Ученица Ледяного Стража

За дверью воцарилась виноватая тишина. Я с ужасом посмотрела на куратора. Карцер? Нравы здесь не только дремучие, но и суровые.

Вестейн повелительно указал на левую дверь, и я покорно вошла в свою комнату. Ну и холод здесь! Пол устлан какими-то циновками, мебель отсутствовала. Меня ждали матрас на полу, подушка и одеяло. Рядом с ними сиротливо ютился мой чемодан и футляр с оружием.

А еще здесь было холодно. Изо рта шел пар. Печки или камина тоже не наблюдалось.

Я покосилась на невозмутимого куратора и деликатно уточнила:

– Вы не рады тому, что придется меня учить?

– А должен быть рад? – вскинул бровь он. – Обучение девушек, как видите, не входило в мои планы.

– И раз у ваших товарищей не вышло скормить меня байлангам на испытании, вы решили заморозить меня в этой… В этом странном месте? В казарме у парней хотя бы тепло!

В моем голосе прорезался упрек. Вестейн бросил на меня убийственный взгляд и коснулся пальцами фиолетового камня, вплавленного в стену рядом со входом. В следующий миг по углам комнаты вспыхнули еще четыре таких же, и воздух начал быстро прогреваться.

– Спасибо, – пробормотала я, чувствуя себя полной дурочкой.

Но кто же знал, что северная артефакторика зашла так далеко. На Западе не пользовались ничем подобным.

– Завтрак в семь в столовой, – произнес куратор. – Без опозданий. За ночь изучишь это.

Он вручил мне толстую книгу в черной кожаной обложке. Я прочла название и мысленно застонала. Может, все-таки монастырь был лучшей идеей?

На обложке крупными золотыми буквами была вытиснена надпись: «Полный свод правил Академии Стражей Севера». И он хочет, чтобы я изучила это за ночь?!

Я подняла на куратора обескураженный взгляд. Его лицо оставалось совершенно невозмутимым.

Прежде чем я успела высказать свои возражения, Вестейн вытащил из кармана кусочек черной кожи и протянул мне:

– Этим закроешь рану.

– Да там раны-то, – попыталась отпереться я.

– Это не обсуждается, – отрезал он. – И не вздумай болтать о том, что Свейт зацепил тебя. Молчать в твоих интересах. Ясно?

– Ясно, – покладисто ответила я уже ему в спину.

Входная дверь хлопнула, и я начала рассматривать вещи, которые мне дал куратор.

Материал повязки был странным. Но, когда Вестейн вручал мне ее, я заметила, что из-под рукава его рубашки торчит такая же. На правой руке. И, покопавшись в памяти, смогла припомнить, что нечто подобное носили другие адепты. Кажется, на правой руке того парня, который со мной говорил, тоже была повязка. Она начиналась от основания большого пальца и заканчивалась примерно на середине между локтем и запястьем.

Я отложила книгу и сбросила плащ. Под действием артефактов комната быстро нагревалась. Скоро я поняла, почему парни щеголяли без рубашек. Я быстро сбегала в умывальную и облачилась в самую «легкомысленную» из своих сорочек. Кажется, теплые пижамы, заботливо сложенные прислугой, мне не пригодятся.

Матрас на полу, который смутил меня поначалу, оказался мягким и удобным, а одеяло – приятно тяжелым и прохладным. Я забралась в постель и начала рассматривать царапину на руке. Чем больше я смотрела, тем больше думала. И тем меньше мне нравилось все произошедшее.

Порез не был похож на другие раны. Во-первых, он совершенно не напоминал след от собачьего клыка исполинских размеров. Рана представляла собой тонкую ровную полоску длиной около двух сантиметров. Во-вторых, кровь. Вместо того чтобы засохнуть корочкой, она как будто впиталась в кожу, и теперь вокруг пореза был четкий темно-красный прямоугольник, напоминающий татуировку. Боли я по-прежнему не чувствовала.

Немного поразмыслив, я натянула повязку. Ткань легла точно по руке, будто была сшита по мне. После этого я откинулась на подушку и уставилась в потолок.

История с испытанием нравилась мне все меньше. Пусть я внебрачная дочь герцога, но отдавать меня на растерзание байлангам… Похоже, Вестейна не любят коллеги. И готовы пойти на все, чтобы насолить ему. О-хо-хо, куда я снова влезла?

