Полет

– Считаю своим долгом спросить, окончательно ли решение?

– Да.

– Ну, скажи, скажи, в чём моя ошибка? Что я не досмотрел? Быть может, обидел тебя? Ведь ты всегда со мной соглашалась, я был для тебя авторитетом. Теперь же поступки твои необъяснимы!

– Ты всё делал правильно, Ройм. – Ольми снизу-вверх глянула на меня и исчезающе маленькой в сравнении с моим огромным ростом ладошкой провела по крылу. – И если случилось что-то не так, то лишь по моей вине. Ты никогда не отступал от принятого решения и всегда будешь для меня образцом последовательности. Но я должна остаться, мой брат и друг! Должна, ибо во мне нуждаются. Мне будет очень недоставать тебя и Лит, но я не смогу жить спокойно, зная, что чьему-то сердцу пусто и одиноко, и в моих силах заполнить эту пустоту. У каждого из нас своя дорога, своя судьба, свой полёт.

– В этом мире слишком много проблем. Тебе будет невероятно трудно.

– Если хоть одной проблемой станет меньше, значит, я осталась не зря.

– У тебя никогда не будет детей.

– Это известно.

– В одиночку пересекать Галактику женщине нереально и самоубийственно, так что, если ты передумаешь…

– Прощай. И прости меня.

«У каждого из нас свой полёт» … Может она и права? Вижу, как Ольми берёт Виктора за руку, и тот отвечает чуть заметным пожатием.

Я делаю взмах…

ПОЛЁТ 2. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Решение вернуться было скорее спонтанным, чем обдуманным. Вообще-то я не склонен к поступкам, продиктованным сиюминутным желанием, потому как стараюсь всё делать на оптимальном уровне, выбирать единственно правильный вариант для той или иной ситуации.

Но, наверное, за последние полгода относительного спокойствия и размеренности жизни мне стало чего-то не хватать. Остроты ощущений? Или сейчас просто отпала необходимость в моём лидерстве, а значит, высочайшей ответственности за Вид?

Лит прекрасно чувствует себя среди соплеменников. Её благосклонности ожидают, по меньшей мере, три кандидата, но она ещё молода, и до принятия решения о выборе партнёра пройдёт минимум десять планетарных циклов. А пока Тэйлос стал ей настоящим домом, чему я весьма рад, хотя и чуточку огорчён тем, что дочь не нуждается больше в моей заботе и охране.

Пару дней назад я с улыбкой смотрел, как она в компании друзей и сверстников резвится в волнах минерального озера, слышал беззаботный детский смех, радостные визги и вдруг понял, что сам здесь уже не нужен, что от меня больше ничего не зависит, а значит, свободен в выборе дальнейших действий. И тогда вспомнил о сестре. По большому счёту и не забывал никогда, просто насущные проблемы отодвигали на второй план мысли о ней. Теперь же, глядя на соплеменников, строящих на скалах семейные гнёзда, я думал, что Ольми заслуживает лучшей доли, чем на чужой планете, в чужом облике опекать грубого планетянина-антропоида. Быть может, помощь и сочувствие ему уже не требуются? Тогда я просто обязан вернуть её в стаю. Редчайший подвид, к которому она принадлежит, не должен исчезнуть! Вот так и родилась мысль совершить новое путешествие.

Времени на сборы не нужно. Взмах – и я покинул орбиту Тэйлоса. Ещё мгновение – и система Зелёной Звезды затерялась среди туманностей Метагалактики. В одиночку я летаю быстро. Даже когда не пользуюсь квантовыми проходами. Не люблю их, они так изматывают! Но до Земли в биологическом времени добираться очень долго, поэтому, собравшись с духом и силами, формирую вокруг себя зону пробоя и ныряю в радужный туннель.

