Лайтларк. Ночной палач

Айсла не знала, как поступит, если встретится с ним снова, но в данный момент об этом не стоило беспокоиться.

Грима здесь нет.

Значит, просто померещилось. Возможно, разум выдумал и видение в Зеркальном дворце? Не может же такого быть. Грим не станет убивать невинных, лишь бы добраться до Айслы.

Перед глазами замелькали вспышки видения.

Смерть. Дети…

– Дыши, – буркнула Айсла сама себе и глубоко вздохнула, понимая, насколько это нелепо, что ей приходится напоминать себе вслух об основной функции организма.

Дикая стиснула кулаки, вдавила ногти в ладони, пытаясь удержаться в настоящем, зацепиться за якорь, а не сорваться, не утонуть в изменчивых течениях своего разума.

– Не забывай и выдыхать.

Оро.

Под столом он положил руку Айсле на колено. Большой палец погладил внутреннюю сторону ее бедра. Айсла знала, что король стремился ее утешить, но на мгновение все чувства в ней вспыхнули, отзываясь на прикосновение. Их с Оро глаза встретились. Он убрал руку.

К ужину приготовили особый напиток, традиционный для солярианцев. Пылающие кубки на парящих блюдах подали гостям способные перемещать предметы стелларианцы, мастера управления энергией. Айсла заметила, что в процессе они дружелюбно улыбались своей представительнице Марен.

Оро небрежно отпил из кубка, и пламя погасло, нисколько его не обжегши. Темно-рыжая вельможа-солярианка осушила свой за считаные мгновения.

Интересно, а других опалит? Нет, ни в коем случае. Оро бы не подал гостям того, что способно им навредить. Айсла была следующей, кто сделал глоток.

Медовый, жгучий, как алкоголь. Языки пламени лизнули ей щеки, а затем, затрепетав, утонули в остатках напитка.

Первое блюдо было из чисто небесной кухни. Парящий пир, который подавался в цветочном горшке: миниатюрные овощи с корешками, летающие повсюду. Их приходилось накалывать вилкой, чтобы съесть. Айсла не могла назвать каждый, но у одного точно была текстура картофеля, вот только цвет фиолетовый, а вкус, к ее удивлению, сладкий. Некоторые овощи, будто обладая разумом, игриво уклонялись от вилки в пределах поводка-корня. Оро заметил, как Айсла пытается пригвоздить особенно бойкую свеклу, и уголки его губ тронула улыбка.

Вторым блюдом угощали стелларианцы. На изящных серебряных тарелках лежало по единственному серебряному шару. Как только каждый получил свою порцию, стелларианцы одновременно щелкнули пальцами – и шары лопнули, обнажив нарезанное аккуратными кусочками неизвестное мясо. Вокруг него лежали крупные камни, похожие на соль. Айсла попробовала один кусок и вздрогнула, оттого что он взорвался во рту, словно хлопушка.

Последним было блюдо лунианцев.

Слуги-стелларианцы бормотали извинения, расставляя тарелки, хотя явно лишь исполняли чужой приказ. Гостям предложили куски льда, в которых плавали живые рыбины. С большими и круглыми глазами, они пытались выбраться из быстро тающего плена.

Айсла ощутила накал гнева Оро – вот-вот освободил бы рыб этим жаром, – хотя выражение его лица оставалось бесстрастным.

Не успел Оро произнести хоть слово, как двери зала с грохотом распахнулись. Айсла ожидала, что Клео появится как-нибудь эффектно.

В проходе возник кто-то из лунианцев… но это оказалась не правительница. У мужчины были длинные белые волосы до пояса, почти того же цвета, что и кожа, и посох в руке.

– Сорен, – проронил Оро, – как мило, что ты решил к нам присоединиться. Твоя шутка, полагаю?

Мужчина-лунианец, Сорен, поджал губы.

– Скорее, сигнал. Прошу прощения, что появился столь поздно, теряю аппетит, когда размышляю о состоянии острова, который немногим отличается от глыб льда перед вами.

Значит, все они – рыбы.

– Клео послала тебя от своего имени? – спросил Азул.

Сорен кивнул. Он занял пустующее место, отведенное правительнице лунианцев.

Оро встал, и вся середина стола из цельного золота вдруг прогнулась, образовав чашу. Ледяные глыбы рухнули вниз и, растаяв, заполнили ее. Рыбины с облегчением принялись наворачивать круги.

