Свежий ветер с моря. Записки одесского путешественника

Василий Кандинский и «Синий всадник» в мюнхенском музее «LenbachHaus»

Если вы интересуетесь историей объединения «Синий всадник» и хотите проследить путь Василия Кандинского к абстракционизму, лучшего места, чем музей «Lenbachhaus» в Мюнхене, во всем мире не найти.

В собрании городской галереи в доме Ленбаха, расположенной в центре города, рядом со знаменитой Кенигплац, находится самая большая в мире коллекция работ участников группы «Синий всадник»: Василия Кандинского, Габриэль Мюнтер, Алексея Явленского, Марианны Веревкиной, Франца Марка, Августа Маке, Пауля Клее. Основная часть этой коллекции попала в «Lenbachhaus» благодаря щедрому дару Габриэль Мюнтер, которая много лет была партнером и соратником Василия Кандинского. В 1957-м, ей тогда исполнилось восемдесят, Габриэль подарила музею около тысячи работ участников группы. В этом щедром даре были и работы Василия Кандинского: более девяноста картин маслом и триста тридцать рисунков, акварелей, альбомов с набросками и росписей на стекле и на дереве. Благодаря этому дару «Lenbachhaus» стал музеем мирового уровня. Особенно ценно то, что все эти работы Габриэль Мюнтер смогла сохранить в своем доме в Мурнау в самые мрачные годы Третьего Рейха, когда искусство участников группы было признано дегенеративным и хранить работы было невероятно опасно.

Сама галерея удивительна. Вилла знаменитого немецкого художника-портретиста Франца фон Ленбаха, построенная в 1887–1891 годах по проекту Габриэля фон Зейдля и дважды затем перестроенная, удивительно напоминает римский особняк, а комнаты самого Ленбаха, сохраненные в неприкосновенности с 1924 года – тогда вдова художника продала виллу городу, подарив также и коллекцию работ мужа – копируют стиль итальянского палаццо. Это неудивительно – фон Ленбаха вдохновляло творчество Тициана и Веронезе.

В 2009–2013 годах музей приобрел сегодняшний вид – проект реконструкции выполнило архитектурное бюро Нормана Фостера, а над освещением Норман Фостер работал совместно с Олафуром Элиассоном.

В музее собраны в первую очередь работы художников XVIII–XIX веков, работавших в Мюнхене: Яна Полака, Кристофа Шварца, Жоржа Лемере, Вильгельма фон Кобелля, Франца фон Штука, самого Франца фон Ленбаха и других; кроме них – работы участников мюнхенского Сецессиона, основанного в 1892 году: Ловиса Коринта, Макса Слефогта и Фрица фон Уде. В коллекции музея также работы Марины Абрамович и Франца Аккермана, Эрвина Вурма и Марии Лассниг, Зигмара Польке и Герхарда Рихтера, Олафура Элиассона и Шона Скалли. Несколько залов музей отвел инсталляции «Покажи свою рану» Йозефа Бойса.

Но, безусловно, международную славу музею принесла коллекция творений группы «Синий всадник» и жемчужине собрания – подборке работ Василия Кандинского.

Василий Васильевич Кандинский приехал в Мюнхен в тридцатилетнем возрасте, в 1896 году, оставив блестящую карьеру в юриспруденции. После окончания 3-й Одесской мужской гимназии он поступил на юридический факультет Московского университета и затем остался в нем преподавать, став доцентом. В том же 1896 году ему предлагают место профессора в знаменитом Дерптском университете в Тарту. Но тяга к живописи, стремление стать художником оказались сильнее. Позже он вспоминал о двух главных событиях, повлиявших на это решение – посещение выставки французских импрессионистов в Москве в 1895 году – его потрясла картина Клода Моне «Стога сена», – и впечатление от оперы Рихарда Вагнера «Лоэнгрин» в Большом театре. Сам Кандинский называл решение стать художником своим «вторым рождением».

Мюнхен был в то время одним из центров европейского искусства. Кандинский начал заниматься в частной школе у известного художника и преподавателя, словенца Антона Ажбе – его учениками в разное время были Давид Бурлюк и Марианна Веревкина, Игорь Грабарь и Мстислав Добужинский, Иван Билибин и Кузьма Петров-Водкин. В 1899 году Кандинский пытается поступить в Мюнхенскую академию художеств – это получается со второго раза, в 1900-м. Он попадает в класс Франца фон Штука, яркого представителя (наряду с Францем фон Ленбахом и Фридрихом Августом фон Каульбахом) мюнхенской школы изобразительного искусства. По рекомендации фон Штука Кандинский целый год пишет только в черно-белой гамме, чтобы изучить форму без привязки к цвету – фон Штук считал, что цвета его палитры «слишком буйные».

