Изменить себя

Глава 6

За раздумьями я и не заметила, как торжественное мероприятие завершилось, все, кто хотел или кто был записан, вышли и выступили, и король с королевой поднялись со своих мест. Ничего так троны – сразу видно, настоящие, не пеньки, тканью обтянутые, и не стулья из дому, и не тут же выструганные из чего там есть под рукой.

Эх, а вообще-то надо было слушать, чтобы не пропустить важную инфу. Чтобы понять, как действовать, нужно ориентироваться в местной политике. Но что-то мне подсказывало, что принцесса Элиза в этой политике была ни в зуб ногой. Другое дело, что она не сильно-то хорошо кончила, а я так не хочу.

Распорядитель объявил, что обед подан. Я зазевалась, и Тристан дёрнул меня за руку.

– Чего стоите, деревенщина? Не слышите?

– Почему это я деревенщина? – нужно же знать.

– А кто вы после того, как больше десяти лет прожили в деревне у каких-то крестьян?

– И что же вы знаете о том, где я жила и что это были за люди? – подняла я бровь.

– Знаю, что в крестьянском доме не получить ни образования, ни воспитания, – он презрительно наморщил нос.

– Поглядим, – пожала я плечами.

– На что мне предлагается глядеть?

– Кто тут какое образование получил, – вообще, конечно, я ничего не знаю ни о здешней географии, ни об экономике страны, ни о политических силах при дворе.

Но ведь я могу узнать? Может быть, моё задание как раз в этом? Я узнаю и пойму, как действовать?

Но для начала нужно прощупать, кто как ко мне относится. И могут ли у меня быть хоть какие-то союзники. Нет, я понимаю, что игра может быть и в то, что каждый сам за себя, я так тоже умею, но – не люблю.

И важный момент: что будет, если меня убьют? Я вернусь домой? Я пропаду с концами везде – и здесь и дома? Я получу перерождение? Эх, дурак ты, Дед Мороз, кто так правила-то пишет! Ничего не понять.

Значит, придётся на ощупь. Так тоже бывает.

И ещё – надо действовать. Игра всегда ограничена по времени. Два-три дня, редко больше. Сколько у меня времени, кто бы знал?

Итак, мы идём на обед следом за королём и королевой. Шествуем. Перед входом в очередные высоченные двустворчатые двери случается какая-то заминка, королева что-то говорит кому-то из придворных, король вертит головой… вот он, шанс. Я изображаю самую нежную улыбку, на какую способна.

– Дочь моя? – кажется, короля это радует.

– Отец, я так рада вас увидеть, – говорю я тихим и нежным голосом. – Я так скучала все эти годы без вас! Добрые люди заботились обо мне, но мне каждый день недоставало нашей прежней жизни – матушки, братьев и вас! Наших разговоров, ваших улыбок и добрых слов!

Король очевидно растрогался и вздохнул.

– Дитя, мы непременно поговорим с тобой снова, сегодня же, – он широко улыбнулся.

– О чём это вы сговариваетесь? – королева возникла возле его плеча, как коршун какой.

– О тёплой беседе, душенька. Элиза такая умница, правда ведь?

– О, непременно. Но вы помните, что после обеда вас ждёт посол Восточного берега? А перед ужином вы назначили прийти министру двора?

Судя по королевскому лицу, он не помнил ничего от слова совсем, такой был у него обескураженный вид. Ещё бы, ему уже пригрезилось, как он беседует с милой блондиночкой, а тут – посол, министр, ещё какая-то бодяга…

В общем, королева учтиво поклонилась, ослепительно улыбнулась, король взял её под руку и повёл в обеденную залу. Тристан потащил меня следом.

В зале он принялся стрелять глазами по сторонам – интересно, зачем? О, увидел кого-то. Сделал какой-то знак рукой – видимо, позвал.

К нам подошёл парень, тоже разодетый, в чёрном с золотом, и брюнет.

– Ланс, спасай, – прошипел Тристан. – Сэр Ланселот, могу я попросить вас проводить к столу её высочество Элизу?

– О да, мой принц, – брюнет почтительно склонил голову.

– Благодарю вас, – кивнул, переложил мою руку из своей ладони в его и тут же замешался куда-то в толпу.

Парень оглядел меня с заметным неудовольствием – что ещё такое ему навялили. Или он тоже думает, что я деревенщина? Да кто тут ещё деревенщина, если разобраться!

