Авиатор 15. Балканы
Предович перестал улыбаться, а полковник сложил на груди руки. Что-то готовится сказать важное. Он показал Синише, чтобы тот шёл к машине, и кивнул в сторону Петра Вдовина. Намёк мне стал понятен.
– Аркадич, я догоню, – сказал я своему старшему коллеге, и он молча ушёл в ангар.
Видич немного помолчал, а потом начал говорить.
– Сергий, не думай, что мы воротим нос от тебя и твоих людей. Мы признательны за помощь. Скажу больше, когда я увидел тебя впервые… ну это не описать. Это великолепное чувство, когда понимаешь, что старший брат или сестра приходят на помощь младшему.
– Рад это слышать.
– Но и ты должен понимать, кто мои лётчики. Моя страна в развале, в верхних эшелонах есть люди, которые смотрят в сторону «белоголового орла». Они против нашего с тобой союза. Даже в ВВС есть люди, которые готовы продать с потрохами наши секреты. Ты видел наши МиГи? – спросил полковник.
Естественно, что я успел ознакомиться с техническим состоянием МиГ-29х, стоящих на вооружении у сербов. Это были самые первые модификации. Причём у сербов экспортный вариант. А значит, и характеристики занижены. Приборы аналоговые, прицел не видит дальше 60 километров. «Слепые» ракурсы обнаружения целей увеличены. Да и давно никто не обслуживал их в должной мере.
– Как так вышло, что их техническое состояние оставляет желать лучшего? Или это вопрос из серии риторических?
Видич только развёл руками. Он объяснил, что модернизация МиГ-21 была завершена совсем недавно. А контракты на обслуживание МиГ-29 с Советским Союзом приостановили. Как и вопрос на поставку комплексов ПВО – С-300 и «Бук».
– «Буки» успели поставить, но не в том количестве, в котором они нам нужны. И так везде, Радонич, – ответил Видич, попрощался со мной и пошёл к машине.
Подойдя к УАЗу, он развернулся и решил добавить к сказанному.
– Ты ведь лучше меня знаешь, что шансов против авиации НАТО у нас нет.
После этих слов полковник сел в машину и уехал. Столь печальный вывод со стороны командира полка не добавляет оптимизма.
За день до учебного боя мне должны были представить тех, кто завтра будет летать со мной и Вдовиным в группе. Постановка задачи прошла, но мы так и сидели с Петром Аркадьевичем на задней парте в классе, ожидая, кто же к нам подойдёт.
Подошёл только Синиша. Его объяснение было удивительным.
– Руси, мы пока не определились, кого вам давать. Сами понимаете, лётчиков у нас немного. Большинство не имеют достаточного опыта…
Я не стал дальше слушать отмазки Предовича и прервал его.
– Синиша, я скажу это только один раз. И ты меня должен понять правильно. Мы здесь не зарабатываем деньги и ордена. Наша работа – помочь вам в борьбе с предстоящей угрозой. Если нужно, мы вместе с вами пойдём в бой.
При этих словах Предовича слегка передёрнуло. Я взглянул на реакцию Вдовина. Тот молча кивнул, соглашаясь с моей репликой.
– В этом нет нужды. Мы сами справимся, – сказал Предович.
– Прекрасно. А мы вам покажем, как справились бы мы. Где лётчики, которые с нами сегодня полетят? – уточнил я.
Синиша покачал головой и… ушёл. Вот так просто! Мог бы и послать для «приличия». Класс уже опустел, и мы остались с Вдовиным одни.
– Сергей, если позволишь, замечание у меня есть.
– Говори, Аркадич, – ответил я, вставая со своего места и направляясь к карте района полётов.
Пётр Аркадьевич не стал отказываться от возможности лишний раз полетать на новейшей модификации МиГ-21. Чего не скажешь о двух других наших коллегах. Они сослались на большой перерыв в полётах на этом типе.
