Строгая кузина Кристен

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Николас скатился на велосипеде вниз по Дворцовой, проскочил перекресток и свернул на Морскую. Морская улица спускалась к огромному как море Боденскому озеру и тянулась вдоль берега, пока городок не кончался, а сама улица не превращалась в шоссе. Был погожий день в первых числах апреля, припекало солнце. Николас проехал мимо ряда похожих друг на друга домиков в два этажа с белеными стенами и красной черепицей на крышах. Возле дома Кристен он резко нажал на педаль, велосипед занесло, и задняя покрышка оставила на гладком асфальте черный изогнутый след. Неподалеку от крыльца стоял желтый фольксваген «жук» Эрики Шеен. Стаскивая с плеч рюкзак с учебниками, Николас поднялся по ступенькам, распахнул дверь и зашел в прихожую.

Кристен, Зельда и фрау Шеен играли в гостиной в скат. Эрика Шеен была старой приятельницей Кристен, а Зельда уже полгода снимала комнату в доме Кристен. За эти полгода Кристен и Зельда стали хорошими подругами.

Возле дивана стоял журнальный столик, на столике лежали игральные карты, стоял графин с лимонадом, стаканы из зеленого стекла и керамическая пепельница.

– Крис, я пришел, – сообщил Николас. – Зельда, привет! Здравствуйте, фрау Шеен.

– Здравствуй, Николас, – фрау Шеен взглянула на него поверх карт.

Зельда только махнула Николасу рукой. Она сидела на диване в рваных джинсовых шортах и мятой футболке с логотипом немецкой группы «Альфавиль». Её полные ляжки сверкали в полосе солнечного света, падающей из широкого окна в гостиную. Спутанные рыжие волосы лезли Зельде в глаза. Девица теребила карты в руке, хмурилась и кусала нижнюю губу.

Кристен играла хуже всех. А фрау Шеен почти всегда выигрывала. Хитрая Зельда старалась переиграть Эрику Шеен, но та была слишком опытным игроком.

Николас заглянул на кухню, взял из холодильника банку «колы» и сделал бутерброд с ветчиной. Он уже стал подниматься по лестнице к себе в комнату, когда его окликнула Кристен.

– Николас! Фрау Штефан мне опять на тебя жаловалась.

– Она вечно ко мне цепляется, – сказал Николас, откусывая от бутерброда.

– Фрау Штефан говорит, ты сорвал ей урок.

Молодой человек только пожал плечами.

– Останешься без сладкого, – устало сказала Кристен и взяла со стола карты, – из дома ни ногой. Сиди у себя в комнате и делай уроки. И только попробуй завалить выпускные экзамены!

– Хорошо, Крис.

Сидя рядом с Зельдой на диване, Кристен пустыми глазами смотрела в карты, а сама прислушивалась к шагам на лестнице. Вот Николас поднялся на второй этаж, пнул ногой дверь в свою комнату, шагнул за порог и уронил на пол рюкзак с учебниками. Кристен вздрогнула от громкого стука, с которым захлопнулась дверь в комнату кузена. Кристен была худенькая, стройная, и ростом чуть повыше Николаса. У неё были черные длинные волосы, узкое с острым подбородком лицо, аккуратный маленький носик и большие темно-карие, почти черные глаза. Кристен любила одеваться во все черное – черные платья, черные брючки, черные рубашки. Она не носила шорт, не любила джинсы и футболки. Домашний халат у Кристен тоже был черный.

Кузина с раздражением бросила карты на стол.

– Ну вот, мне опять придется идти в школу и извиняться перед фрау Штефан. У меня просто не хватает сил заниматься его воспитанием! Я прихожу с работы такая усталая, что с ног валюсь. Я боюсь, что Николас не сдаст выпускные экзамены и останется на второй год. И ведь Николас вовсе не глупый, ему просто лень учиться!

