Посвящение. Книга первая. Фантастическая сага «Воины Света». Трилогия четвёртая «Хранитель миров»

– Ты – будущий глава всей Империи. Твоя река имеет такую силу, которую я не видела даже у народа Пифий, – грустно вздохнула Мия. – Всемир и Всесвет – наследники самих Предтечей. Их реку жизни вообще не может видеть никто. А я обычная девчонка, – она старалась не заплакать.

– Мия, не городи чушь, – поддержал разговор Всемир. – Наследная принцесса не может быть обычной. В тебе течёт река жизни тех же предков, что и у Альрика. И она очень сильна. Так что не нужно отстраняться от нас. Перечитай Имперский свод, тебе там отведена целая часть.

– А начинается она со слов: «Все наследные принцессы Императорского дома несут в себе кровь самого великого Торгнира, а значит, их жизнь священна для всего нашего народа», – процитировал свод Всесвет. – Так что даже личная гвардия деда готова накостылять любому твоему обидчику.

– И мой отец им сверху добавит, – улыбнулся Альрик. – Вместе с Палачами и народом Айны, чтобы неповадно было впредь.

– И все наследники Предтечей встанут за тебя горой, наша любимая тётушка Мия, – серьёзно сказал Всемир.

– Можешь не сомневаться, – добавил Всесвет.

– А ты, Альрик? – Мия посмотрела на принца.

– Я всегда готов защищать тебя, Мия, всей своей могучей рекой жизни. Поверь. Хотите, я вам кое-то покажу? – Альрик резко сменил тему, хитро улыбнувшись, а его серо-стальные глаза будто засветились голубыми отблесками пламени.

– Ну, удиви нас, о великий принц великого дома, – Всемир шутливо поклонился в его сторону.

Альрик поднялся на ноги, а потом взмахнул рукой в небо. В воздухе стали образовываться ярко-голубые ступени, и он резво взбежал по ним высоко над озером, а потом шагнул сквозь темноту назад на землю. Ступеньки тут же исчезли.

– И этому научишь, – первый опомнился Всемир.

– За этими уроками вам нужно идти к Палачам или к вашему Хранителю, а не ко мне, – улыбнулся Альрик. – А теперь пора всем воинам и воительницам великих домов покушать и на боковую.

Его все дружно поддержали. После ужина ребятня быстро уснула. Взрослые же разошлись отдыхать далеко за полночь, потому что всё никак не могли наговориться. Удо любил такое время, когда его уже достаточно большая семья собиралась вместе, а дела Империи оставались за пределами комнаты. И сейчас он сидел в кругу родных, с наслаждением поддерживая разговор. Единственное, что омрачало его сегодня, так это порой грустный взгляд Тиры и её упорное нежелание называть Дарьяну дочерью.

подглавка

Дневник наследного принца Альрика

Я пытаюсь ответить себе на вопрос: «Как далеко люди могут заглянуть в своё детство?»

Обычный ребёнок начинает осознавать себя лет в пять-шесть. Если события детства были очень эмоциональными, то и в три-четыре, но на уровне смутных воспоминаний или пары ярких моментов. Однако со мной всё не так. В минуты тишины я могу отмотать свои воспоминания даже на момент, когда ещё находился в чреве своей матушки. Там я ощущал себя под защитой своих родителей. Материнская ласка, забота отца. Яркие всполохи их рек жизни. Я всё это видел, а главное помнил. А потом… Потом был путь.

Я выпал из мира Явного, попав в темноту перехода. Я помню, что пытался плакать, как любой младенец в минуту боли или страха. Но я не слышал своего голоса, как и не видел ничего вокруг. Говорят, что младенец начинает воспринимать мир зрительно не сразу. А я просто захотел видеть, и на меня накатились всполохи миров. Картинки менялись так быстро, что я едва успевал их рассмотреть. Я ошарашено смотрел по сторонам, и мне опять стало страшно. В тот миг я закричал. Я думал, что это был мой первый крик в Явном мире, но нет. Я всё ещё находился в мире Перехода.

Картинки замельтешили с огромной скоростью, и я их уже не воспринимал по отдельности. Они исчезали так же внезапно, как и навалились на меня. И тут я увидел её лицо. Оно было идеально. Она сама была идеалом. Её девичий стан в простом платье с вышивкой дивной красоты. Её волосы цвета золотого солнца, её невероятно синие глаза в обрамлении чёрных ресниц, её бархатная белая кожа. Она возникла всего лишь на миг перед моим взором и исчезла в темноте перехода. Кем она была и куда исчезла? И была ли она вообще? Я не знаю.

