Черный клинок

Долго стою под струями душа, и легкое покалывание там, где вода попадает в порез на щеке, напоминает о парне, с которым я села за одну парту.

Кто он такой? Почему я не видела его раньше? Ведь личность он явно известная – все его боятся.

Неужели в прошлой жизни я настолько погрузилась в собственные переживания, что никого вокруг не замечала?

Провожу руками по волосам, по лицу, пытаясь смыть остатки липкой гадости вместе с утренним раздражением, и больное плечо дает о себе знать. Осторожно провожу по нему рукой, спускаюсь ниже, к предплечью, поглаживая мягкую молодую кожу, и во мне зарождается странное чувство.

Точно, ни одного шрама… Ни единого признака истязаний, которым я подвергалась больше пяти лет, а ведь это был настоящий ад. Теперь на мне нет наручника, и я могу полностью исцелиться. Когда я носила его, раны и переломы заживали долго, и вряд ли кости срастались правильно.

Вот почему я была так сильно изуродована, вот почему все тело, от шеи до пальцев ног, пересекали шрамы. Выглядела я ужасно и безуспешно пыталась прятать уродство под тюремной одеждой.

Каждая отметина напоминала о том, что сотворило со мной Учреждение, что оно у меня отняло. Думала, что, если каким-то чудом выберусь из застенков, тело не даст забыть о пережитых мучениях и я никогда не избавлюсь от жутких воспоминаний.

Стоя под стекающими в сток струями, обвожу глазами руки, грудь, ноги.

Все исчезло без следа.

Нежная, молодая, безупречная кожа… Ни единого напоминания о годах мучения и боли.

Я судорожно вздыхаю.

Свободна, действительно свободна. Тело не будет вызывать в памяти прошлое, о котором лучше забыть.

Беру мыло и неторопливо начинаю счищать с себя тяжелый осадок сегодняшнего дня и прошедших лет. Наконец я могу спокойно побыть наедине с собой.

Через несколько минут выхожу из душа, насухо вытираюсь и случайно замечаю в зеркале странной формы синяк на бедре и точно такой же, только меньше, – на другом. Провожу пальцем по небольшому темному пятну на правой ноге, и оно вдруг чернеет, становясь похожим на татуировку. Второе, на левом бедре, окрашивается в тот же оттенок.

Оба синяка медленно приобретают отчетливую форму, сперва вытягиваясь в прямую линию, затем скручиваясь сверху наподобие буквы S. На одном конце она толще, а потом постепенно истончается, формируя нижний изгиб.

Наконец знак на обеих ногах принимает окончательный вид, и я поглаживаю эти места.

Точно не синяки. В них что-то есть, но что? Смотрю на отметины, и меня охватывает чувство дежавю, хотя вроде бы ничего такого я ни в этой, ни в предыдущей жизни не помню. Почему же они появились именно сейчас?

Знаки как-то связаны с тем, что я все еще жива? Или с моим внезапным переносом на десять лет назад?

Что значит их форма, почему на бедрах, а не на руках, к примеру?

Я хмурюсь: слишком много вопросов вызывают неожиданные украшения на теле. Как выяснить их смысл, с чего начать исследование? Не пойду ведь я светить голыми ляжками в коридорах, расспрашивая студентов или учителей – не знаете ли, мол, что означают эти штуки?

Конечно, нет. Внутренний голос говорит: таких попыток предпринимать точно не надо.

Я отчего-то чувствую, будто мои татуировки, знаки или черт знает, что они такое, имеют очень глубокий смысл. Возможно, они – ниточка, указывающая на причину, по которой я оказалась именно здесь и именно сейчас.

А магию, способную нарушить законы природы и мирового равновесия, не следует обсуждать в месте, где тебя окружают враги и незнакомцы.

Ладно… Как бы там ни было, ничего зловещего в знаках на ногах я не чувствую. Честно говоря, выглядят они довольно круто, хотя, конечно, лучше их никому не показывать.

От главного корпуса, нарушая ход моих мыслей, доносится звонок. Я выхожу из ванной и, достав белую футболку с серыми спортивными штанишками, одеваюсь. Ищу в комоде щетку – пальцами длинные пряди волос не распутаешь.

Вытягиваю ее из ящика, и вслед за ней выпадает маленький браслет.

Наклонившись, я поднимаю с пола серебристо-черную вещицу, и по спине пробегает знакомый холодок.

Прищуриваюсь, разглядывая цепочку со свисающей с нее металлической буковкой «М». Подарок Серии… Она вручила мне браслет чуть ли не на следующий день после знакомства и сказала, что у нее такой же, только с буквой «С» – дескать, мы ведь сестры, пусть у нас будет что-то общее.

Браслетик я носила не снимая, однако теперь понимаю: он таит в себе нечто большее, чем напоминание о юности.

В голове словно щелкает какое-то реле. В холодном металле есть нечто зловещее и до боли знакомое, вызывающее дрожь во всем теле. Внутренний голос шепчет:выброси браслет…

Кручу цепочку в руках. Откуда взялась столь сильная неприязнь к невинному украшению? Таскала его с удовольствием, пока не угодила в Учреждение.

И тут до меня вдруг доходит.

Содрогнувшись, я роняю браслет на пол.

Как же я сразу не поняла? Испытала ведь холодок, стоило лишь коснуться подарка Серии. Точно такая же серебристо-черная штука висела на моем запястье в адской тюрьме.

Наручник, Учреждение…

Я робко поднимаю браслет с пола и тщательно его осматриваю. Никаких сомнений. Разные размеры – подарочек Серии гораздо тоньше – и немного разный дизайн, но ошибки быть не может.

