Не лги себе
Так-с, ладно. Сейчас устроим акробатический этюд в моем-то состоянии.
Тянусь левой рукой к воде, поворачивая корпус тела вправо и испытывая в груди болезненное напряжение. Взяла бутылку, с трудом подняла ее в воздух и тут же выронила. От слабости не удержала одной рукой.
– Вот же гадство, – выругалась и провожаю ее взглядом по полу. Она откатилась к коридору палаты, где замерла у чьих-то ног в мокасинах.
К бутылке наклонился мужчина, поднял ее и посмотрел на меня.
Симпатичный, высокий, со слегка-вьющимися черными волосам, спортивное телосложение. По лицу видна восточная национальность. Какая именно не могу понять сходу.
– Ты хочешь пить, – утверждает он.
Подходит и наливает воду в стакан, потом преподносит его к моим губам. Боже, это самая вкусная вода, которую я пила в своей жизни. Наверное, одинокий путник в пустыне не пил с такой жадностью как я.
– Спокойно, никто не отнимет, – улыбается он.
– Вы не врач?
– Нет, я … меня зовут Самир.
– Меня зовут Вера. Самир, может вы могли бы позвать врача? Я хочу подробнее узнать, что со мной после аварии.
– Ты все помнишь? Нет проблем с памятью? – наводяще спросил Самир.
– Да, в принципе, я помню все. Только как оказалась здесь и сколько я тут уже, в памяти нет вообще информации.
– После случившейся аварии мы с боссом вызвали врачей и спасателей. Да, это по нашей вине, ты сейчас находишься тут, – видя в ее глазах немой вопрос, ответил Самир, – Тебя доставили в пермскую больницу на вертолете.
– Ты был за рулем? – спрашиваю.
– Нет, мой руководитель и друг.
– С ним все в порядке? Вы не пострадали? – не знаю, зачем это спросила, ведь это я сейчас лежу на больничной койке.
– Нет, на нас ни царапины, а вот тебя немного потрепало, – сокрушенно произнес Самир.
– Сколько дней я уже здесь?
– Два дня. Все это время ты не приходила в сознание. Мы очень с другом боялись за тебя.
Я пропустила мимо ушей уже второе упоминание еще какого-то человека и спросила то, что волновало меня больше всего:
– Со мной ничего серьезного? Вроде переломов нет …
– Сейчас подойдет врач и расскажет о твоем состоянии лучше меня, – улыбнулся Самир и вышел из палаты.
После воды я более-менее пришла в себя, и начали приходить в голову другие мысли. Работа!!! Чтоб вас всех за ногу!! Я не приехала вовремя! Наверняка Алексей Васильевич подумал, что я не захотела приезжать и решила слиться по-английски. Как неудобно то. Где мой телефон? Надо срочно ему звонить.
В этот момент в палату вошел невысокий худенький мужчина в белом халате и следом за ним возвышался Самир.
– Здравствуйте! Меня зовут Кирилл Григорьевич, ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? – поинтересовался мужчина. Прошел поближе к кровати и стал осматривать мою перевязку на голове. Оказывается, она там была все это время, а я даже не ощущала ее.
– У меня болит голова, ноет в груди что-то, и при подъеме правой руки, пронзает болью. А так нормально. Но я уже устала, если честно. Какая-то слабость есть.
– Вера, это нормально. У вас средней степени сотрясение, также сильный удар префронтальной коры головного мозга. Такие боли будут с вами еще пару дней, может дольше. И не смотря, на мелкие порезы по всему лицу, у вас была большая рана на голове и обильная потеря крови. Отсюда, в том числе, следует ваша слабость. Рентгенограмма не выявила у вас никаких внутренних повреждений, кроме ушиба грудной клетки и вывиха правой руки. Самая страшная ваша травма – это сильный удар по голове. Вам действительно повезло, могло быть в десятки раз хуже или вообще, упаси, Боже, летальный исход.
– Через сколько дней я могу выписаться? – спрашиваю. Да, мне, можно сказать, повезло не покалечиться сильнее в этой аварии. Моим родителям так не повезло, к сожалению. Что же это за проклятье такое с автомобилями в нашей семье?
– Мы за вами еще дня два-три понаблюдаем, а дальше, если будет положительная динамика, вернемся к разговору о выписке, – улыбнулся доктор, что-то записывая в мою карточку, закрепленную у изножья кровати.
