Дорога Длиною В Жизнь

ГЛАВА 4

Настроения не было. Сама знала, что прочла ужасно, а лису вобще наверное потешно изобразила, я же видела, как все усмехались и даже женщина, качала головой.

Но до результатов поступления, время было, поэтому я расслабилась, но на всякий случай, купила газету с объявлениями и стала искать жильё и работу. После сдачи экзаменов, в общежитие ко мне пришёл Костик, чтобы узнать, как всё у меня прошло. Я не стала его разочаровывать.

– Не знаю, сдала и сдала. Посмотрим. – ответила я.

Но как я и предполагала, я не поступила и экзамены провалила. Собирая свои вещи, я плакала от обиды и отчаяния. Диля и Инга поступили, с чем я их и поздравила. Ольга тоже собирала вещи. Не прошла. Девочки нас успокаивали, как могли, но от этого становилось ещё хуже. О возвоащении домой, которого у меня кстати и не было, речи и быть не могло. Там меня никто не ждал, поэтому, мы с Ольгой решили снять комнату на двоих одну, не скучно и дешевле. По объявлениям ходили долго, были варианты в больницах, санитарками, а ещё, я прочла, что требуется дом работница, уборка, стирка, готовке обеда и ужина, туда я и пошла. Ведь в интернате нас учили и готовить и стирать и убираться, и даже шить и вышивать. Мне открыла дверь молодая женщина, в старом пятиэтажном доме, на третьем этаже, в большой четырёх комнатной квартире, она проживала с мужем, академиком, который был старше её, лет на пятнадцать. Меня это очень удивило, женщина, лет тридцати, не больше, была красива, ухожена и вдруг замужем за пожилым человеком. Но задавать вопросы, себе дороже. Она показала мне квартиру, прежде проверив мои документы.

– Тебе всего восемнадцать лет? Справишься с работой по дому? А что учиться не хочешь? Приехала в Москву, работать прислугой? – спрашивала она, показывая мне одну комнату за другой.

– Я поступала, не прошла. На следующий год опять буду пробовать. – ответила я.

Квартира была богато и со вкусом обставлена, дорогая мебель, люстры и портьеры, всё говорило о достатке в доме.

– Паспорт будет лежать у меня, я ведь тебя совсем не знаю. А зовут меня Елена Анатольевна, мужа моего зовут Павел Петрович, но он почти не бывает дома. Часто уезжает на симпозиумы и конференции за границу. Детей у нас нет, так что будешь готовить на двоих. Меню я сама тебе каждый день буду писать. А я работаю в салоне красоты, вернее это мой салон. Вот думаю открыть ещё один, косметологический. Женщины хотят быть красивыми, так что работы хватает. – говорила хозяйка.

– Когда я могу приступить к работе? И сколько Вы будете мне платить? Просто я снимаю комнату, вернее собираюсь снимать, наверное надо будет заплатить за месяц вперёд, а денег у меня нет. И родных тоже нет, кто бы мог мне помочь. – сказала я.

– Ну…хотелось бы конечно посмотреть для начала твою работу…ну ладно, раз такое дело, я тебе заплачу вперёд, всё равно ты отработаешь, паспорт твой у меня, так что обмана не будет. А платить я тебе буду двести долларов в месяц. Представляешь? Ещё год назад, за эти доллары сажали в тюрьму, а сейчас, пожалуйста. – говорила Елена Анатольевна.

Я была довольна. Ещё бы. Двести долларов я и в руках никогда не держала, а тут…в общем Елена Анатольевна попросила придти меня завтра с утра, в восемь часов и приступить к работе. Это было лучше, чем работать в больнице за гроши. Комнату мы с Ольгой нашли быстрее, чем работу, договорившись за пятьдесят долларов в месяц, со старушкой, которая сдавала комнату в коммуналке и любезно нам всё показала, мы отдав ей деньги, оставили ключи от общей двери и от своей уже комнаты. Старый диван, кажется ещё довоенный, кожанный, с высокой спинкой с резным деревом, тёмно коричнего цвета, такой же старый, круглый стол и четыре деревянных стула, на полу широкая дорожка и огромный, старинный серванд с комодом. Тумбочка, на которой стрял старый телевизор, но к нашему удивлению, неплохо показывал. И в углу стояла этажерка рыжего цвета, покрытая лаком недавно. На этажерке были сложены кники, кстати, неплохие, всё художественная литература, видимо старушка любила читать. Нагнувшись, я прочитала.

