Призраки Забытых Дней

– Очевидная пустота, – Террел криво улыбнулся и перевел взгляд своих хулиганских глаз на Роланда.

– Так не может быть. Он же думает, рассуждает, быстро выходит из себя, орёт на всех. Как обычный человек.

– Думаешь, это какой-то призрак? – Вилтер снова перевернулся на бок, и подпер голову рукой.

– Вы же не знаете, что делает каждый из привидений каждую минуту. Учитывая особенно то, что многие из вас не поднимаются на поверхность.

Террел молчал, призадумавшись.

– Кто-то нарек себя стражником…

– Нет, это не так работает. Нельзя просто взять и назначить себя им… Обливион должен одобрить твой кандидатуру.

– Гивратх – это вообще имя или титул? – Роланд принялся нетерпеливо засыпать подростка вопросами.

– Конечно, титул, – на этот раз Вилтер ответил так, словно Блэквел не знал самого элементарного. – То есть, должность. Гивратх переводится с валлийского как «закон».

– Ну да. Закон, – хмыкнул Роланд. – Значит, у него должно быть настоящее имя.

– Как у тебя и меня?

– Как у любого человека. Ведь, наверное, Гивратх тоже когда-то им был, – задумчиво проговорил Блэквелл.

– Это будет сложно установить. Если совсем не невозможно.

– Ты сказал, нельзя себя им наречь…

– Сказал… – уклончиво протянул Вилтер, резко сев на склепе.

– Что не так? – Роланд с любопытством разглядывал лицо призрака. Как сложно было вытянуть из них хоть что-нибудь!

– Мы не любим об этом говорить, на самом деле, – настроение Террела и вовсе испортилось, и он отвел взгляд. – Существует легенда, что Обливион обладает определенной силой и существует за счет нас, в некоторой степени.

– И что это значит? – Блэквелл приподнял одну бровь.

– Ох, сложно и долго рассказывать, – Террел потер лицо руками.

– Ты, насколько я понимаю, никуда не торопишься, – широко улыбнулся Роланд, довольный своей шуткой.

– Очень смешно, – кисло отозвался призрак. В общем… Гивратх – это неотъемлемая часть любого кладбища Меплседа…

Роланду показалось, что на этом свой рассказ Вилтер и завершит. Однако, призрак продолжил.

– Он всегда был загадочной фигурой. Никто не знал, кто он и откуда. Но есть один интересный момент, – Террел поманил Блэквелла к себе поближе. – Периодически можно заметить, что Гивратх начинает себя вести по-другому.

– Это как? – шепотом спросил Роланд. – О! – после секундной паузы глаза у него округлились. – Характер!

– Характер, привычки, манера общения с нами, даже походка, – меланхолично продолжил Террел. Он отыскал у себя в волосах цвета соломы травинку и принялся ее жевать.

– Другой человек. То есть, призрак! Эта должность переходит от одного к другому, – размышлял Блэквелл.

– Не представляю, при каких обстоятельствах. Может, через какие-то равные промежутки времени. Может, если предыдущий стражник что-то вытворит. Наиболее поразительные изменения произошли пару лет назад. Тогда Гивратх совсем с катушек слетел.

– И как вы это поняли? – хмыкнул смотритель.

– Он не всегда такой психованный был, – улыбаясь и глядя на Роланда исподлобья произнес Вилтер. – Раньше с ним можно было даже договориться. И вёл он себя не как клабищенская истеричка.

– Но из-за чего?

– Наверное, на смену прежнему совсем конченный пришел, – пожал плечами Террел. – Но это не главное, – он снова заговорщицки зашептал. – Главное, что он стал чаще всех отправлять в Делириум. За самую мелочь. То, что произошло с Селиз… Прежние стражники вполне могли закрыть на такое глаза. У него еще появилась «гениальная» идея ввести систему накопительных штрафов, – Вилтер закатил глаза.

– Чтобы можно было чаще отправлять и в Обливион? – догадался Роланд.

– В точку, мой друг, – Террел снова растянулся на холодном камне. – Кэл считает, что это неспроста.

– Так а что значит «Обливион существует за счет нас»? Я думал, Обливион – это смерть призрака. Что это – просто забвение.

– И да, и нет. Знаешь все эти сказки про плазму привидений?