Зельда усмехнулась, но не стала ничего говорить. Она знала, что Кристен работает в магазине грампластинок четыре дня в неделю. На работе Кристен большую часть времени проводит сидя за прилавком и слушая музыку.

– Вам надо быть строже с молодым человеком, милочка, – заметила Эрика Шеен и поставила стакан с лимонадом на стол.

– И как же мне, прикажите поступать с Николасом? Что вы мне посоветуете, Эрика?

Фрау Шеен пожала плечами.

– Ну, если Николас ленится и не желает учиться… Что же, выпорите его хорошенько. Вот вам мой совет.

Кристен нервно рассмеялась. Она откинула голову назад. Её черные гладкие волосы рассыпались по плечам.

– Между прочим, я советовала тебе тоже самое! – напомнила Зельда.

– Вы это серьезно? Николас уже взрослый, не слишком ли поздно его пороть? Да и потом, телесные наказания – это не педагогично…

Кристен обвела взглядом гостиную – современная мебель в светлых тонах, радиола, стоящие на полке виниловые диски, широкие окна, косой прямоугольник солнечного света на ковре. Кристен представила себе, как Николас медленно подходит к дивану, останавливается и с испуганным видом оглядывается через плечо. Вот кузен расстегивает джинсы, и они съезжают по его длинным худым ногам на пол. От смущения у Николаса пылает лицо, он опускается на диван ничком. А она, Кристен, стоит рядом с тонким ремешком в руке, у нее строгое и печальное лицо. Николас лежит на диване, уткнувшись лицом в подушку, и ждет первого удара ремнем. У него давно не стриженные спутавшиеся черные волосы, такие же черные, как и у Кристен…

– Я беспокоюсь о Николасе, – сказала, словно между прочим, фрау Шеен, – как бы он не попал в беду.

Эрика Шеен было немного за тридцать. Это высокая статная женщина каждое утро пробегала от своего дома на улице Гусиной Песни до самого края городка, до последнего дома на Морской, до рыбацких причалов. По дороге в школу Николас частенько встречал фрау Шеен. Эрика совершала утренние пробежки в спортивных шортах, и Николас каждый раз любовался её длинными мускулистыми ногами и крепкой задницей. Эрика носила короткую стрижку под мальчика. Волосы у неё были светло-русые. Тонкие изогнутые брови придавали её вытянутому лицу удивленное и недоумевающее выражение. Голубые глаза фрау Шеен смотрели на мир внимательно и бесстрастно. У неё был большой рот, тонкие, красиво очерченные губы и подбородок с ямочкой.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – сказала фрау Шеен, – но ваш кузен очень ленив, разболтан, у него словно нет стержня внутри. С Николасом может случиться, всё что угодно.

– Да, вы совершенно правы, – вздохнула Кристен.

– Николас то и дело таскает у Крис сигареты, – наябедничала Зельда.

– Я боюсь, что с Николасом может случиться что-то на самом деле плохое, – повторила фрау Шеен, пристально глядя на Кристен. – Спутается с плохой компанией и сбежит из дома. Станет бродяжничать, воровать и покатится по наклонной дорожке. Сперва алкоголь, потом наркотики…

– Эрика, ну что вы меня пугаете, в самом деле!

Кристен быстро поднялась с дивана и подошла к окну. Обняв себя руками за плечи, она смотрела на вечернюю, уже накрытую прозрачной тенью улочку. Солнце опустилось за крышу дома, стоящего на другой стороне. В приотворенное окно долетали с озера крики чаек.

– Скажите, Кристен, вы знаете, где я работаю? – спросила фрау Шеен.

Кристен пожала плечами.

– Вы говорили, но я позабыла… Вы педагог? Нет?

– Я работаю воспитателем в Лангенрайне.

– И что с того?

– Это исправительное заведение для трудных подростков, – как бы между прочим заметила Зельда.

Девица быстро взглянула на Эрику Шеен и принялась крутить по столешнице стакан с лимонадом.

