Сила трёх камней

Глава 1

День не задался с утра. Эта мысль возникла без всякой причины, едва только Инга успела открыть глаза. Хотя на самом деле день ещё и не начинался. За окном ярко сияло утреннее солнце, по подоконнику весело стучала апрельская капель, и не было никакого повода ожидать впереди чего-то плохого.

Инга широко зевнула, потянулась, пытаясь найти гармонию с окружающим миром и пробудить в себе настроение, хоть отдалённо подходящее для такого чудесного утра. Однако пробудилась только неожиданная и неприятная боль в правом плече.

И в одно мгновение это ощущение вдруг всё расставило на свои места – Инга резко осознала, что находится не у себя в квартире, в уютной маленькой спальне, а в совершенно незнакомом, отвратительно белом помещении, очень напоминающем больничную палату. Тут же она вспомнила, что день действительно не задался – с утра её затопили соседи, потом она опоздала в колледж, потом… Но, кажется, это был другой день…

– Интересно, давно я здесь? – пробормотала Инга, осторожно садясь в кровати и медленно поворачивая голову из стороны в сторону.

– Со вчерашнего обеда. Если бы не успокоительное, проснулась бы раньше.

Голос прозвучал будто из ниоткуда. Точнее, Инге на мгновение показалось, что он раздался внутри неё самой, но поскольку такой вариант казался совсем уж непривлекательным, она предпочла первую формулировку.

– Голова вроде бы не кружится, – отметила она, уже специально произнося это вслух – хотелось убедиться, что непонятный голос ей просто почудился.

– С чего бы ей кружиться? – почему-то с ехидством хмыкнул некто. – Даже сотрясения нет. Всего-то ушиб плеча и несколько синяков. Можно вставать и отправляться в путь.

– В какой путь? – игнорировать голос становилось решительно невозможно. – Вы кто? И… вы где?

– Я где?! – по непонятной причине вопрос явно возмутил невидимую собеседницу. – Я по твоей милости застряла в этом бестолковом невзрачном теле, которое вторые сутки валяется на больничной койке, вместо того чтобы заняться делом!

– То есть ты хочешь сказать… Ты внутри меня?! – подобная степень близости, пусть пока только предполагаемая, быстро заставила Ингу перейти на «ты». Впрочем, её полные надежды сомнения тут же были безжалостно развеяны.

– Где же ещё? – голос продолжал злиться. – Сначала она прыгает под машину, без спросу вмешиваясь в чужой план, а потом ещё спрашивает, где это я!

– Не понимаю… – растерянно пролепетала Инга.

– А надо бы понять! Прежде чем лезть не в своё дело!.. Я ждала подходящего случая несколько лет, и вот, когда всё начинает складываться как надо, вдруг появляешься ты!

Звон в ушах, вызванный пронзительным, полным злости голосом незнакомки, окончательно убедил Ингу, что всё происходящее не кошмарный сон и не плод воображения.

– Я не понимаю, – недоумевающе повторила она. – Ты специально устроила аварию?

– Разумеется, специально, – кажется, собеседница искренне обиделась. – Я что, похожа на клушу, которая не умеет водить машину?!

– Я не знаю… Мы же не знакомы.

– Ах, да… – невидимка сменила гнев на милость. – Мне нужно было новое тело. Я уже двадцать лет не могу избавиться от своих преследователей! Должна сказать, за это время ваш унылый мирок мне порядком осточертел.

– Наш мирок? Ты… Ты кто?! – снова повторила Инга, ощущая всё возрастающий страх. – И что значит – «новое тело»?!

– То и значит, – собеседница устало вздохнула. – Меня преследуют атмарты. Они чуют души, но не слишком хорошо их различают. Если бы на месте аварии осталось одно мёртвое тело и одна блуждающая душа, догонять бы стали именно её, приняв за меня.

– Не понимаю… – в который раз за короткое утро протянула Инга, невольно вовлекаясь в размышления. – Не понимаю, кто всё-таки должен был умереть?

– Да, в общем-то, никто, – задумчиво сообщил голос. – Так, небольшая рокировка… Однако сейчас не до этого! Вот-вот придёт врач, ты должна сказать, что с тобой всё в порядке, и настоять на немедленной выписке.