– Э, да, – неуверенно протянул Блэквел, не совсем понимая, что Вилтер имеет в виду и попутно вспоминая фильмы про «Охотников за привидениями».

– Что мы можем принимать любую форму… Это чушь, конечно, – отмахнулся Террел. – Но тут суть в другом. После смерти мы сохраняем почти всё: память, эмоции, чувства. Мы двигаемся, спим. Даже немного светимся в темноте. Мы как ходячая энергия. И уж не знаю, в каком именно веке появилась легенда, что мы, попадая в Обливион, отдаем ему свою силу, подпитывая его. Что Обливион – это не ничто, а целый сгусток энергии, вполне способный воздействовать на время и пространство.

– Звучит чушевато, – честно признал Роланд.

– Знаю, – понимающе протянул призрак. – Но легендами Сент-Боггард полнится, и многих это очень впечатлило.

– Это объяснимо. Вам же здесь скучно. Заняться нечем. Вот и верите во всякую ерунду. Без обид, Террел.

– Но и опровергнуть это, сам понимаешь, очень трудно, особенно когда все вокруг верят в это. Тут ты прав. Но, получается, если верить этим слухам, Селиз совсем недавно сделала Обливион еще более могущественной штукой.

– Не могущественной, а разумной.

Внезапно раздавшийся голос, который был тихим и мертвенно-печальным, заставил и Вилтера, и Роланда вздрогнуть. Позади них стоял осунувшийся Марк. Он отстраненно разглядывал что-то на земле. На его лице отразился весь вес тяжелой потери. Глаза были печальными, уголки губ опустились вниз.

– Легенда состояла в том, что призраки нужны Обливиону для того, чтобы стать разумным, – продолжил он.

– А если туда попадут какие-нибудь дурачки вроде Бальпера и Норвина? – пошутил Террел, желая разрядить обстановку.

– Значит, сообразительность Обливиона ухудшится, – слабо улыбнулся Милтон. – До тех пор пока он не поглотит кого-нибудь поумнее. – Но, повторю, это все легенды. Едва ли у Обливиона можно проверить уровень IQ.

– А если бы можно было? – зацепился за эту мысль Блэквелл. – Что, если… – Роланд покосился на Марка, но все же продолжил. – Если кто-то специально хочет затолкать в вечное забвение побольше призраков?

– Кто-то – это Гивратх? – заинтриговавшись, оживился Террел.

– Ну, самому Обливиону, если предположить, что нечто обладает сознанием, все равно было бы сложно всё это проворачивать.

Блэквелл задумался. Его взгляд упал на печального Марка. Случись с Роландом такое, он бы тоже был похож на привидение. Да с Блэквеллами и случилось. Братья тоже потеряли близкого человека. Роланд закрыл глаза от нахлынувших на него воспоминаний. Он вынужден был признать, что работая здесь, он надеется на встречу… Да, Майкл каждый раз отговаривает его от этой идеи, и если Роланд хоть как-то нарушит правила кладбищ, и он, и его брат могут навсегда потерять возможность видеть призраков. Но ради нескольких минут он готов был пожертвовать многим. Блэквелл вздохнул.

Высокие деревья, которые тянулись в небо, уже отбрасывали тени на могилы. Ветви и листья мягко покачивались на ветру. День подходил к концу. Призраки, погрузившиеся в свои мысли, тоже молчали.

– О! Я понял! – Роланд подпрыгнул на месте, уронив грабли.

– Что? Что ты понял? – Вилтер слетел с памятника и метнулся к смотрителю.

– За услугу!

– Что?

– Гивратх так усердствует за услугу! Обливион ему что-то пообещал, а за это стражник отдает ему вас! Между ними какое-то соглашение!

– Если только Обливион действительно обладает разумом, – Марк покачался в воздухе. – Что весьма мало вероятно.

Блэквелла удивило неверие Милтона в местные легенды. Почему нельзя было допустить, что в мире, где можно увидеть призрака, есть что-то еще более загадочное, похожее на смерть, способную мыслить, в виде Обливиона?

– Вы правда никогда не пытались проследить за стражником? – гнул свою линию Роланд.

– Клянусь, – Террел снова забрался на памятник. – Он слишком свиреп и раздражителен. Даже если представить, что совсем недавно стражником стало другое приведение, я не знаю, как вычислить его личность. Но, – подросток весело улыбнулся. – Я убежден: он большую часть времени проводит в Андербоггарде. Да ну ладно! – воскликнул он, увидев растерянность на лице смотрителя. – Ты не знаешь про Андербоггард? – Вилтер совсем развеселился.

