Чёрный ферзь. Белый ферзь. В сердце шахматной доски. Книга 1
– Наверное, гор или озера, Ваше Темнейшество, – вместо истязателя ответил старик, – Самоназвание какое-то, чтобы никто не понял о чем речь.
– Запиши и разберись, – приказал король, а после вновь обратился ко мне. От его изучающего взгляда я покраснела, уж в этом не стоило сомневаться, – Ваше с истязателем общение не задалось. Мне все равно что он говорил тебе, что обещал, зачем ты изображаешь потерю памяти, меня интересуют только ответы на вопросы. Я хочу знать где ваши лагеря и, самое главное, где мое зеркало.
– Зеркало? У тебя есть какое-то особенное зеркало? То, в которое ты любишь смотреть по утрам? – мне следовало сдержаться, играть, пока длится прелюдия, понять где я, узнать как можно больше. Я не удержалась. Конечно, это было глупо, я поняла, когда король изобразил на лице чрезмерное веселье, словно бы от прекрасной шутки, а после сунул факел мне почти что в нос. Я уловила запах нескольких спаленных волосков, выбившихся из косы и… Косы? Что со мной творится?
У меня не было таких длинных волос с начальной школы, классе в пятом я неудачно подстригла саму себя и с тех пор открыла мир стрижек. Почему-то за все время бесед, я даже не обратила внимания на то, что со мной не так. Тело начало казаться мне привычным, хоть и незнакомым. Волосы удлинились, и я знала, что это не парик, ощущала тяжесть копны, и то как немного тянут волосинки покороче, которые цеплялись за неровности на стуле. Я не задумывалась как жить с косой, не чувствовала неудобства, словно она давно была частью меня.
– Соизволила испугаться? С тобой в самом деле непорядок. Жаль, что ты не так артачишься, не пучишь глаза, доказывая, что готова пережить любые пытки, это было забавно. Впрочем, такой ты мне больше по нраву. Особенно, когда не плюешься.
– Мне приятно, что могу привнести радости в твою жизнь. Так что за зеркало, ты мне не ответил? В нем твое отражение лучше выглядит или оно рассказывает о твоей неземной красоте? Ты ль на свете всех милее, всех румяней и чего-то там еще.
– Глупая деревенщина, ты не знаешь, как следует говорить с Его Величеством? – прохрипел истязатель. Его подзащитный не соизволил обратить внимания на данное выступление.
– Тебя не должно волновать для чего мне это зеркало. Отдай и сможешь убраться из моего отвратительного сырого дома в свою лачугу. Или подняться в горы, как там ты их называла? Не важно. Я обещаю, если ты пойдешь мне на встречу, то и я не стану зверствовать. Не столь я ужасен, как про меня говорят. В случае, когда со мной имеют дружеские или взаимовыгодные отношения. Однако, я гораздо хуже, чем ты представляешь, если мне переходят дорогу.
– Я ничего не знаю, – переспрашивать, уточнять что-то и продолжать дерзить у меня желание пропало. Его и раньше было немного, это скорее напоминало защитную реакцию. В любой непонятной и страшной для меня ситуации частенько я начинаю глупо шутить, нести самую разную ахинею, болтать без умолку, а один раз на экзамене, разволновавшись, поведала преподавателю как грустно мне было вечером повторять билеты, когда все на улице гуляют и радуются жизни. И ладно бы я упомянула это мимолетом, так нет же, растянула на полчаса, промямлила что-то о первом вопросе билета и прицепилась к отвратительной укладке, уродующей принимающую экзамен женщину. Пересдавала после этого я еще дважды, но, на мое счастье, второй раз меня отправили к другой даме, и я сумела сдержать словесный поток.
– По-хорошему ты не хочешь.
– Хочу, но не могу! Я не брала никакого зеркала.
– Не брала, – обстоятельно кивнул король, -Ты его не крала, знаю. Только потому я до сих пор с тобой любезничаю. Ты не крала, но прятала, или знаешь где оно спрятано. У твоего героя его не нашлось, скорее всего, он ловко снял с себя ответственность, отправив тебя спрятать зеркало. Ты последняя к нему прикасалась, ты знаешь где оно.
– Я не имею никакого отношения к твоим зеркалам.
