Карта Магеллана

Во-первых, она была помешана на чистоте и порядке.

Ну, это бы еще ладно, хотя о каком порядке может идти речь, когда в квартире двое маленьких детей? Но бабка понимать этого никак не хотела.

Родители у Аньки и Ваньки много работали, отец вообще неделями не вылезал из командировок, мать бабке никак не перечила, и та развернулась вовсю.

Она предоставила одну комнату под спальню родителей, сама же теснилась в другой комнате вместе с внуками. А в третьей комнате сделала гостиную. Мебель, ковер и все такое. А чтобы дети в этой гостиной ничего не пачкали и не ломали, она вообще запретила им туда входить. Родителям, кстати, тоже. Одну стену в гостиной занимала огромная плазменная панель. Так вот, телевизор они всей семьей смотрели из коридора (я не шучу, сама видела).

Как поговаривали во дворе, отец семейства и выбрал-то такую работу, с командировками, чтобы поменьше дома бывать.

Но, учась в начальной школе, мы приходили домой рано. И бабка, уставшая от гвалта близнецов, отпускала их ко мне, а иногда оставляла их дома, когда ходила в поликлинику или в магазин. И вот тогда наступал наш звездный час – мы играли в прятки и прятались в гостиной за оконными шторами…

Бабка заказала дорогущие шторы, очень плотные, от тяжести они плохо двигались, и она запретила их трогать, чтобы не сломался карниз. То есть в комнате всегда было темно, ну так и что, они же все равно там не жили…

В общем, главная задача заключалась в том, чтобы не оставить следов нашего пребывания в гостиной.

И можете себе представить, что вредная бабка так ничего и не заметила.

Так что этот незнакомец понятия не имеет о моем существовании и ничего не ждет, у меня есть шанс.

Опять-таки эти мысли пронеслись в моей голове мгновенно – если они вообще имели место, а не придуманы мной задним числом.

Короче, я метнулась к окну и юркнула за занавеску…

И в ту же секунду дверь комнаты открылась, и кто-то в нее вошел.

Я его не видела, но, как уже говорила, по походке не сомневалась, что это мужчина, причем довольно крупный.

И еще… еще я почувствовала запах. Не парфюма, не лосьона для бритья, нет, этот запах был, если можно так сказать, натуральный. Пахло от него не потом, а чем-то таким древним, диким… вот как опасный зверь пахнет. Злобный, опасный хищник.

Я понятия не имела, как пахнет опасный зверь, видела их только в зоопарке, а там, сами понимаете, звери в клетках неопасны. Но в голове почему-то всплыло слово «мускус». Может, я что-то путаю, конечно, но одно скажу точно: запах был совершенно мужской.

Мужчина остановился посреди комнаты и некоторое время не двигался – видно, осматривался, как я перед тем.

Потом шагнул в сторону книжного шкафа, хлопнула дверца, и на пол посыпались книги.

Мне хотелось выглянуть из своего укрытия, но я побоялась, что незнакомец меня заметит. А это совсем нежелательно, учитывая, что мы с ним тут одни.

Так что я вжалась в стенку возле окна (мне хватило ума не стоять перед окном – тогда мой силуэт точно будет отлично виден).

Так вот, я вжалась в стенку и опасливо взглянула на штору – нет ли в ней просветов…

И тут я увидела надпись на изнанке шторы.

Надпись была сделана губной помадой, крупными неаккуратными буквами.

Написано было два слова:

«Алидада пудреница».

Чушь какая…

Если пудреница хотя бы понятное, всем известное слово, то алидада… вообще не представляю, что это значит!

Хотя…

В моей памяти что-то шевельнулось, что-то связанное с дядей Женей… впрочем, о нем позже.

А пока я прочитала эту странную надпись и подумала, что она видна только отсюда, из-за шторы. И написать ее можно тоже только оттуда, где я сейчас стою. И кому, интересно, понадобилось это здесь написать? И главное – зачем?

И кто это написал?

