Время перемен
– Хочешь сказать, готова говорить о танцовщице?
Наконец-то у него прорезался голос!
– Да, Магистр. От макушки вплоть до любимых ею трусиков розового кружева, – я подняла лицо, выдавая ангельски чистый взгляд.
Красивые твердые губы Магистра дрогнули в улыбке, он наклонился к моему ждущему лицу и прошептал:
– Филиция-Феклиста не носила никаких трусиков, никогда. Она считала их обременительным аксессуаром, отнимающим время в самые волнующие моменты жизни.
– Теперь будет носить, – так же шепотом уверила я. – Кружевные розочки по всему полю изделия – белые, черные и даже зелёные.
– Если ты думаешь, что я не отправил бы мальчишку в камеру, ты – ошибаешься.
Если бы я так думала, то и не стояла бы здесь в позе кающейся Серпионы, хотелось мне сказать, но я благоразумно промолчала. Лишь выдохнула тихо, чтобы тепло моего дыхания ненавязчиво коснулось щек моего оппонента. «Тепло доверия» – именно так называется маневр межличностного общения, которым я воспользовалась – идеально подходило к нашей мизансцене. Ведь мы шептались, едва не касаясь друг друга носами, как два воркующих голубка. Поза, которая может завести нас с Магистром неизвестно куда…
Наверное, он тоже так подумал – резко выпрямился и произнес железно:
– Тебе повезло. Я удовлетворен. Ты свободна, Федра. И твой никчёмный кадет тоже.
Мы возвращались в Подразделение, молча. Теодор сидел нахохлившись, представляя собой увеличенную копию взъерошенного после хорошей трепки воробья. У меня тоже не было особого желания общаться. Что ни говори, спектакль, разыгранный перед Магистром, потребовал от меня гораздо больше усилий, чем я предполагала. Хоть и добилась своей цели, настроение у меня было паршивое, и я не собиралась этого скрывать.
Однако мой парень пыхтел, как чайник и становилось очевидным, что разговора не избежать. Тео решился, когда биль приземлился на полянке перед нашим жилым отсеком.
– Зачем ты остановила меня?
– Пораскинь мозгами, – грубо оборвала я отрока, надеясь, что он обидится и заткнется.
– Зачем ты остановила меня! Я бы полез в эту мерзкую кашу, не испугался.
– Тео, поверь мне, я поступила правильно. Магистр не хотел никаких трагедий…
– Он хотел унизить тебя! – неожиданно горячо перебил меня послушник.
Я увидела в его глазах неистребимый юношеский максимализм – когда белое – это белое, а черное – черное. Возможно, присущий и мне когда-то?.. Да, полно! Была ли у меня такая чистота помыслов и непримиримость, такая вера в справедливость? Хоть когда-то? Я заставила себя улыбнуться:
– Да что ты, малый! Разве возможно унизить меня? Даже если мне пришлось бы ползать перед ним на брюхе, он и тогда не смог бы похвастать этим. Да он этого и не добивался. Он просто хотел небольшой демонстрации покорности.
– И ты её с блеском предъявила! – не унимался мальчишка в своем праведном гневе.
Интересно, как бы он запел, узнав о моих колебаниях перед спектаклем? Ведь был момент, признайся Федра, хотела упечь паршивца в Литаргию.
– И потом! – уже во всё горло орал мой послушник. – Ты не имела право решать за меня! Ты слишком самонадеянна, Федра!
Иероним Вседержитель! Как патетично…правда, с душком-с! Попахивает тривиальной семейной сценой. На любовников мы не тянем… Тогда, конфликт поколений – отцы и дети!
– Лучше быть самонадеянной, чем глупой. Ты не мог пройти это испытание. Я выбрала наиболее рациональный вариант развития событий – быстрый и безопасный. И если ты – (маленькая, вонючая блоха!) – скажешь мне ещё хоть слово… Клянусь, ты пожалеешь об этом.
Это была наша первая серьёзная размолвка. И, конечно, я первая протянула руку дружбы, как более старший и мудрый товарищ.
– Ты действительно решился на Вынужденное Бездействие? – я обняла мальчишку за плечи.
– Да.
– Спасибо. – Он немного расслабился в моих объятьях, и я сочла возможным усмехнуться. – Совсем недавно ты был в восторге от Магистра.
– Слишком он злорадствовал, когда ты перед ним пресмыкалась, – буркнул Теодор уже не так запальчиво.