А потом я увидел свет, исходящий от меня самого. Это был невероятно голубой цвет морозного неба над головой. Но откуда я мог всё это знать, если ещё не был рождён в мире Явном? Не был ничему обучен? Но при этом я знал, как выглядит высокое морозное небо на Сканде. На родине моих предков.

И тогда я сделал свой первый шаг, второй, а затем побежал, словно пытаясь догнать этот свет. Я подбежал к краю мира и осмотрелся по сторонам. На меня со всех сторон навалились голоса, стараясь перекричать друг друга. Множество голосов, которые молили о помощи, о защите, рассказывающие свою боль. Я пытался заткнуть уши, но эти голоса звучали в моей голове всё громче и громче. И тогда я закричал настолько громко насколько смог. Вдруг на меня накатила полнейшая тишина и оглушила своей мощью.

А потом я помню голос своего отца и матушки. Я понимал, как они были мне рады. Я был любим и желанен. И тут я осознал имя, которое мне дал отец.

Альрик, сын Ульвбьёрна.

Как я мог это осознавать в первые секунды своей жизни в мире Явном? Никто до сих пор не дал мне такого ответа. Ни Пифии. Ни прабабушка Ритва, великая шаманка народа Айны. Ни волхв Зоремир с родной планеты Радомира. Никто.

Я постоянно вижу странную боль души в глазах своей матушки Тиры. Я стараюсь быть хорошим сыном для неё, но зачастую замечаю её панический страх из-за меня. Я ощущаю его кожей. Словно ещё миг и я растворюсь у неё на глазах во вспышке ярко-голубого пламени. Она боится потерять меня, а я стараюсь всеми силами защитить её от этого страха, от этой боли. Но как я могу это сделать, если первопричиной остаюсь я сам? Точнее тот, кем я был рождён.

Не будущим главой Императорского дома, а будущим Хранителем миров. Об этом я узнал от своего отца.

Я помню свои первые годы жизни. Я проходил специальное обучение по системе наследного принца практически с самого своего первого вздоха в мире Явном. Я осваивал все уроки с невероятной скоростью, чем доставлял радость отцу. Однажды я спросил у него, чем я причиняю боль матушке? Ведь я люблю её всем своим сыновним сердцем. И тогда я увидел странную грусть в его глазах. Он взял меня за руки и указал на мои запястья. Мои узоры отличались от его и матушки. Мои были ярче и имели уже несколько символов, свитых в узор единения сознания.

– Эту дорогу единения ты прошёл сам без проводника, сын. Тебе предстоит стать не только главой Императорского дома. Тебе предстоит стать Хранителем миров. Но время этих вопросов ещё не пришло.

Могут ли дети помнить своё появление на свет, я не знаю. Его не видел и я. В это время моя душа шла сквозь темноту, которая является гранью между миром Явным и путём Восхождения Души на самую высь мироздания. За короткое время я увидел и услышал все Срединные миры Междумирья.

Я пытался визуализировать эти воспоминания и записать их на компьютер, но не смог. Ни при помощи машин дяди Градимира, ни при помощи всего совета Пифий. Никак. Словно эти воспоминания были частью меня и не должны быть видимы никому больше. Так сказал верховный Палач. И я ему склонен верить. Это был только мой путь.

Путь Хранителя миров.

Глава 2

подглавка

Междумирье

В пустой комнате царил полумрак. По углам стояли подставки народа Айны, на которых горел огонь, едва освещая пространство вокруг себя. Символы Пифий на узорчатых стенах вспыхивали голубым пламенем от пола до центра купола над головой, словно посылая сигнал куда-то далеко в пространство. Камин был потушен, а возле одного из трёх окон стоял Удо и, скрестив руки на груди, смотрел в бескрайние просторы космоса.

– Ты пришёл сразиться в игре? – в комнате появился Хранитель Предтечей.

– Нет, я пришёл помолчать, – спокойным голосом сказал глава Императорского дома, не сменив позы и не взглянув в сторону вошедшего.

– Ты просишь у меня время тишины? – удивился Арнбьёрн.

– Не знал, что в тишине нужно просить такое время, – усмехнулся Удо.

– Ты бы мог сидеть в тишине один возле своего костра сколь угодно долго, Ульвбьёрн, но ты пришёл ко мне. Это место не есть мир Тишины, – Хранитель подошёл к окну и, сотворив два кресла, присел в одно из них.