– Консуэло, Жорж Санд, Джейн Эйр, Шарлотты Бронте, Война и Мир, Льва Толстого, так же в ряд лежали книги Цвейга, Сименона, ну и Дюма, почти все тома. От того, что нас было двое, а диван всего один, старушка любезно предоставила нам расскладушку, ну и одеяла с матрасами, сказав, что пастельного белья у неё нет.

– Я и так Вам дёшево сдаю комнату, так что бельё Вам придётся купить. Приду ровно через месяц за деньгами. – сказала она и ушла, закрыв за собой входную дверь, на котором было несколько кнопок со звонками, как объяснила нам старушка, наш на три долгих звонка. Но к нам могли придти Инга и Диля, а ко мне Костик, который кстати поступил в институт и остался жить в общежитии. Так началась наша с Ольгой трудовая жизнь, она устроилась в больницу санитаркой.

– Я пока поработаю, а параллельно буду искать работу, как у тебя, на дому. Но не бойся, деньги пополам, как и договорились, так что через месяц, я тебе двадцать пять долларов верну. – с серьёзным видом, сказала Ольга.

– Знаешь подруга, давай не будем больше говорить о деньгах. У меня есть, я даю, у тебя будут, ты дашь. Нам ещё продуктами запастись надо и бельё постельное купить. Надеюсь, моя хозяйка не жадная и будет мне иногда давать что-нибудь из съестного. Ничего, проживём, не боись. – сказала я, подмигнув Ольге.

Но я и представить себе не могла, как тяжело нам будем выживать в Москве, где никого не знаешь и всё очень дорого. Тёплой одежды, так таковой, ни у меня, ни у Ольги не было, а начинались холода и долгая зима. Мы с ней даже на улицу лишний раз не выходили, просто было не в чем и денег лишних не было. А в Москве, что ни шаг, то деньги. Поэтому мы с ней вечерами смотрели старенький бабушкин телевизор или читали книги, которые были на этажерке. Кажется, этажерка была старше, нашей старушки. Но комната была уютной и по доброму располагала к отдыху. На большой кухне стояли газовые плиты, на одной из них, нам разрешили готовить. А так, как и я и Ольга, всегда держали кухню в чистоте, часто и общий коридор убирали, соседи к нам относились очень хорошо. Здесь были старые супруги, которые просили нам приносить им продукты из магазина, у них было две комнаты. Так же жили супруги с двумя детьми, так у них было три комнаты. Ещё в одно комнатной жили двое, мать и сын, студент. Жили на удивление дружно, может просто нечего делить им было, не знаю. Но порядок в этом доме был всегда. Шли дни, Костик по воскресеньям приходил ко мне в гости, в этот день и я отдыхала и Оля. Инга с Дилей тоже приходили, но это становилось всё реже и реже. Оно и понятно, учёба занимало всё их время, но мы были не в обиде. Да и кто они нам? У них своя жизнь, у нас с Ольгой своя. Так что мы не унывали, правда жутко уставали на работе. Отдых только в воскресенье, с восьми утра и до пяти вечера, каждый день Елена Анатольевна требовала убираться каждый день, хотя в квартире была чистота, готовить по два раза в день. Она была строгой хозяйкой, а хозяина я лишь один раз и видела, когда рано утром, он позже обычного уходил на работу. Симпатичный, моложавый мужчина и совсем на академика не был похож. Улыбчивое и приятное лицо, мужчина заговорил со мной, будто со старой знакомой, мне аж неловко стало.

– Доброе утро Алефтина. Как дела? Заходи. А я уже ухожу. Спасибо за ужин, очень вкусно было. – говорил он у самого порога.

– Доброе утро. Не за что. Рада, что Вам понравилось. – ответила я и быстро прошмыгнула в квартиру.

Хозяйка обычно спала до десяти утра. Я готовила ей завтрак, непременно молоко, два отварных яйца и кусочек хлеба с беконом. Как она говорила, это завтрак для аристократов. Хотя чистых кровей её назвать было трудно. Как говорят, удачно или выгодно, вышла замуж, вот и всё. Но к справедливости сказать, она каждый день закупала свежие продукты, а вчерашние, просила меня выбрасывать. Конечно, сама она по магазинам не ходила, ей всё по списку привозил её шофёр, молодой парнишка, лет двадцати двух, как однажды он сказал, что приехал в Москву учиться. Поступил на вечернее отделение и днём работает водителем. Молчаливый и скромный, он исправно исполнял приказы своей хозяйки. Только вчерашние продукты я попросила не выкидывать, а отдавать мне.

