Морана и Тень. Плетущая
Ена на всякий случай ощупала запястья, горло, грудь, чувствуя биение сердца и движение крови. Она не ощущала ничего странного, нового или необычного.
– Почему же ты выбрала второе?
– Потому что ты плетущая и смертная, – ласково улыбнулась Морана. – Мне нужна твоя помощь.
– Чем… как? Ты ведь… богиня! Ты создаёшь еду, воду и пламя из ничего. – Ена ткнула пальцем в сторону костра.
– Я связана правилами и ограничениями, за нарушение которых придётся платить даже мне, а ещё хуже, если расплачиваться будете вы, – серьёзнее напомнила Морана. Её радужки становились карими, стоило ей взглянуть на костёр, но светлели до бледно-голубых, когда она смотрела во мрак. – Озем и Сумерла нарушили правила, и мир страдает от последствий, которые, возможно, мы никогда не сумеем исправить. Зима на пороге, но в этом теле я смогу ходить лишь до весны. Если не справимся с мертвецами за мой сезон, то к следующей зиме некого будет спасать.
Ена невольно задержала дыхание, осознав всю серьёзность происходящего. Сердце сдавило при мысли о Зоране и Рокеле. Уже страх, а не холод распространился мурашками по рукам. Горло сжалось при воспоминаниях о Злате. Ена придвинулась к огню, жадно впитывая его живительное тепло. Весь мир за пределами их светового круга потемнел и притих, как если бы исчез.
– Я не справлюсь одна, – призналась Морана, её плечи поникли, она стала казаться более ранимой и слабой, чем мгновения назад.
Морана обратила внимание на свои колени, на перепачканный сарафан. Богиня, нахмурив брови, взглянула на свои рукава. На всех зимних праздниках развешивали синие и голубые ленты, при смертях наряжали мертвецов в синие кафтаны и сарафаны, прежде чем обмотать погребальным саваном. Синий и голубой – цвета Мораны, как лёд на замёрзших реках зимой. Даже если очистит, завтра, после встречи с новыми мертвецами, ткань снова окрасится в бордовый и бурый. Возможно, Морана подумала о том же самом и провела руками по своему наряду: под ладонями цвет ткани преобразился, растёкся от груди к плечам, от талии к подолу, пока весь сарафан не стал кроваво-алым с чёрным. Серебряные ленты в ряснах потемнели, кокошник из жемчужного засверкал красными неогранёнными кристаллами. Перемены казались простыми, но вместе с тем пугающими, как неестественная смена течения жизни, как река, внезапно пустившаяся в обратный ход, как луна, поднявшаяся не с той стороны. Как вставшие мертвецы, которым суждено было упокоиться.
Ена ощутила перемены, словно с этого мига не что-то одно, а всё полностью изменится. Морана подняла на девушку твёрдый взгляд.
– Одной мне не справиться, – напомнила Морана. – Мне нужны помощницы, а чтобы их создать, необходимы неиспользованные нити Мокоши, пряха изредка теряет сплетённое.
– И где нам их найти?
– Мы не будем их искать, – с таинственной улыбкой протянула богиня, обнажив белоснежные зубы. – Ты поможешь мне их украсть.
Глава 5. Прошлое
Ена взвизгнула, получив деревянным мечом по ягодицам. Плашмя, скорее позорно, чем больно. Но она не ожидала и, разгневанно зашипев, бросилась на Зорана. Ена намеревалась нанести рубящий удар сверху, но княжич в ответ даже своего тренировочного меча не поднял. Лишь сделал два стремительных шага назад и резко ушёл вправо. Ена ахнула, получив очередной слабый пинок, и рухнула на траву.
Со стороны гридницы[8] послышался гомон, молодые дружинники посмеивались, а громче всех хохотал Рокель. Сдув упавшую на глаза прядь, Ена поднялась, отбросила за спину растрепавшуюся косу и повернулась к Зорану, готовая продолжить тренировочный бой.
– Дурная твоя голова! Говорил же, не показывай противнику, какой удар намерена нанести, обманывай! – отчитал Зоран, всё ещё недовольный, что именно его заставили тренировать Ену.
