Чувство 18
Случившееся дальше показалось Але долгим страшным фильмом, хотя заняло не больше трёх минут.
Выйдя в тамбур, она включила камеру и осторожно заглянула в дверное окошко. Двое рослых мужчин избивали Алиного спутника, лежащего на полу, и отчаянно отбивавшегося. Рядом с ними, вжавшись спиной в оконное стекло, стоял испуганный пожилой мужчина азиатской внешности. Больше в вагоне никого не было видно.
Аля судорожно сглотнула и спряталась за дверью, держа телефон в вытянутой руке. Электричка начала тормозить. Вдруг двери в тамбур раскрылись, и кто-то вывалился из вагона, больно ударив Алину руку. Она в ужасе прижалась к стене. Телефон отлетел на пол.
– Здесь тёлка, – просипел мужской голос над ухом.
Один из мужчин, высокий и толстый, громко выругался, свирепо смотря на Алю. Второй, более подтянутый, прижимал к груди сумку. Он оглянулся, и, заметив включённый телефон на полу, с силой наступил на него ногой. Послышался хруст. Толстый потянулся рукой к Але. Она вскрикнула и отшатнулась. В этот момент двери вагона с лязгом открылись. Второй мужчина крикнул: «Оставь её» – и потянул первого из поезда за собой.
Как только они выбежали, дверь из вагона в тамбур снова распахнулась, и парень в чёрном бросился на улицу, не заметив Алю. Он схватил толстого за ветровку и что-то крикнул. Мужчина обернулся и выхватил нож. Второй бросился к парню и повалил на землю. Грабители ещё несколько раз ударили его сверху и побежали в темноту.
Какая-то неведомая сила заставила Алю включить застывшие ноги и в последнюю секунду выскочить на улицу, чуть не застряв в дверях поезда. Она должна была убедиться, что парень жив.
Электричка тронулась, и Аля в ступоре стояла, смотря, как свет от прямоугольных окон мелькает по тёмной фигуре на асфальте. Она вдруг поняла, что разбитый телефон так и остался в поезде. Как вызвать скорую? Почему здесь только один фонарь? Вернутся ли грабители? Паника начала душить и без того потрёпанные за сегодня нервы. Вдобавок ко всему было уже холодно, и тело покрывалось мурашками даже от лёгкого ветерка.
Парень зашевелился, что-то простонал и сел, обхватив голову руками.
– В-всё нормально? – спросила Аля, садясь на корточки рядом с ним, и осознавая, как глупо сейчас звучит её вопрос.
Парень убрал руки от головы и посмотрел на неё. Даже в свете фонаря было видно, насколько распух его нос. Из ноздри текла струйка крови. Нижняя губа была разбита. Внимательные светлые глаза под густыми бровями смотрели удивлённо и ошалело. Капюшон спал с головы, открывая лохматые русые волосы – создавалось ощущение, что парень только что встал с постели.
– Ты кто? – он спросил хрипловато и удивлённо.
Аля замялась.
– Ты хотел помочь мужчине, там, в поезде, да? Я видела. Я пыталась скорую вызвать. Тебе очень больно?
Парень долго смотрел на Алю, как будто переваривая сказанное.
– Нет, не очень, – он кривовато улыбнулся. Из-за отёкшего носа его голос звучал словно простуженный. – А тебе очень страшно? – он ещё раз странно улыбнулся, и Але стало не по себе.
– С-страшновато, – девушка встала с корточек и инстинктивно отдёрнула платье вниз. С чего она взяла, что этому человеку можно доверять, находясь с ним ночью на пустом перроне посреди леса? Она ведь видела только половину из того, что произошло в вагоне.
– Меня Матвей зовут, – сказал парень дружелюбно и потрогал свой нос.
– Аля, – сказала Аля, немного успокоившись. По крайней мере, кажется, её собеседник был адекватен.