– Вы не знаете мои вещи … мой рюкзак с документами, телефон … где они? Остались в машине, наверное? – расстраиваясь все больше, спросила я. Да как так то? Что там с моей машиной? В ней столько было нужных мне вещей. Будущее начинало смотреть на меня сквозь плотные тучи, и я сама понимала, что лишилась средства передвижения, что сильно осложнит мою жизнь.
– Не переживай, все здесь, – вклинился в разговор Самир, доставая из-за спинки кресла мой синий рюкзак.
Отлично, хоть не придется бегать по всем кругам ада, восстанавливая документы.
Самир вынул из бокового кармашка телефон и протянул мне со словами:
– Тут тебе звонили много. Раз на десятый я позволил себе ответить, всё-таки за тебя там переживают и похоже потеряли.
Посмотрела во входящих звонках: Алексей Васильевич – 5 раз, несколько неизвестных городских номеров, Алексей Васильевич – 8 раз, Олег – 3 раза, Наташка и Лариска по 2 раза каждая, и еще несколько мобильных номеров, которые у меня никак не записаны.
Бог ты мой. Похоже, Алексей Васильевич всерьез переживал, когда в течении дня я не приехала. И далее стал звонить уже либо Олегу, либо его отцу, – с умилением подумала я.
Когда ты совсем один в этом мире, то подобные переживания других людей за тебя, следует высоко ценить.
Набрала будущему начальнику, тот моментально снял трубку:
– Верочка, ну где же ты, как ты себя чувствуешь? Господи, я обзвонился уже тебе, потом Олегу и его отцу. Никто ничего не знает о том, где ты и что с тобой! Вера! – быстро и испуганно заговорил он.
– Алексей Васильевич, со мной уже все в порядке. Я вот только пришла в себя. Когда проехала Липки, попала в аварию, представляете? Сейчас я в больнице … , – вопрошающе взглянула на Самира, в ожидании подсказки, – пятнадцатой, Власова.
– Я приеду к тебе сегодня, – выдохнул мужчина, – ты не поверишь, что я уже успел себе надумать. Итак, переживал, как ты одна без Олега проедешь такой путь, а тут вон аж что случилось. К четырем часам буду, не возражай. Мне еще семье Камоловых доложить надо как ты и что с тобой. Последнее что от них слышал, так это то, что Олег выехал по твоему маршруту. Надо ему позвонить, пусть возвращается обратно.
Я с облегчением попрощалась и откинулась на подушки. Слабость и усталость накатила на меня. Уже засыпая, я услышала, как в палату вернулся Самир, выходивший до этого вслед за врачом. Зачем он сидит со мной? – подумала я, проваливаясь в царство Морфея.
Мое пробуждение через пару часов было весьма приятным. На тумбочке я заметила бананы, апельсины, печенье, воду и сок. Увидев их, мой желудок подал сигнал бедствия. Есть хотелось зверски.
В палату зашли Алексей Васильевич, Самир и еще один незнакомый мужчина восточной наружности.
Я плотоядно на них посмотрела, думая лишь о том, что придется отложить сеанс еды. Э-э-э-х!
– Вера, исхудала-то как! – воскликнул Алексей Васильевич, – я не знал что тебе можно, но принес стандартные фрукты, печенье и воду. Завтра Оксана привезет горячей еды, если врач разрешит.
Самир и незнакомый мужчина переглянулись, скривившись от чего-то.
– Да ну, вы что! Мне, поверьте, итак очень неудобно, что вы волновались и сейчас суетитесь! Алексей Васильевич, не переживайте. Извините, что так получилось, я немного еще задержусь в больнице и выйду на работу, – начала оправдываться я. Мне было важно, чтобы этот мужчина, оказавшийся добрым ко мне, не думал, что я пытаюсь отлынивать от работы. Хоть я и понимала, что мое состояние сейчас не назовешь отлыниванием, но вот сидел во мне такой гнусный червяк, подтачивающий изнутри.
– Да прекрати, – замахал он руками, от чего его волосы на голове смешно затряслись, – глупости какие, ишь. Все будет хорошо. Как долечат, так позвони, я или Оксана тебя заберем из больницы.
Проговорив еще минут десять со мной, Алексей Васильевич убежал на встречу с клиентом. Я осталась наедине с двумя мужчинами. Один из них Самир, другой незнакомец оказался таким же симпатичным, вот только глаза смотрели жестче и прямо в душу. Я невольно покрылась мурашками от той энергетики, что исходила от него.