– Я знаю это, Арнбьёрн. Но мне нравится проводить минуты тишины именно в этой комнате.

– Но её не существует ни в одном из миров, – усмехнулся Хранитель, устроившись поудобнее в кресле. – Однако ты пришёл именно сюда, послав при этом сигнал мне.

– Ты видел её глаза? – вместо ответа спросил Удо.

– Она видит во мне врага вашего сына, – грустно усмехнулся Арнбьёрн. – Но ты же знаешь, что это не так.

– Порой она видит врага даже во мне, – Удо тяжело вздохнул.

– Ответь, – спокойно произнёс Хранитель.

– Я воспитываю Альрика по системе наследника, а она хлопочет над ним, как курица-наседка над цыплёнком. Я и так во многом уступаю своей жене, но не в воспитании сына. Я кожей чувствую, как пропасть непонимания растёт между мной и Тирой. Когда мы праздновали десятилетие Альрика, то я огласил на всю Империю, что юный принц прошёл подготовительный этап и готов ступить на свой собственный корабль в качестве помощника капитана. Его первая личная гвардия у всех на глазах принесла присягу моему сыну. В этот момент я почувствовал, что Тира готова была упасть в обморок от страха, – Удо резко замолчал.

– Потому что не могла остановить это, – добавил Хранитель.

– Она потеряла дочь в первые минуты её рождения. Я сам унёс Дарьяну от жены к порогу дома на забытой богами планете. Этот удар она бы ещё пережила. Но узнать о существовании других родителей, это было выше её понимания. Они первыми дали тело душе Дарьяны. Они, а не мы! – Удо развернулся к Арнбьёрну. – Так кем Дарьяна является по праву своего рождения? Ответь мне, Хранитель одного из миров за гранью жизни.

– Душа Дарьяны вообще не принадлежит никому в Явном мире, Ульвбьёрн. Ни вам с Тирой, ни её первым родителям. Душа сама выбирает тех, кто станет её отцом и матерью.

– Ты мне говоришь прописные истины, а не даёшь ответы, – Удо резко отвернулся к окну, а огонь на подставках Айны погас.

Комнату освещали лишь всполохи голубого пламени от символов Пифий на стене. Звёзды всё так же сияли за окном. Между собеседниками повисла долгая пауза.

– Чтобы вернуться к своему Радомиру, ей нужны были именно вы с Тирой, – Арнбьёрн первым нарушил молчание. – Только вы, и никто другой, были способны дать тело такой сильной Душе, Ульвбьёрн. Так что Дарьяна ваша дочь по праву рождения, – Удо не произнёс ни слова в ответ. – Спрашивай, я буду отвечать.

– А потом родился Альрик. Я помню счастье в глазах Тиры. Как она была прекрасна в тот миг. А через несколько минут в её глазах поселился страх. Она смотрела на Альрика так, словно он сейчас исчезнет на её глазах в Междумирье, где её душа блуждала больше десяти лет вдали от меня. Этот страх я вижу в её глазах до сих пор. Чем старше становится Альрик, тем более серьёзная подготовка его ждёт. Он отправится на рубежи, где до сих пор идёт зачистка звёздных систем Мрака от всякой нечисти. И тогда я могу стать для своей жены врагом номер два.

– А кто же первый? – усмехнулся Хранитель.

– Пока что ты, Арнбьёрн, – Удо взглянул на собеседника и увидел его удивлённый взгляд.

– Так поэтому Альрик не хочет со мной заниматься уроками силы? Чтобы не расстраивать свою матушку?

– Нет, – Удо опять отвернулся к окну. – Это я ему запретил.

– Но, Ульвбьёрн, я могу его многому обучить! – спокойствие Хранителя было пробито, он вскочил на ноги и подошёл к главе Императорского дома. – Пусть я не отвечаю на вопросы, но я могу помочь Альрику овладеть его силой.

– Поэтому я привёз его к тебе сейчас, Арнбьёрн, – Удо опять тяжело вздохнул. – Дай ему время вопросов в ближайшие дни. Так вы сможете вместе разработать план ваших уроков. Я его просмотрю и внесу свои корректировки. Мой сын может быть хоть трижды Хранителем всех этих ваших Срединных миров, но в первую очередь он – будущий глава Императорского дома! А теперь я тебя оставлю, – Удо повернулся к Хранителю и вежливо поклонился.