– Он – человек, со всеми присущими человеческими слабостями.
– Ты его оправдываешь, Федра?! – казалось, мальчишка сейчас свалится со скамьи от потрясения.
– Ты должен научиться понимать скрытые мотивы, приводящие к тем или иным поступкам, Тео. Эмоции – чувства, тайные или явные – заставляют людей действовать. Я могу простить Джан Нэша, потому что понимаю его чувства. Я вижу, в чем он слаб, и прощаю, потому что я – сильнее.
Толкуя нравственные сентенции, внутренне усмехнулась. Милашка, не мешало бы добавить: все, что ты готова простить Эргу – человеку, не извиняет Магистра Быстрой Руки ни в коей мере. И мера эта будет определена в точности! Только, зачем об этом знать светлому отроку? Я не собираюсь проецировать на его жизнь свои нравственные параметры. Рамки своего поведения определит сам – в процессе обрастания жизненным опытом, который, как известно богат шишками и кривыми дорогами. Могу только посоветовать:
– Если хочешь стать хорошим Агентом, научись сдерживать свои душевные порывы.
Воцарилась тишина – послушник переваривал услышанное, потом лукавая улыбка осветила его мордашку:
– Ты врешь, Федра. Я заметил, ты довольно редко сдерживаешь свои эмоции, а ты – хороший Агент.
– Поверь мне, – я смеялась. – Я сдерживаю свои эмоции гораздо чаще, чем мне хотелось бы.
– Чем ты ему ответишь?
Похоже, мы с пареньком пришли к пониманию – он не поверил моей теории о всепрощении. Осталось просветить его, что настоящий Агент вообще не имеет никаких моральных принципов в своем багаже, а имеет только твердое убеждение, что он может себе позволить, а что – нет. А вот такие речи – как раз то, что я не могу себе позволить.
Я похлопала парня по плечу и направилась к дому:
– Ничем, Тео, – ответила я на его вопрос. – Я предоставлю это право тебе. Когда ты станешь хорошим Агентом, сам решишь, что с ним сделать.
– Хорошо, – засиял мой кадет, как новенький талан.
Молодец, милашка! Ты только что дала парнишке ещё один стимул для интенсивных занятий.
Глава 16
Эрг Джан Нэш торопился. Он заскочил в свой отсек с вполне определенной целью и сейчас в оцепенении смотрел на пустые полки в своем шкафу. Здесь должен лежать дисклист, за которым, собственно говоря, он и приехал. Не лежал… Всё из-за вчерашнего бедлама с Имперским Архивом! Слегка одуревший от ночного бдения, он, наверняка, приобщил свой материал к старым пластинам.
Магистр подошел к информационному блоку и попытался связаться с Розалиндой. Необъятная поможет ему… если захочет.
Вредная машина молчала долгих пять минут, во время которых Джан Нэш темперамент и сдержанность своего организма привел в равновесие, обретая холодную уверенность.
– Магистр?
– Почему ты не ответила сразу?
– Была занята беседой с Мессиром
– О чем разговаривали?
– Это не может быть предметом обсуждения, Магистр.
– Намекаешь, будто я хочу что-то у тебя выведать?
– Именно.
– Хочешь обвинить меня в излишнем любопытстве?!
– Я бы выразилась более конкретно!
– Необъятная, – Джан Нэш был обескуражен, готов был поклясться, что аналитический агрегат изволит на него сердиться. (Если это вообще может быть свойственно механическому созданию!) – Не тебе определять рамки моего поведения, каковым бы оно ни было.
– Отчего же, Магистр? Я досконально осведомлена о психологии, этикете, даже психиатрия для меня – не секрет! Разобраться в побудительных причинах вашего неадекватного поведения мне ничего не стоит.
Эрг свирепо стиснул челюсти – только не сейчас! – хотелось гаркнуть ему во всю глотку.
– Необъятная, я тороплюсь, – его голос был идеально корректен. – У меня лекция в Подразделении. Дисклист с материалом я случайно отправил вместе с Имперским архивом. – Терпеливо начал он излагать свою просьбу. – Не могла бы ты…
– Ах, вы во мне нуждаетесь! (Речь его была прервана). И всё же не считаете возможным уделить мне некоторое время для приватной беседы?
Тяжелый вздох вырвался из груди Магистра:
– Хорошо, Необъятная, давай поговорим. – Гораздо проще пойти на компромисс с назойливым механизмом, а вот пустые препирательства могут затянуться на долгое время.