Никогда не забуду проникающий до костей холод от тюремного наручника. Сейчас я чувствую то же самое, хотя эффект не настолько сильный.

Я судорожно выдыхаю и обвожу комнату испуганным взглядом, словно в любую минуту ожидая нападения одной из тех тварей, с которыми сражалась в Учреждении.

Качаю головой.

Господи, разумеется, никого здесь нет. В конце концов, я в академии «Уэнсридж», одном из старейших и наиболее престижных учебных заведений для паранормов.

Но как здесь оказался браслет?

Я сжимаю его в руке, и буковка «М», впиваясь в ладонь, напоминает мне: это подарок от Серии.

Откуда он у нее взялся? Знает ли она, что это такое? Зачем на самом Серия мне его подарила? Совпадение?

Нет, исключено. Если я чему-то и научилась от сводной сестры, так только уверенности: ей ни в чем доверять нельзя. За ангельской внешностью скрывается мстительная, злобная натура.

О, она не волк, она – змея в овечьей шкуре.

Серия из тех, кто травит тебя медленно, день за днем, наблюдая за твоими страданиями с невинной улыбкой.

Не в браслете ли причина моей физической слабости?

В детстве у меня не было ни особой силы, ни магических задатков, однако откровенная немощь проявилась лишь лет в четырнадцать-пятнадцать. Я даже не могла принимать участие в некоторых занятиях – они оказались мне не по зубам. Часто болела, что еще больше облегчало жизнь придуркам в академии – каждый из них знал: я не сумею дать отпор.

То есть Серия все знала? Причина была в ней? Ведь сила у меня начала понемногу расти уже в Учреждении, когда сняли наручник…

Я мрачно усмехаюсь.

Всегда думала, что дело в тюремных условиях – вроде как они невольно способствовали раскрытию моих природных способностей. Никогда не задавала себе вопрос: почему же они не проявлялись в годы учебы?

Еще раз стискиваю в руке браслет и швыряю его в ящик комода. Дышу тяжело – во мне закипает ярость.

Как? Зачем? И самое главное – почему? Почему она так ненавидит собственную сестру? Чем я заслужила предательство, из-за чего мной решили манипулировать? Ведь Серия отняла у меня все без остатка, а я продолжала ее любить. Откуда же подобная ненависть?

Ей досталось все, о чем я только мечтала: любовь отца, принадлежность к славному семейству, магические способности, восхищение окружающих, любовь и привязанность со стороны четверых мальчиков, которых я когда-то называла друзьями…

И я к ней льнула, веря в ее дружбу.

Считала Серию единственной, кто меня действительно любит, верила, что любимая сестренка всегда будет на моей стороне.

И что получила?

Наказание за глупость, за то, что без всякого сопротивления угодила в сети Серии, ослепленная видимостью теплого, дружелюбного отношения.

Сама навлекла на себя беду…

Видимо, в случившемся виновата лишь я, больше некому.

Нет, стоп! Так можно далеко зайти.

В подростковом возрасте я была одинока, жаждала привязанности, любви, которую, появившись в семье, украла у меня Серия вместе со всем остальным. Мне требовалось единение – с кем угодно, любовь – какая угодно и от кого угодно… Увы, вокруг были люди, неспособные беззаветно дарить душевное тепло, и это точно не моя вина.

Желание снискать их благосклонность давно перегорело. Я больше не слепа. Мне хватило шести лет в аду и смерти, чтобы наконец открыть глаза, и я не закрою их больше никогда.

Если я и ступлю во тьму, то осознанно.

Прикрыв браслет старой блузкой, я захлопываю ящик.

Надо выяснить, как Серия раздобыла такую вещицу и что ее связывает с Учреждением.

Слишком долго я находилась под влиянием лжи и неуверенности в себе, но та юная девочка осталась в прошлом, что теперь и требуется доказать.

Возвращаюсь в ванную, беру ножницы из крошечного шкафчика над раковиной и, посмотревшись в зеркало, начинаю ими щелкать.

Невежественные, циничные студенты и преподаватели, бывшие друзья детства, шестерки Серии и сама она, злобная ведьма, как-то связанная с Учреждением… О я заставлю их пожалеть, что они косо смотрели в мою сторону!

Отомщу одному за другим, докажу: зря они меня травили.

Еще несколько раз махнув ножницами, снова бросаю взгляд на свое отражение.

Прекрасные золотисто-розовые волосы обкромсаны до плеч, в синих глазах горит огонь, а во всем теле такая легкость, какой я никогда не чувствовала.

Темницы, наручники, надзиратели – это все потом. Пока в этой жизни у меня есть время поработать над собой, и, учитывая, что я избавилась от браслета, мое тело постепенно обретет силу и здоровье.

Со вздохом изучаю свои тонкие слабые руки. Да, надо заниматься, и сила придет, а с ней и способности.

К Учреждению я приспособилась быстро, научилась сражаться и противостоять тварям, с которыми мне устраивали гладиаторские бои. Тюремщики с каждым разом выставляли все более крупных и сильных экземпляров – хотели понять, как я себя покажу и сколько протяну.

Я наверняка справилась бы не только с кровожадными бестиями, но и с надзирателями, если бы не чертов наручник. К тому же существовала я в Учреждении на грани выживания, иначе никакие замки меня не удержали бы.

Выйдя из ванной, встаю у окна. Небо начинает темнеть, и я радуюсь – наступает вечер.

Пристально смотрю на мрачный лес, куда доступ нам запрещен. Мне понадобится тихое уединенное место, где никто не бывает, и лучше леса я ничего не найду – только там смогу тренироваться без помех.