– Знаешь, почему ты до сих пор так и не смог поговорить со своими предками, ушедшими по дороге восхождения? – остановил его вопросом Хранитель, Удо вопросительно приподнял бровь, но не проронил ни слова. – От твоего взгляда и мне порой хочется закопаться под какую-нибудь гору, а проход завалить камнями, – усмехнулся Арнбьёрн, но Удо опять не ответил. – Я помогу твоему сыну на его пути взросления, только позволь мне это сделать.

– Я уже позволил это, – сухо ответил Удо. – Так почему я не смог дозваться своих предков в мире Тишины?

– Ты звал свой народ у этого огня, – Хранитель показал на подставку народа Айны. – С таким же успехом ты мог бы звать их у всполохов этой стены, – он показал на узоры народа Пифий. – Дарьяна часто коротала время рядом со своим Учителем на завалинке в лесу у костра во время походов. Там она его и нашла по эту сторону жизни.

– Мой отец терпеть не мог каминов. Хотя этот точная копия того, что есть в его комнате на Сканде, – Удо махнул в сторону погасшего камина. – Но, насколько я себя помню, огонь там не разводили ни разу.

– Многое не имеет значение по эту сторону жизни, Ульвбьёрн, а многое, что не имело значение при жизни, становится путеводной нитью к ушедшим за её грань. Дело не в камине. И даже не в огне.

– Я услышал тебя, Хранитель. А теперь позволь всё же попрощаться, – Удо склонился ещё раз.

– Я не прощаюсь надолго, – усмехнулся Хранитель.

Кромешная темнота накрыла комнату, и всё исчезло.

подглавка

Реальность

За окном было ранее утро. Птицы уже вели свою перекличку, встречая первые лучи солнца. Из открытого окна, занавешенного плотными шторами, тянуло приятным ароматом свежей травы, окроплённой росой.

Удо с наслаждением потянул носом, набрав полную грудь воздуха, и открыл глаза. Тира спала в его объятьях, закинув одну ногу на его бедро и прижавшись к мужу всем телом. Глава Императорского дома нежно улыбнулся, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить жену. Он любил такие моменты, чувствуя, что Тира всё ещё безоговорочно ему доверяет. Так он лежал около часа, закрыв глаза и ещё крепче прижимая жену к себе. В его голове проносились тысячи мыслей касательно не только их пребывания на Сольгерде, но и дел в Империи. Он не оставлял свой пост даже тут, регулярно просматривая сводки глав секторов и вестей с фронтов зачистки планет Мрака от драгондов в двух рукавах галактики. И сейчас ему нужно было вставать, чтобы успеть кое-что сделать до завтрака, но ему так не хотелось будить Тиру и прерывать эти минуты спокойствия их семейной жизни. Удо пошевелился.

– Удо, не уходи, – Тира крепко обняла мужа, не открывая глаз.

– Мне нужно вставать, любимая, – Удо нежно погладил жену по щеке и увидел, как она посмотрела на него своими невероятно голубыми глазами с лёгкой зеленцой, в них было много солнца для него. – С каждым днём я люблю тебя ещё больше, Тира, – Удо прильнул к её губам.

Она ответила на его поцелуй, но когда Удо прижал её к себе и провёл по спине рукой, то резко отстранилась. Вдруг солнце в её глазах превратилось в ненавистный ему страх. Удо тяжело вздохнул и откинулся назад на подушку.

– Не здесь, Удо. Я не могу здесь, – Тира приподнялась на локте.

– Под «не здесь» ты имеешь в виду планету Сольгерд или нашу супружескую постель? – Удо холодно взглянул на Тиру, та поёжилась от его колючего взгляда.

– Не в Пустоши, Удо. Я остерегаюсь её Хранителя. Ведь он же из Срединных миров. Да?

– Он не враг нашему сыну, Тира, а друг, – Удо резко сел на кровати, спустив ноги на пол и повернувшись спиной к Тире. – И он ни при чём в наших с тобой отношениях, как и сама Пустошь. Между нами стоит Альрик. Твоя материнская забота переросла в паранойю, Тира. А наша с тобой любовь ушла на второе место в твоей жизни, если не на последнее.

– Нет, Удо. Как ты можешь так думать? – Тира прижалась к спине мужа, обвив его руками. – Как ты так можешь думать? – прошептала она, проведя рукой вниз по его животу, Удо перехватил её запястье.

– Я больше не вижу в твоих глазах солнце для меня, Тира. Я вижу там только страх, который поглощает тебя вот уже десять лет, – Удо развернулся к ней.

– Это не так, – разволновалась Тира.

