Кислотный дождь

Кислотный Дождь

Злат Якишев

Близким, горячо любимым людям.

И просто людям.

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6

Я45

Иллюстрации на обложке и в книге –

Аурика Яковенко

Литературная редакция текста – Нуне Саркисян

Подготовка книги к печати – Ксения Заплатинская

Якишев, Злат

Я45            Кислотный дождь: поэма / Злат Якишев. – Гюмри : «Аветисян», 2024 год. – 258 с.

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6

©Злат Якишев, текст, 2024

©Аурика Яковенко, иллюстрации, 2024

Пролог

День был непривычно солнечный, но земля дышала холодом в напряженном молчании пришедших на кладбище. Яркие лучи попадали прямо в глаза, от них негде было спрятаться. Несмотря на хорошую погоду, в душах людей стояла непроглядная тьма. Отчаяние и страх. Именно в такие моменты люди осознают, что они живы, что они хотят жить.

К сожалению, не все успевают обдумать этот важный вопрос. Кого-то жизненные обстоятельства застают врасплох, кто-то сам стремится избавиться от тяжкой ноши, а кто-то погибает по глупости. Но у всех путей свой конец, и пусть каждый встречает его своим способом: перед лицом смерти все равны. Никто не знает, что ждет нас там, за гранью нашего представления и сознания мира. Нас мучит этот вопрос, нас пугает страх неизвестности, в то время как факт неизбежности дает стимул к движению, поиску смысла, осознанию жизни и окружающего мира. Люди не умирают бесследно: мысли, преследовавшие их при жизни, поступки, привычки… они несут в себе особое значение. Все это человек выносит в свое окружение, оставляя на собеседниках осадок, и сам также впитывает в себя чужие мысли и переживания. Когда-то сказанные слова в большей или меньшей степени отражаются на других людях и несутся по цепочке дальше, буквально передаваясь из рук в руки, из уст в уста. Так это все выстраивается в необъятную сеть взаимоотношений, идущую сквозь человечество, сквозь века.

Всем известно, что о мертвых плохо не говорят. Но в мыслях людей, независимо от этого, проносятся воспоминания об утерянном человеке. И далеко не все из них яркие и радужные, будь вы ему близким другом или же врагом. Порой самые преданные друзья ругают тебя за спиной, а недруги молча уважают. Что же, все мы грешны, будь то несознательная ложь или серьезный проступок. За всеми остаются свои деяния, достойные осуждения.

Глава первая

Жизнь после смерти

Ад пуст, все демоны здесь.

В. Шекспир «Буря»

Холодный плотный воздух с трудом проник в легкие, прошелся мурашками по спине и добрался до костей. Первый вдох дался с трудом, продирая гортань и ложась неприятным осадком где-то в груди. Мокрая одежда была настолько холодна, что казалось, будто сделана изо льда, она прилипла к окоченевшему телу, заставляя проснувшиеся мышцы вздрогнуть от неприятных ощущений. Нервная дрожь прошла от макушки по всему телу и достигла низа живота, когда сознание парня наконец прояснилось.

Он неуклюже поднял ослабевшие руки и встряхнул ими, напрасно пытаясь вернуть их в стабильное состояние. Марк с удручением заметил, что его действия не смогли исправить положение, и попытался подняться на ноги. Они, к слову, оказались более работоспособными, но устоять на них от этого было не легче.

Водоем, в котором он оказался, был частично покрыт льдом. Там, где его не было, дна не различить, будто до него вглубь уходит несколько метров. Спустя череду неудачных попыток встать, ноги чуть окрепли и уже довольно уверенно стояли на земле. А точнее, на песчаном дне. Теперь Марк почувствовал, что стоит совершенно босой. Озеро, возможно, и не было мелким, однако парню повезло, ведь он оказался совсем недалеко от берега. Уровень воды еле-еле доходил до его колен.

Парень торопливо выбрался из воды и присел на берегу, переводя дыхание. Любое движение давалось ему с трудом и оседало неприятной болью где-то под кожей. Его пробивало дрожью. Тело стало неповоротливым, голова потяжелела и норовила отключиться. Но, что было хуже всего этого вместе взятого, так это то, что Марк совершенно не представлял, где находится. Он не помнил этого места. Вокруг рос густой темный лес. Тишина резала уши. Даже деревья оставались бесшумными и неподвижными, словно каменные изваяния. О людях помимо него не могло быть и речи… Редкий, даже бывалый, лесник вряд ли решится зайти в лес так глубоко.

