Печать клятвы
– Боюсь. Мало чего я боюсь так, как Ордена, ты знаешь. Но сидеть и ждать, как овечка в хлеву, я не стану. Орден свой ход сделал, мой черед.
Ронатан некоторое время задумчиво водил пальцем по кромке бокала, замыкая капли в сплошной круг, потом перевел взгляд на дочь:
– Допустим… Но почему Королевская Академия?
– А есть другие варианты? – Кира подошла к огромному книжному шкафу, казалось, уходящему прямо в потолок. – В демонскую академию мне пока путь заказан, а много ли человеческих учебных заведений в Карташтаре, где есть хоть один маг-словесник? – Она запрокинула голову и поманила откуда-то сверху толстую книгу в синем переплете. – Нет, отец. Если уж рисковать, так учиться у лучших.
Лорд Олрикс прищурился, проявляя на корешке серебряные буквы. «Эмма Клевис. Основы словесной магии».
– Если ты так хочешь учиться у леди Клевис, я могу нанять ее тебе. Будет тебя лично учить. – Не меняя положения тела, небрежно произнес демон. – Я всю Академию могу тебе нанять. Будешь учиться дома или в Министерстве в удобном тебе темпе и в безопасной обстановке.
«В безопасной обстановке… А ты уверен, что она такая уж безопасная теперь?»
– Я хочу учиться в Королевской Академии. – Кира упрямо мотнула головой, прижимая книгу к груди. – Даже лучшие учителя не покажут мне людей, не покажут их души и мысли. И демонов не покажут тем более. Как я научусь отличать друзей от врагов, если весь мой круг общения ограничивается семьей, где меня оберегают, Министерством, где от меня, за редким исключением, прячутся за ближайшей дверью, и двором Его плешивого Величества, где меня презирают? Мир больше и многограннее, ты сам говорил! И я хочу знать и понимать этот мир! Мне нужно его понимать!
Кира выросла в поместье Олриксов близ Карташтара, в двенадцать лет отец принял ее на работу в Министерство Магии, а в тринадцать, после смерти мачехи, она стала женской главой дома Олриксов. Кира часто бывала при дворе, посещала все светские мероприятия, положенные ее статусу, и на дух не переносила ложь и позерство высшего света. Она не видела искренности вокруг, и сама могла быть откровенна только с отцом и единственным другом. И друг этот тоже преподавал в Академии. Там, Кира чувствовала это, был другой мир – чище, лучше, надежнее – и Кире до боли хотелось вырваться из окружающей ее лжи и стать частью этого лучшего и чистого…
– Ладно. Оставим на время Орден, к которому ты чуть не в руки хочешь броситься, и подумаем вот над чем. – Ронатан поставил бокал и пристально посмотрел на дочь. – Кем ты будешь в Академии?
Кира усмехнулась:
– Кирианой Олрикс, по официальной версии, приемной дочерью лорда Ронатана Олрикса, принятой в род в память об услуге, которую оказал лорду ее отец. По неофициальной – твоим бастардом, полукровкой. Как обычно.
Демон поморщился и отвернулся к окну:
– Ты понимаешь, что кто-то в это поверит?
– Ну и что? – Кира равнодушно пожала плечами. – Половина тех, кто меня знает, верит в неофициальную версию. Даже король, хотя он сильный менталист. Вторая половина всерьез размышляет над официальной, списывая мои странности на длительное влияние демонской ауры и сотни защитных печатей, которыми ты меня покрыл, по выражению лорда Рагдара, «как кобылу клеймами». – Кира презрительно дернула носом. – Думаешь, от меня убудет, если к той или другой стороне прибавится еще пара десятков людей?
– От нас всех убудет, если кто-то не поверит и захочет выяснить правду. – Глядя за окно, серьезно произнес отец. – А Орден им спасибо скажет.
– Никто ничего не выяснит. – Отворачиваясь к книжному шкафу и с надеждой разглядывая цветные корешки, тихо произнесла Кира. – Не выяснили в МинМагии, не выпытали при дворе, не смогут и здесь. В Академии нет магов, способных взять меня под ментальный контроль, а Печатью Истины они из меня ничего не вытянут.
– Не вытянут… – Эхом откликнулся Ронатан и вздохнул. – Я хочу оградить тебя от опасности, но не от знаний. Если ты считаешь, что тебе нужна Королевская Академия, я не стану препятствовать.
Кира подавилась заготовленным возражением и развернулась к отцу. Неужели ей удалось уговорить его? Он действительно позволит ей поступить в человеческую академию, да еще и на два года раньше положенного возраста? Победа? Маленькая, но победа?
