Уж замуж…
– Ну чё вы, б…дь, так долго?
Парень в наколках бесцеремонно подошёл к остановившейся в нерешительности на краю поляны Свете и, неожиданно взяв за подбородок, поднял её голову, чтобы разглядеть лицо, скрываемое полями шляпы. Вновь испугавшись, девушка отскочила от нахала.
– Ух ты, ну ни х… себе! Серый, ты где такую нашёл? Приезжая, что ли?
– Ага… – Серый уже повалился на покрывало и, захватив пальцами салат прямо из миски, запихнул его себе в рот. – К бабке из города приехала…
– Так, всё, мне здесь не нравится, я ухожу, – с этими словами Света повернулась и хотела было идти, но рука в наколках остановила её.
– Ты чё, в натуре? Ты чё, не въехала, кто тебя пригласил? – пьяная рожа заглянула под шляпу.
– Ага, она гордая, обращение любит, – налив себе в стакан, Серый выпил несколько глотков и, поморщившись, поднёс к носу валявшуюся рядом хлебную корку.
– А так, может, с тобой поздороваться надо, представиться? – издевательски произнёс тот, что в наколках и, отстранившись, приложил ладонь к груди, при этом чуть качнувшись.
– Я Дрон, а это… – качнувшись, он обернулся и указал рукой на покрывало, на котором уже успел расположиться и Анатолий. – Это Серый, Толян… Ну, ты их уже знаешь… А тот, что пытается развести Катьку на трах… Ха!.. Это наш ботаник… Эй, ботаник!
Покачиваясь, Дрон сделал несколько шагов к покрывалу.
– Эй! Славка, б…дь! Иди, поздоровайся с девушкой…
Не поднимая головы и продолжая гладить девушку, которую Дрон назвал Катькой, поверх грязных трусов, Славка отмахнулся и начал что-то горячо нашептывать ей на ушко.
– Такому, как ты, она даже обдолбанная не даст… Да встань ты, б…дь, кому сказал?! – и Дрон, подойдя к ботанику, наклонился и, схватив его за предплечье, попытался поднять, но не удержался на ногах и завалился прямо в гущу объедков.
– Сука, б…дь, му…к, пи…р гнойный! – ругательства посыпались, как из рога изобилия.
Но всего этого Света уже не видела. Воспользовавшись тем, что Дрон завалился, а больше её никто не удерживал, девушка выскочила из кустов. Кинув босоножки на землю, она быстро обулась, и, постоянно оглядываясь, зашагала по дороге, ведущей в деревню…
Уже поздно вечером, раздевшись и нырнув под покрывало в одних трусиках, она, вспоминая все события, произошедшие с ней на пляже, вдруг поняла, что, возможно, всё и к лучшему. «К лучшему» было то, что она познакомилась с местной пацанской «мафией»: тот здоровый светловолосый парень, Толян, не выходил у неё из головы. Подумав, она решила, что он подошёл бы на роль её первого мужчины.
Света почти всегда мастурбировала перед сном. Вот и в тот вечер, запустив пальцы под резинку трусиков, она, закрыв глаза, начала представлять себе вечер, пустынный остывающий пляж, тёплый песок, и что ОН, Толян несёт её на руках. На ней только плавки и лифчик. Он аккуратно опускает её на песок и припадает губами к её шее. Продолжая целовать, он тянет завязку лифчика у неё на шее, откидывает треугольнички купальника в сторону и припадает губами к её соску. Опускаясь всё ниже, он целует её в пупок, затем в лобок через ткань плавок, затем…
«Затем» уже не было: открыв глаза и глубоко задышав, Света приподнялась, хватая ртом воздух. Бурно кончив, вспотевшая девушка откинулась на подушку и, закрыв глаза, уже через минуту заснула с улыбкой на губах глубоким сном…
Глава 2. Роковая ошибка
Проснувшись поздним утром, Света подняла руки наверх и сладко потянулась. При этом лёгкое покрывало, соскользнув на живот, обнажило её торчащие груди с розовыми сосками. Еще какое-то время девушка лежала в истоме, вспоминая свои фантазии предыдущей ночью. Вспоминая Толяна, она невольно опустила правую руку вниз и, согнув её в локте, поднесла ладонь к груди. Водя указательным пальцем вокруг ареолы соска, она вновь начала ощущать лёгко возбуждение. Другая её рука уже проскользнула под покрывало и готова была заняться «привычным делом» в трусиках, как вдруг дверь приоткрылась и в комнату заглянула бабушка.
