Patrial of Girronia: Начало неизбежного

– Проходите, – не оборачиваясь сказал врач, протирая огромный аппарат.

– Здравствуйте, – ответил я, входя в кабинет, стены и пол которого были белого цвета.

– Вы – человек, я правильно понял? – спросил врач, продолжая протирать агрегат.

– Да, а по мне разве не видно? – с удивлением спросил я.

Человек обернулся через плечо, поправил свою маску, оглядел меня снизу до верху и заключил:

– Ну да, вроде бы похож, только предупреждаю, если в вас преобладают гены микандра или наларли, вам следует идти к другому специалисту, в противном случае я могу не найти определенные заболевания или принять их за другие, если таковые имеются.

– Нет, генетически я больше – человек, так по крайней мере указано в моей КЛД.

– Ладно, тогда начнем. У вас есть жалобы на здоровье? – спросил "судья" в белом халате, начиная включать огромную машину.

– Нет, вроде все нормально, – ответил я, мысленно оценивая свое состояние.

– Вы чем-нибудь раньше болели?

– Разве что пневмонией.

– Без осложнений?

– Без.

– Так, прошу вас, пройдите сюда и встаньте на металлическую пластину, – сказав это, врач показал в сторону аппарата. – Замрите и не дышите, – он нажал на кнопку и меня ослепила вспышка.

Тут у меня закружилась голова и я упал на колени, воздух стал жгучим, как будто ударили морозы, глаза начали слезиться, словно я протер их луком. Врач как ни в чем не бывало произнес:

– Так… Вы являетесь че-ло-век, на сорок восемь процентов, на сорок восемь микандром, на один процент вы – товандианец и на три – наларли. У вас восемь и пятьдесят третья положительная группа крови… Все же очень любопытно, – задумчиво произнес врач, – что вы на равные части человек и микандр… О! – воскликнул специалист. – Это и является логическим объяснением того, что у вас редкое заболевание – Ронделизм.

– Это смертельно? – взволновано спросил я.

– Не беспокойтесь, в гвардию берут с таким заболеванием, хоть оно и неизлечимо! – улыбаясь обнадежил меня врач. – Так… У вас еще присутствуют зачатки раковых опухолей, дисплазия суставов… – специалист в белом замолчал, бегая глазами по экрану планшета, – в любом случае, это не повод не идти в ряды гвардии, все эти заболевания мы вылечим.

– Вылечим? – с опасением спросил я.

– Разумеется! Всем военнообязанным, без исключений, предоставляется бесплатное лечение. Все болезни, которыми вы болели, болеете и могли бы заболеть, мы вылечим. Разумеется есть исключения, к примеру Ронделизм, который медицина еще не умеет лечить, но эта патология не является основанием для получения негодности, – закончил доктор, собираясь распрощаться со мной.

– Простите, а что это за Ронделизм? – поинтересовался я.

– Постараюсь быть предельно кратким… Земля – не единственная пригодная для жизни планета, как мы знаем. Колонизация галактики началась достаточно давно и сколько бы люди не искали, такой же планеты, как Земля не найти. Есть много похожих, но не таких же. Когда скрещивание между другими расами стало популярным, природа не заставила себя ждать и начала придумывать для новых видов новые болезни. На пригодных для жизни планетах, учеными был обнаружен новый элемент мердризорий, который входит в состав воздуха, его бы никто и никогда не обнаружил бы, если бы не аллергическая реакция на него среди новых видов. Что самое интересное – техника, такая как У-Турунды не воспринимает мердризорий как токсин, так что будте осторожны!

– То есть у чистокровных представителей своих рас такого заболевания нет?

– Не обязательно, – произнес врач подойдя ко мне, – здесь играет очень много факторов, а теперь извините, но меня ждут следующие призывники.

Когда я вышел из кабинета врач сказал:

– Напоследок скажу вам – будте осторожны, если вы попадете в место где присутствует мердризорий, то сделав несколько вдохов, у вас начнут воспаляться дыхательные пути и вы задохнетесь. Это очень опасно, так как спадает аллергическая реакция у всех по разному, а лекарств для ее снятия пока очень мало и они не всегда помогают. Сейчас пройдите в зал ожидания, всего доброго.

– Чудесные новости, – пробормотал я и направился обратно в зал ожидания.