– Да ради Бога! Хочешь, забирай, только до вечера, где ты их будешь держать? Не в доме же. – заявила Елена Анатольевна.

Так, я договорилась с водителем Елены Анатольевны, чтобы он пакеты с продуктами, до вечера подержал в богажнике машины. Правда Саша, так звали паренька, не сразу согласился. Но я так его уговаривала.

– Прошу тебя Саша. Это ведь столько еды. Жаль выбрасывать, да и свежее всё. Елена Анатольевна не узнает, прошу тебя. – говорила я, когда он хозяйку отвёз в салон, а сам вернулся со свежими продуктами домой.

Так, нам с Ольгой не пришлось тратить деньги на продукты, а это были сыр, ветчина, разных сортов колбасы, мясо и копчённости, вроде курицы и индейки, пирожные, хлебо булочные изделия и молочные продукты, творог, сметана и кефир. Даже лук, картошка, помидоры и огурцы. Не могу сказать, что продуктов было много, но всего понемногу, нам хватало с лихвой и было в удовольствие.

– Живут же люди. И это не свежие продукты? – уплетая с аппетитом бутерброды, с полным ртом, говорила Ольга.

– Не говори. И ведь многие всё это и правда выбрасывают. – отвечала я Ольге, съедая пирожное с кремом.

Костику я тоже давала кое-что. Он мужчина, ему полагалось много и сытно есть. По началу он брать стиснялся, но когда я сказала, что я ничего этого не покупаю, он с улыбкой, согласился.

– Здорово! Спасибо тебе. Ведь на стипендию не разживёшься, а прислать нам в помощь, ты знаешь, некому. – сказал Костик, забирая пакет с продуктами.

И я как-то предложила ему поискать работу, надомную так сказать.

– Ты ведь здорово рисуешь, думаю и с дизайнерской работой, ты тоже справишься. Можно и в общежитии заказы исполнять. Дай объявление в деловую газету, уверена, от клиентов отбоя не будет. Тем более, сейчас, это очень актуально. Все перестраивают квартиры, модный дизайн хотят…давай, Костик. У тебя получится. Тем более, за это хорошие деньги платят. – уговаривала я его.

Наконец он понял правильность моих слов и дал объявление. Как я и говорила, к нему стали обращаться. Правда первое время редко, но как говорится, беда лиха начало. Один сказал другому, тот третьему и к Новому году, у Костика от клиентов отбоя не было. Он стал хорошо зарабатывать и был мне очень благодарен.

– Если бы не ты Рыжая, я бы так и сидел на стипендию. Спасибо тебе, надоумила. Представляешь? Меня в рекламную компанию работать приглашают. Но я отказался, учёба прежде всего. Не смогу успевать. А так, работы хватает. И я тебя в воскресенье приглашаю в ресторан. – заявил он однажды.

– Аха. Мне вот, только ресторана и не хватает, в моих старых, поношенных вещах. Уймись. Придёт время, я каждый день, в шикарных платьях в рестораны ходить буду. – ответила я Костику.

Костик был прост и наивен, он просить дважды не стал. Просто в воскресенье принёс нам торт и мы втроём весь день просидели дома.

Приближался Новый год, впервые я встречу его в Москве. В квартире, где мы проживали с Ольгой, начались предпраздничные хлопоты. В интернате конечно же, наряжали для детей ёлку, сестра хозяйка, грузная, полноватая женщина, надевала наряд Деда Мороза и нам устраивали праздник, даже с подарками. Не весть какие, но и это радовало детей так, что они прыгали от счастья. Снегурочкой в спортивный зал, где наряжали ёлку и вешали шары и гирлянды, выходила наша санитарка, Наташа, небольшого роста, светловолосая, с большими голубыми глазами, немка по происхождению, она и была похожа на сказочного персонажа. Но детство моё давно кончилось и хороводы и стишки да подарки от Деда Мороза, давно остались позади. А в квартире, женщины жарили, пекли, варили, резали то, что приносили мужчины. Мы с Олей тоже вложили свою долю на стол, мы вынесли колбасы, сыры, ветчину и копченую индейку. Костик принёс торт и шампанское, теперь, когда он работал, он мог позволить сделать это. Вобще-то, я предложила ему встречать Новый год со своими друзьями, с которыми он жил в общежитии, но Костик сказал, что многие уехали домой, к родным, а он хочет встретить этот праздник со мной. Стол решили накрыть в большой комнате нашего соседа, у которого было три комнаты, так как зал был у него больше других комнат. Всем миром так сказать, мы накрыли стол, нарезав разнообразных салатов и весело встретили Новый год. Потом отодвинув стол, даже танцевали, почти до утра смотрели телевизор и уже под утро убрали со стола и каждый отправился к себе, отдыхать. Правда мы с Ольгой ещё долго мыли посуду и наконец прибравшись, пошли к себе. Костика я отправила в его общежитие и мы проспали с Ольгой почти до обеда. Праздники прошли, начались будни, с работой и усталостью. Шли дни, я так и продолжала работать у Елены Анатольевны, но однажды, в начале апреля, произошёл случай, который перевернул всю мою жизнь. Я как обычно пришла на работу, мне открыла дверь хозяйка, она будто ждала меня.

