращалась к мыслям о нём, но с горем пополам вскоре покончила с нудной задачей. Отложила тетради и потянулась.
– Ты со мной не разговариваешь?
Всё ещё держа руки наверху, Лена пыталась сообразить, что делать. Играть в молчанку – это одно, а иметь открытый конфликт с соседкой – другое. Ещё, не дай бог, не сдержится, как с той Алиной – тут ей такое уже не сойдёт.
– Слушай, – пока Лена тянулась и думала, Крис бесцеремонно уселась к ней на кровать, – я не думаю, что он плохой только из-за детдома.
– Да ладно?!
Тише, тише, Лена. Помни об Алине.
– В смысле… я просто… – видеть Крис такой растерянной было непривычно. – В общем, я как-то была в лагере. Ну и там в качестве благотворительности выделили корпус для отряда из одного детдома. И… – она вздохнула так тяжело и прерывисто, что захотелось оказать ей первую помощь. – Они пытались меня, – и закончила одними губами: «и-з-н-а-с-и-л-о-в-а-ть».
Лена округлила глаза и открыла рот, потом опомнилась и помотала головой.
– Подожди, Андрей был одним из них?
– Да нет… я вообще не знаю, из какого он там детдома. Просто у меня теперь травма и, – Крис опять чуть ли не задохнулась, – теперь всех их…
– Под одну гребёнку?
Крис отстранилась.
– Ты вот сейчас защищаешь незнакомого парня, а меня даже понять не пытаешься. Ты знаешь, что такое травма? Знаешь девочек, которых изнаcиловали, и они потом с мужчинами общаться не могут? Вот у меня так же – только с детдомовскими. Я тут душу перед тобой изливаю. Могла бы вообще ничего не говорить. Но я хочу, чтобы ты меня поняла. Понимаешь? Они ещё обнесли потом три корпуса и сказали, что типа мы же бедненькие такие, а вы, то есть мы типа, богатые – нам родители ещё купят. А у них родителей нет. И теперь что, мы им должны своё всё отдать?!
У Крис потекли и подводка, и тушь, и её ярко-черные тени с тёмными блёстками.
Лена прикусила губу и наконец приблизилась к ней.
– Извини, я не знала.
Крис бросилась к Лене в объятия и зарыдала.
Глава 6 Мирись-мирись
Лена опять смотрела в окно на ночное небо. Кое-где сгущались тучи, но луна беспрепятственно и ярко светила.
Крис уже посапывала на своей кровати, выговорившись и нарыдавшись. Её было жалко. И правда, пережить такое! Но как с этим связан Андрей? Да-да, она всё объяснила, но вместе с тем выдавать это Лене? Распространять ненависть на всех и внушать её всем?
Под конец излияний Крис пообещала, что постарается не быть столь предвзятой к Андрею. Лена поверила.
Ну хорошо. Хорошо ведь?
Вроде и да, но где-то внутри, возможно там, где обитает душа, закралась парочка кошек. Они скребли коготками, и невозможно было забыть, как Лена уже раскатала губу на Дэна.
Но теперь они снова были подруги. Уж после таких откровений! Что ж. Да, Крис пообещала попробовать быть менее предвзятой к Андрею. Значило ли это, что Лене теперь надо было попробовать быть менее очарованной Дэном? Или хотя бы оставить это всё при себе?
Так-то оно так, но справится ли Крис с этой задачей? Травма, она, знаете ли, не хухры там мухры. Так что Лена тоже, может, и постарается, но вот насколько это получится, знать мог примерно никто.
За окном пролетала летучая мышь. Лена вздрогнула от неожиданности и вернулась к своим размышлениям.
Вообще, было странно, что в богатой семье не отправили дочку к психологу. Поработать с травмой, разобраться. Чтобы не нести это через целую жизнь. Но Крис сказала, что отец считал всех мозгоправов шарлатанами, и ей даже в голову не пришло об этом просить. Никто из родителей понятия не имел, что с ней произошло. Она делала вид, что всё в порядки. Улыбалась, как всегда, хохотала и никому, ни единой душе не давала узнать, что над ней почти надругались.
