Кораль. Чукотская быль

– Лагутин разрешил дня три – четыре, в общем, я укладываюсь. После обеда сегодня на шахту хочу сходить, в ОТК, договориться на будущее, чтобы «углехимию» нам делали. Из Госкомиссии новые стандарты прислали, которых раньше ни у нас, ни на шахте не было. Теперь марку угля требуют определять по индексу свободного вспучивания, а мы такой анализ наладить пока не можем. Попрошу, пусть попробуют у себя, дело интересное, и для нас, и для них. А почему ты спросил?

– Да мы с Вовкой хотели тебя в верховья свезти, показать природу, нашу рыбалку, ведро ухи сварить.

– Не знаю, Борь, как получится в верховья, а на буровую я с тобой, пожалуй, поеду, посмотрю, как керн хранится, да и вообще, побываю на участке. Кузьмича надо предупредить, чтобы завтра не искал.

– Тогда на шахте не задерживайся, харчей я возьму, не беспокойся.

В шахтоуправлении Сергея познакомили с начальником ОТК. Вместе они прошли в лабораторию, и там обсудили насущные вопросы. Стандарты, как оказалось, на шахте недавно появились, и лаборатория в принципе готова выполнять по ним анализы. Задерживает отсутствие кварцевой посуды для сжигания угля, но это решаемо, сам Щорс, директор шахтоуправления, обещал оказать содействие через министерство. По поводу необходимых анализов для геологов, договорились, что в прежних объемах заказы будут выполнять. Сергей внимательно осмотрел оборудование, сравнил с тем, что имеется в его распоряжении в Угольках. «Особенно нового-то ничего нет, молодцы мои девчата», – подумал Сергей, прощаясь с гостеприимными хозяевами.

В контору он пришел до окончания рабочего дня, успел предупредить Романова и Кушнира о решении съездить на буровую, и рассказал им о лабораторных делах.

– Посмотри, посмотри, как там с керном, вообще, познакомься с участком разведки, скоро тундра подсохнет – перевезем станки, бурить начнем.

«Дилижанс» со сменой отправлялся в семь часов от гаража. Рабочие погрузили в кузов инструмент, разные детали, две бочки солярки, рюкзаки с продуктами на сутки, и расселись сами на ящики. Путь на буровые пролегал по руслу небольшой речки Песцовой, по дну глубокого снежного каньона, образованного быстрым потоком талой весенней воды.

Доехали до буровой Бориса, буровики из предыдущей смены помогли Борису и Володе выгрузить привезенные запчасти и солярку, быстро запрыгнули в кузов, и дилижанс продолжил свой путь.

– Ну вот, располагайся, – Борис показал Сергею на балок для отдыха смены, – а мы с Вовкой разберемся, что к чему, все ли привезли, что надо.

Сергей осмотрелся в балке, потом прошел под специальный навес, где стояли ящики для хранения первичного материала, осмотрел пеналы для угольных проб. Здесь же, под навесом, тарахтел бензогенератор, обеспечивая освещение на площадке, в балке и внутри буровой. На площадке, среди бурильных труб он увидел прибор, предназначенный для отбора газа из угольных пластов при бурении. Видно было, что прибор в нерабочем состоянии, весь покрыт ржавчиной, недостает некоторых деталей. «Давно, по-видимому, не был в работе», – подумал Сергей. В помещении буровой все было завалено большими и малыми деталями бурового станка и главного привода – дизельного агрегата. Борис с Володей наводили порядок в этом ералаше, стараясь, чтобы все было на виду. Сергей открыл тяжелую дверь, заглянул внутрь, мужики его заметили. Борис повернулся к Сергею:

– Сейчас, Сереж, еще минут пять помозгуем и придем ужинать, мы тоже проголодались. Там во фляге вода, поставь чайник на плитку.

Вода в чайнике закипела, и Сергей, пытаясь найти заварку, обратил внимание на закрепленный на стене ящик с дверкой. В ящике оказалась и заварка, и сгущенка, и другие продукты, примерно на месяц жить одной смене.

Пришли мужики. Володя быстро наполнил водой кастрюлю и поставил на плитку, – сейчас макароны с тушенкой заварганим, лучшая еда геолога.

– Тогда, давай поговорим. Борис, скажи, пожалуйста, газовый отборник давно применяли? Я видел его среди труб, разобранный.

– Ты прав, дело в том, что некому заниматься, на это должен быть специальный человек, который регулировал бы его, и газ отбирал. Архипычу одному все не успеть, так что с начала года всего две или три пробы отобрали.

– Теперь вот что. У вас, я вижу, на станках дизельные привода, а кто их обслуживает? Дизелист есть?

– Механик смотрит, но тоже не успевает, а если, как говорят, будет шесть станков, тут не один дизелист будет нужен, а что ты-то забеспокоился?

– Ну, вот друг Мурина, Иван, о котором вчера говорили, мы с ним вместе живем, как вы с Володей. Мужик отличный, грамотный дизелист, может быть действительно его сюда перетащить. Я, пожалуй, поговорю с Герасимовым. Если действительно жена его «кинула», то ему лучше здесь, с друзьями. Я думаю, надо ему помочь.

