Не так воспитан

– Оплата!

– А вот ими, – обвожу рукой комнату.

– Не пойдет.

– Почему?

– Сколько раз тебе говорить, мы не питаемся душами.

– Почему?

– А-а-а-а! Творец, помоги. Это противоречит мирозданию.

– Но ведь в книгах сказано, что вы принимаете жертвоприношения.

– Это другое.

– Какое другое?

– Сколько раз говорить, мы принимаем жизненную силу. Но не душу.

– Но ведь душу берете?

– Но не едим.

– Почему?

– Р-р-р-р-р!

И тут очень сильно повеяло человеческими испражнениями со всех сторон, и буквально через пару секунд открылась дверь в нашу камеру, тем самым нарушив печать.

ОтступлениеЗа несколько минут до начала событий

– Михалыч, ну чё там? – подошел капитан к дежурному окну. – Пробили нашего буйного?

– Пробиваем.

– А куда хоть запихнули?

– Да к отморозкам засунули, попросили проучить. Кирюхин с Денисовым в медпункт поехали, у них на лбу знаки отпечатались от его ударов. В общем, злы на него, вот и попросили подсобить.

– Не переусердствовали бы вы. Мало ли что за птыц.

– Да не, мы его пальчики сразу проверили по «мажорам» и одаренным.

И тут разговор прервал вылетевший в коридор младлей.

– Товарищ капитан, Сергей Алексеевич! Есть совпадение!

– Егоров, какое совпадение?

– Я пробил нашего буйного. Его лет десять назад разыскивали, он сбежал из какого-то военного лагеря для одаренных. В архиве сохранились данные, а в новой базе данных нет.

– Подожди, одаренный? Твою ма-а-ать! За мной!

И капитан сорвался с места и побежал в направлении «обезьянника». Уже метров за пять он почувствовал запах свежего дерьма, в прямом и фигуральном смысле. А после того, как открыл дверь в камеру, говном завоняло еще сильней.

Взгляду предстала сюрреалистичная картина, в центре комнаты стоял парень и смотрел на затухающие красные всполохи, при этом стоял он в центре какой-то фигуры, на концах которой застыли заключенные в неестественных позах, но отмирающие с каждой секундой.

Прошло буквально десять секунд, после чего заключенные с воем бросились из камеры, буквально сметя капитана, при этом из их штанов вываливалось серое вещество.

Спустя часВ кабинете капитана Кравченко С. А.

– Назовите имя, фамилию, отчество.

– Имя Инсендио.

– Фамилия, отчество?

– Не знаю, что это, – честно отвечаю я. Так как вопросы эти мне задают уже где-то в двадцатый раз. Все не верили, что у меня действительно такое имя.

– Фамилия – это род, название рода. Отчество образовывается от имени отца.

– У меня два рода.

– Давай остановимся на том, что по отцу.

–Avetaavale.

– Хорошо, – устало потер лицо мой дознаватель. – Как звали отца.

– Afi.

– Получается ты у нас Инсендио Афи Аветааваль.

– Да. Не совсем правильно в произношении, но по вашей логике так.

– Мля-а-а. Что ж с тобой делать. Ты понимаешь, что нет у нас таких имен? Нет. Даже в Европе такого нет. Это не протокол, а черте-те что получается. Давай ты будешь Иваном?

Я отрицательно помотал головой. У меня есть имя, имя, которое значит многое. А в этом мире имена не имеют под собой основы. Это я понял, пока мы говорили.

Тут нашу дальнейшую беседу прервали стуком в дверь.

– Войдите, – крикнул дознаватель.

И в кабинет вошли два человека в темных одинаковых костюмах, при этом они сразу показали какие-то развернутые бумажки и, кивнув на меня, сказали три слова:

– Мы его забираем.

– Гора с плеч, – ответил дознаватель.

– Пошли, – это уже мне.

– А вещи? – спрашиваю я.

– Потом заберешь.

– Без них не пойду, – упрямо сказал я. – И пусть перстни вернут.

Вошедшие посмотрели на дознавателя.

– Сейчас принесут.

А через десять минут мы уже садились в какую-то черную повозку странной конструкции. Поездка как таковая не запомнилась, так как окна в повозке были чем-то закрашены. Я прикрыл глаза и стал медитировать, но машину так плавно покачивало, что в итоге я уснул.

Разбудили меня по ощущениям спустя часа два. Открыв дверь, мне вежливо сказали двигаться за сопровождающим. Выйдя из машины, я первым делом огляделся и понял, что вернулся в то место, в котором уже однажды был. Только вот место разительно преобразилось в лучшую сторону.