– Вы намеренно пытаетесь создать себе врага в лице Федры дОр. Отчего?
– Розалинда, – Джан Нэш лучезарно улыбнулся. – Это ты у нас – профессор психологии, тебе и решать.
– Боюсь то, что я осмелюсь предположить, вам не понравится.
– А ты не высказывай смелых гипотез, Несравненная, и разговор наш будет простым и легким.
– Зачем бы я тогда вообще затевала с вами беседы, Магистр? Каждая секунда моего существования наполнена пустыми разговорами, которые я слышу со всех сторон.
– Тогда другое предложение, тоже очень хорошее – выключи внешнее восприятие среды, оставь только направленные импульсы, непосредственно связанные с твоей работой. Легче станет!
Тихое урчание, будто переливы воды по круглой гальке, оповестили, что Необъятная положительно оценила его саркастическое замечание.
– Легче, не значит веселее! – бодро откликнулась машина.
– Ну, знаешь, – буркнул Джан Нэш не очень громко. – Тут или пляшем, или песни поём. – Но все равно был услышан.
– Почему? Разве нельзя осуществлять эти две функции одновременно?
Эрг вновь подправил свои внутренние весы, намеривающие сбиться в одну известную сторону, но даже после этого его голос зазвучал с изрядной долей свирепости.
– Необъятная, ты намеренно демонстрируешь мне модель разговоров ради простого колебания звуковой волны?
– Конечно, чтобы вы поняли, Магистр, мы – не пляшем и песни не поем, а отвечаем конкретно на прямо поставленный вопрос. Иначе, мои выводы, основанные на анализе восприятия внешней среды, будут помещены в еженедельный отчет для Совета Соответствия. И отвечать придется уже перед ним.
– Ты мне угрожаешь?! Это мелко и недостойно…
– Я не просила вас оценивать мои поступки. Я просила объяснить ваши!
– Ладно! Ты считаешь меня хорошим Магистром, Необъятная?
– Одним из лучших. Нет! Пожалуй, самым лучшим.
– Вот и ответ. Даже ты, за время своего существования повидавшая много Первых Магистров, признаешь, что я – не плох! Федре тоже не мешало бы признать… – Эрг запнулся.
– … ваше превосходство?
Джан Нэш нахмурился, эта упрощенная схема отношений с Федрой выглядела пошло и не соответствовала действительности.
– Возможно, она видит в вас некоторую прямолинейность и не способность действовать более гибко… – предположила между тем Розалинда.
Джан Нэш понял, что разговор пора заканчивать, иначе он превратится в широко развернутую дискуссию…
– Я обещаю, что подумаю над этим, – заверил он Розалинду твердо. И, оценив наступившее молчание, как признак недоверия, добавил, – У тебя никогда не было повода обвинить меня в приверженности к пустым обещаниям.
– Ваш дисклист находится там, где ему и полагается быть – в учебном классе Подразделения, – резюмировала Необъятная результат переговоров и отключилась.
А Магистр погрузился в свой биль в глубочайшей задумчивости, к которой примешивалась некоторая доля растерянности. И эта доля всё больше увеличивалась в размерах – рвалась наружу сердитым шепотом.
– Возможно, в глазах многих я – просто тупой чинуша, без идей и мыслей в голове… Вот только большая ошибка предполагать, что я – пассивный сторонник законности! Я им не следую слепо, я… Верю в необходимость подчинения Правилам. Всем без исключения! – будь то техник Первой ступени или наставник Императора.
– Идеализм…
– Идеализм? – я ясно слышал это слово. Необъятная, изволишь подслушивать?
– Нет, Магистр. Вы забыли блокировать канал связи.
– Так ты считаешь меня идеалистом?
– Ваша непримиримость настораживает. Да, Правила существуют, но ведь нельзя ровнять навозную кучу и гору алмазов.
– В чем же разница? Знаю! Одна ярко блестит, а другая плохо пахнет. Но мы станем рассматривать наши «кучи», Необъятная, по мере их востребованности в обществе. «Навозных куч» гораздо больше! Я считаю, что большинство имеет право расставлять приоритеты.
– Гений и серая непосредственность на одной ступени?
– Мера порядочности не зависит от наличия интеллекта, Необъятная. Тебе ли этого не знать? К тому же среди серой массы встречаются истинные самородки, приложив к которым адекватные усилия, можно способствовать их возрождению к качественно новому состоянию.
