«Баргузин» уходит от погони
– Существует! И ты, Малыш, только что прочувствовал его. Понятно, ты несказанно удивлён…
Визионер прошёлся по комнате, внимательно разглядывая жилище подростка. Особенно долго представитель потустороннего мира рассматривал фотографию Сансиро Сугата, главного героя знаменитого японского фильма «Гений дзюдо».
– Дзюдо занимаешься, это хорошо, – произнёс странный посетитель, которому надоели старинные аксессуары.
Цилиндр и трость просто-напросто исчезли, как будто их и не было.
Когда потусторонний гость проходил мимо мальчика, Вове показалось, что воздух потрескивает. Такое Спутин видел в кабинете физики при разряде статического электричества.
Крутой дядька, но довольно странный. Цилиндр и трость, между прочим, появились у Визионера, когда Он подумал об этих предметах. Рассказать кому – никто ни за что не поверит…
Но как он мог появиться здесь, в Его комнате прямо-таки из воздуха? А если «дядька» заберёт Его туда, откуда прибыл? Мальчику тотчас вспомнились страшные рассказы о чертях, привидениях и прочей нечистой силе. Он их порядком наслушался, когда прошлым летом был с мамой у родственников в деревне.
Он задрожал было, но усилием Своей тренированной воли погасил начинающееся смятение чувств.
Визионер резко повернулся и предостерегающе произнёс:
– Не бойся!
– А я и не боюсь! – смело, с некоторой долей вызова ответил подросток, окончательно успокоившись.
Если бы этот хотел, то он давно бы что-то сделал с Ним. А раз не сделал, то Он, возможно, нужен для чего-то странному мужчине в строгом костюме…
– Вот как! – воскликнул визитёр из потустороннего мира и засмеялся. – Меня все боятся! А ты – нет!.. Может быть, совсем не уважаешь?
– Я вас пока не знаю… зачем вы пришли? – спросил Вова, подспудно понимая, что наконец-то наяву воплощается Его скрытое ожидание неведомого.
Эта новая реальность, мальчик понимал, намного более значима, чем пионерия и комсомол, в который Он непременно хотел вступить.
Надо же – потусторонний мир, оказывается, существует наяву и даже заинтересовался Им. Это означает многое: Он наконец-то, возможно, будет востребован!.. Точнее, уже востребован, иначе зачем здесь, в Его крохотной комнатушке, появился этот непонятный чисто есенинский Чёрный Человек?
– Пока тебе, Вова, рано знать детали и причины моего визита. Вот придёт время… А насчёт своей фамилии ты прав. Она у тебя, мальчик, говорящая.
– Говорящая о чём, товарищ?.. Господин?..
– Называй меня по-простому – Мистер. В начале двадцатого века жил некто Распутин, тёмный пророк, имеющий огромное влияние на царскую семью.
– Его, кажется, убили… – подал голос подросток, совсем недавно читавший журнальный очерк о страшном и ужасном Распутине.
– Да. Это было сделано под руководством английской разведки. Григорий Ефимович настойчиво предлагал царю заключить сепаратный договор о мире с Германией и прекратить Первую мировую войну. Так вот, тогда существовал Распутин. А ты – С-путин. Именно ты укажешь России тот путь, по которому ей надлежит двигаться. Распутье должно остаться в прошлом.
– Да, но… мы живём в могучем Советском Союзе, куда входит и Россия!
– «Союз нерушимый…» – усмехнулся гость. – Запомни, Володя: «Ничто не вечно под луною…»
И Мистер тут же растаял, как будто его и не было.
Мальчик был ошарашен. «Как могло случиться, что человек возник ниоткуда и ушёл туда же? – вопрошал Он. – И кто этот суровый дядька?.. Мистер-Твистер, словно американец какой-то… Да и Я хорош: товарищем его назвал. А Визионер – явно господин-капиталист. А если это замаскированный иностранный шпион? О таких Мистерах в газетах и книгах многое пишут – охмурят, завербуют…»
Но в глубине Своей мальчишеской души Вова понимал: Визионер всамделишный. Во всяком случае, воздух от него потрескивал, как от горящих, смолистых поленьев костра. Это потрескивание маленький Спутин хорошо запомнил, когда в прошлом году находился во время летних каникул в пионерском лагере. И это – факт!..
Он долго не мог прийти в Себя, вспоминая мельчайшие подробности визита «крутого дядьки».