– Пришла? Ах ты мерзавка! Я тебе доверяла, а ты оказалась воровской? Верни мне сейчас же моё кольцо! – с силой дав мне пощёчину, с порога начала кричать Елена Анатольевна.

– Простите? Что Вы сказали? О чём это Вы? – ничего не понимая, хватаясь за щёку, спросила я.

– Хм…она видите ли не понимает! Это ты украла кольцо с бриллиантом, больше некому. А ты знаешь, сколько оно стоит? Заходи. Я милицию вызвала. Пусть они разбираются с тобой. Хорошо, что я паспорт у тебя забрала. Ишь! Украла и скрылась бы. – громко кричала хозяйка, с силой втаскивая меня в квартиру.

Меня будто кипятком ошпарили. Ничего не соображая, я прошла в комнату.

– Елена Анатольевна, Вы лучше у себя поищите. Я ничего не брала, даже не видела того кольца. Да и зачем мне это? – пыталась я оправдаться.

Но в дверь позвонили и хозяйка открыв, впустила в квартиру двух молодых людей, в милицейских формах. Тут я похолодев, совсем расстерялась. Елена Анатольевна начала громко высказывать, что я украла у неё дорогое кольцо, подарок мужа к её тридцатилетию.

– В доме больше никого не было, я только позавчера положила кольцо в шкатулку, сняла с пальца и положила. А вчера эта мерзавка убиралась в моей спальне и после этого оно исчезло. Лучше отдай по хорошему и мы замнём это дело. Иначе в тюрьму пойдёшь. – говорила Елена Анатольевна.

Немного придя в себя, я твёрдо сказала, что не брала ничего и никакого кольца не видела. Но меня никто не хотел слушать, просто надели наручники на руки и вывели из квартиры. Спустившись с молодыми людьми вниз, я села в милицейский уазик. Слёзы душили меня, от бессилия и клеветы. Меня привезли в уголовный розыск и завели в кабинет следователя. Он разрешил мне сесть на стул, напротив себя, а сам сидя за столом, листал документы и что-то записывал. Я терпеливо ждала, надеясь, что этот молодой следователь непременно разберётся и отпустит меня. Наконец следователь поднял голову и пристально посмотрел на меня.

– Ну что, доигралась? Вот так, приезжают из провинции в Москву и начинают воровать. Давай, рассказывай, зачем взяла и куда дела кольцо своей хозяйки? Небось, уже продала, чтобы не нашли? А мы найдём, ты уж поверь, непременно найдём. – сверля меня глазами, говорил следователь.

– Поверьте мне, я не брала кольца. Может она его потеряла сама. – с надеждой поглядывая на молодого человека, ответила я.

– Ну да, сама спрятала, а на тебя наговаривает. Что ж, не хочешь признаваться, ладно. Посидишь в отдельной камере, может вспомнишь о том, что наделала. – сказал следователь и нажал под столом на кнопку вызова.

В кабинет вошёл охранник и встал у двери.

– Уведи её в отдельную камеру, ну ты знаешь куда. – приказал следователь.

– Вы ошибаетесь. Поверьте мне. Я не виновата! – закричала я, когда меня схватив за плечо, выводили из кабинета.

ГЛАВА 5

Только мои слова никто не слышал, да и не хотел слышать. Меня вывели в коридор и оттуда мы спустившись по ступеням, оказались ещё в одном коридоре, тёмном и сыром, с несколькими дверьми, которые вели в камеры. Охранник открыл одну из них и сказал, что бы я зашла, что мне и пришлось сделать. Небольшое бетонное возвышение, видимо служило кроватью для преступников, туда я и села. Всё казалось страшным сном.