Потому что уж извините, но у Аглаи Михайловны такой помады не было. У нее вообще никакой помады не было. И туши для ресниц не было, и тональника, говорила же я, что она не пользовалась никакой косметикой. А тут вдруг помада… да еще на шторе…

Очень может быть, что эти мысли пришли мне в голову позднее, на досуге. А тогда я просто стояла за шторой и старалась быть как можно незаметней.

Тот незнакомец, от которого я спряталась, что-то расшвыривал, что-то перекладывал и вполголоса ругался. Голос у него был неприятный – низкий и злобный.

Потом снова остановился посреди комнаты и проговорил с раздражением:

– Да где же это?

Тут раздался звонок мобильного телефона.

В первое мгновение я испугалось, что это мой телефон – музыка была похожая, но потом я осознала, что звонок доносится из комнаты – значит, это телефон незнакомца. Потому что у Аглаи Михайловны на телефоне никакая музыка не играет, он просто звонит, уж я знаю.

Мужчина достал телефон и проговорил:

– Я же просил… как раз сейчас я этим занимаюсь… нет, пока не нашел… ладно, буду через час…

Он прервал разговор, еще что-то швырнул и наконец вышел из комнаты.

Из прихожей донеслись удаляющиеся шаги, затем негромко скрипнула входная дверь.

Я облегченно вздохнула – незнакомец ушел, опасность наконец-то миновала…

Я вышла из-за занавески – и с изумлением оглядела, какой погром этот тип успел устроить за несколько минут!

Все книги из книжного шкафа были выкинуты на пол и в полном беспорядке разбросаны по комнате, а некоторые вообще безжалостно выдраны из переплета.

Диван отодвинут от стены, подушки с него сброшены.

Скатерть со стола сдернута.

Только два мужика на телевизионном экране переругивались так же, как прежде.

Я машинально наклонилась и подняла с пола книгу, которая лежала прямо передо мной. Прочитала на обложке название – «Магеллан. Путешествия и открытия».

Так же машинально я поставила книгу на полку, при этом она немного раскрылась, и на пол спланировала какая-то бумажка.

Я снова наклонилась, подняла ее – это была открытка, на которой изображена карта Южной Америки.

Я огляделась.

У меня не было желания наводить здесь порядок – в конце концов, не я все это разбросала.

Все эти приключения мне уже порядком надоели. Нужно уходить отсюда как можно скорее… Начальнику скажу все как есть, и пускай попробует меня обругать! Уж найду, что ответить. За словом в карман не полезу.

Так что уйду, но немного погодя, чтобы тот незнакомец, который здесь только что хозяйничал, успел уйти. А то не хватало мне столкнуться с ним на лестнице… Судя по всему, мужик здоровый, и криминалом явно от него несет…

Я вышла в прихожую, взглянула на часы.

Прошло всего десять минут с тех пор, как я вошла в эту квартиру… Надо же, а этот тип как быстро успел все здесь разбросать!

Я подождала еще минуту и уже шагнула к входной двери, проверив сумку, что висела все это время на локте. Сумка была на месте, тогда я проверила карманы куртки и с изумлением нашла в одном Аглаину косметичку. Наверно, сунула ее в карман машинально, когда за шторой пряталась. Нехорошо чужое брать, и только было я собралась положить косметичку на столик в прихожей, как тут за входной дверью раздались шаги и голоса.

Разговаривали двое мужчин.

– Сейчас, я моментом открою… – проговорил один, и в дверном замке что-то заскрежетало.

Я натурально впала в панику.

Опять кто-то сюда притащился! Прямо не квартира, а проходной двор! Времени на размышления у меня не было, и я испуганным зайцем скакнула к очередной двери, дернула ее…

А это оказалась кладовка. Не стенной шкаф, размером со стоячий гроб, а довольно большое квадратное помещение, одна стена была вся заполнена полками, на которых разложена всякая всячина, на другой была штанга, на которой висела, надо полагать, зимняя одежда, у третьей стены стояли какие-то коробки и пылесос. Все довольно аккуратное, и пыли не видно.

Что ж, Аглая Михайловна и на работе беспорядка не терпела. И дома тоже.

Я торопливо закрыла за собой дверь и замерла.

Слышимость была отличная, и я хорошо слышала разговор тех двоих на пороге квартиры.