Учеба у фон Штука не продлилась долго: Кандинский искал единомышленников, с которыми мог бы объединиться на общей волне неприятия академизма. Уже в мае 1901-го он вместе с Рольфом Ницки, Вальдемаром Хеккелем и Вильгельмом Хьюсгеном создает художественно-творческое объединение «Фаланга» («Phalanx»), становится ее руководителем, и открывает при ней художественную школу. На первой выставке «Фаланги» демонстрировались работы самого Кандинского, его друзей из литературно-художественного кабаре «Одиннадцать палачей», и работы Александра Зальцмана, с которым Кандинский познакомился во время учебы в академии.

На следующих выставках «Фаланги» Кандинский старался собрать работы, представляющие разные направления в искусстве: символизм, импрессионизм, югендстиль, или модерн. Кандинский и сам ищет свой стиль. В это время он создает несколько знаковых работ, одна из которых – «Синий всадник» (1903), – станет впоследствии символом нового объединения. «Фаланга» провела двенадцать выставок, но консервативное мюнхенское общество встречало их, скажем так, достаточно негативно. В 1904 году Кандинский решает закрыть объединение.

Благодаря «Фаланге» в личной жизни художника происходят большие изменения – он знакомится с Габриэль Мюнтер, которая в 1902 году пришла учиться живописи в его класс. В 1903-м он обручается с ней, несмотря на то, что уже десять лет был женат на своей двоюродной сестре Анне Чемякиной. Следующие пять лет Кандинский вместе с Мюнтер путешествуют по Европе и Северной Африке. Они побывали в Голландии, Швейцарии, Тунисе, Рапалло, некоторое время жили в Париже; три портрета Мюнтер работы Кандинского этого периода (два 1903 и один 1905 гг.) демонстрируются в коллекции «Lenbachhaus». Оба портрета 1903 года изображают Мюнтер за мольбертом, на природе; тогда художники неоднократно рисовали друг друга за работой – этюд Мюнтер изображает Кандинского сидящим на траве с переносным этюдником в руках. В музее есть также несколько этюдов, сделанных Кандинским в путешествиях – пляж в Голландии, скалистый берег моря в Рапалло, водопад в баварском Кохеле.

Вернувшись в 1908 году в Баварию, художники селятся в Мюнхене и каждое лето живут в маленьком городке Мурнау в Баварских Альпах, в доме, который Габриэль Мюнтер вскоре, в августе 1909-го, приобретет для их совместной жизни. Этот дом существует и сегодня – в нем открыт музей, и называют его, по традиции, «Русским домом». Гостями «Русского дома» были в те годы Франц Марк и Август Маке, Марианна Веревкина и Алексей Явленский, Пауль Клее и Арнольд Шенберг. В коллекции «Lenbachhaus» есть замечательная работа Мюнтер 1936 года, на которой изображен этот дом. Именно в нем, между фальшивыми стенами, сооруженными в подвале, она и сохранила коллекцию работ Кандинского и других участников «Синего всадника».

Годы, проведенные с Мюнтер в Мюнхене и Мурнау, станут, пожалуй, самыми важными для Кандинского в творческом плане. Он ищет себя, свою манеру выражения, постепенно переходя от выполненных в технике пуантилизма работ, посвященных русским народным темам («Пестрая жизнь», «Двое на лошади») и многочисленных пейзажей с видами Мурнау, построенных на цветовых диссонансах, к первым опытам абстрактной живописи.

В 1909 году Кандинский начал классифицировать свои большие работы как «Впечатления» («Impressions»), «Импровизации» («Improvisations») и «Композиции» («Compositions»). «Impressions» он характеризовал как «прямые впечатления, полученные от окружающей природы («outward nature»)», в отличие от «Импровизаций» – это были впечатления, полученные от «inward nature», «внутренней природы», то есть от собственных мыслей, идей и фантазий. «Композиции» были сочетанием всего этого и требовали большей художественности для выражения. Как ни удивительно, «Impressions» часто становились более абстрактными, чем «Импровизации» и «Композиции» (например, шесть больших работ, написанных в 1911 году; в коллекции музея есть прекрасная работа «Impression IV (Gendarme)»: здесь сочетаются абстракция и фигуратив). Иногда они отражали акустические и визуальные впечатления – как, например, в представленной в «Lenbachhaus» работе «Impression III (Concert)», которая является одной из первых в современном искусства работ, отображающих в цвете эффект от прослушивания музыки.