– А, наконец-то проснулась, солнышко? Ну, вставай быстрей, умывайся, я твоих любимых пирожков напекла.
Света замерла в своих движениях под одеялом и, натянув другой рукой покрывало на грудь, с плохо скрываемым раздражением посмотрела на пожилую женщину.
– Ладно, щас приду…
Бабушка удалилась. Откинув покрывало, девушка села на кровать и, на минуту погрузившись вновь в свои воспоминания, решила, что сегодня надо будет обязательно узнать про этого Толяна побольше.
Поднявшись и продолжая потягиваться, Света подошла к большому старому зеркалу-трюмо, привезённому когда-то давно из города её родителями, когда те купили новую мебель. Девушка любила разглядывать своё тело. Гладя себя руками по обнажённым груди, животу, бёдрам, Света почти всегда возбуждалась, и, если поблизости никого не было, и ей никто не мешал, частенько запускала ладошку под резинку трусиков.
И тут её как током ударило: со дня на день у неё должны начаться месячные! И хотя они наступали плюс-минус дней пять, срок по любому приближался… Девушка начала заводиться: «Блин! Мало того, что застряла на две недели в этой дыре, так ещё и купаться скоро нельзя будет!».
Продолжая мысленно и негромко вслух чертыхаться, Света встала на четвереньки и полезла под кровать за своей сумкой, в которой у неё всегда было всё самое необходимое. Достав её, она вновь уселась на кровать и, широко расставив в стороны ноги, поставила между них сумку. Раскрыв молнию, Света начала рыться в ней, ища заветную упаковку с прокладками, как вдруг… Её снова как будто ударило током! Марго! Девушка вдруг вспомнила, как за два дня до этого, в аэропорту, когда они уже были в зоне вылета, она обратила внимание, как её одноклассница Марго буквально бросалась ко всем, кого, по-видимому, принимала за служащих аэропорта, и то на английском, то на ломаном французском пыталась что-то узнать. Света никогда ещё не видела подругу такой встревоженной. Подойдя к ней и узнав, в чём дело, Света, не задумываясь, отдала незадачливой девушке, у которой «вдруг» начались месячные, всю упаковку, разумно полагая, что по прилёту домой купит себе другую, но… Внезапное известие об отлёте родителей и о своей «ссылке» в деревню буквально выбило её из колеи, заставив забыть обо всём, в том числе и об этом… Света сидела, в нерешительности теребя в руках сменные трусики. Портить дорогой французский шёлк она не хотела, тем более что здесь, в деревне, достать трусы такого качества не представлялось возможным: китайские подделки она никогда не надевала.
Неожиданно дверь приоткрылась и в комнату снова заглянула бабушка:
– Ну, ты что не идёшь, детка? Чай остывает… – начала ласковым голосом пожилая женщина, но, заметив озабоченность на лице внучки, сразу сменила тон:
– Случилось что?
– Да у меня вот тут… – поднявшись с кровати в одних трусиках, девушка стыдливо потупилась. – Месячные скоро…
Обеспокоенная пожилая женщина быстрыми шагами вошла в комнату но, едва взглянув на кровать и переведя взгляд на расстроенную и немного растерянную, продолжавшую стоять посредине комнаты в одних трусиках внучку, подошла к ней и, обняв девушку, начала приговаривать, поглаживая её по головке:
– Ничего, ничего страшного, бывает… А я и забыла, что ты у меня совсем взрослая стала… Почти невеста… Вон, какая красавица! – женщина, взяв Свету за плечи, отстранила её от себя и начала как бы разглядывать, всем своим видом выражая восхищение от созерцаемого.
Свете надоели эти «муси-пуси», она хотела поскорее решить проблему, поэтому, отстранившись от бабушки, она вновь села на кровать и, прикрывшись покрывалом, почти приказным тоном сказала:
– Ладно, хватит. Лучше сходи в аптеку и купи мне прокладки…
– Иии, милая… – пожилая женщина махнула рукой. – Захотела, «в аптеку»… Да её у нас ещё в начале 90-х закрыли. «Невыгодно», говорят. Так что ближайшая аптека только в райцентре…
– Ну, так съезди!
– Иии… Так ведь туда автобус только три раза в день ходит: рано утром, днём и вечером. Утренний давно ушёл, а дневной будет только в три…
– Тогда пешком иди!
– Так это ж добрых 18 километров!
– Так что же делать?! – почти в истерике Свете повернула на бабушку лицо с глазами, полными слёз.