– Принцесса? – он взмахнул длиннющими ресницами, приглушив немного блеск своих серых глаз, и повёл меня к столу.

– Благодарю вас… сэр Ланселот, – тихо проговорила я. – Было бы очень грустно остаться без провожатого накануне торжественного королевского обеда.

– О нет, не беспокойтесь, – сказал он насмешливо. – Гвардия всегда на страже и готова спасти королевскую семью от любых неприятностей.

– Это не неприятность, скорее… конфуз? И не королевской семьи, а одной отдельно взятой принцессы? – я лукаво взглянула на него из-под ресниц.

Он удивился. Чему же? Принцесса должна молчать и не должна защищаться? Ага, сейчас.

– Принцесса может быть спокойна. Неприятностей не будет.

Слуга отодвинул стулья – сначала для меня, потом для сэра Ланселота. Мы сидели не рядом с королём и королевой, рядом были какие-то важные люди в годах – вероятно, сановники, послы или бог знает кто там есть ещё.

– Я пока не успела выучить всех, кто принят при дворе, – проговорила я. – Не поможете ли мне с этим непростым вопросом?

Я, конечно, могла сесть в лужу, потому что вдруг принцессе всех назвали, и представили, и что там ещё? Но если сегодня от меня все ждали совсем не того, что я сделала, то вдруг нет?

Сэр Ланселот смотрел на меня, и я не могла ничего прочитать в его взгляде.

– Если вам запретили это делать, то я пойму, – я опустила глаза в тарелку.

– И кто бы мне запретил? – нахмурился он.

– Её величество, её сын… да мало ли кто, – вздохнула я.

– Не было такого, – пробурчал он. – Я помогу вам, но тоже рассчитываю на вашу помощь.

О, это нормально. Баш на баш.

– И что я могу для вас сделать?

– Я скажу вам… когда придёт время.

Глава 7

За обедом мне удалось не оконфузиться. Я подглядывала, как ведут себя соседи по столу, и делала так же. Стол накрыли офигенчески – салфетки сложены в дивные композиции, в их складочках торчат свежие булочки, тарелочек миллион – большие, поменьше, совсем маленькие, и приборов тоже два вагона. Посреди стола на зеркальных блюдах стоят золотые, не иначе, канделябры, и в них невероятное количество свечей.

Ну что, если свезёт вернуться домой, я хотя бы буду знать, как оно – обедать за королевским столом. О том, что будет, если не свезёт, я пока старалась не думать.

Мой сосед сэр Ланселот, которого принц Тристан звал запросто Лансом, был ко мне внимателен, то и дело подзывал слуг, чтобы мне положили что-нибудь на тарелку, и подлили в бокал, но беседовать предпочитал с мужчинами. Один такой сидел с другой стороны от меня, а второй – ещё через одну даму от Ланса. Ладно, я выучу, кто вы такие, я всех вас выучу, дайте только срок!

И лишь когда был дан знак об окончании обеда, мы оба поднялись из-за стола, и Ланс сказал:

– Я выполню обещание сегодня на балу. Там это сделать намного проще.

Уж наверное, на балу люди всё время перемещаются, а за обедом где сели, с тем и разговаривают.

Меня подхватили какие-то дамы – ни одну из них я по именам не знала, и все были старше меня – и отвели в те комнаты, с которых всё и началось. К балу, чтоб вы знали, нужно переодеться.

Не возражаю, переодеться так переодеться. Сначала меня полностью разоблачили из платья, проводили в расположенную по соседству купальню и поместили в ванну. Купальня оказалась очень ничего себе – большая и просторная, а ванна – как маленький бассейн. Девушку, которая помогла мне помыться, я уже видела утром.

– Мира, поторопись! Не спи над ванной! – прикрикнула на неё Матильда Мариборгская. – Мне ещё самой собираться надо!

– Мы справимся, госпожа гофмейстерина, – проговорил кто-то в комнате.

– Нужно выполнить все указания её величества, ясно вам? – строго сказала та.

– Да, госпожа гофмейстерина, – ответили хором двое или трое.

– Мира, что там за указания? – шёпотом спросила я, ни на что особо не надеясь.