Врач! При этом слове всё вдруг стало на свои места. Конечно же, у неё серьёзная травма после аварии. Галлюцинации. И никого постороннего в собственном теле!

– И не надейся, ты в своём уме! – тут же отозвалась настырная собеседница. – Если, конечно, можно назвать умом ту зачаточную способность соображать, которой тебя на редкость скудно одарила природа.

– Ты что, слышишь, о чём я думаю? – изумление и ужас заставили проигнорировать явное оскорбление.

– Я застряла в твоей пустой голове! – бестактно напомнила невидимка. – Уж конечно, я знаю всё, что в ней творится! И не вздумай рассказывать обо мне врачу. Я не собираюсь вытаскивать тебя из сумасшедшего дома, уж проще поискать другое тело.

– Так поищи! – Инга даже вскочила с постели, потрясённая неожиданной идеей. Она-то уже почти смирилась с тем, что незнакомый голос – рождённый ли её собственным сознанием или действительно пришедший извне – нескоро оставит её в покое. – В самом деле, почему именно я?!

– Надеюсь, ты не думаешь, что я в восторге от нашего соседства? – едко хмыкнула собеседница. – Я бы с удовольствием от тебя избавилась, но вряд ли тебе это понравится. Видишь ли, существует одна неувязка – в этом мире тело невозможно покинуть просто так. Сначала нужно нарушить, хорошо ослабить его связь с душой. Если твоё довести до такого состояния, ты тоже не сможешь остаться. Мы покинем его вместе, вот только я смогу вовремя вселиться в другое, а ты сразу же утратишь сознание и способность поступать по собственной воле. В твоём случае произойдёт именно то, что вы называете смертью. Так что советую быть осмотрительнее и не злить меня – похоже, нам придётся какое-то время провести бок о бок.

– То есть… Ты останешься во мне навсегда? – с ужасом воскликнула Инга и тут же закашлялась, смущённо глядя на неожиданно вошедшего врача.

– Не смей проболтаться! – угрожающе напомнила соседка по телу.

– Как вы себя чувствуете? – обеспокоенно поинтересовался доктор. Инге показалось, что он посматривает на неё с подозрением.

– Я… Неплохо, – неуверенно протянула она. – Вот только… Наверное, это странно, мне кажется, что я слышу…

– Я могу уничтожить тебя прямо сейчас!

Дыхание внезапно перехватило, а сердце будто сжала чья-то уверенная рука. Откуда-то издалека до неё донёсся встревоженный голос врача, руку пронзила и тут же отпустила лёгкая боль от введённой в вену иглы. Когда ей уже показалось, что сейчас всё закончится – совсем и без всяких очевидных причин – удушье вдруг отступило.

– Так понятнее?

– Всё хорошо! – Инга, поморщившись, резко оттолкнула заботливо протянутую вату с нашатырём. – Немного закружилась голова.

– Ничего страшного, – успокаивающе уверил доктор, вызвав у Инги невольную истеричную усмешку. – Сейчас померим давление. Конечно, вы ещё не до конца восстановились, такой стресс… Так что вы говорили? Вы что-то слышите?

– Я… Да так, просто звон в ушах.

– Ну, это не удивительно! Отдохнёте, выспитесь, и всё пройдёт. Вам сейчас нужно время на восстановление. Однако вы легко отделались – почти никаких травм. Просто в рубашке родились…

– Да замолчит он или нет?! Спроси, что там с моим телом?

– А что с остальными? Ну, с теми, кто попал в аварию?

– О, с пешеходкой всё хорошо, к выходным отпустим домой. Уцелела и сама, и ребёнок. Она ведь беременна, – пояснил врач в ответ на недоумевающий взгляд Инги. – Говорит, это вы её оттолкнули, да? Так бы оказалась прямиком под колёсами…

– А водитель как?

Доктор на мгновение замялся, бросив на неё испытующий взгляд, но всё-таки нехотя ответил:

– Ничего нельзя было сделать, даже не довезли.

– Ну да, нечего было и надеяться… Так, пусть он заканчивает болтать! Попроси нас немедленно выписать, надо отсюда выбираться.

– Скажите, а когда нас… меня выпишут? – покорно повторила Инга. – Я хорошо себя чувствую и…

– Не беспокойтесь, голубушка, пару дней полежите под наблюдением, и к выходным тоже поедете домой.

