Наследница тёмного мага. В объятиях тьмы
Глава 4. Лаборатория. Покорный слуга и Тёмная дрянь.
Следующие дни у Мусони выглядели словно копии. После одинокого завтрака она в сопровождении Мордреда отправлялась учиться Зельеварению. Уже на второй день она попросила увеличить нагрузку, и Дубнрав согласился, сообщив Мордреду про изменение расписания. Обед приносили служанки прямо в лабораторию, и наставник строго следил, чтобы девушка хорошо питалась, в шутку добавив, что поставит её собирать жор-траву, если будет упрямиться. О загадочных свойствах этой травы наставник посоветовал прочитать в книге, которую любезно достал из шкафа. Обеды в его кампании сопровождались нескончаемыми рассказами, и Мусони начала привыкать к старику. После, до самого вечера она работала под присмотром Дубнрава, затем снова приходил Мордред, она ужинала и коротала вечер с книгой. Оставаясь одна в своей комнате, она садилась в гнездо из подушек и пледа возле окна, изучая книги о травах. Окно с тонкой струйкой света, который всегда тушили в одно и то же время, стало её соседом.
Так день за днем пролетела неделя.
Сегодня, как и прочие дни, Дубнрав встретил её в лаборатории, проводил в оранжерею. Ежедневно одно и то же – она собирала, сушила, связывала в пучки, или давила сок. Сказать, что такая работа для новое? Нет, всё это девушка умела делать с детства, всему этому её давно обучила Добрина. Однако не задавая вопросов и не сопротивляясь, Мусони продолжала покорно выполнять любые задачи. Она нашла этот способ хорошим отвлечением от своих тяжёлых мыслей. Вовлеченность в обучении стимулировала прежняя цель – Мусони не переставала надеяться на возможность встречи с родителями. Правда всё чаще эта цель казалась недостижимой, ведь то было обещание Томберга, а о нем совсем ничего не известно. Возможно Лорд знает, где Том, но Мусони боялась услышать то, что снова ранит её, поэтому решила жить в неведении, но с надеждой.
Наставник замечал потухший взгляд ученика, поэтому всегда находился неподалеку и непринужденно рассказывал о растениях или приключениях. Наполненные юмором и иронией, они хорошо разряжали обстановку, но на короткий срок.
– Тебе не помешала бы капелька оптимизма. Погляди на ситуацию под другим углом, и заметишь, что не все так плохо.
Мусони молча связывала пучки. Она не видела ни просвета, ни перспективы.
– Знаешь, мне часто говорили, что я не разговорчив, но погляди на нас, и не поверишь, – посмеялся старик.
– Можете разговорить меня с помощью зелий, – грустно улыбнулась Мусони.
– Ты что! Применение магии против друзей для меня допустимо только при обоюдном согласии. В твоем же голосе звучит сарказм.
– Друзья? – тихо повторила Мусони.
– Конечно! Я твой наставник, ты – мой ученик, мы непременно станем хорошими друзьями.
– А как же то зелье?
– Так оно было во благо! Все равно, как противоядие дать!
В ответ Мусони недоверчиво улыбнулась и снова ушла в свои мысли.
Вечерами Дубнрав изготавливал зелья, которые передавал Мордреду, а Мусони следила за стариком, начиная замечать некоторую закономерность.
Привыкая к такому расписанию, она глушила боль, терзающую изнутри. Очередной день закончился раньше обычного – наставник вывел Мусони около пяти вечера, и не распинаясь в объяснениях, вернулся в оранжерею. Тишину лаборатории нарушал шипящий на медленном огне отвар и капли, стекающие в сосуд. В ожидании сопровождения, Мусони открыла новую книгу, которую ей выдал Дубнрав – о минералах. Совсем как о травах – здесь и сбор, и обработка и даже выращивание. Погрузиться в глубокое чтение не удалось, дверь открылась и в лабораторию вошли. Спутник Лорда не только вежлив, но и предельно пунктуален, его никогда не приходится долго ждать.
– Минуточку, Мордред, я сейчас, – зачитавшись, не сразу сказала Мусони.
Ледяные ладони мягко легли на плечи, вызывая волну холода от макушки до пяток. Мордред никогда и пальцем не касался Мусони, всегда держал дистанцию, как будто опасаясь обжечься. Возле уха она ощутила горячее дыхание, и волна раздражения накрыла её.
