Планета дождя

Глава 2

Ему снилась больница. Коридоры с блестящим линолеумом на полу. Он бежал по этим коридором со всех ног, ища палату номер тридцать четыре. Казалось, что эти коридоры бесконечны, что это лабиринт, единственной целью строительства которого было не пустить Семена к нужной палате. К палате, где лежала его мать.

Наконец, спустя вечность, он увидел открытую дверь с нужным номером, а за ней на койке – свою мать, подключенную к каким-то аппаратам. Глаза ее были закрыты, волосы спутались и прилипли к мокрому от пота лбу. Лицо в мгновение постарело на добрых двадцать лет.

– Мама! – вырвалось у Семена, и он кинулся было к ней, но тут откуда ни возьмись между ним и входом в палату возник высокий мужчина в белом халате с редкой седой бородой. Он поспешно закрыл дверь и мягко остановил Семена, взяв его за плечи.

– Пустите! – возмутился Сорокин.

– Вы сын? – ровным голосом спросил врач.

– Я… Да, да, я сын. Что с ней? Мне позвонили на работу, я… Почему вы меня к ней не пускаете?

– Как вас зовут?

– Что? – Семен пытался заглянуть за плечо врача, словно хотел разглядеть что-то через закрытую дверь, – Семен. Меня зовут Семен.

– Вашей маме сейчас оказывают всю необходимую помощь. Ее состояние тяжелое, но мы сделаем все возможное. Шансы хорошие.

– Что? – Семен не мог поверить своим ушам, – Какие шансы? Шансы на что? Вы что такое несете?

– Пойдемте присядем, – спокойно предложил врач.

Семен поколебался несколько секунд, но все же позволил доктору проводить себя к ряду металлических сидений, стоящих у окна метрах в двадцати от входа в палату. Семен опустился на сидушку, покрытую потрескавшейся краской. Доктор молча присел рядом, сложил руки на коленях и посмотрел куда-то в окно – мимо, сквозь Семена.

– Она потеряла сознание в магазине, – произнес он наконец, – Очевидцы вызвали скорую. Доставили в приемное, провели стабилизацию, сделали переливание. Давление удалось поднять. Но… Кровотечение не остановилось. Пришлось экстренно оперировать.

Семен смотрел на врача. Он слышал каждое его слово, но не понимал. Слова будто проходили сквозь него, как сквозняк через пустой дом.

– Что за кровотечение? О чем вы? – выдавил он, – У нее раньше не было никаких проблем…

Доктор кивнул, будто ожидая этого вопроса.

– Источник – толстый кишечник. Глубокое поражение тканей. Раковая опухоль. Диагноз подтвердили во время операции. Мы удалили часть кишечника, но…– он замолчал, подбирая слова, – Процесс уже запущен, понимаете? Метастазы в печени и, по предварительным данным, в легких. А это уже… Неоперабельно.

– Вы… Как такое может быть? – Спросил Семен, – Это что, шутка такая?

– Мне очень жаль, но нет. Обычно так оно и бывает. Рак – коварная болезнь и может легко не проявлять себя никак до тех пор, пока не станет слишком поздно.

Кровь стучала в ушах Семена, голова кружилась.

– И… Сколько?

Доктор долго молчал. Потом медленно развел руками.

– Месяц. Может быть два. Мы начнем поддерживающую терапию. Но…

Он не договорил.

Семен встал. Медленно прошел пару шагов туда-обратно. Потом вернулся.

– А она… Она знает?

– Пока нет, она все это время без сознания. Мы сообщим, когда она отойдет от наркоза. Но я рекомендую… Чтобы вы были рядом в этот момент.

Он встал. Положил руку Семену на плечо. Без нажима.

– Поверьте мне, это… Важно.

Семен сидел неподвижно. Как будто что-то внутри отключилось. Как будто весь мир перевернулся с ног на голову. Ничто не будет как прежде…

Через минуту он кивнул. Молча. На глазах навернулись слезы. Они стали капать ему на колени, почему-то издавая очень громкий звук… Как будто…

Как будто дождь барабанил в оконное стекло…

Семен проснулся и поначалу подумал, что за окном ночь, и можно поспать еще… Но потом он вспомнил, где находится, и сон как рукой сняло. Он сел. Голова гудела будто с похмелья. Во рту пересохло.