– Неужели ты думаешь, что мои маги не способны распознать ложь? Они сразу же проверили твои слова, я наблюдаю за тобой с первого дня. Твое лицо мне уже изрядно надоело, а твоя привычка лезть в игры, которые явно не по зубам – начала утомлять. Я говорил тебе отступить, предупреждал, что для тебя все закончится не так радужно, как ты себе представляешь. И что же? Ты не пожелала услышать. Теперь твой герой в цепях, ты – в моих руках, и я могу делать с тобой что только пожелаю.
– Ваше Темнейшество, уже близится полночь, осталось совсем немного времени…
– Знаю! Не перебивай, когда я говорю. Так вот, глупая деревенщина, мне надоедает твоя беспамятность, я уже слишком долго жду. Сегодня двум твоим товарищам отрубили головы, а завтра я расправлюсь еще с двумя. Я прикажу, чтобы их части тел принесли тебе в камеру после беседы с моим советником. Если он почувствует в твоих словах ложь, ты горько пожалеешь. Поначалу я подумывал тебя пытать, но все вы, борцы за добро, слишком цепляетесь за свою непоколебимость и действительно выдерживаете беседы с истязателями. Но я знаю как побороть таких как ты. Я отдам тебя моим воинам на потеху. Ты видела мои легионы? Думаю, ты не сумеешь насладиться и одним войском, впрочем, такие как ты весьма выносливы. Подумай над этим на досуге, а пока мне придется с тобой проститься. Ненадолго.
Мужчина сунул факел в руки истязателю, тот, почти не разгибаясь, раскланялся, но королю это было не интересно.
– Скорее, Ваше Темнейшество, – мне едва удалось настолько обернуться, провожая взглядом правителя, и тогда я заметила в дверях старика. С его внешними данными я совершенно не угадала – высокий, сухой, гладко выбритый, с хвостом седых волос. Единственное, что еще как-то вписывалось в мое представление – палка, а вернее посох, раздваивающийся сверху. В одной части торчал наверху черный камень, а в другой – светлый.
Шаг короля замедлился, старик протянул руку, чтобы сопроводить красавца, от которого у меня стыла в жилах кровь прочь, но мужчина не позволил себя поймать. Он отшатнулся от приятеля.
– Почему я здесь?
– Ваше Темнейшество…
– Я же прошу, не зови меня так, мне это не по душе. Это не для меня.
– Ваше Величество, пойдемте. Это ошибка, вас не должно быть здесь. Сейчас вас проводят в покои и подадут ужин.
– Он опять? Это все он. Он что-то натворил? Я не зря здесь, – король вновь отшатнулся от протягивающего сухонькую руку старика, обернулся и наши взгляды встретились.
Все те же серо-стальные глаза смотрели на меня с удивлением, печалью и непониманием. Все то же лицо, которое привлекло меня, то, что принадлежало тирану и самодовольному человеку, угрожающему отдать меня своим воякам, переменилось. Нет, его черты остались прежними, однако из-за взгляда, из-за печально сдвинутых бровей, из-за опущенных уголков губ и сникших, чуть подавшихся вперед плеч, висящих вдоль тела рук, складывалось совершенно иное представление. Передо мной предстал тот же красавец, но прежней власти, что била из него ключом, более не наблюдалось.
– Это же женщина! Женщина у… У истязателя в камере? Вы лишились ума?! Никогда, ни в какие времена мы не пытали женщин! Если бы мой отец узнал, если бы только он увидел что здесь происходит, то он бы…
– Ваше Тем…Величество, я сейчас же распоряжусь, чтобы эту девку отправили обратно. Пойдемте, вам необходимо передохнуть. Идемте со мной.
– Нет. Нет, я никуда не пойду, пока вы не ответите в чем виновата эта прекраснейшая дама и за какие грехи вы держите ее связанной? Сейчас же развяжите ее! Снимите мерзкие кандалы с ее рук. Миледи, как ваше самочувствие?
Я не понимала ничего и до этого, со мной играли в нечто непонятное, а актерское мастерство короля заставило усомниться, а не нахожусь ли я на самом деле в древности, а не среди сумасшедших любителей ролевых игр. Картинка, которая и без того не складывалась, начала рассыпаться в пыль.
– Прекрасная дама? – глупо переспросила я, – Это про меня?
– Разумеется! Я прошу прощения, если причинили вам боль. Если я причинил. Может быть, вы желаете воды? Да развяжите же ей, наконец, руки!
– Мы не должны, Ваше Величество, это был приказ.