– Не смотри на меня так. – Демон покачал головой, наблюдая за ее отражением в оконном стекле. – Я прекрасно понимаю, что тебе нужны знания. – Он резко обернулся и наставил на нее палец. – А еще я понимаю, что если Орден вышел на тебя, запирать тебя за моими стенами уже поздно. И ты это пойми. И Академия твоя тоже не тихая гавань, а бушующий океан, в котором мне будет труднее помочь тебе держаться на плаву. Но это безопаснее, чем взрослая жизнь, и может стать неплохой ступенью. Если ты ее преодолеешь, значит, шансы у твоего рода есть.
Кира почувствовала, как сердце испуганно запинается на полустуке, потом срывается иступленным бегом, а перед глазами всплывают картины предрассветного кошмара. Отец умел проигрывать споры так, что победа становилась невыносимо горькой и обжигающе острой. И сейчас его удар пришелся точно в цель. Впрочем, как и всегда. Кира крепче прижала к груди книгу и вскинула голову:
– Я понимаю это, отец. И я не сдамся.
Несколько секунд демон не выпускал взгляд дочери, сверля ментальный щит и пытаясь проникнуть в ее мысли. Страх. Нет – ужас, отчаяние, паника. И решимость. Ни на секунду не поколебали ее намерений слова приемного отца, ни на миг не пронеслось в мыслях желание сжаться в комок и спрятаться. Только вперед, только биться, пусть даже насмерть.
Ронатан кивнул и отвел глаза:
– Хорошо. На факультет ментальной магии?
Взгляд демона буквально вдавил ее в книжный шкаф, и когда тот отвернулся, Кире пришлось схватиться за одну из полок, чтобы удержаться на ногах. Резерв был практически пуст, дыхание перехватило, и она смогла только слабо кивнуть в ответ. Отец часто устраивал ментальные дуэли, проверяя ее выносливость и защитные навыки. В такие моменты Кира ненавидела слабость своей человеческой ипостаси, но, даже теряя сознание от боли и истощения резервов, не смела плакать или жаловаться. Не посмеет и сейчас, наконец добившись своего.
– Да, отец, на факультет ментальной магии. – Кира с трудом вдохнула и выдавила слабый, похожий на стон, ответ.
Ронатан обернулся и внимательно посмотрел на нее, потом в два шага оказался рядом и обхватил руками ее голову, вливая ментальную и лечебную магию:
– Больно?
Кира только усмехнулась, зажмуриваясь и пытаясь согнать непрошеные слезы.
Больно? Нет, это не больно. Не для нее.
Магия всегда связана с болью, особенно ментальная. Любое заклинание причиняет магу боль, и чем сложнее и выше уровень заклинания, тем сильнее. У каждого мага два пороговых значения боли: первое – рабочий уровень, если болевые ощущения превышают его, маг теряет сознание, второе – летальный уровень, его превышение приводит к смерти. Кто-то сильнее и может себе позволить очень болезненные заклинания, у кого-то чувствительность к боли так высока, а рабочий уровень так низок, что он даже спичку зажечь магией не способен. Для измерения уровня боли одним из сильнейших менталистов прошлого Айзеком Асбергером создана специальная шкала. У сильного человеческого мага рабочий уровень боли в районе восьми баллов по шкале Асбергера, летальный не выше пятнадцати, у демона рабочий редко превышал двенадцать, а летальный – двадцать.
– Сейчас не лучшее время повышать мой уровень боли. – Нервно усмехнулась Кира.
С двенадцати лет под присмотром отца она тренировала уровень боли. Каждый раз, когда ей удавалось задержаться в сознании на заклинаниях высшего уровня, ее устойчивость к боли увеличивалась. Год за годом, капля за каплей. Сейчас у нее пятнадцатый рабочий и двадцать первый летальный уровень, и только это позволяет ей заниматься той работой, для которой ее приняли в Министерство Магии. Только это дает надежду дожить до того дня, когда можно будет освободить свою истинную сущность. Обе свои истинные ипостаси.
Отец убрал руки, несколько мгновений смотрел на плотно сжатые губы Киры, потом мягко привлек ее к себе:
– Прости. Я погорячился.
Кира уткнулась в его плечо и медленно выдохнула, не давая воли слезам. Нет, он не погорячился, отец всегда ловит ее на острие момента и внимательно наблюдает, как она реагирует, на что уже хватает выдержки и сил, а что еще предстоит огранять и отшлифовывать.