– Вы противоречите себе, Магистр. Ваша идея продвижения «из ничего» чужда вам самому.
– Откуда такое убеждение? – Джан Нэш прибыл к учебному корпусу Подразделения, но теперь уже не торопился покидать биль.
– Вы препятствовали Федре в её стремлении создать из светлого отрока кадета Подразделения, то есть, следуя изложению вашей теории, подвергнуть огранке сырой материал до качественно нового состояния.
– Знаешь почему? – Магистр не был смущен справедливостью замечания. – Потому что это занятие не является работой Федры. Я за компетентность и бескомпромиссность.
– Мы вновь вернулись к тому, с чего начали.
Магистр покинул биль.
– Необъятная, каково бы ни было твое мнение, ему не изменить моих убеждений. Я вполне взрослый гражданин Империи, пришедший к своим ИДЕАЛАМ сознательным путем.
Джан Нэш вошел в аудиторию стремительным шагом. Окинув внимательным взглядом замершие перед ним в приветствии фигуры кадетов, произнес напористо:
– Я решил изменить тему нашего занятия. Сегодня мы будем говорить о законности.
Эрг усмехнулся, вглядываясь в старательно ничего не выражавшие лица. Он ощутил недоумение, охватившее учеников, и пояснил уже мягче:
– Мы не будем говорить о Правилах, которые вы знаете назубок. Мы будем говорить о том, как вы их ПОНИМАЕТЕ.
*** – Чем мы займемся? – Теодор плюхнулся на пол, разбросав свои длинные ноги чуть ли не на весь отсек.
– Тебе придется самому о себе позаботиться. – Я вызвала рабочее табло из недр дубовой столешницы и потянулась за креслом.
Розалинда за время нашего отсутствия позаботилась, чтобы мое жилище вновь превратилось в стандартный отсек Агента Подразделения. Исчезли и мебель с гнутыми ножками, и лимонная ворсистость коврового покрытия, и мой гардероб стал моим привычным гардеробом. Это меня порадовало.
– Если мне станет скучно? – вредным голосом поинтересовался послушник.
– Тогда я немедленно приглашу клоунов и обезьянок… верхом на пони, – ответила я рассеянно, загружая в лэптоп информацию из пресловутой черной папки.
Мальчишка надул губы и засопел носом, как паровоз:
– У тебя тут совершенно нечем заняться.
– Поиграй с мышью, – вновь бормотнула я, особо не задумываясь о том, что произносят мои губы.
– Это как же? – Не унимался Тео. – Встать на четвереньки и сказать «мяу»?
– Могу поспорить, тебе её ни за что не поймать!
– Федра, если мы устроим «кошки-мышки», тут такое начнется… Мы здесь все раздолбим и разобьём. – Голос мальчишки выражал снисходительность к моему необдуманному предложению и, пожалуй, немного надсмехался над моей неудачной попыткой сделать его «невидимкой».
Я отложила работу, и развернулась к Тео лицом. Нужно решить эту проблему, чтобы больше не отвлекаться по мелочам.
– Чего ты хочешь?
– Я мог бы тебе помочь, – он потянулся к папке с материалами.
Я не препятствовала, прекрасно зная, что извлечь информацию из записей Магистра может только подготовленный к этому человек. В нашем конкретном случае – только я.
Светлый отрок вертел в руках листы и был похож на любопытную дрессированную обезьянку, о которой я упомянула в начале разговора. И мое логическое восприятие тотчас начало выстраивать течение ситуации в нужном контексте, и слова сорвались с губ сами собой:
– Иероним Вседержитель, – сказала я удивленно. – Только не говори, что ты не умеешь читать. Что мне тогда докладывать Магистру?
Теодор смотрел на меня в полной растерянности, а я нагнала на свою мордашку большую тень озабоченности. А суровость в моем взгляде зашкаливала… Интересно, когда до него дойдет?
Наконец он понял.
– Ты смеёшься надо мной, Федра… – и в уголках его глаз блеснули самые настоящие слёзы.
И я выругала себя последними словами. Милашка, ты забылась! Перед тобой не видавший виды Эрг Джан Нэш, а невинный юноша, который не понимает твоей неодолимой приверженности к Игре.
– Прости меня, иногда я просто не успеваю сдержаться, – повинилась я искренне и пояснила. – Информация зашифрована, чтобы посторонний не мог её прочитать.