«Импровизации» часто имеют описательные названия и раскрывают индивидуальный подход Кандинского к абстракции. Абстракция означала для него в первую очередь обнажение объектов до их изначальной сути, обнаружение их «внутреннего звучания» и придание конкретной формы, конкретных очертаний духовному содержанию. В 1909–1914 годах Кандинский создает более тридцати пяти «Импровизаций», а в коллекции «Lenbachhaus» представлены «Improvisation 2», «Improvisation 19», «Improvisation 19A», «Improvisation 26».

И все же Кандинский рассматривал именно «Композиции» как главные заявления своих художественных идей. Если допустить сравнение живописных произведений с музыкальными, то «Композиции» являлись для художника симфониями, своего рода кульминациями его художественного видения в каждый конкретный момент его творческого пути. Хотя за всю жизнь он создал не более десяти «Композиций», семь из них – между 1909 и 1913 годами, но, тем не менее, «Композиции» прошли через все зрелое творчество Кандинского. Последняя из них датируется 1939 годом. В музее вы можете увидеть великолепную «Composition VII».

Василия Кандинского не зря называют «пионером абстракции». Хотя он и шел в этом направлении рука об руку к Мондрианом, Малевичем, Пикабиа, Делоне и другими, он был единственным, кто теоретически обосновал существование искусства за границами фигуративности. Именно его «Первая абстрактная акварель» 1910 года считается точкой отсчета для абстракционизма.

Удивительная энергия Василия Кандинского вдохновляла его на создание новых и новых художественных союзов. В январе 1909-го он инициирует создание «Нового объединения художников» (Neue Kunstlervereinigung Munchen). В его состав вошли Мюнтер, Веревкина, Явленский, Кубин и ряд других художников, среди которых был одессит, скульптор Владимир Издебский. Благодаря бурной деятельности Кандинского в 1909–1910 годах состоялось несколько выставок участников объединения с участием приглашенных художников, среди которых были Жорж Брак, Давид и Владимир Бурлюки, Кес ван Донген, Андре Дерен, Пабло Пикассо, Анри ле Фоконье, Жорж Руо и Морис Вламинк. Так консервативный Мюнхен стал на время центром авангардного искусства. Работы Кандинского, представленные на выставках, увидел никому на тот момент не известный мюнхенский художник Франц Марк – и был настолько впечатлен ими, что вскоре стал одним из его ближайших соратников и друзей.

Однако, как это ни удивительно, первая масштабная презентация работ Кандинского состоялась не в Мюнхене, а в Одессе, в городе, где он вырос. В 1909 году Владимир Издебский при поддержке Василия Кандинского решает организовать в Одессе серию международных выставок авангардного искусства, цель которых – ознакомить российскую публику с современным художественным творчеством. Во втором «Салоне», открывшемся в Одессе в феврале 1911 года, были представлены 54 работы художника. Кандинский разработал для «Салона» афишу и обложку каталога, в котором была опубликована его статья «Содержание и форма».

«Оригинальная прелесть Кандинского в том, что он вслед за Фридрихом Ницше, как бы осуществляя его эстетическую теорию о музыке, как единственном критерии и учителе красоты, доводит почти до аннулировки внешнюю форму, веруя только во внутренний, тайный ритм, и им проникая все картины, все фигуры, все линии. Гармония, а не точность, игра красок, а не контуры, язык сочетаний, а не внешняя похожесть, тайное и скрытое, а не наружное. Художник-музыкант со своей прелестью неясности мелодии – вот формула Кандинского. Фанатик ритма, он доводит свои картины до полного игнорирования точности, до почти совершенного уничтожения власти абриса, влюбленный в размер и темп, пренебрегающий наружной и внешней убедительностью. Здесь теоризм художественного анархизма доведен до последних пределов, до своего логического конца. В тех 54 холстах, которым отвел место у себя «Салон» – история эволюции Вас. Кандинского, это выставка ретроспективная, как бы смотр самому себе, устроенный художником, его исканья, его этапы. Начав с реализма, перейдя реалистический импрессионизм, пройдя синтетическую живопись, художник увлекается символизмом, чтобы найти себя, наконец, в музыкальной символике. Пять этапов, как пять ступеней лестницы, ведущих к последнему достижению эстетического индивидуализма, отрешенного от всяких заветов и преданий, свободно вышедшего на путь современной и полной независимости, отказавшегося от всяких правил, приобретшего право на безграничную свободу художника-анархиста, влюбленного в музыку красок и преследующего лишь одну цель: самоопределение в свободе и смелости», – писала о его работах одесская пресса.