– Я не уверен, что они сами себя готовы защищать. Даже желания не видно.
– Это не значит, что и мы должны закрыться в бункере и ждать. МиГ-29 нашей группы ничем не уступают американским истребителям. Шансы в воздушных боях у нас есть.
– Но без команды местных военных мы так и будем инструкторами или эскортом нашего Виталия Казанова.
– Ещё бы нам позволили быть инструкторами… – сказал я и остановился.
В кабинет зашли два молодых человека в лётных комбинезонах с погоном младшего офицерского состава на груди. Следом появился и Предович.
– Вот и ваши коллеги, – коротко сказал Синиша и оставил нас четверых в классе.
Парней звали Милан и Стеван. После короткого знакомства я подвёл их к карте и начал объяснять замысел завтрашнего боя. Судя по выражению лиц, понимание у них отсутствовало.
Им было сложно понять, в какой момент выполнить переворот и уйти на малую высоту. Тяжело давалась тактика ближнего боя, когда нужно постараться не только защититься от атаки противника, но и выйти в тактически выгодное положение по отношению к нему. А уж когда заговорили о слепых зонах, тут и вовсе у Милана и Стевана «мозги потекли». По возрасту им уже по 26 лет, но опыта им явно не хватает.
– Ладно, вы хоть поняли, что мы будем делать? Когда расходится, сходится? Под каким ракурсом зайдём? – спросил я, но в ответ парни только закивали головами.
– А зачем вы это всё рассказываете? Эту тактику мы знаем. Нам её рассказывал Владо. Ну, русский в нашей эскадрилье. Мы всё это отработали. Ничего у нас не вышло с МиГ-29 таким способом.
Так-так! Вот почему был в себе уверен и командир полка, и Синиша. Они думали, что им всё известно.
По словам двух сербов, Гаврюк рассказал «фишки», которые использовались против Ф-14 и Ф-16 в Афганистане. Ещё и припомнил учебный бой МиГ-21 против МиГ-29. Когда я и мой товарищ Марк Барсов летали парой против липецких лётчиков.
– Вот зараза! – выругался Вдовин.
В Петре Аркадьевиче разыгрался здоровый азарт. Он тут же начал предлагать идеи, как можно наиболее эффективно использовать МиГ-21.
– Широкие расхождения и атака через слепые ракурсы. Только так и может получиться.
Но всё это уже известно оппонентам. Совсем не факт, что у них получится использовать данные знания. Зато у нас есть возможность полностью использовать «апгрейды» МиГ-21. И тут есть одна штука, которая нам подсобит.
– Насколько вы хорошо умеете обращаться с оборудованием самолёта? – спросил я, намекая на новую БРЛС на МиГ-21.
В Афганистане на МиГ-21-81 она называлась «Копьё». Здесь сербы дали ей имя «Сечиво». На этих РЛС есть режим «воздух-поверхность» с возможностью картографии местности. Он позволит парням держаться как можно ниже, огибая рельеф.
– Изучили хорошо, – произнёс Милан.
– Вам это понадобится. Предлагаю удивить старших товарищей засадными действиями.
Моё предложение было обеспечить внезапный подход с предельно малой высоты двух самолётов из нашей группы. В эту ударную группу определили наших сербских коллег.
– Скрытно встанете в засаду и по команде выполните горку на форсаже. Не стесняйтесь включить прицел сразу. Иначе фактор внезапности будет нивелирован. Целеуказание будет с командного пункта. Вопросы?
Наступил следующий день. Боевая работа в 204 м полку продолжалась по своему плану. Перед вылетом я ещё раз провёл контроль готовности методом «пеший по лётному».
– Манёвр! – скомандовал я, и Аркадьевич стал отходить в сторону с выполнением переворотов.
– Занял 4000, – ответил Милан.
– Понял. Бочка сначала, вправо боевой разворот и веду их в твою сторону, – сказал я и пошёл по воображаемой траектории, чтобы атаковать в бок ведущего МиГ-29.