– Господи! Что это? Может я сплю? Ольга думает, что я на работе, Костик тоже и меня никто не будет искать. – разрыдавшись, дав волю нахлынувшим чувства, прошептала я.

Не знаю, сколько прошло времени, но потому, что очень хотелось есть, кажется было часа четыре. К темноте я привыкла, холодный бетон не позволял лечь, я вставала, ходила от стены до стены, потом опять садилась, опять вставала…меня никто не беспокоил.

– Как же в таких условиях, живут люди годами? Лучше смерть, чем так. Без вины сидеть, я не хочу. – говорила я сама себе.

Но кажется, я устав, уснула. Проснулась я от чьих то прикосновений. В темноте различить сразу, кто это был, было невозможно  было, но запах спиртного ударил в нос.

– Будь умницей девочка, я тебя не обижу. – шептал хрипловатый голос над моим ухом.

И я вдруг осознала, что кто-то пытается меня раздеть. Я с ужасом вскочила и отпрянула в угол.

– Ну что ты, как дикая кошка? А мне так больше нравится, это меня заводит. – чуть громче, сказал мужской голос, в котором я узнала голос следователя.

– Вы что, с ума сошли? Отпустите меня! – закричала я, когда он схватив меня, судорожно стал снимать свитер.

– Да, это ты меня с ума свела. Иди ко мне, обещаю, я буду ласковым. – еле вороча пьяным языком, говорил молодой человек, целуя меня с засаленными губами, от чего стало совсем муторно.

Мной овладело отчаянье, я поняла, что ещё чуть-чуть и он меня просто изнасилует. И никто ведь мне не поможет, не спасёт меня. Я отбивалась изо всех сил, но он был сильным и крепким малым, ещё и в стельку пьяным.

Собравшись, я с силой оттолкнула его от себя и он просто отлетел и ударившись о бетонный выступ лежака, тихонько сполз на пол и замолчал.

Я испуганно смотрела, как он без движения, со спущенными штанами, лежал возле лежака, а из его затылка струиться кровь, в панике я начала стучать в дверь и кричать.

– Помогите! Прошу Вас, откройте дверь!

ГЛАВА 6

Долго никто не открывал, наверное следователь прежде, чем идти ко мне, приказал не мешать ему. Но я не переставала кричать и наконец замок отодвинулся и в камеру вошёл охранник. Увидев своего начальника на полу, он подбежал к нему и прощупал у него пульс на шее. Потом, как-то странно посмотрел на меня и безнадёжно покачал головой.

– Дура! Что же ты наделала? Ты знаешь хоть, кого убила? – с сожалением, спросил парень.

– Как убила? Убила? Господи! Но он сам полез ко мне! – воскликнула я.

– Кого это теперь интересует? Это же сын начальника угро. Конец тебе девочка. Ну что, с тебя бы не убыло, а так…пропала ты. – сказал молодой человек и вышел из камеры, запирая дверь на засов, оставив меня с телом, убитого мной следователя.

Я просто сползла по стене и села на пол, закрыв лицо руками. Через пол часа, дверь камеры с шумом открылась и вошли три человека.

– Дрянь! Ты сына моего убила! Я тебя в тюрьме сгною! – кричал мужчина в форме полковника, как оказалось, отец следователя.

– Но он пытался меня изнасиловать! – воскликнула я рыдая.

– Молчи тварь! Унесите тело моего сына. – приказал полковник, двум парням в форме.

Те быстро нагнулись над телом и подняв его, один за плечи, другой за ноги, вынесли из камеры. Полковник вышел следом и я осталась в темноте одна. От страха, даже голод не мучил, я просто сидела у стены и всё время плакала, не зная, что меня ожидает. Два дня, никто не приходил, лишь пару раз, мне принесли воду и сухой хлеб, наверное, чтобы я не умерла от голода и жажды. Но через два дня, меня вывели и отвели в кабинет, но совсем в другой, не в тот, где меня допрашивал мой мучитель. За столом сидел мужчина в летах, он велел мне присесть. Я села и посмотрела на него, понимая, что меня уже ничто не спасёт.

– Капитан Величко. Я буду вести твоё дело. Может быть сама всё чистосердечно расскажешь? – устало, привычным тоном, спросил капитан.