Из моей жизни была вырвана еще пара часов, после чего в зал вошел гвардеец одетый в красный мундир и завопил, так как по другому это нельзя было назвать:

– Все, кто на призывную комиссию, слушаем меня внимательно! Когда вы заходите, вы встаете посередине комнаты и докладываете: "Многоуважаемые члены Восточного военного комиссариата Земной призывной комиссии, призывник "такой-то", "такого-то" года рождения, на заседание призывной комиссии прибыл!" Стоите смирно, руки по швам! Вопросы есть?

Никто из зала ему не ответил.

– Буду вызывать пофамильно! – после этого, он скрылся за дверью, на которой было написано "Призывная комиссия".

Некоторые еще долго смотрели туда, куда ушел молодой солдат. У кого-то в глазах читалась ненависть, у кого-то вопрос: "Как он сюда попал, может мой/моя, сын/дочь тоже может служить тут?". "Интересно, какой я по счету" —подумал я и тут же получил ответ, дверь с табличкой открылась, и из-за нее показалась голова гвардейца.

– Дребенгаров-Вадрий-Эдгиар-Фари Ашидор, здесь? – спросил солдат.

– Здесь! – ответил женский голос и из дальнего конца зала вышла женщина, которая по величине могла превзойти сумоиста, она вела за собой тонкого и хилого паренька.

– Здесь! – твердо повторила женщина.

– Пусть проходит, – скомандовал солдат.

– А мне можно? Я – мама, – последнее заявление, женщина-шар, произнесла с такой интонацией, как будто двери должны немедленно открыться перед ней. Молодой солдат закатил глаза и пошире открыл дверь, в знак разрешения, а перед тем, как ее закрыть спросил:

– Арториус Кирэго, здесь?

– Здесь, – привстав ответил я и приветливо махнул рукой.

– Вы следующий, – после этих слов, дверь закрылась.

Удовлетворив свой недавний вопрос, я начал оглядываться по сторонам и мне сразу попалась компания из молодых ребят, видимо группа друзей пришла вместе с призывником, в качестве поддержки. Один из них – похоже призывник, все время стоял перед плакатом и тупо глядел на него, пока его приятели что-то бурно обсуждали.

– Армия? Да что я там забыл? Это зря потраченное время, я лучше второе высшее получу, чем пойду служить, – сказал первый.

– Служить идут все, если ты только не инвалид или не богатый, – ответил второй.

– Да я лучше буду платить дополнительный налог, чем пойду в эту гвардию! – сказал третий и обратился к другу, который все это время смотрел на плакат. – Вот скажи, Кенцин, вот что хорошего в армии?

Кенцин потупил глаза и медленно, с интонацией философа сказал:

– Ну… Армия смекалку развивает, – после этих слов, кампания пустилась в смех.

– Кирэго! – раздался голос солдата из призывной комиссии.

– Иду! – ответил я и направился к кабинету.

– Подсказка на стене, если что, – шепнул мне гвардеец, когда я зашел в комнату, после чего он вытянулся и молча замер, стоя возле двери. Помещение представляло собой небольшую сцену, на которой мне следовало стоять, с широким столом, который вместе с комиссией возвышался передо мной. За тем столом, покрытым алой скатертью, сидело четырнадцать человек, среди них не были только люди. Напротив каждого, на столе, горела голограмма с надписью, там были представители: СБГ (Служба Безопасности Граждан), Земного государственного университета и психиатрической больницы, а так же глава Восточного округа, трое его замов, зам начальника научного центра по тестированию людей для космических полетов и даже магистр философии. Разумеется там был еще военный комиссар, двое его замов, главный врач и медсестра. Все они разговаривали между собой, обсуждая количество призванных и уклонистов. Вспомнив недавние инструкции, я отрапортовал, иногда поглядывая на нелепо прилепленную табличку, которая висела на стене, позади комиссии:

– Многоуважаемые члены Восточного военного комиссариата Земной призывной комиссии, призывник Арториус Кирэго, три тысячи третьего года рождения, на заседание призывной комиссии прибыл! – мой доклад, заставил обратить всех свое внимание на меня.

– Арториус Кирэго? – переспросил человек в форме, который видимо являлся комиссаром.