– Цель вижу! Пуск один, пуск два, – радостно говорит Стеван, который вырвался снизу.
С боем на дальней дистанции разобрались. Осталось дать несколько советов и на ближний бой.
– Ты должен запомнить, что ты держишь противника всегда на линии огня и вращаешься в центре их разворота. Как раз там и есть слепая зона их радара.
– Это секретная тактика советских ВВС? – на полном серьёзе спросил Стеван.
Я улыбнулся и переглянулся с Вдовиным. Тот даже немного повеселел.
– Это «Формула Покрышкина» – высота-скорость-манёвр. Соблюдая этот принцип, у лётчика есть шанс в борьбе с самолётами новых поколений.
Сербы задумались. Уяснив всё до конца, парни пошли садиться в кабины самолётов и готовится к запуску. Я пожелал успеха Вдовину и направился к своему МиГ-21. Тут меня догнал Гаврюк, одетый в боевую экипировку. На нём был специальный жилет с носимым аварийным запасом.
– Сергей, разговор есть, – позвал он меня.
Время и место не самое лучшее, но можно и послушать его.
– Говори, Валер, – ответил я.
– Ты не следуй своей тактике сегодня. Они всё знают, так что попадёте впросак…
– Мне нужно счесть это за помощь? – перебил я Гаврюка.
– Думай что хочешь. Не мог им не рассказать, – ответил Валера.
– Я тебя и не виню. Если мы здесь для помощи, значит, и секретами нужно делиться. Только не забудь, среди сербов есть и предатели. Поэтому и тактику надо бы держать в секрете.
Дальше слушать его не стал и пошёл в кабину
Вот и время пришло! Как это обычно бывало ранее, в кабину МиГ-21 меня сажал мой техник Дубок. Помню его одноимённые конфеты перед каждым вылетом. Здесь же техники ещё пока не придумали ритуал отправки на вылет.
– День добрый, 711й группе, запуск прошу, – сказал я в эфир.
– Доброго дня, паре запуск, – дал команду руководитель полётами.
Запуск выполнил быстро, проверил все параметры и стал ждать доклада остальных. Проверил, плотно ли закреплена маска на лице. Сейчас будут большие перегрузки, поэтому снаряжение должно быть подогнано правильно.
– Готов, – доложил Вдовин, который ещё и махнул мне рукой из своей кабины.
В это время со своей стоянки к полосе подруливали группой и МиГ-29е. Ведущий у них был командир полка. Прорулив мимо меня, он выполнил воинское приветствие.
Смотрю я на всё это, и меня начинает одолевать ностальгия. Пять лет назад я последний раз отрабатывал такие групповые бои. Потом всё одиночно или парой в процессе испытаний.
А сейчас всё как в старые времена. Перегрузки, взмокший комбинезон и прерывистое дыхание. Голова работает быстрее компьютера и постоянно вращается на 360°. Полное единение с машиной. И как же приятно, что это многоуважаемый МиГ-21. Пусть и в новой модификации. Он всё тот же «весёлый». Самолёт-боец.
– Внимание, группа 711го выруливаем на полосу.
Пока мы выруливали, вторая пара МиГ-29 начала разбег, отбрасывая чёрный шлейф. Характерная особенность этого самолёта сохранилась и в экспортной модификации. Коптит на максимале очень сильно.
Полоса была уже свободна. Руководитель полётами разрешил занимать исполнительный. Выстроились всей группой на полосе. Начались последние проверки перед взлётом.
Механизация проверена, параметры работы двигателя в норме. Многофункциональный дисплей в кабине работал устойчиво. Приятно видеть, что он на самолёте уже цветной.
Двигатель прогрел ещё на стоянке. В это время в эфире продолжают докладывать лётчики из группы наших оппонентов.