В темноте ночной комнаты Лене стали рисоваться яркие образы Крис в тот злополучный момент. Как она сражалась с теми ублюдками, как смогла всё же вырваться в изодранной ими одежде и с палкой в руках. Она схватила её с земли, на которую её повалили, и огрела самого оголтелого, когда он на неё насел.
Луна расплывалась в потёкших слезах. Лена старалась не издавать звуков. Боже мой! Такое пережить! Да ещё и одной. Без всякой поддержки.
Ну ничего, теперь у Крис была Лена. Теперь её есть, кому поддержать.
– Позавтракаем вместе с Андреем? – Лена сплюнула зубную пасту в раковину.
Крис опасливо глянула на Тори, не слышавшую вчерашних стенаний. Та расчёсывала длинные волосы, глядя на разложенные по кровати комплекты. Какую форму надеть? С длинной или короткой юбкой?
– Не так быстро, – выдавила Крис сквозь зубы.
– А… хорошо…
Она зашла в ванную и закрыла дверь.
– Давай не будем обсуждать это при ней, ладно? Об этом больше никто не знает, и я не хочу, чтобы узнал. Слышишь? Я тебе доверяю.
– Л-ладно… конечно!
– Вот и хорошо, – Крис рассмеялась в привычной манере и плюхнулась на толчок.
Зажурчала так громко, что Лене стало неловко.
Мама ей рассказывала, что в её школьные годы туалеты были открытыми. Три или четыре унитаза в ряд – спасибо, что не напротив друг друга – и ты должна была справлять любую нужду на глазах у совершенно незнакомых людей. Не важно, какать ты хочешь, писать или прокладку менять.
Естественно, девочкам это не нравилось, и они старались ходить в учительский туалет – единственный запиравшийся. Тогда учителя стали закрывать его снаружи на ключ, чтобы этим наглым девкам неповадно было. Тоже мне! Сложно в общий сходить?!
Тогда нашлась одна экстремалка, написавшая калом на запертой двери учительского туалета: «¡No pasaran!». Она учила испанский.
Как ни странно, это сработало, и больше учителя от обнаглевших учениц, не хотевших светиться перед незнакомыми людьми, туалет свой не запирали.
Крис закончила свои дела и полезла в шкафчик с косметикой. Она оставалась верной в своих предпочтениях и снова замазала глаза чёрными тенями.
Ей и правда шло. Даже позавидовать можно.
Лена стояла рядом с ней перед зеркалом и делала привычный лёгкий макияж. К чёрным теням она была не готова. Как-то попробовала смоуки-айз, так её весь день в школе пандой дразнили.
Андрей помахал Лене в столовой, уже обставившись тарелками с едой. Но заметив рядом с ней Крис, поостыл. И чего она с ним сделала, что он так на неё реагировал?
– Я сяду с Андреем, не против?
– Да, конечно, садись, – уголок растянутых в улыбке губ задёргался.
Лена приобняла её и шепнула:
– Всё в порядке, слышишь?
Крис кивнула и, проходя мимо столика Андрея, пожелала ему приятного аппетита. Еле слышно, но всё же. И даже было почти не похоже на то, будто она желала ему подавиться.
Лена ещё крепче её обняла и поспешила к подносам.
После пережитого стресса нужно было хорошенечко восстановить силы. В ход пошли все самые калорийные блюда. И бекон, и панкейки с кленовым сиропом, и брауни, обильно политый шоколадным топпингом.
Крис от неё не отставала. Навалила столько, что за неделю не съесть. И как ей удавалось оставаться настолько худой? Лена-то время от времени могла обожраться, а Крис так питалась на постоянной основе.
– Ого, – Лена не сразу поняла, что Андрей удивлён кучей еды, а не её попыткой сесть вместе. – Не лопнешь? Ты садись-садись.
– Сегодня я хочу лопнуть, – она уселась и тут же приступила к трапезе.
Андрей почти доел, но продолжал водить по тарелке, пока, слушавшая его россказни Лена не сказала:
– Всёёё… больше не хочу, – она отодвинула поднос и утёрлась салфеткой.
