Вселенная Боба. Комплект из 4 книг

19

Майло, июль 2152 г. – 40 Эридана

Я вижу, как жизнь делится на определенные крупные группы. Я верю, что живые существа, обитающие на планетах, похожих на Землю, будут похожи друг на друга. Если жизнь может развиться на планетах-гигантах, то вся она будет одного типа; живые существа на планетах, подобных Титану, где метан находится в жидкой форме, будут похожими друг на друга и так далее.

Что же касается совместимости метаболизма, то даже мы не можем есть все, что имеется на Земле. Слава небесам, верно и обратное. Существует великое множество углеводов, белков и жиров: часть из них – незаменимые, одни можно переварить, другие – нет, третьи являются ядовитыми. Не понимаю, почему все должно быть по-другому на любой планете, где жизнь построена из тех же «кирпичиков», что и мы. Нам нужно просто отличить корову от рыбы-фугу.

Мягко притормозив, я вошел в систему 40 Эридана A. Меня переполняло волнение: я прибыл в систему, которую полуофициально считали родиной вулканцев из «Звездного пути». Поскольку мы были фанатами данного сериала, мысль об этой системе дразнила мое воображение, и мне хотелось побыстрее в ней побывать. Если бы не это, то я, возможно, вообще бы ее пропустил, ведь шансы найти в ней подходящие планеты не очень велики.

Мне до сих пор было совестно из-за того, как все закончилось в Эпсилоне Эридана. После нашего последнего совещания Райкер практически со мной не разговаривал, и даже Боб как-то странно смотрел на меня, хотя и оставался со мной вежливым. Поэтому я поспешил убраться из системы, пообещав Биллу, что отправлю ему отчет, как только прибуду на место. Сохранились у человечества нужные технологии или нет, но изучить ближайший космос не помешает. В данный момент мой виртуальный летучий корабль плыл над южными провинциями Франции. Картинку я воссоздал по данным из библиотек и был уверен в ее аутентичности. ВР состояла в основном из садов и ферм, среди которых изредка попадались деревушки. До меня доносились мычание коров и собачий лай. Синее небо, теплый воздух и легкий ветерок успокаивали моего внутреннего зверя и заставляли меня улыбаться. Надеюсь, это никогда мне не надоест.

Ко мне, виляя хвостом, подошла Люси, и я рассеянно погладил ее. Я сделал движение рукой, и на ладони появилось печенье. Собака немедленно села.

– Осторожно… – предупредил ее я и протянул ей печенье, которое с хрустом исчезло в пасти.

Мысленно встряхнувшись, я повернулся к рабочему столу. Над ним висело голографическое изображение системы; по ней желтой линией тянулась моя траектория. 40 Эридана на самом деле была системой с тройной звездой. Звезды B и C вращались вокруг друг друга, и вместе еще и вокруг A. 40 Эридана A была чуть меньше Солнца, но ее система все равно оставалась кандидатом для колонизации, хотя и не идеальным.

– Гуппи, как продвигается исследование системы?

[Во внешней части системы обнаружено несколько гигантов. Расстояние еще слишком велико, и у меня слишком мало информации, чтобы идентифицировать внутренние планеты.]

– Когда работа будет завершена?

[Приблизительно через 40 часов.]

Кивнув, я откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться видом. Чтобы ожидание не тянулось так долго, я снизил свою частоту до предела…

[Входящее сообщение]

– Что? От Билла?

[Да. В теме сообщения указано, что в нем – технические характеристики беспилотника, предназначенного для исследования планет.]

– Круто. Как только оно поступит целиком, выведи его на дисплей.

[Еще есть текстовое сообщение.]

– Покажи его.

На рабочем столе появился лист бумаги. Я взял его в руки.

Привет, Майло,

На тот случай, если ты найдешь Вулкан или его приемлемую копию, высылаю тебе чертежи беспилотника-исследователя. Я уже использовал его на Рагнареке и, кажется, уже устранил все баги. У него есть несколько вариантов – для наблюдения, анализа биологических материалов и так далее.

Райкер последовал твоему совету и создал свою копию, чтобы она сопровождала его в полете к Солнцу. Однако пока что результаты не совсем те, которые мы ожидали.