Как мерзко – она уже начала узнавать его прикосновения. Ещё не обернувшись, догадалась, что это Обелиск. Глубоко внутри Мусони мечтала о таком – знать КОГО-ТО насколько хорошо, чтобы различать ЕГО шаги среди прочих, знать, как ОН дышит, чувствовать ЕГО прикосновения. Среди сотни звуков слышать именно те, что принадлежат ЕМУ - тому, кому она отдала бы своё сердце. Идеальный мир, в котором нет места Обелиску.
– Какая умница, прилежно учишься, – почти шёпотом произнёс Лорд, встречаясь глазами, когда Мусони повернула голову.
Она хотела отстраниться, но Лорд предугадал её действия, и впился пальцами в область под ключицами, заставив стоять смирно даже без применения амулетов. Шикнув от боли, Мусони свела брови, чем только позабавила мужчину.
– Отпустите меня, – произнесла она сквозь зубы.
– Узнаю тебя прежнюю, а подавление эмоций к хорошему не приводит. Хочешь злиться – злись. Хочешь кричать – кричи. Можешь побуянить и разбить многолетние старания старика. А может, ты хочешь ударить меня? – улыбнулся Лорд, разворачивая девушку лицом к себе. – Не сдерживайся.
Волосы взъерошены, глаза с красными капиллярами. Он улыбался, но слишком наигранно, а в голосе не хватало издёвки, как обычно – он казался уставшим и будто немного охрипшим.
– Вы вернулись, а я так надеялась, что в пути вас заморозит буря, ну или дикие звери разорвут, – спокойно сказала Мусони. – Простите, я сказала это вслух?
Не почувствовав и капли сопротивления, Обелиск притянул её к себе и рассмеялся. Лицо Мусони по-прежнему не отражало эмоций, лишь наигранное, серое спокойное равнодушие. Поглаживая её по голове словно куклу, Лорд усмехнулся. Кошки-мышки игра на выдержку, и выигрывает тот, кто не притворяется, а это всегда кот.
– Вижу ты совсем потеряла вкус к жизни? Могу разжечь в тебе страсть.
В глазах Мусони на секунду мелькнул испуг, но тут же погас. Оглядев её пожирающим взглядом, руки Лорда скользнули по плечам вниз, он не скрывал издевательства своих намерений, лаская её кожу взглядом лиловых глаз. Медленно, но уверенно, с ехидством на губах, он начал расстегивать пуговицы воротника её блузки. Сохраняя ровное дыхание и равнодушие, Мусони продолжала безжизненно смотреть в глаза своему тюремщику. Страсть это эмоция, но, если Лорд желал от неё эмоций, значит лучше совсем их подавить. Однако, когда четвертая пуговица выскользнула из петельки, она резко вцепилась в его руку.
Шестерёнки в правом глазу Обелиска от блеснули словно кошачий взгляд в темноте, и померкли, а лицо приобрело хмурый уставший вид.
– Мусони, к чему это притворство? Долой все это, долой маски, жеманство и прочее, – произнёс он, наклоняясь над ухом и поглаживая её шею. – Я говорил, что вижу тебя насквозь. Не надоело жить в образе благородной недотроги с чистым сердцем?
– Я не играю роли, вы ошибаетесь на мой счёт, – упрямо повторила она, совсем как раньше. – Пожалуйста отойдите.
Выполнить её просьбу Лорд не собирался, и Мусони попыталась отодвинуть его, но оказалась в западне. Сохраняя спокойствие, девушка лишь свела брови: внутри все закипало, но уроки по самоконтролю она все же усвоила.
– Решила командовать, находясь в таком положении? Как неразумно… Лучше расслабься и дай волю чувствам… Ведь я вижу, что ты себя сдерживаешь. Прикрывать пороки – это тяжёлый груз.
– Прекратите нести эту чушь, – парировала Мусони. – Вы сумасшедший?
Его взгляд потемнел и был убийственен, радужка стала черно-фиолетовой. Стараясь не думать об этом изменении, Мусони отвела взгляд, но Лорд поймал её лицо, грубо заставив смотреть прямо в глаза. Казалось, эти глаза могут смотреть насквозь. Его рука тверда и холодна как лёд, между густых бровей залегла глубокая морщинка, а кривоватые губы пропали, поджатые в злобном порыве. Мусони попыталась сопротивляться грубости, но была прижата к стене, вторая попытка подавлена с ещё большей силой. Лорд превосходил её физически, и даже без амулетов легко справлялся с хрупкой девчонкой. И как тут будешь выстраивать дружеские отношения?
– Пустите! – прорычала она. – Вы чудовище!