– Ты ж даже половину не съела – с этого не лопнешь.
Лена рассмеялась и посмотрела на Крис, та умяла большую часть набранной еды и продолжала жрать, будто только что выбралась из заточения.
Глава 7 Ярмарка талантов
На физкультуре Лена постоянно одёргивала шорты. И зачем их делать такими короткими?
Занятие было на открытом стадионе. Вокруг ровного газона одна за другой шли беговые дорожки. На них и предстояло заниматься. Хиляки с освобождениями сидели на трибуне и таращились, как остальные разминались.
– Ниже! Ниже нагибаемся! Молодец, Паукова! Берите с неё пример! – подтянутая тренер с мужиковатым лицом важно обходила делавших наклоны учеников.
Лена аж зарделась и потупила глазки, но с ещё большим усердием нагнулась.
– Хорошая рогатка! – гакнул явно перебарщивавший с анаболиками пацан. Он еле-еле склонялся, почти как радикулитный пердун.
– А у тебя плохая! – выкрикнула тренер и засвистела ему прямо в ухо.
Он отпрыгнул и повалился на траву.
Гогот заткнул второй свисток, а по третьему все побежали.
Лена старалась дышать правильно и экономить силы. Бежали – кто первым одолеет пять кругов. Пока неумёхи разгонялись с первых секунд, а потом задыхались и хватались за бока, Лена размеренно бежала трусцой, чтобы сделать финальный рывок.
На первом же круге Качок сипел, как чахоточный. Лена не без удовольствия его обогнала.
Солнце грело достаточно, чтобы погода считалась приятной, но не жарило. В самый раз для бега. Порывистый ветер поспевал всякий раз, когда хотелось немножечко охладиться. Красота.
Важно было не думать о беге. Не думать о времени и оставшихся кругах.
Лена крутила в голове дурацкую песню про попа и собаку, съевшую мясо. Конкуренты потихоньку оставались позади, запыхавшиеся и уставшие. Впереди были только спортсмены. Лена видела их фото рядом с кубками и медалями в холле. Ну ничего, мы ещё повоюем. Не зря же Лене дали КМС по лапте. Это не бег, конечно, но всё же в спорте она понимала.
В старой школе над ней частенько подшучивали в связи с этой лаптой. Это точно вид спорта? А кокошник надо одевать? Лена всегда поправляла, что кокошники надевают, как и её обидчиков в подворотнях. Как-то особо приставучему пацану она показала фото своей биты для лапты и спросила, знает ли он, что это. И тут же ответила, что эта та самая штука, которой она выбьет ему зубы, если он не заткнётся.
Заткнулся.
А Лена потом долго умывалась холодной водой. Она реально ему угрожала? Совсем на неё не похоже.
Наконец четвёртый круг был преодолён, оставался последний. Ничего, всё под контролем. Лена подсобралась и стала потихоньку набирать скорость. Качок еле-еле пробежал второй круг и с выражением невыносимого страдания на лице держался за бок. Некоторые совсем не боролись в этой отчаянной гонке, а просто шли и болтали – придут последними, но придут же. Что тут тренер им скажет?
Вот осталась половина пятого круга. Спортсмены Лену всё ещё опережали. Самая бойня будет на финишной прямой. Пора было хорошенечко поднажать. Лена обогнала одного, потом ещё двоих и бежала четвёртой по счёту. И вот она ускорилась так, что оставила позади всех бегунов. Радостная, она ступила на финишную прямую, расчерченную поперечными полосами. Оставалось несколько метров. Давай! Давай! Ты сможешь!
Но тут прошмыгнул один. Потом ещё двое. И в конце концов Лена пришла только шестой.
Всё же лапта – это тебе не марафонский бег.
Она тяжело дышала, опершись о колени. Какой позор. Она ж так старалась!
Что этот Качок, что те, что шли прогулочным шагом, что она – все остались за пределами тройки первых. Могла б и не напрягаться. Родители всегда говорили, что надо делать либо хорошо, либо никак. Вот у Марины всегда получалось всё хорошо. Как-то мама даже чуть не сказала Лене, что лучше б вместо неё умерла она, но вовремя остановилась.