– Теперь я вам отдаю приказ. Не могу же я смотреть на женщину в таком положении…
– Ваше Величество, – истязатель грузно поднялся на ноги, обнял живот, а после любовно принялся укладывать его в штаны, – Мы ж с радостью, но потом нам за такое устроят…
– Верно, вам не стоит этого делать. Но это могу сделать я. Не шевелитесь, миледи, я освобожу вас сейчас же. Мне так жаль, что вам пришлось терпеть…
***
– Ваше Величество, данная девица девушка возглавляла сопротивление. Именно она находила людей, которые шли против вашего правления, она побуждала их поднять оружие, чтобы вас убить! – старик повторял этот текст уже в десятый, наверное, раз. Не знаю, насколько богат его словарный запас и как хорошо он умеет аргументировать в остальных ситуациях, но я и то успела понять – если текст не находит отклика, значит что-то не работает и необходимо внести некоторые изменения.
Впрочем, в тот момент куда больше меня интересовал сам король. Мужчина, совсем недавно угрожавший отдать пленницу на потеху своим войнам, если я чего-то там не расскажу, освободил мои конечности, а после и вовсе помог подняться. До смерти хотелось убежать, я бы с радостью это сделала. Вот только, несмотря на то, что гениальной не являлась и не замечала в себе какие-то дедуктивные способности, хватало разума понять – побег не получится. А разозлить похитителей подобным уж точно смогу. А оно мне надо?
Старик у дверей, несколько человек в доспехах рядом с ним, скорее всего несколько психов ждут начала движухи за дверями, а совсем недалеко буравит недобрым взглядом вспотевший от напряжения истязатель. Кстати, не стоит сбрасывать со счетов и короля, на вид он весьма крепкий и быстрый, а насколько он сумасшедший определить сложно… А против них одна я.
К тому же, куда я побегу? Пожалуй, лучшее – подыгрывать, не противиться и понемногу разрабатывать план отступления. Или меня итак отпустят, когда наиграются? Поползновений к совращению пока не наблюдалось, может, мне хоть раз в жизни повезет, и эти больные люди желают только пощекотать нервы.
Но меня очень смущали некоторые моменты. Пока Его Величество подавал воду и я отпивала где-то две трети, неторопливо, мелкими глотками, из деревянной кружки – честно говоря, это было не особо приятно, дерево, как по мне, впитывало слишком много гадости и судя по всему толком не дезинфицировалось – и смотрела вокруг. Передышку правильнее всего использовать, чтобы проанализировать ситуацию.
Место действия не походило на декорации, скорее на настоящий замок, вот только где в нашем городе или часах в трех-шести от него не стояло хоть что-то похожее? Даже в восьми-десяти такого не встречалось. Не думаю, что меня могли транспортировать дольше. Хорошо, пусть будет двенадцать часов – все равно никаких замков.
Инструменты, мебель, факелы, злополучная кружка, крысы, одежды – невероятно реалистично. Множество мелких деталей, вроде ремней, факелов, пряжек на обуви, моих тапчулек, смущали. Разве кто-то бы смог такое сотворить небольшой компанией? Я видела доспехи на людях рядом со стариком, и хоть не разбиралась в таком, но точно понимала, что это не просто кусок картона, который покрасили серебристой краской и черкнули пару линий. Их кольчуги переливались в свете факелов, дубины и мечи смотрелись натурально, а истязатель если являлся актером, то должен был давным-давно заслужить пару оскаров. Хотя бы в телике мелькать, как минимум.
Если это настоящий замок и вещи из музейной коллекции, то что сделали со мной? Перевезли куда-то? В другую область, или скорее, в другую страну? Самолетом или паромом? Хотя нет, откуда рядом с моим городом паром? Для чего это сделали? Зачем тратить столько средств ради одной меня? Явно же не чтобы изнасиловать и выбросить? Наверное, это должно было меня успокоить, но ничего подобного. От догадок становилось только хуже, ведь непонятно для чего и как мне выбираться. Нет гарантий, что мне знаком язык этой страны. А может… Нет-нет, это глупость. Невозможная глупая глупость, которую надо выбросить из головы! Поверить, что я оказалась в несуществующем мире и меня с кем-то перепутали? Или скорее в существующем, но неизведанном и незнакомом, каком-то… Магическом? Смешно!
Никогда не верила в существование каких-то миров, может только в детстве. Не хотела в них оказываться, не мечтала о рыцарях или феях. Инопланетяне и любая иная другая форма жизни и то казались мне выдумкой, я смеялась над уфологами, терпеть не могла различные фантастические фильмы, особенно когда рассказывалось про захват земли и злых существ с зубами и клешнями. Из-за симпатичных актеров или за компанию смотрела, конечно, но без удовольствия.