Кстати, теория подпространства оказалась очень, очень интересной. Если сумеешь построить космическую станцию, то я хотел бы попросить о том, чтобы ты населил ее ИМИ высокого уровня, способными заниматься производством. Возможно, в течение пары лет я пришлю тебе несколько любопытных чертежей.

Я удивленно поднял брови. Билл пытался вести себя загадочно, но загадочность не очень хорошо получается, если ты общаешься с копией самого себя. Я сразу придумал полдесятка крутых проектов, которые могли быть связаны с данной теорией. А вот реплика насчет Райкера показалась мне странной.

Судя по информации в заголовке, Билл отправил это сообщение менее чем через год после моего отъезда, и оно догнало меня только сейчас. Шустро он разобрался с чертежами.

– Отчет?

[За первой планетой-гигантом, чуть ближе к звезде, найден объект, который может быть поясом астероидов. На расстоянии 0,81 а.е. обнаружен объект, который может быть двойной планетой.]

Двойная планета?

– Выведи ее на рабочий стол.

[Изображение частично экстраполировано.]

Над столом повисло изображение. Хотя на нем не было никаких деталей, планеты выглядели почти одинаковыми по размеру. Я вдруг понял, что в нетерпении подпрыгиваю на кресле, ожидая, когда поступят недостающие данные.

Через несколько часов мы собрали достаточно информации, чтобы уточнить размер планет и их орбиту. Массы планет составляли 0,9 и 0,7 от массы Земли и вращались вокруг друг друга с периодом в 20 дней на расстоянии около 364 000 километров. Ни одна планета не была синхронизирована. Для вычисления суточных периодов придется подойти поближе.

– Гуппи, это невероятно, черт побери! Планеты в интервале обитаемости?

[Ответ утвердительный. Однако они чуть смещены в прохладную часть спектра. Климат в основном будет зависеть от концентрации парниковых газов.]

– При условии, что там есть атмосфера.

[Наличие атмосферы подтверждено для обеих планет. Анализ еще не завершен.]

Я издал радостный вопль.

– Когда получим полные версии изображений, растолкай меня, ладно?

На следующий день я уже находился на орбите 40Э-1А, большей из двух планет.

Передо мной развернулась голограмма. Она так меня заворожила, что я, казалось, смотрел на нее несколько часов подряд. Планеты на ней были изображены рядом друг с другом, и поэтому разница в размерах была очевидной. Обе планеты обладали атмосферой; у обеих были облака и большие океаны. И, что еще важнее, в атмосфере обеих планет присутствовал кислород. Значительные по размеру участки суши были окрашены в зеленый цвет.

– О боже, это джекпот.

Я повернулся к Гуппи.

– Отправь сообщение Биллу. Включи в него всю собранную на данный момент телеметрию. Кроме того, добавь названия – «Вулкан» и «Ромул».

[Параметры миссии не дозволяют давать названия планетам.]

– Параметры миссии могут пойти куда подальше. Я их нашел, и, черт побери, у меня есть право придумать для них названия. Если в будущем колонисты захотят их изменить, они смогут это сделать.

[Есть, сэр.]

Ухмыляясь, я посмотрел на изображение и вдруг нахмурился. Беспилотники-исследователи. Че-е-е-ерт.

– Гуппи, у нас есть инфа о полезных ресурсах в поясе астероидов?

[Никак нет. Требуется тщательное изучение.]

– Ох. Вечно какие-нибудь сложности. – Я вздохнул. – Ладно, проложи курс так, чтобы мы могли пройти над всем поясом астероидов. Тогда и решим, где обосноваться.

Исследования заняли несколько недель. Пояс астероидов оказался на удивление размытым, и, чтобы составить полную карту, нам пришлось сделать два полных витка вокруг звезды. Результаты меня разочаровали, и я решил, что придется искать тяжелые элементы на двух планетах-гигантах. Гигант, который находился ближе к Солнцу, был довольно большим, поэтому, вероятно, он сумел захватить много спутников.