Семен встал на нетвердые ноги. Голова кружилась. Держась рукой за стену, он добрел до входной двери, нащупал возле нее выключатель, зажег единственную тусклую лампочку под потолком и наконец смог оценить внутреннее убранство номера санатория, в который его поселили.

Комната была крошечной. Из мебели в ней находились небольшой шкаф, кровать с продавленным матрасом, письменный стол и простой деревянный стул. Справа виднелась дверь в ванную, а прямо напротив входной двери располагалось небольшое окно с запыленными стеклами, в которые снаружи барабанил дождь.

На линолеуме под ногами у Семена лежали его вещи. Он расстегнул сумку, достал зубную щетку и бритвенные принадлежности и пошел в ванную. Белый кафель, уложенный мелкими квадратиками, буквально источал холод. Лампа над простым зеркалом без рамы жужжала и мигала.

Семен начал снимать с себя так и не высохшую со вчерашнего дня рубашку и вдруг почувствовал легкую боль на сгибе левого локтя. Присмотревшись, он заметил маленькую точку на коже… Что это? След от укола? Или ему просто кажется, ведь на этой планете ничего невозможно разглядеть в тусклом свете проклятых старых лампочек.

Семен выругался и открыл кран, из которого полилась еле теплая вода. Он хорошенько умылся, стараясь взбодриться и прогнать головную боль, затем почистил зубы и побрился.

Выйдя из ванной комнаты, Семен переодел рубашку, проверил пистолет в кобуре и встал посреди комнаты, задумавшись. На часах было девять пятнадцать. Нужно было обдумать, куда идти в первую очередь. Решив, что для начала он просто выйдет из санатория и попробует самостоятельно отыскать станцию связи, Семен натянул дождевик и надавил на ручку входной двери.

Дверь не поддалась. Он надавил на ручку еще раз. То же самое. Семен несколько раз слегка толкнул дверь – может, заело? И вдруг, после того как он в очередной раз навалился на дверь плечом, она распахнулась, и Семен чуть не повалился на стоящую на пороге Анну.

– Проснулись? – холодно поприветствовала его она.

– Да… – сказал Семен, не ожидавший увидеть Анну на пороге номера и потому расстроившийся – без посторонних глаз осмотреть станцию связи, видимо, не получится.

– Горбоносов попросил меня сопроводить вас сегодня в вашем… Расследовании.

– Хорошо, но сейчас уже вечер, и…

– Сейчас утро, товарищ майор, – улыбнулась Анна.

Семен округлил глаза и посмотрел на часы.

– Что? Так сейчас половина десятого утра? Я проспал сутки?

– Да, именно так.

Внутри Семена поднялась волна негодования. На языке застыл вопрос “вы что, что-то подмешали мне в чай?” Он был на девяносто процентов уверен, что подмешали. Но самое главное – он проспал целые сутки. Целые сутки… Когда каждый час на счету! Проклятье!

– Так, ладно. Проводите меня к станции связи. Чем скорее я все выясню, тем быстрее уберусь отсюда, – бросил Сорокин.

– Конечно, – криво улыбнулась Анна, – Я тоже очень хочу, чтобы вы закончили свои дела как можно скорее…

Они вышли в тускло освещенный коридор, на полу которого была постелена вытертая грязная ковровая дорожка неопределенного цвета, и направились к лестнице. Стены были покрыты пожелтевшими обоями, давно отсыревшими и местами отвалившимися. Прислушавшись, Семен услышал только шум дождя. Казалось, что во всем здании есть лишь они вдвоем. Спустившись вниз, они миновали двойные двери, ведущие к процедурным кабинетам, рядом с которыми висели плакаты “Здоровье каждого – богатство всех” и “Соблюдай сроки медосмотра” и направились к выходу.

У здания их ждала уже знакомая Семену старая ржавая машина. Прежде, чем Анна успела что-то сказать, он обошел автомобиль и демонстративно сел на переднее пассажирское сиденье. Анна хмыкнула и направилась к водительскому месту.