– 112му, подскажите район для работы? – запросил командир Видич месторасположение зоны для нашего боя.
– 112й, отход с курсом 315. Восточная зона. Не ниже 5000.
– Понял, – ответил Видич.
Сектор взлёта свободен, так что можно уже взлетать. Поочерёдно вся группа начала докладывать о готовности
– 2й!
– 3й!
– 4й, готов!
– Внимание, максимал, – дал я команду.
Начал выводить обороты двигателя. Самолёт держу на тормозе, но он уже начинает вибрировать. Хочет взлететь не меньше меня.
– Форсаж! Паашли! – громко произнёс я в эфир, и мы помчались парой по полосе. Отрыв, и я сразу начинаю контролировать своего ведомого через зеркало справа и слева от меня. Вот он пристроился ко мне.
– Справа на месте, – доложил Вдовин.
– Понял.
Продолжаем идти по прямой. Сзади показались и два наших сербских товарища.
– Наблюдаем, 711й. Место в строю заняли, – произнёс Милан и он со Стеваном встали чуть ниже нас.
На экране надо показать, что мы продолжаем идти всей группой. Потом в расчётной точке мы с Аркадием пойдём в набор и начнём сближаться с противником.
Минуту спустя Милан и Стеван пошли резко снижаться.
– 711й, до цели 80, – дал мне информацию ОБУшник.
– Понял.
Главная задача – показать, что МиГ-21 может противостоять самолёту 4 поколения. Уважать самый заслуженный истребитель времён Холодной войны обязаны все. Тем более что у МиГ-21 сейчас очень неплохое улучшение.
– До цели 70.
– 112й, курс 135°, 5000, – дал команду Видичу ОБУшник.
Значит, нам навстречу летят 29е. Сейчас они с принижением работают.
Солнце светило всё ярче. Если всё сработает, нашу хитрость сербы оценят высоко. Надеюсь, что я не ошибся в определении азимута солнца и расчётов наведения.
– До цели 60.
– 2й, по команде, – сказал я в эфир, заметив, что Вдовин начал слегка покачиваться с крыла на крыло, привлекая моё внимание.
Вижу, как на локаторе приближаются к нам 29е. В условиях реального боя нас бы уже на такой дальности расстреляли ракетами.
– До цели 55.
Дыхание стало чаще. В голове прокрутил все те манёвры, которые сейчас нужно будет выполнить.
– 2й, внимание, – сказал я в эфир.
– 50, – громко ответил ОБУшник.
– Паашли! – произнёс я, и это был сигнал нашей второй группы.
Резко переложил самолёт в левую сторону и ушёл вправо. Пока в наушниках не воет сирена. Значит, не поймали ещё в прицел.
– Справа давай! – командует кто-то из наших оппонентов сербов.
– Второго потерял.
– Выше ушёл. Не успеет подойти, – самоуверенно говорит Видич.
На дальней дистанции поразить не смогли. Даже сирена не заработала у меня.
– 3й, приближаемся, – услышал я голос Милана.
Пока он и Стеван делают горку, в эфире недоумение, куда ещё двое подевалось. Начали меня зажимать два противника. В перископ смотрю, но сзади пока никого не наблюдаю.
– Зажимай! – даёт команду один из оппонентов своему ведомому.
– 4й, на подходе, – звучит голос Стевана.
Слева вижу, как начинает выходить чуть сверху от меня противник. Пора начинать.
Ручку управления самолётом на себя. Прижало к креслу знатно. Рычаг управления двигателя переставил на обороты максимал. Пошёл выполнять «бочку», замедляя скорость.
– Набирай высоту! Уйдёт!
– Да… что он делает! – ругается кто-то в эфир.
Одна бочка, переворот и снова бочка. Вот я уже и выскочил позади одного из МиГ-29.
– Он сзади. Сзади! – громко говорит Видич, но его уже накрывает один из подчинённых.