– Хах, а ты ничтожная тёмная дрянь! – выпалил он, потеряв контроль и сильно сжал ей запястья. – Ошибки на твой счёт нет. От моего взгляда не скроется ни один порок человеческой натуры. Я вижу черные ауры, которые исходят от прогнивших насквозь душ. Маска благодетели, которой ты прикрываешься, рано или поздно треснет.
Стараясь не думать о боли, которую причиняли его крепкие руки, Мусони молча уставилась на Обелиска. Кажется, у него серьезные психологические проблемы. Интересно, в мире магов есть, например, шаманы, или оракулы, которые работают с такими пациентами?
Между ними пролегла теплая, сухая и морщинистая рука, мягко и деликатно коснувшись предплечья Обелиска.
С серьезным выражением лица и отцовским укором, Дубнрав глядел на него и выжидающе молчал. Хватка Лорда ослабла, он с раздражением поглядел на старика.
– Хорошо, что ты тут, – спокойно сказал Дубнрав. – Нам нужно поговорить. Отпусти моего ученика, пусть идёт ужинать.
К удивлению, не возразив ни словом, ни действием, Лорд отпустил её, а сам остался в лаборатории. Благодарная старику каждой клеточкой тела, Мусони поспешила вернуться в спальню, сообщив Мордреду, что не голодна.
На руках остались красные следы от рук Лорда и скорее всего будет синяк. Злость переполняла Мусони, её трясло от адреналина. Словно подливая огня, медальон нагрелся, причиняя неудобства. Глубоко вздохнув несколько раз, она постаралась успокоиться, но произошедшее и слова Лорда всплывали как на повторе, и становилось только хуже. Она села на кровать, и уставилась на дверь – в ней нет замка или запора, чтобы почувствовать себя в большей безопасности. Хотя, насколько эффективен обычный замок против мага? Скорее всего, любой маг умеет вскрывать замок с пол тычка.
Подергивая ногой, Мусони разглядывала хороший расплывающийся синяк, а сама думала, что в любую секунду дверь может открыться, и её мучитель появится на пороге. Переживания об этом вызывали новую волну из страха и злости, а медальон отзывался всё более горячей температурой. Проклятье, неужели теперь так будет всегда!? Сжав его в кулаке, она повелительно прокричала:
– Хватит! Прекрати!
Услышав её приказ, медальон становился прохладнее. Сработали слова или просто совпадение – спросить не у кого. Здесь нет союзников, нет совсем никого, кому можно доверять. Один на один с врагом, брошенная друзьями, с подарочком в виде проклятого медальона.
Оставшись в лаборатории вдвоем, старик присел на стул, и лёгким движением руки вызвал для Лорда круглый табурет. Всё ещё кипя от гнева, Обелиск зло покосился сначала на Дубнрава, а потом на предложенный табурет, но покорно сел, слегка закинув голову назад и уставившись в потолок. Он широко раскинул ноги, поставив на них локти с расслабленными руками. Ещё не начавшись, разговор его уже утомил, и он всем видом показывал своё недовольство.
– Я нашёл тебе ученика, что ещё нужно? – резко спросил он.
– Никто не посмеет обращаться с моим учеником так, как это делал ты. Прошу услышать мою просьбу и впредь пересмотреть своё к ней отношение, – ровным голосом ответил Дубнрав. – Да и с переломанными конечностями она совсем ни на что не сгодится.
Зло усмехнувшись, Лорд искоса глянул на старика серыми скучающими глазами:
– Подлечишь, если что. Не забывай, она не только твой ученик, но и моё дополнение к коллекции. На этом всё, я пошел.
Лорд встал, но старик осадил его, повелительным жестом указав на табурет. Ругнувшись, Обелиск рухнул обратно с такой силой, что табурет жалобно затрещал. Сохраняя невозмутимость к его настроению, Дубнрав продолжил:
– Как прошел прием? И почему на сей раз ты не проигнорировал призыв?
– Решил развлечься. Как, по-твоему, проходят встречи с монархами? – хмыкнул Лорд, скучающе запрокидывая голову назад. – Много пафоса и паршивых людей, как всегда. Королева, она…
Запнувшись, лицо Обелиска искривила гримаса из смеси презрения и ненависти, словно он говорил не про королевскую персону, а про нечто настолько отвратительное, что сама мысль об этом уже тошнотворна.
– Король видимо вслепую выбирал новую жену. Я в очередной раз убеждаюсь, насколько прогнила вся монаршая знать.