Но всё-таки Его не покидало ощущение некой нереальности происшествия. Такой Мистер не описан даже в детских книгах и сказках. А Вова был убеждённым пионером, во всяком случае Он так Себя позиционировал.
Далее перед Ним маячил комсомол – важное звено в дальнейшей, вполне логичной цепи.
Жизнь состояла из значимых звеньев: октябрёнок, пионер, комсомолец, член славной коммунистической партии. И Он собирался жить совсем не по песенному принципу: «Ты на подвиг зовёшь, комсомольский билет!..» Володя Спутин был абсолютным прагматиком. Все эти регалии: комсомольский, партийный билет – были нужны Ему для старта.
А далее…
Однако эта нереальная реальность всё-таки грела Его сердце, заставляя несколько дней ходить в сладостной истоме. Он – востребован!..
Постепенно этот случай забылся, хотя где-то там, в глубине души Он страстно жаждал вторичного прихода Визионера.
Существо из потустороннего мира должно чётко объяснить, кто Он и для чего живёт. А в том, что Ему уготовано высокое предназначение, Вова Спутин нисколько не сомневался. Он, как пионер, готов в дальнейшем указывать путь не только России, но и, возможно, всему миру. Такие «дядьки», как потусторонний гость, просто так, от нечего делать не приходят…
Но Визионер вновь посетил Его лишь через год. Мистер похвалил школьные успехи подростка и пожелал хороших спортивных результатов. Также он пообещал Вове Спутину целиком и полностью курировать Его…
Это была настоящая победа над обыденностью и над устоявшимися «совковыми» регалиями. Они, эти регалии, конечно, весьма нужны во внешней жизни. А вот во внутренней…
Он уже выбрал визионерский, воистину счастливый билет, который звал на совсем иной, очень сладостный и волнительный подвиг. И ставкой этого подвига была вся Его дальнейшая жизнь.
После ухода Шойгура Он долго сидел, перебирая на Своём рабочем столе карандаши и ручки.
Дима Лесков бдительно поглядывал на Него из-за приоткрытой двери соседней комнаты. Когда отрешённость шефа достигла апогея, Лупатый, всегда тонко улавливающий настроение президента, тотчас убрал руку с собачьего ошейника.
Оттуда, из «засады», как пошутил однажды Спутин, заспешил, постукивая когтями, Его любимец Баффи.
Это – яркий представитель породы: болгарская овчарка. Баффи, великолепный мальчик, похожий на медвежонка, подарен Ему премьер-министром Бойко Борисовым в 2010 году, во время Его визита в Болгарию.
Баффи сменил известного всей стране лабрадора чёрного окраса Конни. Эта сука родилась в 1999 году, когда Он из малозначимого чиновника превратился в официального преемника президента Бориса Ельцина.
О! Это памятный для Него год! И странно, никто не догадывается: год знаменателен тем, что имеет… три перевёрнутые шестёрки. А это многое означает с мистической точки зрения! Не зря же Визионером выбран именно этот год для Его фактического прорыва на высший пост в государстве.
В нумерологии, как Он впоследствии убедился, цифры и даты имеют первостепенное значение. Во всяком случае, они – основные вехи и первейшие помощники.
Конни принесла Ему солидные дивиденды. Она часто фигурировала в газетных и журнальных статьях, являлась героем комикса журнала «Огонёк». Она даже стала действующим лицом книги «Conniés Stories»[4], описывающей жизнь Спутина глазами собаки.
О Конни также есть статьи в «Википедии» на десяти разных языках. В 2007 году сука-лабрадор чуть ли не всерьёз обсуждалась в прессе как возможная кандидатура на роль преемника президента Спутина.
«Сказка ложь, да в ней намёк…» На грядущих выборах роль той собаки как раз сыграет Ксения Собчак, дочь того самого Собчака, благодаря которому произошёл первый Его карьерный взлёт.
Господи! И о чём это Я думаю?
Именно Анатолий Собчак поднял Его, вытащил на поверхность, откуда начинается реальная власть. Нельзя кусать кормящую руку, хотя её обладателя уже и нет на белом свете.
Но дочка благодетеля, в общем-то, ещё тот фрукт: своенравна до взбалмошности, невоздержанна на язык и поступки. Надо же: недавно вознамерилась выставить свою никчёмную кандидатуру на предстоящих выборах! Клоун в юбке…
Он потрепал большущие уши Баффи. Собака замлела от нахлынувшей нежности.