Хотя Лена и сама неоднократно так думала. И правда, за таких, как Марина, можно было и десяток таких, как Лена, отдать.
– Лена! – Лена вздрогнула от крика преподавательницы. – Ты просто огромная молодец! Первая, слушай, первая за всю историю школы, кто почти обогнал чемпионов!
Лена вроде бы улыбнулась, но тут же одёрнула себя:
– Почти… но всё же не обогнала, – она выпрямилась, но забыла расправить плечи.
– Это ещё что за упаднические настроения? Ты знаешь, сколько они тренируются? КМС и два МС по бегу, как тебе такое? Другие только мечтают пятки им целовать. А ты! Будешь тренироваться, быстро получишь и кандидата, и мастера.
– Правда?..
– Поверь мне, моя дорогая, – тренер приобняла её за плечи. – Жаль, что у нас нет секции по лапте, но, если готова переключиться на бег, я буду с тобой заниматься.
– Спасибо… я подумаю…
– Подумай, обязательно подумай, – она оставила Лену в покое и переключилась на всё ещё участвовавших в марафоне. – Лентяи! Ой-ой, идут прям как на прогулке. А! – она махнула рукой и пошла к кулерам у трибуны.
Неделя подходила к концу. Лене надо было решать, какие предметы она будет изучать углублённо и на какие кружки и секции ходить. Марафонский бег – это, конечно же, хорошо, но её больше тянуло на танцы. Современные. Бальные ей не зашли. Ужимки и искусственные улыбки танцоров её скорее пугали, а вот техничные вперемешку с плавными движения контемпорари завораживали.
Ещё очень хотелось пойти на живопись, но Марина рисовала так хорошо, что все возможные достижения Лены, казалось, уже меркли перед тем, что рисовала она. Живые и яркие пейзажи, невообразимо реалистичные портреты. Многие даже не верили, что это не фотографии.
Можно было выбрать и графику, но так хотелось возиться с красками, передавать цвета человеческой кожи, домов и растений. Хотелось использовать масло, акрил, темперу. Но что она могла противопоставить картинам сестры, которые покупали за тысячи долларов?
Она в лапту-то пошла, чтобы даже не пытаться тягаться с ней в волейболе и плавании. Марина была мастером спорта по обоим. И кандидатом по спортивной стрельбе. Периодически увлекалась другими видами спорта, и только лапта гарантировала Лене отсутствие конкуренции.
С музыкой дела обстояли примерно так же. Сестра виртуозно играла на фортепиано и парочке духовых. Лена пошла на аккордеон. На фортепиано, конечно, тоже играла – первый и обязательный инструмент в её музыкалке, которую она окончила с отличием, почти как Марина. Но вот сочинять музыка на ходу, в отличие от неё, Лена не могла. Про вокал вообще лучше было молчать. Перепеть Марину могла разве что Уитни Хьюстон, так что Лена пошла в хор русской народной песни. Но продержалась недолго – ну какая ей «Калинка-малинка»?
Наконец Лена решилась и пришла к Клементине Ивановне. Постучала. Та резко ответила:
– Войдите!
Лена аж подумала убежать, но остановилась и вошла в кабинет.
– Да, Паукова, – завуч сняла очки и посмотрела так, будто её достали все в этом мире и Лена особенно.
– З-здравствуйте… вы мне говорили выбрать занятия дополнительные.
– А да, проходи. Садись.
Лена перечислила ей кружки и предметы для углублённого изучения.
– Так, на графике перебор, иди в живопись.
– О… ну хорошо…
Живопись, так живопись. Её сами туда засунули, это вовсе не она хотела. Так что теперь можно не так сильно беспокоиться о невидимой конкуренции.
– Контемпрорари, та-а-ак, хорошо. Сабина Равильевна сказала, что ты в беге ей очень понравилась. Зовёт тебя под своё крылышко. Идёшь?
Лена кивнула. Как тут можно отказывать? Стыдно и неблагодарно. Мать за это бы с ней пару дней не разговаривала. Позорище, а не дочка.
