Взгляд со дна

Он нехотя признал:

– Ну да. Хорошая танцовщица. Как, говоришь, ее фамилия?

Если Алекс попытался меня подловить, то сделал это весьма неуклюже. Я не называла Катиной фамилии…

– Колесникова.

– Ну да, – согласился бармен. – Точно.

– А ты всех тут по фамилиям знаешь?

Он ловко подхватил мой опустевший бокал:

– Повторим?

– Не…

Мотнув головой, я глупо хихикнула:

– Мне надо найти Катьку. Я тут больше никого в Москве не знаю. Дашь мне ее номер?

Но Алекс все еще не доверял мне до конца, у него было чутье цепного пса:

– Откуда пожаловала?

– Да оттуда же – из Дмитрова.

Не думаю, что именно это убедило его. Вероятно, бармен решил: от него не убудет, если он даст Катин номер. Если я и вправду лохушка из провинции, ему плюсик к карме за доброе дело. А нет – так пусть Кэт сама выпутывается. Она даже не попрощалась, если на то пошло…

– Пиши, – он достал айфон и кивнул на мой телефон.

– Пишу.

Я произнесла это вслух на случай, если Артур сейчас перестанет меня слышать – вдруг связь оборвется, если начну забивать номер? Не особо я разбираюсь в технике, хотя Машка пыталась меня обучить. Чего у нее не отнять, она досконально разбирается в каждом новом гаджете и знает любые тонкости. Я же засыпаю, только увидев слово «Настройки»…

Продиктовав номер, Алекс нацепил маску равнодушия: все, я тебя не знаю, ты меня не знаешь. И это было лучшее из того, что он мог сделать, я чуть не подпрыгивала от желания поскорее сбежать из клуба. Иногда я чувствую, что мой психологический возраст лет восемьдесят… Может, тут нечем гордиться, но я серьезно не понимаю, как людям не жаль тратить часть жизни на такую бессмыслицу? Что это дает им? Отдых? Но здесь же ни на миг не расслабишься… Общение? Я вас умоляю! Ощущение, что жизнь удалась? Немногого же они хотят от жизни…

Артур метался у стен клуба как настоящий отец. Я прямо почувствовала волну тревоги, исходившей от него. И замерла на секунду: «Ну почему он не может усыно… удочерить меня? Все эти законы – такие условности… У меня больше нет родителей. У Артура нет детей. Почему я не могу выбрать его своим отцом?»

В другой роли я его не видела, как и он меня.

Бросившись сквозь толпу, он схватил меня за руку и вытянул на воздух. Я еле продохнула, словно все это время находилась в тесном скафандре.

– Наконец-то, – забормотал он. – Больше никуда тебя не пошлю! Я тут чуть с ума не сошел…

Я уже отдышалась:

– С цветочными было проще, напарник?

– Сравнила!

– Главное, у нас есть номер.

– Главное, чтоб она ответила, – кажется, он тоже пришел в себя. – Надо еще продумать, о чем вести речь… Это если Катя сразу не бросит трубку. Заподозрит что-то и вообще выкинет телефон!

Мне вспомнилось, что в кино преступников вечно отслеживают через телефон, и я поинтересовалась, возможно ли это в действительности.

– Возможно, – отозвался Артур со злостью. – Только я-то сейчас отстранен.

– Но у нас есть Никита, – напомнила я.

Этот смешной парень был предан Артуру как щенок, это становилось понятно с первого взгляда. Странно, что Разумовский не догадался. В том, что сам Артур это прекрасно знает, я даже не сомневалась. Хотя с его-то физиономией легко впасть в заблуждение насчет того, что весь мир у твоих ног и все такое… Слава богу, Логов этим не страдал.

Он азартно взмахнул кулаком:

– Точно! Наш одноглазый пират.

– Ой, какой из него пират!

– Мы все начинали салагами…

Схватив за руку, Артур потащил меня к машине:

– Поехали. Я отвезу тебя домой и попытаюсь увидеться с ним.