– Попробуй, конечно, поговори. Захотел бы он сам из Угольков уезжать. Вот что, я забыл вам сказать, что с выездом в верховья у нас облом – лодка на эти дни занята. Но без ухи отпускать тебя было бы не по-хозяйски. У меня другое предложение. Завтра Ленька за нами приедет, мы с ним на машине доедем до второй бригады, а она стоит от села Алькатваам километрах в четырех. Пройдем еще километров восемь вниз по течению, а там в устьях чукчи рыбачат, юколу заготавливают. У них уху и заварим. Как вы на это смотрите?

Володя обрадовано вскочил со скамейки, – конечно, пошли, что тут думать. Продукты у нас есть, чая чукчам из запасов возьмем, дня два до следующей смены там побудем, что в поселке-то делать. Пока погода стоит нормальная.

Предложение для Сергея оказалось очень заманчивым и неожиданным, он все-таки находился в командировке, и лишние день-два ему следовало бы согласовать с Лагутиным. Он высказал свои сомнения, Борис тут же нашел выход.

– Утром к нам приедет Митрофанов, наш бригадир, и с машиной уедет обратно, на базу. С ним можно передать записку Кузьмичу или Кушниру, чтобы они позвонили в Угольки. А вечером Ленька привезет ответ.

– Согласен, правильно, так и сделаем, – согласился Сергей.

После ужина все вместе пошли на буровую, буровики занялись своими делами, а Сергею не хотелось оставаться одному в балке. Ну и просто побеседовать за делом о том – о сем.

– Мужики, – начал Сергей, – вы несколько раз в разговорах упоминали верховья, что это у вас означает?

– Это означает верхнее течение реки Лахтина, – начал рассказ Борис, стараясь в тисках вывернуть ниппель из короткого патрубка, – и второй речки, мы называем ее «гнилушка», обе речки нерестовые. Вот ты говорил, что видел красивое озеро на фоне гор. Так это не озеро, а лагуна Лахтина, в нее со стороны гор впадают те самые речки. Долина у них общая, шириной около восьми километров, а длиной, от берега лагуны до подножья дальних сопок, примерно километров двадцать, не меньше.

– А мне показалось, никакой долины там нет, что лагуна подходит прямо к сопкам.

– Видишь, как обманчиво, сначала все так думают. Так вот, вся долина, заросшая ольхой и ивняком, покрыта небольшими озерами. Осенью на озерах много уток, крохалей, а в зарослях – куропатки, зайцы. Некоторые охотники из поселка лицензии и договора оформили на ловлю песца, там их угодья. Мы стараемся им не мешать, редко зимой появляемся. Только иногда, гольца на ямах половить, да ухи настоящей наварить. Там, кстати, два балка по берегам. В них любой может переночевать, есть уголь, одеяла, продукты. А бывает, летом медведь стену сломает, и тогда держись, все разбросает, негодяй. Особенно сгущенку любит, банку рвет пополам и вылизывает. Мы там летом рыбачим на ямах и промоинах. Бывало, нарывались на косолапого, но все миром кончалось. Вот такие у нас «верховья», Сережа. Да, вот еще что, мы вот с Вовкой задумали лодку свою заиметь, с мотором, мужик один на материк собрался, и продает вместе с балком на лагуне. Просит дорого. Ты вот говоришь, сюда перебираешься, так, может быть, мы втроем купим у него все хозяйство, с потрохами. Как, мужики?

– Я, конечно, согласен, крикнул из глубины буровой Володя, – а Сергей-то точно сюда переедет?

– Основные объемы бурения будут здесь, значит точно. Считайте, что я участник. Если вы не против, то и Иван может быть у нас в компании.

– Все, договорились, я позвоню тебе в Угольки, скажу, сколько будет стоить.

Борис посмотрел на часы. Было половина третьего ночи.

– На сегодня все, до восьми можем поспать, – скомандовал Борис, и мужики молча пошли в балок.

Митрофанов приехал на буровую около десяти часов и любезно согласился передать Романову записку Сергея, а результат передать вечером через водителя Леньку.

Вечером, после работы, поужинав, друзья в полной готовности с нетерпением ждали машину со сменой. Подъехав к буровой, Ленька на словах передал, что о двух днях Сергей может решать сам.

– Ну, и замечательно, – прокомментировал Сергей, и все трое живо заняли места в кузове дилижанса.

Ко второй бригаде подъехали к девяти часам, а к десяти друзья добрались до села Алькатваам. Дальше пошли берегом, вниз по течению реки. В ушах у мужиков стоял такой комариный вой, что разговаривать приходилось на повышенных тонах. Лица и руки у них были обильно смазаны репудином, но комары как горох стучали по спинам и прикрытым капюшонами головам, не давали нормально дышать. Что называется, «комар пошел». Идти вдоль реки по заросшему ольхой берегу было невозможно, поэтому в наступившей, но не полной, темноте шли по песчаным косам, переходя с одной на другую по перекатам, зачастую набирая полные болотные сапоги. Тогда приходилось останавливаться на отжимание и переобувание.