– Поверьте, милочка, я видела много молодых людей, которые сбились с пути. Мы в Лангенрайне пытаемся им помочь. Многие из этих подростков после пребывания в исправительном заведении начинают жить ответственной жизнью. И я думаю, очень скоро ваш Николас окажется в Лангенрайне или в другом похожем месте. И, поверьте, это не самое плохое, что может случиться с молодым человеком.

Кристен смотрела на Эрику расширенными испуганными глазами. Она нервно облизнула губы, прежде чем спросить.

– И что же… В этом исправительном заведении вы применяете телесные наказания?

Эрика Шеен сухо рассмеялась и откинулась на спинку кресла.

– Кристен, вы говорите с таким ужасом в голосе… Поверьте моему обширному опыту, телесные наказания необходимы для подростков. Читать нотации испорченному молодому человеку или девице – это без толку, а вот хорошая порка, знаете ли, очень даже помогает. Нас всех заморочили этими разговорами о том, что пороть детей непедагогично и, пожалуйста, выросло целое поколение бродяг и наркоманов! Я имею ввиду этих кошмарных хиппи… Не смотрите вы на меня так! Нет ничего плохого в том, чтобы высечь за дело наглого самоуверенного мальчишку. Вы должны понимать, Кристен, что мы в Лангенрайне любим своих воспитанников.

– Да, вы, наверное, правы, – задумчиво сказала Кристен, – просто, всё это так неожиданно.

– Крис, – сказала Зельда подруге. – Эрика желает твоему кузену только добра.

– Я думаю, вам будет непросто первый раз наказать Николаса, – заметила фрау Шеен. – Когда вам понадобиться мой совет или помощь обязательно позвоните. У Николаса сейчас сложный возраст.

– Я обязательно позвоню, – пообещала Кристен серьезно, – спасибо вам, Эрика.

Она могла позабыть об этом странном разговоре, но все сложилось иначе. На другой день Николас попал в беду.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Старший лейтенант полиции Нильс Новицки вел Николаса по Новой улице, положив молодому человеку руку на плечо. Николасу было неловко, ему казалось, что все на улице смотрят на него. Поэтому он шел, опустив голову, и разглядывал мостовую у себя под ногами. Полицейский и Николас прошли через площадь и стали спускаться вниз по Морской. Погода менялась на глазах. С озера налетал порывами пронизывающий ветер. По небу неслись хмурые, похожие на клубы сажи тучи. Оторвав взгляд от мостовой, Николас взглянул на озеро. Вода в Боденском озере стала свинцового цвета, а дальний берег уже пропал за пеленой дождя.

Полицейский свернул к дому Кристен и поднялся на крыльцо. Герр Новицки кашлянул в кулак, расправил пышные мышиного цвета усы и только потом нажал толстым пальцем на кнопку звонка.

– Бим-Бом! – пропел звонок в прихожей.

Николас услышал легкие шаги кузины и с независимым видом стал смотреть вдоль улицы. Дверь распахнулась.

– Ой! – испуганно сказала Кристен.

На пороге стоял Николас, а за его спиной Кристен увидела немолодого коренастого мужчину в темно-синей форме полицейского. У Нильса Новицки было широкое вызывающее доверие лицо, маленький нос и круглые бесцветные глаза, а бровей не было совсем. Рядом с полицейским Николас казался худым и нескладным подростком.

– Кто там, Крис? – услышал Николас голос Зельды из гостиной.

Полицейский снова откашлялся и оправил форменную куртку.

– Старший лейтенант полиции Нильс Новицки, – представился он, – а вы, если не ошибаюсь…

– Кристен… Кристен Кох, – кузина отступила в сторону, – прошу вас, заходите.

Полицейский и Николас вошли в прихожую. Кристен быстро выглянула на улицу и затворила за ними дверь.

– Кто там, Крис? – снова спросила Зельда.

– Это полицейский. Он привел Николаса.