– Эй, а давай вот без этого! «Я отвезу тебя домой». Мне не десять лет. Или мы работаем вместе, или…

Его лоб сморщился:

– А ЕГЭ?

– Ой, какой ты душный… Да плевать мне на ЕГЭ! Я все равно никуда не собираюсь поступать. Не этим летом…

– А вот это разумно! – неожиданно обрадовался он и галантно открыл передо мной дверцу. – Запрыгивай. В армию тебе не идти, ничего не случится, если пропустишь год. Я тебя прокормлю.

– Что?! – У меня даже ремень выскользнул из руки.

Артур уже устроился за рулем:

– В том смысле, что я же получаю деньги за свою работу! И ты будешь их получать. Все поровну – и работу, и зарплату.

– Ты в отпуске, – напомнила я.

И наконец смогла пристегнуться. Заметила, что Артур прислушался к щелчку – проконтролировал. Имел право, он отвечает за жизнь пассажира.

Включив зажигание, он радостно сообщил:

– Ну мне же придут отпускные… Поделим.

«В самом деле, – подумала я. – Что в этом предосудительного?»

Но что-то все же было… Хотя бы потому, что я задумалась над этим. И, как всегда, оглянулась на маму, почти физически – голова дернулась. Ее не было ни за рулем, ни сзади, но я все равно расслышала: «Сашка, любимочка моя, ну что ты придумываешь? Вслушайся в его имя… Он же рыцарь высшей пробы – король рыцарей Круглого стола».

– Почему тебя так назвали?

Этот вопрос никак не был связан с тем, о чем мы говорили, но Артур ничем не выдал удивления. Наверное, не я первая спросила об этом, потому что краешек его рта дернулся кверху.

– Король тут ни при чем. Моя мама любила «Овода».

– А моя видела в тебе короля.

Мне показалось, что он побледнел:

– Откуда ты знаешь?

Взгляд у него стал таким несчастным, что впору было «обнять и плакать». Но почему? Разве это не счастливое воспоминание? Одно из тех, которые оказываются под рукой, если подкрадывается беда… И на смертном одре человек в складках простыни отыскивает суетливыми пальцами подобные листья, облетевшие с дерева жизни… Прижать такой листок к щеке, и переход уже не страшен.

Много ли я насобираю?

Из-за того, что я не отвечала, Артур нетерпеливо заерзал:

– Оксана… говорила тебе?

– Сколько раз, – спокойно соврала я. – Она видела в тебе рыцаря рыцарей.

Машина остановилась так резко, что меня швырнуло к лобовому стеклу, но ремень, с которым я боролась, удержал, больно впившись в грудь. Я не издала ни звука – сама виновата, нечего говорить такие вещи под руку.

«Ауди» застыла у самого бордюра, заставив отпрыгнуть прохожего. Донесся вопль:

– Совсем сдурел?!

Навалившись на руль, Артур стиснул его и ткнулся лбом в руки. Глаза его были закрыты, и мне стало страшно, что сейчас он расплачется. Успокаивать рыдающих мужчин мне не доводилось… Нет, я не считаю, будто этим они как-то позорят себя, слезы – далеко не самое худшее, на что способен человек. Просто у меня небольшой опыт общения с мужчинами вообще, а уж до откровений, способных заставить человека расплакаться, мы ни с кем не доходили. Отца я, похоже, вообще никогда не знала…

Плакать Артур не стал. Резко и шумно выдохнул, выпрямился, мельком взглянул на меня:

– Извини.

– Только передо мной не надо извиняться. Мы в одной лодке.

Это прозвучало пафосно, я даже поморщилась от досады, но Артур принял мои слова как должное. Ну, мы действительно плыли с ним по реке забвения Лете в одном погребальном суденышке. И оба отказывались что-либо забывать…

– Заедем к одноглазому? – предложил он ровным голосом.

– Зачем? – вырвалось у меня.