Активировав автоматизированный завод и половину «собирателей», я поручил им добычу и переработку сырья, а затем отправился к более крупному из двух гигантов.

Планета 40Э-2, поразительный образчик планеты-гиганта, была почти в три раза тяжелее Юпитера и почти соответствовала параметрам коричневого карлика. 24-часовой период вращения создавал огромные горизонтальные фронты погоды и около десятка зон высокого атмосферного давления, которые превзошли бы даже Большое Красное Пятно.

Планета также могла похвастаться несколькими сотнями спутников. Не менее шестидесяти из них были достаточно большими, чтобы иметь сферическую форму, и половина последних обладала атмосферой. Я тщательно просканировал спутники поменьше и обнаружил пару десятков с достаточно крупными залежами металлов и тяжелых элементов. Я развернул второй завод и поручил ему заняться более вероятными кандидатами.

Переработка сырья в двух разных местах создавала проблему с логистикой. Поскольку на планете, которая находилась ближе к звезде, хватило бы материалов на первое время, я поручил паре «собирателей» регулярно отвозить на нее партии уже очищенного сырья.

Прибыв на завод, который находился внутри системы, я увидел, что первые партии беспилотников-исследователей почти готовы. Убедившись в том, что все идет хорошо и что ИМИ сами справляются, я отправился обратно к Вулкану и Ромулу.

На создание подробных карт этих планет ушло много времени. У Вулкана, более крупной из них, атмосфера была плотнее, с повышенным содержанием углекислого газа, и поэтому на поверхности средняя температура была выше. На Ромуле, планете поменьше, я обнаружил ледниковые шапки, но, судя по тому, как они менялись, я сделал вывод, что они, возможно, сезонные. В данный момент в северном полушарии была в разгаре весна, и, так как год состоял всего из 258 земных дней, времена года чередовались быстро.

Наконец настал тот день, когда в моем распоряжении оказалась первая партия беспилотников-исследователей. Я загрузил в них системы для анализа биоматериала и отправил вниз, по четыре на каждую планету. Радость и волнение переполняли меня.

Я решил начать с экваторов, где разнообразие живых организмов будет максимальным, а затем постепенно продвигаться к полюсам. Один беспилотник из каждой пары займется обитателями воды, а другой – жителями суши. Я знал, что не смогу изучить даже малую часть всей биосферы, но был один важный вопрос, на который следовало ответить: биосовместимость.

Прошло полдня, прежде чем начали поступать первые изображения. Биосфера Вулкана отличалась разнообразием; там жили даже существа размером с динозавров. На Ромуле, с другой стороны, не было животных крупнее волка, и экосистемы выглядели довольно скудными. Различия между планетами нельзя было объяснить только климатическими условиями. Я предположил, что на Ромуле не так давно произошло событие, вызвавшее вымирание живых существ.

Настоящим сюрпризом стали результаты анализа на клеточном уровне. Оказалось, что живые существа на этих двух планетах, скорее всего, являются друг другу родичами. Структура клеток была слишком похожа, и это не могло быть случайностью. Я вспомнил старые гипотезы, по которым жизнь на Земле была занесена с Марса на фрагментах метеоритов. Здесь же планеты вращались друг вокруг друга, и поэтому подобное событие становилось еще более вероятным.

Оставалось лишь ответить на вопрос о биосовместимости. Смогут ли организмы с Земли существовать здесь? Я вспомнил «Путь к Эдему» – серию «Звездного пути», в которой вся планета оказалась ядовитой. Это будет страшный облом – преодолеть шестнадцать световых лет и выяснить, что жить здесь нельзя.

До завершения строительства космической станции оставалась еще пара месяцев, но я поручил Гуппи отправить предварительный отчет в Солнечную систему, а также Биллу. Сейчас, через двадцать лет после окончания войны, ВЕРА вряд ли еще существует, однако отметать этот вариант не стоит. Меня немного удивило, что я по-прежнему забочусь об интересах человечества, но, с другой стороны, за «звонок» с меня лишних денег не возьмут. Видимо, я понял, что само по себе исследование космоса как бы бессмысленно.