– Когда я к тебе прикасаюсь, как муж, ты видишь перед глазами Дарьяну, у которой есть ещё родители кроме нас. Ты упорно не называешь её дочерью. Ты убедила себя в том, что её отобрали у тебя ещё до рождения. Ты видишь Альрика, которого у тебя отняли… – Удо вздохнул. – Отняли опять же ещё до его рождения. Ты боишься Тира не меня, а рождения ещё одного нашего ребёнка, поэтому отталкиваешь от себя. И Пустошь Предтечей, как впрочем, и её Хранитель тут ни́… при́… чём! – он холодно проговорил последние слова, делая ударение с паузой на каждом слове, а затем быстро встал, подхватил своё нижнее бельё с брюками и скрылся в ванной комнате.

Ошарашенная Тира осталась сидеть на кровати. Удо полчаса провёл в душе, пытаясь успокоиться. Холодно–горячо. Холодно–горячо. Он привёл себя в порядок, всё ещё пытаясь совладать с бессильной яростью в своём сердце. Ему нужно было спокойствие, но уходить в тишину не было ни желания, ни времени. Он вышел из ванны босым без майки, но в брюках. Тира сидела в лёгком полупрозрачном пеньюаре7 и вскочила на ноги сразу же при появлении мужа. Она подбежала к Удо и крепко обняла его. Он застыл на месте, но не прикоснулся к жене.

– Прости меня, Удо, – Тира взволновано посмотрела на мужа. – Дай мне время. Я прошу у тебя лишь время, чтобы справиться с этим страхом. Вынеси меня такой. Ты прав во всём. Но я пока ничего не могу с собой поделать, как бы ни старалась. У меня не получается преодолеть этот страх за сына.

– Я разговаривал во время тишины с одним из… Не важно с кем. Он дал мне ответ на вопрос, кем является Дарьяна по праву своего рождения. Нашей дочерью или нет? Он сказал, что она наша с тобой дочь, Тира. Твоя и моя малютка. И она нуждается в нас. И мне плевать, кем она была в прошлой жизни, потому что в этой Дарьяна – наследная принцесса Императорского дома. И я горжусь ею, – Удо немного смягчил тон, погладив жену по щеке. – Она наша девочка, – по щеке Тиры скатилась слеза. – А Альрик никогда не будет принадлежать тебе, как матери, как и я никогда не смогу быть всецело твоим, по праву рождения наследным принцем, Тира. Мы с ним оба принадлежим всему народу Императорского дома и подзащитных нам Земель. И не важно, кем Альрик станет ещё. Он пройдёт полную подготовку главы Императорского дома, хочешь ты того или нет.

– Я это понимаю, Удо. Поверь. К этому я была готова, – она грустно улыбнулась Удо.

– Так позволь мне помочь тебе преодолеть этот страх, Тира, – Удо умоляюще посмотрел в её глаза. – Я готов протянуть тебе руку на этом пути. Я готов ждать столько, сколько нужно, просто не отталкивай меня от себя.

– Никогда, Удо. Я никогда не оттолкну тебя от себя, – Тира потянулась к губам мужа, Удо с жаром ответил на её поцелуй.

– Мне действительно нужно идти, Тира, – он с трудом оторвался от её губ.

– Неужели этот мир не подождёт тебя несколько минут? – она умоляюще посмотрела на Удо, тот застыл на мгновение, словно что-то решая для себя, а потом заключил жену в свои объятья.

За завтраком царило весёлое оживление. Радомир сидел во главе стола, напротив него восседал Удо. Больше никаких условностей соблюдено не было. Все готовились отпраздновать десятилетие братьев-близнецов, а заодно и Альрика во второй раз. Женщины обсуждали предстоящий праздник. Тира радостно участвовала в разговоре, несколько раз назвав Дарьяну доченькой, чем несказанно её обрадовала. Удо если и обратил на это внимание, то не подал вида, усиленно что-то обсуждая с Градимиром и Радомиром, планируя дальнейший день. Ребятня весело о чём-то шепталась друг с другом, игнорируя присутствие Мии рядом с ними. Она делала вид, что мальчишки вообще отсутствуют за столом. Было ощущение, что их перемирие каждый раз заканчивалось с рассветом. И они мастерски играли в игру: ну и ладно на неё, ну и ладно на них. Праздник было решено отложить до появления Переслава со Жданой и Ружаной, которых ждали со дня на день.