– Ну, ну, успокойся, милая… – бабушка вновь прижала голову внучки к своей груди. – Я сейчас к нашей фельдшерше бывшей схожу, может, у неё что-нибудь есть… А ты пока оденься, покушай…
– Оденься?! Ты что, издеваешься?! А если из меня потечёт? Я себе всё платье перепачкаю…
– Ладно, ладно, не кричи, – бабушка поднялась и, тяжело шагая, подошла к стоящему в углу шкафу.
Открыв дверцу, она начала рыться в нём.
– Ой! Ну вот, надо же, сохранились… – и она повернулась, держа в руке… детские трусики в цветочек. – Это же твои! Помнишь, четыре года назад, ты так неожиданно засобиралась домой, что почти все вещи оставила? Вот, теперь пригодятся…
С этими словами пожилая женщина отошла на несколько шагов.
– Вот, пока так походишь, а в три мы с тобой в район съездим… Ну, ты тут сама переоденься… Как закончишь, иди к столу…
Бабушка направилась к двери, и, подойдя к ней, обернулась и снова посмотрела на внучку.
– Только ведь автобус ждать не будет: довезёт, развернётся и уедет… Жди его там потом до вечера… – и женщина вышла из комнаты, на ходу бубня себе что-то под нос.
Света сняла свои шёлковые трусики. Затем в нерешительности взяла найденные бабушкой трусы. Да, в самом деле, это были её детские трусики с розочками, которые она носила, когда отдыхала здесь четыре года назад. Встав на ноги, она решила попробовать надеть их. Резинки сразу же врезались в пах и в живот, но терпеть было можно. Девушка потрогала рукой у себя между ног. Ткань натянулась, как на барабане, но девушка почему-то ощутила себя гораздо увереннее. Сразу после завтрака она взглянула на часы: было начало первого. «До автобуса ещё долго, пойду, прогуляюсь», – решила Света и, облачившись в летнее платьице на бретельках и шлёпки-вьетнамки, вышла из дома на улицу.
Жара стояла страшная, и девушка старалась идти по теневой стороне улицы, переходя с одной её стороны на ту, на которой деревьев было больше. Девушка шла, ничем особенно не интересуясь и ни на кого не обращая внимания. Ну, в самом деле, что её, такую стильную, могло заинтересовать в этой глуши? Света прошла по улице, свернула на соседнюю, потом на следующую… Она уже собиралась поворачивать обратно, как вдруг… за изгородью очередного двора она увидела… Толяна! Тот сидел на крыльце в одних джинсах и сосредоточенно что-то начищал, держа в руке какую-то тряпку. Перед ним на траве лежал видавший виды старенький мотоцикл. На Свету сразу же нахлынули фантазии предыдущей ночи, а вид мотоцикла подтолкнул к идее. «Точно! – подумала она, глядя на мускулистый загорелый торс. – Вот он меня в район и отвезёт. Заодно и поближе познакомлюсь…»
– Эй, Толя! – крикнула девушка, держась за калитку.
Толян поднял голову и, увидев Свету, сразу же как-то растерянно заулыбался. В самом деле, после её вчерашнего бегства из кустов он никак не ожидал её увидеть, да ещё и перед своим домом. Положив что-то металлическое на ступеньку, он поднялся и, вытирая на ходу руки тряпкой, подошёл к калитке. Приблизившись вплотную, он, продолжая улыбаться, всё так же удивлённо смотрел на девушку.
– Привет, – улыбаясь, Света подняла голову вверх, чтобы посмотреть ему в лицо, но тут же была вынуждена зажмуриться и поднести ладонь к глазам, прикрыв их от солнца, которое как раз стояло в зените.
– Привет, – опустив глаза на свои перепачканные машинным маслом руки, проговорил Толян. – Ты как тут оказалась?
– Да, вот, хожу, гуляю… – Света не знала, как завести разговор, и уж тем более, как «раскрутить» этого громилу на поездку в район.
– Ааа… – протянул Толян. – А что ж ты вчера сбежала?
– Да я… – Света запнулась, но вдруг решила, что с этим парнем лучше говорить напрямую, то есть правду. – Да я… В общем, испугалась… Все пьяные, девки полуголые, сивуха эта… Ещё бы пить заставили… И потом, этот, в наколках, как его?
– А, Дрон? Да, он у нас типа за главного, любит из себя крутого изображать. Да, приличный срач вчера развели… А ты, значит, вчера боялась, а сегодня не боишься, раз сама пришла?
– Да я… Если честно, то мне в район надо, – Света взяла паузу и наивными глазками посмотрела снизу вверх на Анатолия.