– Хороший мальчик, – проникновенно произнёс Он, теребя шерсть овчарки на холке. – Ты, Баффи, надёжная, достойная замена старушке Конни.
С Конни однажды произошёл казус. Она напугала Ангелу Меркель, которая, оказывается, боялась собак. И канцлер Германии в том разговоре сразу же смягчила свою, казалось бы, непоколебимую позицию. Выходит, пригодилась тогда русская сука для психологического давления на высокомерную породистую немку!..
У щенка-болгарина первоначально было имя Йорго, но оно не понравилось Его уху. Был объявлен конкурс на новое имя для собаки. И Он выбрал вариант «Баффи», предложенный пятилетним москвичом Димой Соколовым. Получилось, что Он показал этим чуткость и демократичность, чем немало умилил Своих искренних почитателей.
Он по-настоящему любил Своих собак, Свою лошадь и многих других животных, которые обитали в Его Личном мини-зоопарке.
Да и народу это нравилось. Получалось, что Он коротает Своё свободное время, которого не так много, не с рюмкой водки, а с братьями нашими меньшими. Сразу же у обывателя в голове проводилась антипараллель с Ельциным. Борис Николаевич, известно, проводил с рюмкой время отдыха и время работы.
Выходило, раз Он такой душевный и благожелательный с животными, то Он любит и население вверенной Ему страны.
Как же, гои, размечтались…
Возня с Баффи сделала своё дело. Он немного отдохнул от всей этой обычной рабочей круговерти. Но одна влезшая в голову мысль всё-таки сверлила мозг: Его любимица Конни была подарена Ему в 2000 году… Сергеем Шойгуром.
Серый, надо признать, не ошибся с подарком. Но был ли он искренен тогда? Или просто Кожеедович проявил настоящую заботу о Нём? Кто знает… Шойгур весьма скрытный человек, из числа тех, про которых говорят в народе: «Чужая душа – потёмки».
Глаз да глаз за ним нужен…
Вдоволь наигравшись с болгарской овчаркой, Он оттолкнул собаку. И тут же как чёрт из табакерки выскочил Димон. Он мгновенно увёл Баффи в соседнюю комнату.
Именно Лесков и привозил пса с дачи для Его «разгрузки» каждый день в рабочий кабинет президента.
Знает своё дело в совершенстве, Лупатый…
– Кто там у Нас на очереди? – поинтересовался Он у Своего «пресса».
– Сергей Лавров.
– Пусть войдёт!..
Глава 2
В зале, где должно начаться заседание Высшего Совета Ордена, сумрачно. Старинный обычай надевать масонские фартуки и маски давно изжит. Все присутствующие в Круглом Зале одеты вполне цивильно: чёрные костюмы, белые накрахмаленные рубашки и чёрные галстуки.
Да и лица собравшихся были под стать костюмам: суровые, озабоченные…
Майкл Тагер стоял перед огромным Круглым Столом, за которым сидело руководство ложи. Во рту конгрессмена пересохло, а в голове билась мысль: «Пронесло бы…»
Он хорошо знал правила Ордена: беспрекословное подчинение младших старшим братьям, исполнение дела точно и в срок.
Нет, никто не грозил никому небесными и земными карами. Жизнь провинившегося «брата» легко могла прерваться без всяких угроз. Полиция даже не станет докапываться до сути несчастного случая. Более того, этот случай будет признан естественным. Просто индивидуум уйдёт в небытие тихо и без лишнего шума. Так было и так будет…
Но на этот раз Майкла никто не стал даже ни в чём упрекать. Непосредственный виновник, командир военно-морской базы, сорвавший вывоз «котла-артефакта» из России, наказан. Тагер получил хороший урок и постарается не повторять былых ошибок.
Председатель Высшего Совета, слегка пожурив брата-конгрессмена, передал ему новое распоряжение от самого Великого Магистра. Надо будет Тагеру, используя своё положение, влияние и связи, выбить из конгресса деньги на очень важную разработку.
Прежде чем дать задание недотёпе, смиренно стоящему перед Круглым Столом, спикер Стола спросил:
– Брат Тагер, ты знаешь что-либо о русском «Баргузине»?
– Да, конечно, брат-спикер Круглого Стола! «Баргузин» – боевой железнодорожный комплекс. Он способен…
– Наши системы слежения могут идентифицировать его? – перебил возможные разглагольствования Майкла, председательствующий. – У нас же огромная стая дорогостоящих военных спутников!
