Изо всех сил
В общем, Леш, простить-то я все-таки не всех сумел… Весь мир простил, а вот ту сволочь в «Москвиче» так и не смог. Помню, лежу, смотрю в потолок и на душе светло как на земляничной полянке в солнечный денек. Но вдруг мысль в голову: хорошо, братан, ну а «Москвичок» тот как же, а?.. И ту сволочь ты, значит, тоже простишь?
И темнело у меня в глазах от безумной злобы!.. Прогибало всего до судороги. Ну, думаю, водила чертов, об одном только жалею, что не смог до тебя добраться.
Даже сны снились: выхожу из машины и подхожу к «Москвичу»… Дверцу не то что открываю, а отрываю к чертовой матери! А там никого нет… Пусто.
Танечка рассказывала, рычал я во сне от бешенства, метался, одеяло рвал… Если бы не она!.. Если бы не она, Леш, вынесли бы меня из больницы вперед ногами и похоронили за казенный счет на кладбище для бомжей.
Время – тоже лекарь… Стал я поправляться. Когда челюсть поджила, проволоку наконец-то с зубов сняли… А я вдруг думаю: что если и Танечка меня бросит? Ну, вот возьмет и бросит?.. Что же тогда, мол, я бедный и разнесчастный делать-то буду?! Идиотизм, конечно, но любому человеку, для того чтобы химеру в своих мозгах соорудить много не нужно. В общем, еще прямо там, в больнице, я попытался Танечку к себе в постель затащить. Представляешь, эту картину, да?.. Худой, небритый скелет пытается обеими руками ухватиться за жизнь.
Рассмеялась Танечка, поцеловала меня в щеку, погладила по голове как ребенка и говорит:
– У тю-тю-тю, какие мы, оказывается, сексуальные. Дала бы я тебе по физиономии, да не хочу, чтобы на тебя опять проволочный намордник надели.
Как-то раз болтали мы с Танечкой, о чем придется… Настроение у меня было лучше и представить нельзя. Уж и не помню точно, о чем мы говорили, только вдруг почему-то опять я водилу «Москвича» вспомнил.
Потемнело у меня в глазах.
– Ну, – рычу я, – повезло этому типу, что он мне в руки не попался!
– Зачем? – спрашивает Танечка.
–Узнал бы!.. – говорю, – где только он, сволочь эта?
Потупилась Танечка, покраснела и шепчет:
– Здесь…
Понял, да?!.. На работу в больницу Танечка моя с подружкой ехала и по собственной детской глупости за руль попросилась. Она и врезалась в мою машину, потому что во время затормозить не успела.
Все внутри меня в ту секундочку перемешалось: и добро и зло, и любовь и ненависть, и солнышко и грозовые тучи.
Посмотрел я на потупленное лицо Танечки и шепчу:
– Танечка, сволочь ты моя ненаглядная, нет, не было и не будет у меня никого на целом свете дороже тебя. Ты же меня, сволочь, чуть не угробила!.. Выходи, ради Бога, за меня замуж!
Вот и вся история, Леш… Уже пять лет мы с Танечкой вместе. Двух детей нарожали и, тем не менее, друг другу еще не надоели. Иногда, правда, ссоримся по пустякам, люди мы все-таки… А недавно прильнула ко мне Танечка после ссоры, заглянула в глаза и спрашивает: «Слушай, медведь, а здорово я тебя от первой жены отбила, а?»
И смех и грех!..
Наш с тобой разговор с чего начался?.. С того, что поспорили мы о том, что можно простить человеку, а что нет. Так вот, Леш, если по-настоящему, если изнутри, то прощать нужно не поступок человеческий, а самого человека. Понимаешь?.. А, поэтому, прощая именно так, ты в первую очередь самого главного дурака и простишь – самого себя…
Везучая
1.
Таежный поселок Порошево иногда называли «городком геологов». Впрочем, романтика 50-х давно миновала, и поселок живет своей самостоятельной жизнью уже не только благодаря бородатым, веселым поисковикам.
Старенький «пазик» ездит в райцентр только два раза в неделю. Автобус отправляется ровно в три. И Зоя очень спешила… Шестимесячного Мишеньку, исхудавшего донельзя за последние две недели, снова вырвало после кормления. Зоя плакала, и у нее дрожали руки. Едва выйдя из дома, она вернулась, потом что на улице было довольно прохладно после недавнего дождя. Молодая женщина завернула сына в подвернувшийся под руку плащ мужа и бегом поспешила к автобусной остановке.