– Кроме твоей неприязни к королеве, есть что-нибудь ещё? – уточнил старик, как будто заранее зная больше. – Что она опять хотела?
– Сначала пыталась разузнать, где Блейт, и связан ли я с его исчезновением, – лениво улыбнулся Обелиск уголками губ. – Мы охотно сыграли небольшую миниатюру, и я буду аплодировать ей стоя, если она разгадает что к чему. И конечно, раз довелось побывать в оплоте врага, я разузнал о её делах.
Самодовольная улыбка сменилась прежним отвращением. Кивнув, Дубнрав терпеливо ждал продолжения.
– Эта сумасшедшая нашла Порталога и теперь осуществляет очередной безумный замысел. Они пытаются открыть Непрерывный портал с одним из миров, с поддержкой из того измерения.
– Для чего ей это? – нахмурил брови старик.
– Понятия не имею, но кое-что меня насторожило – она старалась разузнать о нашем эфирном разломе, – Лорд тоже нахмурил брови, словно скопировав выражение лица Дубнрава. – С моей стороны было опрометчиво проводить экскурсию для слуги королевы, Блейт наверняка доложил обо всем, но найти разлом все равно тяжёлая задача.
Покрутив в пальцах кончик бороды, старик пожевал губами в безмолвном раздумье.
– Лучше приставить охрану на разлом, на всякий случай, – наконец посоветовал он. – Не стоит её недооценивать, тебе прекрасно знаком этот зуд, который называют жаждой экспериментов. Состояние, в котором человек способен на самые отчаянные поступки.
– Я отправлюсь и лично запечатаю его, как сделал с хранилищем, – уверенно кивнул Лорд.
Старик не согласился, замотав головой из стороны в сторону.
– Ты не успеваешь восстанавливаться, а тратишь слишком много. Лучше используй слуг.
Скрипя кожей, Обелиск сомкнул ладонь в перчатке, и поджал губы – старик прав, спорить с ним не имеет смысла. Вся магия, для применения которой используется хотя бы пара капель крови, потребляет ужасно много эфира и жизненной энергии, а в последнее время он регулярно прибегал к древним заклинаниям.
Кивнув старику на прощание, Лорд прошел к выходу.
– Позволь узнать, – спросил вслед Дубнрав, покручивая кончик бороды. – Для чего тебе пленник?
Остановившись, Лорд ответил спиной, подчёркивая голосом язвительную усмешку.
– Для экспериментов конечно. У королевы как раз появилась к тебе просьба, и Покорный слуга дал свое согласие на её реализацию.
Глава 6. Обитель спокойствия. Жестокий лорд.
Вопреки ужасным ожиданиям, никто в этот вечер к Мусони не приходил. Странно и одновременно хорошо, если Лорд решил прекратить и отступил. Успокоившись и прочитав несколько страниц, она привычно сидела у окна, вглядываясь в темноту зимнего вечера.
Сколько дней, месяцев, а может, лет предстоит жить в таком положении – ученик Зельевара без свободы? Сколько ещё предстоит вытерпеть странностей со стороны тюремщика и какие вообще планы на неё строит Лорд? Опыта в подобном она совсем не имеет, поэтому трудно разобраться. Одно ясно, если Лорд вернулся в резиденцию, значит, долой спокойная жизнь. Встречи с ним не избежать, от разговоров не уклониться и хорошо, если он не решит применять амулеты.
Синяки на запястьях болят. В бабушкином обиходе среди отваров и настоев была чудо-мазь, благодаря которой синяки и ссадины проходили за день, но наверняка мастер Дубнрав знает ещё лучший рецепт. Остаётся надеяться, что он посчитает её достойной, чтобы вылечить.
Загрустив, Мусони начала клевать носом, а воображение нарисовало красивую загадочную мелодию – её эхо раздается по комнате и в глубине коридора. Дернувшись во сне, она пришла в сознание и получше укуталась в плед, чтобы поскорее уснуть, но музыка продолжала играть. Вместе с коротким пробуждением стало ясно – воображение ни при чем – мелодия играет в самом деле, и если прислушаться, она сопровождается чьим-то смехом.
Ещё какое-то время Мусони пыталась уснуть, удобно расположившись на кровати, но музыка становилась будто бы громче, и уже не приходилось напрягать слух, чтобы расслышать мотив. Стараясь приглушить звуки, она зарылась в многочисленные подушки с головой, но этот способ оказался неудобным, и скоро пришлось выкарабкаться из этого подушечного укрытия.