Дружинники не над ней смеялись, а над княжичем. Славился Зоран, что любого мог научить, да вот из Ены мечник никудышный. Год как княжич пытается, но успехи у девочки скверные. Уважали её за упрямство и старания, да хохотали, когда она то и дело падала от простой подножки. Благо лето, трава свежая, сочная. И зимой тоже неплохо, благодаря снегу мягко, а вот осенью и весной прачки то и дело на Ену ругались. Столько её одежды приходилось стирать, что время от времени она сама в наказание штаны и рубахи свои оттирала.
Может, Ена слишком буквально поняла наказ князя двор защищать, но через полгода после смерти Ефты попросила у Яреша разрешения научиться меч хоть держать. За те полгода от нанятых наставников больше узнала она о политике и географии. Выяснила наконец, почему князь сеченский вместе с семьёй в Визне живёт, лишь изредка Яреш уезжал в Сечень: либо один, либо с сыновьями, но Ену туда никогда не брали.
Поняла она, что и кинжал-то правильно держать не умеет, как ей двор оберегать, если себя-то защитить не способна. Выслушал её князь да так удивился желанию девочки, что старшему Зорану наказал её обучить.
Ей уже двенадцать, кинжал держать и лук натягивать научилась, но с клинком как была неуклюжей, так и осталась. Подобрали ей самый лёгкий и короткий одноручный меч, и то сил на долгий бой у девочки не хватило. А с тех пор, как она часть косы своим же клинком случайно отрезала, Зоран ей кроме деревянного оружия что-либо доверять опасался.
– Хватит на сегодня, – заявил княжич, отряхнув штанину. Долго они занимались, а Ена его всего пару раз задела, и то, наверное, случайно.
– Нет! – как и всегда, заупрямилась она.
Скорее всего, только благодаря её упорству Зоран продолжал с ней заниматься, хоть и звал безнадёжной. Княжич с протяжным вздохом убрал волосы назад и, проигнорировав заявление Ены, сунул тренировочный меч в корзину.
– Нет! Ещё! – крикнула ему в спину Ена, но Зоран разве что отмахнулся.
Тогда она бросилась за ним. Дружинники оторвали взгляды от оружия, которое точили и чистили, затаили дыхание, следя, как Ена предприняла попытку напасть на княжича со спины. Меч со свистом взлетел и рассёк воздух в том месте, где мгновение назад был Зоран. Ена растерянно моргнула, не успев сообразить, в какой момент он сделал шаг влево. Княжич развернулся в повороте, Ена уклонилась, не дав ему себя схватить. Ощутив прилив ликования, она попыталась нанести два удара, Зоран растерянно пятился и уклонялся, не сумев выбить меч вовремя. Ена издала победный возглас, выкинув вперёд руку с колющим ударом. Зоран изогнулся, лезвие пронзило воздух рядом с его торсом. Княжич схватил её запястье, резко выкрутив, Ена ахнула от боли и невольно выпустила оружие. Раньше, чем она сообразила, Зоран нагнулся, его широкое плечо врезалось в живот, и её ноги оторвались от земли.
– Повиси вот так, может, кровь к дурной голове прильёт, и поумнеешь, – хохотнул Зоран, когда взваленная на плечо Ена разразилась бранью. Этого она от дружинников успела нахвататься, мужчины вновь захохотали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Ендова – вид древнерусской посуды для подачи алкогольных напитков на стол при пирах.
2
Сыта – вода, подслащённая мёдом.
3
Повалуша – в русской архитектуре башня, в которой располагалось помещение для пиров. Соединялось с жилой частью сенями (крытый переход).
4
Дворовые люди, дворня – прислуга, живущая при дворе.
5
Лечец – лекарь, врач.
6
Изок – древнерусское название июня.
7
Крада – так называли погребальный костёр у древних славян.
8
Гри́дница (гридня) – в древнерусской архитектуре большое помещение в княжеском дворце для дружины князя.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Всего 10 форматов