А точнее, наш коллега. Есть первый сбитый противник!
– Он сзади!
– Сейчас прикрою!
МиГ-29 начинает маневрировать, но я плотно держусь за ним. Скорость средняя. На ближней дистанции нет у МиГа-29 преимущества. Ещё и появление двух «весёлых» стало неожиданностью.
Напряжение колоссальное, маневрирую очень часто. За несколько секунд вспотел, как за час пробежки.
– Вправо ухожу! – в эфир говорит мой оппонент, но это так и задумывалось.
Прямо на солнце! Но у него не было других вариантов. Ушёл бы влево и нарвался на меня. Накрыл бы я тут же. Вот и ушёл он в сторону солнца. А тут зашёл и Стеван.
– Не вижу вас! – говорит один из лётчиков МиГ-29.
– Вижу цель! Работаю! Пуск первый, пуск второй! – радостный голос Стевана, пролетевшего где-то справа от меня.
– Пуск один! Пуск два! – докладываю я и выхожу вправо.
– Понял, наблюдаю, – услышал я суровый голос Видича. – Дайте целеуказание.
Как-то маневрирование затормозилось. Никакого исходного положения. Только нервный разговор ОБУшника и Видича.
– Иду на перехват. Всем задание прекратить и на базу!
Экипажи начали уходить из района, а командир сам полетел в сторону границы.
– 112й, ответь 711му, – запросил я Видича, вставая в вираж.
– Ответил. Уходи на аэродром. Спецзадача пришла.
– Какая?
– Обнаружен АВАКС. Очень близко к границе.
Глава 7
Самолёт командира полка занял курс в сторону границы с Боснией. Судя по целеуказаниям с наземного пункта, именно там и замечен самолёт нарушитель.
– 774й, заняли парой 7000, следуем с курсом 280, – прозвучал ещё один доклад в эфире.
Похоже, что с аэродрома Слатина в Косово подняли пару МиГ-21 на перехват. Пока мы стояли в вираже с Вдовиным, я пытался сформировать порядок действий.
Указание от Видича было возвращаться. Чем-то серьёзным мы ему там не поможем. Но смущает меня сам факт полёта столь серьёзного самолёта над Боснией. Да и как там вообще определили, что это он?! По излучению?!
– 112й, готов отработать с вами, – произнёс я в эфир.
– 711й, возврат! – громко ответил Видич.
Вдовин держался рядом со мной, не влезая в радиообмен. Интересно, что он сам думает по этому поводу.
Из вооружения у нас только пушка, так что куда «собрался» Видич, и кого он будет перехватывать, не совсем понятно.
– Внимание, группа 112го, контроль связи, – сказал я в эфир, вызвав всех своих подчинённых в данном полёте.
Как по цепочке, каждый обозначил себя. Ловить в этом полёте больше нечего.
Заняли курс в сторону Батайницы. Ведомую пару Милана и Стевана отправил вперёд, чтобы они первыми зашли на посадку. Пётр Аркадьевич держался рядом со мной и совершенно не отставал.
– 711й, удаление от аэродрома 80. Разрешил снижение парой до 1500 метров, – дал команду руководитель полётами.
– Понял. 2й, плавно, паашли! – скомандовал я, и мы приступили к снижению.
Очень хорошо управляется сербский МиГ-21. Да и вообще данная модификация для «третьих» стран очень большая находка. По сути, из самолёта 3го поколения получился лёгкий многофункциональный истребитель 4го.
А как работает локатор! Вблизи границы с Румынией, просматривается всё отлично.
– 711й, – тихо запросил меня Вдовин, но я уже понял, на что он намекает.
– Вывод. 5000 сохраняем, – ответил я.
На экране локатора точно по границе Сербии и Румынии следовала одна большая метка. Можно было бы её сразу принять за транспортный или разведывательный самолёт. Вот только она постоянно то увеличивалась, то уменьшалась. Да и скорость достаточно большая.