А еще байланги. Получается, каждый из парней имеет собственного пса? За два года щеночки наверняка выросли. А у меня этого пса нет, или…Я поднесла к глазам повязку и вспомнила, как Свейт прихватил зубами мою руку. Что он пытался сделать? Не понимаю.

Я повернулась к окну, и в бок укоризненно ткнулась книга. Я взяла свод правил в руки и без энтузиазма пролистала его. Судя по толщине раздела, предназначенного для адептов, разрешено здесь только дышать, и то с оговорками.

Раздел для преподавателей заинтересовал меня больше. Неужели им тоже что-то запрещено? Я просмотрела его, бормоча:

– Соблюдать распорядок… Обеспечивать явку адептов… Соблюдение адептами правил поведения и внутреннего распорядка… О, это у него точно хорошо получается! Запрещено спускаться в подвалы пятого корпуса кураторам рангом ниже третьей звезды… Любые неуставные отношения с между преподавателями и адептами караются… Бредятина! Кому это может прийти в голову?

Я отбросила книгу в сторону и решила, что изучение правил отложу на завтра. Еды мне так и не дали, а после всех волнений этого дня начало клонить в сон. Хлопком в ладоши я погасила свет и сразу же заснула.

Разбудил меня стук в дверь. Такой деликатный, что стало понятно: это точно не куратор. В комнате было еще темно. Пришлось спешно влезть в брюки и накинуть рубашку. На ходу приглаживая гриву белых волос, я направилась к выходу.

В коридоре переминались с ноги на ногу двое парней. Длинные пепельные волосы пришельцев собраны в хвосты, черная форма с белой рубашкой подчеркивала воинскую стать. Черты лица похожи… Братья?

– Привет, – поздоровался тот, что был выше ростом. – Я Сигмунд, а это Эйнар. Ледяной… То есть куратор Ааберг, просил разбудить тебя и проводить на завтрак. Вот твоя форма.

Он вручил мне стопку одежды. Я вспомнила про лестницу и ужаснулась:

– Он заставил вас сюда подняться с утра пораньше?

– Нет, – качнул головой Эйнар. – Мы оттуда.

И он взглядом указал на третью комнату.

– Там правда карцер? – подозрительно спросила я, надеясь, что это все-таки неудачная шутка.

– Ну… – замялся Сигмунд. – Официально он так не называется. Если ты думаешь, что это крохотная каморка без окон, то нет. Внутри там вполне нормально. А уж если ты любишь поститься и медитировать, то это место тебе точно понравится.

– Ясно, – выдавила я. – Все-таки карцер.

– Мы тебя на улице подождем, – сказал Эйнар, пряча усмешку, и они оба ушли.

Собираться пришлось быстро, и через десять минут я стояла на пороге, одетая в новую черную форму и плащ на меху с капюшоном.

Я вышла на порог и едва не задохнулась от восторга. Я прибыла вечером и в темноте видела только снег и звезды. А теперь передо мной предстала вся Академия Стражей Севера.

Дом, в котором меня устроили, находился на вершине горы. Внизу, на горном плато, расположились постройки разной степени монументальности. Главное здание Академии сияло шпилями на башнях и стрельчатыми окнами. Первые лучи рассвета окрашивали их в розовый. Среди снега были разбросаны общежития и арены для тренировок. И все это окружали величественные горы.

Долго любоваться мне не дали – нужно было спешить на завтрак, и впереди была клятая лестница.

Пока мы спускались, я спросила у парней:

– А вас за что наказали?

Они мрачно переглянулись, и Эйнар промямлил:

– Да так, неудачная шутка.

Сигмунд поспешил сменить тему:

– А тебя за что перевели сюда?

Наверное, стоило промолчать, но я призналась:

– Тоже неудачная шутка. Над деканом факультета боевой магии.

Парни посмотрели на меня с уважением и больше вопросов задавать не стали.

Завтракали в столовой. За дверью рядом с казармой нас ждал длинный стол, рассчитанный на шестнадцать человек. Да, теперь мне предстояло учиться вместе с пятнадцатью парнями. И за завтраком я пыталась переварить эту мысль, потому что больше переваривать было нечего.

Еда оказалась очень странной. Так как подали это зелёное нечто в суповой тарелке и рядом положили ложку, можно было решить, что это суп. Но в бульоне не было и следов мяса, овощей или картошки. Только какая-то трава. На вкус варево оказалось еще более странным, чем на вид. Глядя на мое лицо, Эйнар утешил:

– Ничего, через месяц привыкнешь.