– Ну что, сначала позавтракаем? – спросила она, заводя двигатель, который тут же закашлялся и затрещал.

– Да, было бы неплохо, – сказал Семен, вдруг осознавший, что он чертовски проголодался.

Анна включила передачу и вывела машину на дорогу. Семен стал смотреть в окно. Машина проехала мимо трех панельных пятиэтажек – жилой квартал, где жили сотрудники миссии. На фоне черного неба дома выглядели угнетающе, несмотря на то что в некоторых окнах горел тусклый свет. Семен впервые увидел на улицах людей. В свете тусклых уличных фонарей они шли по каким-то своим делам, сгорбленные под струями дождевой воды, словно каждая капля весила не меньше нескольких килограмм. Все они были какими-то измученными, уставшими. Некоторые останавливались и провожали машину взглядом. Восемь месяцев без солнечного света… В городке, построенном посреди пустоты, на каменной равнине. Под непрекращающимся ни на секунду дождем. В материалах дела Семену попадалось описание методов борьбы с депрессивными настроениями, которые планировали применять к сотрудникам, но в такой обстановке эти методы вряд ли могли сработать.

При проектировании научного городка архитекторы и инженеры хотели, чтобы сотрудники миссии чувствовали себя максимально комфортно. Именно поэтому на чужой планете был воссоздан типовой наукоград в миниатюре. Здесь помимо здания института и жилых панелек, были уже знакомые Семену дом культуры, библиотека и санаторий, а также кинотеатр и спорткомплекс. Каким образом удалось перенести сюда на ракетах-носителях все модули, необходимые для постройки этих зданий, не говоря уже о всех мелочах, вроде ковров, мебели и плакатов, Семен даже вообразить не мог. Но сейчас он видел, что все эти типовые здания выглядели в местных декорациях совершенно чужеродно, и в сочетании с черным пасмурным небом и каменой пустошью, простирающейся на сколько хватало глаз, будили внутри лишь чувство тревоги и беспокойства.

Вдруг что-то привлекло внимание Семена. Проезжая очередной перекресток, он заметил кого-то в его глубине, дальше по дороге… Кто-то прыгал по лужам, разбрызгивая дождевую воду вокруг. Кто-то небольшого роста, с худенькими ножками… Ребенок?.. Но откуда здесь ребенок?

Не успел Семен сфокусировать свое зрение на этой картинке, как она скрылась за углом здания библиотеки. Семен повернулся к Анне – а она заметила? Нет, она продолжала как ни в чем ни бывало крутить руль, объезжая ямы и кочки. Он открыл было рот, чтобы спросить, но… Передумал. Голова все еще была тяжелой и болела, так что Семен не был уверен, что ему не привиделось…

Машина остановилась возле здания столовой, и Семен с Анной зашли внутрь. Интерьер был до боли знаком, на Земле Семен ходил обедать в ровно такую же столовую, располагающуюся возле его отделения. Даже цвет линолеума был таким же. Однако, в отличие от той земной столовой, здесь было абсолютно безлюдно, очень грязно, холодно и, как и везде на этой планете, одиноко. Две из шести простеньких пластмассовых люстр работали, освещая ряды пустых столов, покрытых липкими засохшими пятнами.

– Присаживайся, – Анна махнула рукой в сторону столов, а сама отправилась к раздаче.

Семен сел и посмотрел на часы – без десяти десять. Наверняка все сотрудники уже позавтракали и отправились на рабочие места. Хотя некоторых из них Семен видел блуждающими на улице. Странно…

Анна принесла поднос, на котором стояла тарелка с какой-то то ли кашей то ли овощным пюре и граненый стакан с чаем. Есть хотелось безумно, а потому Семен, не обращая внимания на сомнительный вкус, стал уплетать еле теплую кашу за обе щеки.

Анна уселась напротив и положила руки на стол.

– Слушай… – сказала она, – Мне кажется, мы не с того начали. Не хочу, чтобы ты подумал, будто мы… Не гостеприимные. Но у нас тут работа идет, понимаешь?

– А я мешаю и пугаю людей. Мне это вчера уже говорил Горбоносов.