– А, вот в чём дело… А я то подумал… Ну, так это не ко мне – вон, видишь, карбюратор полетел, починить не получается…
– Жаль… Ну, ладно, пока… – девушка повернулась и уже, было, собралась пойти прочь, как вдруг Толян окликнул её.
– Слышь, как тебя там… Свет!
Девушка остановилась и обернулась. Затем вновь подошла к калитке.
– А что тебе надо-то в районе?
– Да мне в аптеку…
– Что, с бабушкой что?
– Да нет…
– Тогда что, простудилась, что ль? Или крем от загара закончился? – с усмешкой в голосе продолжил расспрос Толян
– Нет, не крем.
– Тогда что?
Света посмотрела парню в глаза. По всему было видно, что он или издевается, или просто тянет время, чтобы подольше поболтать с красивой девушкой.
– Повезло тебе, что ты не женщина… Ладно, я пойду, а то на автобус опоздаю…
По-видимому, до Толяна «дошло», что речь идёт о какой-то чисто женской интимной проблеме. Он вдруг переменился в лице, резко открыл калитку и, в три прыжка догнав успевшую уже отойти Свету, схватил её за руку.
– Ты, это, того, извини… – смущённо заговорил он, глядя сверху вниз на Свету. – Я же не знал… Я бы тебя с радостью отвёз, правда, но вот мотоцикл…
– А ты не знаешь, кто бы ещё мог меня отвезти? – Света опять прищурилась, глядя снизу вверх.
– Почему «не знаю»? Знаю! Вот только… – и Анатолий запнулся, в нерешительности глядя на девушку.
– Ну, говори!
– Понимаешь, сейчас все на работе, но есть тут один, у него своя машина… Ты даже его знаешь. В общем, этот тот, в наколках… Дрон…
Света застыла в нерешительности. С одной стороны, ехать с таким в машине неизвестно куда было бы верхом опрометчивости, но с другой… Трястись с бабушкой в битком набитом автобусе по жаре, а потом ещё «загорать» до вечера на пыльном автовокзале и опять ехать в давке обратно… И Света решила подстраховаться:
– Слушай, Толь, а ты не мог бы поехать с нами? Ну, понимаешь, его я совсем не знаю, а ты у нас человек на деревне известный, вон, заборы чинишь…
Света захотела польстить парню, чтобы завести его ещё больше, возможно, и с перспективой на будущее… Не вечно же у неё будут эти «месячные», будь они прокляты!
– Ладно… Подожди, я только майку надену.
Толян сбегал в дом и через минуту вернулся, одетый в майку защитного цвета и обутый в старые кожаные сандалии. Они пошли к дому, в котором жил Дрон, и по пути Света разговорила парня. Выяснилось, что из этой компании он был самым старшим, что ему 22, он отслужил в армии, работает в местном сельхозкооперативе, возит овощи. Но сейчас у них там какие-то проблемы с ГАИ, со всех грузовиков сняли номера, так что он в неоплачиваемом отпуске…
Разговор резко оборвался, когда Анатолий неожиданно загородил собой путь вперёд и, указывая на калитку в покосившемся заборе справа, пробасил:
– Ну, вот, пришли.
Света сделана несколько шагов в указанном направлении и в нерешительности заглянула во двор. В глубине двора она увидела старое деревянное покосившееся крыльцо в три ступени, ведущее в серый одноэтажный некрашеный бревенчатый дом. По бокам к нему были пристроены такие же старые сараи из серых, местами прогнивших досок. Наискосок от дома к сараю были натянуты веревки, на которые немолодая уже женщина лет сорока, одетая в грязный, видавший виды махровый халат, развешивала бельё. В углу и вдоль забора валялся какой-то хлам. Венчала картину старая «пятёрка», стоявшая посередине двора, та самая, которую Света видела накануне на пляже.
– Здравствуйте… – тихим, робким голосом произнесла Света.
Женщина повернул голову и, смерив девушку взглядом, отвернулась и продолжила развешивать свои тряпки.
– Здрасьте, тёть Клав! – отодвинув Свету в сторону, Толян решительным шагом направился по направлению к дому. – Андрей дома?