Его сосед, имени которого я не знала, буркнул:

– Да ты оптимист.

Судя по его лицу, на третий год обучения гадость оставалась гадостью.

– Зато полезно для магии, – отрезал Сигмунд.

Утешая себя этой мыслью, я каким-то чудом влила в себя по ложке половину«супчика». На этом запал иссяк. К счастью, голод утих: наверное, желудок пытался разобраться, что же я в него положила.

Когда мы вышли из столовой, я спохватилась и спросила у Сигмунда:

– А какие сегодня уроки? Мне не дали расписания.

– Сначала общая тренировка с оружием, там и раздадут расписание, – терпеливо пояснил он. – Кстати, где твой меч?

– В комнате, – призналась я.

Эйнар взглянул на солнце и сказал:

– Если опоздаешь, Ледяной из тебя душу вытряхнет. Успеешь, если возьмешь байланга.

– Ее зачислили вчера. – одернул его Сигмунд. – Ее байланг наверняка еще щенок и летать не умеет.

Оба посмотрели на меня с сочувствием. А я попросила:

– А может быть, меня свозит кто-нибудь из вас?

Парни удивленно воззрились на меня, и Эйнар пояснил:

– Байланги не повезут чужаков. Только своих всадников. Так что лучше беги, я постараюсь потянуть время.

В этот момент мы свернули за угол казармы. Утоптанная тропка здесь делала крюк, и я сразу поняла, кого обходили другие адепты. У внешней стены сидел огромный белый пес. Я узнала своего вчерашнего спасителя. Рука под повязкой заныла, а у меня появилась идея.

Глава 3. Проблема

Когда я шагнула в сторону байланга, Сигмунд поймал меня за руку.

– Ты чего? Это пес Ледяного, к нему нельзя подходить.

В его голосе был ужас. Но я вырвалась и быстро приблизилась к псу. За спиной раздавались удивленные возгласы однокурсников:

– Спятила?

– Что она делает?

Среди них отчетливо прозвучал голос парня, который вчера со мной разговаривал:

– Покойся с миром…

Я резко обернулась и встретилась с ним взглядом. На его губах играла насмешка. Я ответила самой ядовитой из своих улыбок и продолжила путь. Байланг смотрел только на меня. Страшно не было, несмотря на ужас и недоумение в голосах одногруппников. Я остановилась в шаге от пса и выпалила:

– Доброе утро, Свейт. Мне нужно быстро сбегать до вершины горы и обратно. Не поможешь?

Мои слова прозвучали в гробовой тишине. Прозвучали предельно нелепо. Пес не шевельнулся. Спиной я продолжала чувствовать насмешливый взгляд того парня. Наверное, именно это и толкнуло меня на глупости. Я протянула руку. Правую.

Рукав задрался, обнажая край черной повязки. Нос байланга шевельнулся. Следующее движение было молниеносным. Свейт схватил меня за плечо и закинул себе за спину. Я выпрямилась в седле, а по рядам адептов пронесся изумленный вздох.

Конструкция подо мной оказалась странной. Стремена были очень короткими и болтались где-то сзади. Для того чтобы в них попасть, мне пришлось согнуть ноги в коленях. На луке седла оказались удобные ручки. Я вовремя за них взялась. Потому что в следующий миг произошло то, чего я совсем не ждала.

Из боков зверя начали стремительно расти огромные белые крылья. Со смесью ужаса и восторга я наблюдала за тем, как белая шерсть переходит в такие же белые перья. Значит, вчера мне не показалось. Зверь не перепрыгнул через забор. Чтобы спасти меня, он и правда спустился с неба. Я думала, про полет Сигмунд шутил!

Свейт присел, и мощный удар крыльев подбросил нас вверх. Я вцепилась в луку седла и старалась не отрывать взгляд от белой шерсти. Подозревала, что высота мне совсем не понравится.

Несколько минут захватывающего дух полета – и мягкие лапы коснулись снега у порога домика.

Пес лег, позволяя мне слезть. Я погладила белую морду и попросила:

– Подожди меня здесь, хорошо?

Байланг опустил голову на лапы и сложил крылья, выражая готовность исполнить мою просьбу. А я опрометью бросилась в свою комнату.