Воздух был чистым и свежим, вдалеке не шумела дорога, и вокруг не было ни единой тропинки. В полной растерянности и раздумьях парень просидел на холодной почве около получаса, пока конечности снова не стали затекать, причиняя еще большую боль. Марку стало немного стыдно за себя: просидеть на одном месте столько времени, вместо поиска выхода на протоптанную тропу или хотя бы ее подобие. Конечно набрести на такую было бы тяжело, но не невозможно. Хотя бы попытаться стоило.

Собравшись с силами, он поднялся и прошел пару метров, петляя среди высоких неприступных сосен в поисках, пока не набрел на небольшую светлую поляну, словно специально окруженную со всех сторон кустами. Это лучше, чем ничего.

Солнце затерялось среди плотных облаков, напоминая о себе лишь редкими лучами, еле пробивающимися сквозь белые преграды. Не успел Марк оглядеться вокруг, как контрастное тепло вдруг распространилось по мокрому плечу. Крик застрял в горле, парень резко обернулся, оступился и повалился на землю. Еще не до конца ушла слабость в ногах. Они тут же заныли и загудели.

Над ним возвышался незнакомец грубоватой внешности, что несколько затрудняло определение его возраста. Но что волновало гораздо больше: как этот человек попал сюда? Не было слышно ни шороха одежды, ни шелеста шагов. Да и кто стал бы ходить в одиночку по лесу. Особенно такому странному и даже жуткому. В общем, подозрительный был мужчина.

– Привет, – просто и коротко отозвался чужак.

– Я должен провести тебя. Помнишь свое настоящее имя? – без лишних подробностей, очень коротко и сухо.

Вопрос немного ошарашил Марка, но он все же постарался ответить:

– Мой-о им… – еле выдавил он, содрогаясь от холода и волнения, но был остановлен незнакомцем, приложившим указательный палец к своим губам. Возможно оно и к лучшему. Говорить было тяжело и неприятно.

– Будет лучше, если оно останется неозвученным. Я не хочу проблем. Думаю, ты тоже, – он торопливо продолжил после кивка Марка, – Можешь звать меня Ян… Твое имя будет Альберт. Запомни: никогда не сообщай никому своего настоящего имени.

Мужчина помог ему встать и неловко улыбнулся. От него пахло лесом и жжеными листьями. «Может, это леший?» – насмешливо подумал Марк. Подобной ерундой он попытался отвлечь и защитить себя от паники. На ум больше не приходило ничего стоящего. Впрочем, как и всегда.

– Тебе нужно пройти «стол», если хочешь… жить еще какое-то время. Это не угроза, не думай. Здесь так заведено, – он говорил размыто и как-то загадочно.

Марку в голову прокрались определенные сомнения.

– А куда я попал? – тихо поинтересовался парень, пытаясь совладать с голосом. Это выходило из рук вон плохо, но слова все же можно было разобрать. На него начинала накатывать паника. Кто и для чего мог увезти его в густой лес? Что с ним теперь будет? И почему этот человек так странно говорит?

Человек, представившийся Яном, сочувствующе вздохнул:

– Добро пожаловать в ад, друг мой.

Больше ничего. Остальные слова излишни. Они и без того звучали как издевательство. Альберт замер, глядя на собеседника с подозрением и толикой страха. Парень нахмурил брови и осторожно заозирался по сторонам, в то время как глаза Яна пристально смотрели на него изучая. Марк не представлял, куда деться от этого взгляда и что делать в такой ситуации. Возможно, он повстречал обычного сумасшедшего. Горько признавать, но это еще не отменяет того, что этот человек может оказаться больным на голову маньяком. Не исключено, что Марк оказался здесь благодаря ему. Все мысли потеряли упорядоченность, запутавшись в тесноте черепа.