Радуга – иллюзия светового зрения. Не может ЗДЕСЬ быть никакой радуги! Даже света, даже тени, ибо туннель – область вне времени и пространства. Говорят, возле коллапсаров можно сформировать туннель в соседнюю галактику и даже другую вселенную, но я не пробовал. Зачем? Если нет необходимости. А излишним любопытством я не страдаю. До Земли б добраться без приключений. Кто знает, насколько развились тамошние технологии? Судя по тому, что я узнал о планетянах во время последнего визита, они довольно агрессивны, и потому осторожность не помешает. Так что туннель я покинул на изрядном расстоянии до цели.

И снова, как и в прошлый раз, предаюсь тревожным раздумьям. Странный мир, очень странный. Техногенный. В иное время и сам держался бы от него в стороне, и другим не советовал приближаться. Без особой необходимости. А сейчас необходимость? Может, не такая острая – в конце-концов я уважаю мнение сестры, её решение остаться, пусть оно на первый взгляд совершенно безумное – но узнать, как она, не передумала ли, не хочет ли вернуться, должен.

На пути к планете меня не встретил вооружённый патруль – уже хорошо. Не прибавилось и аппаратов, бороздящих систему Звезды Солнце. Или цивилизация развивается медленнее, чем я предполагал?

Однако ноосфера Земли изменилась. Усложнилась. Увеличилось количество информационных масс, орбитальных механизмов. Надо просто быть осторожнее, чтоб не попасть в поле зрения какого-нибудь спутника. Визит без приглашения, и лучше его не афишировать. Кто знает, как на это отреагируют хозяева? А конфликты никому не нужны. Радушный приём тоже. Мне нет дела до планетян, их жизни и проблем. Хочу просто повидать сестру. Разве что чуть-чуть информации о речи, стиле общения, лингвистических особенностях. Чуть-чуть, не углубляясь особо в многообразие диалектов.

Я перешёл на орбитальный полёт и начал сканирование. Отыскать Ольми не составило труда. Она единственный представитель моего рода на планете, и я почувствовал её почти сразу. Даже после смены вида, преобразившись в туземку – прекрасную, надо сказать, туземку! – она осталась моей соплеменницей, а мы ведь чувствуем вибрации друг друга на значительном расстоянии.

Дело затруднилось лишь тем, что Ольми находилась почти в центре крупного поселения. Вот чего не могу понять – зачем жить так скученно?! И это при наличии огромного количества свободного места! Впрочем, местные нравы волнуют меньше всего, чтоб искать ответы по социальному устройству и традициям аборигенов. Насекомые тоже живут колониями. И плесневые грибы… Фу! О чём это я?! Гордыня обуяла за собственное совершенство. Нехорошо. Надо скромнее, скромнее.

Выбрал местечко немного подальше от города, там, где почти не чувствовалось присутствие поселян. Из совсем уж безлюдного места где-нибудь в горах добираться долго и неудобно. Не настолько мне нравится Земля, чтоб путешествовать тут больше положенного.

Ладно, глядишь – обойдётся. И я перешёл на атмосферный полёт.

Совсем бесшумно сесть не удалось. Лес оказался гуще, чем я предполагал; некоторое количество деревьев сломалось. Да и трение о густой жгучий воздух вызвало свечение и, хотя специально выбрал сумеречное время, ожидая, что аборигены отдыхают, скорее всего, заметно было. Очень. Если кто наблюдал. Ну и пусть. Всё равно уже ничего не поделать.

Я совершил посадку, огляделся. Вроде, тихо, но медлить не стоит. Надо менять облик. Трансформация вида – процесс пренеприятнейший. Ощущение, что тебя потрошат заживо, да так и бросают. В муравейник. Да плюс ещё тепловое излучение такого уровня, что вполне можно организовать нехилый пожар вокруг. В атмосфере столько кислорода, что горит даже то, что гореть не должно в принципе.

В этот раз пожара удалось избежать – я очень старался! Не люблю причинять ущерб экосфере. Но трава в радиусе ста метров всё же обуглилась, листья на деревьях и хвоя пожухли, покрылись пеплом. Ну, хоть не вспыхнули.