Моя чуйка на людей просто вопила во весь голос, что от такого надо держаться на расстоянии. Вокруг него так и витало чувство доминирования, подчинения, власти. Странное ощущение, поймала себя на мысли. Лицо очень симпатичное, выразительные карие глаза. На вид лет тридцать – тридцать пять. Но взгляд этих выразительных глаз, вместе с плотно-сжатыми губами, добавляли его лицо выражение холодного отчуждения и превосходства.
Я встряхнула головой, отгоняя этот морок из эмоций. Что уж поделать, творческая натура, которой свойственно впечатляться.
– Привет, как ты? – произнес этот мужчина, с легкой хрипотцой и акцентом.
– Привет, – я решила не церемониться, тем более эти двое тоже обращались ко мне на «ты», – вроде ничего. Сам как?
– Глупо спрашивать про меня, видишь же, что на мне ни царапины, – усмехнулся так и не представившийся мужчина.
Надо же, какой своенравный! Да ты мне сто лет не сдался, но вежливость еще никто не отменял. Хотя какая вежливость, если по его вине я лишилась машины, своих вещей и прохлаждаюсь в больнице. Кажется, я начинаю закипать от гнева.
– Что с моей машиной стало? Этот вопрос не глупый? – улыбнулась и серьезно посмотрела ему в глаза.
– Твоя машина не ходу пока. Ее достали с места аварии, отбуксировали в один из автосервисов. Я полностью оплачу тебе ее ремонт.
Ну, справедливо, – подумала я. Уж восстанавить ее своими силами я точно не смогу. Еще хорошо помню, что замена одного ремня ГРМ, обошлась мне в сумму под десять тысяч. А тут скорее всего весь перед машины с ее внутренностями смялся как бумага.
– Там в машине были ве…
– Вещи, которые там были, пока в нашем джипе. Можешь сказать, куда их отвезти, мы их туда доставим, – жестко перебил меня этот мужчина-инкогнито.
Хм, разговаривает со мной так, будто это я протаранила их машину.
Я продиктовала заученный наизусть адрес художественного центра и предупредила, как можно связаться с Оксаной или Алексеем Васильевичем. Дальше они покажут мою комнату, где можно будет оставить мои вещи.
– Эта палата и лечение оплачены мной на месяц вперед. Оставайся сколько нужно будет, не спеши выходить, – в приказном тоне, сверля меня взглядом карих глаз, проговорил он.
Я в недоумении посмотрела на Самира. Тот незаметно улыбнулся и подмигнул мне, мол все хорошо.
– Что ж, большое спасибо! – и выжидательно уставилась на него. Что еще скажешь? Может свое имя наконец-то?
– Пожалуйста, – и продолжил изучающе смотреть на меня. Не сказать, что мне было некомфортно под этим взглядом, но я не понимала логику его поведения. Или зря заморачиваюсь? Может человек привык так общаться по жизни.
– Знаете, я немного устала и хотела бы еще поспать … – мягко намекнула ему.
– Да, Вера, отдыхай, – они поднялись с кресел и пошли в сторону выхода из палаты.
Уже почти у порога Самир негромко обратился к Кариму:
– Друг, я ведь говорил … не надо так, это не та ситуация, когда .., – на этих словах дверь в палату за ними закрылась и больше я ничего не услышала.
Вот именно, это не та ситуация, ни тебе извинений, ни нормального разговора. Только спасибо огромное, что машину починит.
Глава 10.
По итогу в больнице я провела еще восемь дней. Один раз приезжал Алексей Васильевич, привез цветы и несколько штук судочков с домашней едой от Оксаны. По моей просьбе также взял план мероприятий на ближайшие три месяца. Я решила потихоньку вникать в суть работы, чтобы быть в курсе текущих и предстоящих дел.
Единственный раз позвонил Олег. Сокрушался, что так получилось, и мы не попрощались перед моим отъездом. Заверив, что я не обиделась, еще раз попросила передать его отцу мою благодарность за знакомство с таким милым человеком как мой будущий, хотя уже нынешний начальник. Разговор с Олегом вышел каким-то скомканным. Словно он не знал о чем еще спросить и хотел скорее повесить трубку. Это меня удивило, но виду я не подала, не хотела неловких выяснений.
Спустя пять дней после прихода в себя, меня навестил Самир, один, без своего босса или друга по имени Карин, кажется. Не уверена, что правильно расслышала, когда Самир к нему обращался на выходе.
– Привет, – улыбнулся этот очаровательный мужчина. Он подкупал своей доброжелательностью и открытостью. В его руках был красивый букет из нежно-розовых лилий, который он поставил в вазу на тумбочке, – это тебе. Подумал, что хорошо было бы как-нибудь разнообразить скучный интерьер палаты.