– Да разве ж я знаю, – вздохнула та так же шёпотом. – Наверное, что-то нехорошее. Её величество была очень зла на вас за вчерашнее.

О как, интересно, а тут что было вчера?

– Ты слышала, что она говорила?

– Она так кричала, что было трудно не услышать, весь дворец слышал. Вы оказались первой, кто возразил ей – хоть и очень кротко и вежливо. Она раньше никогда не позволяла себе говорить громко или давать пощёчины прямо в тронном зале, и когда вы упали, принялась кричать, что вы набрались в деревне ужасных манер, что вас нельзя показывать даже придворным, а послам – тем более, что вас не удастся выдать ни за одного иноземного принца, потому что стоит вам раскрыть рот, и все сразу поймут, что вы деревенская простушка!

– Можно подумать, не она сама меня в ту деревню отправила, – буркнула я.

– Воистину так. И странно злиться на человека за просьбу пойти помолиться на могиле матушки. Или покормить лебедей в парке.

Ого, Элиза-то что-то знала, так?

– Лебеди в парке – это совершенно безобидно, я думаю. А помолиться на могиле матушки нужно непременно, – сказала я.

– Только вам же запрещено покидать дворец и ходить по нему без сопровождения, и стража на входе вас не выпустит.

– Подумаем, – махнула я рукой.

– Мира, что ты там возишься? – ещё одна дама из придворных вошла в купальню и приблизилась, но я чуть приподнялась в воде и потом как бы неуклюже плюхнулась обратно.

Я ж деревенская простушка, все помнят? Наверное, и ванны-то не видела!

Оп-ля – всё платье дамы мокрое, и в мыльной пене, которую вот только что с меня смыли. А не подходи близко и не подслушивай!

Дама принялась браниться, но Мира была ни при чём – она в тот момент отходила за полотенцем, и её рядом не было.

– Мира, мерзавка, как ты посмела облить меня? – о нет, она попыталась.

– А вы не знаете, что лгать грешно? – сощурилась я. – Говорят, у неисправимых лжецов язык становится длинным, раздвоенным и перестаёт помещаться во рту.

– Простите, госпожа Изабелла, – Мира низко присела в поклоне.

Госпожа Изабелла с воплями выбежала и, надеюсь, убралась из моих комнат совсем.

– Тебе достанется? – спросила я Миру.

– Надеюсь, нет. Буду молиться, чтоб не нажаловалась.

– Вот и отлично. Я тоже помолюсь.

Дальше было очень быстро – достать меня из ванны, высушить, накрутить волосы на что-то вроде бигудей, и одевать. И тут поджидала засада.

Днём меня зашнуровали в очень приличный корсет, в нём можно было неплохо ходить, сидеть и даже есть было куда. То есть – с разумной щадящей утяжкой, чисто для силуэта. А тут притащили какое-то орудие пытки, потому что при его помощи две дамы постарше Миры попытались уменьшить мою талию примерно вдвое. И утянуть рёбра так, чтобы они оказались где-то в желудке, что ли. И как в таком танцевать?

Мне стало больно уже при затягивании. А в этом ещё двигаться? И что, это было приказание королевы, да? Ну ладно, поглядим. Чем там шнуруют? Лентой? Даже не вощёной?

Я вдохнула глубоко, всей грудью и частично животом, как в корсете не подышишь. Дама дёрнула за концы, небольшое усилие… и лента с треском рвётся. Получи, фашист, гранату, так мы дома говорили.

Я печально вздыхаю и смотрю в пол, а пока дамы спешно ищут новый шнурок, показываю Мире глазами на чулки и сорочку от того платья, которое я сняла перед ванной. Хватаю и заталкиваю под корсет снизу – чтобы не так сильно давило.

Мой манёвр имеет успех – жить проще, дышать проще. Ещё можно набрать воздуха побольше и задержать дыхание, а выдохнуть уже потом. Только сойдётся ли платье? Если у платья застёжка на крючки и фиксированный объём лифа – то не сойдётся. А если шнуровка…

Уф-ф-ф, шнуровка. Отлично. В обморок не упаду. А талия у меня и так тонкая, и вообще фигура ничего себе, тренированная. Вывезу как-нибудь. Когда в первый раз надела платье с корсетом, было непривычно и неудобно, но вывезла же? Потом привыкла. Но не люблю я все эти корсеты и кринолины, мне бы что попроще. А лучше вообще мужской костюм. Нужно найти где-то тут штаны, сапоги и рубаху. И шпагу. И будет мне счастье.