– Сегодня!

– Простите, а можно сегодня? Знаете, ужасно хочется домой, и мне правда хорошо, хочу поскорее оказаться в родных стенах. Я буду выполнять все указания, а в случае чего сразу вызову врача. Я живу не одна, так что без помощи не останусь, – Инга на одном дыхании выложила все аргументы, какие только удалось придумать, и решительно встала, выражая готовность немедленно покинуть больницу.

То ли ей передалось нетерпение подселенки, то ли проснулась собственная тревога, но почему-то ей тоже захотелось покинуть это место как можно быстрее.

– Не знаю, не знаю… Вряд ли это благоразумно. Я бы рекомендовал вам всё же задержаться на несколько дней…

Теперь её тоже раздражала медлительность и многоречивость доктора.

– Пожалуйста! Вы же сами сказали, что я легко отделалась и почти не пострадала! Я… М-м… Завтра день рождения моей мамы, не хочу провести его в больнице.

Ещё немного поспорив, врач всё же сдался. Инга с трудом подавила вздох облегчения, удивляясь собственной реакции. Кажется, ещё никогда и ниоткуда она не бежала с такой поспешностью, преследуемая странным чувством, будто оставляет за спиной что-то страшное, угрожающее и непреодолимое. И вялый голос разума, твердивший, что единственная угроза по-прежнему сидит в ней самой, ничего не мог поделать с этим убеждением.

– Ты ошибаешься, моя дорогая. Я не такая уж и страшная. И в существующей ситуации мы оказались только из-за твоего глупого героизма, так что на меня вообще обижаться не приходится! Возможно даже, я сейчас для тебя – единственное спасение. Атмарты обязательно выйдут на твой след, и без меня ты бы вряд ли пережила подобную встречу. Кстати, интересно, где они сейчас? Неужели ты всё-таки бросилась под колёса без всякого толка?! Это будет забавно! И похоже, что так и есть.

– Кто такие атмарты? – еле слышно пробормотала Инга, удобно устроившись в такси. – Кто ты? Ведьма?

– Пожалуй, ведьма. Колдунья. Хотя у вас это одно и то же.

– И… как тебя зовут?

– О, можешь называть меня, как угодно! Я прожила столько телесных жизней в таком количестве миров и стран, что будет трудно совсем не угадать.

– И всё-таки? Есть же у тебя какое-то имя, которое ты считаешь своим? Не знаю… Первое, или придуманное тобой самой, или просто самое любимое?

– Можешь звать меня Экатан. Это имя возникло вместе с моей сущностью и будет оставаться моим до крушения миров.

– Их много? Миров? – в Инге невольно проснулся интерес. – Из какого ты?

– О, я появилась, когда не существовало ещё ни одного, и в каждом прожила по меньшей мере жизнь. Я – отовсюду. Но интересует меня один, и в него мы должны попасть. Это самый первый из миров, живой и настоящий. Он прекрасен! Широкие реки поют звонкие приветствия каждому путнику, деревья Вечного леса убаюкивают ночами, без устали рассказывая о такой древности, которую не помнит никто, кроме них и самого времени, можно поздороваться за руку с солнцем и искупаться вместе со звёздами под ласкающим светом луны… Это чудный мир, совсем не похожий на этот, где из вечности остались разве что камни да пыль. Единственный живой мир, доступный нам, не принявшим власть Светлого Демиурга. Он – единственный настоящий Создатель, первая созидательная сила, возникшая из Хаоса.

Когда в первоначальном туманном Хаосе, в котором не существовало ни времени, ни мысли, ни сознания, в случайном блуждании соединились несколько схожих частиц, вечное движение пустоты обрело цель. Появилась первая сила, которая начала притягивать к себе подобное и отталкивать чуждое. Именно так возникли первые духи – Создатель и Разрушитель, волшебник гармонии и волшебник раздора, Светлый и Тёмный.

Каждый из них захотел подчинить себе Хаос. Каждый мечтал о собственном мире, который станет их заботой и их радостью. Только противоположные силы не были способны действовать одинаково. Оказалось, что силу разрушения невозможно направить на создание нового. Как бы Тёмный этого ни хотел, как ни пытался, его могущество было ограничено его собственной сущностью. Посредством волшебства он мог только уничтожать.