Шофер Колька Пустовалов курил возле кабины «пазика».
– Ну, теперь все в сборе, значит… – он бросил на Зою укоризненный взгляд.
Та невольно покраснела. Последнюю неделю Зоя испытывала только два жгучих чувства: безотчетный стыд и темный, не переходящий страх за крохотного Мишеньку.
Два дня назад районный педиатр Петр Николаевич Ухов обнаружил у Мишеньки опухоль желудка. Но добраться из райцентра в Иркутск можно было только вертолетом. Стояла нелетная погода и Зоя вернулась домой, в Порошево.
– Ты – неумеха! – у мужа Витьки было злое и холодное лицо. – Ты должна была подождать вертолет, там, в райцентре. Тем более что Петр Николаевич сам просил тебя об этом.
А Зоя вернулась домой, потому что ей было страшно остаться одной, среди незнакомых людей. Она краснела, грызла кулачок и с надеждой смотрела на мужа. Зое недавно исполнилось девятнадцать лет. Свою прошлую, еще детскую жизнь она провела в большом городе. Мать воспитывала Зою одна. Витька – большой и сильный, иногда слишком резкий – «зашибал деньгу» работая геологом. Зоя приехала к нему сразу, после родов. Сначала Витька назвал жену «дурой», но потом увидел сына и сразу подобрел.
– Пойми, Зайка, тут же тайга, а не город…
Но теперь Витька был рядом… И Зоя не боялась ничего на свете. Она считала себя взрослой и даже устроилась на работу воспитательницей в детские ясли.
– Глупая ты у меня еще, Зайка…
В постели Зоя прижималась к огромному и теплому телу мужа и жизнь казалась ей удивительно прекрасной. Она быстро усыпала и ей снились цветные и очень счастливые сны.
Болезнь маленького Мишеньки была слишком неожиданной… Как удар в спину.
– Колька, поехали!
Пассажиров было довольно много. Зое уступили место возле передней двери – там меньше трясло. Мишенька спал. У него было бледное, измученное личико.
Таежная дорога, как шутили некоторые, «направление движения между двух сосен, через бугор, к третьей», могла бы оправдать и более ироничную шутку. «Пазик» то и дело резко бросало из стороны в сторону. Двигатель надрывно ревел на пониженной передаче…
Мост через речку Сойку был хорошо знаком водителю Кольке. Он потянулся за сигаретами и перестал обращать внимание на дорогу. Автобус круто спускался вниз и Колька слишком поздно понял, что машина не слушается руля – ее неудержимо тянуло вправо.
«Шина лопнула!» – Колька вжал педаль тормоза в пол.
«Пазик» проскочил мимо моста и обрушился в реку. Кто-то дико вскрикнул… Стекла салона с треском лопнули и на людей обрушился поток холодной воды.
В сущности, Зоя не поняла что происходит. Она видела только одно – случилась беда. Зоя сидела возле двери и когда та распахнулась, она прижала к себе сына и, не думая, шагнула вперед…
2.
…Стараясь удержать ребенка над водой, Зоя перевернулась на спину. Она отлично плавала, но течение реки было очень бурным. Молодой женщине приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы не захлебнуться. Ее пронесло мимо валунов…
Мишенька проснулся и заплакал. Зоя отчаянно сопротивлялась течению. Она попыталась приблизиться к правому, более близкому берегу, но ее едва не расшибло об очередной валун. Удар в плечо получился очень болезненным. Краем глаза Зоя видела потрескавшиеся, древние скалы и верхушки сосен. Но правый берег оказался недостижим, нужно было выбираться на более плоский левый…
Холодная вода сводила судорогой ноги. Зоя с огромным трудом удерживала ребенка над водой. Новый удар, уже в другой плечо, едва не лишил ее сознания. Но Зоя все-таки сумела добраться до берега… Нога задела дно и она встала. Она ползла к берегу на коленях, уже без сил и боялась только одного – уронить в воду отчаянно ревущего Мишку…
3.
Женщина пришла в себя, когда солнце ушло за верхушки деревьев. Мишенька спал… Женщина села. Сильно болели руки и спина. Холод сковывал тело и мешал дышать.
Чтобы не разбудить ребенка Зоя осторожно приоткрыла плащ, в который был завернут ребенок. У Мишеньки были мокрые ножки… Но они были теплыми и розовыми. Плащ спас ребенка от воды.