Я совсем забыла о Никите, и мне не очень-то хотелось видеть его, чем-то он меня раздражал… Не увечьем, разумеется, оно вообще было ни при чем. Наверное, Ивашин был хорошим парнем, раз Артур настолько доверял ему! Наверное, даже смышленым, хотя по виду и не скажешь… И все же встречаться с Никитой я предпочла бы пореже.

Но уже вспомнила:

– Подбросим инфу?

Артур кивнул:

– Пусть работают. Им проще пробить номер…

– А ты не можешь этого сделать?

– Законно? Нет.

– То есть незаконно можно, да?

– Дитя мое, – хмыкнул он. – За дополнительную плату у нас много чего незаконного можно. Но я же на другой стороне! А теперь и ты. Мы воины армии добра. И мы не из тех, кто и нашим, и вашим.

– Нет, – подтвердила я. – Не из тех.

Хорошо, что нас никто не слышал – очень уж высокопарно все это прозвучало… Мама, наверное, расхохоталась бы, услышав такие речи. Ее смеющиеся взгляды проскальзывали отсветами фонарей, она по-прежнему была повсюду. С ней я чувствовала себя защищенной даже на расстоянии. И мне весело жилось, ведь мама заражала все вокруг своим оптимизмом.

А сейчас мне совсем не хотелось смеяться. То, о чем мы говорили и как мы говорили об этом, не было смешным. Я именно так и чувствовала…

Никита никак не ожидал, что Артур заедет к нему так поздно, да еще не один – с Сашей! В ее присутствии он краснел с первой минуты и так и оставался пунцовым. Наверное, она считала его идиотом… И Логов все замечал, конечно, поэтому и предупредил, что ждет его внизу не один. Предоставил возможность подготовиться… Только Никита не был уверен, что сумеет достойно ею воспользоваться.

Сбегая по лестнице, он уговаривал себя не волноваться: «Обычная девчонка! Подумаешь… Выглядит на двенадцать лет! Полторашка». А в груди так ощутимо замирало, что на втором этаже пришлось остановиться и с силой сжать кулаки – обычно это помогало взять себя в руки.

И сейчас Никита уже решил, что успокоился. До того момента, пока не открыл дверь подъезда…

– Может, подниметесь? – Он прятал глаза, но это не особенно помогало. Смеющийся Сашкин взгляд не отпускал его.

«Ну и пусть… Это же хорошо, что смеется, отвлечется хоть, – понимание пришло так неожиданно, Никита сам чуть не расхохотался от радости. – Смеяться – не плакать!»

– Не-не, – наспех отказался Артур. – Ни к чему, чтобы твой дед видел нас вместе.

Никита опешил:

– Откуда вы знаете про деда?

– Следователем работаю, – усмехнулся Логов.

– Вы собрали информацию обо мне?!

Артур поморщился:

– Только без истерик. Я же должен знать, с кем имею дело. К тому же нелегально.

«Он прав, – остановил себя Никита. – Мы же не старые друзья, чтобы он мне доверял…»

– Давайте к делу, – прервала Сашка.

Мгновенно собравшись, Артур заговорил без иронии:

– В общем, так: мы раздобыли номер телефона Екатерины Колесниковой. Именно она предположительно является Русалкой.

Жестом остановив попытку Никиты выяснить, как им это удалось, он продолжил:

– Надо засечь номер. Какие объяснения ты дашь Чипу, сейчас скажу. Собственно, расскажешь ему все, что проделали мы с Сашей, только от своего лица.

– Инициативный ты наш! – хмыкнула Сашка.

Никита не удержался, взглянул на нее с обидой, спохватился, опустил глаза. Давал же себе слово, слабак… Этой девчонке лучше не показывать никаких эмоций, как собакам нельзя выдавать страх. Не нравится он ей. Понятно почему…

Чуть сдвинувшись, он встал так, чтобы Саша оказалась со стороны его невидящего глаза. Его часто выручал такой прием: раз – и половина мира завешена черной вуалью! Не каждому дано незаметно менять свою Вселенную, ужимая ее до разумных пределов. Саше в ней не было места. Как, впрочем, и ему в той реальности, где царила она… Жестокая и умная маленькая амазонка.