Эксперименты Кандинского были чересчур смелыми даже для его коллег по «Новому объединению художников». Растущее напряжение вынудило Кандинского уйти с поста председателя. А когда на третьей выставке объединения в декабре 1911 жюри отклонило картину Кандинского «Композиция V», так как она не соответствовала размерам, установленным правилами, художник вышел из объединения. Вместе с ним из «Нового объединения художников» вышли Франц Марк, Габриэль Мюнтер и Альфред Кубин, чуть позже – Марианна Веревкина и Алексей Явленский. С уходом такой значительной группы «Новое объединение художников» прекратило свое существование.

Уход из «Нового объединения…» не стал ударом для Кандинского – уже летом 1911-го они с Францем Марком задумали нечто новое и грандиозное. Это не было создание еще одного традиционного художественного сообщества со своим уставом и декларацией. Они поставили своей задачей сближение и демонстрацию различных течений в искусстве, утверждение идеи синтеза искусств и равноправия художественных форм. Лучше всего для этих целей подходил альманах. Им стал «Синий всадник».

Название родилось за чашкой кофе, когда художники сидели в кафе в саду в Зиндельсдорфе – Марк любил лошадей, Кандинский – всадников, и оба любили синий цвет. Два произведения – «Синий всадник» Кандинского и «Синий конь» Марка – стали своеобразными символами одноименной группы, одноименного объединения художников, возникшего параллельно с работой над альманахом. И, хотя Кандинский впоследствии подчеркивал, что «Синий всадник» художественным объединением не был, мы продолжаем называть его именно так.

Очень быстро «Синий всадник» стал международным сообществом, в котором участвовали русские, немцы, французы, объединенные общим желанием творить новое искусство. В него, наряду с Кандинским и Францем Марком, вошли Август Маке и Марианна Веревкина, Алексей Явленский и Пауль Клее; в деятельности «Синего всадника» принимали участие Давид и Владимир Бурлюки, Габриэль Мюнтер, Робер Делоне, Густав Кампендонк, Андре Дерен, Эуген фон Калер, Альфред Кубин, Альберт Блох, Лионель Фейнингер. Первая выставка объединения открылась 18 декабря 1911 года в мюнхенской галерее Генриха Танхаузера. Вошедшие в экспозицию картины разных членов группы были очень близки между собой и по духу, и стилистически. Всего на выставке были представлены 43 работы четырнадцати художников.

Василий Кандинский представил на суд публики ту самую «Композицию V» и «Импровизацию 22». После Мюнхена, с января 1912 по июль 1914 года, выставка путешествовала по Европе и была показана в Кельне, Берлине, Бремене, Франкфурте. Гамбурге, Будапеште, Осло, Хельсинки и ряде других городов.

C февраля по конец марта 1912 года в галерее «New Art» Ханса Гольца проходит вторая выставка под названием «Синий всадник. Черное и белое», в которой принимают участие и члены других групп – из объединения «Мост», некоторые супрематисты и кубисты. Всего на выставке демонстрировалось 315 графических работ, выполненных исключительно на бумаге. Среди участников – Ханс Арп, Жорж Брак, Пабло Пикассо, Андре Дерен, Казимир Малевич, Михаил Ларионов и другие.

Однако основной целью было издание альманаха. И в мае того же 1912 года издательство Райнхардта Пипера печатает альманах «Синий всадник», программный документ художников-авангардистов, второй после манифеста Маринетти, статьи об истории, сущности и синтезе искусств в котором сопровождались многочисленными иллюстрациями. В альманахе были опубликованы статьи Франца Марка и Давида Бурлюка, Августа Маке и Арнольда Шенберга, Леонида Сабанеева и Василия Розанова, Эрвина фон Буссе и Николая Кульбина. Сам Кандинский опубликовал статьи «К вопросу о форме», «О сценической композиции» и сценическую композицию «Желтый звук».

Альманах был издан большим тиражом – 17 000 экземпляров. Это было рискованно, но он довольно быстро разошелся и уже в начале 1914 года вышел вторым, возросшим на 1200 экземпляров, тиражом.