– Нет. К сожалению, железнодорожный комплекс легко теряется на просторах России.
– И… как вы, конгрессмены и сенаторы, стоящие на страже интересов великих Соединённых Штатов Америки, думаете выявлять этот самый русский «Баргузин»? Неужели вы и высокооплачиваемые генералы позволите этому комплексу бороздить просторы бескрайней страны-агрессора?
– Я думаю, что они ничего не думают, – подал голос вице-спикер Стола, худой и жёлчный старик. – Они всё так же будут пилить бюджет и втихомолку проворачивать свои грязные делишки.
– Я… мы… – запинаясь, начал тянуть конгрессмен.
– Отвечать надо конкретно! – потребовал спикер и продолжил давление на «брата». – Великий Магистр приказал тебе сделать всё возможное и невозможное, чтобы разрешить эту задачу. Если будет недостаточное бюджетное финансирование, Орден изыщет средства из дружественных фондов. Но изначально деньги на систему обнаружения «Баргузина», должно выделить государство. Задача ясна?
– Да, брат-спикер Круглого Стола! – громко и чётко ответил Майкл.
Ещё бы не ясна… Это не «последнее тысяча первое» пресловутое китайское предупреждение.
А жёлчный старик зачитал заготовленное заранее постановление Стола, где расписывался не только конечный срок выполнения задания, но и поэтапный отчёт Высшему Совету.
Тагер взял поданный ему лист и, не смея сворачивать его в присутствии высокого собрания, вышел из зала.
Только когда за ним закрылись тяжёлые двустворчатые двери, Майкл вздохнул облегчённо. Затем он сложил вчетверо лист и опустил его во внутренний карман пиджака.
Конгрессмен понимал, что это может быть последним в жизни заданием, если… Об этом глупом «если» не стоило и думать. Но стоило оперативно и напористо действовать. Иначе можно перейти из разряда «брат» в никуда: в небытие, в разряд списанных.
И он, Тагер, совсем недавно отправил туда, в небытие, бывшего «брата», своего одноклассника, коммодора Робертса. Он с лёгким сердцем списал Билла, о чём и было доложено руководству Ордена.
И вот теперь ему самому фактически предъявлена чёрная метка. Тут есть отчего суетиться и нервничать…
Тагер вытащил из кармана пиджака смартфон и сделал звонок своему помощнику. Конгрессмен попросил его срочно собрать в Капитолии членов комитета.
Глава 3
1
В Белом доме с утра всё шло как обычно. По случаю воскресенья президент не спешил заниматься государственными делами. Он лежал одетый на кровати поверх заправленного одеяла. В окно спальни игриво заглядывало солнце. Тромбу совсем не хотелось вникать в официальные сводки и выслушивать доклады о событиях, произошедших в стране и мире.
Но он, Дональд Тромб, не Обама, которому окружающую обстановку разжевывали многочисленные советники. Он всё привык в основном делать сам. Да, его обвиняли и обвиняют в неготовности к президентству. Громко кричали, мол, Тромб никогда не занимался политикой.
Глупцы!
Крупный бизнес, который он неустанно ворочал, как грузчик мешки, был ещё сложней их хвалёной политики. Надо только хорошо взяться за дело, впрячься в этот тяжёлый воз и тащить его, тащить…
Дональд просматривал воскресные газеты, которые публиковали читательские письма и очень толковые статьи. Во многих письмах обсуждалась война в Сирии, давались довольно глупые и примитивные советы. В них также критиковалась пассивность Штатов, которая привела к большим имиджевым потерям Америки в мире.
Но Тромба все эти журналистские стенания мало трогали. Пишущая братия никак не хотела конкретно указать виновника «имиджевых потерь» – предшественника Дональда. Как же, Обама для них свой человек, чуть ли не священная корова. И Барака, как это животное, не то что за сиськи дёрнуть нельзя, но и критиковать – большой грех.
Но одно из печатных сообщений заинтересовало президента. В передовице газеты «Чикаго Трибьюн» говорилось:
«Нефть как кровь в артериях. Она пульсирует в машинах и агрегатах, даёт движение, дает саму жизнь. Нефть – сила, она и есть мерило состояния нашего бытия. Что думает Тромб и его правительство о том, что нехватка данного стратегического сырья может существенно повлиять на могущество Соединённых Штатов Америки? Увы, война на Ближнем Востоке пока не приблизила нас к разрешению этого важного вопроса – быть или не быть нефти в нужном объёме.