Артур ее явно не боялся. Может, и не замечал в Саше того, что виделось ему? Она же была ему как дочь! Ну, кем-то вроде… Отцы все прощают дочкам – так Никите казалось, хотя у него не было возможности наблюдать такие отношения. Ни сестры, ни, разумеется, дочери…

Нумерологией он не интересовался, но и дилетанту было ясно, что единица всегда была главным числом его жизни: он родился единственным ребенком в семье, от которой остался один дед. А отсутствие второго глаза сулило ему пожизненное одиночество… И все это уже не было трагедией: Никита сжился с таким положением вещей.

А если накатывало ночами, то, кутаясь в одеяло, он не совсем всерьез утешал себя: «Зато у меня есть шанс стать первым в своем деле!» Хотя понимал, что это вряд ли…

– Если из номера телефона удастся что-то вытянуть, обнаружить Русалку, сразу сообщи мне, – пропустив мимо ушей Сашину реплику, продолжил Артур. – Днем и ночью.

– Понял, – вяло отозвался Никита.

– Завтра в одиннадцать я буду у Чипа, но мы с тобой не общаемся при нем.

– Ясное дело…

– Чип, понятно, сам рванет по следу, если удастся засечь Русалку. Не мешай ему. У него сейчас больше возможностей.

– Как я вообще могу ему помешать?

– Если мы будем действовать с двух сторон, возможно, нам удастся зажать ее в клещи…

– А она крута, да?

Никита мгновенно понял, какую ляпнул глупость, еще и при Саше, но слова уже прозвучали, притянули тишину, которая зависла тяжело, угрожающе. Его точно парализовало – не удавалось повернуться хоть чуть-чуть, чтобы увидеть Сашино лицо. Хотя лучше было, конечно, не смотреть на нее сейчас…

Донесся ее голос:

– Она крута. Но я круче.

Артур хмыкнул:

– Моя девочка!

И это никому не показалось двусмысленностью.

Солнце пока не вернулось… Но в мои черные будни неожиданно заглянула луна, посеребрила море тоски, разлившееся передо мной. Удастся ли одолеть его когда-нибудь? Может, тот, кто скрывается за ником «Умник», поможет мне построить маленькую шхуну? И натянуть парус из новых надежд. Умник же не значит «безрукий»…

Пока мы не обсуждали с ним этого – слишком болезненного. Наши беседы касаются общих тем, которые интересуют обоих, и эта общность волнует меня невероятно! Умник появился в моей жизни несколько дней назад, точно Провидение послало его мне в помощь в тот момент, который я не надеялась пережить.

Это началось еще при маме. Сперва я не придала большого значения тому, что в друзья в ВК попросился какой-то парень, это же происходит чуть не каждый день, хотя популярной персоной я и не являюсь… Он написал на моей странице коммент о любви к собакам, и я почти машинально, не испытывая особого любопытства, заглянула на его страницу. Улыбнулась фотографии – доберман в очках. Эти псы мне всегда нравились, и Артуру… Обрадовало, что и Умник к ним неравнодушен.

И все же я могла улизнуть с его страницы незамеченной, если б не зацепил предпоследний пост, в котором Умник прошелся по графическим романам. Не то чтобы я была поклонницей комиксов и прочих проявлений этого жанра, но считаю, что он имеет право на существование. И литературой для тупых тоже графические романы не назову, а Умник намекал именно на это.

Я возразила в комментах, хотя, может, и не стоило этого делать. Он ответил уже в личке, и завязался диалог, который увлек на половину ночи. Мама дважды заглядывала ко мне, призывала выключить телефон.

– Мам, ты душнила! – Я лягала воздух ногой, пытаясь выгнать ее из комнаты. – Иди спать!

– С кем ты?

– Неважно. Просто сетевой френд. Но не такой болван, как остальные!

Она посмотрела на меня с любопытством и тревогой:

– Это уже что-то новенькое…

– Да ничего особенного. Просто болтаем. Спокойной ночи!