Для начала все было обнесено высокой стеной, у ворот стояло небольшое здание, в котором, как я понимаю, находились стражники. От ворот к центральному зданию шла дорожка из цельного темного камня. Чуть в стороне слева я видел занимающихся на большом поле с какими-то приспособлениями. Справа же находилось около десятка зданий двух- и трехэтажных.

Меня провели в центральное здание, чуть поводили по коридорам и, остановившись около какой-то двери, попросили присесть и ждать. Ждать пришлось не так уж и долго, и через десяток минут меня опять допрашивали, но уже более въедливо.

Их интересовало всё. С того момента, как я пропал, и то место, где я жил. А что я мог ответить? Мне и дома не так, чтоб верили, а тут и подавно не поверят. Поэтому на вопрос, как пропал, отвечал честно: «Не знаю». Так как я и правда не знал. А на вопрос, где был, так же честно отвечал: «В лесу».

Но все равно меня допрашивали целых четыре часа. Четыре часа отвечать на одинаковые вопросы, по-разному сформулированные, это не то чтобы утомительно, это просто унизительно для меня. Но я терпел и с самым бесстрастным выражением, которому научился у мамы, отвечал: «Не знаю» и «В лесу». Еще пару раз отвечал на вопрос, чем питался и чем жил, но там все просто – охотой жил, питался тем, что лес пошлет.

В общем, от меня отстали. Или сделали вид, что я пока не интересен. Но вот отпускать не стали, а сказали, что я теперь буду учиться в военной академии. Не было печали, блин. И повели меня устраиваться на новое место, которое станет моим домом на долгие годы.

Привели меня в длинное двухэтажное здание, в помещение, в котором стояло около десяти двухэтажных кроватей, в данный момент пустовавших.

– Сейчас все на занятиях. Но скоро вернутся. Ты можешь занять вон ту кровать, – указали мне на ближайшую к двери кровать. – Вещи можешь положить в тумбочку рядом.

– Угу, – бурчу под нос.

– На все про все у тебя минут двадцать, потом вернутся твои однокурсники, и будет построение, на котором тебя познакомят со всеми.

– Ага.

– Все, располагайся, а я пошел. И учти, за тобой пристально наблюдают, – и сопровождающий указал на угол комнаты, в котором на потолке виднелась какая-то выпуклость.

Сопровождающий ушел, а я решил, что раз мне предстоит жить тут долгое время, то нужно подготовиться к встрече со своими од-но-курс-ни-ка-ми. И встретить я их решил, как учил меня отец: «Главное сразу дать понять, кто главный! А лучше, чем показ силы, ничего нет!»

Ну, вот я и решил, что раз уж показывать свою силу, то во всей красе. Правда потом вспомнилась мама, она всегда начинала знакомство с легкой шутки, и я решил немного переиграть свой план.

В итоге, когда в помещение вбежали мои ровесники, я встал с дальней кровати, потянулся, накинул на себя иллюзию отца и сказал самым строгим голосом:

– Привет, еда!

Отступление

– Степан Михайлович, разрешите? – протиснулась в приоткрытую дверь голова.

– А, Кирилл. Заходи. Чего у тебя? – оторвался от бумаг генерал-лейтенант.

– Да я, собственно, по новенькому пришел. Слышали, может, уже?

– По этому, как его… – начальник академии поискал на столе листок и, подняв перед глазами, зачитал: – Инсендио Афи Аветаавали. Наслышан.

– Что думаете? История какая-то странная.

– А что тут думать, Кирилл? Я тогда еще замом был, участвовал, так сказать, в разборе происходящего. Пацан к нам поступил без основных знаний. Ни языка, ни обычных поведенческих правил общества. Ничего. И нет, он не был дикарем. Какие-то манеры у него были, только отличные от наших. Да и говорил он на странном языке. После того как он исчез, мы записи научникам отдали, так ответ пришел, что такого языка на Земле нет.

– Как нет? А как тогда?

– А вот так. Нет, говорят. Но при этом очень настойчиво просили связаться с носителем языка.

– А парень что же?

– А что парень? Привыкал к нам он долго. Мы ему имя дали самое обычное Иванов Андрей Александрович. Как видишь, имя ему не понравилось. Но уже ничего не попишешь, в базе он как Иванов А. А., а значит, документы будут на это имя.

– И все же, Степан Михайлович, что было выяснено по исчезновению?

– А ничего не выяснено. Исчез и все. Как исчез, никто понять не мог. Прошерстили тогда город, да толку, как видишь, не было.