Зажигалку Зоя нашла в правом кармане плаща. Целый час Зоя потратила на то, чтобы собрать сухой валежник для костра, а потом долго, до злых слез, щелкала зажигалкой. Замерзшие и исцарапанные пальцы плохо слушались, и даже когда фитилек зажигалки вспыхивал, пламя тут же гасил ветер.
Зоя перенесла валежник подальше от берега, за сосны. Мишенька проснулся и заплакал. Женщина покормила ребенка грудью, но немного, чтобы его не стошнило. Она то и дело согревала ребенка своим телом, хотя сама дрожала от холода. Мишенька уснул. А Зою бил страшный озноб и она снова и снова щелкала зажигалкой…
4.
Утро было холодным, но чистым и ясным.
Зоя открыла глаза и увидела перед самым носом тоненький стебелек. Он уцелел каким-то чудом под кучей валежника брошенного у догорающего костра. Зоя слабо улыбнулась… Валежник был колючим, но лежать на нем было значительно теплее, чем на сырой земле.
У Зои болело горло. Кроме того, простуда заложила нос. Женщина вспомнила вчерашнюю аварию и последний, человеческий вскрик за спиной… Но страха уже не было.
Зоя встала и развела притухший костер. Одежда хорошо высохла, правда, немного мерзла спина.
На полянке Зоя нашла ягоды и несколько грибов на толстых ножках. Она пекла грибы и посматривала на реку… Зоя ждала и верила в то, что ее найдут именно сегодня. Она хорошо помнила каменную гряду, мимо которой ее пронесла речка и понимала, что пути назад, к дороге, для нее нет.
Костер потрескивал и приятно пах грибами. Грибы оказались довольно вкусными, но их было мало. Зоя снова пошла на полянку. Грибов она не нашла и стала собирать ягоды. Они были чуть сладкими и приятные на вкус, но ощущения сытости не приходило.
Уже вечером ожидание Зоя погасло… Она поняла, что все пассажиры автобуса погибли и что о пропавшем автобусе забеспокоятся в Порошево только вечером.
Она села на землю и заплакала. Ей было жалко водителя Кольку, толстую и жадную тетю Любу из единственного магазинчика в поселке и маленькую девочку, имени которой, она не знала. Там, в автобусе, девочка сидела возле окна и с нескрываемым любопытством рассматривала пейзажи за окном… Потом в это окно хлынула речка Сойка.
5.
Вторая ночь прошла тихо и показалась Леночке теплее вчерашней. Простуда быстро отступала… Возможно дома, Зоя немного покапризничала. Однажды она уже болела ангиной и Витька, суровый и строгий Витька, вдруг стал удивительно покладистым и даже нежным. Он готовил, стирал, мыл, сам кормил из бутылочки Мишеньку и категорически запретил жене вставать из теплой постели. Но молодой женщине нестерпимо хотелось покомандовать мужем. Когда ее дела пошли на поправку, она слонялась по комнатам следом за Витькой и постоянно «удивлялась» его неумению вести простые, хозяйственные дела.
Но теперь Витьки не было… Вокруг шумела тайга.
Утром Зоя в реке поймала большую рыбу. Для этого ей пришлось снять платье и снова войти в холодную воду на отмели. А потом на отмель пришел медведь. Зоя опрометью бросилась в лес, прижимая к груди Мишеньку и бьющуюся рыбину.
Медведь показался Леночке огромным и ужасным. Она долго бежала, не разбирая дороги, пока не споткнулась. Женщина лежала на земле и с ужасом слушала бешеный стук своего сердца.
Страх перед «хозяином тайги» смог победить только голод. Зоя развела костер и испекла рыбу. Днем ей удалось найти очередную ягодную поляну. Зоя ела жадно, но значительно больше голода ее беспокоила мысль, что возвращаться к реке было опасно. Зоя абсолютно не знала здешних мест и понимала, что найти человеческое жилье можно только возле реки. Она пошла на юг, в надежде снова наткнуться на Сойку ниже по течению. Но реки не было…
6.
Четвертую ночь в тайге Зоя провела под разлапистой, старой елью. Ее нижние ветви вросли в землю, образуя нечто вроде сухого и уютного шалаша. А там, «на улице» лил дождь… Зоя прижимала к себе притихшего Мишеньку и рассказывала ему бабушкины сказки. Ребенок понимал только интонацию ее голоса. Он жадно сосал почти пустую грудь матери. Когда Мишенька, прерывисто, и как казалось Лене, обиженно вздыхал, у нее наворачивались на глазах слезы. Правда, плакать было совсем-совсем нельзя… Нужно было искать дорогу домой.