Лена вообще временами задумывалась, зачем родители решили родить второго ребёнка. С Мариной они не были так требовательны и жестки. Конечно, она уже родилась идеальной. Даже детские фотографии у них были как из разных семей. Марина в первые же дни выглядела как младенец с картинки. А Лена родилась страшненькой, как печёное яблоко, отец даже думал сначала, что не от него.
Сестра росла на удивление послушной и прилежной. Опрятной. Всегда всё по местам, сама научилась читать по телепередачам в три года, родители и не знали, пока она не пришла к ним с выступлением. Стихотворение выучила. Прочитала ровно и чётко – «р» уже, конечно же выговаривала. Не то что Лена, научившаяся только к пяти.
– Откуда ты это выучила? – мать аж зашлась в аплодисментах.
– Вон из той книжки, – Марина показала на стеллаж, где ровным рядом стояли сборники Есенина.
Да что там говорить? Она была лучшим ребёнком, которого можно было желать.
А теперь у родителей была только Лена.
– Так, я всё записала. Передам секретарю, она тебя везде запишет и оформит. Расписание будет готово завтра. После обеда у неё заберёшь.
Лена поблагодарила и попрощалась. Потом ещё долго думала о том, как она будет на всё успевать и справляться с синдромом отличницы.
– Берите тёплые вещи и дождевики! – Сабина Равильевна стояла у микрофона в актовом зале.
Собрались все ученики, ожидавшие традиционную вылазку в лес. Дождя по прогнозам не обещалось, но настоящий походник должен был быть готов ко всему.
– Кто с соплями, переломами и радикулитами – в медкабинет. Получаете освобождение – спите в кроватках. Нет – значит, спите с нами в палатках. Всем ясно?
По залу пронеслось вялое «да».
Бывалые умудрялись в этих походах наклюкаться. Но и учителя тоже были не из тупых, с каждым годом они всё тщательнее обыскивали своих подопечных, и всё меньше им удавалось добывать со свободы запрещёнку.
Марина рассказывала, как один из её параллели умудрился вызвать товарищей аж из Владивостока, чтобы они привезли несколько бочек и потусили с ним хорошенько.
Тогда им это почти удалось – накрыли лавочку, когда выпита была половина.
На этот раз поход обещал быть спокойным.
Андрей сидел рядом и внимательно слушал. По другую руку был Дэн, а следом Крис. Она бы и села сама рядом с Леной, но всё же два человека между ней и Андреем ей показались лучше, чем один.
Наконец сбор был закончен, и Андрей обратился к Лене:
– Любишь походы?
– Никогда не была, – она неловко улыбнулась. – В смысле, с ночёвкой. Мы со школой только в дневные ходили.
– И как?
– Дневные нравились. Костёр, картошка с тушёнкой, футбол на поляне, – Лена вспомнила старые добрые времена и взгрустнула. – Да, хорошо было.
– А я люблю в палатке спать. Особенно в дождь. Когда он тарабанит по крыше, а тебе тепло, сухо…
– Да ты романтик, – хмыкнул Дэн.
Остальные ученики расходились, Крис тоже не терпелось уйти. А Лена с Андреем и Дэном ждали, когда уляжется суета и можно будет идти без очередей и толкучек.
– Это плохо?
Дэн растерялся.
– Да нет… просто говорю, не кипятись.
– Я спокоен.
Лена посмотрела на одного, потом на другого. Наконец зал почти опустел, и можно было идти.
Глава 8 Поход
– Кофту! Кофту не взяла! – Лена поймала Крис уже на выходе из комнаты.
– Меня Дэн погреет, если что, – Крис засмеялась и обвязала кофту вокруг талии.
Лена уже пожалела, что решила ей помочь, но потом смекнула, что так поводов погреть её меньше.
Во дворе уже собрались почти три сотни человек с форменными рюкзаками и духом приключений. Кое-где виделись кислые мины, то тут, то там, если прислушаться, отмечалось нытьё. Не все, знаете ли, любят спать рядом с червями в антисанитарии.