– Что мы будем делать с экзаменами? – Отгоняя неуместную обиду, поинтересовалась Кира. – Время вступительных уже прошло.
– А поступать без них ты, естественно, не хочешь? – Отстраняя дочь, с усмешкой произнес лорд Олрикс. – Тебя легко возьмут без них, достаточно одного моего слова.
Кира фыркнула, окончательно освобождаясь от рук отца:
– Мне и диплом выдадут хоть в первый учебный день, достаточно одного твоего взгляда. Только зачем? Такой диплом не спасет меня от новых ударов Ордена. И не научит жить.
Ронатан отошел от дочери и задумчиво посмотрел в окно:
– Через неделю бал. – Он качнул пальцем, увидев в окне, как Киру передернуло. – Подожди, не морщись. Это бал в честь Дня знаний. На него приглашен ректор Королевской Академии и все более-менее известные профессора. Думаю, там мы сможем уладить все интересующие нас вопросы.
Глава 3
Это был первый бал, который Кира действительно ждала. Она даже устраивала танцевальные вечера с братьями. Климентин охотно танцевал с сестрой, и младшие лорды, еще не бывавшие на балах, завистливо смотрели на старшего брата и то и дело просили Киру потанцевать с ними тоже. Она смеялась, брала кого-то из малышей на руки и кружила с ним по залу. Иногда на танцы заглядывал Алекс, второй из братьев, серьезный и угрюмый маг, специалист по проклятиям. Даже он не мог удержаться и проходил пару кругов с Кирой. Несколько раз звуки мазурки привлекали отца, и он, смеясь и подмигивая дочери, минут на пять отвлекался от вечных дел. Пропускали танцы только близнецы Джонатан и Джейкан, но лишь из-за того, что находились на обучении в Военной академии.
А еще подготовка к балу отвлекала от мыслей об Ордене. Пока он больше никак себя не проявлял, но Кире казалось, что она шеей чувствует занесенный над нею меч.
– Мы договаривались с Алом, что я дам ему шанс. – С улыбкой шепнул Климентин, кружа сестру в вальсе. – Но он им, похоже, так и не воспользовался. Ты пойдешь со мною на бал?
Кира дождалась конца танца и серьезно покачала головой:
– Я иду с отцом. У нас дела.
Климентин закатил глаза и с усмешкой выпустил воздух:
– О, конечно! Как я мог забыть, что бал для тебя – либо работа, либо пытка! – Он мягко сжал ее плечи. – Расслабься хоть раз и танцуй в свое удовольствие, Кирунь! Свет давно принял тебя. Никто и думать обидно не посмеет о моей сестре!
Кира опустила глаза и вздохнула. Что толку ей от принятия света, когда Ордену совершенно необязательно думать о ней обидно, достаточно просто найти. Да и со светом все не так просто: многим еще претит видеть рядом с собой приемыша.
– Ну что такое, маленькая? – Климентин наклонился, пытаясь поймать ее взгляд. – Расстроил я тебя? Ну прости, не хотел. Просто ты с таким лицом всегда собираешься на бал, будто тебе стекла в туфли насыпали.
Кира вдохнула:
– Да уж лучше стекла в туфли.
– Кирунь, в чем дело? Так радостно все эти дни танцевала, и вдруг приуныла. Не заболела? – Плечи окутала лечебная магия, Климентин внимательно осмотрел ауру сестры. – Ну, все же в порядке, правда?
Кира пожала плечами:
– В порядке. Просто бал. Как всегда.
Брат прижал Киру к себе:
– Мы будем рядом, маленькая. Тебе нечего бояться.
Кира сердито выпрямилась:
– А я не боюсь!
– Вот и правильно! – Он с усмешкой поцеловал Киру в макушку. – Отец просил тебя заглянуть перед сном. Младших беру на себя.
Кира улыбнулась брату, подошла к резвящимся у камина малышам, поцеловала и обняла каждого и направилась к отцу.
Разговор с братом всколыхнул в душе поутихший страх, и сердце снова выстукивало слишком быстро и нервно. Каждая тень заставляла Киру замирать и проверять щиты, за каждым шорохом устремлялась ее ментальная магия. Она попыталась подумать об Академии, но покоя это не принесло: с кем и когда они будут говорить о поступлении, как лучше говорить, чтобы ее не приняли без экзаменов, и как вести себя с экзаменаторами – вопросы пульсировали в голове, причиняя боль и лишь усиливая страх. Никогда еще дорога до отцовских покоев не казалась Кире такой долгой и выматывающей.