А еще Зоя радовалась дождю… Она вволю напилась и даже набрала воды в непромокаемые карманы плаща.
7.
… Дороги не было. Реки тоже.
Зоя боялась есть подозрительные на вид грибы, и собирала только ягоды. В какой-то мере они помогали справиться и с жаждой.
Потом она увидела волков. Они игрались друг с другом возле оврага, который собиралась осмотреть Зоя в поисках воды. Зоя увидела их первой. У волков были серые, широкие спины и открытые пасти… Тот волк, что побольше явно поддавался в игре своему товарищу. Он отступал, повиливая хвостом и словно смеялся, оголяя огромные белые клыки.
Зоя уходила очень тихо. Она тщательно осматривала землю, чтобы случайно не наступить на сухую ветку. Иной страх, не тот почти панический, когда она увидела медведя, а другой, холодный и трезвый, безошибочно вел ее вперед.
Зоя вспомнила, что летом волки не нападают на людей. Но страх не ушел, а казалось, только рассмеялся над подобным «знанием». Зоя нашла во внутреннем кармане плаща Витьки уже высохшую после купания в Сойке пачку сигарет и аккуратно посыпала табаком свои следы.
Потом она снова ела ягоды и ела их не потому, что хотела, есть – голод уже стал для нее привычным – а потому что ей нужно было кормить Мишеньку. Молока было мало и оно казалось Лене непривычно густым, когда ребенок высасывал его из груди.
8.
…Зоя привыкла к боли и холоду. Она просто перестала обращать на них внимание. Иногда у нее сильно кружилась голова. Но даже когда она садилась, ее тело было похоже на сжатую, стальную пружину.
Неделя, проведенная в тайге, сделала молодую женщину осторожной и расчетливой. Зоя подобрала по дороге сук, похожий на небольшую дубинку, и едва ли не сутки носила его с собой. Иногда воображение рисовало ей схватку с волками… Зоя сжимала зубы и понимала, что не уступит им до самого конца. Там, в этой страшной мысленной схватке, она наносила врагу удары и видела кровь… Ее острое и жадное желание выжить, выжить во чтобы то ни стало, вопреки всему, стократно усиливалось любовью к крохотному Мишеньке.
Когда Зоя кормила сына, она касалась прохладными губами его теплого лобика, и ей хотелось улыбнуться. Ожесточение таяло, и Зоя осматривалась вокруг себя совсем другими глазами. В такие минуты, а иногда даже часы, Зоя переставала испытывать страх. Тайга казалась ей другой… Тайга спасала и укрывала, а не подстерегала и ждала, чтобы нанести последний, страшный удар.
9.
Вечером седьмого дня Зоя нашла воду. Она уже шла с огромным трудом и только отчаянная жажда гнала ее вперед. Родник бил из под огромных валунов на пригорке поросшим молодыми березками. В сущности, Лену поманил к себе белый цвет их стволов, столь необычный для тайги и едва видимый за густыми зарослями.
Она напилась сама и согрев воду в ладонях, напоила Мишеньку. Ребенок пил очень жадно. Лене пришлось несколько раз набирать воду из крохотной, хрустально прозрачной лужицы и долго греть ее в ладонях.
Зоя совсем не удивилась тому, что к водопою пришел лось. Огромное животное косилось на женщину лиловыми глазами и осторожно, смешно сложив толстые губы трубочкой, касалось воды.
Как-то раз Витька рассказывал, что лоси могут быть очень опасны. Но Зоя не боялась. Она словно чувствовала, как спокойно это могучее животное.
Потом лось ушел и на водопой пришли зайцы.
– Мишенька, Мишенька ты только посмотри!.. – Зоя была готова расхохотаться и у нее саднили растрескавшиеся губы.
Целое стадо молодых зайчат во главе с толстой зайчихой долго рассматривало женщину и только потом, окончательно убедившись в том, что нет никакой опасности, зайцы приблизилось к роднику.
– Мишенька, смотри же!..
Зоя приподняла сына… Мишка захныкал.
Зайцы едва дотрагивались мордочками воды, тут же отбегали в сторону, но возвращались снова и снова. Они не ушли даже тогда, когда перестали подходить к воде. Зоя видела, как шевелится высокая трава на пригорке и понимала, что если зайцы не уходят, то значит, нет никакой опасности вокруг.
Зоя так и уснула возле родника… Эта была, наверное, самая тихая, теплая и спокойная ночь за последнюю неделю. Утром женщина напилась удивительно чистой и вкусной воды и как могла, осторожно вымыла Мишеньку и напоила его.