– Спасибо, Самир. Цветы бесподобны, – ответила я, зарываясь в середину букета.
– Ты выглядишь гораздо лучше. Царапины на лице почти прошли и румянец появился. Я тут принес тебе еды побольше, – водрузил четыре больших пакета на вторую тумбочку.
– Не надо было еду нести, – говорю, мысленно прикидывая, хватит ли места в холодильнике. Надо будет отдать медсестричкам, пусть либо себе оставят, либо отдадут больным, к кому не приходят с гостинцами, – я уже выписываюсь через пару дней. Мне гораздо лучше. Не хочу здесь залеживаться.
– Зачем так рано? Мой друг будет недоволен твоим решением, – вмиг стал серьезным Самир.
– Твой друг довольно странным человеком мне показался. Разговаривал так, словно я перед ним виновата в чем-то. А уж чем он там будет недоволен, меня не особо интересует. Я итак выбилась из своего графика и нарушила все свои планы из-за попадания в больницу.
– Он не всегда такой, Вера. Высокий пост порой откладывает некий отпечаток на манеру поведения. В день, когда ты его увидела таким, на нас тоже много всего навалилось. Был риск, что не состоится очень крупная сделка, из-за которой мы сюда приехали, помимо этого мерзкие махинации деловых партнеров. Тут и святой выйдет из себя.
– Возможно. Только святые не ворочают крупными сделками с мерзкими деловыми партнерами, – прищурилась в улыбке я. Самир не вызывал у меня желания вредничать, но не поязвить не могла. Интересно, что там за высокий пост? Наверняка бизнесмен из Москвы, приехал сюда строить очередной отель или ресторан в два этажа.
– Верно подметила, – засмеялся мужчина, – партнеры действительно мерзкими оказались. В любом случае, Карим передает тебе самые искренние извинения и пожелания скорейшего выздоровления.
– Спасибо, – буркнула. Почему-то в глубине души хотелось, чтобы виновник аварии сам пришел и поговорил со мной, а не отправлял извиняться своего милого друга. Это специально, скорее всего, такой тактический ход.
– Твоя машина будет готова через неделю. Она сейчас вот в этом сервисе, – протягивает мне листок, – тебе позвонит оттуда мастер Андрей. Машину либо пригонят куда скажешь, либо сама заедешь за ней.
– Благодарю за починку моей ауди. Она мне очень дорога, осталась от родителей. Не хочу ее утилизировать, а починить сама нескоро смогла бы.
– Не переживай, там от аварии и следа не останется. В ней перебрали все детали под капотом. Как ты вообще могла ездить на такой машине? – удивлялся Самир, – там, куда не ткни, все требовало ремонта.
– Ну слушай, ездила она получше новых, – покривила я душой, – регулярно ее обслуживала по мере сил и возможностей.
– Вера, а кем ты работаешь? Я обратил внимание, что у тебя с собой было много художественных принадлежностей. Ты рисуешь?
– Да, я как раз переезжала из своего города в Пермь. Здесь по знакомству устроилась в художественный центр помощником директора. Ты его видел. Алексей Васильевич.
– А-а, – поморщился Самир, – помню, все ругался на нас, как так мы умудрились, чуть не загубили тебя.
– Ну, так-то он прав, – пожала плечами, – если бы твой приятель внимательно смотрел на дорогу, а не носился по ремонтируемым участкам, как угорелый, ничего бы не случилось. Но хорошо, что все хорошо закончилось.
Взгляд внимательных карих глаз именно сейчас, почему-то жег кожу.
– Ты права, но и на это были свои причины, о которых, я не в праве тебе рассказывать. Я считаю себя хорошим другом Карима, и хотел бы остаться им впредь.
Вот же, жук! – досадливо подумала я.
– Давай прогуляемся в саду? Там такая теплая погода, – предложил Самир.
Мне надоело находиться постоянно в палате, поэтому с радостью приняла его предложение.
Мужчина галантно подставил мне руку, на которой я повисла сильнее, чем ожидала. Дойдя до лифта, от усталости и тремора в ногах, я едва не высовывала язык на плечо, шумно вдыхая и выдыхая.
– О-о, это я зря предложил тебе прогулку, – расстроенно протянул Самир, поглядывая мне за плечо в сторону палаты.
Неужели обратно отвести хочет? Не уж, дайте подышать свежим воздухом.