«У меня лорд Вилор. Если ты не против его общества сейчас, заходи. Он будет рад тебя видеть», – поймал ее мысли голос отца.
Кира улыбнулась и почти бегом бросилась по коридору. Конечно, она не против! Как она может быть против общества лучшего, единственного друга?!
Лорд Эрнст Вилор был одним из немногих демонов, кто всегда разговаривал с Кирой на равных, без надменности перед человеческим приемышем или лебезения перед той, кого сильнейший из демонов назвал своей дочерью и главой рода. Эрнст был молод по демонским меркам, статен и красив лицом, умен и выдержан. Светские красавицы вздыхали и ахали, с восхищением глядя, как небрежно поправляет он упавшую на глаза лунную прядь или чуть улыбается уголком тонкого рта. Увы, улыбки эти были адресованы не им и становились еще одним поводом той неприязни, которую королевский двор питал к Кириане Олрикс. Потому что самые искренние и теплые улыбки ледяного демона были обращены именно к ней.
Будь Эрнст человеком, можно было ожидать, что когда-нибудь он посватается за Киру. Но он был демон, как и она, а демоны могут любить только свою истинную пару. Осознание того, что их отношения никогда не перерастут во что-то более сложное и неоднозначное позволяло Кире быть максимально искренней и непринужденной с молодым демоном. И Эрнст всегда отвечал тем же.
Кира помнила его с тех пор, как в принципе начала осознавать и запоминать мир. В доме Олриксов Эрнст был почти членом семьи. Легкий и бережный в обращении, он никогда не вызывал у нее того смущения и растерянности, которые часто испытывают хорошо воспитанные дети при общении с посторонними взрослыми. Эрнст всегда непринужденно и искренне разговаривал с ней и внимательно слушал, и Кира легко делилась с ним своими надеждами, тревогами и находками. Особенно сильно укрепилась их дружба четыре года назад, когда умерла леди Хелена Олрикс, а Ронатан, потеряв свою истинную пару, едва не лишился рассудка и долгие семь месяцев почти безвылазно провел в Черном лабиринте. Кире было двенадцать, она работала в Министерстве чуть больше двух месяцев, и все смотрели на нее свысока и общались с ноткой пренебрежения. Эрнст стал единственной опорой, он научил ее не только постоять за себя перед сильнейшими демонами этого мира, но и помог найти тот внутренний стержень, который потом много раз давал ей силы поднять себя с пола и идти дальше. И сейчас, когда сердце ее уже неделю не находило покоя, разговор с единственным другом был нужен ей, как воздух тонущему!
Кира замерла, не доходя несколько шагов до покоев отца. Что толку от этого разговора, если даже с Эрнстом не сможет она поделиться своими страхами? Он поймет, что ее что-то тревожит, от Эрнста она этого скрыть не сможет. Он как-то говорил, что ее доверие наполняет его силами, как источник магии. Что он почувствует, когда она не сможет раскрыть ему причину своей тревоги?
«Отец, я не могу! Давай поговорим после того, как Эрнст уйдет!»
Дверь распахнулась, на пороге возник ледяной демон. Не давая Кире возможности отступить, он сделал быстрый шаг и осторожно взял ее за руку:
– Не думал, что ты будешь так переживать из-за своего решения поступать на ментальную магию. – Эрнст улыбнулся и осторожно прикоснулся губами к ее руке.
Несколько секунд Кира растерянно смотрела на него, потом слезы облегчения скатились по щеке.
Своим тогда еще тайным желанием поступать в Академию она поделилась с другом зимой. Эрнст был деканом факультета магии контроля, и сразу предложил ей поступать к нему, а потом, если возникнет желание, перевестись на ментальную магию.
«Отец, зачем ты обманул его?» – Кира сердито дернула ментальный канал.
«Если бы ты лучше держала свои эмоции, мне бы не пришлось ему лгать. Думаешь, он не почувствовал, как ты терзалась под дверью? Или ты хочешь сказать ему правду о себе?» – Также безмолвно отозвался лорд Олрикс.
– Напрасно ты так, Кира. – Эрнст приблизился и прижал руку девушки к своей груди. Сердце ледяного демона билось спокойно и мягко, как всегда. – Меня греет твоя забота, но и решение твое нисколько не обижает. Я же знаю, что ты сильный менталист.
