– Ты не виновата. Мне самой нужно было быть внимательнее.
Марина поспешила в прихожую и подхватила с пола брошенную сумку. Сначала она поспит. Лучше встанет завтра пораньше и поучит сценарий.
Лиля выбежала в прихожую, сжимая в одном кулаке ключи, а в другом…
– Вот! – Она протянула Марине бинт, испачканный в крови. – Обязательно сохрани его.
Марина покивала, убедила Лилю, что будет хранить его, как драгоценность, и поскорее выскользнула в подъезд.
– Я почему-то уверена, что завтра мы его обязательно встретим! Повязку постарайся не мочить. Так быстрее заживет. И вообще, вы предназначены друг другу, и он полюбит тебя любой.
Марина ничего не стала отвечать. Пожелала Лиле спокойной ночи и спряталась в тишине своей квартирки. Сначала хотела выбросить окровавленный бинт, но почему-то передумала. Устроила его на комоде возле кровати и тут же забыла.
Конечно же на следующий день никого она не встретила и ни с кем не познакомилась. Поход в салон закончился очередной порцией ноющей боли и сразу пятью проколами в ухе. Боль пульсировала, перетекая из уха в щеку и обратно, и Марине совсем не было дела до того, что нужно обращать внимание на какие-то знаки, о которых, не умолкая, твердила Лилька.
Уже дома, в перерывах между зубрежками роли, она вдруг обратила внимание на клочок белой марли, валяющийся на комоде. Бинт… с ее собственной кровью. Все-таки, нужно выбросить. Или хотя бы убрать с видного места.
Марина внимательнее всмотрелась. Показалось, или кровавые разводы приняли вполне явные очертания медвежьей головы? На языке снова почувствовался до оскомины сладкий привкус меда. Но это точно был медведь! Вот уши, глаза, нос. Даже раззявленная пасть отчетливо угадывалась.
Ерунда какая-то! Забросив бинт в ящик, Марина отправилась в душ. Нужно было лечь раньше. Завтра ей предстоял долгий и сложный день. Бабу Ягу ждали злодейства и двадцать малышей.
ГЛАВА 4. БАБА ЯГА
После того, как прочел письмо отца, в голове что-то перемкнуло, и я решил не возвращаться в старый дом, где жили отец с матерью, а потом Грегор. Я ненавидел его. Так зачем мучить себя этой клеткой?
Я решил сбежать в крепость. Среди руин я чувствовал себя почти свободным. Старый камень, пыль, копившаяся веками, чудом сохранившиеся фрески и вольготно гуляющие сквозняки. Лучше места для берсеркера не найти.
Я чувствовал запах окружившего крепость леса. Свежесть омытой дождем листвы. Влажную мягкую землю. Мокрый камень, повидавший века истории. И чертову карамель. Она была повсюду! Я пытался перебить этот аромат, но он все равно преследовал меня. Цветочная сладость ощущалась везде, куда бы я ни пошел. В каждом гребаном зале, подземелье, даже в камерах пыток.
Я пытался отвлечь себя от почти наркотической потребности вернуться в ратушу и найти ту, которая пахла так, что меня трясло. У меня есть дело. Письмо отца, старые документы и столько материала на флэшке, что на его изучение уйдут месяцы.
Я хотел восстановить крепость. Хуже всего, что это желание появилось из-за НЕЕ. Из-за той, которая пахнет, как самый сладкий из грехов. Я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. Знаю, что с каждой минутой во мне крепнет что-то темное, просыпается худшее. Но удержаться невозможно.
Я постоянно думал о ней. Не мог удержаться. Даже когда разбирался в сотне отцовских файлов на заднем фоне в мозгах маячила она.
Хуже всего стало, когда я спустился в подземелья. Хотя неправильно было называть это место именно так. Скорее, подземный этаж для оргий, которые устраивали мои предки. Чтобы никто не видел происходящее и не мог помешать.
Здесь они могли позволить себе быть животными и не бояться, что крики похищенных женщин кто-то услышит. И сами женщины могли не стесняться. Могли свободно кричать во весь голос.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы уйти оттуда. Потому что возле каждой стены, у каждого поручня, я представлял ЕЕ. Кого? Безликую мутную фигуру. Четким был только ее аромат – карамель и цветы. Сладко и сливочно. Так, что слюна выступала, и ныли зубы от потребности войти в ее кожу, прокусить плоть, вонзиться до десен и оставить на ней алые укусы. Чтобы по всему телу они превратились в фиолетовые синяки и заживали долго, напоминая о нашей близости.
Это начинало смахивать на безумие. Я всегда бежал от этого. Не хотел. МНЕ ЭТО НЕ НУЖНО! Но зверь внутри ревет от нужды отправиться на охоту. Учуять. Выследить. Настигнуть.