– Так точно, – ответил я и вытянулся, подражая гвардейцу около выхода.

– Так… – задумчиво произнес комиссар, читая что-то на столе, – скажите пожалуйста, почему вы не явились два года назад в военкомат, хотя знаете, что подлежите призыву.

– Простите, я не знал об этом, а повестки я не получал. Проблем с документами не возникало и я спокойно работал.

– Ладно, – отрезал комиссар, явно не желая слушать мои оправдания. – Вас признали годным с незначительными ограничениями, вы согласны с этим заключением?

– Ну если дисплазия суставов, раковые опухоли и еще ряд болезней, которые доктор не озвучил считаются незначительными, то да, – ответил я, искренне не понимая, как слово "незначительно" относится к таким заболеваниям.

– Не беспокойтесь, – начал главный врач, – все ваши патологии мы вылечим, понимаете в чем дело? Вы можете о них уже просто забыть. Сейчас у шестидесяти трех процентов населения Земли подобные диагнозы, понимаете в чем дело? И мы уже хорошо умеем с ними работать.

Словосочетание "понимаете в чем дело", главный врач проговаривал как будто себе под нос, словно он рассказал мне какой-то секрет и после этого спрашивал, понял ли я в чем дело.

– Что тогда означает эта годность с незначительными ограничениями? – спросил я.

– Это значит, что у вас будут войска с низкой нагрузкой, в охрану Совета или войска особого назначения вы не попадете, – произнес заместитель комиссара.

– Ну это еще не факт, болезнь не такая тяжелая, точнее она не котируется как тяжелая, – сказал доктор.

– Семья есть? Жена, родители? – резко спросил комиссар, переведя тему разговора.

– Никак нет.

– Какое образование? – продолжил комиссар, продолжая смотреть на стол, где по видимому была информация обо мне.

– Три высших. Инженерное, Психологическое, Управление персоналом.

– Не плохо, – с долей удивления произнес комиссар. – Спортивные разряды есть?

– Никак нет.

– Водительское удостоверение каких категорий?

– Легковой воздушный городской, всех уровней высоты.

– Грузовой? Внедорожный? Нет? – предположил комиссар, подняв на меня глаза.

– Никак нет.

– А межзвездные полеты?

– Никак нет.

– Где сейчас работаете? – спросил комиссар.

– Текар индастриз, отдел по разработке имени Мортэма.

– Не плохо, – произнес представитель учебного заведения.

– Государственные награды имеются? – продолжил комиссар.

– Никак нет.

– Ну что ж, – громко произнес комиссар, представляя в голове всю картину в целом, – есть предложение призвать, – после этих слов все присутствующие закивали, кроме гвардейца у двери.

– Арториус Кирэго, вы призываетесь в ряды Космической гвардии Гирронийской Эносордации. Желаю вам честно и добросовестно отслужить. Вы отправитесь через пять часов, когда выйдете из кабинета, проследуйте в зал ожидания. Вопросы есть к призывной комиссии?

– Никак нет.

– Свободны, – бросил комиссар, как будто делая милость.

Это стало неким сигналом для гвардейца у двери, который открыл ее передо мной, после чего назвал следующую фамилию призывника.

За несколько часов, которые я просидел в зале, через комиссию прошло около двухсот человек, и когда эта толпа уже начала мешать работе военкомата, пришел очередной гвардеец и объявил:

– Все, кто прошел призывную комиссию – за мной!

Огромная толпа двинулась к выходу, на улицу, где уже стояли несколько офицеров и врачей.

– Сейчас будет зачитываться список с фамилиями, слушайте внимательно! – прокричал молодой офицер, который встретил стадо новобранцев. После этого, по площади перед военкоматом, стали разноситься всевозможные фамилии: Карадо, Верекин, Цыраше, Иванов, Фейтраута, Харикун агол и десятки других. После оглашения списка, все наше стадо поделилось на несколько групп. Около пяти человек остались с врачами и их, как я потом узнал, повезли на дополнительное обследование, в соседний корпус. Что же до остальных, то всю мужскую компанию, в том числе и меня, погрузили в грузовики, женщин в этой отправке не оказалось. Внутри транспорта уже сидели двое сопровождающих. Последней в машину залезла офицер, пожилая женщина в очках, которая села рядом с водителем и жестким командирским голосом сказала:

– Трогай.