Поверить не могу, что выгнала маму в последний вечер ее жизни. А ведь могла выключить этот идиотский телефон, усадить ее рядом, прижаться, как в детстве. Она гладила бы мои волосы, из ее ладони исходило бы успокоение, которого мне вечно не хватает, и мы шептались бы с ней всю ночь, хотя можно было бы говорить в голос – никто не услышит нас в пустой квартире…

Теперь я осталась здесь одна. И это жутко – я не могу спать. Артур хотел и сегодня остаться ночевать, торчал у меня до полуночи, чем-то кормил, о чем-то говорил, но ночевать я отправила его домой:

– Мне нужно привыкать. Это ведь навсегда…

– Что значит – навсегда?! – возмутился он, топчась на пороге с длинной обувной ложкой в руке. – Ты скоро замуж выскочишь, детей нарожаешь. Да и Машка у тебя есть, племянника будет подбрасывать.

Это вызвало во мне улыбку:

– Надеюсь, племянницу.

– Есть вероятность, – пошутил он с невозмутимым видом и затолкал ноги в светлые летние ботинки.

Мне нравится, что он одевается в светлое, так он еще больше походит на ангела, который наводит порядок на нашей путаной Земле. Без него квартира сразу темнеет…

Но вчера, как по волшебству, стоило Артуру уйти, как в мою жизнь вернулся Умник. Его настоящее имя мне до сих пор не известно, но я и не допытываюсь. Пусть будет как есть, мне даже нравится. Я ведь тоже не посвящаю его в свои реальные дела, в то, как мы с Артуром рыщем по миру в поисках Русалки.

Только в самый черный день я призналась:

«Извини, сегодня я не могу поболтать. Мама умерла».

Того, что ее убили, я говорить не стала – зачем пугать человека? Умник откликнулся мгновенно:

«Ох… Представляю, каково тебе сейчас. Не достаю. До завтра».

Почему он решил, что завтра станет легче?

Но именно так и произошло… Благодаря тому, что Артур втянул меня в расследование. Если б я сидела в четырех стенах без дела, то уже вспорола бы себе вены… Когда Умник вышел на связь в следующий раз, я уже была в состоянии общаться. Не сговариваясь, мы начали болтать на отвлеченные темы: Умник побывал на новой выставке на Винзаводе и описал ее так смешно и едко, что на какое-то время я почти забыла о том, в какой гнусной реальности живу.

Мне даже захотелось увидеть выставку своими глазами, чтобы сравнить наши впечатления, но на следующий день Артур по уши загрузил меня делами и стало не до культурной жизни. Хотя я об этом ничуть не жалела, ясное дело…

И все же каждый раз, когда Умник вновь стучался ко мне в ВК, сердце радостно подскакивало, как я ни уговаривала его, что это ничего не значит. С сетевыми френдами ни на что нельзя рассчитывать вдолгую: сегодня он переписывается с тобой часами, а завтра удалит свою страничку и больше никогда не проявится в твоей жизни.

Все это я прекрасно понимала, но Умник стал для меня тем лучиком света (пусть не солнечного – лунного!), за который я могла цепляться, чтобы просто дышать. И я ждала его вечерних возвращений, как Джульетта появления Ромео под балконом… Идиотская история, если честно! Какая там любовь? Вы серьезно? Банальный подростковый взрыв гормонов. Не стоит это того, чтобы глотать яд или пронзать себя кинжалом. Шекспир и вправду считал, будто это черт знает как романтично? Пикапер Ромео сегодня кидается на одну, завтра на другую и всякий раз объявляет это великой любовью. А простушка Джульетта банально попадается на его подкат. Как по мне, так это самая слабая из шекспировских вещей… Как можно сравнивать ее, к примеру, с «Королем Лиром» или «Гамлетом»? Вот это глыбы!

Если б я продолжала выходить на сцену, как в детстве, то хотела бы сыграть принца датского. Конечно, я не Сара Бернар, но Гамлет мне интереснее всех других персонажей. Мне понятны его рефлексия, его едкость, его метания от любви к ненависти, только у меня это проявилось в отношениях с отцом, а не с мамой.