– А что рассказывать? Он сам пришёл ночью ко мне в камеру и хотел меня изнасиловать. Я только защищалась и просто оттолкнула его. Кто же знал, что он ударится головой и умрёт. – ответила я, более спокойно, видимо смирившись со своей участью.

– А тут написано, что ты вызвала его, якобы дать признательные показания, а затем хладнокровно его убила. – сказал капитан.

– Конечно. Сама ему штаны спустила, напоила его до чёртиков, чтобы потом убить. Вы сами в это верите? – спросила я.

– Здесь вопросы задаю я, а ты должна на них отвечать, ясно? – приказным тоном, сказал капитан.

– Я ни в чём не виновата. Я не знаю, что ещё сказать. – сказала я, опуская голову.

Капитан вызвал охранника и велел отвести меня в камеру. В коридоре, я увидела Елену Анатольевну, она сидела на скамье, у стены в коридоре. При виде меня, она быстро встала и подошла ко мне.

– Прости меня Алефтина! Чёрт. Кольцо я нашла, оно оказывается упало в ящик моего туалетного столика. Возвращайся, давай всё позабудем. Это было недоразумение. Понимаешь? Я сейчас скажу следователю, что ты ни в чём не виновата. – говорила она, нервно теребя в руках сумочку.

Я с безразличием посмотрела на неё.

– Вы со своим кольцом, всю мою жизнь сломали. Прощайте. – ответила я и пошла впереди охранника.

Потом начался кошмар. Меня каждый день выводили на допрос, потом в подвале, который они называли камерой предварительного заключения, то есть, КПЗ, меня избивали до потери сознания. Наверное, это у них так полагалось, а скорее всего, им приказал полковник. Может он просто хотел меня убить и списать на несчастный случай? Этого я не знала, только от каждодневных побоев, я перестала чувствовать своё тело и даже боль. Почти ничего не ела, только воду пила и было полнейшее безразличие происходящего. Но однажды меня перевели в другую камеру, где сидели три женщины, в камере стоял невыносимой запах, ведь мягко сказать, туалет для нужд, находился здесь же. Меня встретили суровыми взглядами, ко мне подошла одна из женщин.

– Курево есть? – спросила она.

– Нет, я не курю. – ответила я, садясь на свободные нары.

– А тебе никто не разрешал садиться. А ну встать! – рявкнула на меня женщина, попросившая курево.

Две другие, усмехаясь смотрели в ожидании, что же будет дальше.

Я поднялась, чтобы не обострять конфликт.

– Ишь ты, послушная какая. Значит, это ты грохнула сынка полковника? Ну всё, тебе конец. – проговорила женщина, подходя ко мне шатающей походкой.

– Оставь её Шмыга! Видишь, она и так натерпелась. – вдруг сказала вторая из женщин, в платке, со шрамом на лице.

– Да ей всё равно хана Кармен. Ты же и сама знаешь. – ответила та, которую назвали Шмыга.

– Под минтом ходишь, гнида? Не будет по ихнему. Не позволю. – тихо прошипела Кармен.

Третья, безучастно сидела на верхней полке нар, свесив вниз ноги и курила остаток папиросы.

– А мне то что? Тебе виднее. Но потом тебе же хуже будет. Слышала, что нам велели? – промяукала Шмыга.

– Чага, сползай вниз. Жрачку достань, видишь деваха, еле на ногах стоит. А этому падле, сынку мента поганого, давно в жмурики прописали. Туда ему и дорога. А ты садись, поешь давай, а то копыта откинешь скоро. Видать били тебя крепко. Падлы. – говорила Кармен, сажая меня к железному столу.

Та, которую назвали Чага, из-за нар достала пакет и положила на стол перед нами. Кармен вытащила хлеб и колбасу из пакета и протянула мне.

– Ешь. Ты своё перед честной компанией, уже отработала. Как кличут тебя, Рыжая? – спросила Кармен.

– Алефтина. – тихо проговорила я, еле шевеля опухшими от побоев губами.

– Ну тебя и приложили. Гады! И за что тебя так? – спросила Кармен, когда я пыталась откусить хлеб и за ним колбасу.

– Не знаю. Я правда ничего не сделала. Ничего не понимаю. Хозяйка, у которой я работала, оболгала меня, сказав, что я украла её кольцо дорогое. Потом она его нашла и пришла в милицию, чтобы сказать об этом. А тут…он ночью пришёл и…сам полез, я не хотела, правда не хотела его убивать. Я просто оттолкнула его от себя, он пьяным был, головой ударился и умер. – со слезами, рассказывала я.