Эта команда будто была адресована двум сопровождающим нас гвардейцам, конечно в иносказательном смысле, которые сразу же захрапели.

– Послушайте, мужики! – вдруг донеслось спереди. – Значит приезжаете в часть, не расходитесь. Делайте все, что вам говорят, значит разговоры с родителями, родственниками и друзьями будет разрешено только по выходным. Вы поняли, мужики? Обязательно серьезно отнеситесь к подбору размера одежды, костюмы износостойкие, вам в них очень долго служить. Детство осталось дома, на горшке около мамы. Вы поняли, мужики? – когда офицер завершила краткий инструктаж, ей никто из призывников так и не ответил, тогда она спросила. – Девчонок всех перещупали? – в ответ послышалось стеснительное мямление. – Не слышу, мужики? – продолжала она.

– Да, да. – сказал кто-то один за всех.

– Вот, а теперь у вас будет другая подружка, называется подушка. Вы поняли, мужики? – и не дождавшись ответа она сказала водителю. – Выключай свет, пусть поспят.

Но никто так и не уснул, в темноте виднелись озабоченные и расстроенные лица, полные испуга. Все призывники боялись, – боялись неизвестности.

Спустя примерно час, мы приехали на сборный пункт, близ военной части. Когда наш транспорт заехал на территорию, мне открылся вид на огромные толпы народу, которые стояли около своих машин в сопровождении гвардейцев. Нас всех построили на площади и группами, вместе с сопровождающими солдатами, стали подводить к стенду с флагом, который служил фоном для фотографии. Помимо флага, там был старпом зама начальника отдела по распределению, одетый в парадный офицерский костюм, он каждый раз отдавал честь и кому-нибудь жал руку для фотографии. После сего увеселительного мероприятия, нас повели к ПРОНСу (Пункт Регистрации Освидетельствования и Назначения Солдат). Там нас всех разделили на мужчин и женщин, а затем отправили на очередную медкомиссию. Народу было очень много, словно в магазине электроники объявили скидки на телевизоры. Нас всех посадили на металлические скамьи, которые шли вдоль коридора, в конце которого была заветная дверь. Около нас стояли все те же двое гвардейцев, которые приехали с нами. Один из них копался в своем универсальном компьютере связи или УКС, а другой постоянно кого-то высматривал, среди целого океана людей.

– Векоснтин, угомонись ты, сядь и не гунди, – сказал второй гвардеец, не отвлекаясь от своего занятия.

– Восточный? – серьезно спросила девушка, которая внезапно появилась позади ищущего солдата, ее серьезность походила больше на заигрывание, она была одета в приталенный белый халат, на ее голове был пучок из светлых волос, она подошла к Векоснтину.

– Ты сегодня как всегда хороша! – радостно ответил он, явно довольный, что встретил ее, он оглядел медсестру сверху до низу и спросил. – Как тебе прошедшие выходные, а? Думаю стоит повторить, как думаешь?

– У меня нет времени, нужно еще людей с КМО оформить. Так что не в этот раз.

– Кого оформить?

– Людей с контрольного медицинского освидетельствования.

Тут в разговор вмешалась еще одна медсестра:

– Векоснтин, сколько лет, сколько зим! – радостно проговорила она.

– О! Привет Клеми́я, смотрю ты тут освоилась, как идет служба?

Я не успел разглядеть новую собеседницу, так как прозвучал приказ "Встать", от второго гвардейца, который уже отложил свой УКС, и идти на медицинскую комиссию.

– Пока, девчонки, я потом загляну к вам, – уходя крикнул Векоснтин.

Пройдя огромной группой по разным коридорам здания, двое гвардейцев привели нас в огромный, если так можно выразиться, "ангарище". Здесь выстраивалась длинная очередь из призывников, около стен ангара стояли высоченные стеллажи, на которых располагались зеленые мешки.

– Погоди, Веко, разве нам не в соседний ангар? – спросил гвардеец, используя сокращенное имя своего друга.

– Нет, залы местами махнули, теперь девушки там, а мы тут, занимай очередь, – после этих слов он развернулся к нам и крикнул: – Так, призывники! Ищем свободное место, и раздеваемся до нижнего белья. Всю одежду складываем в мешки и оставляем тут, она пойдет на утилизацию.