Планы по созданию второго альманаха перечеркнула начавшаяся Первая мировая война. Кандинский, как гражданин России, был вынужден покинуть Германию. В августе 1914-го они с Габриэль Мюнтер едут в Швейцарию, где живут до ноября; там он предлагает ей начать жить раздельно и перевести отношения в дружеские; затем каждый уезжает самостоятельно – Мюнтер в Мюнхен и затем в Стокгольм, Кандинский в Москву. Отношения их к тому времени действительно становятся скорее партнерскими – по крайней мере, в представлении Кандинского. Мюнтер же по-прежнему ждет от него так давно обещанного предложения руки и сердца. В это же время покидают Германию и Алексей Явленский с Марианной Веревкиной. Вскоре на фронте погибают ушедшие туда добровольцами Август Маке и Франц Марк, и «Синий всадник» фактически прекращает свое существование.

Зимой 1915–1916 годов в Стокгольме Кандинский и Мюнтер встречаются в последний раз. В феврале 1916-го там проходит выставка работ Кандинского, в марте – Мюнтер. Несмотря на то, что он был уже в разводе с первой женой, Кандинский так и не сделал Габриэль предложение, которого она так долго ждала. Вскоре он вновь уезжает в Москву и женится на Нине Андреевской, которая была моложе его на двадцать семь лет. Когда в 1921 году чета Кандинских окончательно покидает Россию и перебирается в Германию, художник через своего адвоката требует у Мюнтер вернуть его картины и личные вещи, которые она хранила все эти годы. Часть вещей и работ она возвращает, часть оставляет у себя – в качестве моральной компенсации. Когда в 1933 году нацисты закрывают «Баухаус», в котором работал Кандинский, они с супругой переезжают в Париж. А Габриэль Мюнтер хранит его работы, при этом рискуя собственной жизнью и свободой.

После расставания с Кандинским Мюнтер на десять лет забросила искусство, пытаясь найти себя в чем-то другом. Вернувшись к живописи в 1927-м, она, тем не менее, все последующие годы ведет замкнутый образ жизни и – несмотря на обиду, – бережно хранит работы своего бывшего возлюбленного, сначала сама, а потом с новым другом и единомышленником, искусствоведом Йоханнесом Айхнером.

19 февраля 1957 года Габриэль Мюнтер исполнилось восемьдесят лет. В этот день она подарила музею, городу и миру свою бесценную коллекцию. Помимо живописи и графики, это были ее дневники и переписка с Кандинским, черновики альманаха и около двух тысяч фотографий, отснятых ею во время их совместных с Кандинским поездок и путешествий.

В 1965 году, вдохновленные примером Мюнтер, наследники берлинского промышленника Бернхарда Келлера, который был дядей жены Августа Маке и не только покупал работы участников «Синего всадника», но и финансово поддерживал выставки и публикации объединения, подарили музею работы Франца Марка и самого Маке. А в 1971 году созданный пятью годами ранее Фонд Габриэль Мюнтер и Йоханнеса Айхнера приобрел для музея архив Альфреда Кубина, содержащий его письма и рисунки.

Если вы будете в Мюнхене, не пожалейте нескольких часов и зайдите в «Lenbachhaus». Уверяю, вы запомните этот визит надолго.

В гостях у Кандинского. Дессау

Смотреть по сторонам, вне всякого сомнения, полезно. Так же, как и крутить головой (как минимум, для разминки шеи). Особенно, когда ты путешествуешь, пусть даже и ведешь машину и сосредоточен на дороге. А как не быть сосредоточенным – в Германии на автобанах ограничений скорости нет: если хочешь что-то увидеть, нужно выбрать правый ряд и оказаться где-то среди грузовиков, или съехать на второстепенную дорогу.

Обычно мы ездим из Праги в Амстердам через юг Германии. Нюрнберг – Франкфурт – Бонн – Кельн. Так было и в этот раз, в ноябре 2019-го. Но под Франкфуртом всегда невероятные пробки, которые надоели нам настолько, что обратно мы решили поехать по «северному пути». Waze, незаменимый навигатор, подсказал, что ехать в Прагу через Ганновер – Магдебург – Дрезден гораздо быстрее. Это раз. По этому маршруту мы еще не ездили – это два. Поэтому решение было единогласным.

Остановиться на ночь сначала хотели в Магдебурге – все же название известно еще со школьных времен, – но потом я нашел отель, находящийся в замке с тысячелетней историей: «Wasserburg zu Gommern». Подъезжая к городку Гоммерн, я увидел указатель на Дессау. И сердце мое учащенно забилось.