Хочется смеяться и плакать одновременно, но вместо этого Альберт медленно опускает голову и судорожно делает очередной вдох. В этот раз воздух спокойно проникает в легкие, больше не обжигая. Прикрыв глаза, он зачем-то пытается вспомнить вчерашний день. Следует успокоиться. Сознание советует не делать резких движений, но даже если бы Марк захотел, провернуть подобное будет невероятно тяжело. Осознание приходит внезапно, продирая кожу мурашками. Веки мелко вздрагивают, и к горлу подходит тошнота. Он не мог умереть.

В горле застрял густой ком, слюна стала вязкой, а язык онемел. Легкие горели огнем, словно надеясь переубедить хозяина, что его вывод ложный. Сердце сперло, оно колотилось изо всех сил, пытаясь высвободиться из незримых оков.

Марку совершенно не нравится быть мертвым. Это даже звучит отвратительно. И глупо. Он довольно продолжительное время не может просто принять этот факт, как советует странный собеседник, и долго прокручивает в своей голове чужие слова. Сердце болезненно отзывается на каждое из них. Конечно, какой нормальный человек будет советовать успокоиться с такими-то новостями?

Лучше бы этот парень и вправду оказался сумасшедшим. Как именно Марка настигла смерть, было сложно сказать. Это казалось нереальным и больше походило на бредовый сон. Было ли это на самом деле или сознание действительно сыграло с ним злую шутку, перепутав сны и явь, не разберешь. Но если бы Альберт был жив, то очнулся бы на больничной койке с легкими, полными воды, а рядом, на шаткой скамеечке, помимо родни сидели бы детектив и психотерапевт. Это единственное, в чем он сейчас уверен. Возможно, он немного драматизирует. Но только совсем чуть-чуть. Последние воспоминания не отличались каким-то ярким изобилием красок и бьющим через край оптимизмом от того, что имелось сейчас.

Ян не позволил ему долго приходить в чувства, заставляя потерянного Альберта собраться в кучу и составить ему компанию, чтобы дойти до стола, попутно сообщив, что далеко не каждый помнит как умер. Они шли не так уж долго, но за время их «путешествия» местность успела несколько раз измениться. Сперва лес сменился небольшим полем, похожим на то, где они встретились, потом нос забил едкий запах гари и они постепенно вышли к выжженному пустырю, некогда тоже бывшему лесом.

Вот оно что. Ян нес на себе запах подпаленного древесного угля, в который превратились все деревья в округе, приправленный ароматом сгоревшей травы. Все вокруг больше напоминало мертвый заброшенный сад с картин именитых живописцев, чем реально существующий пейзаж.

Марк невольно замер, оставляя вопросы при себе. Если они и правда оказались в аду, в нижнем мире, славящемся демонами и высокими температурами, то почему здесь все так похоже на привычный мир? Он задумался. Только этот пустырь напоминал картинки, увиденные в книгах о загробной жизни, но и на Земле было много захваченных пожаром мест, вскоре превратившихся в нечто подобное этому. С другой стороны, откуда живым знать про ландшафты адских земель. Одними догадками далеко не уйти.

Когда же они наконец достигли пункта назначения, все сомнения Альберта разбились о мерзкое изуродованное лицо человека, встретившего их для прохода «стола». Это же был человек? Прежде Марку не встречались люди подобной наружности. Даже если они болели чем-то, или пережили что-то, что сильно изменяет привычную внешность, то это сразу было видно и никаких сомнений в них не вызывало. Но представшее перед ним трудно

было отнести к последствиям ожогов, травм или насмешке генетики.

Однако исследовательским духом от Марка никогда не веяло, а потому он очень легко избавился от возникнувшего вопроса и снова переключился на свои переживания.

Он зашел в небольшое прямоугольное здание, сопровождаемый странным человеком, оставив Яна снаружи. Наверное даже стоит уточнить, что это Марка оставили одного, без поддержки. В комнате не было ничего, кроме небольшого письменного стола со множеством ящиков, и одного стула, на который и сел сопровождающий. Человек открыл ящик и жестом попросил Марка подойти ближе.

– Барченко, – раздался грубый голос, – Марк Барченко, – произнес регистратор его полное имя.

Парень только несмело кивнул в ответ. Но человек не спрашивал. Он точно знал.

– Руку. Дай.

– Руку? – глупо переспросил Марк, переступив с ноги на ногу, – А какую? Правую или левую.

– Любую.