Сланцевый бизнес «чёрного золота» может стать невыгодным из-за низких цен на этот стратегический продукт…»
«Какой умник! – раздражённо подумал Дональд. – Как будто никто не знает ничего о важности энергетической отрасли. Думаем, господа журналисты, действуем!»
Понимали щелкопёры: сланцевый бум задуман правительством Обамы, в основном, чтобы сломать хребет России. Так зачем же им всерьёз сетовать на экономическую невыгодность сланца? Очередные информационные вбросы?
Но пока менять что-либо, в сложившемся раскладе сил, не стоит. Да и фрекинг-добыча пока ещё нужна Штатам, чтобы оживить собственную экономику. Правда, экологи трубят о загубленных землях, но это уже издержки производства. Если чересчур сильно начнут вопить, только тогда, видимо, придётся придумывать что-либо в этом направлении.
Россия… Уже весь мир достала эта страна. И у него, Тромба, из-за России до сих пор продолжаются неприятности. Надо же, все эти грязные журналюги обвиняют президента США в симпатиях к этому государству с жалкой экономикой и к его президенту – Спутину!
Но он, Дональд, что и говорить, испытывал некоторое уважение к неординарному лидеру далёкой страны.
Спутин сделал самого себя, как и он, Тромб!.. Правда, отец Дональда был миллионером, а не простым рабочим, как у российского оппонента. Но оба президента знали падения и взлёты.
Да и имена обоих говорящие. Если Владимир означало «владеющий миром», то гаэльское имя Dòmhnall по-протокельтски «говорило»: dumno – «мир», плюс val – «закон, власть»!.. То же самое! Выходило, что он, Тромб, и Спутин имеют в этом плане абсолютную общность. Правда, его, Дональда, фамилия, означает «затор, преграда». Она являлась полной противоположностью значению фамилии русского президента.
Тромб…
А что, если таковой и нужен Америке? Отрыв его, тромба, как раз даст сильный толчок идущей на спад мощи государства. О, тот тромб и он, Дональд Тромб, очень важны на этом самом ответственном этапе жизни Соединённых Штатов!..
Ну и ещё, если верить прессе, президент России имеет довольно странные сексуальные предпочтения. Не хотелось, чтобы «это» оказалось правдой. Хотя… сейчас во всём цивилизованном мире идёт тенденция к полному извращению. Это он, Тромб, замшелый консерватор в области человеческих отношений.
Дональд поднялся с кровати, подошёл к соседней спальне, тихо приоткрыл дверь. Меланья уже проснулась и причёсывалась перед настенным зеркалом.
– Доброе утро, дорогая, – сердечно произнёс муж.
– Доброе утро, Донни, – проворковала Меланья, обернулась и заулыбалась. – Кофе готов. Его только что принесли. Я приведу себя в порядок и скоро приду.
– Намёк понял! – засмеялся Тромб.
Муж знал, что жена не любит, когда он рассматривает её по утрам «в расхристанном», как она как-то выразилась, виде.
Дональд взял поднос, где покоился кофейник и бутерброды с ветчиной и сыром. Президент прошел в свою спальню. Он включил кофейник и плазменный телевизор в электрическую сеть.
Он знал по многолетнему опыту, что понятие «скоро» у Меланьи растяжимо во времени. После душа она всерьез займется массажем лица, макияжем и прочими ухищрениями. Весь этот процесс важен ей, чтобы попытаться максимально предупредить увядание кожи своего миловидного лица. Впрочем, таковы все женщины.
Посмотрев какое-то глупое шоу, Дональд вышел из спальни и направился к кабинету. При его появлении сидящий перед дверью на стуле сухопутный уорент-офицер[5] вскочил и вытянулся в струнку. «Ядерный чемоданчик», прихваченный к запястью левой руки «атомной тени президента», прижался к ладной фигуре военного.
Не служивший в армии Тромб, однако, любил ясность и чёткость людей в форме, выражавшуюся не только во внешнем виде, но и в мышлении. А оно у военных было односторонним, как движение по трассе с разделительной полосой: туда – можно, туда – нельзя…
– Доброе утро, Пол, – произнёс Тромб, пересекая большой холл.