– Врешь! – уверенно сказала Зельда.

– Сама посмотри! – со злостью ответила Кристен.

Нильс Новицки сидел в мягком удобном кресле и с удовольствием пил кофе со сливками из большой кружки. Фуражку полицейский положил на стол. Кристен и Зельда сидели с другой стороны журнального столика на низком диване. Николас стоял возле окна и делал вид, что он тут не совершенно не причем. Сперва молодой человек попытался улизнуть в свою комнату, но Кристен велела ему остаться в гостиной.

– Так что же натворил мой кузен? – спросила Кристен, когда полицейский несколько раз обмакнул в кофе свои усы.

Небо над городком затянуло тучами, и в гостиной стало сумрачно, словно уже смеркалось. По оконным стеклам громко стучал дождь.

– Ваш кузен зашел сегодня в одну книжную лавку, – стал рассказывать полицейский, не спуская взгляда внимательных круглых глаз с Кристен. – Вы, наверное, знаете этот магазинчик неподалеку от ратуши? Хозяйка лавки Барбара Швирс, почтенная женщина…

– Да, я знаю этот магазинчик, – кивнула Кристен.

Герр Новицки осторожно поставил чашку на стол.

– Спасибо, очень вкусный кофе… Так вот… В этой книжной лавке можно найти множество замечательных книг. Жемчужины германской литературы и поэзии. Труды великих немецких философов. И современная литература тоже представлена… И не только немецкая, нет! Много переводных романов и английских, и американских, и даже русских… Кроме всего прочего, в этом магазинчике можно купить журналы… Такие, знаете ли, журналы, – полицейский сделал странное движение пальцами, словно хотел изобразить морскую волну, – ну, вы меня понимаете?

– Нет, – холодно ответила Кристен.

Слушая полицейского, рыжая Зельда ухмылялась и таскала арахис из стоящей на столике вазочки.

– Ну, скажем, журналы для мужчин, – нашелся старший лейтенант Новицки. – С картинками. Да! С непристойными картинками.

– Так что же?

– Ваш кузен попытался украсть такой журнал, но фрау Швирс поймала его за руку и вызвала полицию.

Нильс Новицки расстегнул верхнюю пуговицу форменного кителя, небрежным жестом фокусника вытащил из-за пазухи глянцевый журнал и положил на столик. Но Кристен даже не взглянула на журнал. С каменным лицом она сидела на диване и не спускала пристального взгляда с кузена. Зельда отряхнула с рук шелуху.

– Это же «Хастлер»! – сказала девица, пихая Кристен локтем в бок. – А у мальчишки губа не дура!

– У журнала немного порвана обложка. Вот здесь, видите?

– Да, вижу, – ответила кузина, продолжая сверлить Николаса взглядом.

Нильс Новицки вздохнул и по-отечески улыбнулся Кристен.

– Если вы заплатите за журнал, то фрау Швирс со своей стороны готова позабыть об этой неприятной истории, – торжественно объявил полицейский. – У нас славный маленький городок. Мы все добрые соседи. Не правда ли, Кристен?

– Да, конечно… Сколько я должна фрау Швирс?

Герр Новицки достал блокнотик из кармана, перелистнул пару страничек и назвал стоимость журнала.

Николас смотрел за окно, на потоки дождя, бегущие вниз по улице. Ему было скучно, и это скучливое выражение на лице кузена окончательно вывело из себя Кристен.

Два года назад родители Николаса погибли в автокатастрофе. Эти два года Кристен заботилась о кузене, мирилась с его кошмарной ленью, бесконечным враньем и гадкими проделками. Николас отмахивался от Кристен, словно от назойливой мухи, он ни в грош не ставил ее заботу и жил так, как ему хотелось. Николас грубил, таскал мелкие деньги и сигареты из сумочки Кристен. Он не желал учиться. Сколько раз Кристен приходилось краснеть за Николаса и извиняться перед соседями, а кузен стоял себе в сторонке с этим скучливым выражением на лице.