Неподалёку послышался шум двигателя – кто-то завёл машину и быстро уехал. Аля снова дёрнулась и напряжённо уставилась в темноту.
– Уезжают, уроды, – Матвей сплюнул кровь на асфальт, достал из-за спины рюкзак и начал осматривать. – Да ты не бойся, они точно не вернутся.
Звучало убедительно, и Аля стала приходить в себя от лишних эмоций.
– Тебе врача не нужно?
– Да нет, наверное, – он ещё раз потрогал лицо и ногу ниже колена. – Они ножом только пугают. Жалко рюкзак – совсем новый, – Матвей вставил руку в рюкзак и вытащил наружу два пальца, показывая дыру. – Из-за сумки какого-то деда никто на себя убийство вешать не стал бы.
– А.. – Аля уже начинала жалеть, что вышла из поезда. Ей было очень холодно. Её помощь оказалась не так уж нужна. Что тогда она делает здесь без телефона? Единственная последняя электричка будет здесь через час и пойдёт в направлении города. Папа будет с ума сходить, когда увидит, что она не вышла на станции. Ему надо как-то сообщить…– Ой, а у тебя есть телефон? – сердце опять забилось.
– Есть, – парень залез в карман толстовки и вынул телефон. Вставая и протягивая его Але, он шатнулся в сторону и упал на колени, подставив под себя руки. Его сразу же стошнило.
Бесконечные уроки обж пронеслись у Али перед глазами, не выдавая ничего полезного. В голове вспыхнуло сожаление – сколько раз она подумывала окончить курсы первой медицинской помощи, но так и не сделала этого.
– У тебя сотрясение, наверное. – Она подошла к Матвею и снова присела рядом с ним. – Надо прилечь. Я скорую вызову.
Парень отрывисто дышал и ничего не ответил. Аля испугалась и подобрала упавший телефон.
– Всё нормально, просто голова кружится. – Матвей огляделся и прилёг головой на рюкзак. – Скорая сюда к утру только приедет. Через час вернётся последняя электричка в город, я сам доеду.
Аля постояла в нерешительности.
– Ну, хорошо. Я позвоню пока?
– Конечно. Постой. А ты куда ехала так поздно?
– К родителям на дачу.
– Блин. Сорри, что всё тебе обломал. Доедем до города – я тебя провожу до дома. И это. Спасибо, что вышла помочь, ты смелая. Неожиданно для девушки.
Але стало дико приятно от похвалы и благодарности. Она вдруг осознала, что говорит с вроде бы симпатичным парнем под звёздным небом, за несколько километров от других людей. Что-то волнительное шевельнулось внутри, но чувства к Владу снова перехлестнули всё горьким потоком.
Она подала телефон Матвею.
– Разблокируй, пожалуйста. Я папе скажу, что вышла не там. Он уже, наверное, с ума сходит. Поеду с тобой в город.
Матвей приподнялся на руке, подавая телефон, и сел. Вид у него был жалкий.
Аля подумала, что нужно дойти с ним до травмпункта. Кто знает, насколько опасным может оказаться сотрясение. Может попросить отца помочь? Девушка начала мучиться сомнениями.
И тут она поняла, что никогда в жизни она не учила телефон отца наизусть. Когда-то в первом классе мама заставила её выучить свой номер, но с тех пор он уже много раз поменялся, да и в памяти не осталось ничего. Але снова стало страшно рассказывать Матвею, что она не может никому позвонить, просто потому что не помнит номера. Но у неё в руке был именно его телефон, и она решила довериться.
– Можно я в интернет зайду? Написать нужно кое-кому.
– Попробуй, если здесь ловит. – Матвей медленно встал на ноги, взял телефон и включил интернет. – Я почти из всех соцсетей удалился, но если надо, ты зайди со своего аккаунта.
Пока Аля копалась в телефоне, Матвей медленно ходил взад-вперёд, разминал суставы, изредка постанывая и ругаясь. Он явно прихрамывал.