Это уже начинало раздражать Блэквелла. Так много тайн, которые старое кладбище совсем не хотело раскрывать. Роланд только поджал губы.

– Эх, как жаль, что ты живой! – мечтательно протянул Террел. – Я бы тебя прям экскурсию провел!

– Экскурсию? – удивился смотритель.

– Да. Те, призраки, которых ты видишь здесь, на поверхности, это самые милые, добропорядочные и послушные. Не доставляющие неприятностей ни Гивратху, ни смотрителю, ни директору. Вообще никому. Но ты ведь понимаешь, что здесь хоронят не только приличных людей.

– Воры, пьяницы, бандиты, насильники, лгуны, – пояснил Милтон. – Многие из них тоже хотят жить после смерти.

– Я никогда об этом не думал, – на лице Блэквелла отразился сначала испуг, а затем и вовсе – ужас. Он, пораженный, уставился на призраков. Новостные сообщения о различных преступниках пронеслись у него перед глазами, и перспектива встретить кого-нибудь из них на Сент-Боггарде вызывала у него дрожь. – То есть… Призраками после смерти возвращаются вообще все?

– А ты думал, Гивратх существует, чтобы за цветами на могиле Хельма следить, – хмыкнул Вилтер.

Роланд даже потерял дар речи. Роль Гивратха на этом кладбище, как и на многих других, открылась ему с совершенно другой стороны. Стражник Сент-Боггарда казался негодяям, но то, что ему приходилось иметь дело с призраками преступников, заставило Блэквелла содрогнуться и начать испытывать к нервному духу уважение. Да и сама суть существования Обливиона теперь выглядела совсем иначе.

– Тогда стражник просто не может быть.... – Блэквелл задумался, подбирая правильное слово. – Покладистым.

– У него и так не забалуешь, – жалостливым голосом протянул Вилтер. – Но возможно, он поэтому всегда такой напряженный и никогда и никому не дает спуска. Правила непреложны всегда и везде. Ну, так вот! – заговорил более бодрым голосом Террел, увидев, что все загрустили. – Призраки убийц и прочих ужасных личностей, конечно, могут бодрствовать и после смерти, но остаются они в Андер-Боггарде. Естественно, не нарушая общественный порядок. Андер-Боггард – это своеобразный подземный город, который располагается аккурат между самих захоронений. Сам понимаешь, разместиться там, под землей, призраку ничего не стоит. Мы бестелесные.

– Это как катакомбы?

– Точняк. Собственно, все, кто не хочет лежать пластом в могиле, тоже могут там без проблем отвисать.

– Но в чем смысл? Здесь можно наблюдать за природой, птицами, общаться со смотрителем, в конце концов.

– Там мы можем бодрствовать и не бояться, что нас увидят живые. Шуметь и вести себя непринужденно. А еще в Андер-Боггарде есть возможность контактировать с некоторыми предметами живых, – криво улыбнулся подросток.

– Это еще с какими? – спросил Роланд, ожидая подвох.

Но подвоха не было.

– Можно, например, играть в карты, – отозвался Террел.

– Играть в карты? – у смотрителя вытянулось лицо.

– Там у нас есть даже менестрели.

– В каком смысле? – Блэквелл все еще пытался переварить всё, что узнал.

– В прямом, – хмыкнул Марк. – В 14 веке мимо нас проезжали музыканты из Франции. Не успели даже одного концерта дать. Повозку их утянуло в болото. Их там с инструментами так и оставили. Как египетских фараонов. Прямо с вещами. Зато теперь с ними весело.

– Действительно. Весело, – задумчиво согласился Роланд. – Но если их останки в болоте, почему призраки здесь, в Сент-Боггарде?

– Они ж французы, – Марк пожал плечами. – На иностранцев наши правила не распространяются. Кроме того, они всегда нетрезвые, с ними спорить бесполезно.

– В Андер-Боггарде Гивратх позволяет нам чуть больше, чем здесь, в подлунном мире, – продолжил Вилтер.

– Получается, стражник прав, когда требует с вас… – начал Роланд и осёкся, глянув на Милтона.