С выражением лица, подобающим тому холодному королю, каким Айсла считала Оро до Столетнего турнира, он посмотрел на Сорена и произнес:

– Теперь, когда пир окончен, почему бы тебе не поведать нам, на чьей стороне лунианцы?

Сорен скользнул длинным пальцем по драгоценному камню в навершии посоха.

– Ты, разумеется, знаешь, что мы обрушили мост к главному острову.

– Еще сигнал? – поинтересовался Оро.

Лунианец пожал плечом.

– А также мера защиты. Проклятия держали всех в узде… И мы прекрасно понимаем, что на острове у нас есть враги.

Его взгляд остановился на Айсле.

Ей почти захотелось рассмеяться. Это, что ли, причина? Айсла? Вельможи-лунианцы пытались ее убить, и Клео лично чуть не довела дело до конца. Наверное, ничто не мешает ей предположить, что, завладев новой силой, Айсла вознамерится отомстить.

Однако оправдание все еще нелепое.

Оро бросил на Сорена многозначительный взгляд.

– А для чего ваша армада кораблей?

Знатный лунианец лениво отпил из поставленного перед ним пылающего кубка.

– Для того чтобы отплыть к Лунианскому Новоземью, конечно. Вновь объединить наш народ.

Возможно, отчасти это и правда, но уж точно не единственная причина. Айсла не нуждалась в Оро или его даре, чтобы это понять. Клео начала строить армаду еще во времена, когда путешествия на дальние расстояния для лунианцев были смертным приговором.

– Каким образом объединить? – подал голос Азул. – Привезти тех, кто в новоземье, на Лайтларк? Или привезти тех, кто на Лайтларке, в новоземье?

В зале воцарилась напряженная тишина. В этом и заключался главный вопрос, как понимала Айсла из разговоров с Оро. Когда были наложены проклятия, многие народы сбежали с Лайтларка и основали новоземья за сотни километров отсюда. Некоторые, однако, остались на острове. Решат ли правители вернуться обратно теперь, когда с проклятиями покончено? Покинут ли они Лайтларк навсегда?

– Моя правительница еще не решила, – спокойно произнес Сорен.

Оро, показывая, что беседа окончена, отвернулся к Азулу:

– Что скажут небесные?

Азул указал на своих спутников:

– Это избранные представители, Штурм, – гигант кивнул, продолжая пялиться в противоположную стенку, – и Бронте.

Миниатюрная женщина изобразила подобие улыбки.

– Каждый небесный выберет сам, – произнесла Бронте, – остаться ли в новоземье или присоединиться к нам на Лайтларке.

Весьма в духе их народа.

– Мы уже начали обучать юные поколения искусству полета, – подал голос Штурм, – однако путь к новоземью или обратно слишком далек. Для этих целей у нас есть приспособления, позволяющие летать с помощью силы ветра.

Оро кивнул и повернулся к своей знати, как вдруг вновь заговорил Азул:

– И еще кое-что. Ветер донес нашим шпионам молву, что на острове зреет мятеж.

Оро нахмурился.

– И о чем же молва?

– Есть недовольные тем, как долго никто не мог снять проклятия, тем, какие решения принимаем мы, правители.

– Который народ? – спросил Оро.

– Все. По крайней мере, из тех, что обитают на Лайтларке, – ответил Азул и перевел взгляд на Сорена. – Да, и лунианцы в том числе.

Мятеж… Неужели жители Лайтларка и в самом деле попытаются свергнуть Оро или других правителей? Без наследников их власть абсолютна. А мятеж обречен, ведь убийство правителя повлечет смерть целого народа.

Собравшиеся стали мрачны, но особого удивления никто не выказывал. И это наводило Айслу на мысль, что с мятежом на Лайтларке уже сталкивались.

– Я намерен посетить все острова и новоземья, чтобы обратиться к народам напрямую, – произнес Оро, встретившись взглядом с Сореном. – Надеюсь, при этом каждый получит возможность высказать недовольство.

Он кивнул на свою знать.

– Ко мне присоединятся Эния, Урн и Гелиос.

Солярианцы не основали своего новоземья, все они остались с Оро, который одновременно был их правителем и королем Лайтларка.

– Как многие знают, они служат при дворе главного острова. После пяти веков ночного образа жизни сейчас мы всецело заняты переходом на новый режим дня. – Оро на мгновение встретился взглядом с Айслой, затем продолжил: – Мы также готовим наш легион. Теперь, когда проклятия сняты, мы предполагаем, что Гримшоу воспользуется возможностью напасть.