Кира остановила слезы и улыбнулась, с искренней благодарностью глядя в светлые, почти прозрачные глаза друга. Демон чуть потянул ее за руку, вынуждая войти в кабинет:
– Да, я предлагал тебе поступать ко мне, но потом сам несколько раз пожалел, что заронил сомнение в твою душу. Прости мне эту неосторожность. Меня очень беспокоит твой нестабильный огонь, тебе нужно учиться смирять его, но факультет контроля не то место, где ты сможешь раскрыться в полную силу. – Он усадил Киру в кресло напротив и только тогда отпустил ее руку. – Думаю, мне удастся договориться об индивидуальных тренировках по контролю над стихией. И моим лекциям по магии контроля мы тоже отыщем место в твоем расписании. – Эрнст протянул ей бокал.
– Спасибо. – Кира приняла бокал, стараясь сдержать дрожь, и улыбнулась. – Я действительно очень хочу освоить магию контроля. Но ты прав, ментальная мне ближе.
Ледяной несколько секунд пристально смотрел на нее, потом улыбнулся в ответ и кивнул на носки танцевальных туфелек, игриво выглянувшие из-под платья:
– Готовишься к завтрашнему балу? Я услышал музыку в малом зале, когда проходил мимо, и хотел присоединиться к танцам, но, признаюсь, залюбовался на вас с Климентином и не посмел мешать.
Кира небрежно пожала плечами, поигрывая бокалом:
– Напрасно. Клим прекрасно танцует, но я слишком привыкла к тому, как он ведет, и не отказалась бы на пару танцев сменить партнера.
Эрнст тихо рассмеялся:
– У тебя восемь братьев и молодой, прекрасно танцующий отец, а ты жалуешься, что тебе не с кем танцевать!
Кира прищурилась и коротко глянула на отца:
– Четверо братьев пока не доросли до партнеров по танцам, а кружить их на руках уже довольно тяжело, двое сосланы на край света постигать науки, еще один готовится к выпускным экзаменам и лишь изредка снисходит до пустых забав сестры. А лорд Олрикс, похоже, скоро забудет, где в его покоях спальня, что уж говорить о каком-то малом зале на другом конце замка.
Ронатан усмехнулся и погрозил ей пальцем:
– Не о том волнуешься, дочка. Главное, чтобы я не забыл, где в моих покоях уборная.
Кира рассмеялась и откинулась на спинку кресла. Эрнст тоже улыбнулся:
– Лорд Олрикс сказал, ты хочешь сдавать экзамены.
Начавшее было растекаться по телу умиротворение, оборвалось, Кира резко выпрямилась, стирая улыбку:
– Хочу.
Ледяной кивнул, наблюдая за подругой сквозь стекло бокала:
– На самом деле, о том, что ты будешь поступать в Академию, я узнал не сегодня. Прости, что молчал, не хотел раньше времени обнадеживать. Но, думаю, теперь я уже могу рассказать тебе. Твой отец попросил меня поговорить с коллегами с ментальной магии и узнать, сможет ли кто-то из них принять у тебя экзамен в этом году.
Кира затаила дыхание, с мольбой вглядываясь в глаза друга. Она не смела просить Эрнста, надеялась, что на балу отец сможет договориться об экзамене через ректора. Но было опасение, что тогда экзамен будет носить формальный характер, а ей необходимо было узнать свой реальный уровень, понять, действительно ли она готова к обучению в Академии, готова учиться у тех, чьи книги были для нее точно молитвенники для древних служителей Создателя.
– Дышать не забывай. – С неудовольствием бросил лорд Олрикс, мельком оглядывая ауру дочери. – Если ты будешь так нервничать из-за экзамена, я могу изменить свое решение.
Кира медленно выдохнула, взяла бокал с соком, с негодованием отмечая, что руки снова подрагивают, и сделала пару глотков. Эрнст вздохнул и качнул головой:
– Давай сделаем так. Я имею право присутствовать на твоем экзамене, этого мне никто не запретит. Поэтому помимо преподавателей с ментальной магии, рядом буду я. Тогда тебе будет спокойнее?
«Проклятье, Кириана! Ты заставляешь Эрнста думать, что боишься экзамена! Прекрати сейчас же!»
– Я справлюсь сама, спасибо. Кто-то согласился принять у меня экзамен? – Кира сжала бокал в руке и решительно посмотрела на друга.
Ледяной улыбнулся:
– Я не сомневаюсь, что справишься. Эмма Клевис с радостью согласилась, она давно хочет с тобой познакомиться. – Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Киры, но, не разглядев ничего, кроме радости и удивления, продолжил. – И она обещала поговорить с Ингваром Реем. Уверен, он тоже не откажет. Не так часто к ним рвется маг-словесник, умеющий обращаться со своим даром.