Кристен достала кошелек из сумочки и отсчитала несколько марок.

– Спасибо, за ваше участие, герр Новицки. Не хотите еще кофе?

– Благодарю, но мне нужно идти. Я на дежурстве, – полицейский поднялся и взял со столика фуражку.

Кристен проводила его до порога. В прихожей на тумбочке стоял телефонный аппарат. Кристен сняла трубку и стала набирать номер. Стоя в гостиной, Николас слушал, как щелкает диск телефона. Нетерпеливо наматывая на палец витой провод, Кристен ждала, когда ответят на том конце. Наконец, Эрика Шеен взяла трубку.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Бим-Бом! – пропел звонок в прихожей. – Бим-бом! Бим-бом!

Зельда, напевая «Big in Japan», вышла в прихожую, щелкнул дверной замок. До Николаса долетел голос Эрики Шеен и смех девицы. Обернувшись, Николас увидел, как фрау Шеен входит в гостиную. На Эрике Шеен были белые хлопковые бриджи до середины икры и блузка в крупную клетку.

– Ну здравствуй, Николас!

– Добрый вечер, фрау Шеен, – пробормотал Николас.

Кристен торопливо поднялась с дивана.

– Эрика, я так рада, что вы пришли!

Эрика Шеен улыбнулась Кристен, сняла с плеча замшевую сумочку и положила её на журнальный столик. Оглядев гостиную, фрау Шеен заметила стоящий в углу стул с высокой спинкой.

– Зельда, дорогуша, вы не могли бы поставить сюда этот стул.

Подруга Кристен принесла стул и поставила рядом с журнальным столиком. Зеленые глаза Зельды азартно блестели. Её рыжие медного оттенка волосы почему-то всегда казались грязными. Зельда носила похожие на балахоны футболки с логотипами музыкальных коллективов и рваные джинсовые шорты. У неё была большая грудь и широкие полные бедра. Николас терпеть не мог Зельду, и Зельда отвечала ему взаимностью.

Эрика положила руку на высокую спинку стула и качнула его из стороны в сторону. Ножки глухо стукнули о ковер. Фрау Шеен осталась довольна стулом и торжественно опустилась на сиденье. Хлопковая ткань бриджей гладко без единой складочки натянулась на крепких ляжках.

– Николас, будь добр, подойди ко мне, – попросила Эрика.

Николас подошел, нарочно шаркая ногами по ковру. Молодой человек всем своим видом старался показать, что ему наплевать на этот спектакль.

– Кузина совершенно тебя избаловала! Ты не желаешь учиться в школе и постоянно срываешь уроки. Хуже того, сегодня домой тебя привел полицейский! Но теперь, Николас, всё будет по-другому! За любой проступок тебя станут наказывать, как нашкодившего мальчишку.

– Я уже совершеннолетний, фрау Шеен, – усмехнулся Николас, – вы, кажется, забываете…

– Ты слышал об исправительном заведении в Лангенрайне? Это в получасе езды от Бодмана.

Николас кое-что слышал про Лангенрайн. Это была страшилка, которую рассказывают друг другу мальчишки в начальных классах. Обветшалое здании на окраине Лангенрайна, женщины-надсмотрщицы и длинные цирковые хлысты. Признаться, Николас думал, что исправительное заведение в соседнем городке закрылось много лет назад.

– Я работаю воспитателем в этом заведении, – как бы между прочим сообщила фрау Шеен, излучая ледяное спокойствие.

Николас покосился на Кристен. Кузина сидела на диване в черном халатике, сложив на коленях руки. Она смотрела мимо Николаса за окно гостиной. Морская улица таяла за пеленой дождя. Дождь лился по стеклу ручьями и стучал по цинковым отливам окон.