– То есть под пристальный надзор?

– То есть под пристальный надзор.

И в этот момент сработала тревога, означающая применение сверхсил.

То, что произошло дальше, я, наверное, мог бы предвидеть, но почему-то об этом совершенно не подумал. Итак, сначала все опешили, потом кто-то заорал очень писклявым голосом, надеюсь, это были девушки, очень надеюсь. Далее ор перерос во что-то невообразимое, а уже потом все развернулись и рванули из помещения, буквально снеся дверь с косяком и проломив часть стены. А еще мне кажется, кто-то обделался и даже поседел. Но я об этом говорить не буду, мама учила не пенять людям на их недостатки.

Как только толпа покинула помещение, то тут же начало что-то орать. И так противно, что я решил поставить полог тишины. Решил, что шутка не удалась и извиняться как бы не перед кем, в связи с отсутствием оных. Поэтому решил завалиться на кровать и поспать.

Но, как и бывает в таких случаях, поспать мне не дали, так как в помещение, где я лежал, ворвался десяток вооруженных непонятно чем людей. Они стали оглядываться и только спустя десяток секунд заметили меня, удивленно за ними наблюдавшего.

Мне что-то прокричали, только толку-то? Я ж заклинание полога тишины навесил. Тем не менее мужик не сдавался и стал махать рукой. Я помахал в ответ. Чего он от меня хочет?

– Да ну тебя нафиг! – высказался я вслух и лег обратно на кровать.

Мужик, видимо, понял мой посыл по-своему, так как направился ко мне и, преодолев барьер тишины, заорал во все горло:

– Курсант! Мать твою за ногу!..

Что он там хотел дальше сказать, я даже дослушивать не стал. Тем более трогать мою маму за ее ногу. Делаю пасс рукой, и мужика сносит обратно к своим.

Видимо, такой поворот событий был для них в новинку, так как они не сразу сообразили, что делать. Но все же наставили на меня свои странные трубки и стали брать меня в полукольцо. Я тем временем обдумывал, что дальше? Щит я на себя уже давно повесил и постарался напитать его по максимуму.

Но тут все действо прервалось с появлением в проеме еще одного действующего лица. И судя по тому, как повел себя «летун», пришедший был не из «простых». Пришлось скидывать полог тишины и ждать, что мне скажут. Вставать я пока не собирался.

– Курсант, ты почему лежишь на кровати в неуставное время! – спокойно спросил вновь прибывший.

– Хочу и лежу. Что такое неуставное время? – также поинтересовался я.

– Лежать на кровати можно только после отбоя, – не сдавался тот.

– А если я ранен, лежать можно?

Сразу что-то ответить главный не смог. Он сначала оглядел меня, мою расслабленную позу и только потом произнес:

– Раненые помещаются в лазарет.

– А, ну тогда несите меня в лазарет.

Папа всегда говорил, что наглость не порок.

Главный что-то зарычал сквозь зубы. И его руки стали покрываться огнем. Эдак он и пожар устроит, поэтому я мысленно произношу заклинание – и ему сверху на голову падает поток воды, туша в зародыше огонь.

– Успокоились все! – звучит громкий голос от входа. – Смирно!

И удивительно, все как по команде выпрямились, опустив руки вдоль тела. Ну, почти все. Я все так же лежал на кровати.

– Иванов, на выход!

Это он кому?

– Иванов!

Хм, и все же кого он зовет?

– Иванов! – уже подойдя ко мне, этот человек указал пальцем на меня, а я, запрокинув назад голову как можно сильней, пытался рассмотреть человека, который, возможно, стоял за мной.

– Инсендио. Встал и пошел за мной, – все же выговорил мое имя этот человек.

Ну что ж, пойдем послушаем, чего мне скажут.

Глава 3

Вас когда-нибудь отчитывали за то, что вы в целом не понимаете? Если нет, то вам повезло. Мне в данном случае не повезло, так как меня отчитывали уже, наверное, час. В основном все сводилось к тому, что у меня недостойное поведение. Началось с того, что мне даже не предложили сесть, хотя стулья и были. Но тут я еще мог понять, скорей всего его статус был выше, но отец говорил, что выше статус, чем у него, я если и встречу, то не скоро. А посему спустя час я спокойно подошел и сел на стул.

И вот сев на стул и глядя на мужика, мне почему-то представилась большая рыбина на стуле. Очень уж было похоже на то, как ведет себя рыба, если ее вытащить из воды. Через минуту открывания и закрывания рта мужик проорал:

– Встать!