Не знаю, как заставил себя вернуться наверх и взяться за работу. Нужно отвлечься. Вокруг херова куча проблем, а я подвисаю на аромате какой-то сучки, которую ни разу даже не видел. Будь она проклята! Мог бы – убил бы нахрен, чтобы не мучила меня. Сам факт ее существования причинял физическую боль.
Мне нужны ясные мозги. Нужно решать проблемы. А в голове только она…
Я удерживал себя в крепости. Обустроил свое логово прямо на полу. Почти сутки не ел и не пил, изучая файлы, оставленные отцом. Я даже не подозревал, что всю жизнь он собирал информацию об Ордене и те факты истории берсеркеров, которые давно считались утерянными. Снимки с неофициальных «черных» раскопок, отчеты, счета в банках. Не знаю, что поразило меня больше – строчки с извинениями или то, что ему удалось накопать.
Нашей семье принадлежала фармацевтическая компания. Инновационные разработки, создание препаратов, без которых в будущем люди не смогут обходиться. Это были огромные деньги. Огромная власть. Почти безграничные ресурсы. Но даже их не хватало на то, чтобы выследить и окончательно уничтожить Орден. Сколько бы мы не давили эту заразу, он все равно умудрялся возрождаться. Но, кажется, отцу удалось нащупать нить, которая вела к самой верхушке, к «голове», которую нужно было отрубить. И похоже, продолжить поиски отца теперь придется мне.
Отец нашел какие-то документы, переписку прежних членов Ордена, по которым выходило, что им нужно что-то находящееся здесь, в Логовце. Но вот что это – понять было невозможно. Они искали «это» столетиями и только сейчас нашли. Единственное, что я понял из хаотичного вороха информации, – это было как-то связано с ведьмами, блуждающими в тумане. Никогда не верил в эти сказки. Видимо, ошибался. Если Орден хочет найти что-то или кого-то, то я должен успеть сделать это раньше. У меня есть все необходимые данные. Можно ведь просто пройти по их же пути.
С чего начать? Тут материала на год. Мне некогда все это штудировать. Но и доверить абы кому такую информацию я не могу. Отец скрывал это ото всех. Значит, на то были причины.
Все, не могу больше. В башке одна сплошная мешанина, и хочется только одного: ощутить тот чертов аромат, который теперь не дает покоя. В нем что-то важное, что-то необходимое. Что-то, без чего я рано или поздно сдохну.
Медведь яростно рычал. Рот наполнялся слюной, чтобы смочить кожу на ее шее и облегчить боль от укуса, которую она обязательно испытает. Меня корежило и ломало. Охота… Преследование… Я должен идти по следу…
Нет. Нельзя. Я заставил себя вернуться домой. Принял душ и переоделся. Самое время съездить к ведьме, о которой так переживал Георгий Иванович. Если она осталась одна, то этим можно воспользоваться. Очень немногие ведьмы просят защиту у берсеркеров. Они не доверяют никому, объединяясь в ковены и защищая друг дружку таким способом. Но если она растеряна и не знает, что делать… пусть поработает на меня. А я гарантирую ей защиту от Ордена.
Диана и мать вели себя странно спокойно. Не попадались на глаза и даже не пытались высказать мне свое возмущение. Порадоваться бы, но я прекрасно понимал, что две гадюки что-то задумали. Просто выжидают. А что если… в голове постепенно складывался план, как я могу выбраться из этого с наименьшими потерями.
Я уже был на пути в гараж, когда в кармане зазвонил телефон. Георгий Иванович. Может, что-то случилось?
Я быстро ответил:
– Да?
– Дагмар! Ты сейчас занят? – На заднем фоне слышались детские голоса и какая-то женщина отчетливо повторяла: «Хоть бы приехал! Хоть бы приехал!»
Я усмехнулся:
– Собираюсь ехать к твоей подопечной.
– А-а-а…
Тот же женский голос встревоженно зашептал: «Что? Что он ответил? Пожалуйста, убедите его! Он должен приехать. Нам нужны эти деньги. Мне зарплату девочкам платить нечем. Пожалуйста!»
Видимо, директриса. Вряд ли она подозревала, что я все слышу. Голос звучал вполне искренне. Знай она, что мне слышно, как какая-то девчонка просит переплести косички, что бы она тогда сказала?
– Дагмар… – Смотритель точно хотел, чтобы я поехал к ведьме, но и сопротивляться директрисе явно не мог.
Как она вообще узнала, что мы знакомы? В любом случае, я могу просто перечислить необходимую сумму на счет приюта.
– Слушай… – Даже на расстоянии я слышал, как старик жует губы.
Я не смог сдержать ухмылку:
– Я все слышал. Передай своей директрисе, что деньги будут. Сегодня вечером.
– Хм-м… М-м-м…
Послышалась какая-то возня, гневное «Дай сюда! Я сама с ним поговорю!» и в трубку напряженно выдохнули.
Я даже не удивился, когда со мной заговорила та самая директриса. Видимо, Георгий Иванович не выдержал в схватке.
– Дагмар… Ро…