Время будто остановилось, казалось, что моя очередь никогда не дойдет, но все же это свершилось и я дружески поприветствовал врача, который делал общий осмотр. Все врачи сидели за длинным столом, вдоль которого по очереди проходили призывники.

– Здравствуйте! – улыбаясь, доброжелательно произнес я.

– Вы что-то употребляли? – сходу спросил врач, чье лицо выражало глубочайшее безразличие.

– Нет, – сухо ответил я, немного огорчившись такому холодному приему.

– Понятно, – сказал врач, пальцем поставил электронную подпись, на экране и смахнул мое личное дело к другому доктору, очередь двинулась вперед.

– Кожные высыпания есть? – с некой претензией спросила женщина, в белом халате.

– Нет, – ответил я, немного удивляясь, ведь меня обследовали буквально недавно.

Врач проделала ту же операцию что и ее коллега и я подошел к следующему врачу. "Вас не тошнит?", "Вас не укачивает в транспорте?", "Боитесь ли вы открытого космоса?", "Как вы относитесь к милитаризму?" И еще много непонятных вопросов, которые по одному задавал каждый из врачей, затем предавал дело своему коллеге справа.

В конце стола с врачами, стояли наши двое сопровождающих, они выдавали нам серые комбинезоны, с символом войск Космической гвардии. Сама одежда напоминала костюм аквалангиста старого формата, когда люди погружались вместе с баллонами кислорода. Когда мы все переоделись, наша группа направилась дальше и в итоге мы оказались еще в одном ангаре, где были все призывники, имею ввиду женщин и мужчин. Вторую часть нашей группы которая состояла из девушек тоже вели двое гвардейцев, одна из них спросила:

– Почему так долго? Мы уже давно ждем вас.

– Так получилось, что я мог поделать? – начал оправдываться друг Векоснтина.

Неожиданно раздался голос из динамика, который призывал к вниманию:

– Сопровождающие, благодарю за службу, – после этих слов повсеместно вытянулись сопровождающие гвардейцы, отдали честь и пошли на выход, а неизвестный голос продолжил: – Призывники, все кто с высшим образованием встаньте в сектор "Д", все кто имеет спортивные разряды в сектор "Г", призывники обладающие высшим образованием и спортивными разрядами встаньте в сектор "А".

Перестановки происходили очень долго, пока все не были поделены на сектора, в которых вскоре появились особые подгруппы. Когда невидимого командира устроила позиция людей в зале, он объявил:

– Группа "АР" семь, "БВ" три, "ДГ" один – покидают зал, – приказал голос и я пошел вперед с остальными на выход, около которого уже стоял офицер.

– За мной призывники, – скомандовал он.

Через несколько минут мою группу построили на плацу, недалеко от ПРОНСа. Остальные, кто не покинул зал распределения, отправятся в другие части на Земле. Военная часть, в которой мне довелось служить, была площадью семь тысяч квадратных километров. Стена, которая ограждала нас от свободы, была высотой пятьдесят метров. Тут же находился почти весь флот Земли, состоявший из семисот сорока тысяч воздушных единиц класса "Истребитель", а так же около двухсот двадцати тысяч наземных машин, и здесь же находилось около десяти легионов гвардейцев для защиты Земли от вторжения из космоса. Объявлял статистику, подтверждающую мощь Космической гвардии, зам командира полного комплекса – мастер-сержант Том Алдовар. Он был очень злым по характеру, но внешне этого не никогда показывал, а напротив – ходил всегда с веселым и добродушным выражением лица. Ростом Алдовар был метр с небольшим, он очень стеснялся этого, от чего выдавал наряды и километры бега от души, если кто-то из солдат не так на него посмотрит или же где-то прозвучит его прозвище: "Том-коротышка". На голове ветерана Баредеского восстания 3017 года собрались остатки седых волос, под густыми бровями того же цвета сидели карие тусклые глаза. Когда я вспоминаю этого человека, то на ум приходит его любимое выражение, которое гласило: "Дисциплина – залог успеха!".