А Светлый создал свой мир. Прозрачный, звонкий, сияющий тысячами красок и звенящий мириадами голосов. Тёмный увидел это великолепие и попросил Светлого о помощи. Но тот возгордился своим величием и отказал, сказав, что сам ни о чём не просит и поэтому не собирается отвечать на просьбы других. Он не хотел, чтобы где-нибудь появился мир, хоть отдалённо напоминающий его собственный. Во всех просторах не должно было найтись кого-то, равного ему.

Светлый наслаждался совершенством своего мира, но вскоре ему стало мало себя одного. Он захотел, чтобы его могущество признали и его величием восхищались. И он населил свой мир чудесными существами, дав им всё, кроме волшебных способностей.

Но в это время пробуждённый к жизни Хаос продолжал порождать чародеев. Дремлющая до этого энергия продолжила начатое движение, свет и тьма отталкивались друг от друга и искали своё подобие. Конечно, новые сущности – и светлые, и тёмные – уже не обладали такими силами, как первые, но всё равно это были величайшие колдуны, способные на великие деяния.

Они просили Светлого пустить их в свой мир, и тот согласился. Только потребовал, чтобы каждый добровольно и навсегда отрёкся от магической силы. Многие согласились, не желая больше реять в пустоте, однако нашлись и те, кто отказался принять власть Светлого, выбрав свободу вместо безмятежности.

Тогда Тёмный понял, как добиться своего. Он собрал под своим началом всех отверженных духов, пообещав им полную волю и возможность выбирать любую форму жизни в новом мире, и стал готовиться к войне.

Эта битва не была ни опустошающей, ни кровавой. Светлый был один, и он быстро понял, что объединённое могущество даже более слабых колдунов в разы превышает его собственное. Он покинул созданный им мир и сотворил себе новый, в этот раз предусмотрительно наложив на него нерушимые укрывающие чары. Он навеки заковал себя в нём, но избавился от угрозы вторжения.

Однако прежде чем уйти из Милливорда, он захотел отомстить, не допустить торжества противников. Ему было не под силу разрушить мир, поэтому он в гневе населил его смертными, тем самым запустив в ранее безмятежный уголок гибель, боль и страх, а значит – и вражду.

Милливорд перестал быть прекрасным, как прежде. Но мы всё равно полюбили его. Для многих он стал домом. Тёмный выполнил обещание и впустил на теперь уже свои земли всех блуждающих духов, которые просили о пристанище. Даже больше – он наделил светлых властью, чтобы они поддерживали красоту и порядок вокруг.

Конечно, очень скоро нашлись те, кому стало недостаточно имеющегося. Кто-то из светлых захотел абсолютной власти, указывая на то, что у Тёмного нет созидательной силы и он неспособен сделать что-то для мира, а потому недостоин править. Многие из тёмных были недовольны, что светлым и так досталось слишком много. Милливорд на долгие века погряз в войнах. Сам Тёмный при этом не смог оставаться мудрым и терпеливым правителем, предпочитая решать все споры единственным знакомым ему способом – уничтожая или изгоняя всех причастных.

За это время многие чародеи покинули Милливорд, попытавшись сотворить свои собственные миры. Ни у кого из них уже не было той первозданной силы, которая досталась Первому Демиургу. Они могли создавать материю, но не жизнь. Их миры состояли из песка и камня. Искусственные миры под искусственными небесами.

Однако ушли не все, и нескончаемые битвы длятся до сих пор. Они ослабили Милливорд, разделили его на бесчисленное множество враждующих земель, и теперь, когда грозит настоящая опасность, он совершенно беззащитен.

Голос задумчиво умолк, и Инга невольно вздрогнула, настолько странным оказалось вдруг обнаружить себя всё ещё сидящей в такси.

– Какая опасность? – беззвучно спросила она, ловя себя на мысли, что жаждет узнать продолжение этой истории, как когда-то в детстве хотела поскорее заглянуть в конец захватывающей сказки.

На какое-то мгновение сознание кольнула мысль, что в её положении вряд ли уместно так беспечно проявлять любопытство и вести мирные разговоры непонятно с кем. Но Экатан снова начала говорить, и тревожный голос рассудка послушно умолк, зачарованный невероятным рассказом.