* * *

– Говорю тебе, это Терминатор!

– Никакой не Терминатор! Терминаторы гладкие, а у этого – глянь! – шрам на ноге огромный.

– Ну и что? И в киношного стреляли… Починился, а шрам остался.

– Это не от пуль. Это следы зубов. Целые зубищи! У нас зверей таких нет.

– Почём ты знаешь, какие звери?!

– Да уж знаю. Точно, это пришелец!

– А чё голый тогда? Эт Терминатор голый являлся. Из будущего.

– Ага, – саркастический смешок оборвал шёпот первого собеседника. – Ща у тебя куртку отнимет.

– Почему у меня? У тебя размер больше.

– Зато твоей как раз хватит, чтоб прикрыть кое-что.

Вместо ответа последовало чьё-то обиженное сопение. Впрочем, далеко не «чьё-то». Двоих мелких представителей местной фауны я чувствовал уже давно. Детёныши аборигенов осторожно крались за мной почти от самой поляны. Притворяться надоело. Я остановился и медленно повернулся в их сторону, ожидая дальнейших действий.

Не подали вида, что испугались – похвально! Более того – выступили из кустов, держа перед собой некие деревянные конструкции, поблёскивающие привязанными верёвочками трубками.

– Стой, коварный пришелец! – сказал тот, что покрупнее. Второй, уступающий в росте и более щуплый, поддакнул:

– Ты без разрешения вторгся на территорию суверенной планеты. Мы – Люди в Чёрном! Стой! Ты арестован!

– Стою, – ответил я. Улыбнулся. Забавные детёныши. Наверное, не ожидали такого ответа, замялись.

– Ты пойдёшь с нами. В главный офис, – неуверенно скомандовал первый.

– И назови своё имя, – пискнул второй. Боится! Но держится, старается вида не показывать.

– Ройм. – Я не собирался их обижать. Детская особь священна! Да и помощь мне не помешала бы. В населённом мире трудно ориентироваться без содействия аборигенов.

– Я – Дин, а это Мика, – парнишка кивнул в сторону приятеля.

– Хорошо. Дин и Мика.

– Вообще-то, – замялся старший, – Денис и Макс. Но Дин лучше. «Сверхъестественное» смотришь? Там парни крутые. Дин Винчестер…

– Понятно, – кивнул я, хотя ничегошеньки не понял.

– Дядь, а ты как попал сюда? – Мика опустил своё оружие, но в голосе звучала подозрительность. – Метеорит ищешь? Так мы первые! Как свет увидели, сразу примчались. А ты что-то нашёл??

Метеорит!.. Это ж они, возможно, моё приземление заметили. Свет, взрыв, – о чём ещё могли подумать жители мира, слишком отдалённого от прочих цивилизаций, кроме как о метеорите?

– Нет.

– Хорошо, – расслабился парнишка. – Это наш лес. И метеорит наш. А ты лучше уходи… Или знаешь, что? Подожди-ка.

Детёныши отошли в сторону, тихонько посовещались.

– Мы тебя выведем. Без нас не справишься. Тут ловушек полно – назвавшийся Дином подросток снисходительно оглядел меня с ног до головы, ухмыльнулся, стащил с младшего курточку. – Держи.

– Благодарю.

Около получаса мы шли через лес, густо покрывший холмы. Солнечное утро, свежий воздух, пропитанный запахами трав, хвои и каких-то цветов, – так хотелось расслабиться, поддаться искушению новых чувств, просто кинуться в травы и лежать, глядя в синее-пресинее небо, покусывая сладкий стебелёк и ни о чём не думать. Антропоидная форма значительно богаче на ощущения, тактильные и духовные и, хотя лишена целого ряда моих обычных способностей, с лихвой восполняет их новыми органами. Наверное, иначе нельзя, и за тысячелетия эволюции природа усовершенствовала то, что необходимо и достаточно для жизни именно в здешних условиях. Ведь и мы когда-то не умели летать через космос.