А это уже ответ на видение, поняла Айсла. Оро воспринял его всерьез.

Сорен хмуро свел брови.

– Считаешь, он питает те же амбиции, что и его отец?

Айсла знала, что отец Грима развязал войну против Лайтларка за многие десятилетия до проклятий. Сумрачный хотел завладеть островом.

– Возможно, – ответил Оро. – Мы знаем наверняка лишь то, что теперь, когда проклятия сняты и наши народы разобщены, сумрачные на пике могущества. Мы должны объединить усилия, выступить единым фронтом.

Послышались одобрительные слова, приглушенный шепот, в котором звучало любопытство по поводу возможности нападения сумрачных.

– Кстати, о том, чтобы объединить усилия… – Сорен перевел взгляд на Айслу. – С Лайтларка сбежали все дикие. Как там твой народ поживает?

После турнира Айсла влила силу в свои земли, чтобы спасти диких, пока сама восстанавливалась. Тайно посетила их глубокой ночью, использовав перемещающий жезл.

– Дикие постепенно переходят на новую пищу. – Айсла увидела на лице Сорена явное отвращение, видимо, в связи с тем, что раньше они питались человеческими сердцами. – Мой народ уже собирает собственный урожай, но понадобится помощь, чтобы разнообразить рацион и посевы, раз они теперь зависят от земледелия. И я…

– Сколько вас осталось? – перебил ее Сорен.

Айсла нахмурилась.

– Точно не знаю. Насколько известно…

– Ты… не знаешь точно? – вскинул бровь Сорен.

Айсла вспыхнула. Вопрос разумный. Хороший правитель знал бы на него ответ.

– Большинство диких умеют пользоваться своей силой?

– Я не знаю.

– Что у них с жилищами? Как обстоят дела с потомством, скажем, за прошлый век?

– Мне предстоит это выяснить, – процедила Айсла сквозь зубы.

– И ты…

– Довольно, – отрезал Оро и повернулся к лунианцу: – Сорен, если тебе так интересен народ Айслы, она была бы, не сомневаюсь, рада твоему визиту в Новоземье Диких.

Сорен выглядел так, будто предпочел бы воткнуть вилку себе в глаз, но промолчал.

Айсла не отрывала взгляда от стола. Горло сжалось. Дышать стало тяжело, будто легкие вдруг съежились, уменьшились вдвое.

Она не заслуживала быть правительницей. Она и так давно это поняла, но расспросы Сорена буквально швырнули ей собственную некомпетентность прямо в лицо. Пока девушка готовилась к Столетнему турниру, народом занимались Терра и Поппи, а теперь их нет. Она их изгнала.

И впервые Айсла задумалась, не совершила ли она ошибку.

Представительница стелларианцев, которая назвалась Марен, прочистила горло. В ней чувствовалась напряженность, энергия, что растекались по залу.

– Столетиями мы были недобитками. Мгновением в вашей извечной жизни. Многие относились к нам как к расходному материалу. Похищали среди ночи. Заставляли гнуть спину, подвергали пыткам, а иногда и чему похуже. – Марен посмотрела на короля. – Те, кого признали виновным, были казнены, но многим удалось затеряться. – Она поморщилась. – Остров Звезд лежит в руинах. Не могу сказать, что в новоземье дела обстоят намного лучше. – Теперь она взглянула на Айслу. – Нам нужен правитель.

Как стелларианка могла всерьез просить Айслу о помощи, едва услышав, насколько паршиво та осведомлена о жизни собственного народа?

Сорен снова нахмурился.

– Ты хочешь невозможного. Нельзя править сразу двумя народами.

– И все же она получила всю силу правительницы стелларианцев, – заметил Азул.

Сорен хохотнул.

– Девчонка даже своим народом управлять неспособна. А ты готов отдать ей два?

– У «девчонки» есть имя и титул, – голос Оро хлестнул как кнут. – Ты будешь обращаться к ней с уважением, которое оказываешь любому правителю, иначе я швырну тебя в очаг, и ты станешь растопкой.

Айсла окаменела от того, насколько резко Оро встал на ее защиту. Она мельком окинула взглядом лица вокруг, но на них застыло скорее замешательство, нежели подозрение.