– Дома, дома, где ж ему быть, дармоеду? – и женщина в сердцах швырнула только что отжатую тряпку обратно в стоявший у её ног таз. – Вон, с утра уже с дружками пьянствует…
Толян уже поднимался по ступеням, когда Света спохватилась, и, поняв, что приглашения войти она не дождётся, полубегом быстренько догнала Анатолия, когда он уже был в сенцах. Внутри дома была та же серость и убогость. По стенам висели какие-то вещи, веники, вдоль стен стояли вёдра, какие-то железки… Пройдя по небольшому коридору, Толян с ходу распахнул дверь в комнату. Света прошла за ним и, нерешительно выглянув из-за его могучей спины, увидела следующую картину.
В углу комнаты, развалившись на тахте, лежали трое парней. Это были те самые парни, которых она видела вчера в кустах на пляже. Из одежды на них были только трусы. Они курили и потягивали пиво из бутылок, которыми был завален весь пол. В противоположном углу стоял телевизор с видаком. На экране два здоровенных негра трахали пышногрудую блондинку. Девушку постоянно показывали крупным планом, и лицо её изображало полное наслаждение. Еще входя в комнату, Света уже о чём-то «таком» подумала, ибо раздававшиеся звуки давали недвусмысленно понять, что происходит.
– О, смотри, кого он привёл! – оживившийся первым Серый встал с тахты и, подойдя к девушке, как бы желая убедиться, что у него не глюки, с радостным возгласом обернулся назад:
– Это ж наша сбежавшая королева!
– Опоздала, б…ь, – сухо выругавшись, Дрон посмотрел на стоявшую в дверях Свету. – Вчера надо было соглашаться, а сегодня ничего, кроме пива, нет.
Он затушил о стену сигарету, поднявшись, подошёл к девушке и слегка нагнулся, с издёвкой заглядывая ей в глаза.
– Впрочем, если она пришла за другим, – и он с наглой усмешкой посмотрел на стоявшего радом Серого, – то это всегда пожалуйста…
Вновь почувствовав себя незащищённой, Света инстинктивно попятилась и упёрлась спиной в стену. Толяну надоел этот цирк, и он, почувствовав, что надо уже переходить к делу, заслонил собой девушку и обратился к Дрону:
– Ты это, слышь, кончай прикалываться… Видишь, и так её уже напугал… И вообще, мы к тебе по делу…
– Мы?!.. – Серый с деланно-наивным видом повернулся и посмотрел на Толяна. – Слышь, и давно это у Вас? И ты её уже…
– Я же сказал, хватит! – оборвал его Толян. – Говорю же, по делу пришли.
Он снова обратился к продолжавшему стоять рядом Дрону:
– Нам бы в райцентр… Может, подбросишь, а?
Тот молча стоял, из-за спины приятеля пристально разглядывая всё ещё испуганную девчушку в коротеньком платьице, прислонившуюся к стене.
– Так подбросишь? Я в долгу не останусь…
Сплюнув на пол, Дрон отхлебнул из бутылки и, перевёдя взгляд на Анатолия, вдруг как-то приветливо, с широкой улыбкой, в которой не хватало несколько зубов, заговорил:
– О чём базар, брат! Конечно, подброшу. И какие счёты между корешами? К тому же мы все туда прокатиться собирались… Верно?
Оборачиваясь назад, Дрон сделал едва заметный знак Серому, который, до этого с недоумением глядевший на своего вдруг ни с того, ни с сего расщедрившегося приятеля, тоже вдруг заулыбался и закивал.
Подобрав и надев валявшуюся на полу майку, Дрон окликнул валявшегося на тахте Славку, который продолжал жадно пялиться на экран:
– Эй, ботаник! Кончай порнуху смотреть, ехать пора.
– А? Чо? – не отрывая взгляда, переспросил тот.
– Я говорю, в район поедем.
– На фига? Так классно сидим, видак смотрим… Скоро девки должны подрулить…
– Одевайся, я сказал! – неожиданно резко рявкнул Дрон. – За пивом поедем…
– Так его же до фига! – всё ещё пытался возражать Славка-ботаник.
– За свежим… – как–то загадочно улыбаясь, Дрон вновь перевёл свой взгляд на Свету. – Ну, живо!
Как уже успела заметить Света, авторитет Дрона был неоспоримым, и уже через две минуты кампания, надевая на ходу майки и застёгивая штаны, вывалилась на крыльцо. Света незаметно дёрнула за руку Анатолия.
– А это ничего, что они пьяные? – испуганно спросила она.
– Пьяные? – усмехнулся Толян. – Да ты что, это с пива-то? Считай, что они трезвые.
Дрон тем временем уже подошёл к машине и открыл заднюю дверь.
– Прошу, – деланно-галантно произнёс он.