– Ты прав, – продолжил Марк, заметив смущение смотрителя. – И Гивратх прав. Дисциплина взамен на продолжение жизни, пусть и такое своеобразное.

– Но если подумать, он жестит, – Террел вернулся к главной теме разговора. – Помимо Селиз, до того, как ты, Роланд, здесь появился, он утащил в Обливион двух призраков. И, по-моему, пятерых завсегдатаев Андер-Боггарда.

– Пятерых?

– Справедливости ради, нужно сказать, что они устроили там дебош. Проломили своему приятелю голову, – скривился Вилтер.

– Но ведь не проломили же они ее в буквальном смысле! – воскликнул Блэквелл, поражаясь, какими иногда ранимыми могут быть призраки.

– Не проломили, – согласился Террел. – Но приятного мало, когда насквозь тебя пролетает стул.

– Стул? Там есть даже мебель?

– Она больше для атмосферы, – отмахнулся Вилтер.

– Подожди. И Гивратх отправил их в Обливион только за это?

– Не, – протянул призрак. – Они впятером покинули территорию кладбища, добрались до заправки и перепугали там насмерть всех работников.

– Ты шутишь! – ужаснулся смотритель. – Но как-будто было за что их наказывать.

– Да, но были двое других, отсюда, – вмешался Марк. – Они появились на кладбище сразу после того, как ушли посетители. Все просто друг с другом разминулись. Никто никого не заметил, но стражнику этого было достаточно, чтобы закинуть их в небытие.

– Получается, считая Селиз, всего восемь. За какое время это получилось?

– Две недели, – Террел многозначительно округлил глаза.

– Две недели? – снова удивился Роланд.

– Я же говорю. Гивратх как с цепи сорвался.

Блэквелл снова задумался, опустив взгляд вниз, себе под ноги.

– А те призраки, которые… там, они могут нас слышать? –наконец спросил он.

– Нет, конечно, – улыбнулся Вилтер. – Но, думаю, ты уже привык, что любой может появиться у тебя перед носом. Поэтому не пугайся, если кто-то из них, с лютней на перевес, пристанет к тебе с просьбой перекинуться с ним картишки. Или в партию нард. Или в напёрстки. Кстати, хочешь сыграть?

Глава 5. Недоброжелатель

Сплетать из ярко-желтых одуванчиков венок удобнее всего было возле чьего-то покосившего надгробия, возвышавшегося над могилой, которую уже давно никто не навещал. День был просто чудесный, если бы не одно «но». Уже прошло около получаса, как Марван, не говоря ни слова, сел прямо напротив Энди. Он все это время не сводил с нее взгляд, а Энди все ждала, когда Ричард насмотрится и уйдет. Ее губы были чуть сжаты, как будто бы она хотела что-то сказать, но не решалась. Но, вскоре, стало очевидно, что он пришел не просто так. Делать вид, что Энди его не замечает не получалось, и девушка наконец подняла на Марвана взгляд. Вид у него стал жалобным и виноватым.

– Ну чего тебе? – нетерпеливо вздохнув и закатив глаза, спросила Энди.

– Прости меня, – простая короткая фраза, которая мгновенно превратила Ричарда из беспечного хулигана в человека, единственное к чему стремилась душа которого – искупление.

Энди лишь снова закатила глаза, цокнув языком, и принялась с пущим усердием переплетать одуванчики.

– Мне очень нужно было сказать это тебе… Чтобы ты услышала, – Марван чуть наклонился к ней. – Я правда очень-очень сожалею!

Девушка посмотрела на него и увидела, что глаза Ричарда немного покраснели. Еще не хватало, чтобы он тут рыдал из-за нее!

– Я уже давно со всем смирилась. Все не так плохо, – это прозвучало так, словно Энди пыталась успокоить Марвана.

– Только теперь вы оба мертвы… Это я виноват! И Дейв… И Тони!

– Прекрати, – сухо бросила девушка в надежде, что Ричард прекратит свои стенания.

– Я очень-очень виноват перед тобой и Оуэном.

– Насколько я знаю, нашего убийцу нашли и посадили. Ни ты, ни твои приятели не причастны к этому.

– Мы ломанулись в тот квартал с Дейвом, – не обратив внимание на слова Энди, продолжил Марван. – Он сказал, что там можно чем-нибудь поживиться. Мы поднялись на второй этаж, а из коридора вырулил этот отморозок с ружьем.