Потом она встала и пошла… И Зоя отлично знала, что ее приключения закончились и она, наконец, идет к людям.
10.
– Петр Николаевич, это же невозможно, поймите!..
– Что невозможно?
– Все!.. И меня просто трясет от злости.
– Хотите, валерьяночки дам? – врач Петр Николаевич снисходительно улыбнулся.
Лицо Витьки вдруг дрогнуло, и по нему скользнула едва заметная, по-детски жалкая улыбка.
– Мы же искали Зойку и Мишку целую неделю… Понимаете?
– Я стараюсь понять.
– И не поймете даже при всем желании! – снова повысил голос Витька – Во-первых, когда этот дурак Колька промахнулся мимо моста и въехал в реку, пассажиров только окатило водой. А потом все посмеялись над этим довольно безобидным приключением. Но Зойка решила прыгнуть в реку, потому что Колька случайно задел рукавом рычаг открытия дверей… Знаете какая там глубина Сойки?
– Ну, метра два-три…
– Метр, не больше!!.. Зойка могла в любое мгновение встать на ноги.
– Она плыла на спине с ребенком, и ей нелегко было это понять.
– Хорошо. Но зачем она ушла от реки?!
– Она увидела медведя…
– А ошейник на нем в ладонь шириной она не заметила?!.. Это же ручной медвежонок лесника Лукича, Шатунчик!.. Помните, когда мы ездили с вами на рыбалку, вы кормили его с ладошки конфетами? Но самое главное в том, что Зойка бродила не-де-лю, – последнее слово Витька пропел нараспев, – целую не-де-лю в треугольнике двадцать на пятнадцать километров между двумя деревнями и кордоном Лукича!
– Вот и искали бы ее там…
– Искали!.. Прочесали всю тайгу чуть ли не расческами, но не нашли. А потом мы обшарили все вокруг в радиусе почти пятьдесят километров. Нам в голову не могло прийти, что Зойка бегает от волков поблизости от Сойки между трех сосен!
– Вот видите? Волки очень опасны и…
– Собаки рыбаков это были, а не волки! – снова закричал Витька. – Знаете, вообще-то это место между Сойкой и Белыми Камнями Посадом называют. Монах там раньше жил, что ли?.. Но теперь там две дороги – в сторону Иркутска и Нежинки. Как Зойка на грибников не натолкнулась?! Их же там больше, чем грибов.
Врач улыбнулся .
– Идите и отдохните, Витя, я отменяю ваше свидание с женой.
– Петр Николаевич, вы меня простите, но мне очень хочется сказать Зойке, что…
– Хватит! – голос врача стал строгим и властным.
Витька понял, что спорить бесполезно и вздохнул.
– А что с Мишенькой, Петр Николаевич? – тихо спросил он.
– Повторяю вам третий раз, ничего страшного. Если бы я сам не ставил малышу предыдущий диагноз, то я посчитал бы его нелепой ошибкой. Ваш сын абсолютно здоров. Впрочем… – Петр Николаевич на секунду умолк. – В такие чудеса действительно трудно верить…
– Да какие там чудеса! – отмахнулся Витька. – После того, что случилось с Зойкой, я готов поверить во что угодно. Кстати, Петр Николаевич, вы, я слышал, снова на рыбалку к Лукичу собираетесь?
– И вы, как я понимаю, тоже?
– Да, только я возьму с собой Зойку и Мишку. Иногда женщину нужно ткнуть носом в ее же собственную глупость.
11.
Петр Николаевич возился с клубком перепутанной лески. Медведь Шатунчик сидел возле сеновала и жадно потягивал воздух носом. Оттуда, из широко распахнутой двери, вкусно пахло конфетами. Петр Николаевич улыбнулся и погрозил медведю пальцем. Шатунчик вздохнул и отвернулся…
Витька и лесник Лукич вернулись только через час. Петр Николаевич уже справился с леской и налаживал спиннинг.
– Ну, нашли?..
Витька устало присел рядом.
– Нет… А Зойка где?
– С Мишенькой на сеновале спит, – Петр Николаевич снова улыбнулся. – А Шатунчик их караулит.
– Я вот и говорю, какой тут родник?.. – Лукич словно продолжал прерванный разговор. – Его уже, почитай, лет шестьдесят нету. Как умер монах Сергий, так и родник пересох. А раньше-то родник этот, Сергиев ключ называли…
– А вы сами монаха того видели? – спросил Петр Николаевич.