Света в нерешительности подошла и заглянула в салон. Похоже, он никогда не чистился. Пачкать своё любимое пляжное платье она не хотела, и потому, забравшись внутрь, перед тем, как сесть, она задрала его, усевшись трусиками на грязный велюр. «Старые, всё равно я их сегодня же выкину», – подумала она, устраиваясь поудобнее. По бокам от неё уселись Серый с ботаником, причём Серый, перед тем, как сесть, секунд десять разглядывал похотливым взглядом её бёдра, прикрытые платьицем только у самой попы. Дрон сел за руль, Толян расположился спереди рядом с ним. Дрон завёл машину и, едва тронувшись с места, вдруг резко тормознул.
– Какого х… расселись?! Ворота кто открывать будет?! – и он обернулся назад, со злостью глядя на ботаника.
– Славка, ботаник х…ев, тебе говорю!
– А чо сразу я-то? – начал было Славка, но, едва встретившись взглядом с Дроном, мигом опустил глаза и, пробормотав что-то под нос, открыл дверь и, выйдя из машины, поплёлся открывать покосившиеся ворота. Едва они распахнулись, Дрон резко рванул с места и, выехав на улицу, так же резко тормознул, чтобы подобрать ботаника. Едва он уселся, Дрон, не дожидаясь, пока он закроет дверь, снова рванул, взревев мотором.
На центральной площади деревни Дрон опять резко тормознул. Барабаня пальцами по рулю и не оборачиваясь, он процедил сквозь зубы:
– Так, Славка, дуй за водкой, и пожрать чё нить купи…
– А чо опять я?!
– Так, я кому сказал? – Дрон обернулся и взглядом удава посмотрел на ботаника. – Ну, живо!
– Ну, почему всегда я?.. – Славка вновь с неохотой вылез из машины и поплёлся в магазин.
– А что вы его всё время гоняете? За что вы его не любите? – вдруг, неожиданно для себя, решила вступиться за парня Света. – И зачем идти в наш магазин, если вы всё равно в район за пивом собрались?
– А за чё его любить-то? – произнёс Серый и, отвернувшись, сплюнул в раскрытое окно. – Так, держим за то, что у него бабки всегда водятся… У него же папаша в городе – профессор… А за водкой послали, потому что она в районе дорогая, а у нас – всего тридцатник за бутылку, потому что палёная. А пиво – наоборот: у нас – полное говно, а в районе – свежее, заводское, нефильтрованное… Да что мы всё о Славке да о водке, когда с нами такая красивая дэвушка едет!
Серый намеренно перешёл на ломаный кавказский акцент, пытаясь развеселить и тем самым привлечь внимание сидевшей рядом Светы. Одновременно он положил свою ладонь на коленку девушки.
– А ну убери! – Света с гневом подняла глаза на Серого.
– Да ладно тебе… – нагло улыбаясь, Серый двинул ладонь вверх по бедру девушки.
– Ты что, прекрати! – Света обеими руками вцепилась в жилистую руку парня.
– Серёга, убери от неё лапы, – тихо, не оборачиваясь, произнёс Дрон, продолжая барабанить пальцами руль.
– Да ладно те, я ж только…
– Убери, рано ей ещё, – процедил Дрон сквозь зубы и, повернувшись назад, подмигнул Серому. – Ты чё, не понял?
– Да ладно, ладно… – Серый поднял обе руки вверх и, изобразив на лице виноватую улыбку, произнёс:
– Я ж только так, пошутил…
– Блин, откройте дверь, а то щас разобьётся! – неожиданно прервал их голос ботаника.
Все повернулись на него. Рядом с машиной, прижимая к животу бутылки и пакеты с чипсами, пыхтел, надувая щёки, Славка.
– Да открывайте уже, блин!
– Ладно, ладно, щас! – Серый выскочил из машины и, обежав вокруг неё, открыл дверцу перед Славкой.
Ботаник со звоном опустил бутылки на сиденье. Дрон с презрением посмотрел на «трофеи».
– Ты чё принёс, придурок? Тебя же пожрать просили купить?
– А чё?.. Да ладно, в прошлый раз вообще…
– Ладно, грузитесь, ехать пора, а то, вон, девушка заждалась, – произнёс Дрон и, едва Славка и Серый вновь расселись по бокам от Светы, пытаясь распихать по салону бутылки и чипсы, рванул «пятёрку» с места, подняв клубы придорожной пыли. Через пару минут они, наконец, выехали на шоссе, и машина, ревя пробитым глушаком, понеслась по раскалённому плавящемуся асфальту.