Тьфу ты, у платья-то шлейф! Ненавижу шлейфы! Ладно, небольшой, но с ним же надо уметь управляться, а у меня опыта – чуть, с одного бала только. И волосы мне пустили по спине красивой, но непрактичной волной – чуть что, зацепятся за кого-нибудь, и кудри растреплются мгновенно.

Значит, замысел королевы – чтобы я опозорилась на балу? Упала в обморок, наступила на шлейф, и всё это – с растрёпанной причёской?

Хрен вам, ваше величество, выкусите. Вот специально не попадусь. Пойду и всё сделаю, что надо и как надо. И посмотрю, какое у вас при том будет лицо.

Правда, я не знаю, что они там танцуют. Но ничего, где наша не пропадала? Не сложнее же термеха, правда?

– Ваше высочество Элиза, пора идти, – сообщила ещё одна дама.

Значит, вперёд. Порвём там их всех.

Глава 8

Окружённая стайкой дам, я вступила в бальную залу. Вообще, нужна какая-то дворцовая гугл-карта, что ли. Если у них тут магия, могли бы придумать. Потому что новому человеку потеряться – как нефиг делать. И пока сколько я ни старалась запомнить маршруты, не преуспела. Ничего, дело наживное, справлюсь.

Меня подвели к возвышению, на котором стояли два кресла – белые с золотом. И таким же белым с золотом вынырнул сбоку Тристан. Я поклонилась ему – неспешно и вежливо.

– Принцесса Элиза, – поклонился он мне и подал руку.

Я выдала свою – снова с церемониями. Интересно, где король с королевой?

О, церемониймейстер объявляет выход короля и королевы, и вся толпа, которая тут бродила, почтительно приседает. И мы с Тристаном тоже.

Появляется папенька – в белом с золотом, и мачеха – тоже в белом с золотом, для гармонии, очевидно. И тут же церемониймейстер кричит, что бал начинается.

Тристан куда-то меня тащит – видимо, в танец. Точно, мы становимся аккурат за королевской парой, вторыми. Почётное место, если я что-то понимаю. Следом за нами становится знакомый мне сэр Ланс и какая-то рыжая девица – в зелёном, очень привлекательная и яркая, намного ярче меня – блондинки в бледно-голубом. Как по мне – они стояли слишком близко к нашей паре, с учётом моего полуметрового шлейфа. Ладно, поглядим, что там дальше и что будем танцевать.

Музыканты, сидящие где-то под потолком, заиграли вступление, пары раскланялись. Я тоже поклонилась Тристану, поглядывая, впрочем, на свой шлейф. Пары двинулись.

Это оказался совсем простой танец вроде гранд-марша – ходи себе пешком под музыку да и ходи, ничего особенного делать не надо. Церемониймейстер командует, называет фигуры – ну там пара налево и пара направо, собрались в четвёрки, потом в восьмёрки, потом опять в обратном порядке разбились на пары и в колонну, и все в целом справлялись. А потом нужно было разделиться и в паре – кавалеры налево, дамы направо.

Что ж, разошлись, и я даже по сценическому опыту поглядывала на Тристана – чтобы нам с ним идти по разным сторонам зала параллельно. Дошли, нужно было пройти даме перед кавалером, и тут шедшая впереди меня королева принялась раскланиваться перед королём – то так, то этак, затормозив всю колонну. Естественно, ей никто слова не скажет – потому что на то она и королева. Но создалась пробка, за мной плотненько стояли другие дамы… и я почувствовала, как натянулась сзади ткань юбки – мне наступили-таки на шлейф. Рыжая скотина в зелёном, не иначе.

Королева, как мне показалось, ждала этого момента, или они условились по музыке – когда оно произойдёт. И сразу же двинулась к королю, обошла его и встала в пару, и теперь была моя очередь.

Если бы я со всей дури дёрнулась, то мою юбку придержали бы ногой, все услышали бы треск ткани, и образовалась бы дыра. Но я на сцене не первый день, бывало всякое, и вместо того, чтобы пойти вперёд, я двинулась назад, на рыжую. Всей своей немалой юбкой. Она не ожидала… и – правильно! – убрала ногу. Я скользящим движением через плие быстро подлетела к Тристану, обрулила его и встала в пару.