При этом мужик аж привстал с кресла.

– Сесть! – добавляю в голос силы, и мужик плюхается обратно в свое кресло, побледнев.

– Что ты себе позволяешь?! – чуть сдержанней, но все же обвиняюще вопрошает он.

– Я думал, мы тренируем командный голос, – пожимаю я плечами.

– Ты понимаешь, что я могу с тобой сделать? – уже более настойчиво спрашивает меня.

– А ты?

– Угрожать офицеру вздумал, щенок?!

– Пф, – звук вырывается сам собой. Ну не воспринимал я этого человека как опасного, да и по ощущениям я понимал, что он мне сделать ничего не сможет. Точнее может, но это, видимо, только с позиции своего статуса. А если его вызвать на поединок? И только я собрался это сделать, как дверь отворилась и в кабинет вошел еще один человек.

– Добрый день! Товарищ майор, вызывали?

– А, Лютиков. Полюбуйся, новый подопечный. Взять под стражу и поместить в карцер, – рявкнул сидящий в кресле.

Тут я не выдержал. Но мне на плечо падает рука того самого Лютика и сжимает его, а на мой прямой взгляд чуть заметно машет головой в отрицании. И глядя в глаза этому человеку, понимаю, что не стоит, так как проблем будет гораздо больше.

Так мы и покинули кабинет, а за дверью меня взяли в окружение еще парочка солдат и повели только им ведомым маршрутом. Мы вышли на улицу, прошли недолго по дорожкам, потом меня завели в здание, уже более основательное, и, в нем, поплутав по коридорам с пару минут, мы спустились в подвал.

И вот передо мной открывают дверь камеры, в которой, видимо, мне предстоит провести какое-то время. Ну что ж, посидим, подумаем. Меня втолкнули в нее легким толчком, после чего закрыли дверь, и сопровождающие удалились. Делать было нечего, камера была всего полтора метра на полтора, без каких-либо удобств, а единственный свет лился из маленького окошка двери. А в углу еще была, как я понял, дырка для отходов жизнедеятельности. Кидаю на тот угол заклинание из раздела бытовой магии, убирающей запах.

– Эх, видимо, судьба. Давно я не медитировал, – говорю вслух и устраиваюсь поудобней.

Первым делом я замедляю все процессы в своем теле, так как сидеть мне тут, видимо, предстоит долго, нужно экономить ресурсы. А далее я стал прогонять через себя энергию, как учили родители. Стараясь чередовать метод матери с методом отца.

Ко мне не заходили, несколько раз приносили что-то в миске и чашке, но все это выдавалось через маленькое отверстие внизу двери. Мне было лень прерывать медитацию, поэтому я на них не обращал внимания, продолжая накачивать источник энергией и гонять ее по телу.

По моему субъективному мнению, я так просидел четыре дня. На пятый день дверь открылась. В камере «дохнуло» ошеломлением и любопытством.

– Вставай.

Я проигнорировал обращение, так как заканчивать медитации резко не рекомендовалось, поэтому я стал аккуратно сбавлять интенсивность «волн».

– Эй, ты слышишь, – меня легонько пнули по ноге.

После того как мне пнули в третий раз, я завершил медитацию и открыл глаза. Передо мной стоял парень моего возраста, может чуть старше, с короткими светлыми волосами и угрюмым взглядом. Одет был, как и все до этого встреченные мне тут люди.

– Вставай! Тебя на ковер зовут.

Я не стал ничего отвечать, молча поднялся и посмотрел на моего визитера.

– Что? – не вытерпел тот.

– Я жду.

– Чего?

– Когда ты поведешь меня на ковер, – спокойно поясняю парню.

– А… э… пошли.

Выходя из камеры, столкнулся еще с двумя парнями, держащими в руках носилки. Не придав этому значения, решил получше запомнить дорогу от камеры до «ковра». В итоге прошли мы не так много, всего лишь поднялись на второй этаж и зашли в самый дальний кабинет.

Войдя в кабинет, я увидел сидящего за столом Лютикова. Оглядев сам кабинет, пришел к выводу, что этому человеку чужда роскошь. Что в целом положительно влияет на мое к нему отношение.

– Присаживайся. И давай по порядку.

Я лишь киваю головой.

– Меня зовут Лютиков Евгений Дмитриевич, и теперь я твой куратор.

– Что значит куратор? – перебиваю я.

– Эм… кхм. Куратор – это тот, кто наблюдает за тобой и следит, чтоб ты правильно учился и не допускал ошибок, а также помогал тебе.