Признавшись себе, что её одолевает любопытство, Мусони укуталась в плед и не спеша пошла на зов музыки. Тёмные коридоры резиденции освещались только светом луны, которая сегодня властвовала на безоблачном небе. Переливы мелодий раздаются из обеденного зала, но осторожно приоткрыв дверь она никого не увидела. Теперь музыка и смех раздаются совсем близко, из полузакрытой двери напротив. Миновав зал, Мусони ещё осторожнее, только одним глазком, подглядела.
Мягкое мерцание алых свечей и клубы синеватого дыма наполняли загадочное помещение. На круглом кофейном столике, выступающем вместо сцены, танцевала обнаженная девушка. Её фигуру прикрывают тонкие и воздушные, серебристые ткани, похожие на иней. Волосы отливают голубым цветом, а холодные массивные украшения многослойно утяжеляют шею и тонкие запястья. В такт музыке, она то извивалась, как змея, то вытанцовывала страстный танец пламени. Наслаждаясь представлением и раскинувшись на широком диване, Лорд Обелиск курил трубку, запрокинув голову на пышные бедра полуголой девицы, которая ласкала пальчиками его грудь, при этом наклоняясь, касалась своей голой грудью лица Лорда. Ещё пара девушек, чьи тела прикрывали только массивные украшения, сидели на полу возле дивана и нежно ласкали друг друга, смеясь, кормили фруктами и поили вином. Немного в стороне от всех сидела ещё одна девушка, на которой чуть больше одежды, чем на других. В окружении зачарованных музыкальных инструментов, она пела прекрасную песню, на неизвестном Мусони языке.
Поняв, что любопытство затащило её в ловушку, в горле пересохло; Мусони как-то неправильно сглотнула, подавилась и едва слышно кашлянула, но этого оказалось достаточно, чтобы её заметили. Не поднимаясь со своего места, Обелиск громким повелительным тоном протянул:
– М-мусони Ассе-ель, не стой за дверью, раз пришла-а.
Не сойдя с места, Мусони прикрыла рот рукой и старалась не дышать, словно это могло помочь. Удовлетворив своё любопытство, она просто хотела слиться восвояси, но, повинуясь велению Лорда, добровольно открыла дверь и сделала пару робких шагов, оказавшись под пристальным лиловым взглядом.
– Подойди ближе, – Лорд указал на кусочек свободного места в районе своих раскинутых ног.
Сжав до скрипа зубы, Мусони покорно обошла стол с танцовщицей и остановилась у дивана, получше заворачиваясь в плед, и стараясь не рассматривать завораживающий танец.
– Садись, – расслабленно произнес он, на выдохе с клубом синего дыма.
Никто из девушек не обращал на неё и капли внимания, и каждая продолжала заниматься тем, чем была занята. Ласкающая Лорда девушка, расстегнула очередную пуговицу его рубахи, и её рука с вожделением перетекала с торса на мускулистую грудь. Укутанная с головой в плед Мусони смотрелась среди них нелепо, и Обелиск ухмыльнулся, сверкнув клыками. Под стать атмосфере, его глаза имели черный оттенок, и в отблесках свечей выглядели обычными.
– Зачем пришла? Хочешь стать частью моего досуга?
– Просто услышала музыку, и хотела посмотреть…
Лорд перебил её своим тихим надменным смехом.
– Что ты ожидала здесь найти, юная Мусони? Неужели все в твоём возрасте проходят через это…
Мусони замолчала и отвела глаза – разговаривать с Лордом и без того тяжело, а голая грудь, то и дело скользящая по его лбу и щеке, создавала неприятную среду для общения.
Заметив её ускользающий от наготы взгляд, Лорд снова рассмеялся, закинул руку за голову и стал демонстративно наминать девушке грудь, на что та реагировала сексуальным постаныванием. Добившись пунцового смущения от Мусони, он неожиданно резко сел, придвинулся к ней вплотную, так, что его лицо коснулось её волос. Шумно втянул носом воздух, и с прицокиванием выдохнул. Его горячее дыхание прожигало, и волоски на руках Мусони встали дыбом, от страха и отвращения.
– Ты и не такое могла увидеть, просто рановато пришла, – прошептал Обелиск, откидывая прядь её волос и лаская пальцами ухо.