– 711й, наблюдаю постороннего слева под 30°, на удалении 75, – доложил я руководителю полётами.
– 711й, гражданский. Отрабатывает «сквок» у него. Вы на 5000? – быстро спросил РП.
Код транспондера, который присваивается воздушному судну диспетчерами воздушного движения или иначе «сквок», можно и подделать. Установи на борт спецоборудование и летай.
Цели начали ускоряться. Именно цели!
– 2й, влево на курс 90°, – дал я команду Вдовину, и мы начали разворот в сторону границы.
– 711й, пройдите вдоль границы и опознайте самолёт, – сказал в эфир руководитель полётами.
– Цель групповая. Повторяю, у границы посторонние группой в сомкнутом порядке, – громко ответил я.
Прибавили скорость, чтобы побыстрее выйти под ракурсом к нарушителям. Если НАТОвцы уже используют территорию Румынии для своих задач, то это совсем плохо. Кольцо вокруг Сербии сжимается всё сильнее.
Погода хорошая. Облачности никакой, так что визуально обнаружить цели будет несложно.
– Дальность 50, – доложил я.
– 711й, работает транспондер. Уточните, это гражданский самолёт? Он есть в плане полётов, – громко сказал в эфир руководитель полётами.
У нас только пушка на борту. Но сейчас важно опознать и доложить.
– Дальность 40. Цели маневрируют, – доложил я.
И правда, начали рядом с границей две метки выполнять вираж! Начинают выходить из зоны обзора локатора, ограниченного по 50° в разные стороны. Тоже меняем курс и «загоняем» их в сектор обнаружения.
– Внимание… вижу! 711й, две единицы «соколов», как поняли? – громко доложил я в эфир.
Вот она и пара Ф-16, мило пролетающая вдоль границы. Очередная провокация с целью определить тактику действий авиации ПВО. Можно сказать, «на удочку» мы попались.
Начинаем с ними сближаться. Удивительно, но они тоже без ракет, как и мы. Один Ф-16й уходит влево, а второй продолжает маневрировать по направлению. Стандартная тактика американцев!
Сейчас развернётся, и с дальней дистанции будет заходить вбок. Тем более что там наши локаторы не видят.
– 711й, готов к роспуску, – сказал Вдовин.
Не хотел я его подпускать к Ф-16, но другого варианта нет. Отошедшего в сторону нужно встретить как можно раньше, иначе он зайдёт нам либо в хвост, либо в мёртвую зону.
– 2й, ухожу влево, – доложил я, отворачивая за вторым.
Визуально уже вижу, как Ф-16 завлекает меня на территорию Румынии, но туда заходить нельзя. Международный скандал! Будущая страна НАТО раздует авиационный инцидент по полной.
– 1й, преследую… у себя на… территории, – доложил в эфир Пётр Аркадьевич.
Тяжело старому полковнику маневрировать за Ф-16. Главное, чтобы удержался за ним.
Мой оппонент постепенно приближался. Включил прицел, но я тут же ушёл вправо, отвернув на 90°. Сирена об облучении даже не успела сработать.
Мне нужно было срочно менять тактику боя. У Ф-16 сильная сторона – это бой в одном круге на малых скоростях. Надо его раскрутить на смену высот.
Начинаем сближаться, и «сокол» снова заходит мне вбок. Ручку управления отклонил влево, чтобы «срезать» его дугу, по которой он заходит на меня. Переворот и ухожу вниз. Маска прилипла к лицу, а тело повисло на ремнях.
Только и успел заметить под собой широкую полоску великой реки Дунай. А противник не отстаёт.
Пускай будет сверху. Иначе он никогда не начнёт маневрировать по высоте. Теперь ухожу в набор, полубочка и резкий разворот вправо. Бросаю взгляд вверх. Вот он в стороне от меня! Среагировать противник не успел и проскочил мимо. И опять встаёт в вираж, где у него преимущество передо мной. Выполняет широкий круг вправо, быстро заходя мне в хвост. Очень быстро!