– Ну что ты там возишься?

– Да сейчас… секундочку… что-то не открывается…

– Да блин! Она же вообще не заперта!

– Ох ты… и правда!

Дверь скрипнула и открылась.

Я прильнула к щелке и выглянула в прихожую.

Там появились двое мужчин: один – плечистый, загорелый, с короткой рыжеватой бородой, второй – щуплый, лысоватый, с розовыми оттопыренными ушами.

Они огляделись, переглянулись и разошлись – бородатый вошел в гостиную, а лопоухий – на кухню.

Меньше чем через минуту оба вернулись.

– Нету ее… – разочарованно проговорил лопоухий.

– Ясно, что нету! – с раздражением отозвался бородач. – Я же велел тебе следить, чтобы она не ушла! Велел?

– Велел, – грустно ответил лопоухий. – Но я же тоже человек! Имею я право поесть?

– Ну как – поел? – процедил бородач издевательским тоном. – Надеюсь, вкусно было?

– Да ладно тебе заедаться… я же далеко не уходил, за входной дверью следил, она из дома точно не выходила!

– Да, и где же она тогда?

– Да ладно… зато я кое-что нашел на кухне!

– Что ты там такое нашел? – в голосе бородача прозвучал недоверчивый интерес.

– Пойдем покажу…

Незваные гости ушли на кухню.

Я подумала, что можно попытаться сбежать, пока они там. Прикинула расстояние – до двери было четыре или пять шагов… можно пробежать за несколько секунд…

Я тихонько приоткрыла дверь кладовки…

Но эта парочка уже шла обратно из кухни, по дороге негромко переговариваясь.

Я едва успела юркнуть обратно и закрыть за собой дверь…

Замерла, стараясь не дышать.

Сердце от волнения колотилось как бешеное.

Немного успокоившись, я проверила, плотно ли закрыта дверь кладовки.

И тут на внутренней стороне этой двери я увидела какую-то нацарапанную надпись.

Приглядевшись, прочитала три цифры.

Триста шестьдесят четыре.

Надо же… и здесь надпись сделана так, что прочитать ее можно только изнутри!

А те двое уже вернулись в прихожую, вполголоса переговариваясь.

– Ну, ты видел? Ты видел? Ты это видел? – возбужденно повторял лопоухий.

– Ну, допустим, видел, но это еще ни о чем не говорит… ты лучше скажи, ты эту кладовку проверил? И ванную?

Я похолодела.

Сейчас они сунутся в эту кладовку и найдут меня… мне не хотелось думать, чем это закончится.

– Да ладно, ты что, думаешь, она там прячется?

– А ты все-таки проверь!

– Да ладно тебе!..

Я отступила от двери, огляделась…

В кладовке было темно, но я кое-как разглядела висящее на задней стене старое пальто, пару курток. Там же стояла какая-то поношенная обувь.

Метнулась туда, юркнула под пальто. Пальто было длинное, но из-под него предательски торчали мои ноги…

Я придвинула старые резиновые сапоги, всунула в них ноги и замерла…

– Тс-с… ты слышишь? – проговорил бородач. – Там кто-то шебаршится…

И в этот момент рядом со мной, в углу кладовки, послышался какой-то шорох.

Я замерла от страха, скосила глаза… неужели здесь живут крысы? Только не это!

Из-за груды старой обуви выбралось какое-то пушистое создание размером чуть меньше кошки и явно больше крысы…

Я едва не завизжала от ужаса, зажмурилась… я обыкновенных-то крыс боюсь, а тут какая-то суперкрыса!

Наверное, это мне мерещится…

В это время дверь кладовки, тихонько скрипнув, приоткрылась, стало заметно светлее, потом прозвучал смущенный и насмешливый голос лопоухого:

– Вот, смотри, кто там шебаршился!

– Это что за пакость?

– Ничего не пакость! Это ангорский хомяк, у меня такой в детстве был! Звали Персик!

– Ты что, собираешься устроить вечер воспоминаний? Кому это интересно?

– Ну, ты говорил проверить кладовку, я и проверил!

Дверь кладовки закрылась.