Детёныши шли впереди и чуть сбоку, не теряя меня из вида, тихонько переговаривались. Думают, я их не услышу, что ли? Впрочем, слышать – одно, а понять…!

– На Бреда Пита похож, – шептал младший.

– Не, ты чё?! Глаза вон какие! Совсем другие.

– А на кого тогда?

– Знаешь, на кого? – Старший оглянулся на меня и снова оценивающе глянул. – На Джейка Гилленхаала. Точно!

– Ага, – согласился Мика. – Если Джейку зелёный парик одеть.

– Это ничего, что зелёный. Попросим, чтоб бейсболку надел и сфотографируем. Пацанам в школе скажем, Джейк приезжал.

– Думаешь, поверят?

– А то! Пусть попробуют не поверить!

– Дяденька Джейк, – Младший подкатился ко мне с хитренькой улыбкой. – А шрам на ноге у тебя откуда? Дениска… то есть Дин говорит, зверь покусал. Это правда?

– Да.

– Ух, ты! А что за зверь?

– Водный хищник… Я сам виноват – никогда не лезь купаться в незнакомый водоём!

– Вау! – у Микки загорелись глаза. – Большой хищник был?

– Очень.

– Ты его убил?

– Нет. Только чуть-чуть покалечил. Я не убиваю животных.

– А-а!

И снова до меня донёсся шёпот. «Я же говорил!.. Нет, это я говорил! А ты совсем другое говорил!..»

Славные детишки.

* * *

«Перезвони мне, Серёга. Тут дело на миллион, честно тебе говорю!»

«Чё не перезвонил? Я ждал! А пока ждал, кое-что обмозговал, кое-что прикинул. Верняк – заработать можно!»

«Ну и где тебя черти носят?? Тут и так приём еле-еле, два часа в сутки, а с твоего номера только и слышно «ждите ответа, ждите ответа!»

«Серый! Вот честно – вернусь, твой автоответ с балкона брошу!»

* * *

Поселение, куда мы пришли, состояло из нескольких жилищ, разбросанных на изрядном – по меркам туземцев, конечно – расстоянии. Большей частью дома целиком состояли из камня, но тот, к которому подошли мы, оказался из толстых брёвен, в два этажа, массивный, основательный. Построивший его хозяин, должно быть, очень уверен в себе и демонстрирует таким образом собственную силу и мощь.

Но на деле всё обстояло по-другому. Из палисадничка, окружившего дом пышно цветущими растениями, нам навстречу выбежала худенькая женщина.

– Денис, Максимка! Где же вы ходите! Я всю округу обегала! Ну, нельзя ж так, без предупреждения…

Тут она увидела меня, охнула. Глаза сделались большими-большими. Я поклонился со всем уважением, которое заслуживает женская особь. Надеюсь, местные обычаи, о которых успел немного почерпнуть из информационного поля, не слишком разнятся с нашими, и поведение не сочтут оскорбительным.

– Тёть Лиль, – выступил вперёд старший детёныш. – У нас где-то брюки дяди Васины были и футболка. Найди, а? Человеку помочь надо. Вещи сгорели нечаянно. В лесу. Костёр неудачно развёл.

– Д-да, конечно, – залепетала женщина. – Сейчас!

Побежала к дому, остановилась. Оглянулась.

– Вы проходите пока. В комнату.

Излишняя суетливость её меня позабавила. Дети меж тем о чём-то шептались, потом старший выскользнул за калитку и помчался назад к лесу.

– Пошли, Джейк, – Мика резво поскакал к крыльцу, махнул рукой, – Заходи.