Двоюродная сестра Али, Даша, единственная, кто мог узнать телефон отца, была онлайн. Аля в двух словах описала ей своё положение, без подробностей, которые могли бы напугать родителей. Попросила срочно позвонить маме или папе, и пообещала, что как только придёт домой, снова напишет.
– Можно я пока у себя телефон подержу? Хочу подождать ответ, – спросила Аля.
– Валяй, – Матвей остановился рядом с Алей. – А ты где в городе живёшь?
– В старых районах, на проспекте Маркса. Но я с тобой лучше до травмпункта дойду, а потом уже домой, ты не против?
– Спасибо, – он отмахнулся. – Я сам дойду, со мной ничего страшного не случилось. Далеко тебе до дома. Я тебя на такси посажу на станции, ок? Тем более, мне ехать примерно в ту же сторону. Не знаю пока, как ещё за заботу отблагодарить.
– Да никак, я ведь ничего не сделала. Хотела снять на видео тех парней, кто сумку украл. Но телефон разбился.
– Да? Второй раз удивляюсь твоей смелости. А ты всегда в таком виде на дачу ездишь?
– В каком? – Аля не разобрала, была ли издёвка в этом вопросе.
– Ну, в коротком платье. Опасно в поздних электричках в таком виде показываться.
– Да у меня день рождения сегодня. – Аля зачем-то начала оправдываться. – И я на дачу не собиралась вообще, так получилось.
Грусть и обида вкупе с усталостью снова нахлынули. Аля поёжилась и уставилась в асфальт.
– Ого, день рождения! Поздравляю! Сколько тебе? – Матвей, кажется, был искренне рад.
– Восемнадцать. Спасибо, – Аля улыбнулась.
– Оу, круто, взрослая теперь. А мне уже двадцать один. Тоже совершеннолетие, можно сказать.
Матвей расстегнул и снял толстовку. Внизу оказалась кислотно-жёлтая футболка.
– Надень, – парень протянул толстовку Але. – Холодно так стоять.
– Ой, сейчас. – Он встряхнул толстовку. – Она чистая, всего пару раз на асфальте полежала.
Аля была не в силах отказаться из вежливости, как сделала бы это в другой ситуации.
– Спасибо, – она надела ещё тёплую толстовку с еле уловимым незнакомым мужским запахом, и почувствовала себя виноватой. Ей была приятна забота этого парня, и что-то пошлое, животное шевельнулось внутри.
«Я не такая, как Влад», – сказала она самой себе.
Матвей зевнул, Аля тоже. Усталость наваливалась всё сильнее. Прошедший день был похож на рассыпавшуюся коробку разных мелочей. Нужно было навести порядок в мыслях, воспоминаниях и событиях. Но только после сна.
Вдалеке послышался стук электрички.
– Скоро будем дома. Иногда кажется, что сон – лучшее, что со мной происходит в ближайшие месяцы, – сказал Матвей как будто самому себе. Он, отвернувшись, смотрел на приближающийся поезд.
Аля не знала, что ответить.
– Ага, очень хочется спать, – она прижимала к себе сумку, и пыталась понять, хватит ли ей денег на такси до дома, если у Матвея их не окажется.
Поезд пришёл почти пустой. Они зашли в ближайший вагон, и Аля снова наклонилась к окну. Матвей сложил руки на коленях и опустил голову. Сил придумывать темы для разговора не было совсем. Электричка тронулась.
Глава 4
Кто-то легко потряс за плечо, и Аля титаническим усилием заставила себя открыть глаза. Матвей смотрел на неё с понимающей полуулыбкой.
– Извини. Но нам через 5 минут выходить.
– А, – Аля зевнула, удивляясь, что всё, что она видит вокруг, ей не снится. Прошедший день начал понемногу восстанавливаться в памяти – словно со стороны, как фильм про чужую жизнь.
– Аля, дай телефон, пожалуйста. Мне надо посмотреть адреса травмпунктов.