Глаза Сорена вспыхнули, но он склонил голову:

– Прошу прощения, король.

– Проси его не у меня, – бросил Оро.

Лунианец неохотно повернулся к Айсле:

– Извини, правительница.

Дикая молча уставилась в ответ. Сорен вновь обратился к королю:

– При всем уважении, – проговорил он, и «с» вышла особенно змеиной, – мне кажется неразумным давать одному правителю столько власти… – Лунианец поколебался, подбирая слова: – Ты, король, единственный, кому суждено править множеством народов.

Взгляд Оро на Сорена еще чуть-чуть – и изверг бы пламя.

– Азул прав. Айсла получила силу правительницы стелларианцев, и, позвольте напомнить всем вам, лишь по этой причине они по-прежнему живы. – Король повернулся к Айсле. – А примет она ответственность или нет – ее выбор.

Дикая молчала. Она не могла принять такое решение прямо сейчас. Как бы ей ни хотелось пронзить его кинжалом, Сорен был прав. Она только что продемонстрировала, причем публично, что понятия не имеет, как править одним народом, не говоря уже о двух. Двух слабейших, больше всех пострадавших от проклятий и наиболее нуждающихся в поддержке.

– А как именно это должно осуществиться? – поинтересовалась темно-рыжая женщина, Эния, хриплым, глубоким голосом. Она внимательно оглядела Айслу, склонив голову набок. – Ее коронуют? Официально объявят правительницей? Сила уже при ней, остается лишь вопрос церемонии.

– Людям это не понравится, – пробормотала небесная женщина, Бронте, но без враждебности. Просто констатировала факт.

– Конечно, не понравится, – буркнула Марен под нос. – Ездить у нас на горбу станет труднее.

– Что-что? – переспросил старик-солярианец чуть громче необходимого, словно и правда ее не расслышал.

– Все идет прекрасно, – небрежно сказал Сорен гиганту Штурму, который и глазом не моргнул в знак того, что услышал.

– Я сказала… – начала Марен, и ее голос все больше источал напряжение, лицо искажалось в разочаровании, гневе…

– Я согласна, – поднялась на ноги Айсла, встревая, как закладка, меж страниц переплетенных разговоров.

Воцарилась тишина.

– Ты уверена? – спросил Оро, удерживая взгляд Айслы.

Он смотрел на нее так, будто они были в зале совсем одни.

– Да, – ответила дикая, не уверенная ни в чем, кроме одного: Марен явно понимала, что Айсла – не лучший лидер… и все равно просила о помощи. Стелларианцы, должно быть, в отчаянии. Айсла не подходила на роль их спасительницы… разумеется, куда там.

Нет, неверно. Она станет их спасением.

Айсла не могла им отказать, особенно теперь, когда услышала о зверствах, творимых в последние несколько столетий. Кем бы она была, если бы осталась сидеть и бездействовать, после того как узнала об этом ужасе? Какой тогда был смысл убивать лучшую подругу и снимать проклятия, если затем Лайтларк вместе с его народом погрузится в хаос?

– Я стану правительницей стелларианцев официально, – произнесла Айсла, встретившись взглядом с Сореном. – Через коронацию.

Глава 4. Выбор

– Я не умею править, – призналась Айсла.

Перед ней в старом трактире Джунипера сидел Азул. Бутылки с крепкими напитками за стойкой были все еще полными. На изогнутые стулья и столы не осело ни пылинки. Тело и кровь убрали, но Айсла почти как наяву возвращалась в тот день, когда нашла трактирщика мертвым. Нашла вместе с Селестой.

Авророй.

Трактирщик, хранитель тайн, погиб из-за Айслы. Он ей помогал. Один из немногих жителей острова, кто до этого снизошел.

Поэтому дикой хотелось стать лучше – стать достойной его жертвы.

– Весьма драматичное вышло заявление. Мне понравилось. – Азул откинулся на спинку, на столе перед ним сверкал стакан газированной воды, пузырьки лопались, источая аромат ягод. – Хочешь ли ты править, Айсла?

«Нет» – таков был ее первый ответ. Но произнести его вслух казалось ей верхом эгоизма, поэтому она ответила вопросом на вопрос:

– Разве у меня есть выбор?

Правитель небесных вскинул бровь.

– Выбор есть всегда.

Небесные ценили его превыше всего, о чем и свидетельствовала их демократия. Заманчивый принцип, думала Айсла. Она бы что угодно отдала, лишь бы переложить всю ответственность на еще чьи-нибудь плечи.