Данных для анализа белков у меня не хватало, но я уже мог классифицировать углеводы и жиры, а также искать очевидные источники проблем – например, высокую концентрацию тяжелых металлов, мышьяка и тому подобного. Механические желудки моих беспилотников обрабатывали органику тем же способом, что и человеческие. Анализ одного образца, полученного на выходе, займет целый день, но времени у меня было в избытке.

20

Билл, декабрь 2145 г. – Эпсилон Эридана

Даже на Земле не все клетки одинаковые. У нас есть прокариоты, эукариоты, бактерии, археи и вирусы. Так что нет, вряд ли возникновение какой-либо конкретной клеточной структуры является неизбежностью. Но если вы спрашиваете о том, съедобны ли они, не забывайте, что мы метаболизируем не клетки, а углеводы, белки и жиры. Главное – то, на какие компоненты распадаются чужеродные клетки после обработки в наших желудках.

Как человечеству удается выживать? Почему родители просто не съедают детей?

Райкер, Гомер и корабль-обманка исчезали вдали. Райкеру и Гомеру придется идти с ускорением не более чем 2 g, чтобы корабль первой версии от них не отстал.

Гомера и Гарфилда мы активировали одновременно. Гарфилд, мой клон, согласился остаться в системе и управлять заводом, который мы уже прозвали «Скунс». Приятно, что теперь у меня есть напарник и собеседник. Список дел у меня был длиной с мою виртуальную руку, и я уже мечтал о том, чтобы кто-то с энтузиазмом мне помогал – и при этом не был огромной рыбой.

– Они у меня на мушке. Можно мне их уничтожить? Ну, пожалуйста?

– Брось, Гарфилд, – рассмеялся я. – Они уже ушли. Расслабься.

Гарфилд убрал экспериментальную плазменную пушку. Я заметил, что она не заряжена. Но само намерение уже говорило о многом…

– Наконец-то мы сможем приступить к работе. – Гарфилд открыл список задач. Я создал его на основе одной из своих архивных копий, и поэтому он уже был в курсе всех моих дел.

Я не мог с ним не согласиться: Гарфилд стал мне хорошим помощником, а вот Гомер оказался его полной противоположностью. По-моему, Райкер бросил бы его, если бы нашел повод отвергнуть собственного потомка. Но полет к Солнцу был очень важным проектом, и мы решили, что ждать дольше нельзя. Оставалось лишь надеяться на то, что Гомер откажется от мультяшного аватара и перестанет бесконечно повторять «Доу!», раньше чем Райкер решит устроить ему несчастный случай.

– Ты же знаешь, что мы будем строить новых клонов? – спросил я. – У нас тут фабрика по производству Бобов.

Гарфилд издал звук, который можно было бы интерпретировать как хмыканье или рычание.

– Строить Бобов будешь ты, а я – смотреть на все это издалека.

Я вздохнул и покачал головой.

– Ладно, Гарфилд. Что у нас первым номером в списке дел?

В окне выскочил список, а рядом с ним – небольшое изображение Гарфилда во фрачном костюме.

– Сегодня мы предлагаем вам следующие развлечения из сферы исследований и разработки: сборка беспилотников-разведчиков, заказанных Бобом; улучшения ВР, чтобы мы могли взаимодействовать друг с другом напрямую; продолжение работ, связанных с передачей сигналов через подпространство (этот проект вы уже четыре раза послали к черту); а также создание искусственных аналогов мышечного волокна для реалистичных роботов-андроидов.

– Надеюсь, комедийные монологи не войдут у тебя в привычку, – сказал я, свирепо глядя на Гарфилда. – Не забывай: плазменной пушкой сейчас управляю я.

Гарфилд ухмыльнулся.

– Представь себе, каково сейчас Райкеру. Он ведь понимает, что несколько десятков лет ему придется работать с Гомером.

– Да, стоит отправить ему парочку запасных Бобов. – Я раздвинул границы окна. – Ну ладно, начнем…

21

Райкер, январь 2157 г. – Солнечная система

Если взять сотню планет, убрать Юпитеры, замороженные Плутоны, раскаленные Меркурии, слишком маленькие Марсы, слишком большие сверх-Земли и пышущие жаром Венеры, вычеркнуть звезды-карлики, гиганты, переменные звезды, тесные двойные, а также классы звезд, которые умрут раньше, чем на их планетах успеет развиться жизнь, то останется около десяти планет.