– Прекраснейшему из миров грозит гибель. Несколько тысячелетий назад случилось так, что Великий Тёмный, который считал Милливорд своим владением и оберегал его, безвозвратно ушёл из бытия. Борьба чародеев стала особо яростной. Скоро среди колдунов нашлась та, которая захотела не просто править, а не иметь себе равных, чтобы никто и никогда не смог больше оспорить её права на власть. Долгие века длилась битва, прежде чем Маранам поняла, что ей никогда не одолеть снова объединившихся перед лицом опасности волшебников. И тогда она решила уничтожить весь Милливорд со всеми его обитателями. Уничтожить единственный мир, где маги и чародеи имеют силу. Тогда она смогла бы подчинить себе все искусственные миры, населённые смертными, и стала бы единственной великой силой во всём свете. В ваших мирах почти нет магии, и поселившиеся там колдуны почти беспомощны. Точно так же, как я почти беспомощна здесь. Она сумела вышвырнуть меня в это жуткое место во время нашей последней битвы.

– Не такое уж и жуткое, – обиженно пробормотала Инга, забыв, что со стороны наверняка кажется сумасшедшей, которая разговаривает сама с собой. – Мне нравится.

– Да ты в своей жалкой жизни не видела ничего стоящего, иначе бы так не говорила, – бесцеремонно оборвала Экатан. Инга начала подозревать, что это её обычная манера разговаривать. – Так вот, потом Маранам отправила вслед за мной атмартов, чтобы я уж точно не вернулась обратно. Я безрезультатно бегала от них двадцать лет, и вот теперь, когда была надежда наконец оторваться, появилась ты…

– Ты собиралась вселиться в младенца! – догадалась Инга. – А его выкинутая из тела душа сбила бы со следа этих ар… ам… твоих преследователей?! Но… Тебе пришлось бы ещё несколько лет жить здесь в образе ребёнка, так? Чтобы вернуться в тот мир, тебе надо, по крайней мере, уметь передвигаться?

– Надо же, ты, оказывается, умеешь соображать! Может, мы даже поладим. Если подумать, то, что ты мне подвернулась, даже хорошо. Так действительно можно сэкономить уйму времени.

Настороженный взгляд таксиста помешал ответить, хотя Инге очень хотелось бросить в адрес нахальной колдуньи едкую реплику.

– Приехали.

Расплатившись, Инга с облегчением выбралась из машины и пошагала к подъезду, даже не стараясь обходить весенние лужи.

Глава 2

– Мы зря сюда пришли!

– Я здесь живу, – мрачно сообщила Инга, устало скидывая пальто и направляясь на кухню.

– Нам нужно торопиться! – не успокаивалась Экатан. – Скоро атмарты догадаются, что вторая пострадавшая со мной никак не связана, и явятся сюда! Между прочим, в больнице остались все твои данные!

Сначала Инге захотелось наконец как следует возмутиться таким бесцеремонным вторжением в её жизнь, потом – испугаться, но вместо этого она почему-то только примирительно ответила:

– Там записан другой адрес. Эту квартиру я снимаю, про неё никто не знает.

– Всё равно нам надо спешить, – упрямо повторила Экатан, так, будто другого выбора у Инги и быть не могло. – Ты должна мне помочь вернуться в Милливорд. Там я смогу отделиться без вреда для нас обеих, и ты отправишься обратно.

Инга недоверчиво нахмурилась – слишком уж просто всё звучало. Будто посетить другой мир – всё равно что за кофе выйти… Кстати, не мешало бы выпить кофе.

– И что я должна сделать? – поинтересовалась она, щёлкая электрическим чайником. – Залезть в шкаф? Постучаться в зеркало?

– Прыгнуть в озеро.

– Что?! – банка выскользнула из рук, создав посреди кухни коричневое кофейное облако. – Серьёзно?! Знаешь, в таком случае тебе придётся здесь подзадержаться. Топиться я не собираюсь!

– С чего ты взяла, что утонешь? – презрительно хмыкнула ведьма. – Я же сказала, что верну тебя обратно. Верну живую, в таком же виде, как сейчас. Надеюсь, ты не думаешь, что мне слишком хочется мокнуть в каком-нибудь грязном водоёме таким холодом?! Но я не виновата, что из вашей дыры ни одним нормальным способом не вылезешь! В этом мире вода – единственный проводник. Всё остальное – слишком нерушимое, бездушное и материальное, оно не способно менять форму и находить двери.