– Разве? – голос ее скрежетнул куда сильнее, чем хотелось. – Теперь я обладаю силой и стелларианцев, и диких. Кто еще сумеет их восстановить?

Азул просто смотрел на Айслу. Его молчание почему-то ее разозлило, ведь вопросы не были риторическими, она и правда хотела знать ответы. Поэтому она продолжила:

– Хм-м-м, что же, мне вернуться к себе в комнату, а они пусть все умирают?

– Ты могла бы. – Азул пожал плечом, взглянул на идеально ровный ноготь. Этот небесный был всегда и во всем безупречен. – Но ты этого не выбираешь. – Он встретился с Айслой взглядом. – Верно?

Дикая сама попросила о встрече. Она заявила знати и представителям, что пройдет коронацию. Она сделала не просто выбор, а несколько.

– Верно, – пробормотала девушка.

Азул сверкнул идеальными зубами.

– Хорошо. Теперь, когда мы это прояснили… разумеется, Айсла, править ты не умеешь. – Сострадание в голосе небесного застало ее врасплох. – Когда мне было лет двадцать, я только и делал, что носился с друзьями, распивал муть и даже думать о ком-то, кроме себя, не успевал. – Его улыбка стала печальной. – Если ты решаешь стать правителем, то даешь обещание ставить благополучие и счастье людей выше собственного.

Айсла нахмурилась. Звучало ужасно – и ей стало стыдно.

Она не хотела ставить других на первое место после всего, что пережила. Невозможно нести такой груз бесконечно. Доверие девушки предали – разбили ей сердце. Даже отдавать уже нечего. И то, что осталось, она предпочла бы эгоистично оставить себе. Неужели она этого не заслужила?

– Ясно, – произнес Азул.

– Что ясно?

Азул протянул негромкое «хм-м-м», и ветер будто бы подхватил звук. Поток пронесся по залу и взметнул волосы дикой, хотя все двери и окна трактира были закрыты.

– Ну конечно.

– Да что «конечно»?

Правитель небесных сложил руки перед собой.

– Близка ли ты с подданными, Айсла?

– Нет.

– Они не знают, что ты считала себя лишенной сил?

Девушка покачала головой.

– Какие же между вами отношения?

Она пожала плечами.

– Никакие. Все решения принимали опекунши. Они правили. Из-за моей… тайны… меня прятали подальше. Изредка, по особым случаям, выводили, показывали на расстоянии. – Айсла прикусила щеку, за эту привычку Поппи хлестала ее по запястью веером. – Если честно, они – моя кровь, я несу за них ответственность, я бы сделала для них что угодно… И всё же они мне как чужие.

Азул кивнул.

– Ну разумеется.

То, как он признал ее чувства, сострадание в его голосе… было лучшим из всего, что Айсла когда-либо испытывала.

– Взять тех же стелларианцев, они тебе тоже чужие. Тебе плевать на них, – Азул пожал плечами, – как и на этот остров.

Он говорил без осуждения, без брезгливости в глазах. Лишь качал головой.

– Да и с чего бы тебе волноваться? Ты провела здесь пару месяцев. Тут, на Лайтларке, наверняка случились худшие мгновения твоей жизни. Ты не помнишь времен до проклятий и потому не цепляешься за них, и большинство ненавидит тебя из-за отношения к диким в целом.

Все это Азул произносил совершенно буднично. Айсла не понимала, причиняет ли ей его тон больше боли или же, напротив, ее унимает.

– Вернешься в Новоземье Диких, Айсла?

– Планирую.

Она рассказала о своем жезле и перемещениях. Предложила перенести Азула в Новоземье Небесных, если понадобится.

В глазах правителя замерцало любопытство.

– Очаровательно, – прокомментировал он. – Ценю твое предложение, но я имел в виду… вернешься ли ты в Новоземье Диких навсегда?

Навсегда… Раньше, когда Столетний турнир только закончился, Айсла даже не могла представить, что останется на Лайтларке. Теперь все было иначе. Теперь она сама изменилась.

– Нет.

– Тогда отныне твой дом здесь, – заключил Азул. – Тот, который ты выбрала.

Он встал, голубой плащ за его спиной всколыхнулся на ветру, который овевал, казалось, лишь небесного.

– Научись любить его и два своих народа. Шаг навстречу должен делать правитель – не подданный. – Азул протянул руку. – Пойдем.