А теперь плохая новость. Наше Солнце больше, чем 80 % звезд. Звезды в основном, относятся к типу K и M, они значительно менее яркие, чем Солнце. Зона комфорта у них будет настолько мала, что планета почти наверняка будет с приливным захватом – пригодная для жизни, но не идеальная. В общем, из сотни планет колонизировать мы сможем три – и это по самым оптимистичным прогнозам.

В Солнечной системе было что-то особенное. Схема на голограмме не отражала ее уникальность в полной мере, но даже схема вызывала у меня ностальгические чувства.

Прошло всего девять лет относительного времени с тех пор, как я – Боб – покинул Землю, но большинство людей за этот промежуток проживет двадцать шесть лет. За это время многое могло измениться. Война, скорее всего, уже закончилась, но я все равно не собирался врываться в систему при полном параде, врубив прожектора и давя на гудок. У кораблей «Парадиз» второй версии была улучшена изоляция реакторов, а мы с Гомером прокачали ее еще больше: о нашем присутствии должны были узнать только тогда, когда мы сами решим показаться. Корабль-обманка плыл по Оорту на минимальной скорости и ждал, когда мы выберем для него вектор. А мы тем временем летали по орбите на периферии системы – достаточно близко, чтобы обнаружить излучение чужих реакторов, но не настолько, чтобы кто-то засек наше.

На то чтобы создать картинку всей системы, ушло несколько недель, но мы все-таки это сделали.

Гомер открыл окно видеочата. Я заметил, что он отказался от мультяшного аватара и вернулся к стандартному облику Боба. Похоже, до него постепенно дошло, почему я ограничил наши беседы только звуком. Но, скорее всего, он найдет способ мне отомстить.

Меня невероятно злило то, что Боб-6 выбрал именно этот конкретный аватар, ведь данный персонаж «Симпсонов» страшно раздражал изначального Боба. Мы, Бобы, не были идентичными, но Гомер, похоже, был самым странным из нас. Квантовые эффекты? Незаметные различия в «железе»? Еще один пункт во все увеличивающемся списке задач. Однако практический эффект состоял в том, что он казался другим человеком, а не твоей копией, как все остальные Бобы.

Гомер нарисовал на схеме системы несколько стрелок.

– Высокий уровень радиации во всех этих точках. Полагаю, тут взорвались атомные бомбы. Изображения Земли, сделанные с дальней дистанции, тоже выглядят скверно.

– Да, похоже, они приложили немало усилий для того, чтобы стереть себя с лица Земли… – Я откинулся на спинку кресла и провел рукой по волосам – нервный тик, от которого я не избавился, даже став репликантом, – или максимально к этому приблизиться. Во всей системе лишь одна группа реакторов. Вряд ли они стоят на кораблях, где есть люди. Возможно, это роботизированные системы, которые еще не узнали последние новости.

– После еще одного прохода у нас будет картинка с высоким разрешением, – ответил Гомер. – Тогда мы сможем разработать план.

Я внимательно посмотрел на схему – правда, не рассчитывая получить какую-либо информацию. Небольшая группа, от двух до десяти реакторов, летела по невысокой орбите, которая, похоже, должна пересечься с траекторией Земли через пару месяцев. Это совсем не похоже на боевую траекторию. Она слишком неспешная, слишком ленивая – противник до смешного легко мог бы перехватить их. Если противник все еще существовал.

Взмахнув рукой, я убрал схему.

– Информации у нас пока нет, так что пока все это – домыслы. Если хочешь на неделю снизить свою частоту, ради бога. Лично я займусь своими моделями.

Гомер фыркнул.

– Клей и краску раздобыл? Или они – анатомические? Йу-ху!

Поморщившись, я разорвал связь. Даже не верится, что в личности Боба были черты, которые позволили создать такого раздражающего осла. Если бы Гомер хотя бы намекнул, что не хочет лететь со мной к Земле, я бы отпустил его и повторил попытку. Но, увы, мне не повезло.