– Позволь рассказать тебе кое-что о Лангенрайне, – фрау Шеен провела руками по белоснежным хлопковым бриджам. – Из нашего заведения даже самые отпетые хулиганы выходят кроткими овечками. О Лангенрайне не принято говорить. Конечно, все дело в наших методах. Телесные наказания – это табу в современной педагогической науке… Любой молодой человек, попавший в Лангенрайн, на своей шкуре познакомится с ротанговой тростью, плетью и шамберьером. Если ты не знаешь, шамберьером называют длинный цирковой хлыст. Даже несильный удар таким хлыстом рвет кожу до крови…

Фрау Шеен смотрела на Николаса в упор своими ясными голубыми глазами.

– Я могу сию минуту сделать один телефонный звонок, и завтра ты окажешься в Лангенрайне. С согласия твоей кузины, разумеется. Я полагаю, одного месяца в исправительном заведении будет довольно.

Эрика Шеен сухо рассмеялась. Это было так неожиданно, что Николас вздрогнул.

– Скажи, ты хочешь, попасть в Лангенрайн?

Николас не знал верить фрау Шеен или нет. Ему стало тоскливо и страшно. Николасу показалось, что тот уютный мир, в котором он жил, вот-вот исчезнет.

– Нет, фрау Шеен, не хочу, – торопливо сказал Николас.

– Ну, хорошо, – кивнула Эрика Шеен, не спуская с него цепкого взгляда. – С этого дня у тебя начинается другая жизнь. Запомни, Николас! За каждую плохую отметку в школе. За каждое бранное слово. За каждую выкуренную сигарету. За каждый скверный поступок Кристен будет тебя наказывать. И если ты хоть раз ослушаешься кузину… Я тебе обещаю, Николас, на другой же день ты окажешься в Лангенрайне! Ты хорошо меня понял?

– Да, фрау Шеен.

– Ну, что ж… Кристен рассказала мне, что сегодня ты украл журнал в книжной лавке фрау Швирс. Так поступать нельзя. И я хочу, чтобы ты хорошенько это запомнил. Тебе не наказывали прежде, Николас?

Николас покраснел и ничего фрау Шеен не ответил.

– Нет, мы никогда не наказывали Николаса, – сказала Кристен.

– Теперь, милочка, вы сами видите, к чему это привело!

Эрика Шеен потянулась к столику и, щелкнув замочком, открыла замшевую сумочку. Из сумочки фрау Шеен достала массажную щетку для волос из букового дерева. Взяв щетку за удобную длинную ручку, фрау Шеен звонко шлепнула себя по ладони.

– Подойди ближе, Николас, вот сюда. Теперь стань на колени.

Николас неловко опустился на колени возле стула. Мысли путались у него в голове. Николас не мог поверить, что фрау Шеен собирается отшлепать его массажной щеткой, словно мальчишку!

– Зельда, ты не могла поставить какую-нибудь пластинку на проигрыватель. Зачем нам беспокоить соседей?

Зельда поднялась с дивана и подошла к радиоле.

– Хотите, я поставлю «Аббу»?

– На твой вкус, – пожала плечами Эрика Шеен.

Зельда включила проигрыватель и достала пластинку из конверта. Это был «Voulez-Vous» – самый свежий диск ансамбля. Девица осторожно опустила иглу на виниловый диск. Раздалось шипение, а потом заиграла бодрая «As Good As New».

– Будь добр, расстегни джинсы и спусти до колен, – велела фрау Шеен.

Николас почувствовал, что краснеет. Он растерянно оглянулся на кузину, но та не желала смотреть в его сторону. На ее губах играла улыбка, а глаза странно блестели.

– Ну же, я жду. Ты должен научиться отвечать за свои поступки.

– Не смей упрямиться, Николас! – сердито сказала Зельда и отвесила ему подзатыльник. – Ты заслужил хорошую выволочку.