В саду было хорошо. Припекало солнце, легкий ветерок обдувал лицо. Сочная зеленая трава тянулась ввысь, а воздух был насыщен кислородом, от чего начинала кружиться голова. Хотя в моем случае, возможно не от этого.
Вот она жизнь. Ее мгновения. То, на что в повседневной рутине порой даже не обращаешь внимание.
– Так солнышко припекает, – расслабленно говорю, подставляя лицо лучикам.
Мы присели на лавочку под раскидистой ивой.
– Это еще не припекает. У нас на родине, находиться под палящим солнцем невозможно дольше двадцати минут.
– У вас это где?
Самир немного замялся. Хм, что это он?
– На юге, – по глазам вижу, соврал. Но допытываться дальше не стала. Кто знает какие у него причины умалчивать.
Мы провели в саду еще час. Самир оказался интересным собеседником. Много шутил и веселил меня историями из его путешествий.
Такой разговор обо всем и ни о чем благоприятно повлиял на мою нервную систему. Честное слово, хотелось бы мне еще раз, а может и два, вот так беззаботно поговорить с ним. Болтая, я чувствовала легкость в общении. Не надо было натужно молчать, подыскивая темы для разговора, слова словно сами лились из меня. Может это я давно ни с кем не разговаривала?
Вот же, Вера, нашла свободные уши, закругляйся. А то может парень не знает, как вежливо тебя сдать обратно врачам на руки.
Доведя меня до палаты, Самир заботливо помог поправить постель и сесть на нее.
– Вера, здесь .., – достал из своей сумки белый обычный конверт, – маленькое письмо от Карима тебе. К сожалению, сам он не смог с тобой попрощаться, но очень хотел. Поэтому перед отъездом написал пару строк. Прочитай потом, как я уйду, – положил конверт на тумбочку.
– Хорошо, – моей заинтересованности не было предела. Что там можно было написать, если конверт довольно пухлым казался.
– Я через день тоже улетаю, – Самир взглянул на меня. Карие глаза выражали м-м-м сожаление? – мне осталось закончить одно дело сегодня-завтра и в самолет.
– Жаль! – расстроенно сказала я. значит будет только один раз нашего с ним душевного общения, – вы еще по делам вернетесь в Пермь?
– Конечно, – воодушевленно ответил мужчина, – не знаю пока когда, но то, что скоро, это точно.
– Буду рада тебя видеть, – улыбнулась я.
Самир глянул на часы и начал собираться. Спохватившись, он продиктовал мне свой номер, который я тщательно записала. Странный какой-то набор цифр. Пообещав ему звонить, если что-нибудь случится или понадобится помощь, он успокоенный поднялся.
На прощание поцеловал мне руку и наговорил море теплых и подбадривающих слов. Ну какой милый мужчина, а?
Как только за ним закрылась дверь, я потянулась к конверту.
В письме ровным, почти каллиграфическим почерком, на обычном листе А4, сложенном в 2 раза, были написаны несколько строк:
«Вера, я очень сожалею о случившейся аварии. Неимоверно виню себя за неаккуратность. Очень рад, что все обошлось без осложнений. Надеюсь, ты сможешь меня простить и не будешь держать зла. Оставляю тебе маленький подарок, который, как я думаю, поможет тебе скорее забыть о происшествии. К.»
Раскрыв листок, я остолбенела от удивления. Из рук посыпались банкноты номиналом в сто долларов. Каждая. Я несколько раз пересчитала купюры, сбиваясь. Гуманитарий, что с меня взять … Итого: на моих коленях лежали десять тысяч долларов.
Это просто … нет слов, чтобы описать мои эмоции. Такую прорву денег я впервые держу в своих руках. И да, я не знаю, как к ним относиться. Оскорбиться за такой откуп или радостно принять и не возникать? Господи, да на эту сумму я могу спокойно уехать учиться в Москву! Но с другой стороны, мне очень неудобно принимать такие «маленькие подарки».
Кажется, будто в ответ я тоже должна что-то дать или как-то возместить такие траты на себя. Ага, а здоровье тебе кто возместит? Если бы пальцы все переломала? Чем кисточки держать стала? Или неудобно было бы ходить с пробитой насквозь головой … и торчащим ребром … Ведя примерно такие диалоги сама с собой, я ходила по палате.
Решив, что позже наберу Самиру, и скажу, чтобы немедленно забрал эти деньги и вернул Кариму, я успокоилась. Дура, но успокоившаяся дура.