– Ой, конечно, – девушка вынула телефон из огромных карманов толстовки. – А ты сам где живёшь?
– Мне тоже через мост ехать. В Рабочий Посёлок.
– У-ух, вот это местечко. Жизнь у тебя интересная, я думаю.
Матвей усмехнулся.
– Ты тоже не в лучшем месте живёшь. Может, поэтому смелая.
Але снова стало приятно услышать это – подобных комплиментов она ещё ни от кого не получала. Она вдруг подумала: интересно, как выглядит лицо Матвея в нормальном состоянии. Интересно, что он думает о ней, растрёпанной, со стёртым салфетками макияжем? Чувство вины перед Владом снова возникло, но намного слабее, чем в первый раз. Девушка вдруг начала осознавать, что парень, с которым она встречалась полгода, вряд ли из тех, кто вступился бы за кого-то в электричке.
– О, самый удобный травмпункт как раз рядом с проспектом Маркса. Доедем вместе на такси, а там мне уже не сильно далеко до дома. Отлично. Тебе тут ответили что-то, – Матвей протянул ей телефон.
Але захотелось, чтобы его слова оказались ложью, и травмпункт на проспекте Маркса он выбрал просто, чтобы побыть с ней ещё. Она внутренне удивилась самой себе. В этом поезде ехала совсем не та девушка, которая утром ждала смс от Влада. Аля прочитала ответ Даши, двоюродной сестры, – отец был очень зол, и просил Алю позвонить, как только она сможет. Прочитав про отца, Аля вспомнила, что забыла в поезде пирожные.
– Вот блин, – вырвалось у неё случайно. Она смутилась и пояснила, – везла родителям коробку пирожных и забыла в той электричке.
– Ага, понятно. Пока ты спала, я слышал, как у тебя в животе урчит на весь вагон.
Аля снова не поняла, шутка ли это, и решила ответить.
– Интересно, когда у тебя лицо не разбито, по нему можно понять, шутишь ты или нет?
Он засмеялся:
– Надеюсь, что нет. Так ведь веселее.
Аля поблагодарила Матвея и отдала ему телефон, с грустью подумав, что начнёт новый учебный год со своим старым плохо работающим мобильным, оставшимся со школы.
Электричка начала тормозить.
– Пойдём? – Матвей встал и ойкнул. – Моя нога, наверное, сейчас выглядит так же, как нос. – Он похромал к выходу.
Они прошли турникеты и вышли на свежий воздух. Из круглосуточного киоска возле станции пахло выпечкой.
– Может по гигантской шаурме в честь дня рождения? Или ты такое не ешь? – спросил Матвей.
– Я сейчас съем что угодно, – Аля открыла сумку, чтобы достать деньги.
– Да брось! Это подарочная шаурма, – Матвей повернулся и пошёл к киоску.
Через пару минут он вернулся с пакетом в руках.
– У них остались только пирожки с картошкой. Но они здесь крутые, не пробовала? – Матвей протянул ей открытый пакет.
– Не-а, – сказала Аля. – Она достала пирожок, с удовольствием обнаружив, что он в пакете далеко не один.
– Сядем на скамейку пока? Я уже вызвал такси.
Аля кивнула. Следующие пять минут прошли в молчании. Горячая еда в холодный вечер, после целого дня с пустым желудком, но массой переживаний сейчас казалась ей лучшим, что существует на свете. Они с Матвеем доставали пирожки один за другим, грели об них руки и смотрели на машины и изредка проползающие по дороге автобусы. Ещё была возможность уехать домой в одном из них, но второго ночного приключения Аля бы не выдержала, потому она просто молчала, чувствуя себя всё лучше и лучше. Краем глаза девушка разглядывала Матвея и думала о том, что во время поездки в такси хорошо бы узнать о нём как можно больше. Парень ел с аппетитом, иногда обжигая разбитую губу и роняя картошку на асфальт. Он выглядел голодным и по-детски неуклюжим.