Я перевела дыхание и едва не рассмеялась от облегчения.

Надо же, так испугаться хомяка!

От кого-то я слышала, что хомяки впадают в спячку. Вот и этот хомяк, наверное, устроился в теплой кладовке и собрался впасть в спячку, а я его разбудила…

И кто бы мог подумать, что у суровой Аглаи есть такое домашнее животное…

Двое в прихожей еще немного поговорили.

Затем рыжебородый распорядился:

– Пойдем уже отсюда. Но ты продолжай следить за подъездом. Раньше или позже она должна вернуться.

Дверь хлопнула. В квартире наступила тишина.

Я еще немного выждала и опасливо выглянула из кладовки.

В прихожей никого не было.

Я выбралась из своего убежища и огляделась.

Кроме меня, здесь был только хомяк. С недовольным видом он сидел на пороге кухни и смотрел на меня.

Только теперь я его разглядела.

Он был очень пушистый, приятного персикового цвета (ну да, лопоухий же говорил, что его хомяка звали Персик), с живыми и выразительными бусинками глаз.

– Ну извини, что разбудила тебя!

Хомяк, кажется, с большой неохотой принял мои извинения и направился на кухню.

А я задумалась.

Рыжебородый велел своему лопоухому напарнику следить за подъездом. Как же мне теперь отсюда выйти?

Но вообще-то, он меня не знает в лицо и подумает, что я вышла из другой квартиры…

А если нет?

Еще я вспомнила, что тот же лопоухий любитель хомяков нашел на кухне что-то, что его очень заинтересовало…

Тут из кухни донеслись какие-то странные звуки.

Я прошла туда.

Здесь все было по-прежнему, за исключением того, что кофе в чашке на столе окончательно остыл, а надкушенный бутерброд лежал теперь на полу.

Да, еще были распахнуты дверцы кухонных шкафчиков, и в одном из них по-хозяйски расположился хомяк.

Он разорвал пакет с подсолнечными семечками и с аппетитом поедал его содержимое.

Ну хоть кому-то хорошо…

Но интересно, что же на этой кухне так привлекло внимание лопоухого типа?

Я еще раз огляделась по сторонам.

На первый взгляд здесь не было ничего особенного.

Кроме обычных предметов кухонного обихода – холодильника, микроволновки, плиты и уже упомянутых шкафов – здесь было еще два настенных календаря.

На одном были фотографии ангорских хомяков, по одному на каждый месяц. Календарь был открыт на октябре, и октябрьский хомяк был очень похож на моего знакомого.

– Тебя, случайно, не Персик зовут? – спросила я, но хомяк даже не посмотрел в мою сторону, он был занят семечками.

Надо же, у суровой Аглаи было такое милое увлечение… кто бы мог подумать!

А вот второй календарь был совсем в другом духе.

На каждой его странице были изображены старинные парусные корабли. И рядом с каждым кораблем был фрагмент старой географической карты.

В отличие от календаря с хомяками, этот был открыт не на текущем месяце, не на октябре, а на августе. Нарисован на этой странице был красивый трехмачтовый парусник, надпись под ним гласила, что это галеон «Золотая лань».

И рядом с этим галеоном тоже был фрагмент карты.

Этот календарь был устроен так, что по нему передвигалась рамочка, выделявшая конкретный день. Так вот, на странице с «Золотой ланью» был обведен день 12 августа.

Я так и не поняла, что же так заинтересовало на этой кухне подозрительную парочку, но под влиянием какого-то неясного, неосознанного побуждения сфотографировала на телефон августовскую страницу календаря.

Больше мне здесь делать было нечего, и я уже собралась покинуть злополучную квартиру… Куда подевалась Аглая, мне, в общем, до фени. Это бухгалтерия пускай начальнику плешь проедает. А мне нужно как можно быстрее линять из этой нехорошей квартирки.

Тут какие-то странные дела творятся.

Но удрать отсюда мне, видимо, было не суждено.

Снова, уже третий раз за последний час, за дверью квартиры раздались приближающиеся шаги и голоса.

– Говорю вам, дверь не заперта, а на звонок никто не отзывается, – произнес неприятно визгливый женский голос.