Его прошлое не очень веселое, – жена его умерла в открытом космосе, два сына погибли жуткой смертью в лагерях врагов и их тела прислали ему в уцелевшем истребителе той разгромленной дивизии в которой они служили, это была устрашающая акция во время Баредеского восстания, в тот день многим семьям выпал такой ужасный билет, по случайному стечению обстоятельств. Третьего сына разорвало снарядом прямо на глазах у Тома.

Многие историки считают, что именно галлы спонсировали восстание на планете Баредес, а так же устроили бесчеловечную акцию устрашения, которую в народе прозвали "Летающие гробы".

От таких потрясений у Тома Алдовара стали наблюдаться психические расстройства и его решили отправить в штаб, учить быть солдатом таких как я и мои знакомые. Единственное, что поддерживало в нем жизнь это последний четвертый сын.

Находясь на плацу, Том Алдовар рассказывал о дисциплине и долге перед Гирронией:

– Зарубите на своем гребаном носу, болваны, обращение к командирам и гвардейцам старшим чем вы по званию, происходит через слово – "Триарий"! А обращение к своим подчиненным или гвардейцам одинакового звания происходит через слово – "Гастат"! Уяснили? Как вы должны ответить?

– Так точно, триарий мастер-сержант!

– Кто сказал гастат? – спросил Том, явно предвидя такой случай. – Кто это вашу мать сказал?

Помолчав некоторое время, Том оглядел всех взглядом хищника и подитожил:

– Я буду следить за каждым из вас, лично! Разойдись!

После этого, местный сержант, проводил нашу группу к складам, где нам выдали пакет: "Младший гвардеец", в него входило: три комплекта одежды: внутренний, парадный и полевой.

"Внутренний комплект" – включал в себя износостойкое термобелье, простой комбинезон бежевого цвета из кожзаменителя, который всегда надевают под броню, и черные сапоги из того же материала. На груди находился металлический символ серебряного цвета – латинская буква "Z" – символ пехотинца не имеющего специальности.

"Парадный комплект" – набор простой формы красного цвета, обычно ее надевали во время приезда какого-нибудь генерала или какой-нибудь комиссии. На груди тоже висел все тот же символ "Z".

"Полевой комплект" – состоял из доспехов темно-серого цвета, а на груди была припаяна та же латинская буква. Для тех кто не представляет, как выглядит броня, объясняю: гвардейские доспехи всегда были слитными, то есть как скафандр. Он плотно прилегает к владельцу, не стесняя движений, так как он более-менее гибкий. В отличии от армий других государств, где часто использовали раздельную броню, нагрудник – отдельно, поножи – отдельно. Гвардейский шлем можно полностью снять или надев его, открыть переднюю часть, которая отъезжала на макушку. Этот бронированный элемент защищает широкую стеклянную вставку (она так же может открываться, только она отъезжала не на макушку, как бронированный элемент, а внутрь шлема), которая так же закрывает лицо солдата и позволяет ему видеть все вокруг своими глазами, а не через электронный визор. Он встроен в бронированный элемент (о котором я говорил выше) и имеет форму прорези, как у древнегреческих воинов.

Несмотря на это шлем герметично соединялся с броней, что позволяло гвардейцу находиться даже в открытом космосе, правда недолгое время. Он также не был статичен и солдат мог спокойно поворачивать голову. Офицерские доспехи включали в себя запас воздуха и его очистку. Все дополнительное оборудование устанавливали в задней части брони, на спине, к примеру: реактивный ранец.

Так же нам выдали новые КЛД – Капсула Личных Данных. Первую я получил в двадцать лет, а это была уже вторая. Всего гражданин должен получить две КЛД, в двадцать и после призыва в армию или в призывном пункте, если гражданин по каким либо причинам отстранен от службы. Если он не получит вторую КЛД, то его нигде не примут на работу, не разрешат пользоваться медицинскими услугами, в общем не дадут спокойно жить.

После выдачи комплектов формы, нас отправили в казармы. Всего в военной части сорок шесть полных комплексов с тремя видами казарм в каждом, в народе их называют: зеленая, бывалая и дембельская. В Зеленой казарме находились все солдаты которые служили не более трех лет, в Бывалой казарме были солдаты отслужившие пять лет, а в Дембельской казарме, те кто служит уже семь лет. Всего служба в родной части длится, как раз около семи лет, но срок может затянуться и до десяти, обо всем этом я расскажу позже.