Никто ничего не заметил, я полагаю. Или заметил? Потому что досаду на лице рыжей было видно с другого конца зала. Наверное.

На следующий танец меня передали тому самому Ланселоту.

– Вы умеете танцевать? – спросил он меня с кислым видом.

– Совсем немного, – сказала я правду и скромно потупилась. – У меня было мало практики. И я впервые попала на такой большой бал в такой красивой зале, – это всё тоже чистая правда, если что.

На его лице прямо было написано, что он не горит желанием быть моей практикой. Не то я просто сама по себе ему не нравлюсь, не то он не любит деревенщин, не то его оторвали от кого-то другого, например, от той рыжей.

Впрочем, рыжая оказалась в паре с Тристаном. Коалиция? Нужно держаться от них подальше?

Танец был очень похож на вальс. Вот прямо очень-очень. Ланселот взял меня за талию и завертел, ну а практика вальса у меня какая-никакая была. Я заглядывала ему в глаза, иногда цеплялась за руку чуть сильнее, чем нужно – как будто боюсь упасть, а сама смотрела в оба.

И не упустила момент – мне снова попытались наступить на юбку, теперь совсем другая дама из соседней пары, в розовом платье. Осторожно, будто бы ненароком, и тут я чуть приседаю, она пытается развить свой успех, её нога вся полностью оказывается на скользкой ткани, кавалер ведёт её дальше, а я хватаюсь за Ланса… что и требовалось доказать. Дама поскальзывается на моём шлейфе, увлекает за собой кавалера, и их пара с грохотом валится на пол. Ну хорошо, не с грохотом, но с позором-то точно.

– Что это с ней, вы не знаете? – интересуется у меня мой кавалер.

– Представления не имею, – вздыхаю я. – Я же впервые на балу. Здесь не всегда на пол валятся? Понимаете, в деревне, где я жила у добрых людей, бывали праздники. Там то и дело случалось так, что кто-нибудь перепьётся и потом на ногах не стоит. Может быть, эта дама выпила слишком много и с ней случилась та самая досадная неприятность? Мой папенька всегда говорил – не умеешь пить, так и не берись, – я закатила глаза. – То есть, тот добрый человек, которого я звала папенькой все эти годы.

Ланс глянул с интересом.

– И… чем же живёт ваш… папенька? – поднял он бровь.

– Он… кузнец, – я не смогла придумать ничего, более похожего на то, чем занимается мой реальный папка. – Он работает с металлом, делает из него всякие полезные штуковины. И для хозяйства, и оружие тоже, – да-да, у нас на заводе выпускают как гражданские самолёты, так и истребители.

– Вам нравилось быть дочерью кузнеца? – изумился он, глядя на мой гордый вид.

– Конечно. Я ведь не думала, что стану дочерью короля. Я была совсем маленькой, когда меня отдали в деревню, что там я могла помнить о жизни с родителями, с настоящими родителями! Очень мало. А в деревне очень престижно быть дочерью кузнеца. Понимаете, папенька-кузнец никогда не давал меня в обиду.

– Вы совсем не скучали по вашим настоящим родителям?

– Я помнила любовь и доброту, – вздохнула я. – Мой батюшка был ко мне добр и ласков, а лучше моей покойной матушки нет никого на белом свете.

Танец окончился, мы раскланялись, и он отвёл меня к королевскому возвышению. Королева глянула на меня таким зверем, что я не сомневалась – все диверсии были тщательно спланированы. Что ж, расслабляться нельзя, то ли ещё будет?

Ещё было. Меня откровенно толкали – в бок и под локоть, в меня врезались, во время фуршета дважды пытались облить. Ну что, правильно говорил ВасильБорисыч – равновесие наше всё, умение держаться на ногах наше всё, и умение уйти от столкновения тоже наше всё. Спасибо вам, дорогой мой учитель, что бы я делала тут без вашей науки?

А с наукой – очень даже ничего.

Я ещё три раза танцевала с Лансом, и он исполнил своё обещание – называл мне главных сановников и придворных дам. Я тут же перезабыла половину, но кое-кого запомнила. Пригодится.

И несколько раз меня приглашали другие придворные кавалеры, но они не расспрашивали меня ни о чём. Вежливо улыбались и молчали.

