Эсхатология

Тот юноша так же не был первенцем в суровой семье, а потому, узнав о зародившемся плоде чрева моего, убоялся и отступил у последней черты, оттолкнул и укрылся, хоть не по годам смел и развит был. Вот тогда-то отвергнутая, на ударе ножа от разоблачения, она просто взбунтовалась, посмела открыто бросить вызов старинным обычаям, которые считала несправедливыми и истязающими. Разгорелся ужасный скандал, комом, пущенным с горы, стремительно вскрывались ранее замалчивавшиеся тайны, измены, неблаговидные поступки; недовольные поднимали головы, амбициозные плели интриги, а подлые пользовались воцарившейся смутой. Жуть, я помню реки крови, текущие по ступеням теремов, хлопающие пологи шатров, порванные одежды, звенящие в мозгу вопли, звериный оскал на лике ближнего, пылающие жилища и пылающую тайгу…

Она заплакала и повернулась спиной, прижав колени к подбородку.

– Не надо, не вспоминай, – Сандр неловко коснулся холодного плеча ненаглядной.

– Нет, ты не понимаешь, я должна,– промолвила Некра, вдруг успокаиваясь. Голос ее обрел твердость гранита, и остроту стали, перед ним была другая ипостась нежной любовницы и жизнерадостной подруги – неистовая богиня мщения.

– Я убила его, заколола прямо на супружеском ложе с другой, и кровью их совместных детей вымазала себе лоб и щеки. О, я познала такое, что обычной избалованной глупышке из сераля не привиделось бы и в наркотическом бреду! А потом… потом меня пронзили стрелами, подняли на копья и сожгли еще дышащую, а по головешкам пустили табун легконогих оленей. Но это был не конец. Я претерпела странные метаморфозы. Может, растворилась в чем-то беспощадном и давно ждущем, была поглощена, добавлена штрихом к щерящемуся портрету. Или, наоборот, обрела те силу, независимость и власть, которых была достойна. Я не знаю сама. Прости.

Он обнял ее и поцеловал в мочку уха.

– Это не имеет значение, любимая.

Помолчав, он добавил:

– Теперь мне необходимо обратно.

Она быстро обернулась, прочерченные слезами дорожки искрились брильянтами, но губы уже озорно улыбались:

– Хочешь, я подарю тебе костяную колесницу, запряженную четверкой рогатых лошадиных скелетов, в глазницах у них – вращающиеся сферы из потусторонней материи, дарующие им жизнь и умение летать; доспехи из теменных костей героев, да шлем вырезанный из бивня мамонта?

– Благодарю, но думаю, что обойдусь без излишеств и ухищрений. Я совладаю с недругами собственными силами.

– Конечно, так и будет, милый, я лишь подтруниваю. Я уверена в тебе, и в то, что справедливость не может не свершиться. Ты точно решил уйти?

– Да, и желание мое отомстить послужит путеводной нитью отсюда, откуда просто не существует выхода!

– Тогда обещай мне, поклянись мне любимый, что разыщешь Вету, бросишь в мои карающие объятия. Низвергнешь в Дом этот того, кто лишил меня последней радости – моего дитя?

Сандр взял ее ладонь в свою, и с чувством сжал тонкие пальцы, ответное пожатие так же было сильным.

– Я клянусь! Обещаю, что так неминуемо и случится. Нету для меня большей радости, чем послужить возлюбленной даме, так пленившей мое сердце. Но и ты хорошенько запомни – подле тебя есть место лишь для меня одного.

– Возможно, – молвила девушка, когда Сандр исчез. – Чтобы перемещаться между мирами, нужно быть явной аномалией не принадлежащей, не привязанной ни к одному из них.

– Возможно, – снова повторила она задумчиво совсем другим голосом, – что все еще и сложиться как нельзя более удачно, – и хозяйка Чертогов Гнили смежила свои прекрасные очи, но она никогда не спала.

Неожиданно кругом возник сумрачный лес, и тут же исчез. Некра, вроде бы что-то еще говорившая, тоннели – все стало расплывчатым, вновь появился и пропал лес. Картинка, наконец, встала на место – то действительно были на редкость неприветливые, прямо сочащиеся влажностью дебри, и Сандр покоился на охапке валежника, в ногах и изголовья курились треножники, а его обнаженное тело покрывали нарисованные углем магические знаки. В поле зрения возник скорбный лик с впалыми щеками и темными кругами под глазами.

– Возьми это и съешь, – промолвил Дмитр, заталкивая грязными пальцами какой-то корень в рот Сандра. – Это придаст тебе сил.

Несмотря на удивление Сандр не преминул съязвить:

– Чего ж так банально?

– Ишь ты! Ну, хоть бы малость изменился. Ты кого ожидал увидеть – хор мальчиков-кастратов, ярмарочный фейерверк и парад в свою честь? Или бы ты предпочел оказаться в теплых объятиях своих ненаглядных эскулапов, так знай – всех их знаний не хватило бы сотворить то, что дается милостью Грезящего его смиренным слугам. То, что я дал тебе, могло быть и яблоком в протянутой руке, и волшебным зельем, и амулетом. Суть не в этом. Данное – лишь символ твоего желания, возвратившись, жить.

– Ладно, хватит, предостаточно – убедил, – Сандр выплюнул горькую кашицу. – Просто вот уж кого не ожидал первым увидеть, так не ожидал. Выходит, сюрприз получился… Раз так, поведай же, не медля, в подробностях, что случилось?

Дмитр устало опустился на корягу. Он заметно осунулся с их последней встречи и растерял значительной доли представительности.

– Сделав черное дело, они для проформы обвинили послов в вероломстве и казнили. Затем разграбили и предали огню то, что приняли за Мор. Или же то, что им хотелось принять. Разобравшись таким вот образом с делами, армия под водительством самопровозглашенного гегемона Рея под восторженные песнопения повернула назад, кинув тебя здесь, в наспех вырытой яме, словно смерда чумного, без должного погребения.