В жилище я почувствовал себя очень неуютно и непривычно. Здесь было чисто, опрятно, расставлено и оборудовано всё с любовью и аккуратностью – это ощущалось. Просторная комната, минимум предметов, везде какие-то тряпочки с затейливым орнаментом, однотонные, на полу, в дверных проёмах, оконных, на полках… В граненой вазе букет полевых цветов. Но массивные стены вокруг, замкнутое пространство… Словно западня. И воздуха не хватает, несмотря на открытые окна и распахнутую настежь дверь. Снова на ум пришло сравнение с муравейником. Постарался отогнать. Раз уж маскируешься под аборигена, изволь вести себя, как абориген, и нечего нос воротить – это не нравится, то не так, сё не этак. Интересно, откуда у меня такие выражения? Старался же не углубляться в лингвистические особенности диалектов…

Хозяйка явилась с ворохом одежды.

– Вот, всё, что нашлось. Может, подберёте. Других размеров, извините, нет.

– Благодарю. Вы меня очень выручили.

– Как же получилось, что вы…? – она смущалась страшно и старалась не смотреть на меня. – Впрочем, простите за любопытство. Я не должна допрашивать. Вам и так неловко… Одевайтесь пока, а я чаю согрею, чтоб вы не простудились. С ромашкой, – чуть слышно добавила и выпорхнула во двор.

Неловко! Да я забыл совершенно, что местное население избегает натурального вида, предпочитая кутаться во что попало! А закачанная информация требует времени для освоения. Даже у меня. Поэтому и случаются казусы.

Брюки из плотной синей ткани – джинсы, если не ошибаюсь – оказались впору, а свитер тесноват – облепил, как вторая кожа. Из обуви подошли галоши. Ничего более изящного на мою лапу не налезло. Ну, вот, теперь почти ничем не отличаюсь от туземного жителя.

Из дома я вышел с явным облегчением.

– Ма-а-акс! – донеслось из палисадника. – Иди чай пить!

– Я не хочу! – отозвался младший детёныш со второго этажа.

– Садитесь, – улыбнулась хозяйка. – Мика не хочет, значит, будем вдвоём.

Плетёный стульчик жалобно пискнул под моим весом.

Туземка подвинула чашку, расписанную аляписто красными цветами.

– Вам покрепче?

– Просто воды. Чистой.

Она пожала плечами и наполнила чашку кипятком.

– Угощайтесь. Пирожки. С капустой, – опять почему-то смутилась. – Или вам чего-нибудь мясного?

– Благодарю. Не стоит. Я не хищник.

Она расценила как шутку, тихонько рассмеялась.

– Я не буду слишком навязчива, если попрошу вас рассказать?

– Не будете. Спрашивайте.

– Для начала, как вас зовут?

– Ройм. Можно Роман, – вспомнил, как называли меня в прошлый раз аборигены в тайге.

Глянула пристально, и я наконец-то разглядел её глаза – огромные, серые с лёгким оттенком голубизны. Длинные ресницы… Выразительно. Кожа гладкая, молодая, чуть смуглая от загара. Волосы светлые, блестящие, ухоженные. Наверное, как антропоид она вполне привлекательна. Не мне судить. Хотя…Возможно, смена вида меняет одновременно что-то и в психике, потому что аборигенка мне понравилась.

– А по отчеству?

Отчество, отчество… Имя отца. И как адаптировать к местному наречию «Кастиэль»?

– Константинович.

– Очень приятно, – она протянула руку. Ага! Пожать надо. – Лилия Андреевна. Можно просто Лилия. Так откуда вы в наших краях, Роман Константинович?

– Издалека. Очень издалека.

Стоит ли углубляться в подробности? Не стоит, думаю. Пока во всяком случае.

– Понятно. Занимаетесь туризмом? Что ж, места у нас дивно красивые. Только прохладно. Даже летом. – Опять опустила глаза, потом спохватилась. – Да вы кушайте, кушайте.

– Я хотел бы повидать сестру, но мне нужна помощь. Могу попросить вас показать дорогу в город? Желательно, наименее оживлённую.