Или я просто нашла повод ему позвонить?
Глава 11.
Я загрузился в вертолет следом за врачами. Носилки были надежно закреплены к полу.
Помню свои мысли о том, насколько хрупка человеческая жизнь. Какие же люди слабые от природы.
Уже в палате, когда Веру привезли из операционной, я присел в кресло и отрубился. Очнулся, когда Самир аккуратно потрепал меня по плечу. За окном уже глубокая ночь. Вера все также неподвижно лежала в бинтах среди подушек.
– Она приходила в себя? – спрашиваю друга.
– Нет, но врачи говорят, что состояние средней тяжести, но без серьезных патологий.
– Почему так долго не приходит в себя интересно? – я задумчиво рассматривал тонкие бледные руки, на которых едва заметны были венки.
– Говорил с врачом о ней, пока ты спал. Тот сказал, что по анализам у нее предположительно был затяжной стресс, недоедание и нехватка витаминов. Поэтому сейчас ее организм работает на возможный максимум для поддержания жизни.
– Такая молодая …
– Отогнали ее машину на стоянку автосервиса, который спасатели порекомендовали. С полицией и дорожной службой я уладил вопрос. Обратился к Дементьеву, с которым в прошлый раз ездили на охоту.
– Молодец, не сомневался в тебе. Надо помочь девочке по-максимуму, – задумчиво протянул, прикидывая возможные варианты помощи.
– Давай мы решим этот вопрос завтра? – Самир устало потер ладонями лицо, – поехали домой. Завтра поменяю машину на небитую. Надеюсь, у них в области Крузак не один единственный.
Выйдя из больницы, я с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. В пустыне даже ночью, когда холодает, воздух густой, словно наполнен песком. Может купить еще один дом, но теперь в России? Поближе к Сибири. Зимой будем с Самиром устраивать охоту на снегоходах. Шкуру Амурского тигра повешу у камина, а на ужин будет лично подстреленный белый заяц.
Представив на минуту как Азиза и Бахира, ни разу не покидавшие Саудовскую Аравию, будут удивлены таким климатом и суровой зимой, засмеялся. Хорошая идея. Арабский шейх станет сибиряком. Могу себе позволить, почему нет?
И в ту же секунду задумался о Вере. Почему она не могла себе позволить хорошее питание и витамины? Ее машина очень старая. Это заграницей, чем старше автомобиль, тем дороже и эксклюзивнее, но у русских не так. На тачках старше десяти-пятнадцати лет ездят только те, кто не может позволить себе новую машину.
Скорее всего, Вера не богата или испытывает финансовые сложности. Опрометчивый вывод, но думаю я прав.
Сев в машину, увидел, что заднее сидение заставлено сумками, пакетами и коробками.
– Там еще багажник весь в ее вещах, – виновато произнес Самир, опасаясь моего гнева. За столько лет дружбы, все еще боится моего взрывного характера? Я не виноват, что выхожу из себя за секунды.
– Она переезжала что ли? – интересуюсь, открывая багажник. В удивлении присвистнул от увиденного.
Весь отсек был занят коробками в тюбиками чего-то, связки кистей в огромном количестве, бумага, два мольберта, какой-то чемодан и пакеты с рисунками. Папки с рисунками и набросками, свернутые рулоны с чем-то.
– Интересно это ее рисунки? – спросил Самир, вытягивая несколько листов из общей кучи. В его руках был набросок карандашом мужского лица. Следующим рисунком оказался тропический пейзаж джунглей, где среди веток припрятался ягуар с оскаленной пастью. Шикарная работа, плотная бумага, четкие мазки и потрясающая реалистичность. Напомнило мое путешествие по сафири в Африке.
Закралось даже сомнение, а Вера ли это рисовала? Наверное, купила где-то.
Третьей работой была обнаженная женщина, нарисованная акварелью. Точеная фигурка, стоящая на мысочках. Изображение вполоборота со спины. Высокая налитая грудь с торчащими сосками, к которым так и хочется прикоснуться губами. Круглая попка, так и созданная чтобы сильные руки ее сжимали.
Я испытал неудобство и тесноту в брюках, только глядя на рисунок. Две жены, а насытить плоть так и не удается. Может пора взять третью жену? Уважаемый Нахидин Зульфак, первый помощник аппарата короля, давно пытается сосватать свою младшую дочь. Восточная красавица, чьи глаза как угольки, подведенные сурьмой, а под абайей, расшитой драгоценными камнями, угадываются роскошные очертания девичьей фигурки.