Голос регистратора казался совсем уставшим. Альберту очень не хотелось его нервировать. Он протянул свою левую руку, раскрыв ладонь вверх, словно ожидая, что в нее что-то вложат. Человек как-то грубо ухватился за неё, чуть ли не рывком приближая к себе. Он извлек из открытого ящика странный прибор с острой иглой. Разглядеть его подробно Марку не удалось, и все, что он увидел – прибор имел округлую форму и изображал голову летучей мыши с открытой пастью. У нее были длинные клыки, один из которых и оказался иглой.

Альберт настолько засмотрелся на причудливую вещь, что пропустил момент, когда эта самая игла проникла ему под кожу, впрыскивая туда чёрную жидкость. От этой картины, парень непроизвольно дрогнул, причинив себе тем самым ещё большую боль. Человек закончил и небрежно закинул прибор обратно в ящик, все еще продолжая держать Марка за руку и наблюдая за тем, как чёрная краска вырисовывает под бледно-голубой кожей невнятный узор.

– Это – твоё клеймо. Твоя участь. Раурава, – словно подытожил он. Марк ничего не понял, – Ты же знаешь, в чем провинился?

. . .

Во время прохождения стола серийный номер ему, конечно, не набили, но и без того потрясений хватало. Уродец знал о нем все и Марк даже не удивился, если бы ему назвали точную дату первого похода на горшок.

Спустя некоторое время, потраченное на перечисление жизненных заслуг парня, на самом деле не самых приятных, ему снова вынесли «приговор» и распределили в некий местный район. Его новый дом, как теперь понял парень, носил необычное звучащее название «Раурава». Что оно значило и где это находится, Альберт не знал. Ему не объяснили. Но что-то подсказывало – это больше, чем набор букв. Оно несет в себе смысл. Может быть, Ян больше просвещен в этом вопросе, но должен ли он поделиться с новым знакомым этой информацией? И почему странный, уродливый регистратор, как хотелось бы его назвать, знал все, даже ни разу не спросив его самого? Должно ли это быть так? Насколько же этот демон, как выяснилось позже, тогда просвещен в историю Яна? И что полезного из этого можно вынести и узнать?

Марк недовольно потер свою несчастную руку. Рисунок все еще не до конца проявился, но демон уже сейчас в нем что-то разглядел. И посоветовал потщательнее прятать эту чёрную метку.

Спутник Марка в загробной жизни, как выразился уродец, то есть Ян, был совершенно обычной внешности, но слегка жестковатой. Он не был привлекательным, но и страшным его тоже нельзя назвать. Одним словом, интересный. Это неопределенное слово подходит ему больше всего.

Лицо его было не совсем что бы строгое, но выражало всю серьезность ситуации, из-за чего Ян казался старше, чем есть на самом деле. По крайней мере, сейчас. Скорее всего, при обычных обстоятельствах ему давали не больше двадцати. Подобная внешность мало что могла сказать. Но Альберт не решился задавать подобные вопросы. Вообще любые вопросы.

Хотелось поскорее уединиться и обмозговать происходящее. И хотя своими силами Марк мало что мог понять, он готов был попытаться. Но этому желанию препятствовал сам Ян. Он выпросил информацию о городе, в который распределили его новоиспеченного подопечного, чему второй сперва противился. Однако Яна, решившего, что по пути до Рауравы Альберт заблудится, потеряется и умрет от страха и одиночества, было не остановить. Хоть это было недалеко от реальности, такое «самомнение» довольно сильно оскорбляло Марка. Тот считал, что мог бы справиться и сам. Неважно, заняло бы это год или целую вечность, но он бы справился. Возможно. Очень хотелось в это верить. И убеждение в оном давалось легко, потому что это уже не проверить.

Дальше они продвигались в тишине. Ноги болели, стопы кололо и щипало. Ходить босиком по лесу никому не пожелаешь. Время то ли подходило к вечеру, то ли в глазах помутилось от яркого солнца, ничем не отличавшегося от Земного, но небо стало багроветь и тускнеть. Только произошла эта перемена так быстро и незаметно, будто свет щелкнули выключателем, забыв предупредить об этом.

Поэтому когда стемнело, обходить особо острые ветки и камни стало невозможным, что сильно замедлило пешеходов.