– В город? – она вскинула тонкие брови. – У нас только одна дорога, но она сейчас на ремонте. На днях прошёл сель, всё размыло. Проехать невозможно.

– А пройти?

– Двести километров?! Переждите пару дней, я вас отвезу в город. На машине. Мне самой туда надо, так что никаких проблем. Надеюсь, ничего сверхсрочного?

– Ничего. – Я покачал головой. – Визит вежливости.

– Тогда тем более, – улыбнулась Лилия.

– Тёть Лиль! – из окна второго этажа высунулась голова Мики. – А можно мне пирожков?

– Спустись и возьми, – строго ответила туземка.

– У-у-у! А принести?

– Оторвись уж от своего ящика и спустись сам.

Голова исчезла, а через несколько секунд примчался Мика весь, схватил со стола несколько пирожков и опять убежал.

– Ваши дети?

– Племянники, – вздохнула она. – Сыновья брата. Он с женой в экспедиции на Андаманских островах. Каких-то крабов изучают. Тех, что лазают по деревьям. Крабы на деревьях! Представляете?

– Не очень.

– Ну, вот. А деток ко мне на лето.

– Родители не могли их взять с собой?

– Нет. Чужая страна… Денису тринадцать лет, а Мике всего десять. Они ещё малы для подобных путешествий.

Она улыбнулась.

– С ними и дома непросто. Если бы электричество у нас не три часа в день было, а как положено, мальчишки бы сутками от компьютера не отрывались. Ничем другим не интересуются. Фильмы и компьютерные игрушки – вот весь мир, где они живут. Увлекательный и в то же время немного пугающий из-за своей непонятности и своеобразия. Пыталась приобщить к книгам, к классике, – безнадёжно! Ценности меняются, приоритеты меняются, – пожала плечами. – Но есть области, в которых они ориентируются куда лучше иного взрослого, лучше меня, а мне, как говорится, по долгу службы положено знать всё – я ведь учительница.

– А ваши дети. Они такие же?

– У меня нет детей, – смутилась. Даже погрустнела. Заметно погрустнела. Я что-то бестактное сказал?

– Прости, если обидел.

– Нет, что вы! Ничего. Я не замужем. Подруги повыскакивали ещё в институте, а я вот… Посмеиваются, говорят, принца жду, а тот и не родился ещё.

– А чего на самом деле ты ждёшь?

– Чувства! Настоящего, всеобъемлющего. Встречаться просто так, чтобы приятно провести время – это не моё. Может, я старомодна, но считаю, что главное – любовь. Понимаете? Полёт души.

Она улыбнулась, вздохнула слегка.

–Знаете, у меня ощущение – только не смейтесь, ладно?

– Не буду. Если это не смешно.

– У меня чувство такое, что где-то в параллельной реальности, где-то совсем рядом, всего в нескольких минутах, другая я, мой полный аналог, вполне счастлива. У неё-меня другая жизнь, и есть сын, такой чудесный мальчик!..

– И над чем здесь смеяться?

– Ну, – она пожала плечами. – Параллельные миры, инопланетяне… Учитель должен строже относиться к собственному мировоззрению. Нельзя забивать ученикам головы трансцендентными ощущениями и прочим, чему нет научного объяснения.

– Здесь совсем мало людей, – я держал чашку в ладонях, стараясь не разбить – уж больно хрупкой она выглядела. – Вам не скучно?

– Нет… На центральной усадьбе – это в десяти километрах отсюда – много народа. И школа большая, где я и работаю. А здесь я читаю, занимаюсь садом, отдыхаю, насколько это возможно с детками.

Скрипнула калитка – вернулся Денис-Дин, молчаливый серьёзный. Кинул на меня подозрительный взгляд, зашагал к крыльцу.

– Дениска, мой руки! – крикнула вслед Лилия, но детёныш уже скрылся в бревенчатых недрах дома. Только рюкзачок оставил на ступеньках.