Приятелям я задавала множество вопросов, начиная от того, почему существа выглядят именно так и по какой причине не появлялись все это время, вплоть до развития у нас технологий, позволяющих отследить любое приближение. Научными познаниями я не обладала, зато против вопросов «почему?» заданного раз сто, никакие аргументы долго не выстаивали. Да, понятное дело, это многих раздражало.
Сейчас вопросы не помогали. В голове не укладывалось, что я смотрю на себя, те части, для которых не нужно зеркало, и не могу узнать. Трогаю голову, чувствую более густые волосы, чем раньше, понимаю, что у меня имеется толстенная тяжелая коса, что должно меня удивлять, должно мне мешать, быть непривычным и пугающим, но я отношусь ко всему скорее с некоторым раздражением и словно бы отстраненно. Разум отказывался быстро принимать произошедшие изменения и выдавать хоть что-то в ответ. А мне не хотелось заниматься самонасилием. Все же, я склонялась к первоначальному выводу – меня накачали и я до сих пор под воздействием, а как скоро пройдет и отпустит ли меня вовсе – вопрос. Может, я зря принимаю что-либо из рук психов?
– Что здесь происходит? – тихо спросила я, оторвавшись от кружки. Мне действительно так хотелось пить, что я не сумела удержаться и почти опустошила ее прежде, чем продолжить говорить.
– Боюсь огорчить вас, прекрасная дева, но вы оказались в плену, так как совершили неосторожность действовать весьма опрометчиво в некоторых ситуациях, – ответил мне собеседник-король. Я снова быстро окинула его взглядом и едва сдержала рвущуюся улыбку – как бы я ни сердилась на жуткие игры, мне нравился похититель. Который звался Величеством, а не истязатель или кто-то иной.
Отчаянно захотелось верить – все это часть его какого-нибудь замысловатого пикапа, и он признается, что давно меня заприметил и решился на такой шаг, желая произвести впечатление. Возможно, я бы даже не сердилась на это. Почти.
– Ваше Величество, она оказалась в плену потому, что пошла против вашего рода, – снова вмешался старик. Он начинал меня раздражать. Настолько, что хотелось прогнать его за двери и запретить говорить. Обычно я уважаю пожилых людей, но этот слишком уж мешал.
– Закдирг, я бы хотел сам вести беседы. Прекрасная дева, мне неприятно признавать это, но, к сожалению, уважаемый советник прав. Вы совершили немало ошибок, которые привели вас сюда. Быть может, не все, что вы делали, следует называть ошибочным поведением, однако…
– Никаких ошибок я не совершала. Единственная ошибка – то, что я здесь. Я очень хочу домой. Пожалуйста, – сменивший надменность и нахальство на мягкость и попытки расположить к себе король с сочувствием покачал головой.
– Я не могу отпустить вас сейчас, однако. Однако, даю слово, я поспособствую этому, как только вы сообщите необходимую информацию – обретете свободу.
– Это следовало бы обсудить с Ним, – никак не мог замолчать пожилой мужчина, а хуже всего, что красивейший из похитителей к нему прислушивался и не посылал куда подальше.
В глубине души бурлила злость, еще недостаточная, чтобы нахамить, но хорошо ощутимая. Истязатель меня не раздражал и не пугал так, как старик.
– Я сам имею право решать, что мне делать. Тем более, по старшинству право принимать окончательные решения должно принадлежать мне. Сейчас я говорю с дамой и хотел бы делать это впредь без ваших ценных замечаний. Если мне потребуется ваш совет, Закдирг, я всенепременно обращусь за помощью и буду рад выслушать каждое ваше слово, не пререкаясь.
– Прошу простить меня за дерзость, Ваше Сиятельство, – советник, по задумке, наверное должен быть кем-то из подданных, но на его лице появилось выражение такого пренебрежения, что я поняла сразу – роль подданного ему не заходит, – Но смею взять на себя смелость напомнить вам, что случалось в те последние разы, когда вы не могли прийти к общему решению и мешали друг другу. Завершилось не для вас, а для каждого из жителей.