– А куда ты ехал в электричке? – спросила Аля.
Матвей, кажется, смутился и сдержал паузу.
– Я тебе чуть позже расскажу, ладно? Это такое… личное очень, – он глянул ей в глаза, как-будто пытаясь увидеть в них отношение к своим словам.
– Хорошо, конечно.
У Али возникли двоякие чувства. С одной стороны, ей стало жаль, что она не настолько близка Матвею, чтобы он рассказал ей что-то личное. С другой стороны, она понимала, что ничего не знает о нём, и имеет мало оснований ему доверять, даже чтобы просто ехать с ним в такси к своему дому.
Пришло оповещение. Матвей посмотрел в телефон:
– Подъехали. Вон там белая Мазда за остановкой, кажется это оно.
Он поднялся и протянул Але пакет.
– Ещё один остался, будешь?
Аля мотнула головой.
– Спасибо. Один из лучших ужинов в моей жизни. Я серьёзно, – она улыбнулась и тоже встала.
Таксистом оказался пожилой мужчина. Он курил в окно машины и, к неудовольствию Али, не слушал никакой музыки. Это означало, что поговорить с Матвеем в машине будет сложнее – она чувствовала себя неловко, когда её личный разговор с кем-либо слушали посторонние люди.
Аля села сзади, Матвей тоже. Таксист повернулся уточнить адрес и покосился на пассажиров. Похоже было, что его смущает внешний вид парня. Матвей невозмутимо сказал:
– Северная, семь. Но сначала завезём девушку.
Аля назвала улицу и дом, и заметила, как устало выглядит Матвей. Про возможное сотрясение у него она совсем уже забыла, и решила скорее спросить хоть что-то, на случай, если он почувствует себя совсем плохо.
– Ты сейчас учишься где-нибудь?
– Да, в универе на заочке. На машиностроительном факультете. Я хотел параллельно с учёбой работать, поэтому сразу же пошёл на заочку. А ты? В этом году у тебя поступление было?
Единственный университет в городе, Заозёрский Государственный, не нуждался в лишнем представлении. Все называли его просто «университет».
– Да не, я уже на второй курс пойду. Туда же. Папа считал меня очень умным ребёнком и отдал в школу в шесть лет. Я на экономе, на менеджера учусь, очно. А ты на четвёртом уже? Вы по выходным учитесь?
– Ага, на четвёртом. Иногда и в будни хожу на пары, но редко. Чем ближе к диплому, тем реже надо в универ, – ответил Матвей.
– А где работаешь?
– В автосалоне, пока ремонтом занимаюсь, а там посмотрим. Мы с одним парнем работаем вместе, с ним же и квартиру на двоих снимаем в Рабочем. Там дешевле всего. Ну, ты и сама понимаешь.
– А-а, ещё бы, – Аля хотела спросить про родителей Матвея, но боялась, что это окажется сложной или неприятной для него темой.
И тут он сам спросил:
– А ты с родителями живёшь? Ты в Заозёрске родилась?
– Да, мы втроём. С детства живу в одной и той же квартире, с периодическими вылазками на одну и ту же дачу, – Аля улыбнулась. – А ты как?
– Я уже три года здесь жильё снимаю. Сразу после поступления переехал. Мой отец и две младшие сестры в деревне живут. Это далековато отсюда. Я там тоже почти всё детство провёл, тоже с периодическими вылазками в город. Вот, а мама умерла, когда я ещё подростком был.
Матвей сказал об этом спокойно и просто, и Аля решила продолжить расспросы:
– Хочешь остаться здесь после учёбы?
– Да не. Мне этот город не нравится. Да и вообще я больше хочу иметь ранчо в поле, чем квартиру в городе. Серьёзно об этом подумываю, – сказал Матвей.
– Да? Неожиданно, – Аля была удивлена. – Все мои знакомые мечтают переехать в город побольше.
– Ты тоже?