Тяжело дыша, Мусони хотела сбежать, но ноги не слушались – не из-за чар колец, а под действием страха от их применения. В попытке сбежать можно оказаться в положении куда хуже, поэтому все, что сейчас требуется – дипломатия, ровное дыхание и минимум эмоций. Успокоив дыхание, она настроилась на непродолжительный разговор:
– Простите, я не хотела мешать и уже ухожу, – она успела привстать, но Обелиск крепкой хваткой усадил её обратно, одной рукой ухватив за талию.
Искривив губы в улыбке, он коснулся шеи девушки мягким теплым поцелуем, заставляя её напрячься.
– Останься… – властно прошептал он.
Нервы натянуты как струна, по спине выступил холодный пот, Мусони втянула и без того плоский живот и перестала дышать. Чувствуя её настроение, Лорд не останавливался и продолжал осыпать шею нежными поцелуями, мягко переходя на мочку уха.
Не в первый раз Мусони приходилось чувствовать себя марионеткой в его руках, которой управляют лёгким движением пальцев. До тех пор, пока рука Лорда, блуждая под пледом, не начала подниматься от живота к груди, Мусони терпела, стараясь сконцентрироваться на обворожительном танце и голосе певицы. Ласки Обелиска становились все более требовательны, а дыхание обжигающим, и терпению пришёл конец – схватив руку мужчины, остановила его, а дёрнув головой, высвободила ухо от ласк и развернулась спиной.
Почуяв сопротивление, хватка Лорда стала крепче, он тихо рассмеялся над её слабым отказом. Обелиск притянул её, так, чтобы она оказалась между его ног, прижатой к оголенному торсу и обнял обеими руками. Легкий аромат, исходящий от её шеи и волос, действовал как наркотик, вызывал привыкание, успокаивал и будоражил. Квадратный подбородок лёг на плечо, и Мусони шеей чувствовала горячее дыхание.
– И не надоело тебе притворяться? – прошептал он, в очередной раз намекая на лицемерную маску.
Поймав себя на мысли, что она все ещё держит его руку своими, отпустила их и бросила попытки к бегству, но решила не отвечать на провокационные вопросы. В очередной раз убеждать, что она не притворяется и не носит масок, как минимум, глупо, а как максимум, опасно.
Обелиск некоторое время молча наблюдал за движением её ресниц.
Она волнуется и боится, он же спокоен и невозмутим. Под маской он скрывает азарт и вожделение. Мусони словно книга, написанная на неизвестном языке, с кучей рекомендаций и похвальных отзывов, с интересным сюжетом. Вот только прочесть её – значит научиться чему-то, что до этого момента ты не умел. Чтобы прочесть её, необходимо освоить новый навык.
– Расскажи мне о себе, – вдруг тихо сказал Обелиск, положив голову ей на плечо и продолжив наблюдать за её ресницами. – Всё, до того момента, как я встретил тебя.
Пробежав взглядом по залу, Мусони вспоминала, какие указания по поводу её прошлого давали Том или Оскар, но сразу отбросила эту мысль, понимая, что теперь находится совсем в других обстоятельствах. Советы о скрывании своей личности, утаивание деталей, уже не действительны.
– Я родилась и выросла на севере страны, в Окулиусе. Там почти всегда снег, и бывало, за короткое лето даже не успевал растаять в глубине леса, – воспоминания о родных краях сжимало горло в тиски. – Лес мне как второй дом – бабушка занималась знахарством, поэтому я ей помогала собирать травы. После она приобщила меня к своему ремеслу – сбор и заготовка трав, изготовление отваров и настоев, в том не было никакой магии. Я училась в обычной школе, а когда закончила её, училась пару лет в высшей школе. Потом бабушка умерла, а я переехала в другой город. Вскоре ко мне пришёл Ведар, начал рассказывать о связи магии со мной, о предках, которые владели магической силой, но сначала я ему не поверила. Потом старик пропал и послал вместо себя других.
– О чём ты мечтаешь?
Задумавшись над ответом, Мусони сначала немного испугалась, ведь на его вопрос внутри зияла пустота. Сложилось чувство, что у неё и вовсе нет мечты, и существование в этом мире приобрело оттенок бесполезности.
– Совсем недавно мне подарили самую невероятную мечту, но это личное.
– А где твои родители? – спокойной спросил Лорд. – Умерли?
– Не знаю, они считаются пропавшими без вести. Я была совсем маленькая и ничего не помню.
– Как их звали, ты помнишь?
– Авандер Ассель и Элгианта Муссон, – ответила она.
– Хммм, – протянул Лорд, покручивая в пальцах прядь её волос и вдыхая их аромат. – Твоя жизнь слишком проста. Ты чего-то не договариваешь?