Маневрировать пора! Пикирую вниз, снова повиснув на ремнях. В зеркале вижу знакомый силуэт Ф-16, но он ничего из своего манёвра не смог извлечь. И опять он пикирует за мной.
Так мы повторяем наши манёвры во второй раз. И в третий тоже. С каждым разом Ф-16 всё быстрее и быстрее поспевает за мной. Естественно, что над МиГ-21 у него есть преимущество, так что мне всё сложнее использовать весь потенциал «весёлого».
– 1й, мой уходит. Остаток у меня 700.
– На… обратный, – тяжело произнёс я, вытягивая МиГ из очередного пикирования.
Набираю высоту, вытаскивая «сокола» вверх. Сейчас есть возможность поймать его на новый манёвр. Должен же он увлечься за мной! Но он решил не менять тактику. Опять встаёт в вираж.
Переворачиваюсь и пытаюсь пропустить его перед собой. И это работает. Оппонент тоже переворачивается и пошёл пикировать. Прекрасная позиция! Прицел в работе. Звук захвата в ушах, но стрелять мне всё равно по нему нечем.
Ещё несколько попыток сбросить меня, и Ф-16 прекращает маневрировать. Пилот покачал крыльями и снизил скорость. Так и хочется сказать: « – И всё?!».
Быстро взглянул на топливомер. Остаток 1000, значит, ещё можно подойти и «поздороваться». Дыхание восстановилось, капля пота скатилась в глаз, заставив слегка сощуриться. Это было не так уж и легко, выполнить подобный перехват самолёта противника.
Пристраиваюсь к Ф-16 слева. Добавляю оборотов, чтобы пройти вперёд и поравняться с оппонентом. Он был хорош. Жаль, что так быстро сдался.
Но какое-то странное предчувствие меня не покидает. Слишком сильно я хочу посмотреть, кто в кабине.
К тому же никаких опознавательных знаков на самолёте нет. Ни бортового номера, ни обозначения авиабазы, где самолёт базируется. Выходит, что очередная провокация американцев.
– Добар… дан! – весело поздоровался мой оппонент на сербском, повернул голову в мою сторону и помахав рукой.
Предчувствие не подвело. Голос мне очень хорошо знаком. Как и главная «фишка» снаряжения этого американского пилота – красный шлем. Не думал, что Алан «Бадди» Грей появится на Балканах.
– Мы заблудились. Уходим на базу, – сказал Бадди и резво отвернул в сторону Румынии.
Насколько же наш мир тесен! Я несколько секунд смотрел вслед уходящему Ф-16, который удалялся от меня. Похоже, что история с ливийским противостоянием особых групп лётчиков заимела продолжение.
После посадки в Батанице, я открыл фонарь, впустив холодный воздух, но вылезать, пока не хотелось. Слишком много нужно переварить после сегодняшнего дня.
Две провокации со стороны НАТО. Одна изобретательней другой. Если с парой Ф-16 мне всё понятно, то вот что там у Видича, надо бы выяснить. Сомневаюсь, что ему удалось приблизиться к мнимому АВАКСУ над Боснией. Туда и не залетишь просто так. Собьют и глазом не моргнут.
– Радонич, вы чего задумались? – спросил у меня техник, забравшийся по стремянке.
– Пищи много для размышлений. За матчасть, спасибо! – пожал я руку сербу и начал спускаться.
Медленно снял шлем, поскольку сложные мысли о прошедшем вылете меня не покидали.
– Бадди тут рядом? Значит, он тут не один, – прошептал я про себя.
Естественно, что любой военных конфликт – огромное поле работы военной промышленности. Группа Алана, с которой я сталкивался в Ливии, как раз и занимается новыми разработками. Осталось понять, что именно ими будет здесь испытываться.