Футляр для оружия лежал в стороне, вчера я не прикасалась к нему. Даже не посмотрела, какой меч положил мне отец. Надеюсь, мачеха не уговорила его выдать мне самую тупую и бесполезную железяку? Мой проступок в этот раз таков, что отец ведется на все вопли герцогини Карины…

Я поднесла к замку тонкий серебристый ободок кольца. Крышка щелкнула и распахнулась. Я потянулась за оружием, но рука замерла на полпути. Минуту я таращилась на содержимое футляра и не верила своим глазам. Ярость в моей душе мешалась с горечью.

– Ну, Амалия… – наконец, выдохнула я. – Это я тебе припомню!

Вместо меча в футляре лежал мой лук. Тис, отделка из золота и благородной кости с юга. Оружие, которое я обожала. Оружие, которое здесь мне совершенно не пригодится! И на нем лежала записка, на которой медленно таяли исчезающие магические чернила. Почерк сестры сообщал:

«Удачи на новом месте, Анна. Ты так любишь этот лук, что я решила помочь вам воссоединиться».

Да она издевается!

Я вскочила и начала ходить по комнате. Итак, со мной оружие, которое я уже и не мечтала увидеть. Это раз. Я в Академии Стражей, и у меня нет подходящего меча. Это два. Сейчас у меня первый урок, а оружия нет. Это три. И как я скажу об этом куратору?!

Но делать было нечего. Я с сожалением закрыла футляр и вышла из комнаты. Свейт, кажется, почувствовал мое настроение. Как только я появилась на пороге домика, пес потерся носом о мое плечо, словно пытался утешить. Я погладила его и преувеличенно бодро сказала:

– Что ж, летим на расправу к твоему хозяину.

Пес явно был доволен тем, что нужно отправляться к Ледяному. Я снова устроилась в седле, и белые крылья вознесли нас в небо.

На этот раз я рискнула посмотреть вниз, когда байланг начал снижаться. И обнаружила, что под нами утоптанная площадка, на которой выстроились в шеренгу мои новые товарищи. Рядом я заметила высокую фигуру куратора.

Свейт мягко опустился на снег рядом с ним. На этот раз он и не подумал лечь. Но крылья исчезли, и я кое-как сползла со спины пса. Куратор наградил меня холодным взглядом. Я уже открыла рот, чтобы приветствовать его и начать каяться, как Свейт ни с того ни с сего толкнул меня носом в спину. Да так сильно, что я едва не врезалась носом в грудь Ледяного.

К счастью, куратор поймал меня за плечо и помог устоять на ногах. Я пробормотала благодарность. И тут обратила внимание на лица парней.

Меня ждала череда открытых ртов и выпученных глаз. Ледяной покосился на них и приказал:

– Молчите об этом.

Все тут же стали необычайно серьезными. Я начала подозревать, что куратора тут едва ли не боготворят. Во всяком случае, на лицах моих одногруппников было написано, что они унесут эту тайну с собой в могилу. Какую именно тайну, кстати? Неужели…

Додумать мне не дали. Над головой раздался холодный голос:

– Анна, что я приказал тебе сделать вчера вечером?

Я подняла глаза на Ледяного и начала вспоминать. Но вместо этого думала только о том, как же сказать ему про меч. Точнее, про его отсутствие.

Учитель не выдержал и напомнил:

– Книга, Анна. Свод правил. Ты должна была прочесть его к утру. Ты это сделала? Вижу, что нет.

– Не совсем, – честно ответила я. – Но думаю, что уловила суть.

Куратор вскинул бровь и спросил:

– И в чем же она заключается?

– В Академии разрешено учиться, тренироваться, иногда есть неизвестную гадость и спать. Все остальное запрещено.

Со стороны парней донесся сдавленный всхлип. Кажется, он принадлежал Эйнару. Ох, как всегда, язык мой – враг мой…

Синие глаза куратора сверкнули, но заговорил он также спокойно и холодно:

– Если бы ты прочла книгу, то смогла бы запомнить первое и самое главное правило, которому учат адептов. Озвучь его для своей новой одногруппницы, Чейн.

Тот самый блондин, который говорил со мной вчера в казарме, шагнул вперед и бодро отрапортовал:

– Никогда не приближаться к чужому байлангу, если рядом нет хозяина.

Я вздохнула и не стала отпираться. Снова вляпалась, кто бы сомневался. Я оглянулась на пса и поинтересовалась:

– И какое за это полагается наказание?

– Растерзание, – тихо сказал Эйнар и получил убийственный взгляд куратора.