– Здесь легко ориентироваться, – вдруг ни с того ни с сего заговорил Ян, сбивая все мысли, – Ты поймешь и научишься, но для этого нужно время… Только вот, никто не знает, сколько им еще можно пользоваться.

Из сказанных им слов Марк понял только половину, но многозначительно промолчал. Он надеялся, что у разговора не будет продолжения. Слишком уж тяжело было все это слушать. Неприятно. Вот бы проснуться в своей кровати, посмеяться со всей нелепости сна и спокойно забыть о нем, вытерев пот со лба. Вернуться к домашним делам, которыми Марк на самом деле не занимался, вернуться в привычную жизнь. Просто вернуться к жизни. И наконец обуться.

– Почему ты молчишь? Я думал, у тебя будет много вопросов. Тебя разве ничто не волнует?

– Волнует. Но я не понимаю большую часть… Я не знаю, как на это реагировать, – зачем-то открылся Марк. И сразу же одернул себя. Слишком непринужденно он разговаривает с незнакомым человеком, о котором ничего не знает. Зато этот самый человек вероятно знает о нем гораздо больше, чем следовало бы. Немного подумав, Марк выдал:

– Что означают твои слова про время? Сколько им можно пользоваться? Когда оно закончится? Честно говоря, я ничего не понял, – раз уж этот человек его проводник, то нужно узнать у него как можно больше, пока это возможно. Да и отвлекаться от боли так было гораздо легче. Все прежние наставления самому себе тут же аннулировались… Хотя нужно быть аккуратнее. Однако сложно быть осторожным, когда до этого никогда не приходилось контролировать свои слова и действия.

– Время не может закончиться. Можешь закончиться только ты. Остальные будут пользоваться временем и существовать, а потом точно так же, как и ты, однажды закончатся. Поэтому я сказал, что никому не известно, сколько им можно пользоваться конкретному человеку, – разъяснил с умным видом Ян. Ему явно нравилось говорить об этом. Либо же он просто любил болтать.

– И почему тогда тому, на столе, можно сказать имя? – Марк никогда не мог сдержать обещаний.

Даже тех, которые давал самому себе.

– Во-первых, он и так о тебе все знает. Во-вторых, он просто не сможет никому рассказать или сделать что-то плохое самолично, иначе ему перепадет некая камера страданий и пыток. После этого его уничтожат. А в-третьих это демон. Совсем скоро ты научишься их различать.

– Уничтожат? Прямо насовсем?

– Я не просто так сказал, что он демон. Для него существуют другие правила. И в них сейчас не обязательно вникать. Тут сейчас почти все пущено на самотек…

Вдруг Ян остановился, шикнул на Марка, хотя тот и не собирался ничего говорить, и оглянулся назад. Его волосы слегка взъерошились и беспорядочно опали на лоб. Теперь он снова был похож на Лешего. В этот раз очень молодого, ему не дали бы и шестнадцати. Слишком много образов для одного человека, это не совсем нормально. Начинаешь путаться, но не только в нем. Вслед за подобными переменами мозг дорисовывает картину происходящего, переиначивая все прошлые выводы. Из-за этого сложно определить, что настоящее, а что может оказаться фальшивым. Становится не безосновательным подозрение, что его просто наглым образом водят за нос.

Только, откуда тогда взялась уверенность в том, что он умер? Было ли это внушение, или что другое, но мозг каждый раз вырисовывал в мозгу определённую картину: много воды и мало, ничтожно мало воздуха. Холодно. И страшно. Парня передернуло. Это похоже на кошмар.

Но проснётся ли он?

– Я могу ответить на все твои вопросы. В пределах разумного, – он как-то странно улыбнулся и вдруг свернул с прежнего направления, будто прячась, – Нужно пойти этой дорогой. Её плохо видно, зато она хорошая. Новые души приходят тысячами каждый день, но следует быть осторожнее. В ад попадают не за кражу жвачки, – вдалеке зазвучали грубые голоса. Ян, вероятно, тоже не хочет натянуться на неприятности. В этом есть смысл.

Альберт кивнул и осторожно шагнул за ним. Он, незаметно для себя самого, уже мог смириться с мыслью о том, что действительно находится в преисподней. Тем более, что она немногим отличается от привычного мира. Да и что здесь поделаешь, не истерику же ему закатывать. Хотя стресс это бы сняло. Или так только казалось. Проверять в любом случае он не собирался.