* * *

«Привет, Серый! Я не сдуру ума пытался дозвониться тебе, вместо того, чтоб сразу е-мейл послать. В этой горной дыре электричество ток по праздникам, а мобильник всё-таки берёт хоть иногда. Когда спутник мимо летит.

Где тебя черти носят столько времени?? Я знаю, знаю, что ты собирался к родителям, но уже пора и вернуться. Нечего их баловать! Тем более что дело, правда, выгореть может, а тогда и предков на Канары отправишь на недельку – пусть порадуются! Но сперва работа.

Короче, слушай! Было в газетах, нет, не знаю, но тут на днях событие кое-какое произошло. Ночью. Точнее, на рассвете почти. Сперва думал, метеорит. Ну, всё как полагается – свет в небе, большой бум!.. Знаешь, сколько сейчас метеориты стоят?? Целое состояние можно выручить, если на аукцион выставить!

Пошёл я искать «небесного путешественника», благо, показалось, что, ну, совсем рядом шмякнулся. Барда взял с собой. С собакой всё ж спокойнее. Так вот его поведение насторожило уже дома. Никак он не хотел идти! Скулит, пищит, башкой мотает, от рук моих уворачивается. А до сих пор прогулка для него была высшим развлечением и радостью! В любое время суток мог сорваться, только свистни! Даже кость бросал ради такого дела. Вот как объяснить? Ну, подумал, заболел пёс. Так нет, нос холодный, глаза нормальные, не лихорадит его! Потащил-таки с собой. Не должна собака капризничать, если хозяин приказывает!

Но это полбеды. Самое интересное впереди! Ты, Серёг, давай откликнись, а я откланиваюсь, потому что столько слов сразу за всю жизнь не писал.

Леший»

* * *

Я смотрел на звёзды, мерцающие в тёплых течениях атмосферы, и думал… А ни о чём не думал. Просто смотрел.

Мы с Лилией проговорили до темноты. О жизни, о вселенной, о разуме и о прочем, прочем. Потом она спохватилась, что уже поздно, нет смысла куда-то идти, и настояла, чтобы я погостил в её доме, раз уж вынужден задержаться. Согласился, почему бы нет? Лучше, чем бродить по окрестностям, привлекая внимание и вызывая лишние расспросы. Но ночевать в помещении отказался, тем более что в палисаднике сооружён целый помост, где я прекрасно могу расположиться на ночлег. Не внимая протестам, туземка вынесла в сад подушку и одеяло. Пожелала спокойной ночи, как всегда смутившись и пряча взгляд.

И я остался. Смотреть на звёзды.

Потом из дома выскользнула маленькая тень и потихоньку, перебежками двинулась в мою сторону. Замерла за кустами в метре позади, за спиной.

– Ты чего-то боишься? – спросил, не поворачиваясь. Он что, думал, я его не замечу? – Меня боишься? Зачем прячешься?

– Я ничего не боюсь, – буркнул Дин. Вышел из-за кустов, присел на край помоста. – Разговор есть.

– Говори.

– Скажи, Джейк, – он замялся. – Ты ведь не турист?

– Ну… В определённом смысле, наверное, всё-таки да.

– Я на то место ходил. Ну, где мы тебя встретили. Хотел метеорит поискать всё ж.

– Нашёл?

– Ага. Следы. Твои. И только оттуда.

– И что?

– Получается, ты там и возник. Из ниоткуда. Прям в центре. Две версии имею. Первая – что с вертолёта сбросили. На парашюте. Но вертолёт мы бы с братом не пропустили. И звук на вертолётный совсем не похож был. И парашюта нет.

– А вторая версия?

– Ты… – опять замолчал. Не знает, как спросить?

– Что?

– Ты пришёл с миром?

– Не понял.

– Ты ведь не собираешься порабощать Землю?

Великий Космос! Я расхохотался так, что в доме, наверное, слышно было. В соседнем.

– Твоя тётя сказала, что много глупых фильмов смотришь. Так вот. Не смотри!