Ледяной сложил руки на груди и постановил:

– Для начала – смена по уборке лестницы и переписывание всего раздела правил для адептов. Раз не хотите читать, будете писать. Говорят, так легче запомнить.

Изверг! Но спорить я не стала. Не будем давать лишний повод для наказаний, у него и так сейчас еще один появится…

Куратор словно прочитал мои мысли и спросил:

– Где твой меч? Сигмунд сказал, что ты отправилась за ним.

Я промямлила, старательно пряча глаза:

– Понимаете, возникла одна проблема… Я забыла его дома.

Точнее, мне в этом помогли, но кому это интересно? На поле какое-то время царила тишина, нарушаемая лишь свистом ветра.

– То есть у тебя нет оружия? – уточнил Ледяной, и я покаянно кивнула.

В строю раздалась пара смешков, но еще один взгляд куратора заставил адептов умолкнуть. После этого он приказал:

– Клинки в боевую готовность. Повторяем основные управляющие жесты. Анна, следуй за мной.

С этими словами он развернулся и пошел прочь. Я шагала следом и гадала, что меня теперь ждет.

Когда мы обогнули Лунный корпус, куратор, наконец, остановился. Я снова едва не влетела ему в спину. Оказалось, Свейт шагает за мной. И в последний момент пес не успел затормозить и толкнул меня широкой грудью. Вестейн вовремя обернулся и поймал меня за плечо. А затем перевел взгляд на байланга и холодно приказал:

– Свейт, домой.

Пес виновато вздохнул и потрусил в сторону. Я проводила его взглядом и только после этого поняла, что пальцы Ледяного продолжают сжимать мое плечо. Я многозначительно шевельнула им, намекая, что уже крепко стою на ногах. Но куратор не отпускал. Синие глаза требовательно смотрели на меня. А затем он спросил:

– О чем я сказал тебе вчера, когда дал это?

Ледяной указал на край черной повязки, выглядывающий из-под моего рукава. Я покопалась в памяти и предположила:

– Никому не рассказывать? Но разве я…

– Ты не только рассказала, но и показала. Всем, – отрезал он.

– Ничего подобного! – возмутилась я. – Когда?..

– Сейчас. Тем, что подошла к Свейту, – холодно пояснил он. – Байланги признают только одного человека – своего хозяина.

Я отступила на шаг и скрестила руки на груди. А затем саркастично намекнула:

– Так, может, стоило предупредить?

– Я и предупредил. Сводом правил, – парировал он. – Кроме того, благоразумные девушки обычно не имеют привычки подходить к огромным зубастым псам.

– С благоразумием не ко мне, – буркнула я.

– Заметил. Но уже поздно.

Ух, как же раздражает этот холодный тон! Не зря он получил свое прозвище, не зря… И надо бы поучиться у него хладнокровию. Но меня уже понесло. Я сорвала повязку с руки и сунула запястье под нос куратору со словами:

– Да что это все значит? Может, пора объяснить?

Кажется, на моей руке Ледяной ожидал увидеть что-то другое. Во всяком случае, синие глаза стали совершенно круглыми. Куратор отшатнулся и завел свою правую руку за спину.

– Что? – требовательно спросила я.

Несколько тягостных мгновений во дворе царило молчание. Наконец, мой новый учитель выдохнул и примирительно сказал:

– Анна, надень повязку. И я тебе все расскажу.

Я спохватилась, что ругаюсь с куратором, который только что назначил мне наказание и может добавить. Поэтому я покладисто натянула повязку и сложила за спиной руки. Легкое головокружение я списала на голод и предпочла не заметить.

Ледяной огляделся и подошел ко мне почти вплотную. А затем тихо заговорил:

– Свейт выбрал тебя хозяйкой. И хотел провести ритуал, который закрепляет это.

– Но вы не дали, – поняла я.

– Почти. Приказывать ему могу только я. Тебя он будет слушаться только по своей воле. И не советую этим пользоваться.

– А почему об этом никто не должен знать? – свистящим шепотом спросила я.

– Это очень редкий случай. Парни будут молчать. А вот если узнает кто-нибудь вроде Багрейна или Крона… тебе не поздоровится.

Я нахмурилась.

– Почему?

– Ты помнишь, что случилось на испытании?

– Вы про щенков?

– Щенки – маленькая неприятность по сравнению с моими «коллегами». Молчи, Анна. И держись подальше от Свейта. Хотя бы на людях.