Это была та самая семейная обстановка, которую любил Удо. Никаких условностей и протоколов Имперского свода. Такой сумбур он разрешил и в семейной столовой дворца, когда там собирались всей семьёй. После завтрака мужчины разошлись по своим делам, оставив жён заниматься своими.

В школе шли занятия по счислению и астронавигации. На Сольгерде уже проживали семейные пары с детьми, но самыми взрослыми были только близнецы, поэтому сегодня в классе было всего три ученика. На занятиях счисления никогда не пользовались ни одним из известных компьютеров, чтобы тренировать и развивать мозг ученика. Близнецы с лёгкостью решали очередные задачки по пройденному на уроке материалу.

Всемир стоял возле голокарты и просчитывал в уме новые расчёты, просматривая голограмму с разных сторон. Всесвет хитро смотрел на брата, мол, не просчитаешь меня. Альрик стоял неподвижно со спокойствием сфинкса, глядя на братьев. Сейчас был не его ход. Эти задачки напоминали наследному принцу очень сильно упрощённую стратегическую игру, которую придумал его отец. В ней он смешал военно-тактические задания на поражение противника с высчитыванием возможных точек перехода и некоторые логические игры их Империи. Туда же он мастерски вписал часть уроков из системы подготовки наследного принца, развивающие умственные способности. Именно в неё Альрик и стал играть с Хранителем Предтечей чуть более двух лет назад, получая условия партии через отца. Поэтому принц смотрел на сегодняшнюю задачку, как взрослый на игру малышей в песочнице, продумав победу всех сторон в этой игре до её логического завершения, в том числе и своей. Ведь задачка была рассчитана на троих.

– Получи, братец, – Всемир сделал свой ход и с вызовом глянул на Всесвета.

– А я сделаю вот так, – тот махнул рукой, и положение светящихся точек на голокарте поменялись местами.

Оба брата одновременно посмотрели на Альрика. Он читал явный вызов в их глазах. При всём кажущемся их противостоянии, братья играли против принца вместе. Он улыбнулся, в этот момент став очень похожим на Удо, и хотел было уже сделать свой ход, как в класс вошла Мия.

– О–о–о, – протянул Всемир. – Ваше великое высочество соизволило осветить подданных своим присутствием, – он склонился в шутовском поклоне перед Мией.

– Всемир, – резко осадил его учитель. – Ты наказан за грубое отношение к девушке, – на этих словах Мия победоносно расправила плечи. – Скажешь это мастеру на сегодняшней тренировке по бою. И…

– Да, и вымыть класс после занятий, – перебил учителя Всемир.

– За неуважение к учителю, тебе придётся выдраить завтра всю школу, Всемир.

– Но ведь завтра у нас с Всесветом день рождения, – возмутился Всемир.

– Значит, встанешь пораньше, – поставил точку в разговоре учитель. – Мия, проходи. Альрик, твой ход.

– Учитель, – принц вежливо склонил голову. – Хранитель Предтечей хочет со мной провести время вопросов прямо сейчас. Могу ли я уйти с занятий? – учитель что-то хотел сказать, но Альрик не дал ему это сделать. – Я покажу решение этой задачки прежде, чем вы меня отпустите. – Всемир, Всесвет, я давно разгадал вашу совместную стратегию. Вот мой следующий ход, – он взмахнул рукой. – Вам шах и мат при любом раскладе. Смотрите внимательнее.

Голокарта стала чётко менять позиции светящихся точек с небольшой паузой, чтобы все могли понять очередной ход, пока не был сделан последний. На этом картинка вспыхнула и погасла.

– Вот ещё несколько вариантов ваших возможных ходов, – Альрик вывел три голограммы. – Вы можете сами просмотреть варианты всех решений этой задачи без меня. Но при любом раскладе все ваши ходы биты. Так я могу удалиться с урока, учитель? Мия вполне может занять моё место для новой задачки.

На этих словах Мия открыла рот, близнецы быстро пришли в себя после разгромного поражения и с вызовом глянули на их юную тётушку.

– Можешь ступать, Альрик, – разрешил учитель. – Но я жду тебя на всех занятиях во время твоего пребывания на Сольгерде.

– Почту за честь присутствовать на всех ваших уроках, учитель, – принц вежливо склонил голову и исчез из класса.

Учитель объяснил Мие этот урок, заставив близнецов выслушать его ещё раз, а затем вывел новую задачку перед ними. Всемир с Всесветом хитро переглянулись и победно улыбнулись, что не прошло незамеченным мимо Мии. Она приготовилась дать умственный бой близнецам и сделала первый ход.