– То есть, по-твоему, я нырну в какую-нибудь речку, и окажусь…

– Мы вынырнем из зачарованного пруда в моём саду. На всякий случай для меня там всегда открыт портал. Когда началась война, я подозревала, что это может понадобиться.

– Нет, – отрезала Инга. – Ты можешь задушить меня здесь и сейчас, но по своей воле нырять под воду в надежде вылезти в каком-то волшебном саду я не стану! Это… нелепо! Это самое бессмысленное самоубийство, какое только можно придумать!.. И вообще, я даже не могу быть до конца уверенной, что ты не моя галлюцинация!

– О, если бы я была галлюцинацией, этот вопрос тебе бы в голову не пришёл! И галлюцинации не способны вызывать удушье!

Сердце снова замедлило бег, цепко схваченное чужой волей.

– Хватит, я помню, – поспешно пробормотала Инга. – Ты – не галлюцинация.

– Я же говорила, что мы поладим, – довольно заметила Экатан. – Осталось договориться о путешествии.

– Придумай другой способ. Чтобы никаких прыжков в воду или огонь, или спусков под землю. Ничего экстравагантного.

– Ещё скажи, что мы должны полететь в Милливорд на воздушном шаре, – ехидно усмехнулась ведьма.

– Ну ты же колдунья! Собери остатки своих способностей и придумай что-нибудь, а иначе оставайся здесь! И вообще… что, если твой Милливорд уже порабощён или уничтожен?! Мы что, застрянем между мирами, умрём?! Попадём в руки какому-нибудь магическому злодею?! Нельзя же бросаться неизвестно куда, не узнав, что там ожидает!

– О, какая же ты зануда! Если бы Милливорд был уничтожен, Маранам бы уже лично наведалась сюда, чтобы окончательно со мной разделаться! Нас не может ожидать ничего, кроме пруда в моём саду!

– Придумай другой способ, – упрямо повторила Инга. – А пока мы завтра пойдём в колледж и на работу. Что ты хочешь на ужин?

– Пожалуй, омлет из яиц феникса и салат из мандрагоры будет неплохо, – с нарочитой кротостью произнесла колдунья.

– Слушай, перестань! – несмотря на демонстрируемое раздражение, Инга невольно усмехнулась. – Что ты хочешь на ужин из продуктов, которые можно купить в ближайшем магазине? И желательно из таких, которые не нужно долго готовить.

– Да всё равно, – мирно отозвалась Экатан. – Лучше налей-ка нам винца, а то ты меня совсем вымотала.

– А что, ты… В смысле, волшебники тоже пьют вино? – удивилась Инга, уже привыкая игнорировать несправедливые упрёки.

– То есть то, что я ем омлет, тебя не смущает, – почему-то обиженно протянула колдунья. – А стоит только подумать о небольшом отдыхе…

– Вообще-то мне нужно готовиться к семинару. Может, мы быстро поужинаем, а потом ты… ну, подремлешь… или просто помолчишь?

Экатан насмешливо фыркнула, демонстрируя, что думает об этой идее.

– Что за семинар? – рассеянно полюбопытствовала она.

– По гражданскому праву.

– Что-что? – ведьма насторожилась. – Надеюсь, ты хотя бы не юрист?

– Ну да. А что, это плохо?

– Отвратительно! Ну почему тебе было не оказаться какой-нибудь милой, доверчивой учительницей литературы?! Которая мечтает о далёких странах и путешествиях, и была бы готова не раздумывая отправиться со мной, причём без всяких договоров и контрактов!

– Ты ведь уже и так поняла, что предложенным способом я не стану перемещаться даже при наличии контракта, – с плохо скрытым злорадством напомнила Инга.

– Ты слишком упорно держишься за свою жизнь, – неодобрительно отметила ведьма. – Настолько упорно, что можно подумать, будто она не так уж тебе и нравится.

– Не вижу логики, – огрызнулась Инга, начиная яростно взбивать несколько яиц.

– Не удивлена. Я ведь уже говорила, что соображаешь ты туго.

Резко опрокинув яично-молочную смесь на сковородку, Инга с независимым видом раскрыла учебник, решительно игнорируя Экатан.