– Понятно. Наставник.

– Не совсем, но близко к этому. Итак, я действующий офицер Российской армии в звании капитана.

– Капитан это много или мало? Сколько воинов в подчинении? – опять я перебиваю.

– Так! Стоп! Давай я сначала все расскажу, а уже потом будешь задавать вопросы.

Я лишь опять кивнул головой.

– Отлично. Ты сейчас находишься на территории военной академии, где обучаются одаренные. Обучаться тебе тут пять лет.

– А если я не хочу? – я опять перебиваю его.

– Увы. Но покинуть это заведение ты сможешь только в одном случае, и ничего хорошего в нем нет. Доходчиво поясняю?

Опять киваю головой.

– Так вот, после окончания академии ты становишься офицером армии России со всеми вытекающими отсюда обязанностями. Отслужить обязан еще семь лет и после волен делать что хочешь. Понятно?.. Вижу, что понятно. Далее, я слышал, на чем основывался твой конфликт, так вот, поясняю. Тут есть определенный свод правил, зовется уставом, в нем также прописан распорядок дня и описаны моменты, когда и что можно делать. Как только мы с тобой закончим общаться, тебя проводят к складу, где выдадут форму, а далее ты пойдешь в учебную аудиторию и будешь зубрить устав.

– Чем мне грозит несоблюдение правил? – уточняю.

– Камеру видел? Будешь там находиться за каждое нарушение.

– Пф, – ухмыляюсь я. – Напугали.

– Еще накладывается штраф и лишение отгулов. А также трудовые работы в не самых приятных местах.

– Отхожие места?

– Они самые.

– Не удивили. И не устрашили. Дальше?

От моего вопроса капитан замешкался, это было видно.

– Пойми, парень, я не желаю тебе зла. Я понимаю твою ершистость, запихнули насильно в академию, руша привычный уклад жизни. Но ты пойми, в стране сейчас не нужны бесконтрольные маги. И так семьи и рода набрали много влияния. У тебя сейчас выбора-то и нет почти. Или в академии, или на кладбище.

– Я вас услышал. Хорошо.

– Что хорошо?

– Я буду учиться.

– Ну, вот и договорились. И, пожалуйста, давай без баловства. Понимаю, возраст, гормоны.

– Я буду прилежным учеником. – Встаю и кланяюсь, приложив кулак к сердцу.

– Ты это брось. В армии честь отдают.

– Я свою честь отдавать никому не собираюсь, и пожалуйста, больше об этом не просите.

– Эм. Ты не так понял, наше воинское приветствие делается не так. – И он стал учить меня, как делать воинское приветствие и когда, а также, что это делается только с покрытой головой.

Далее я посетил склад, где мне выдали форму и прочие принадлежности. Потом опять казарма и знакомство с теми, с кем мне жить следующие лет пять. Но мне было настолько все равно, что я даже не запомнил никого. Далее меня отвели в один из кабинетов с множеством столов, расставленных рядами, и, указав на один из них, сказали, что теперь я буду в учебное время сидеть тут. Потом вручили небольшую книжку и сказали учить.

Я честно хотел учить. Я даже листал ее от и до, но потом встал и отдал ее обратно.

– Я не могу ее учить.

– Не понял! – сказал сидевший за столом, который был развернут к остальным, оторвался от какой-то коробочки на руке и поднял голову, взглянув на меня. Он, кстати, был моим ровесником.

– Я не могу это учить.

– Вера не позволяет?

– Я не могу ее прочесть.

– Кхм… ах-аха-хаха… так ты неуч.

– Кто?

– Неуч. Безграмотный.

– Вообще-то я обучен грамоте, просто на этом языке я могу только говорить.

– На этом языке… ахахаха.

– Пожалуй, пойду я, – не стал я дальше веселить парня.

– Стоять! Смирно! – раздалось у меня за спиной, но я не обратил на это никакого внимания.

Уже когда я почти вышел из этого кабинета, мне на плечо легла рука.

– Куда собрался? Я тебе приказ отдал!

Молча разворачиваюсь, бью его головой в переносицу, а потом еще добавляю с руки в голову, но так, чтоб оглушить. После этого спокойно иду в казарму, где ложусь на свою кровать и думаю о том, что день еще не закончился, а я уже нажил себе врага. Может, его убить надо было?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Первый росток – разведрота.

2

Первый лист – идущий в авангарде, разведчик.

3

Ании – зверек величиной с кролика, и чуть смахивающий на водяную крысу (нутрия).