– Ш-ш-ш! – Я склонилась к приемнику.
– Нападение произошло вчера ночью в шейдисайдском парке позади школы, – вещал репортер. – О нем сообщил в полицию Делмар Хокинс с Норт-Хиллс. Он выгуливал собаку вдоль тропинки, ведущей к реке, как вдруг огромный черный волк выскочил из чащи и набросился на питомца. В полиции подтверждают, что собака была зверски убита. На данный момент служители порядка прочесывают парк в поисках черного волка, задействован вертолет. Тем временем…
Репортаж продолжался, но слова уже потеряли для меня всякий смысл, слившись в невнятный шум на фоне. Меня прошиб озноб, кровь застыла в жилах, превратившись в лед.
В голове кружились безумные мысли. Вчера ночью мне снилась черная волчица, и в это же самое время в Шейдисайдском парке появился настоящий черный волк. Настоящий черный волк выбежал из чащи и убил чью-то собаку.
Разумеется, это не имеет ко мне никакого отношения. Разумеется, это всего лишь невероятное совпадение.
Тогда почему меня так трясет? Откуда это странное чувство?
– Эмми? Что случилось? – ворвался в мысли голос Софи.
Я не ответила. Я вдруг вспомнила свою простыню, разорванную в клочья. Схватив маму за руки, я вытащила ее из-за стойки. Ладони у нее были теплые, а у меня – ледяные.
– Мам, пошли со мной. Я должна тебе кое-что показать.
Она высвободила руки.
– Не тяни, сама пойду. Что с тобой, Эмми?
– Сейчас покажу, – ответила я, направляясь в коридор. – Ты должна на это посмотреть.
– Ну ладно-ладно. Иду.
– Вчера во сне… я бежала по лесу, – говорила я задыхаясь. – Босиком. По грязи. А когда проснулась… простыня… она была разорвана… в лоскуты просто.
Мама не проронила в ответ ни слова. Слыша, как Софи чихает на кухне, я снова схватила маму за руку и подтащила к своей кровати.
– Полюбуйся.
Мы уставились на спутанную простыню. У меня отвисла челюсть. Дыхание оборвалось.
Простыня была целехонька.
3
На пороге появилась Софи со скомканной салфеткой в руке.
– Все чудесатее и чудесатее. – Она подошла к моей кровати, взялась за простыню и вздернула ее так, что она раздулась, как паруса. – Послушайся маму, Эмми, покажись доктору Гольдману.
Я хотела возразить, но не находила слов.
Неужели я действительно спятила?
– Н-но… Софи, – пробормотала я, обретя наконец дар речи. – Ты же видела, они были рваные. Ну, когда я тебя разбудила. Ночью.
– Что? Ты меня не будила. – Она пристально разглядывала меня, на ее лице были написаны сочувствие и забота. Она явно беспокоилась. – Наверное, тебе это тоже приснилось, Эм. Я не видела твою простыню ночью.
У меня снова возникло это леденящее чувство. Вслед за мамой и сестрой я вернулась на кухню. Мама предложила пожарить яичницу, но мне совсем не хотелось есть. Я села за стол, насыпала в миску кукурузных хлопьев, но не стала заливать их молоком.
– Давайте сменим тему, – нарочито бодро произнесла мама. – Чем сегодня займетесь?
– Я в библиотеку, поработаю над докладом по Азии, – сказала Софи. Библиотека для нее второй дом. У нее есть укромное местечко в читальном зале за стеллажами, где она любит сидеть, разложив вокруг бумаги, читать и делать записи. Ее уже все библиотекарши знают. Она их любимица. И почему Софи так нравится одиночество? Впрочем, ей лучше знать.
Думаю, это главное наше различие. Я не переношу одиночество. Я компанейская личность. Люблю заводить друзей, крутить романы, тусить, смеяться и отрываться на вечеринках.
Софи красивее меня. Нет, правда. Но у нее и парня-то толком не было. Только с ней это обсуждать бесполезно. Стоит мне поднять эту тему, как она замолкает.
– А ты чем займешься? – Мама повернулась ко мне.
Радио продолжало бормотать. Вроде бы принимали звонки от слушателей. Интересно, они обсуждают волка? Не желая больше ничего слышать об этом, я выключила приемник.
Кто вообще в наше время слушает радио? Никто. Кроме моего папы. Он всегда держит его включенным, а еще коллекционирует старые приемники, годов эдак сороковых-пятидесятых. Выглядят они странно, но ему нравятся. Он обожает с ними возиться, чинить и полировать.
Мама ждала моего ответа.
– Надо занести Эдди рюкзак, – неохотно призналась я. – Он вчера забыл его в спортзале.
Мама нахмурилась. Она всегда становится недовольной, когда я упоминаю Эдди.
– У Эдди сегодня первый рабочий день, – добавила я. – На кладбище домашних животных в Мартинсвилле.
– Ужас, что за работа, – скривилась она.
– Знаю, гадость, – согласилась я. – Но ему позарез нужны деньги. Особенно после того, как его отчима турнули из полиции.
– И поделом, – заявила мама, снова вертя в руках чашку. – Избил паренька безо всякой причины!
Я застонала.
– Мам, ты же знаешь, что это неправда. Он решил, что парень вооружен. Ошибся, но…
– И чего ты водишься с Эдди и вообще с этими Ковалями? – перебила она. – Дэнни Франклин такой славный парень…
– Мам, оставь Эмми в покое, – вступилась Софи. – Ты же знаешь, это он порвал с Эмми, а не она с ним. Он теперь встречается с Келли Ньюман.
Мама сощурилась.
– И поэтому надо было сразу же сойтись с его закадычным другом?
Беседа принимала неприятный оборот. Я почувствовала, как в груди все закипает. Попыталась сдержаться, да где там! Меня прорвало.
– Не твое дело, мам! Эдди не виноват, что он бедный! Что за снобизм, я не понимаю?!
В тот момент, сидя за столом, дергая себя за волосы и кипя от гнева, я, естественно, не могла и представить, что всего через несколько часов мы с Эдди станем сказочно богаты.
4