– Этот отморозок, Марван, видимо, там жил, поэтому и наставил двустволку на идиотов, которые забрались к нему в дом, – сердито произнесла Энди.

– Дейв его сразу заметил, и мы бросились прочь оттуда. Когда уже бежали за угол дома, я краем глаза заметил вашу машину. Нужно было окликнуть вас… – Ричард снова проигнорировал ее. – Я понадеялся, что вы увидите, что мы убегаем и уедете… Ну, или что хозяин квартиры просто спугнет вас и не будет стрелять…

Осознание того, что убийцу Энди Бэрристер и Оуэна Тернера посадили, немного согревало ему душу. Хоть в этот раз полиция Мэпплсэда не облажалась! Но с тех пор, как Марван сам стал одним из постояльцев Сент-Боггарда, он боялся даже приблизиться к Энди. Ему страшно было увидеть в ее глазах осуждение, ненависть и даже радость от того, что Ричард теперь будет лежать в соседней с ней могиле. Но Энди не обращала на него никакого внимания, и, честно говоря, Марвану было от этого намного легче.

– И из-за этого ты все еще коришь себя за нашу с Оуэном смерть? – Бэрристер выглядела искренне удивленной. – Да, Дейв – негодяй, но виноват в этом тот, кто нажал на курок. Всё уже закончилось, Марв. Я научилась относиться ко всему по-философски. Ты же нас туда не тащил.

– Это сделал Дейв? – с опаской спросил Ричард.

– Он звонил Оуэну. Сказал, что нашел хорошую подработку. Ты же помнишь… Оуэн хотел взяться за ум, искал, куда можно устроиться…

– И поверил Дейву? – скривился Марван.

– Они с Оуэном друзья с детства, – Энди гневно посмотрела на Ричарда. – Тернеру и в голову не пришло, что Дейв просто хочет вытянуть его на очередное «дело»!

– Мне всегда было интересно, почему на тебе такое платье? – спросил Ричард через некоторое время. Все же мысль о том, что Энди не злится на него, а убийца, отправивший Бэрристер и Тернера на кладбище, наказан, успокаивала его совесть. Но продлилось это недолго.

– В тот день Оуэн сделал мне предложение. У нас было свидание, но потом раздался этот дурацкий звонок.

Марван открыл рот, но только неподвижно замер.

– Я сказала, что подвезу его, а Оуэн еще так не хотел этого.

Ричард, боявшись даже взглянуть на Бэрристер, чуть отодвинулся от нее, бездумно впившись взглядом в нестройные ряды памятников. Как бы он не отгонял эти воспоминания, грохот от четырех выстрелов и разбивающегося стекла крепко въелся в его мозг. В тот момент ни он, ни Тони, ни Дейв не произнесли ни слова. Все хотели только побыстрее свалить оттуда. Но Марван не сдержался и обернулся. Он увидел Тернера, вернее то, что от него осталось, размазанное кровавое месиво возле черного пикапа Энди, все уцелевшие стекла которого изнутри были темно-бордовыми. Думать, что Бэрристер, сидевшая на месте водителя, хоть как-то уцелела, не приходилось.

Дейв, схватив Марвана за куртку, тянул его прочь из переулка. Пока псих с винтовкой не кинулся за ними. Пока соседи не вызвали полицию. Уехали они оттуда без приключений. Сбежали. И на похоронах Энди и Оуэна никто из них не был. Много раз после этого Тони и Дейв названивали Ричарду, а Марвану первое время даже прикасаться к телефону было в этот момент противно. Но потом боль притупилась, а сожаление уступило место желанию жить. Потом Марван оказался на Вязовом переулке в тот день, который не закончился для него никогда…

Ричард вздохнул и хотел прислониться спиной к одному из памятников, когда впереди среди надгробий увидел медленно плывущего по воздуху Гивратха. Черный балахон развевался, хотя погода была безветрянной. Капюшон стражника не повернулся в сторону Марвана и Энди, но Ричард подозревал, что Гивратх слышал их разговор. Более того, появился стражник в этом месте в этот момент именно для того, чтобы их подслушать. Но вид у Гивратха был невозмутим. Впрочем, наверное, он всегда был таким. Кто его знает…

– Странный он, – проговорил Ричард, не отрывая от стражника взгляд. Тот торжественно пролетел по одному ряду могил и свернул на другой, приблизившись к призракам.