– Ну… Не совсем так… Но ничего ведь не случилось, понимаешь?

– Да. Я уточню детали и улечу на Землю. Пусть дальше с этим разбираются в комитете. Поверьте, я тоже не заинтересован в том, чтобы тут задерживаться. Мне нужно домой как можно скорее.

– Хорошо, – Анна сделала небольшую паузу, – Так как ты долетел? Все нормально?

Семена удивил этот вопрос, прозвучавший из уст этой хладнокровной женщины. Он сделал глоток чая.

– Да, вполне. При посадке немного трясло… Ну и у вас автоматика космопорта не очень хорошо работает, вы в курсе? Крыша не закрылась до конца после того, как я приземлился.

– Да, здесь многое сбоит. Постоянный дождь, сырость… Все ржавеет и выходит из строя.

– Мне казалось, что на Земле все было подготовлено к таким условиям, разве нет?

Анна проигнорировала вопрос, задумчиво смотря куда-то в сторону.

– Так ты говоришь, нас потеряли? Посылали две спасательные экспедиции?

– Да. И обе, очевидно, не долетели до вас.

– Верно, – Анна посмотрела Семену прямо в глаза, – Но ты долетел.

– Да.

– Любопытно…

Семен доел последнюю ложку каши.

– Да, мы не понимаем, куда они делись. После прохождения барьера, когда я оказался уже возле Юпитерии, я первым делом послал радиосигнал во всех направлениях. Если бы хотя бы один из двух кораблей экспедиции был поблизости, думаю, они бы откликнулись.

– Но они не откликнулись, – сказала Анна, – Хочешь сказать, они не прошли барьер?

– Я не знаю, возможно. Мы же в действительности мало о нем знаем.

– Ну да… – протянула Анна, затем задумчиво добавила, – Но ты почему-то барьер прошел… Очень интересно.

Они некоторое время помолчали. Семен допил чай.

– Спасибо. Куда убрать посуду?

– Оставь здесь, – сказала Анна, – Ну, и куда бы ты хотел отправиться?

– Отвезите меня на станцию связи, пожалуйста, – сказал Семен, поднимаясь на ноги.

Анна слегка закатила глаза.

– Ну, как хочешь. Но скажу сразу – мы просто потеряем время.

Здание станции связи располагалось на окраине городка, на условном юге, тогда как космопорт находился на севере. Одноэтажное строение с огромной спутниковой антенной на крыше стояло на каменистой возвышенности. Единственным источником света был тусклый фонарь над входом в здание. Покрытая ржавчиной и наростами антенна виднелась на фоне озаряемого молниями черного неба. Она была наполнена дождевой водой, которая беспрестанно выливалась наружу, вытесняемая бесконечным дождем.

– Пойдемте внутрь, – стараясь перекричать шум льющейся воды, сказал Семен.

Они подошли к ржавой металлической двери, и Анна извлекла из кармана связку ключей. Так, значит, доступ к станции ограничен, но у нее он есть. Нужно узнать, у кого еще есть ключи, подумал Семен.

Ключ провернулся в скважине с трудом. Семен видел, каких усилий стоило это Анне. На то, чтобы открыть дверь, висевшую на ржавых петлях, сил ей уже не хватило, и Семену пришлось помочь.

Воздух внутри был затхлым и пыльным. Семен включил фонарик и осмотрел помещение. Вдоль одной из стен стоял ряд громоздких компьютеров высотой с человеческий рост. Толстый слой пыли покрывал выключенные мониторы. Перед ними на столе стоял микрофон. По полу и стенам вились пучки толстых проводов. Два опрокинутых стула лежали на полу. У дальней стены стояло несколько распахнутых настежь жестяных шкафчиков для документов. Внутри было пусто.

Семен прошелся по помещению, озираясь. Мокрые ботинки оставляли на следы на пыльном полу.

– Ну что? – спросила Анна, посветив на Семена своим фонарем.

– Да, похоже, здесь действительно давно никого не было, – нехотя признал Сорокин.

– А я говорила, – Анна стояла в дверях держа фонарь в одной руке, а вторую уперев в бок.