Взгляд Его Величества потупился, он тихо вздохнул, а я всунула чашку подошедшему истязателю и, пользуясь свободными руками, сначала потерла глаза. Видение в виде камеры с гостями не испарилось. Затем я ущипнула себя, но и это не помогло. Быть может, следовало бы удариться о стену, лучше всего головой. Вдруг это поможет вправить мозги на место или очнуться от кошмарного сна.
– В этот раз я не стану повторять тех же ошибок, – пообещал король, а я закатила глаза. Сюжет стоял, актеры бестолково топтались на месте, и никак не подсказывали мне что же делать дальше. Пожалуй, мое участие тоже следовало делать более активным. Раз сбежать я пока не могу, то хотя бы подтолкну их пояснениям.
– Я хочу вам помочь, но не знаю как. Может, вы мне расскажите, что я должна говорить?
– Я бесконечно счастлив от вашей готовности идти нам на встречу! Он был не прав, когда посчитал, что вас необходимо заточить и пытать, я говорил ему, но… Прекрасная дева, как только вы поведаете о месте, в котором спрятали зеркало и поделитесь ценными знаниями о местоположении или хотя бы планах ваших союзниках и помощниках, я незамедлительно отпущу вас. Не дожидаясь ничьих одобрений, – Величество обернулся к Закдиргу, старик, чуть помешкав, кивнул, – Более того, я понимаю, в отличие от других, вы опасаетесь за собственную сохранность. Я найду вам достойный, просторный дом в указанном вами месте, добропорядочного супруга, если вы того пожелаете и гарантирую, что никто не сумеет добраться до вам с целью отмщения.
– Опять зеркало… Я не понимаю, о чем идет речь. Не знаю ничего ни про какие зеркала, не знаю ничего про союзников, про расположения чего-либо. Вы меня перепутали с кем-то. Или скажите хотя бы что говорить, текст дайте или это, введение в роль. Я с радостью пойду вам на встречу, мне бы очень хотелось вам помочь, но как – я не понимаю.
– Очередная ложь. Однажды она уже направила вас на погибель, обманула доверие, а теперь хочет притвориться невинной простотой, – старик не унимался, наша неприязнь была взаимной. Игры играми, но стукнуть его мне уже хотелось по-настоящему.
– Вы продолжаете юлить, мне жаль… Но я понимаю. Вам кажется, что мы чудовища, особенно из-за Него, но я смею вас заверить – мы вовсе не так плохи, как вы от чего-то мыслите! Прекрасная дева, могу ли я звать по имени?
Я кивнула.
– Миоринна, ваши верность и преданность достойны уважения, а ваши помыслы – чисты и бескорыстны, но увы, я вынужден думать в первую очередь о себе, о собственных интересах и интересах моих земель. О людях, которые вверили мне жизни. Лишь по этой причине мы с вами находимся на разных сторонах. Хочу верить, что лишь пока.
– Я устала от этого… – а еще я замерзла, стоять перед разодетым в роскошные наряды королем в одной только рубашке в прохладном, сыром каменном помещении – не очень приятно. А после приступов злости неизменно следует этап огорчения, а в такое время мне всегда холодно.
Я обхватила себе руками, надеясь и немного согреться, и скрыть некоторые проявления промозглости. Грудь стала больше, не понятно каким образом и для чего, но я заметила это лишь когда решила ее прикрыть. Против этих изменений я, кстати, выступать не стану.
– Безусловно! На вашу долю выпало немало горестей и испытаний. Я провожу вас в ваши покои.
– Камеру, – привычно исправил мужчину его советник.
– Камеру, верно, я уж и позабыл, что все же дал согласие на заточение. Ох, Миоринна, вы замерзли? – я сдержала едкое замечание про сообразительность пленителя, и не зря.
Мужчина поспешил снять теплый черный плащ и накинуть его мне на плечи. Только теперь я рассмотрела вышитые на нем белые звезды и два полумесяца, смотрящие острыми концами в разные стороны. Ласково Величество потянул края, запахивая меня целиком. Удивительно, что при этом он старался не прикасаться ко мне лишний раз, а на его лице была улыбка сострадания, а не насмешка. Стоит сказать, я передумала, оскар лучше дать королю, а не его приспешнику с пузом, этот человек и вовсе отыгрывал двух разных героев. Впрочем, возможно он не определился какая роль ему больше по душе.
– Я б хотел попросить вас – будьте терпеливы и аккуратны от полудня и до полуночи. В это время вам лучше бы сдерживать негодование, говорить вежливо и учтиво, не проявлять попыток к бегству и соглашаться с тем, чего от вас желают. Насколько это возможно, – посоветовал король. Он чуть приобнимал меня поверх плаща, я чувствовала тепло его тела.