Он уже собирался развернуться и уйти. Но вдруг спохватился:

– Ах да… Меч. Держи.

Куратор вскинул руки и сотворил светящуюся руну призыва. Символ вспыхнул в воздухе, а в следующий миг в мои протянутые руки упал меч. Вместе с ним пришло облако пыли.

Я чихнула и поспешно уронила оружие в снег.

– Что ты делаешь? – возмутился Ледяной.

– Вытираю пыль с вашего меча, – невозмутимо пояснила я, тщательно обмазывая снегом изящные завитки на ножнах, которые оказались черными.

Снег вокруг меня становился серым, и, кажется, это возмутило куратора еще больше. Я тщательно обтерла новое оружие и начала его рассматривать.

Ну как, новое… Судя по узору на окантовке ножен и растительному орнаменту, этот меч выковали во времена, когда мой прадед пешком под стол ходил. Камень в рукояти был черным, как и сами ножны. Оникс. Сейчас такие не использовали для артефактов призыва, слишком ненадежно ложится магия. В какой кладовке Ледяной выкопал этот раритет?

В это время куратор отвернулся и бросил через плечо:

– Оружие древнее и немного капризное. Думаю, вы друг другу подходите. Пора возвращаться.

С этими словами он направился прочь.

Древнее? Немного капризное? Это шутка, да?

Но дареному коню в зубы не смотрят. Поэтому я молча пристегнула к поясу раритетный меч и последовала за куратором. Только когда впереди показались мои новые товарищи, я сообразила, что Ледяной ни слова не сказал о том, почему Крон и Багрейн могут доставить мне неприятности и как это связано со странной меткой.

Что же у тебя за тайны, Вестейн Ааберг? И во что я снова вляпалась?

У края поля Ледяной приказал мне остановиться и добавил:

– Сегодня ты только смотришь. У тебя будут персональные занятия в дополнение к основным.

Эта новость меня порадовала. Как и то, что позориться с допотопным клинком и своим неумением мне предстоит еще не сегодня. А наблюдать за тренировкой пятнадцати крепких парней – одно удовольствие. Может, чего-нибудь запомню.

Мне показалось, что принцип магии стражей похож на тот, которому меня учили. Парни складывали из пальцев стандартную печать для призыва оружия. А затем происходило «чудо». Следующий жест превращал один меч в три. У кого-то клинки получались полупрозрачными, будто призраки. У Чейна мечи было не отличить от настоящих.

Я могла делать подобное со стрелами. Но тут мне предстоит освоить новый вид магии, которому мои товарищи учатся уже два с половиной года. М-да.

Наконец, Ледяной остался доволен и махнул рукой, приказывая вернуть оружие в ножны. По вискам парней лился пот. Эйнара пошатывало. Глаза адептов были устремлены на куратора. И на их лицах застыло предвкушение. Все ждали, что теперь мастерство покажет их учитель.

И Ледяной не обманул их ожиданий. По его губам скользнула легкая снисходительная улыбка. Каждое движение куратора было четким и лаконичным. Жест призыва заставил прекрасный клинок вылететь из ножен. Серебристая полоса вдоль кромки лезвия сверкнула на солнце. Следующий жест показался мне невероятно сложным. Быстро и неуловимо куратор менял положение пальцев.

Сначала рядом с мечом возникла еще пара. Но движения Ледяного не прекращались. В воздухе один за другим возникали все новые и новые клинки. Открыв рот, я наблюдала за тем, как три десятка лезвий дрожат в воздухе, наполненном магией. И тогда я, наконец, поняла, к кому на обучение я попала.

Глава 4. Капризный меч

Вестейн Ааберг… Здесь его звали Ледяным. Но за пределами Северного Герцогства Аабергов считали мастерами летающих клинков. Значит, его отец претендовал на руку нынешней правительницы, герцогини Анитры Найгерд. И соответственно, на титул Правящего герцога Севера. Но она выбрала другого, и теперь род мастеров клинка в опале. Интересное место для ссылки неугодных – Академия Магии.

Впрочем, причина моего появления здесь чем-то похожа. Герцогиня Карина не хотела, чтобы я крутилась в высшем свете Запада. И теперь я мерзну тут вместе с Вестейном Аабергом и пятнадцатью светловолосыми красавчиками из высших родов Севера. Ах да, еще при мне раритетный меч и странная отметина, от которой шарахнулся Ледяной. И снова ничего не объяснил!