– Ну, вообще, да. В детстве была разок с родителями в Москве. И с тех пор хочу там пожить.
– Я тоже был там пару раз, и с тех пор точно не хочу там жить, – Матвей ухмыльнулся. – В детстве тоже думал, что хочу в большой город, но потом понял, что, в каком бы городе я ни оказался, если кто-то будет годами храпеть подо мной, и двигать мебель надо мной, я сойду с ума.
– Молодые люди, – недружелюбно прохрипел таксист, – со стороны сквера нет подъезда к дому. Могли бы сразу мне сказать? В объезд поедем?
Матвей и Аля переглянулись.
– Нет, спасибо. Мы здесь выйдем, – сказала Аля. – Тут пешком близко.
– За светофором остановлю тогда, – таксист приглушил двигатель и повернулся, – двести рублей.
Матвей расплатился, и Аля открыла дверь, выходя из прокуренной машины и с наслаждением вдыхая чистый воздух. В знакомом до сантиметра сквере тут и там виднелись парочки и компании.
– А тут довольно оживлённо, хоть и темновато, – заметил Матвей. – А что тебе так понравилось в Москве? И вообще в большом городе?
– Ну, в городе много людей. Когда я знаю, что вокруг люди, всегда чувствую себя в большей безопасности. Ещё, в городе, особенно в Москве, всегда есть, чем заняться – кино, музеи, выставки, парки. И работы больше. Люди цивилизованнее, образованнее, мне кажется. Ну и просто, я люблю атмосферу города, городские огни, запах асфальта летом и весной.
– Насчёт огней – ты знаешь, говорят, что в августе самый сильный звездопад? И хорошо видно это только далеко за городом?
– Слышала, да, – ответила Аля.
– А ещё там можно выйти в поле и орать песню во всё горло, и никто не подумает, что ты сумасшедшая. Можно жечь костёр вечером с друзьями, печь картошку. Бегать босиком по траве, загорать голышом во дворе дома, выгуливать собаку без намордника, есть вишню с дерева, дышать чистым воздухом.
– Ну, даже не поспоришь, описал как надо, – Аля улыбнулась.
До знакомого подъезда оставалось совсем чуть-чуть. Аля не могла понять, есть ли что-то общее между ними, но решила, что если Матвей не спросит её телефон, она сама это сделает. Она сняла толстовку и протянула парню.
– Спасибо. Если бы не твоя толстовка, я бы точно уже заболела.
– Да пожалуйста. Тебе тоже спасибо, что вышла мне помочь, – Матвей надел толстовку. – Мы пришли?
– Да, вон крайний подъезд, – Аля махнула рукой в сторону своего дома.
– А… это, – Матвей смущённо коснулся лица, – может, ты захочешь ещё как-нибудь разделить со мной пару пирожков? Был бы рад снова встретиться, – парень вопросительно посмотрел Але в глаза.
Она почувствовала, как лицо изнутри обдал жар, и порадовалась, что под фонарями вряд ли было видно, как она краснеет.
– Да, давай, – Аля улыбнулась, – запишешь мой номер?
– Лучше ты сама, – он протянул ей свой телефон, – вдруг не так запишу.
– Только мне нужно будет время восстановить сим-карту. Телефон вряд ли теперь можно вернуть, – девушка начала вводить номер. – Могу тебе ещё написать почту или ник… – она не успела договорить.
– Аля, – знакомый голос справа резанул Алин слух. Она вскинула голову и увидела в нескольких шагах Влада. Сердце сжалось и ухнуло вниз.
– Что… ты почему здесь? – голос выдал сразу подкатившие к горлу слёзы. Але стало обидно, она не хотела сейчас выглядеть жалкой в глазах Влада.
– А ты? Кто это? – грубо спросил Влад, кивая на Алиного спутника. Он встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Брови сведены на переносице, ноздри раздуваются от ярости, – таким Аля его ещё не видела.