Айсла без колебаний обхватила его ладонь, их кольца звякнули друг о друга, словно колокольчики на ловце ветров.

– Мы же не полетим… правда?

Азул улыбнулся.

– Ты мне доверяешь?

– Да, – искренне ответила дикая.

«Как глупо, – вдруг подумала она, – доверять кому-либо после всего случившегося». Она это понимала, но что ей еще оставалось? Замкнуться в себе навеки? С момента окончания турнира девушке казалось, будто стены вокруг нее все больше крепнут. Если вовремя не опомниться, они станут несокрушимы.

Дикая сама попросила Азула о помощи. Ничего другого, кроме как открыться ему, не оставалось.

Они вышли через черный ход трактира в переулок. Небесный протянул Айсле вторую руку.

– Позволишь?

Айсла сжала его ладонь.

А потом взмыла в воздух. И полет Азула был таким плавным, каким никогда не получался у Оро.

За то время, что жизнь потекла без проклятий, остров Неба преобразился. Выстроенный на земле город остался заброшен, все устремились в тот, что парил наверху, равно как большинство небесных отказались от ходьбы в пользу полета. Среди облаков уютно парил замок, его шпили пронзали небо, словно писчие перья, готовые украсить росчерками чистую страницу. У фасада низвергался водопад, отражая все мыслимые цвета в мерцающем водоеме внизу.

И все вокруг сновали туда-сюда.

Так естественно, будто воздух, большое пустое пространство, наконец обрел достойное применение. Раньше Айсла видела в полете лишь Оро – теперь еще и Азула. Она не ожидала такого размаха. Полет был чем-то вроде почерка, у каждого особенный. Кто-то отличался грацией, как Азул, до такой степени, что их движения казались поставленным танцем. Другие больше походили на Оро, передвигаясь по небу стремительно и резко, будто шагали по невидимым мостам.

Некоторые как будто даже не летали, а скользили на хитроумных устройствах с крыльями, приводя их в движение своей властью над ветром.

Ветром Азул обернул и Айслу. Она парила рядом с ним, – крепко стиснув пальцами его запястья, просто на всякий случай, – и смотрела во все глаза.

– Проклятие вашего народа…

– Было одним из легких, – закончил за нее Азул.

На пятьсот лет утратить возможность летать – наверняка сущий кошмар для тех, кто вплел ее саму в канву повседневности, но далеко не так плохо, как погибать в двадцать пять или поедать сердца, чтобы выжить. Однако без смертей тоже не обошлось.

– Азул, в день, когда все случилось…

– Мы потеряли многих. Они просто… рухнули с небес.

Айсла закрыла глаза. Мысль, что они вот так, ничегошеньки не понимая, разбивались насмерть… Дикая сжала запястье Азула еще крепче.

– Полет у нас в крови, хватит даже капли силы. Те, кто не был достаточно опытен или быстр, чтобы смягчить падение ветром… погибли.

Айсла и Азул добрались до замка. Но не приземлились в облака, которым дикая совершенно не доверяла, а неспешно проплыли прямиком в двери.

Потолка, считай, не было, одним плавным движением можно влететь и пронестись сквозь весь дворец. Множество коридоров, но ни одной лестницы. Попасть на разные этажи и выбраться из атриума возможно лишь по воздуху. Вот почему во времена проклятий этот дворец оставался заброшенным.

Ей стало интересно, сколько важнейших ресурсов небесные вмиг утратили на долгие годы. Когда она впервые посетила остров Неба, ее поразило, что из самого высокого здания в городе вверх стремился шпиль, который достигал основания замка над ним. Теперь Айсла понимала: это был единственный способ добраться к тому, что оказалось потеряно. Небесным пришлось дотянуться.

На такой высоте воздух стал разреженным, у дикой от холода по коже забегали мурашки, а небесные будто ничего не замечали. Все они носили одежду голубых тонов, и такого разнообразия нарядов Айсла до сих пор не встречала ни у одного народа. Юбки были не в моде, явно из практических соображений. И сейчас дикая радовалась, что ее платье и накидка пошиты из достаточно тяжелой ткани и успешно прикрывают девичью честь.

Небесные кивали Азулу с уважением и радостью, хлопали его по спине, когда пролетали мимо. Большинство приветствовало и его спутницу. Некоторые смотрели с любопытством, другие открыто улыбались.