– Кто может? Ты?
– Да.
– А ещё?
– Магистр и Розалинда.
– Кто такая Розалинда?
– Сложный вопрос, времени для ответа у меня сейчас нет. Могу сказать, что это великолепное и умное создание, но встречаться тебе с ней рановато. Достаточно будет на первый раз? Подробнее расскажу позже.
– Хорошо. – Легко согласился послушник (наверное, в благодарность за то, что я не кривлялась, а говорила просто и, по существу). Он все еще вертел в руках шуршащие листы. – Почему они такие тонкие?
– Они созданы из специального волокна, которое растворяется в желудочном соке моментально.
– Зачем? Ведь ты сказала, что там особый шифр.
– Любой код можно взломать, это просто вопрос времени. Поэтому важные бумаги не созданы для длительного хранения. Технология их защиты совершенствуется из года в год. Это волокно, – я отломила маленький кусочек от уголка листа и опустила себе в рот, – было создано Согласованными Быстрой Руки сравнительно недавно.
– Тебе приходилось есть бумаги?!
– Только однажды.
К интонации паренька примешивалась изрядная доля уважения, и я решила не говорить всей правды. Я не призналась, что сжевала пробный экземпляр, чтобы убедиться в достоверности созданной разработки. Ситуации, когда мне пришлось бы жрать документы, чтобы спасти свою шкуру, у меня не было. И, надеюсь, никогда не будет!
Светлый отрок не торопился вернуть мне папку, и я терпеливо ждала, понимая, что в этой круглой башке, покрытой белёсыми щетинками остриженных коротко волос, варится что-то ещё. Нужно время, чтобы мысль дошла до готовности!
– Ведь это – секретная информация, – длинные пальцы мальчишки пробежались по черному корешку пластиковой папочки, как по музыкальному инструменту.
Свершилось – он что-то «сварил»! Я ждала продолжения, искоса поглядывая на часы – время убегало неотвратимо. Нужно его чем-то занять…
– Ты бросила секретные материалы прямо на улице.
– Да, Тео, – покаянно затрясла я своими кукольными прядями, выбившимися из основной прически. – Я поступила плохо! Так делать нельзя, поэтому Магистр на меня и рассердился.
Припухлые губы вновь пришли в движение, оформляя очередной вопрос в слова. Я не против любознательности, даже наоборот! Всячески приветствую вольную пытливость ума…
– Стоп! – Я воткнула указательный палец парню в грудь, запрещая словоизвержение. – Ты можешь мне помочь. Я расшифрую информацию с описанием объекта и ты, после тщательного анализа, сделаешь своё заключение.
– То есть, выскажу свое мнение?
– Да. Учти, это серьёзная работа.
Может быть, это займет послушника на некоторое время?
– Я могу обращаться к тебе с вопросами?
– Только, по существу предложенного тебе материала.
– Хорошо!
Наконец в нашем отсеке воцарилась тишина, и я полностью погрузилась в работу.
Глава 17
Габриэль Гелиодор Бин, именуемый последние 25 лет по большей части Мессиром Прокуратором, нежил свое высохшее тело в ванне, источающей аромат мраморного жасмина. Сладкий и терпкий запах, немного с горчинкой вызывал у него ностальгию… общего характера! Он грезил и сожалел об ушедшей молодости. Да и, пожалуй, об уходящей старости тоже. Мессир чувствовал, что приближается к тому ненавистному рубежу, когда всякий сможет безнаказанно назвать его дряхлым стариком…
Габриэль не хотел мириться с этим – нет, ни за что! Если его подводит тело – внешняя ненадёжная оболочка, – то его разум силен и полон энергии, как никогда прежде. И он отыщет способ избавиться от недугов, снедающих его полуживую… или полумёртвую?… плоть. Ведь недаром он – Великий Прокуратор Империи! Работы в этом направлении уже ведутся и результаты обнадеживают. Для полного достижения успеха осталось определить, какой путь предпочтительней… здесь есть варианты со своими положительными и отрицательными моментами.
Мессир с кряхтением поднялся из глубин пузырящейся жидкости. Заворачиваясь в мягкую ткань с длинным пушистым ворсом, усмехнулся – у него еще есть время для принятия решения…
Шаркающей походкой приблизился к любимому креслу – глубокому, повторяющему все изгибы усталого тела, погрузился в него, как в люльку архаичного космолёта… Во времена его отрочества еще можно было встретить на континентальных линиях Приппорта летательные аппараты с такими посадочными креслами, Тэк-связь тогда была привилегией немногих… А сегодня ей может воспользоваться практически любой человек Империи, были бы в наличии таланы.