– Сергия?.. Видел… Мальчонкой еще. Добрый был человек, хоть и один жил… Монастыри-то порушили, вот он и ушел в тайгу. Но людей никогда не чурался… Лечил всегда.
– Там земля возле валунов еще мокрая… – глухо сказал Витька.
– Все одно, ушел родник, – вздохнул Лукич.
Старик поднял глаза и, прищурившись, посмотрел на солнце.
– Добрый был человек Сергий-то…
– Наверное, и тебя лечил, Лукич?
– Не только лечил… Крестил! И с тех пор болеть мне некогда.
Петр Николаевич недоверчиво покачал головой и отвел глаза.
Шатунчик решил, что люди слишком заняты разговором и осторожно вошел в сарай… Витька встал и поспешил следом.
– А ну, брысь! – громко крикнул он медведю.
– Вот я и говорю… – снова начал было Лукич, но вдруг замолчал.
– Чудеса, что ли? – не поднимая головы, спросил Петр Николаевич.
– Кто ж знает… Кстати, мы и лосиные следы нашли… И зайцев видели.
Из сеновала послышался смех Зои. Шатунчик пулей вылетел из сарая.
– Витька, уйди!.. – Зоя громко ойкнула и снова засмеялась. – Уйди, а то стукну!
Петр Николаевич осматривал готовый к ловле спиннинг.
Лукич смотрел на сосны и молчал…
Изо всех сил
1.
Скалистый островок Аффа на первый взгляд казался неуютным. Десяток легких кемпингов, небольшой песчаный пляж и единственная достопримечательность острова – далеко выдающийся в море мыс Капелька, сначала не производили на туристов никакого впечатления.
– Ты просто меня ревнуешь к Сереже! – смеялась Олечка. – Если это не так, то посмотри мне в глаза и скажи «нет».
Мишка дразнил веткой сердитого краба. Тот пятился к воде, грозно подняв вверх тяжелые клешни.
– Ну, скажи, скажи!..
Мишка улыбнулся.
– Глупости это… – не поднимая глаз, сказал он. – Лучше иди и проверь акваланги.
– Хочешь искупаться? Тогда спать нужно меньше. И кстати, мы зря не захватили с собой твой любимый диван…
– Почему любимый? – удивился Мишка.
Но Олечка уже надоело спорить с мужем. Она отвернулась и почти тут же заметила мокрую голову Сергея в толпе туристов. Олечка приветливо помахала ему рукой. Сергей ответил… Рядом с красавцем Сергеем стояла стройная Джоан и что-то весело объясняла туристам.
Олечка побежала к толпе… Туристы рассматривали фотографии только что сделанные Сергеем. Олечка восхищенно ойкнула: почти сюрреалистический подводный мир острова Аффа пестрел всеми цветами радуги.
Сергей подмигнул Олечке и протянул один из снимков. Огромные и плоские валуны на песчаном дне можно было принять за «диван». На «диване» сидела Джоан и ее улыбку не портил даже водолазный носогубник.
– Где это?! – простонала Олечка.
– Там… – Сергей махнул рукой в сторону мыса Капелька. – Чуть левее Крабьего рифа. Глубина не больше четырех метров. Далековато чуть-чуть, но такой красоты я еще нигде не видел…
Олечка мельком взглянула на часы… Ей предстояло сделать выбор: либо отправиться с Мишкой по только что услышанному «адресу» на морском дне, либо все-таки выбрать круиз, в который записались все остальные туристы…
2.
Мишка плыл сзади. В баллонах оставалось еще достаточно воздуха, когда Олечка наконец увидела место на снимках, которые показывал ей Сергей.
Она поманила рукой Мишку. Мишка кивнул и показал большой палец.
«Сама вижу, что здорово! – захотелось крикнуть Олечке. – Иди сюда, лежебока! – она снова взмахнула рукой и показала вниз. – Смотри!..»
Мишка понял все сразу. «Диван» стоял посреди роскошных кораллов, словно в комнате. Разноцветные рыбки были похожи на выпущенных на волю попугаев.
Олечка приготовила фотоаппарат. Мишка сел на «диван».
«Ложись, так будет лучше, – Оля беззвучно засмеялась и провела ладонью по дну. – Ложись!..»
Мишка послушно лег… «Спинку» подводного «дивана» удерживал в вертикальном положении крохотный камень. Мишка задел его ногой и огромный, плоский валун-«спинка», падая вниз захлопнул ловушку словно гигантская раковина.