И у меня хватило ума не торжествовать победу, пока я не вернулась в свои комнаты и пока там меня не раздели и не дали умыться ко сну. А уже потом, когда задвинули шторы, в столбик кровати тихонько постучала Мира и прошептала:

– Они ушли!

– Ура! – шёпотом ответила я и выбралась из кровати.

Ну, теперь поговорим.

Глава 9

– Ваше высочество, забирайтесь-ка лучше обратно, – сказала Мира. – Мало ли кто сюда может зайти!

– А засова на двери нет? Или замка какого?

– Нет.

– И сундука, чтоб задвинуть?

– Есть, но вообразите, какой переполох поднимется, если придут вас проверить, а тут заперто!

Тьфу ты.

– Тогда прячемся сюда, – я быстро забралась обратно на кровать и затащила её за собой.

– Да вы что, нельзя!

– Можно. Я разрешила.

Видимо, сказала убедительно, потому что Мира сбросила башмаки и тоже забралась на кровать, а я запинала её обувь в самый тёмный угол и задёрнула шторы.

– Рассказывай, – прошептала я.

– Королева в бешенстве. Она хотела показать его величеству, что вы необразованная деревенщина, а у неё не вышло. Она после бала раздала пощёчины всем своим дамам, кто с вами не справился.

– Так они вправду должны были меня пихать и ронять?

– И потом ещё смеяться над вашей неуклюжестью. А вы, наоборот, над ними сами посмеялись.

– Да не смеялась я ни над кем. Но если меня обижают – я защищаюсь. Имею право. Так-то я вообще беззащитная, и за меня заступиться некому, вот и приходится самой.

– Я желаю вам удачи! Потому что… королева злобная, а вы добрая.

Это я-то добрая? Давно ли, и с чего? Я просто, ну, стараюсь, чтоб по справедливости. И если кто-то, ради того чтобы быть при дворе, соглашается выполнять королевские приказы – обижать, унижать и всяко травить заведомо слабейшего, – то такого не жаль. Думать надо, кому служишь.

– А с чего королева вообще решила вернуть меня ко двору?

– Так к вам же сватались! Когда-то давным-давно, оказывается, вас ещё и на свете не было, а покойная королева Алианна только собиралась произвести вас на свет, его величество договорился с союзным королём Западного Предела, что если родится девочка и доживёт до восемнадцати лет, то она станет супругой наследника того короля. И вот срок подошёл, и прибыл гонец, который напомнил королю о его обещании. Король опасается нарушить обещание, потому что с Западным Пределом лучше дружить, чем воевать. И он прямо спросил королеву – где вы есть. Потому что принц Тристан и его дружок сэр Ланселот те ещё вояки, и случись немирье – они не смогут нас защитить. Вот вас и вернули ко двору. Королева злилась и твердила, что вы неотёсанная деревенщина и непременно опозоритесь сами и опозорите короля и королевство. А вы всё молчали, улыбались, радовались встрече с его величеством и не боялись спрашивать про могилу её величества Алианны и ваших пропавших братьев.

– Да так, что королева дала мне пощёчину, – что-то такое я уже слышала.

– Встала с трона и собственной рукой вас ударила, да так, что вы упали. И вас унесли сюда, положили на кровать и оставили до утра. А утром вы проснулись и дали всем жару.

– Да мало дала, судя по всему, – мрачно сказала я. – А что слышно про моих братьев? Где они вообще могут быть?

– Если про вас хоть немного говорили, что вы воспитываетесь где-то в деревне, то о них ничего не слыхать, – вздохнула Мира. – Увы.

– Так, я поняла. А что принц Тристан? Он кажется мне таким недобрым, – вздохнула я.

– Он такой и есть. Пристаёт ко всем служанкам в замке, и не только к служанкам, к придворным дамам тоже. И ему ж не откажешь, он сразу же побежит жаловаться своей матушке, а та, не ровён час, отправит на порку на конюшню.

– Что, и девушек тоже, что ли? – не поверила я.

– И девушек тоже, – вздохнула она. – И даже одну придворную даму.

– И что, тех, кто вчера меня пихал, выпороли?

– Нет, их только сама королева побила.

Ну тогда ладно. Потому что выпороть за то, что не справились с подлым поручением королевы, как-то жестоко. А так – можно считать, что за дело получили.