Эмма Клевис и Ингвар Рей. Сильнейшие людские ментальные маги за последние пару сотен лет! Книги леди Клевис занимали целую полку в Кирином кабинете, большую их часть девушка знала наизусть, это были единственные достаточно полные и непротиворечивые труды по словесной магии. Потому что Эмма Клевис была единственным магом-словесником в Карташтаре. Ингвар Рей по праву считался едва не богом атакующей и защитной ментальной магии, и его книги уже несколько раз спасали Кире жизнь и рассудок. Она мечтала учиться у них, именно из-за них она так рвалась в Академию. Но экзамен…
Кира улыбалась и неимоверным усилием воли сдерживала дрожь в руках, но сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно в парке. Эрнст тем временем продолжал, обращаясь уже больше к лорду Олриксу:
– Они завтра будут на балу, это хорошая возможность поговорить. – Он чуть подался вперед и снова серьезно посмотрел на Киру. – Если что, ты же готова сдавать экзамен завтра после бала?
Ни один мускул не дрогнул на ее лице, только камин всплеснул огненными ладонями и выбросил в трубу протяжный стон.
– Я готова в любой момент. – Голос тоже не дрогнул, но ледяной демон напрягся, прислушиваясь к судорожному треску дров в камине.
– Хорошо. Только уйми огонь, он слишком быстро истощает резервы.
Кира небрежно махнула рукой в сторону камина, но он лишь возмущенно брызнул искрами и зашвырнул ей в бокал уголек. Тот отчаянно зашипел, силясь перескочить стеклянную преграду и постепенно захлебываясь в темно-бордовой жидкости. Кира несколько секунд смотрела на уголек, пытаясь смирить полыхающее в груди пламя, потом резко развернулась к камину и выплеснула в него сок. Огонь чихнул, вздымая клубы залы, и наконец, утих, но сердце все еще надрывно колотилось, а во рту пересохло.
– Тебе нужно отдохнуть, Кириана. – Наблюдая за поединком дочери с собственной стихией, назидательно произнес лорд Олрикс. – Если завтра ты будешь так же нервничать, я отменю этот экзамен. Академия такой ценой нам не нужна.
Кира поднялась, все еще силясь побороть внутренний огонь, и кивнула. Эрнст тоже поднялся и снова взял ее за руку, магия контроля скользнула по пальцам, ласково слизывая с них небольшие искорки, поднялась к плечу и разлилась по груди успокаивающей волной. Пламя перестало обжигать сердце и, умиротворенное, уснуло.
– Если хочешь, я провожу тебя. – Отворяя дверь, прошептал демон.
Кира оглянулась на друга и покачала головой:
–– Спасибо, Эрнст. Думаю, дорогу до собственных покоев я найду.
Ледяной мягко улыбнулся:
– Не сомневаюсь, Кира. И ты не сомневайся. Ни в чем.
Девушка чуть пожала узкую ладонь друга, потом бросила рассеянный взгляд на отца и коротко кивнула:
– Доброй ночи, отец.
Лорд Олрикс поднял глаза и недовольно качнул головой:
– Доброй ночи, Кириана. Надеюсь, ты не перепутаешь свои покои с библиотекой.
– Зачем? Половина твоей библиотеки давно перебралась в мои покои. – Кира вымученно улыбнулась и выскользнула за дверь.
После вспышки стихийной магии резерв был пуст, и Кира чувствовала тяжелую усталость. Несколько секунд она ощущала на себе внимательный взгляд Эрнста и не смела остановиться и перевести дыхание, но когда демон наконец скрылся за поворотом, чародейка припала к окну, чувствуя, как волнение выжимает последние силы.
Завтра экзамен, к которому она готовилась чуть не полгода, но такой неподготовленной она себя никогда не чувствовала! Нет, после четырех лет работы в Министерстве Магии вряд ли стоило ожидать, что она не сдаст вступительный экзамен в людскую Академию, но сам факт, что принимать его будут те, по чьим книгам она осваивала всю ментальную магию от азов до заклинаний девятого уровня, заставлял сердце то трепетать от волнения, то замирать от необъяснимого страха. Много раз она прокручивала в голове, как сдает экзамен леди Клевис или лорду Рею, перебрала все возможные и невозможные вопросы, подготовила ответы, казалось, на всё, но сейчас, когда Эрнст сказал, что экзамен действительно будут принимать они, ей стало страшно.