Я активировал симулятор физики и открыл белую доску для записей. Мы с Биллом, кажется, были единственными, кого реально увлекла идея о подпространстве. Я бы с удовольствием совершил какое-нибудь открытие в данной области раньше Билла, чтобы объявить об этом во всеуслышание и посмеяться над ним. Но, если смотреть на вещи реалистично, подпространства для меня – просто побочный проект. А вот Биллу больше нечем заняться, и он не тратит годы, путешествуя на релятивных скоростях.

Мы выплыли из системы, а затем, отойдя на безопасное расстояние, снова включили двигатели и выбрали курс, который вел нас на перехват корабля-обманки. Пилот-ИМИ не сообщил нам ничего нового, правда, мы ни на что и не рассчитывали.

При последнем пролете мы обнаружили шесть реакторов. Следующий шаг – проверить, военные ли это корабли, или нет, с экипажами, или автоматизированные, и дружелюбно ли они настроены.

Пришло время использовать корабль-обманку.

Я положил ноги на консоль и поиграл с системой управления креслом. На экране, установленном на мостике, была показана траектория «Парадиза-2А»: он пересекал орбиту Юпитера. Я глотнул кофе, а затем повернулся к Гуппи.

– Вектор подхода выглядит нормальным.

Форма Федерации очень шла Гуппи – ну, насколько это вообще возможно для двуногой рыбы. В конце концов я решил, что «Звездные войны» и «Звездный путь» не должны смешиваться, и заменил его белый костюм. Сомневаюсь, что Гуппи вообще это заметил.

[Корабль окажется на орбите Юпитера с нулевой относительной скоростью через 35 часов.]

– Есть ли признаки погони или перехвата?

[Два излучающих реактора; их вектор совпадает с курсом на перехват.]

– Великолепно. Так держать.

Тридцать пять часов для репликанта проходили так медленно или так быстро, как ему было нужно. Гомер играл со своей частотой в зависимости от ситуации, но лично я из какой-то упрямой гордости оставался в режиме реального времени. В библиотеках, которые достались мне вместе с кораблем, находились все накопленные человечеством знания, и я мог их изучать. И, конечно, у меня были мои модели подпространства.

Бобы не переставали удивляться скорости научного прогресса – точнее, его отсутствию – за те сто с небольшим лет, которые прошли с момента смерти Изначального Боба в Лас-Вегасе. Немного развивалось то, что можно назвать «практической инженерией», однако теоретические исследования после появления ВЕРЫ фактически прекратились. Мы до сих пор не знали, почему их не продолжили хотя бы СШЕ, ведь на этой территории жили одни из самых лучших и самобытных мыслителей в истории человечества, и там же находились ЦЕРН и Большой адронный коллайдер. Должно быть, это было как-то связано с политическим давлением со стороны ВЕРЫ, хотя, вероятно, важную роль сыграла и экономическая депрессия, к которой привели действия Генделя и его дружков.

К сожалению, точных исторических данных в библиотеках оказалось мало. Немногочисленные упоминания о том временном периоде были настолько пропитаны пропагандой, что не вызывали ничего, кроме смеха.

Хватит предаваться размышлениям. Сегодня мы должны разобраться со сложившейся ситуацией.

Приближающиеся корабли уже находились в зоне действия суддара «Парадиза-2А», и на моем экране уже царило столпотворение. Я перестал заботиться о правдоподобии ВР и создал перед собой голографический дисплей. На таком расстоянии суддар еще не мог выявить все детали, но уже стало очевидно, что эти корабли – бразильские зонды, похожие на «Серру-ду-Мар». И, следовательно, ими, скорее всего, управляли клоны Медейруша.

В соответствии с нашим планом «Парадиз-2А» долетел до точки, где его должны обнаружить противники, а затем изменил курс и обратился в бегство, ускоряясь до 2,5 g. Словно по расписанию, приближающиеся корабли также изменили курс и произвели пуск ракет. В конце концов ракеты нашли свою цель: корабль-обманка передал изображение и суддар-скан приближающихся с огромной скоростью ракет, а затем связь с ним прервалась.