– Куда мы идем? – словно чувствуя подвох, шепотом поинтересовался Марк. Лучше отвлечься разговором. Парень чувствовал каждую свою царапину, каждый синяк.

– Ну, сперва я хотел проводить тебя в твой город, ведь самому найти дорогу туда в первый раз трудно. Однако теперь мы идем ко мне, тут до моего дома ближе. А от моего дома и до твоего недалеко. Хочу показать тебе одну книжку и заодно отвечу на твои вопросы. Можешь начать, но не шуми. Иначе смена маршрута будет напрасной тратой сил.

Ян бесшумно спрыгнул с пригорка и стал наблюдать за Альбертом. Его лицо потеряло всю свою серьезность и теперь светилось счастьем. Это пугало, но завораживало, потому что грозило стать началом прекрасной дружбы. Так чувствовалось. И теперь Марк надеялся на это. Сложно обойтись без надежного человека, когда ты напуган и не знаешь, что делать. Уже не чувствовалась неуверенность в нем. Хотелось довериться и посмотреть, к чему это приведет. Под сердцем закололо. Нельзя. Второй раз он не умрет, но мучиться почем зря все равно не хочется. Здесь его и так ждёт наказание, если он правильно все понял, так зачем искать лишние приключения на свою голову. Да, тяжесть выбора значительно давила на мозги.

– Как давно ты живешь здесь? – но если серьезно подумать, то положиться на Яна можно, но насколько – еще предстоит выяснить. В любом случае он может рассказать множество полезного, а это явно не будет лишним.

– Время прикольная штука. Здесь его сложно считать, но без малого, около пяти лет… Часы тут не работают, да и календарей здесь я ни разу не видел. Тут вообще мало что есть. В основном только самодельное.

Они прошли через разросшиеся кусты и вышли к реке. Моста через нее не было. Ян сделал пару шагов вдоль реки, разбежался и перепрыгнул через нее. Видимо, знал место, где поуже будет. Марк выразительно похлопал в ладоши. Прыгать он умел, но что-то подсказывало, что в этот раз без травм не обойтись.

Он разок присел, желая проверить, не подведут ли его ноги. Что ж, держались они вполне достойно. Рискнуть можно. Альберт отошел и, разбежавшись, тоже перепрыгнул реку, лишь чуть-чуть задев пяткой воду. Теперь аплодировать стал Ян. Прыгун разогнулся, слегка поклонился, и его нога соскользнула, прихватив с собой горсть земли с берега. Плюх.

Марк резво подскочил на ноги, разбрызгивая вокруг воду. Он быстро вылез из реки, делая вид, будто так и стоял. Грязь заляпала штанину и каким-то чудесным образом попала на лицо.

– Такой интересный вопрос, не найдется ли у тебя обувь для несчастного? – произнес торопливо, стараясь отвлечь себя и собеседника от неловкого молчания. Ладонь, нервно скользнувшая по щеке и лбу, лишь сильнее размазала грязь.

Ян фыркнул и молча пошел дальше, не оглядываясь, идет ли Марк следом. Недалеко от берега реки находилось поселение. Его название оставалось неизвестным для новоприбывшего, таблички или знака нигде не оказалось. Дома стояли на специальных балках, не соприкасаясь фундаментом с землей. Судя по всему, реку иногда размывало, и она могла затопить ближайшие здания. Не мудреная конструкция, но прижилась хорошо.

Темноволосый парень жил между двумя странными домишками, зажимающими посередине аккуратную постройку, похожую больше на амбар, чем на нормальный дом.

Внутри он оказался гораздо больше. В нем было тепло и сухо, но вопреки этому, пахло сыростью и тиной. Ян быстро замелькал перед глазами, суетясь, но не мозоля глаза. Нашел пару сандалий, кинул их в ноги к Марку и как-то умудрился снова пропасть из виду. Через несколько секунд он снова появился, уже с самодельной книгой в руках. Обложки у нее не было, но переплет казался плотным на вид, и не разваливался. Ян приземлился на пол, сложив ноги по-турецки. Раскрыл книгу и ожидающе уставился на гостя. Альберт с сожалением отложил в сторону обувь и сел рядом на колени. Раны щипало.