А она любила сонеты Шекспира…Зову я смерть. Мне видеть невтерпежДостоинство, что просит подаянья,Над простотой глумящуюся ложь,Ничтожество в роскошном одеянье,И совершенству ложный приговор,И девственность, поруганную грубо,И неуместной почести позор,И мощь в плену у немощи беззубой,И прямоту, что глупостью слывет,И глупость в маске мудреца, пророка,И вдохновения зажатый рот,И праведность на службе у порока.Все мерзостно, что вижу я вокруг…Но как тебя покинуть, милый друг!

Мама читала эти стихи мне. И я верила, что она никогда меня не покинет. Но зов смерти звучал слишком отчетливо, вот только я его не слышала.

А Русалка услышала и пришла. Моя сестра. Результат ДНК подтвердил это: пробы эпидермиса, взятого из-под маминых ногтей, показали почти стопроцентную схожесть с моим отцом.

Впрочем, это меня уже не удивило: все и так было ясно. Хотя, если честно, до дрожи не хотелось верить, что мы с этой гадиной одной крови… Никто не смеет говорить мне, будто я должна пожалеть ее! Ну да, наш папочка бросил ее, но и меня он тоже бросил, однако я не пошла убивать тех бесчисленных девок, которыми он заменил маму. По рублю за пучок… А она пошла. И у нее получилось. Почти… Если доберется до нас с Машкой, то гештальт будет закрыт.

В этой истории для меня пока не сходится одно: при чем тут Влад Василенко? Он-то уж точно мне не брат. Хотя… Я уже не удивлюсь ничему, что можно откопать в отцовском прошлом.

Наверное, Никита уже спал, но я отправила ему сообщение, пока не забыла или Умник не отвлек меня другими темами: «Надо проверить сходство ДНК Влада Василенко и моего отца».

Он отозвался не сразу, видно, я и впрямь разбудила его: «Есть!» Ишь ты, еще язвит спросонья…

Не замечая того, что улыбаюсь, я вернулась к переписке с Умником, но еще какое-то время думала о Никите. За что я так невзлюбила его? Ну да, он странный… Только разве ж это повод, чтобы им брезговать? Видимо, да, раз я так и не смогла побороть антипатии. И дело вовсе не в глазе или его отсутствии. Да я и не заметила бы, если б Никита сам не трещал об этом направо и налево! Что-то отталкивающее я улавливаю в нем самом, только никак не удается определить это…

Умнику удалось быстро отвлечь меня от этих бессмысленных размышлений. Одной лишь фразой:

«Как думаешь, может, уже пора встретиться в реале?»

Руки так и затряслись, но я сумела попасть по нужным кнопкам:

«Почему нет?»

«Давай вечером? Часов в восемь. Подходит?»

«Вполне».

«Поближе к тебе – на ВДНХ?»

Я не помнила, чтобы говорила ему, где живу. Но наши диалоги были настолько длинными, могло и проскользнуть. Было приятно, что Умник запомнил.

«В северной части? Может, возле фермы, знаешь?»

Это было так трогательно – он старался упростить мне жизнь.

«Только она уже будет закрыта», – сообразила я.

«Ну, мы же только встретимся там. А потом сможем пойти куда угодно вашей светлости!»

Этим он вдруг напомнил мне Артура, его манеру общения с мамой. И мое сердце встрепенулось: если б у нас с Умником все сложилось так, как у них! Кроме финала…

Я старалась отвечать так, чтобы не выдать, как меня колотит от радости: мы увидимся! И в моей жизни наконец-то произойдет хорошее… Как нормальная девушка я отправлюсь на свидание в парк, где мы договорились встретиться. Надеть платье? Вообще-то я терпеть их не могу, но это же особый случай! И я отдаю себе отчет, как платье удивительным образом меняет меня, заставляя глаза блестеть, а губы маняще подрагивать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.