Влад был на голову выше довольно высокого Матвея. Красивое мужественное лицо с пухлыми губами и широко поставленными глазами могло бы сделать ему карьеру в Голливуде. Стильно уложенные чёрные волосы, дорогие часы на руке – было видно, что этот парень чужой в бедных районах.
Аля всегда удивлялась, почему он вообще подошёл к ней знакомиться, увидев в столовой универа. Иногда ей бывало неловко гулять с ним, зная, что вся её одежда стоит в несколько раз меньше, чем одни его часы. Но он казался настолько влюблённым, что она забывала об этом.
Матвей выжидающе смотрел на Алю.
– Влад, я не хочу сейчас разговаривать, – девушка вдохнула поглубже, чтобы не разреветься.
– Я тебя здесь уже четыре часа жду. Ещё час сидел в кафе, как идиот. Телефон не отвечает, дома тебя нет. Я уже думал, что с тобой что-то случилось. Пытался узнать телефон твоих родителей. А ты в толстовке какого-то дебила гуляешь? – Влад почти кричал.
Аля посмотрела в его лицо, ещё вчера казавшееся ей самым родным, и почувствовала запах знакомой туалетной воды. Он беспокоился о ней и ждал у подъезда… Захотелось броситься к Владу в объятия и услышать, что утром в кафе был не он, и это всё ей просто приснилось. Но она понимала, что не могла ошибиться.
– Ну так что? Я всё ещё могу считать себя твоим парнем, или сегодня сработал твой фантастический метод отшивать? – к злости Влада примешивалась издёвка.
Аля взорвалась:
– Я видела тебя утром в «Золотой лампе» – она не знала, что ещё выдавить из себя.
Влад явно растерялся. Он дёрнул головой и поджал губы, исподлобья смотря на Алю и как будто ожидая продолжения. Горячие ручьи потекли по лицу девушки. Она повернулась к Матвею и сунула ему в руку телефон.
– Пока, Матвей, извини, – не глядя на Влада, Аля быстро пошла к дому.
– Пока, – растерянно бросил Матвей ей в спину.
Никто не последовал за Алей, и, поднявшись на свой этаж, она с чувством толкнула дверь в квартиру, и зло захлопнув её ногой, скинула босоножки и сумку на пол.
Не включая свет, она зашла в свою комнату и походила из угла в угол, вытирая слёзы.
– С днём рождения, – бросила она себе под нос и сняла платье. Взяв толстое одеяло, Аля свернулась под ним, обхватив руками колени и отгоняя все мысли прочь. Проплакав около часа, она уснула.
Глава 5
Аля проснулась и почувствовала, что кто-то смотрит на неё. Она повернулась и увидела маму, сидевшую на краю кровати. Не выспавшееся лицо и небрежно собранные волосы, старенькое дачное платье. Але сразу стало стыдно, что вчера она заставила родителей волноваться. В комнате было довольно темно, и девушка поняла, что ещё совсем рано.
– Алюша, что случилось у тебя? – мама бросила быстрый взгляд на платье, лежавшее посреди комнаты. – Когда увидела вчера, что папа без тебя пришёл, у меня чуть сердце не прихватило.
– Ну мам, я же написала Даше, – сказала Аля.
В комнату зашёл папа. Лысеющий высокий мужчина с небольшим животиком. Он был в потрёпанных военных штанах и ещё более потрёпанных тапочках. В одной руке он держал кружку с кофе три-в-одном, в другой – бутерброд. Папа прислонился к дверному косяку и сделал серьёзное лицо.
– Привет. Что в поезде произошло? И что с телефоном у тебя?
Аля описала вчерашнее происшествие, стараясь показать его как можно более безопасным. Мама сидела напряжённая и бледная. Она должна была бы упасть в обморок, вскинув к потолку толстый слой юбок, но третье тысячелетие не позволяло ей этого сделать. Папа молча выслушал Алю и в своей манере спросил: