Нечистые Земли

Яра, превозмогая боль, повернула голову назад: спину терзал острый, как бритва, корень. Он чертил длинную горячую полосу от поясницы до лопаток, пока освобожденная от его истязаний Яра не всхлипнула. Она ощутила, как по спине потекли липкие теплые струйки.

Корень искромсал белую рубашку, серьезно поранил спину, но заодно разорвал и несколько нитей паутины. Путы ослабли, а к онемевшему телу потихоньку начала возвращаться чувствительность.

Боль была адская, но в ней таилась надежда на спасение.

«Еще чуть‑чуть, и я либо сдохну, либо вырвусь. Третий вариант не предлагать!» – Разозлилась Яра и, стиснув зубы так, что заныли челюсти, начала извиваться с удвоенной энергией.

Секунды тянулись, как резиновые, но наконец – руки высвободились до локтей.

 И вдруг резко посветлело. Яра осознала, что пока она боролась с путами, ее вытянули наружу. Глаза, привыкшие к полумраку, заслезились.

 Она заморгала, пытаясь сфокусироваться, и когда мир наконец обрел четкие контуры, внутри вспыхнул панический ужас.

Яра замерла с широко раскрытыми глазами и казалось потеряла способность моргать.

Над ней огромной черное горой нависало нечто жуткое и волосатое. Тело – толстый ком тьмы, от которого во все стороны торчали угловатые суставчатые конечности с крючковатыми серповидными когтями. Существо было размером с крупную лошадь. А глаза… О, эти глаза! Множество глазок, затянутых серой пеленой, уставились на девушку немигающим взглядом.

Чудовище разинуло пасть – и тут же раздалось жуткое клацанье: клыки, торчащие из‑под жвал, ударились друг о друга, словно репетируя финальный аккорд ее короткой жизни. А из пасти, источающей зловоние, потянулась вязкая нить слюны.

Намерения чудовища были более чем очевидны.

«Кажется это конец…»

И тут к своему собственному удивлению, ей вдруг стало так спокойно.

В сознании, словно фрагменты забытого сна, начали вспышками проявляться знакомые образы. Интуитивно она понимала: нужно лишь немного времени, и ситуация изменится. Возможно, помощь уже близко.

Единственное, что действительно беспокоило ее – это рваная рана на спине. Яра ощущала, как теплая кровь тонкими струйками стекая по позвоночнику, заливается за шиворот. Она скосила взгляд вниз: зеленая трава под ней, капля за каплей, медленно окрашивалась в алый.

«Не самое обнадеживающее зрелище, когда висишь вниз головой связанная по рукам и ногам». – Отметила она с мрачной иронией.

Чудовище подтянуло Яру чуть выше. Теперь ее живот оказался вровень с жуткой клацающей клыками мордой, а взгляд невольно уткнулся в толстое покрытое густой шерстью брюхо. Оно вздымалось с каким-то глухим, почти утробным звуком при каждом вдохе паука.

Не теряя ни секунды, Яра соединила ладони, провернула их по кругу, так что пальцы одной руки коснулись запястья другой. В ту же секунду между ними затрепетало призрачное синеватое свечение. Резким движением девушка развела руки и направила поток силы прямо в мохнатое брюхо чудовища.

Паук содрогнулся всем телом, как-то вдруг обмяк и с грохотом рухнул на землю, разметав по сторонам свои многочисленные конечности.

А на Яру обрушилась волна воспоминаний – яркая, как молния, расколовшая небо.

– О нет! МИЗГИИИРЬ! – Истошно завопила она. – ЗГИР! Очнись, слепая твоя восьмиглазая голова! Неужели моя ничтожная магия сразила такое древнее и могучее создание? Вставай, ну же!

Чудовище вздрогнуло, а его конечности судорожно задергались. С болезненным вздохом паук перекатился на бок и удивленно пророкотал:

– ЯРРРА? Это что ты?

– Нет, блин, дочка твоя внучатая! – Прорычала она в ответ. – Живо поднимайся и освободи меня! А не то истеку тут кровью, и тогда уж ты сможешь сожрать меня без зазрения совести. Чисто из уважения к мертвой.

– Прости меня. – Прогрохотал паук, с трудом поднимаясь на дрожащие «ноги». Его качало из стороны в сторону словно пьяного.

Едва ему удалось восстановить равновесие, как крючковатые передние лапы рванулись к ногам Яры. В тот же миг нити паутины лопнули с звонким дцззынь. Но девушка не рухнула вниз: паук ловко подхватил ее и аккуратно опустили на землю.

– Ну и удар у тебя! – Прохрипел он, потирая одним из крюков пострадавшее брюхо.

Яра заметила, что шерсть в месте удара обуглилась, обнажив темную кожу.

– Весь дух вышибло. Я уж думал, это конец.

– Освободи уже меня, а? – Прошипела Яра сквозь зубы. Боль в спине вспыхивала при каждом вдохе.

Чудовище осторожно подцепило край паутинного кокона одним из серповидных когтей‑крючьев. Плавным движением, будто опытный мясник, провело когтем сверху вниз – кокон разошелся с тихим шелестом, словно шелковый.

Яра начала сдирать с себя жуткие путы. Паутина накрепко прилипла к ране, отдираясь вместе с кожей.

– Ты ошибаешься, Згир. Плохая из меня Ягиня. – Вздохнула Яра, продолжая освобождаться от прочных пут. – Вот подруга моя, Ядвига, способна своей магией вырыть колодец в сухой земле. Хотя она такими вещами обычно не занимается – Ядвига больше по научной части. А вот тетушка моя «любимая» может одним взмахом руки ров прокопать глубокий. А старая Ягифема так та вообще… и впрямь могла бы тебя прикончить. – Задумчиво посмотрела Яра на мизгиря. – Лучше тебе с ней не встречаться. А моя магия… она как капризный ребенок, слушается, но лишь иногда, а чаще – делает вид, что мы не знакомы. Сегодня ей, видно, вздумалось поиграть в героя. А могла бы просто чихнуть – и ты бы сейчас дожевывал мои косточки.

Паук сочувственно ухнул.

– Я сожалею, что напал на тебя, Ярррра! Не признал тебя, прости.

– Згир, а когда это ты начал охотиться на «людей»? – Поинтересовалась Яра, разглядывая свою некогда белоснежную рубашку. Та была разорвана на лоскуты и залита кровью.

«Такое даже магией не исправить – придется выкинуть любимую вышиванку» – С тоской подумала она.

– Да видно, бес меня попутал. – С горечью ответил паук. – Изголодался я. В этот глухой лес совсем перестал зверь заходить. А покидать пределы леса мне нельзя – таков для меня закон. Пересеку границу – смерть.

– Какой же гад придумал такой жестокий закон? – Простонала Яра, с трудом подползая к ближайшему дереву. Каждое движение отдавалось острой пульсирующей болью в спине – даже вдох превращался в испытание. Ухватившись за шершавый ствол, она оперлась на него, пытаясь перевести дух и собраться с силами.

Дрожащими пальцами Яра нащупала шнурок на шее. На нем висел кулон – крошечная бутылочка, размером со спичечный коробок. С трудом вытащив миниатюрную пробку, она вылила вязкое содержимое на ладонь.

Не теряя ни мгновения, Яра провела рукой по ране на спине. Прикосновение вызвало краткий всплеск жжения, но уже через миг боль начала утихать. Она осторожно растирала целебную субстанцию, чувствуя, как под пальцами постепенно останавливается кровь, а края раны медленно стягиваются. Через несколько секунд поверх повреждений образовалась тонкая корочка.

Яра выдохнула с облегчением:

«Как хорошо, что у меня под рукой всегда есть немного «живокоста… Иначе и впрямь бы кровью истекла.»

Мизгирь наблюдал за девушкой и не торопился с ответом.

– Почему ты молчишь Згир? – Спросила Яра, облегченно выдохнув – боль отступала. Остатками зелья она смазала саднившее бедро, на котором обнаружились два прокола от ядовитых паучьих клыков. Видимо мизгирь хорошо так ее куснул, что она все напрочь забыла.

– Ты… не похожа на остальных, Яра. – Голос мизгиря звучал глухо, будто из глубокой пещеры. – Ты удивительная. Можно сказать, одна такая в своем роде. А я чуть не убил тебя. – Горестно вздохнуло чудовище.

– Ой, да брось! – Яра даже рукой махнула, забыв о ранах. – Все обошлось, я жива и почти невредима. И никакая я не удивительная – самая обычная ведьма. Ну, может, чуть более потрепанная, чем обычно.

Паук тяжело выдохнул – так, что листья на ближайшем дереве затрепетали.

– Так что там за гад придумал этот закон? Ты так и не ответил.

Мизгирь помолчал еще немного, будто взвешивая слова на древних паучьих весах, а потом начал рассказывать:

– Про гада ты верно подметила. Давно это было… Правил в то время князь Велемир Деян Гад шестой Кощей. Правление его растянулось почти на три столетия, никак он не хотел трон сыну передавать. Мы, мизгири, тогда жили большими общинами. Не то чтобы мирно – всякое случалось. Остальная нечисть нас боялась до дрожи и никогда не селилась поблизости. Впрочем, в этом отношении с тех пор ничего не изменилось. А люди… О, люди устроили на нас настоящую охоту! Леса поджигали, ловушки ставили – жаждали истребить всех до единого. Мы лишь защищались и никогда не нападали первыми. Тогда много погибло и мизгирей, и людей… – Паук вздохнул с таким звуком, будто внутри у него заворочались камни.

– И вот этот самый князь, Гад шестой Кощей, издал указ, согласно которому нас мизгирей разделили и развезли по самым далеким уголкам земли. Каждому пауку выделили отдельный участок глухого леса. Князь сам лично установил магические границы – мы их пересечь не можем без последствий. Объяснял это тем, что спасает наш вид от истребления, а людей – от нас. Говорил, что живем мы долго, дольше всех, и чтобы мы не беспокоились – вид наш не вымрет. Не знаю, о чем он тогда думал, но своими действиями обрек нас на одинокое существование.

Яра слушала и поражалась, это сколько же Згиру лет, если сейчас у них в Нечистых Землях уже как пару столетий правит князь Казимир двенадцатый Кощей. Она начала подсчитывать в уме и дойдя до тысячи обомлела…

– Все случилось так быстро… – Продолжал рассказывать мизгирь. – В один день колдуны ворвались в нашу общину, повязали нас. У меня тогда не было семьи, я был молод. Но остальных мизгирей разлучили с родными. Это было ужасно…

– Вот же и правда Гад. – Возмутилась Яра.

– А знаешь, что до сих пор не дает мне покоя? – Голос мизгиря дрогнул. – Князь ведь мог обратиться к чарующим и превратить наш лес в Нечистые Земли. Мы бы жили там скрытно. Люди бы даже не догадались, что мы живем прямо у них под боком. Но почему‑то Велемир не стал этого делать.

Паук замолчал, будто собирая мысли в один плотный комок. Яра затаила дыхание – даже боль в спине на миг отступила, уступая место напряженному ожиданию.

– Я знаю, что превратить обычную территорию в Нечистые Земли не просто, это – древняя и сложная магия. Да и для поддержания границ на одной территории с нами должен проживать хотя бы один чарующий. Но мы бы его не тронули, Яра. Так почему же князь так поступил с нами?!

Яра молчала. Ответить ей было нечего. В голове крутилась лишь одна мысль: мизгири. Огромные, устрашающие создания, от одного вида которых кровь стынет в жилах. Все их боятся, обходят их леса за три версты, шепчутся о них по углам, как о воплощении первобытного ужаса.

Но однажды, она переборола свой страх – и ни разу об этом не пожалела.

Мизгирь оказался на удивление мудрым, вдумчивым созданием. Говорил неторопливо, взвешивая каждое слово, а в его подслеповатых глазах, если приглядеться, светилась такая древняя мудрость, что невольно хотелось слушать его часами. И сам он умел слушать – по‑настоящему, не перебивая, не торопя, словно время для него не имело значения.

«Да это просто случайность, что он на меня напал! Згир же почти слепой – ему ведь оказывается больше тысячи лет!»

Мизгирь с горечью покачал головой.

– А ведь с тех пор прошло немало лет. Князья меняли один другого, но никто так и не изменил закон. По соседству со мной не так давно болотница поселилась. Поначалу она меня опасалась, но со временем привыкла. От нее я узнал, что один из нынешних бояр выносил на рассмотрение Совета вопрос о переселении мизгирей. Однако бес толку – большинство проголосовали против.

Мизгирь с горечью покачал головой, и в его затуманенных полуслепых глазах отразилась многовековая боль.

Яра потянулась рукой и погладила чудовище по волосатой ноге. Кожа под шерстью оказалась грубой, покрытой наростами.

– Згир, обещаю, я что‑нибудь придумаю. – С искренним сочувствием произнесла она.

«Нужно чаще навещать Згира. Что-то не нравится мне его пессимистический настрой. И нужно подумать, как ему помочь – может начать письма слать Совету?»

Яра попыталась встать, но ноги предательски подкосились – организм все еще боролся с остатками паучьего яда.

«Придется еще немного «отдохнуть» под этим деревом. – Решила она. – Все не так уж плохо. Свежий воздух все-таки…»

– А зачем ты пришла, Яра? – Прервал ее размышления Згир. – Тебе опять понадобился мой яд?

– Да. – Вздохнула Яра. – Взяла тут заказ на сложное зелье, один из ингредиентов – твой яд.

– Ты опять взялась за незаконную работу? – В голосе чудовища прозвучало едва скрытое неодобрение.

– За эту работу очень хорошо платят. – Устало пожала плечами Яра. – А что мне остается, Згир? Простыми зельями и снадобьями не заработать на приличную жизнь. Я едва свожу концы с концами. А идти работать на людей… вдруг случайно покалечу кого‑нибудь своей силой? Потом последствий не расхлебаю – попробуй докажи, что я сделала это не умышленно.

Она помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила:

– Знаешь, у нас на районе открылся новый магазин с разливными напитками. Так вот, продавцами туда черти устроились. Навели на себя морок и потихоньку себе в удовольствие спаивают людей. И все официально у них: трудовые книжки, печати. А знакомые домовики открыли частное дело по уборке квартир и домов. «Домовой сервис» назвали. Бездомные домовики к ним толпами бегут устраиваться – компания разрослась – скоро весь город обслуживать будут. Работают на людей, а те даже не подозревают, что у них под боком нечисть. И успешно же работают. И даже не думают в Нечистые Земли перебираться.

Мизгирь неодобрительно гхыркнул:

– Дожили, нечисть на службе у людей обретается.

– Все хотят нормально жить, Згир. Большинство, конечно, перебрались в Нечистые Земли, но много и тех, кто не готов бросать родные места. Вот и приходится искать работу у людей или выкручиваться как-то самим.

Яра вновь попыталась подняться, но ее резко качнуло, и, если бы не заботливая поддержка мизгиря, то она бы знатно приложилась о землю. Паучья «рука» обвилась вокруг ее талии и крепко держала девушку на весу.

– Я же принесла тебе гуся! – Вдруг спохватилась она.

– ГУСЯЯЯ?

– Да, такого толстого, неощипанного. Он был в сумке, а сумка… Згир, я же когда шла сюда, яму твою не заметила. Надо признать, хорошо ты ее замаскировал.

Чудовище осторожно опустило Яру на землю и немедля рвануло к яме. Спустя мгновение из глубины донесся утробный рык и довольное чавканье.

Взглянув на часы, Яра выругалась:

– Черт! У меня же через час свидание. И кажется, я катастрофически опаздываю.

Осмотрев себя, она поморщилась. На бедре красовались две круглые ранки, затянутые белесой пленкой. Короткие шорты и ноги сплошь в засохшей грязи. А вот белая вышиванка…

«Безвозвратно испорчена». – С грустью вздохнула Яра. – Ткань разодрана на лоскуты, да еще и вся пропитана кровью. «Хорошо, что в машине есть запасная».

Единственной вещью, сохранившей чистоту и целостность, оказались красные кеды. Все благодаря тому, что Яра регулярно обрабатывала их грязеотталкивающим зельем собственного приготовления.

«А неплохое, надо сказать, зелье вышло». – С удовлетворением подумала она, разглядывая безупречно чистые кеды.

Из ямы показались передние лапы мизгиря – на одной покачивалась потрепанная тканевая сумка. Спустя пару секунд рядом с Ярой стоял уже весь паук целиком.

– Яр-рр-а, спасибо, гусь был отменным! – Довольно прорычал Мизгирь. – Теперь месяц сытым буду. А потом.… Потом приходи, просто так в гости. Без гуся, просто проведать… Хотя с гусем будет лучше.

– А что насчет яда, Згир? – Вопросительно посмотрела она на паука.

– Ох, да я с дуру и с голоду все, что накопил, в тебя влил. – Вздохнул Мизгирь, понурив волосатую морду. В его голосе звучало такое искреннее раскаяние, что даже камень бы растаял.

– И что? Совсем ничего не осталось?

– Можешь попробовать нацедить, может что и осталось…

– Тогда тащи сюда свои ядовитые жвалы! И сумку мою давай. – Скомандовала девушка. – Сейчас будем тебя доить.

Паук с явным опасением приблизился и протянул сумку. Порывшись среди всякого ведьмовского добра, Яра выудила необычную конструкцию: широкую воронку из толстого каленого стекла.

«Згир хрустел стеклом, как морковкой, ломая обычные воронки, пока я не прикупила вот эту». – Мысленно усмехнулась она. – «Пришлось попотеть, чтобы отыскать эту штуковину».

К узкому концу воронки была прилеплена маленькая стеклянная бутылочка.

Яра поднесла конструкцию к паучьей морде:

– Ну-ка, прикуси!

Чудовище обнажила острые клыки и впилось в край воронки. Через несколько томительных секунд Яра увидела, как по стеклянной стенке медленно скатилась единственная черная капля яда.

«Не густо!»

Она отсоединила бутылочку и заткнула ее маленькой пробкой. Затем достала из сумки небольшое полотенце, заботливо замотала в него бутылочку с ядом и осторожно опустила в сумку.

«Хватит только на одну попытку. Главное не ошибиться, иначе мне конец!». – Яру бросило в дрожь от мысли, чем придется расплатиться в случае неудачи.

Девушка повесила сумку на плечо.

– Мне пора идти, а точнее бежать… – Яра вновь попыталась встать, но все также безрезультатно.

«Вот же черт! И что делать?»

– Я могу тебя донести, но идти придется на восток. На запад мне дороги нет – границы. – Пробасил Мизгирь.

– А как же моя машина?

– Так там на востоке, тоже дорога есть – шум машин издалека слышно. Значит люди ездят, подвезут.

Яра задумалась на несколько секунд, взвешивая варианты: «Либо ковылять на непослушных ногах сразу к любимой старенькой «девятке», либо прокатиться на спине мизгиря… Что же выбрать?!».

– Давай на восток!

– Ты только держись за меня крепко. Готова?

Яра кивнула. С одной стороны, ей было страшно – все‑таки не каждый день приходится ездить верхом на мизгире. С другой – ее разбирало любопытство: «А как это вообще – ехать на гигантском пауке»? Один раз ей довелось прокатиться на лошади… – даже не хочется вспоминать как это было.

Яра настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как мизгирь обхватил ее мощными передними лапами. Одним рывком он подбросил девушку вверх. Мгновение полета – и Яра сидела на удивительно мягкой, покрытой густой шерстью спине чудовища, свесив ноги по обе стороны его паучьего туловища.

«Будто на лошади сижу» – Мелькнуло у нее в голове – и тут же накатили не самые приятные воспоминания – Яра судорожно вцепилась в густую шерсть на спине чудовища.

– Не хватай так, последние повыдираешь! – Проворчал паук. – Я и без твоей помощи лысею, не молод уже.

– Извини! – Яра тут же ослабила хватку.

Она осторожно поерзала, пробуя устроиться поудобнее на живой, непривычной поверхности. В целом, терпимо, но явно не хватало опоры для спины. Яра сдвинулась влево, потом вправо, выискивая баланс. Под ладонями прокатывался густой жесткий ворс, по ощущениям напоминающий щетку для чистки обуви. Под бедрами неожиданно обнаружилась естественная вогнутость, в которую Яра соскользнула словно в специальное сиденье. Чуть согнув колени, она уперлась ступнями в места соединения лап и паучьего тела. Теперь уже не было ощущения, что вот‑вот съедешь вниз.

– Кажется, я готова!

Мизгирь плавно развернулся – яма-ловушка осталась позади – и размеренно зашагал вперед. Яра с удивлением обнаружила, что ей даже не нужно стараться удержаться «в седле». Паук двигался в четком ритме.

Сначала вперед вытягивались и мягко опускались на землю передние лапы – длинные, мощные. Они задавали направление движения. За ними, без малейшей задержки, вступали в дело средние ноги: более короткие, но не менее сильные. Они толкали тело вперед с размеренной, почти гипнотической ритмичностью. Задними же конечностями мизгирь делал короткие четкие шаги. Именно эти лапы несли основную нагрузку, удерживая на весу массивное паучье тело.

Все это напоминало огромный слаженный механизм: четыре пары лап работали в идеальной гармонии. Каждая выполняла свою роль и не выбивалась из общего ритма.

Мизгирь двигался с поразительной плавностью – не шагал, а словно скользил над землей, едва касаясь ее кончиками мохнатых лап. Его поступь была настолько невесомой, что Яра едва ощущала колебания его тела.

Они продвигались сквозь самую чащу леса, лавируя между естественными препятствиями. Непроходимые завалы сменялись буреломами, непролазные заросли кустарника чередовались с высокотравьем, а еще глубокие ямы то и дело возникали на их пути. Но ни разу им не пришлось развернуться, попав в тупик. Мизгирь будто наизусть знал, где ждет каждое из препятствий, и заблаговременно обходил их.

Но больше всего девушку поразила мертвая тишина. Ни щебета птиц, ни шуршания мелкого зверья в траве, ни дробного стука дятла, ни скрипа ветвей – ни единого звука. Казалось, они были здесь совершенно одни.

«Как же, наверное, мизгирю здесь одиноко!» – Ей искренне стало жаль его. «Никто не заслуживает подобной участи, даже самое страшное и косматое чудище».

Спустя примерно минут десять размеренного пути, полумрак чащи начал постепенно рассеиваться. Промежутки между верхушками деревьев расширились, пропуская в лес солнечный свет. Теперь Яра могла отчетливо рассмотреть бугристую кожу на спине Мизгиря. И, надо сказать, зрелище было… тревожным. Шерсть местами отсутствовала, обнажая темную кожу.

«Нужно будет сварить для Згира «Велесов волос», а то скоро совсем облысеет. Ну и вид же у него будет… Страшнее, чем сейчас».

Девушка с облегчением отметила, что чувствительность рук и ног полностью восстановилась. А рваная рана на спине почти не беспокоила – лишь легкое, едва уловимое покалывание напоминало о недавней травме.

По всем признакам она могла бы продолжить путь самостоятельно. Мышцы больше не дрожали от усталости, а голова была ясной. Теоретически – вполне способна идти.

Но… совершенно не хотелось.

Напротив, Яра ловила себя на мысли, что невольно устраивается поудобнее на теплой, слегка подрагивающей от мерного шага спине мизгиря. Здесь, наверху, царило удивительное ощущение покоя.

Густой лес закончился внезапно, словно кто-то провел невидимую линию, разделяющую два мира.

Перед путниками раскинулась обширная болотистая пустошь, холодная и безмолвная. Тяжелые тучи, плотно закрывшие солнце, добавляли пейзажу мрачности – словно кто‑то накинул на мир серое полотно.

Мшистое покрывало, похожее на рваный ковер, укрывало большую часть болота. Кое‑где покров прерывался – и тогда из‑под него проступали черные воды, темные, неподвижные, с маслянистым отблеском. Редкие невысокие деревья торчали тут и там, нависая над поверхностью, будто неведомая сила тянула их вниз, в трясину. По краям – завалы, старые пни, густые камышовые заросли.

В ноздри ударил резкий запах сырости, гнили и чего-то отвратительного – то ли кислого, то ли протухшего.

За границей болота тянулась полоса искусственных посадок. За деревьями явственно различался гул машин – «дорога…».

– Здесь моя территория заканчивается – дальше мне не пройти. – Произнес Мизгирь, пригибаясь к земле. Его массивное тело наклонилось в бок, а лапы напряглись, удерживая вес в неустойчивой позе.

Яра аккуратно сползла на землю и ощутила под ногами твердую поверхность. Выпрямившись, она окинула взглядом бескрайнюю топь и невольно сглотнула.

– И что же теперь? – Пробормотала она. – Летать я, к сожалению, не умею. А топиться в болоте пока не планировала.

– Погоди, сейчас. – Ответил мизгирь.

Он развернулся к болоту, широко расставил передние лапы, глубоко вдохнул – и вдруг издал оглушительный рык:

– РРРРААААСКААААА!

Эхо прокатилось над мрачной пустошью, заставив камыши тревожно колыхаться. Черная топь забурлила, поверхность вспучилась – и из глубины медленно и как-то даже величественно всплыла очень красивая девушка. Ее черные склизкие на вид волосы струились вдоль бледного тела, укутанного полотном из трав.

– Кто звал меня? – С резкими нотками в голосе произнесла она, прищурив свои темные глаза.

– Это я, мизгирь. Подойди. – Отозвался паук, слегка приподняв переднюю пару лап в приветственном жесте.

Девушка плавно скользнула по воде и приблизившись впилась в Яру внимательным изучающим взглядом.

– Позволь представить тебе Раску, хранительницу местных болот! – Произнес Мизгирь, склонив голову в сторону болотницы. – А это Яра – моя близкая подруга.

– Человек? – Раска резко вскинула черные брови, ее курносый нос брезгливо сморщился, словно она уловила неприятный запах. Голос прозвучал с откровенной неприязнью.

– Ошибаешься. – Ответил паук. – Она –Яга.

– Яга?! – Болотница изумленно выдохнула, и в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес. Она шагнула ближе, всматриваясь в лицо Яры с таким вниманием, будто пыталась отыскать на нем невидимые знаки. – Но как? Такая молодая? А где твое кольцо? – Она резко перевела взгляд на руки девушки, изучающе оглядывая каждый палец.