– Кто? – переспросила Энди. Она была слишком увлечена переплетением цветов и даже не обратила на появление Гивратха внимание.

– Стражник. Как будто бы высматривает что-то, слоняется здесь.

– Гивратх… Так это его работа…

– Спустился бы лучше в этот гадюшник, там всегда есть за кем следить, – Марван пытался прищуриться, чтобы вглядеться в темноту капюшона, но как и у всех остальных, кто пытался разгадать тайну Гивратха, у него ничего особо не вышло.

– В Андер-Боггард? Там не так уж и гадко.

– Ты там была? – удивился Ричард.

– Туда всем можно, – Бэрристер закатила глаза. – Подожди, – она уставилась на Марвана. – А ты почему не в Андер-Боггарде?

– Ммм, что? – сначала Ричард действительно не поняла, про что она говорит. Но постепенно до него начало доходить.

– Ты ведь сам рассказывал, детектив Ридли составил на вас протокол. В соответствии с общекладбищенскими правилами, ты – разбойник и не должен здесь находиться!

Потерявший дар речи Марван покосился на Гивратха – тот продолжал свой безмолвный облет Сент-Боггарда.

– Кто вообще это сказал? – наконец возмутился он. – Может само кладбища решило, что мне место тут!

– Это решает Гивратх, а не кладбище!

– Так получается он решил меня оставить здесь? – Ричард снова покосился на стражника. В этот момент Гивратх повернулся к ним пустотой своего капюшона, и если бы Марван был бы жив, он бы точно почувствовал бы, как по его коже бегут мурашки.

– И почему он так решил? – спросила Энди, когда стражник снова оказался к ним спиной.

– Я откуда знаю? Это у него спрашивать нужно…

– Так не бывает, – Бэрристер покачала головой, качнув длинными волосами. – Гивратх не нарушает правила.

– Значит, ничего он не нарушил, – огрызнулся Ричард. – Я не такой уж и преступник, чтобы меня сразу в эту преисподнюю отправлять!

– Я же говорю, там ничего особо страшного нет…

– Мне больше нравится здесь, – прервал девушку Ричард. – Где есть небо, звезды и другие люди. Я, надеюсь, я имею на это право…

– Надеюсь, что имеешь, – задумчиво произнесла Энди, отложив цветы и внимательно рассматривая Марвана.

– Хотя… Если по-хорошему… – Ричард смутился под ее взглядом. – Мне место в Андер-Боггарде. А почему Тернер… Где он?

– Он ни разу не поднимался из могилы, как нас похоронили, – голос Бэрристер стал тише и грустнее.

– Я это заметил. Он даже не контактировал с тобой?

– Нет, – девушка опустила голову. – Ни разу. Ни словечка. Я его не видела и не слышала, и я очень по нему скучаю.

– Ты у кого-нибудь спрашивала, почему так?

– У всех, – Энди нервно хихикнула. – Все зависит только от желания самого призрака. Оуэн не хочет возвращаться ко мне, – девушка швыркнула носом. – Так хочется поплакать и невозможно. Иногда я думаю, что тоже перестану просыпаться.

– Эй… – черты лица Марвана смягчились. Ему стало грустно и обидно за Бэрристер. И, конечно же, совестно. Энди нужно было как-то утешить, но как? – Как Сент-Боггард будет жить без тебя? – он слегка потрепал ее за плечо.

– Я его привезла туда…

– Ты совсем? Это Дейв с его сумасшедшими идеями! Откуда тебе было знать, что Дейв и Тони… и я задумали. Ты оказалась в тот день такой же случайно жертвой, как и сам Тернер.

– Тогда почему он не просыпается? – глаза Бэрристер были огромными. Казалось, она вот-вот разрыдается. – Значит, он не хочет видеть меня… Когда я смотрела на Селиз и Марка, я им так завидовала… Они были такие счастливые!

Марван потер лоб ладонью. Он уже пожалел, что вообще заговорил об Оуэне. Ричард даже представить не мог, почему призрак, у которого была возможность продолжать свое существование, предпочитал лежать в сырой земле. Хоть это было не совсем так, как при жизни, но все же повеселее, чем деревянный ящик. Перед ним снова мелькнул Гивратх. Марван задумчиво пожал плечами, то ли отвечая на вопрос Энди, то ли на свои собственные.