– Доброе утро, господин президент! – откликнулся уорент-офицер.
Как всё просто! Никаких лишних слов! Это не гражданский высокопоставленный и прилизанный люд со всеми его подсознательными, порой тройными смыслами в речи, которые надо расшифровывать, как сложную шараду.
Остальные четверо уорент-офицеров, сидящих поодаль, также вскочили. Дональд приветливо кивнул им и миновал холл.
Огромные окна кабинета овальной формы выходили на южную сторону. Тромб любил смотреть, как по утрам непрерывно катит по Конститьюшн-авеню лавина машин.
«Господи, какие они счастливчики, – в очередной раз подумал Дональд о сидящих в автомобилях людях. – Им не грозят импичментом, не рассматривают под микроскопом личную жизнь. Они не имеют противовеса в виде демократов Капитолия и своих недовольных республиканцев, представителей продажной прессы и надменных обитателей Голливуда».
Он долго рассматривал мельтешение автомобилей за окном. Здесь, в кабинете, на письменном столе тоже лежали газеты. Но читать их президент пока не стал. Он придвинул к себе стопку донесений и начал просматривать их. Обыденное, рутинное занятие…
«Пора, Меланья, наверняка, готова», – наконец-то решил он и направился в свою спальню.
Опять повторилась церемония: Пол вскочил, стал, как требует Устав, по стойке «смирно» и проводил своего главнокомандующего орлиным взором.
Меланья появилась минут через пять, когда муж уже собирался вновь читать прессу. Она была одета в кремовое платье, которое ладно облегало её статную фигуру.
– Вот и я, милый, – сказала супруга, излучая покой и умиротворение, и добавила, лукаво улыбаясь: – Ты не соскучился?
– Очень даже! Все эти государственные дела идут лучше, когда я услаждаю свой взор, глядя на тебя!
– Спасибо! Ты, Донни, как всегда, любезен.
Но утренний кофе вдвоём так и не был выпит. В дверь тихо, но настойчиво постучали.
– Войдите, – пробурчал Тромб.
Он не любил, когда разрушалась идиллия утра. Согласно годами выверенному ритуалу, ему полагалось похвалить причёску, заметить безупречность платья жены. А тут…
Вошел Мэт Линдсей[6], секретарь. Мэт сделал пару шагов в сторону президентской четы.
– Доброе утро, мэм и сэр, – сказал он, держа в руке мобильный телефон, и повернулся к хозяину Белого дома. – Вам звонит вице-президент Майкл Венс!
– Дай, трубку! Алло!.. Майкл?.. Как дела?..
– Дональд, ты смотрел сегодняшнюю «Нью-Йорк Таймс»?
– Нет, ещё не добрался. А что там, дорогой Венс? Опять меня поливают помоями?
– Нет. На этот раз есть кое-что положительное. Приятного просмотра.
Трубка сыграла отбой, и Тромб вернул её Мэту. Секретарь сунул в карман пиджака мобильный телефон и поспешил удалиться.
Президент взял с журнального столика «Нью-Йорк Таймс», развернул её. Его взгляд тут же упёрся в заголовок:
«Тромб оказался не глупцом!»
Далее следовал текст, который Дональд прочитал вслух:
«Дональд Тромб, несомненно, обладает более высоким умственным коэффициентом, чем все остальные президенты США.
Об этом говорится в результатах исследования, распространённых институтом Ловенштейна, штат Пенсильвания. Согласно полученным учеными данным, у нынешнего главы Белого дома этот показатель равен числу 146.
Для сравнения: IQ Джона Кеннеди составлял 117 единиц, у Барака Обамы был зафиксирован уровень в 120 баллов, у Джорджа Буша-младшего, запомнившегося своими подчас неуместными остротами, – 125 единиц, у его предшественника в Белом доме, Билла Клинтона – 137, у бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон – 140…»
Тромб протянул газету жене, ткнул толстым пальцем в строку, где упомянута Хиллари Клинтон, и радостно воскликнул:
– Видишь, дорогая? Я обошёл и тут эту старую вешалку, на шесть единиц! Теперь обо мне не скажут: «Наш сиделец в Овальном кабинете обделён мозгами».
– Я в этом нисколько не сомневалась, Дональд. Ты самый умный и, воистину, самый великий человек в Америке, господин президент! – воскликнула Меланья и подставила губы для поцелуя.
После короткого поцелуя муж и жена приступили к кофе.