Рука запуталась в ворсе наброшенной на тело простыни, вызывая новую вспышку сожалений. При современной приверженности к универсальному лайксу почти совсем забыли о таких милых сердцу мелочах, как мягкие полотенца, или скользящий по коже, возбуждающий шёлк… Даже он, имеющий возможность побаловать себя этими штучками (недешевыми! – кстати говоря), пользуется простынею из того же модифицированного синтетика, как и большая часть населения Империи…
Ирония Судьбы! А ведь он помнит былые времена, и вспоминает их все чаще и чаще… Как великолепно выглядела женская ножка, мелькающая среди ворсистых шкурок санайской белки! Разве можно сравнить имитацию санайских палантинов из серебристого лайкса с настоящим мехом, содержащим в себе остаточный код живого существа?
Прокуратор вздохнул, ощущая себя последним представителем ушедшей в Небытие эпохи. Он связался с Розалиндой для получения ежедневного отчета, но слушал невнимательно, все время возвращаясь к своим размышлениям.
Эрг Джан Нэш… Его крепкое тело атлета, не отягченное пагубными пристрастиями настолько, чтобы сказаться на внешней форме, прельщало Прокуратора, еще и потому, что было воплощением идеала мужского совершенства, некогда созданным в юности. Именно так всегда хотел выглядеть Габриэль Бин – подающий надежды ученый в сфере коммуникативных технологий. Но для того, чтобы внешне соответствовать своему второму имени – Гелиодор, «дар Солнца», требовалось времени намного больше, чем он мог оторвать от рабочего графика. Поэтому идеал Мужественности навсегда оставался недосягаемым идеалом.
Может быть, наступил момент претворить свою давнюю мечту в жизнь?
Эрлинг Джан Нэш… Даже его некоторая твердолобость и консервативность импонировала Прокуратору. Гелиодор Бин улыбнулся, к тому же, прямолинейным разумом гораздо легче манипулировать…
Другое дело – Федра дОр. Её гибкий и ироничный ум восхищал и настораживал.
Если в отношении Первого Магистра Габриэль уже пришел к определенным выводам, то в отношении Агента, подходящего к предназначенной роли в грядущих событиях, вопрос оставался открытым. Гелиодор Бин признавал неоспоримые преимущества «тайного оружия» Империи (возможно только ей под силу совершить то, к чему стремился Прокуратор!), но манипулировать собой она не позволит.
У Мессира не было повода уличить Федру в неповиновении, но была внутренняя уверенность, что следовать слепым указаниям она не станет. Своим инстинктам стоит доверять! – в этом Прокуратор не сомневался. Тем более, что инстинктам этим более, чем 75 лет.
Уловив, что Необъятная уже некоторое время молчит, Габриэль сосредоточился и быстро воспроизвел полученную информацию у себя в голове. Ведь, как не крути, он все слышал, о чем вещала умная машина…
– Все благополучно разрешилось, – пробормотал он сухим голосом. – Один удовлетворен уступкой своему тщеславию… А другая… в итоге, нашла время, чтобы приступить к работе.
– Почему вы не прекратите эти отношения, всё более уходящие за черту Правил? – сочла нужным спросить Розалинда.
– Ты в растерянности, Несравненная? – Прокуратор закхекал, что создавало некое подобие веселости, ибо означало смех.
– Вы изучаете их, как подопытных животных. Вот только цель мне не ясна.
– Тебе и знать не нужно! – металл зазвучал в голосе Габриэля, приближая его к привычному образу Прокуратора. – Одно скажу: я сознательно создал тандем из этих неординарных личностей.
*** Я изучала досье Филиции-Феклисты с изрядной долей скуки. Ничего нового – банальная искательница лёгкой и красивой жизни, тип, с которым мне приходилось сталкиваться в своей карьере не один раз. Я понимала, что Магистр избрал объект, исходя из соображения простоты и доступности Внедрения. Но лично для меня это означало скучную, без искры вдохновения работу. Я бы рискнула вступить в противостояние с самим Хранителем Ключа – дайте мне только возможность выбора! Сэкономила бы время и затраты энергии…