Неловкими руками Николас расстегнул пуговицу на поясе, и стащил джинсы с бедер. Эрика Шеен похлопала ладонью по бриджам. Ни на кого не глядя, Николас лег животом на колени фрау Шеен. Опустив голову вниз, он увидел ножки стула, мускулистые икры фрау Шеен и её белые туфельки. Ладонями Николас уперся в пол.

– Я надеюсь, ты проявишь мужество и не станешь кричать, как девчонка? – спросила Эрика и слегка шлепнула Николаса щеткой.

На его ягодицах плотно сидели узкие черные трусы. Левую руку фрау Шеен положила Николасу на поясницу, чтобы во время наказания молодой человек не соскочил с её колен.

– И, пожалуйста, не забывай, что я делаю это для твоей же пользы!

Эрика Шеен невысоко подняла руку и шлепнула Николаса массажной щеткой. Боль обожгла ягодицу, словно кипяток. Николас заерзал на коленках у фрау Шеен. Из динамиков радиолы довольно громко звучала «ABBA», и все же он услышал, как захихикала противная Зельда.

– I know what you think

The girl means business so I`ll offer her a drink

– задорными упругими пели голосами Агнета и Бенни.

Фрау Шеен замахнулась и снова шлепнула его щеткой. Николас замычал сквозь плотно сжатые зубы…

Зельда сидела, откинувшись на подушки, с миской полной жареного арахиса на коленях и, не глядя, кидала орешки в рот. Не отрываясь, девица следила, как фрау Шеен шлепает Николаса массажной буковой щеткой. Черные трусы скрывали следы побоев, но на голых ляжках Николаса горели лиловые овалы. Когда массажная щетка с громким треском ложилась на его узкую задницу, Николас резко вскидывал голову. На его глазах блестели слезы, казалось еще немного, и он расплачется. Лицо Эрики Шеен оставалось невозмутимым, а на губах играла безмятежная улыбка.

Николасу уже не было стыдно оттого, что он лежит со спущенными джинсами на коленях у фрау Шеен. Ему не было стыдно, что Кристен и ее подружка с интересом наблюдают, как его шлепают массажной щеткой. Боль от побоев заставила Николаса забыть про стыд. Каждый удар буковой щетки нестерпимо жег кожу на ягодицах. Николас извивался на коленях у Эрики и дергал ногами. Он надеялся, что порка вот-вот закончится, но фрау Шеен и не думала останавливаться.

– Фрау Шеен, довольно! – не выдержал Николас. – Ну, пожалуйста, хватит уже!

– Я полагаю, кузине придется частенько тебе наказывать, – спокойно заметила Эрика. – Тебе нужно запастись терпением и мужеством.

Но ни того, ни другого у Николаса уже не оставалась. И когда Эрика Шеен снова шлепнула его массажной щеткой, Николас попытался подняться с её обтянутых белыми бриджами колен. Эрика нахмурилась и больно шлепнула его по ляжке. Николас вскрикнул высоким голосом и принялся растирать след от удара рукой.

– Кристен, помоги мне!       – попросила Эрика.

Кристен растерянно взглянула на фрау Шеен. Зельда толкнула её локтем, но видя, что от подруги мало толку, поднялась и подошла к Эрике.

– Николас не желает лежать смирно, придержи-ка его.

Сквозь упавшую на глаза челку Николас видел ухмылку на лице Зельды. Девица нагнулась и крепко схватила его за волосы.

– Спасибо, милочка, – поблагодарила её фрау Шеен.

Кристен смотрела, словно зачарованная, как буковая массажная щетка снова и снова падала на задницу Николаса, как её кузен вертелся на коленях у фрау Шеен, и стучал ладонями по полу.

Кристен поднялась с дивана и, подойдя к радиоле, перевернула пластинку на другую сторону. Заиграла песенка «Does Your Mother Know». С сигареткой в руке Кристен отошла к окну. Она щелкнула зажигалкой, затянулась и, раздвинув шторы, стала смотреть на темную вечернюю улицу.