Меня разрывало от противоречий, хотелось отпрянуть и наорать, расплакаться, снова умолять пощадить, а с другой – что-то внутри меня просило продолжения безумства. До сих пор меня не тронули, не раздели, скорее наоборот, не избили, и некоторое любопытство, совсем еще крошечное, не позволяло становиться молчаливым куском интерьера. Похоже, сумасшествие заразно.
– Почему именно в это время?
– Увы, я не могу ответить вам на данный вопрос, но все же настаиваю на – вам следует соблюдать осторожность. Если вы встретите меня в это время, то я могу… Скорее всего я буду несколько более жестоким. Закдирг, нашей гостье холодно в ее наряде. Принеси ей теплые одежды!
Взгляд Его Величества не был липким, противным, не вызывал желания прикрыться, но когда я проследила за ним, то меня охватило смущение. Оно отступало пока мне было страшно, а теперь соизволило словно проснуться. По-прежнему, мне не выдали ничего, кроме единственной рубашки и жутковатых неудобных плетеных, похожих на корзинки, тапок. Да, непривычная одежда закрывала меня почти до колена, но под ней не было ничего. Психи отобрали белье, не оставили мне даже трусов. При любом дуновении ветра полы рубашки трепыхались, и я представляла насколько пошло должна выглядеть со стороны. Отвратительно.
– Пленнице, Ваше Сиятельство, пленнице, а не гостье, – не забыл вставить слово Закдирг.
– Одно другому не мешает. Одежды, будьте любезны.
– Если вы будете продолжать, ох… Сейчас, Ваше Сиятельство, я понял приказ.
С нетерпением я ждала, что старик уйдет, а вместе с тем хоть на время перестанет без устали сверлить взглядом, мешать общаться с королем. Эх, если бы он соизволил потеряться хотя бы на полчаса, пока будет искать для меня наряды, наверняка подготовленные еще до того как я пришла в себя… Но нет. Пожилой сварливый мужчина оторвал посох от пола и закрутил им в одной руке, а после начал вырисовывать символы в воздухе и второй конечностью. Светлый камень в навершие палки засветился, во все стороны от него начали разбегаться искры, они закружились вокруг кистей Закдирга.
Завороженно я наблюдала как надоедливый пожилой человек подступает ближе, как направляет на меня посох, закатывает глаза, шепчет какие-то слова… Мои руки против воли выставились вперед и в них появился ворох одежды. Кажется, на первый взгляд, что-то похожее на юбку или платье, какие-то то ли длинные носки, то ли колготки или легинсы, я сразу и не поняла, кофта и что-то еще. Честно, смотрелось оно не очень, вроде бы и новое, без дыр или потертостей, белое, черное, темно-серое, без каких-то излишеств, украшений, блесток и прочих элементов. «Простенько, но со стилем» не подходило под это, доставшееся мне выглядело чрезмерно просто.
Одежда как одежда, за которую уже стоило бы поблагодарить, на первый взгляд ничем не выделяющаяся, но появившаяся из неоткуда. Я запрокинула голову, тщетно пытаясь разглядеть на потолке тайник, лючок или кого-то, кто сбросил на меня пожитки, но ничего подобного – только довольно низко расположенные каменные глыбы и пара крюков, торчащих из них. Скорее всего, одежду прицепили к ним.
– Еще Миоринна, я уверен, невероятно голодна. Будь любезен, помоги ей справиться с этим, – снова попросил подданного король. Старик, без возращений и демонстрации неодобрения, завертел посохом, и на стуле, где до этого сидела я, появилось две миски. В одной – маленькими птичками на небольшом вертеле, хлеб, сыр, вяленное мясо, виноград и неизвестные мне фруктами, а в другой – горячий, дымящийся наваристый суп. В дополнение к этому на сидении, покачнувшись, встала деревянная кружка с темно-красным напитком, обилие запахов не помешало мне почувствовать аромат вина.
В животе страшно заурчало, рот наполнился слюной, но я не должны была поддаваться. Только что на этом же стуле со мной хотели сотворить ужасные вещи. А еще, наверное, раз мне видится черти что, то в воду мне подмешали очередную гадость, грибы, травку, или что-то похоже, чтобы у меня были галлюцинации. Кто мешает им подмешать отраву в пищу и вино? В тот же суп, например.